Священник Анатолий Чистоусов.

Краткий очерк военного корреспондента В. Носкова Часть первая   «В апреле 1995 года в Грозном я впервые встретился с офицерами Уфимского СОБРА. Они только что вышли из тяжелого боя, понесли потери. С того времени Уфа – город дорогих для меня людей, подлинных патриотов Отечества В марте 1996 года еще одна встреча в Грозном и снова в трагических обстоятельствах... Офицеры-спецназовцы Башкирии всегда на передовой, и для меня большая ответственность, что на сайте «Православные лики России» представлен мой очерк об отце Анатолии Чистоусове, который благословлял на мир и нравственную победу над злом воинов Башкортостана». Виталий Носков, секретарь правления Союза писателей России, лауреат Всероссийской литературной премии «Сталинград».   Священник Анатолий Чистоусов (1953-1996)   Родился в г. Кирове (Вятке) в 1953 г. окончил военное училище штурманов ВВС и педагогический институт. Проходил службу офицером-воспитателем в одном из военных училищ г. Ставрополя. В 1990 г. стал прихожанином Крестовоздвиженского храма г. Ставрополя. В 1993 г. уволился из Вооруженных сил в звании майора. Проходил алтарно-клиросное служение в Крестовоздвиженском храме. 18 марта 1994 г. митрополитом Гедеоном рукоположен в сан диакона. 20 марта 1994 г. – в сан иерея. 21 марта 1994 г. направлен в распоряжение благочинного православных церквей Чеченской республики, где нес пастырское послушание в храме Михаила-Архангела в г. Грозном. В декабре 1994 г. оказался в эпицентре боев в г. Грозном, но не оставил прихожан и пастырского служения. 15 марта 1995 г. назначен настоятелем Михаило-Архангельского храма г. Грозного и благочинным православных церквей Чеченской республики. 13 декабря 1995 г. митрополит Ставропольский и Бакинский Гедеон возложил на о. Анатолия камилавку – награду за героическое служение в огнедышащем Грозном. 29 января 1996 г. вместе с протоиереем Сергием Жигулиным был захвачен боевиками и помещен в концлагерь в селении Старый Ачхой. Подвергался пыткам и избиениям. 14 февраля 1996 г. принял мученическую кончину в чеченском плену. Неужели вам не страшно убивать священника Бесстрастная видеокамера зафиксировала, как в городе Грозном отряд чеченских боевиков выдвигается в сторону моста через Сунжу и попадает под огонь минометов. Грязно-желтые вспышки разрывов на проспекте Ленина ошеломляют чеченцев. И, развернувшись, они бегут, тяжело топая, в сторону православного храма Михаила Архангела, где уже спасается немало других дудаевцев. Напротив церкви к стенам невысоких домов жмутся боевики… Видеокамера скользит по лицам уставших от быстрого бега чеченцев… Кто-то устало падает в трофейное кресло. Под ногами боевиков в стеклянных банках зимней заготовки соленья, стаканы, початая бутылка водки… Водку не снимай! – раздается в кадре командный голос. В дни и ночи самых ожесточенных боев за Грозный в декабре 1994-го, в январе 1995 года нанесенный на артиллерийские карты храм Михаила Архангела обстрелам не подвергался. Обрабатывали территорию вблизи него. Разведка знала, где ищут укрытия дудаевцы. В храм чеченцы не заходили: вера не позволяла. Один снаряд, отрекошетив, взорвался на втором этаже церковного помещения, кто-то из дудаевцев бросил в окно этого административного дома гранату. Двадцать шестого января 1995 года, оставляя центр города, боевики в два часа дня несколько раз прошлись трассерами по церковному куполу и храм запылал. Благочинный церквей Чеченской Республики, настоятель храма Михаила Архангела отец Анатолий Чистоусов успел спасти только серебряные сосуды и несколько икон. На пожаре пострадали трое мирян – пролили кровь за Господа. Храм, который в Грозном называли «солдатским», «красным», сгорел в сто три года. Рядом с красной церковью до революции 1917 года хоронили российских воинов. В советское время их могильными плитами выстлали часть проспекта имени Ленина. В горящем, разрушаемом городе храм оставался островком, где каждый день молились о ниспослании мира. Этот церковный корабль жил по строгому уставу. Благословение и послушание – вот что спасало православных молитвенников. Настоятель храма отец Анатолий Чистоусов служил, как положено Христову воину, и Господь помогал. Когда благочинный церквей Чеченской Республики о. Петр Нецветаев тяжело заболел, отец Анатолий заботился о нем, а потом обратился к полевым командирам с просьбой не препятствовать выезду Нецветаева с территории, подконтрольной дудаевцам. Прощаясь с отцом Анатолием, благочинный в тревоге за него сказал: «Езжай со мной»… На что Чистоусов ответил: «Как же я уеду? Люди здесь»… Отец Анатолий ушел от обыкновенной жизни в 1994 году. Желание стать священником окрепло в нем после встречи с отцом Александром Фисуном в Ставрополе. В тот момент жизни майор Анатолий Иванович Чистоусов служил курсовым воспитателем в Ставропольском высшем военном училище летчиков и штурманов ПВО. За плечами были кировский механико-технологический техникум, Даугавпилское авиационное училище, диплом историка пединститута.… И как вспоминает отец Александр: «Майор Чистоусов шел на работу первым, а за зарплатой последним, и еще была ежедневная потребность в молитве». Мысли и чувства о перемене жизни крепли день ото дня, и отец Александр Фисун, духовник воцерковленного Анатолия Ивановича, испросил для него в Троице-Сергиевой лавре заочное благословение у знаменитого духовными подвигами архимандрита Кирилла Павлова. Духовным зрением старец увидел перед собой абсолютно смиренного человека, обладающего божьим даром верить, талант души которого мог раскрыться только в лоне Русской православной церкви. С этого дня в жизни офицера российской армии Чистоусова все происходило только по благословению старца Кирилла. Шестнадцатого марта 1994 года Анатолий Иванович стал дьяконом, 19 марта его рукоположили в священники, а 20 марта митрополит Ставропольский и Бакинский Гедеон направил отца Анатолия в Грозный. Он уехал в столицу Ичкерии, зная, что верующий только с Господом и все на земле совершается по воле Божьей. Став священником, отец Анатолий не переменился. Смирение помогло освоить сложную науку пастыря. Он неустанно учился, и талант его души открылся во всей красе. К отцу Анатолию потянулись люди. Он знал, что офицер для солдата – это образ Родины, а для страждущего народа во все времена православный священник представлял всю церковь Христову. Для грешного недосягаемо, но вера обязывала к такой высоте служения. Отец Анатолий в Грозном часто исповедовался и навсегда утратил способность к конфликтам. Озлобление в Чечне повсеместно возрастало. В своих правительственных документах руководство Ичкерии декларировало мир и дружбу народов. На деле процветали сепаратизм, воинствующий национализм. Русские в Грозном все чаще слышали: «Вас надо выселить на необитаемый остров!» или «Не уезжайте! Нам нужны рабы и проститутки!» Отец Анатолий понимал, что Чечня многолика. Безвластие привело к криминальному хаосу, которому честные люди не могли противостоять. «Как мы любили свой город! И во что он превратился…, говорили грозненцы на церковном дворе. – Пока Горбачев не встал на пост, все было хорошо! – вспоминали. – Теперь нас убивают по одиночке… Многие поменялись, как хамелеоны, рассуждали. – Чеченская молодежь избалована на деньгах, живет по принципу: «Ты умрешь сегодня, я умру завтра» но приходили к общему мнению, что чеченцы, если в подъезде живут русские старики, им обязательно помогут»… Общим мнением было, что те из нохчей, кого выселяли 23 февраля 1944 года, ненавистью к России не страдают… Первыми спецпропагандисты Дудаева разложили молодежь. Правоохранительные органы Ичкерии бездействовали. Все решало: с кем ты, чеченец, с Богом или дьяволом? Прихожане храма Михаила Архангела в Грозном искали ответа на вопросы: «Почему в 1992 году российская армия ушла из Чечни, оставив здесь горы оружия, склады с боеприпасами, танки и артиллерию? Почему русских убивают тысячами, изгоняют десятками тысяч, а российское правительство и Президент делают вид, что ничего страшного в Ичкерии не происходит?» Особенным истязаниям подвергались девочки-подростки, девушки, молодые женщины, даже старушки. Русская православная церковь Михаила Архангела могла утонуть в слезах. И на все жгучие вопросы причта искали ответ грозненские священники – отцы Петр Нецветаев, Александр Смывин, Анатолий Чистоусов. После вынужденной эвакуации отца Петра, благочинным стал отец Анатолий. После пожара, уничтожившего храм, молились в подвале поврежденного административного здания. Днем и ночью церковный двор, подвал и уцелевшее пространство заполнялись людьми. Многие прихожане оставались надолго… Есть видеокадры, на которых две рыдающие, согбенные от ужаса пожилые женщины, бьют слабыми кулачками в закрытые, простреленные ворота церковной ограды. Все страждущие здесь, - сказал мне в апреле 1995 года отец Анатолий. – И мусульмане приходят… В январе 1995 года грозненцы пробирались в храм под перекрестным огнем – за божьей помощью, водой и хлебом. В середине февраля отца Анатолия снял на видеокамеру пятигорчанин Александр Кузнецов. Объединенная группа казаков пятигорского отдела Терского казачьего войска и станицы Гулькевичи Кубанского войска доставили в храм Михаила Архангела три Камаза с продовольствием – братскую помощь. …В облике отца Анатолия неизжитая боль, смирение и вера в лучшее, голос ровен, тих, никакой патетики, только внутренний свет: Сотни старцев, детей, женщин сидят в подвалах, - сказал на камеру батюшка. – По полтора месяца они не видят белого света – голодные, холодные. Как они питаются – только одному Господу известно. Нашим прихожанам и тем, кто приходит в храм, мы никому не отказываем, стараемся обогреть, поддержать продуктами питания и словом. Мы очень благодарны всем, кто оказывает нам посильную помощь. Особенно казачеству хотелось бы выразить благодарность за то, что как-то по-отечески и по-христиански отнеслись к нашим чаяниям. Милость Божья: нежданно, нагадано Господь послал нам такую помощь – три больших Камаза, полностью груженых продуктами. Для всех страждущих это большая помощь. Спаси Господи. Спасибо Вам за все… В январе 1995 года в разгар боев, когда в храме запас продуктов иссяк, отец Анатолий во спасение многих, обратился к мулле. И мусульмане тогда по-соседски добром ответили православным. Пастве и священникам удалось избежать голода. «Мы – перегретый народ», - сказала мне в Грозном чеченка – жена преподавателя университета, ненавистница Дудаева. В Чечне над каждым летал ангел смерти, и отец Анатолий относился к чеченцам с состраданием. В годы ичкерийской смуты одни из них могли удивить чистотой души, другие – глубиной нравственного падения. Пришел в храм абхазец-дудаевец, оставил кинжал на ступеньках, помолился и так же тихо исчез. Отец Анатолий видел, как с длинными чехлами в руках приезжают к Дудаеву наемники-снайперы, как город готовят к обороне: оставалось только молиться, чтобы братоубийственный конфликт, подобно цунами, не смел разноплеменной город. Старец-пономарь Николай Денисович Жученко (он же тайный монах Александр), духовное чадо отца Феодосия Кавказского, рассказывал отцу Анатолию, что в Грозном в 1941 году некий гражданин сказал ему, что суд Божий начнется с храма Михаила Архангела. В 1995 году на въезде в город чья-то безжалостная рука широкой кистью, алыми красками изобразила на видном месте «Добро пожаловать в Ад». В тот год на земле не было более страшного места.
Часть вторая
В ночь с 14-го на 15-е апреля 1995 года над Грозным гирляндами висели осветительные ракеты, ухали танки, рвали небеса трассера. Я сидел возле палатки пресс-центра МВД России и со стыдом осознавал, что вот я, командированный из Москвы журналист, на окраине города в аэропорту Северный, в кольце охраняющих меня войск – с минными полями, артиллерией, бдящей в окопах пехотой, а в центре Грозного неохраняемый храм Михаила Архангела, где два священника, дьякон и девятнадцать, постоянно находящихся на проспекте Ленина, прихожан – в основном пожилых женщин. В памяти крепко держались телевизионные кадры об идущем по вдребезги разбитому городу священнике в длинной темно-зеленой куртке… На голове невысокого, бородатого, удивительно симпатичного человека камилавка, бьет по голенищам сапог длиннополая ряса. На левом плече широкоплечего, сильного иерея вместительная спортивная сумка… По-хозяйски уверенный шаг того, кто знает точный адрес своего маршрута. Потом на радио «Россия» я услышал ровный, умиротворяющий голос настоятеля храма Михаила Архангела, и желание увидеть отца Анатолия окрепло… За день до отъезда я мельком увидел по телевизору, как он молится в черном сыром подвале, и коллега-писатель долго уговаривал меня не ехать, внушая: «Ты один сын у матери, и если тебя убьют в Чечне, то сам понимаешь – никому твоя мать не будет нужна». Днем 14-го апреля в палатке пресс-центра майор Игорь Пшонко рассказал, что храм Михаила Архангела на особом контроле у коменданта Северного… Что раньше в церковь регулярно доставляли воду, продукты, но сейчас, когда сформировано чеченское МЧС, с этим есть перебои. «Завтра поедем – сам все увидишь». Утром майор облачился в тяжелый армейский бронежилет, покрыл голову каской, пояснил, что таков суровый приказ начальства, и мы втроем на мотоцикле с коляской отправились в центр города. Только тогда я понял фразу милицейского фотокорреспондента Тутова, сказавшего о Грозном: «Он и днем, как при лунном свете». Городские бои не оставили ни одного целого здания, перемолов былую архитектурную красоту в хлам. Никто не знал, сколько погибших лежало в развалинах, которые только начали разбирать до фундаментов. Иногда раздавались взрывы – это саперы на месте уничтожали представлявшие опасность предметы… Как только мы остановились у синего цвета церковных ворот, как из малоэтажного дома напротив выбежала женщина и нервной скороговоркой сообщила Пшонко, что ночью собаки вырыли останки соседа, убитого в новогоднюю ночь, что его жена и дочь, раненые, вывезены из города, а мужа сорока лет прикопали, земля осела и теперь надо что-то делать… Под огнем люди были вынуждены хоронить тела во дворах, – пояснил майор и пошел в след за черной от всего пережитого женщиной. Серая, будто надутая, видавшая виды кошка безмятежно людоедствовала, на канализационном люке сидели еще две… Таким было первое впечатление о жизни в Грозном. …Справа нависли надо мной стены сгоревшей церкви, мужественно глядел в небо остов колокольни, своего доброго часа ждал рухнувший на землю вечевой колокол…. Служба шла в бывшей крестильне, где теперь плотно стояли верующие: многие женщины плакали. Это были не первые слезы, что я видел с утра. Со слезами на глазах перекрестила солдат на мчавшемся бэтээре молодая женщина в черном, у ног которой белым зайчиком веселился худенький мальчик. Плакала Марина, подросток из детского приюта: ее крещение я увидел, как только вошел в подремонтированное административное здание. Она даже не умела перекреститься, но только показали, как подлежит сделать, девочка успокоилась, задышала ровно, с радостью осенила себя крестом. На амвоне с крестом на груди – на него падал яркий луч солнца – говорил благочинный церквей Чеченской Республики отец Анатолий Чистоусов. Так я узнал, что сегодня Лазарева суббота, и что воскрешение Лазаря – большое чудо. Вместе со стоящими на проповеди устыдился, что вера у нас еще очень мала, и по вере нашей нам будет дано. С горем задумался, что вера в России настолько мала, что Господь попустил нам поругание и свое маловерие мы все вместе преодолеем через покаяние… …В конце проповеди отец Анатолий как будто для меня сказал, что впереди страстная неделя: утром я уезжал к южноуральским собровцам за Терек. Мое узнавание войны только-только начиналось. Еще раз напомнив о покаянии, батюшка пожелал, чтобы мы, миряне, постоянно возрастали и укреплялись. Когда служба закончилась, и я ожидал ушедшего в алтарь отца Анатолия, ко мне подошла очень строгого вида женщина и, опустив голову, неожиданно сказала: Простите меня. За что? – растерялся я. Я о вас плохо подумала. Не терплю иностранцев и журналистов. На мне были камуфлированные брюки, цвета хаки рубашка с короткими рукавами, на груди аккредитационная карточка с фотографией: разрешение правительства на работу корреспондента в зоне боевых действий. А теперь я вижу, что вы наш. И смените камуфляж на цивильное, иначе потеряете голову, – закончила разговор грозненка. Из левого придела храма, где шла панихида, доносилось: Упокой Господи убиенных воинов… Потом молились за новопреставленных. Ко мне, сидящему на скамейке, подошел пономарь. Ему было далеко за семьдесят. Николай Денисович говорил мне, что всякий разум дается от рождения и начало премудрости – страх Божий, и что православные в Грозном держатся писанием, да молитвами. В Чечне жизнь человеческая не ценится, рассказывал он. – Продолжается травля русскоязычных. Чеченцы с сел нас органически ненавидят. Плюют нам в лицо. Убивают на базарах. Еще при власти Дудаева батюшка Анатолий сделал заявление по поводу издевательств над русскими. На базарах тогда шла торговля иконами из разграбленных квартир. Мы страдаем за хладность веры. Наши несчастья для возбуждения веры. Из алтаря вышел отец Анатолий. Внешне бесстрастный, достойный в движениях, разумная пытливость в карих с потаенной улыбкой глазах… Ни одного суетливого вопроса: «Как там в Москве?» В разговоре батюшка был устремлен в будущее… Рассказал, что до революции храм Михаила Архангела владел куда большей территорией, где соседствовали церковно-приходская школа, дом священника, пекарня, богадельня, свечной завод. И, возможно, храму вернут прежнюю землю. Потом отец Анатолий виновато спросил: есть ли на моей груди крестик? Я сказал, что крест есть, что он освещен у Гроба Господня, даже показал этот драгоценный подарок писателя Виктора Потанина… После чего настороженная дистанция между священником и мной истончилась. И отец Анатолий с видимой радостью поведал, что позавчера в храме к каждой иконе подвесили по лампаде, что горячим супом здесь питают людей каждый день. Три, четыре стола накрываем. Мы особенно благодарны генералу МЧС Кириллову Геннадию Николаевичу. Наш первый благодетель – российское МЧС: снабдили нас электродвижком, скоро привезут вагончик. В подвале сыро: мужчинам – легче, а для старушек – кошмар. Скоро мы сделаем баню. Государственный бюджет – известно – на восстановление храма дали. Потребуется 600 миллионов рублей. Предложили бригаду, но она запросила по рыночным ценам… Сегодня мы ждем, что МЧС привезет шампуни, средства против насекомых. В Грозном гуманитарная катастрофа… Руководству боевиков хотелось, чтобы в Чечне была религиозная, этническая война, говорил батюшка. – Мы не хотим этой войны, новых жертв. Перед приходом российской армии пропагандисты Дудаева распускали слухи, что чеченцев снова начнут выселять. А сегодня русскоязычные взбудоражены. С ними те же спецпропагандисты ведут разговоры: «Вот погодите… Ваши уйдут – мы вас будем через сито просеивать»… С видимой болью отец Анатолий говорил о наших военнопленных, к которым во дворец Дудаева его однажды пустили. Сорок российских пленных – из них семь офицеров – встретили православного священника с надеждой. Я не мог им дать никаких гарантий, - сказал батюшка. – Хотя полевые командиры обещали, что будут относиться к пленным, как положено. Я хотел поддержать верующих, спросил: «Желает ли кто принять таинство?» Офицеры исповедовались и причастились… Юноша-танкист рассказал, что его экипаж, входя в Грозный, имел задачу – проехать, встать на перекрестке и ждать команду, а их на поражение… Мир всегда лучше войны… Когда я спросил отца Анатолия: «Почему храм Михаила Архангела сгорел?», он ответил: «На все воля Божия. Так господу было угодно по нашим грехам». Попрощавшись, батюшка покинул меня. В храм вошли двое солдат: зажгли свечи, приложились к иконам. Один с заживающими ожогами на лице глядел на образа с детской надеждой. Рядовые 324-го мотострелкового полка, возвращаясь в Шали, имели мало времени на молитву. Осталась в памяти их светлая вера, что Бог и Церковь защитят от дальнейших бед, и что их ждут дома: в Иркутской области и Воронеже. В храме Михаила Архангела я понял – зачем я тут… Я прилетел в Грозный в поисках смысла жизни, растоптанный 1991 годом, очередным ломанием хребта страны о ельцинское колено, раненый разрушением нравственного мира России. Я искал виноватых в Америке и Кремле, а здесь, в храме, люди брали всю вину на себя, утешаясь в покаянии, искренне считая, что суд Божий уже идет. Все подготовленные заранее вопросы, вглядываясь в умиротворенное лицо батюшки, я забыл, только слушал его: ведь отец Анатолий сразу распознал мои сомнения. Сам священник не боялся скорбей и болезней. Испытания и заботы, которых он переживал множество, не нарушили его душевный покой. Меньше всего в этом море скорбей я ожидал увидеть спокойного, мирного, неунывающего человека – светло-светлого посреди военного мрака. «Среди скорбей должны преобладать радость и любовь». – этим отец Анатолий – живая проповедь – в своем служении руководствовался, чем приносил людям много добра. Именно отец Анатолий открыл мне, что «черное расположение духа бросает тень на все окружающее, и тогда от нас веет ледяным холодом». Благочинный церквей Чеченской Республики, настоятель храма Михаила Архангела считал заботу о себе и своих невзгодах – оковами и своим личным примером убеждал, что в сегодняшней нравственной битве прежде всего надо забыть о себе. Освободиться от самого себя в его понимании означало скинуть с ног парализующие путы себялюбия. Научитесь молиться за других, сказал он мне на прощание, более, чем вы, страждущих. По дороге обратно, в аэропорт Северный, среди развалин, под защиту недремлющего ока федеральных сил, я со стыдом вспоминал, как безмятежно встречал новый 1995 год, а после часа ночи вышел в пустой коридор, прижался горячим лбом к холодным корешкам книг и, вдруг что-то почувствовав, разрыдался. Не решаясь спросить батюшку: «Возможно ли обострение обстановки на пасху», в палатке пресс-центра я снова услышал, что в Светлое Христово Воскресение боевики обещают кровопролитие. …Двадцать второго апреля я снова был на чисто выметенном церковном дворе. В этот праздничный день офицеры МЧС привезли вместительный резервуар для питьевой воды, на котором была табличка «Употреблять после кипячения». Вдоль расставленных столов на скамейках ожидали службу погруженные в себя горожане. Рядом сидел недавно освобожденный из плена грозненец Александр. «Жена и дочь убиты, говорил он. – Ногу в плену, развлекаясь, ичкерийцы проткнули кинжалом… Документов нет». Рядом с нами прошел друг детства Александра, не узнал его, а Саша, униженный сегодняшним положением, не смог окликнуть знакомого. Женщины на скамейках делились друг с другом: В поселке Калинина стреляли всю ночь. С чердака дома стреляют, ходят по ступенькам и под ногами боевиков страшно хрустит стекло… Мы не могли приди сюда в вербное воскресение – стреляли… С 5-го января по 18 февраля я жила у подруги-прихожанки, ели картошку и сухари… Российские солдаты подарили нам печку-буржуйку…И зачем зимой война?... Когда войска вошли, я из подвала выползла, мне солдат кричит: «Бабуля, Вы откуда? Вы живые?...» Черноречье взяла морская пехота, слышу во дворе: «Валя, Валя?» С четвертого этажа выглядываю, девочка с соседнего балкона глядит вниз и кричит солдату: «Вовка, это ты?» Влюбленные встретились. Болезный вопрос – все православные кладбища заминированы… Солдаты для чего приехали? Разминируют… Я так плакала, что угробили нашу церковь. Только здесь и утешение. Наши хоть батюшки живы… Ну, слава Богу, есть куда прийти… Из разговоров перед службой я узнал, что отец Анатолий родом из Кирова, что он заботливый отец: детей у него – мальчик и девочка, а супруга, матушка Люба, приезжая, всегда везет с собой, то белье для пожилых женщин, то лекарства. И когда за общей трапезой старушки вдруг начинают ссориться, батюшка сразу начинает петь «Отче наш», возобновляя молитву до тех пор, пока за столом не умиротворятся… В одиннадцатом часу вечера тишину порвала бешеная стрельба. Это на «Минутке» подвергли обстрелу дальневосточных собровцев. В ходе боя погиб лейтенант Николай Перьков. Через двое суток во дворе ГУОШа я видел его изрешеченный пулями «Уаз», усыпанный красными маками. На пасху храм Михаила Архангела охраняли бойцы 1-го полка ОДОН внутренних войск МВД России – бывшей дивизии Ф.Э. Дзержинского. Окружающие церковь развалины казались безжизненными. Ни огонька. От тревожного ожидания военнослужащим можно было освободиться только в церкви, но на службе среди двухсот тридцати четырех прихожан стояли только пять казаков в камуфлированных телогрейках и форменных шароварах с красными лампасами, безоружные. За голенищами начищенных сапог ногайки. Единство паствы в молитве ошеломило… На изломах истории русские всегда нуждались в подкреплении духа, и во все времена лечили душу в православных храмах. С началом крестного хода я впервые увидел, что такое самопожертвование. Горение свечей высветило, что спинами к нам, прикрывая собой поющих «Христос воскресе из мертвых», стоят офицеры и бойцы, держа в прицеле автоматов зияющие пустоты смертоносных развалин. Начал шарить по стенам домов прожектор «луна», приведенный в действие бэтээрщиком, которому тут же громогласно приказали выключиться. В эти минуты стало особенно ясно, что же такое «смертью смерть поправ». Острыми клыками дыбились над крестным ходом разрушенные строения, живые огоньки свечей отпугивали тьму, многоголосое нестройное пение заглушало далекий пулеметный гомон. Страждущих вели за собой двое пастырей: отцы Анатолий и Александр, примеренные со всеми, молитвы которых каждый раз были живой беседой с Богом, а повседневное служение в отравленном гордыней Грозном лучшей, умножающей веру, проповедью… Уезжая после трех часов ночи, я видел, как отец Анатолий дарит иконки детишкам, наголо стриженным, одинаково по-приютски одетым, радостно улыбающимся…
Заключение
На пасху ожесточенные бои шли в Гудермесе… Под Аллероем, попав в засаду, погибли уфимские собровцы и военнослужащие Калачевской бригады ВВ… Выручая их, в бой пошли десантники и бойцы ОДОНа. По Грозному в сторону Северного прошел Камаз с телами погибших, усыпанный цветами. В храме Михаила Архангела солдаты и офицеры федеральных сил, милиционеры крестились все чаще. Батюшек приглашали в подразделения, где бойцы принимали крещение взводами и ротами. Лишенные духовного смысла на гражданке, российские парни обрели его на войне. Для всех командированных в Чечню, все там происходящее становилось понятным быстро. Угрожавший России сепаратизм локализовали в границах Ичкерии, в зоне ответственности частей и отрядов днем уголовный беспредел стихал. Ночью «волки, шакалы и крысы» продолжали убивать безоружных, обстреливали российские блок-посты и комендатуры, с восходом солнца отсыпаясь на конспиративных квартирах и в схронах. В сентябре 1995 года в Ханкале я стоял перед генерал-майором ВВ, представляясь по случаю начала очередной командировки. Внимательно изучив удостоверение газетчика МВД России, генерал сказал: Я вас знаю. Вы писали о грозненской церкви. Священник Анатолий Чистоусов такого внимания не заслуживает. Он отказался помогать нам. Мне было далеко за сорок, и я понял содержание неудовольствия генерала. Отец Анатолий не пошел на вербовку специальной службы… И я ответил: Настоятель храма Михаила Архангела поступил совершенно правильно.   Вы что себе позволяете, вскипел генерал-майор. – Смирно! Мне, гражданскому человеку, оставалось, не попрощавшись, выйти из помещения специалистов по работе с личным составом. В сентябре 1995 года отец Анатолий был озабочен подготовкой храма к зиме. Сумма, необходимая для архитектурного восстановления, поражала воображения и настоятель думал обратиться в Москву. Первоначальные работы в бывшем административном здании вела бригада строителей-армян: немногословных, сосредоточенных. Отец Анатолий знал, что Яндарбиев объявил командированных в Чечню строителей врагами нации, объясняя, что новое строительство закрепляет присутствие Российских Вооруженных Сил в Ичкерии, и священника беспокоила безопасность рабочих: охрана выставлялась в церкви только по большим праздникам. На время ремонта отец Анатолий перешел в палатку, рядом с которой МЧС развернул вместительный помывочный пункт. Настоятель радовался: теперь его паства чувствовала себя защищенней: горячая вода в Грозном была на вес золота. Война – это прежде всего мутный запах немытых тел, который в храме с началом осени исчез. Комендатура аэропорта «Северный», четвертая комендатура стабильно помогали приходу продуктами. С момента назначения отца Анатолия Чистоусова благочинным церквей Чеченской Республики, его не оставляли без внимания. Боевиков раздражало, что в храме Михаила Архангела крестят, а значит и благословляют военнослужащих. Им не нравилось, что в храме сосредотачивается много людей. Ичкерийской стороне хотелось, чтобы русскоязычное население в страхе покидало Чечню, а оно черпало духовные силы в церкви, где появился еще один священник – отец Владимир Леонов – выпускник Донецкого университета. Отцу Анатолию угрожали… Его мучило, как менялись люди, что открылось, когда он стал настоятелем. Смысл обстановки тонко расшифровывал пономарь Николай Денисович Жученко. «Будем, как дети, ибо их есть царство небесное», говорил он отцу Анатолию. В самые тревожные, ответственные моменты он мог сказать: «По примеру Господа надо действовать» и правда легко открывалась. В одну из совместных поездок в Ставрополь их машину остановили два чеченских бандита. Скоро стало понятно, что наступили последние минуты жизни, и отец Анатолий с божьей помощью отрезвил преступников одним вопросом: «Неужели вам не страшно убивать священника?» Вменяемых боевиков становилось все меньше. Первыми из них погибли романтики, слепо верящие в революционные преобразования. На их место пришли наемники, которых оплачивали международные террористические центры. Их главной задачей стал Джихад! В православных храмах Чечни молились о мире. Оправдываясь, чеченцы говорили русским соседям, что воюют не за Дудаева, а мстят за убитых. Руководство Ичкерии умело возбуждало национальную нетерпимость. Отец Анатолий знал меру опасности своего служения, но никогда не говорил об этом. Его окормляла Ставропольская Епархия, благословения митрополита Гедеона, старца Кирилла Павлова возвышали душу. В январе 1996 года внимание мировой общественности снова сосредоточилось на Чечне: банда полевого командира Радуева совершила налет на Кизляр, российские спецназовцы штурмовали село Первомайское. Противостоящие силы понесли потери убитыми, пленными. В Турции агенты Басаева захватили российский теплоход «Аврасия», в Грозном сам Басаев взял в заложники волгодонских строителей… Двадцать восьмого января из храма Михаила Архангела в Урус-Мартан на встречу с Ахмедом Закаевым, отвечающим у Дудаева за связь с религиозными организациями, на машине ВАЗ-21213 выехали представитель Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии отец Сергий Жигулин и благочинный церквей Чеченской Республики отец Анатолий Чистоусов. Штатный водитель церкви, боясь за жизнь, отказался сесть за руль. Машину вел отец Анатолий…. За час до выезда от отца Симеона – прозорливого старца, иеросхимонаха, о жизни которого в Грозном знали единицы, пришла женщина и передала от него, чтобы отец Анатолий немедленно уехал в Ставрополь – к матушке, так как находится в большой опасности. Но батюшка не мог оставить командированного из Москвы ответственного служителя Церкви: в Урус-Мартане надо было выяснить судьбу пропавшего без вести российского солдата, о судьбе которого беспокоился Святейший Патриарх Алексий II-й. Встреча с Закаевым состоялась. На обратной дороге русских священников захватили боевики. Газета «Московские новости» (№ 6(821) в феврале 1996 года писала: »…По словам главы урус-мартановского района Юсупа Эльмурзаева., многие косвенные обстоятельства свидетельствуют о причастности к этой акции Ахмеда Закаева. Например, то, что священников видели вместе с ним несколько дней спустя – они проезжали на одной машине». Арест священников был санкционирован на самом высоком уровне, о чем свидетельствует, что первые четыре дня плена отца Анатолия допрашивал прокурор Ичкерии, а потом начальник особого отдела. Пленных священников подвергли пыткам. Отцу Анатолию Чистоусову кощунственно вменяли, что он резидент российской разведки, что он водил на штурм дворца Дудаева боевые подразделения, допытывались – воевал ли он в Афганистане? Предлагали принять ислам. Пройдя через страшные истязания, православные священники, выстояв, не оклеветали себя. Потерявшего способность ходить, изувеченного отца Анатолия носил на допросы пленный мулла: таков был дьявольский приказ палачей. Им казалось, что они унижают представителей двух великих религий. В то время, как высота их духовного подвига все более возрастала. Противостоять мучениям ичкерийского плена, удержать в себе Бога, мог только богатырь духа, подлинный воин Христов. В Старом Ачхое, зловещем концентрационном лагере Департамента государственной безопасности Ичкерии, на кольях торчали отрубленные головы российских офицеров и солдат… Было от чего ужаснуться, потерять себя, как личность, распасться на молекулы. В застенках ичкерийского гестапо отец Анатолий Чистоусов молился: «Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят», утешаясь: «Христос пострадал, и мы должны страдать». Священник верил, что его душа никогда не расстанется с Богом. Отца Анатолия расстреляли. Факт его насильственной гибели подтвержден документом Ичкерийской госбезопасности, где сказано:   Составлен Акт от 14.02.96 г. в крепости – Старый Ачхой. Акт подписали:   1. Комиссар СБ при Президенте ЧРИ: А. Жаниев 2. Командир группы захвата СБ М. Сосуркаев 3. Сотрудник при СБ И. Жалаев 4. Военный прокурор ЧРИ Н. Мжалиев»   Благочинного церквей Чеченской Республики, настоятеля храма Михаила Архангела отца Анатолия Чистоусова погубила официальная власть Дудаева. Палачи даже сделали фотографию: окровавленный батюшка лежит неглубоко в земле. Подрясник и одеяло, в которое завернуто тело, тоже в кровавых пятнах. Когда священника закопали, над его могилкой боевики сделали чистилку для обуви. Отца Сергия Жигулина чудом спасли, обменяв на Мусу Идигова – начальника охраны Дудаева. Останки отца Анатолия, при всех усилиях, не найдены. Встречаясь с матушкой Любовью Чистоусовой схиархимандрит Троице-Сергиевой Лавры отец Кирилл Павлов с болью поведал ей, что на теле убиенного батюшки двадцать две раны. Пресветлому образу отца Анатолия молятся православные российские люди. И он, великомученик, всегда молится за нас.   Военный корреспондент Виталий Николаевич Носков

2014 г.

http://www.pravoslavie.ru/44777.html

* * *

Це́рковь Михаи́ла Арха́нгела в Гро́зном

Храм основан в конце XIX веке терскими казаками. Храм заложен в 1868 году, по имеющимся епархиальным сведениям построен в 1890 г. и освящён в 1892 г. Строили из природного камня на общественные пожертвования. По окончанию строительства является постоянно действующим.

Ансамбль церкви Михаила Архангела в г. Грозный является памятником архитектуры и находится под охраной государства согласно постановлению Совета Министров Чечено-Ингушской АССР № 413 от 25 ноября 1988 г. На фото 80-х годов 20 века храм и церковный дом обложены красным кирпичом с белой отделкой. Имел такой вид на момент принятия под государственную охрану. До начала первой чеченской войны был одним из двух действующих православных храмов в Чечено-Ингушской АССР.

Исторически, комплекс представлял собой: — храм трехкупольного типа в русском стиле с пристроенной колокольней, ограда с воротами (данный архитектурный ансамбль охраняется государством); — каменный двухэтажный церковный (приходской) дом с подвалом; — церковно-приходскую школу; — котельную, вспомогательные помещения.

Комплекс пострадал в период нейтрализации в Чечне незаконных вооруженных формирований 1994—1996 годов. В январе 1995 разрушена крыша колокольни, купол богослужебной части, купол алтарной части, купол боковой пристройки, поврежден второй этаж церковного дома. В ходе контртеррористической операции 1999—2000 годов храмовый комплекс получил дополнительные разрушения. Богослужения продолжались в подвале церковного дома.

С 2004 г. храмовые сооружения частично восстанавливались (силами подразделений Минобороны РФ). В дальнейшем, из фонда Госстроя России (по федеральной программе) были выделены финансовые средства на строительство храма. Восстановление проходило при финансовом и организационном участии Президента республики А. Д. Алханова и премьер-министра Р. А. Кадырова. Строительные работы проходили в 2005 г., завершены в начале 2006 года, внутренние работы (роспись, установка иконостаса, убранство) далее продолжались.

После восстановительных работ здание церкви представляет из себя вновь построенное сооружение, в целом сохранившее размеры и основную архитектуру исторического оригинала. Однако, цвет оригинала (красного кирпича с белой отделкой) не сохранился. Форма окон центрального купола, форма и количество окон алтарного купола, характерная обналичка окон, форма купола боковой пристройки, элементы декора (решетка колокольни и др.) не восстановлены. В 2006 году стены храма были выкрашены в бело-голубой гамме, купола и кровля ярко-синие (традиционные цвета Терского казачьего войска), кресты золоченые. Церковный дом выкрашен в белый цвет, кровля ярко-синяя. Цвет дома (красного кирпича с белой отделкой) не сохранился. 23 апреля 2006 г. проведено Пасхальное богослужение. 21 ноября 2006 г. Храм освятил архиепископ Ставропольский и Владикавказский Феофан (Ашурков).

В 2008—2009 годах, в ходе реконструкции центральной части г. Грозного купола храма покрыли позолотой, кровля выполнена из металлочерепицы вишневого цвета, бело-голубые стены были выкрашены в белый цвет, отделка темно-красной мраморной плиткой. Благотворительный Фонд имени Ахмата Кадырова выделил для этого денежные средства. В период придания определенного архитектурного типа зданиям, находящимся по проспекту имени А. А. Кадырова, двухэтажный церковный дом, пристроенные к нему помещения, а также котельная были разобраны. Сохранился подвал, фундаменты зданий, металлическая труба котельной. В течение нескольких лет широко озвучивалось, что вместо разобранного дома будет построено новое многофункциональное здание. Вместо этого, вблизи разобранного строения установлен небольшой временный щитовой «финский» дом. 26 апреля 2009 года архиепископ Феофан освятил храм после данной реконструкции. Присутствовали первый вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин, президент ЧР Р. А. Кадыров. Архиепископ обратился к Р. А. Кадырову с просьбой построить приходской комплекс с соответствующими помещениями. Президент Чечни обещал выполнить эту просьбу и вскоре начать строительные работы. Для этих целей храму выделена прилегающая территория бывшего республиканского онкологического диспансера. В феврале 2011 года архиепископ Феофан во время встречи с Р. А. Кадыровым вновь обратился с просьбой построить приходской комплекс. Глава Республики пообещал предпринять соответствующие меры.

С февраля 2011 года весь проспект А. А. Кадырова был в очередной раз реконструирован, здания облицованы отделочным камнем песочного цвета. В здании храма была облицована лишь часть здания и часть ограды, обращенные на проспект (примерно 10 % наружных поверхностей). Таким образом, вновь был нарушен исторический облик здания, охраняемого государством. 13 февраля 2012 г. В. И. Матвиенко с Р. А. Кадыровым посетила храм, посоветовала настоятелю отцу Григорию построить на имеющейся территории воскресную школу и высказала уверенность в том, что «руководство региона с удовольствием вам в этом поможет». В 2012 году Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл встречался с главами северокавказских республик, где Р. А. Кадыров сделал заявление, что руководство республики готово построить в Грозном «христианский комплекс с подворьем, трапезной, школой, гостиницей».

В настоящее время разрушенное здание храмового комплекса не восстановлено. Строительство нового здания (воскресная школа, библиотека, кухня, трапезная, гостиница, дом священника) не начато. В целом, храмовый комплекс, каков он был до разрушения, до сих пор не восстановлен.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%80%D0%B0%D0%BC_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB%D0%B0_%D0%90%D1%80%D1%85%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%B5%D0%BB%D0%B0_(%D0%93%D1%80%D0%BE%D0%B7%D0%BD%D1%8B%D0%B9)

*

Божий храм, в котором служил новый мученик о.Анатолий бездарно «восстановлен» после войны: из «церкви в РУССКОМ СТИЛЕ» храм превращен в безвкусный в жалкий модерновый новодел, стоящий на углу проспекта Ахмата Кадырова и переулка Интернационального.

Сравни с мечетью, построенной за последние годы.

Рядом с этим великолепием и роскошью православный храм выглядит поистине жалко: видно по всему, что эту безвкусицу под видом «реставрации» соорудили для галочки – не более того…

На старинном снимке: одна из двух церквей Грозного.