Священник Анатолий Чистоусов

 

Священник Анатолий Чистоусов родился в городе Кирове (Вятке) в 1953 году. Окончил военное училище штурманов ВВС и педагогический институт. В восьмидесятые годы проходил службу офицером-воспитателем в одном из военных училищ города Ставрополя.

В 1990 году стал прихожанином только что возвращенного Церкви Крестовоздвиженского храма города Ставрополя. Два года спустя уволился из Вооруженных сил в звании майора. Проходил алтарно-клиросное послушание в Крестовоздвиженском храме.

18 марта 1994 года Митрополитом Гедеоном (Докукиным, + 2003) рукоположен в сан диакона, а 20 марта – в сан иерея.

21 марта подписан Указ о направлении его в распоряжение благо-чинного православных церквей Чеченской республики. 15 марта 1995 г. назначен настоятелем Михаило-Архангельского храма города Грозного и благочинным православных церквей Чеченской республики.

29 января был захвачен боевиками и помещен в концлагерь так называемого «департамента госбезопасности чеченской республики Ичкерия» в селении Старый Ачхой. Подвергался пыткам и избие-ниям. Палачи пытались заставить священника оговорить себя.

Смерть священника Анатолия Чистоусова наступила 14 февраля 1996 года.

***

 

Жизнеописание священномученика

29 января 1996 года произошло безпрецедентное событие. Дудаевские боевики захватили при исполнении пастырского долга настоятеля Михаило-Архангельского храма г. Грозного священника о. Анатолия Чистоусова и сотрудника ОВЦС протоиерея о. Сергия Жигулина. Бандиты, обагрившие свои руки кровью женщин и детей, учинившие страшный террористический акт в городе Святого Креста – Буденновске, где подняли руку даже на женщин-рожениц, теперь посягнули на служителей Бога – беззащитных и неприкосновенных.

Отец Анатолий Чистоусов получил два высших образования и, будучи глубоко верующим человеком, имел твердое желание посвятить себя на служение Богу. Об этом он рассказал подробно Митрополиту Гедеону, придя к нему на прием в 1992 году. Владыка внимательно выслушал его, поддержал благое намерение и благословил посещать богослужения в Крестовоздвиженском храме г. Ставрополя. С этого дня Анатолий неопустительно, насколько позволяла работа, приходил в храм, истово молился, исповедовался, причащался Святых Таин и помогал в Алтаре.

Домашние были удивлены такой переменой в жизни главы семьи, а жена попыталась даже не пускать его в храм. Стремясь сохранить семью и мир в ней, Анатолий уходил на кухню, где глубокой ночью долго и проникновенно молился. В Епархиальном управлении посетителей всегда много, и не всех упомнишь, но вот первый приход будущего о. Анатолия запомнился. Скромный, немногословный, невысокий, тихим голосом рассказывал он о себе и было предельно ясно, что он обрел драгоценную жемчужину и никогда не расстанется с ней. Поразила его глубокая, искренняя, чистая вера, его непреодолимое желание быть со Христом.

В 1993 году он подает рапорт об увольнении из Вооруженных сил (о. Анатолий говорил, что решение об уходе из Армии пришло давно, но реализовать его в условиях тоталитарного режима было невозможно) и оставляет их в чине майора. Уволившись из армии, он получает назначение на алтарно-клиросное послушание в Крестовоздвиженский храм г. Ставрополя.

20 марта 1994 г. митрополитом Гедеоном он рукоположен во священника (во диакона – 18 марта).

Бывший солдат, оставив все почести и привилегии офицерского звания, становится безстрашным воином Христовым. Будучи спрошен перед хиротонией: «Анатолий! А если пошлют туда, где неспокойно, где стреляют, где опасно, – пойдешь?», – он спокойно и твердо ответил: «Куда благословит владыка, туда и пойду. Никакие земные обстоятельства мне не страшны. В армии я навык послушанию, безстрашию и верю, что Благодать Божия укрепит меня и защитит от врагов видимых и невидимых».

21 марта 1994 года о. Анатолий Чистоусов был направлен в распоряжение благочинного церквей Чечни, которым тогда был протоиерей Петр Нецветаев. Получив назначение, о. Анатолий без промедления отправился в Грозный, где уже в то время было неспокойно и взрывоопасно. В Михаило-Архангельском храме г. Грозного о. Анатолий сразу же пришелся всем по душе: и причту, и прихожанам, и жителям города. Безпрекословно выполнял послушания, назначаемые благочинным, ездил по приходам для совершения богослужений, служил благоговейно, собранно, стремился как можно быстрее изучить службу. В декабре 1994 года в Грозном начались широкомасштабные военные действия. Храм оказался в эпицентре боёв; одним из первых снарядов был разрушен второй этаж церковного дома, несколько снарядов попало в храм. Но богослужения продолжались теперь уже в подвале. О. Анатолий в подряснике безстрашно шёл среди пуль и снарядов к солдатам, к находившимся в подвалах домов жителям города: исповедовал, причащал, крестил. Его подрясник был в нескольких местах прострелен пулями, но он вновь и вновь шёл к тем, кто ждал его. Вскоре после начала боевых действий протоиерей о. Петр Нецветаев покинул сражающийся Грозный, храм, свою паству. Не растерявшись, о. Анатолий, ещё начинающий священник, возглавил приход. Город пылал, свистели пули, рвались снаряды, грохотали страшные взрывы авиабомб, но о. Анатолий продолжал быть со своей паствой. Он помогал и русским и чеченцам чем мог, делился последним, что имел. Под его руководством был устроен храм в крестильне – единственном сохранившемся помещении церковного дома. Службы в новоустроенном храме совершались постоянно.

15 марта 1995 года владыка, чтобы сохранить приход и благочиние, назначил о. Анатолия Настоятелем Михаило-Архангельского храма г. Грозного и благочинным церквей Чечни. Это была достойная замена сбежавшего протоиерея.

12 декабря 1995 года о. Анатолий направился из Грозного в Ставрополь на престольный праздник кафедрального собора св. Апостола Андрея Первозванного. По дороге на него было совершено бандитское нападение. Машину остановили вооруженные чеченцы, один из них сел за руль, и о. Анатолия повезли в обратном направлении. Но двигатель внезапно заглох, машина остановилась, и все попытки завести её вновь были безуспешны. Тогда один из нападавших стал кричать: «Мочи, мочи его!» – то есть, «стреляй», а второй, приставил ко лбу пистолет, угрожая убить. Отец Анатолий, облачённый как всегда в рясу, пытался урезонить бандитов, но они, глумясь над ним, кричали: «Ты что, поп, в Бога веруешь? Сейчас мы тебя убьём и твой Бог не поможет тебе!» Но Господь, чудесным образом остановивший машину, не оставил о. Анатолия: бандиты, забрав всё, что было в машине (в том числе сумку с десятью миллионами рублей, которые вёз о. Анатолий для приобретения товара для прихода), скрылись.

Слава Богу содействующему, о. Анатолий доехал до Ставрополя. 13 декабря за Божественной Литургией митрополит Гедеон возложил на о. Анатолия камилавку – награду за героическое служение в огнедышащем Грозном.

14 декабря 1995 года в Ставропольском епархиальном управлении состоялось заседание Епархиального совета. Было принято Обращение к Правительству Российской Федерации и Правительствам Республик Кавказа. В Обращении говорится:

«Согласно нашей договоренности с муфтиятами республик Кавказа и священным законам и христиан и мусульман, священнослужители, как мусульманские так и христианские неприкосновенны, ибо они – служители Единого Всемогущего Бога. К сожалению, неоднократно наши священники подвергались и подвергаются нападению со стороны боевиков. Так, в станице Ассиновской был избит игумен о. Антоний (Данилов), в г. Грозном избит до полусмерти священник о. Александр Смывин. Подвергся нападению и ранен в руку протоиерей о. Иоанн Макаренко. Также безжалостно избит и священник о. Мануил Бурнацев. 11 декабря с. г. чеченцы напали на направляющегося в Ставрополь благочинного церквей Чечни о. Анатолия Чистоусова, угрожая убить.

Мы протестуем и требуем, чтобы на Кавказе священники были неприкосновенны и была гарантирована наша безопасность. Мы не политики, не дипломаты, не бизнесмены, не солдаты, – мы служители Бога Живого, и молимся обо всех нациях. Позор всякому, кто поднимет руку на беззащитного духовного отца своего, строго накажет и Аллах поднявшего руку на служителя Божия. Когда это было: джигит-горец воюет со священниками и женщинами-роженицами в Будёновске. Где же гордость нации, в чём же здесь героизм?! Такие бандиты-мародёры покрывают позором свои нации, свой народ и законы гор».

Как видно из текста обращения, нападения на священнослужителей происходили неоднократно. Начало такому позорному явлению было положено во время войны в Абхазии. В г. Сухуми 17 октября 1993 года был захвачен православный священник о. Лаврентий Кравцов. Судьба его до сих пор неизвестна. В апреле 1996 года во время всенощного бдения ранен ножом настоятель Евфимиевской церкви ст. Екатериноградской (Кабардино-Балкария) протоиерей о. Владимир Власов. В августе 1996 года подвергся на-падению священник ст. Беломечетской о. Сергий Дьяченко. Понимая, что боевики могут снова напасть на о. Анатолия, митрополит Гедеон решил перевести его из Грозного в Ставрополь, где проживает его семья (жена и двое детей – сын и дочь). Но батюшка Анатолий просил владыку не делать этого, и сказал, что боевиков не боится и считает своим пастырским долгом быть со своей грозненской паствой. Скрепя сердце, владыка согласился, но все же просил о. Анатолия не рисковать и не выезжать за пределы города, а в случае опасности благословил покинуть Грозный.

К тому времени ситуация в городе несколько стабилизировалась, появилась надежда на относительную нормализацию церковной жизни в разрушенном храме и городе. В Грозный был направлен второй священник о. Владимир Леонов. Приход постепенно начал возрождаться. В двадцатых числах января в г.Грозный прибыл сотрудник ОВЦС протоиерей о. Сергий Жигулин. Имея благословение Патриарха Алексия выполнить гуманитарную миссию, он отправился в Урус-Мартан, взяв с собой о. Анатолия. На обратном пути оба священника были захвачены дудаевскими боевиками. Как только об этом стало известно в Ставрополе, митрополит Гедеон направил Патриарху Алексию телеграмму:

«Ваше Святейшество. Благочинный церквей Чечни священник отец Анатолий Чистоусов похищен чеченскими боевиками. Почтительно прошу молитв и содействия Вашего Святейшества в его освобождении».

Одновременно 30 января 1996 года распоряжением Владыки Митрополита была образована Епархиальная комиссия для ведения переговоров об освобождении о. Анатолия. О выезде комиссии в Грозный сообщала центральная и краевая пресса.

В этот же день, 30.0I.96 года митрополит Гедеон направил телеграммы Д. Г. Завгаеву, президентам В. М. Кокову /Кабардино-Балкария/, А. Х. Галазову /Северная Осетия/, Р.С.Аушеву /Ингушетия/, М. М. Магомедову /Дагестан/, вице-премьеру России В. Д. Лозовому а также командующему группировкой федеральных вооруженных сил в Чечне генералу В. Тихомирову с просьбой принять все необходимые и неотложные меры для скорейшего освобождения о. Анатолия. Такие же телеграммы были направлены и муфтиям этих республик.

5 марта в Ставропольском епархиальном Управлении состоялась встреча Высокопреосвященнейшего митрополита Ставропольского и Бакинского Гедеона с Председателем Союза мусульман России Надиром Хачилаевым. Владыка настоятельно просил Хачилаева оказать помощь и содействие в освобождении пленных священников. В начале марта были получены сведения о том, что помещение временно оборудованного храма в г. Грозном разрушено боевиками, а священник о. Владимир Леонов вынужден покинуть город, т.к. его, оказавшего помощь российским солдатам, бандиты приговорили к смерти.

Со скорбью извещал Владыка об этом Святейшего Патриарха телеграммой от 9 марта. В ней, в частности, говорится:

«Ваше Святейшество, священников Чистоусова и Жигулина не возвращают. В Грозном пока священников нет, обстановка сложная. Просим Ваших первосвятительских молитв и возможного содействия».

6 мая 1996 года в полутора километрах от поселка Алхасты Сунженского района Республики Ингушетия в траншее, вырытой экскаватором, был обнаружен присыпанный землей и затем отрытый бродячими собаками неопознанный труп мужчины, предположительно священнослужителя, с признаками насильственной смерти (пролом черепа). Средства массовой информации поспешили объявить, что найден труп о. Анатолия Чистоусова. В связи с этим распоряжением митрополита Гедеона в Ингушетию была немедленно направлена комиссия для опознания найденного трупа. В Комиссию вошли благочинный церквей Чечни – протоиерей о. Петр Сухоносов, благочинный церквей Северной Осетии – игумен о. Антоний (Данилов), настоятель Крестовоздвиженского храма г. Кисловодска священник о. Б. Устименко.

9 мая было произведено опознание трупа. Комиссия однозначно установила, что это не отец Анатолий.

26 апреля в г. Майкопе – столице Адыгеи – состоялась встреча митрополита Гедеона с Патриархом Алексием. Во время беседы митрополит доложил Святейшему Патриарху последние сведения о похищенных священниках. Патриарх располагал такой же информацией. Однако было подчеркнуто, что поиски священников должны продолжаться. Особо волновал митрополита Гедеона вопрос о матушке о. Анатолия: она доведена до отчаяния, её нужно поддержать морально и материально. Здесь же митрополит передал Патриарху письмо матушки о. Анатолия – Любови Чистоусовой. Святейший Патриарх сказал, что непременно ответит ей, но, к сожалению, до сих пор письма от Патриарха матушка не получила.

29 мая митрополит Гедеон встречался с президентом Карачаево-Черкесии В.И. Хубиевым. Во время встречи Владыка просил В.И Хубиева помочь насколько возможно в освобождении о. Анатолия.

В этот же день Владыка имел встречу с Главным муфтием Карачаево-Черкесии И. Бердиевым и снова просил мусульманских братьев помочь найти и возвратить о. Анатолия.

К сожалению, все многочисленные просьбы и обращения митрополита Гедеона остались безответными.

27 июня протоиерей о. Павел Самойленко был у губернатора Ставрополья П. П. Марченко, который сказал, что боевики передали в комендатуру документы о. Анатолия – посмертно. Однако усилия по поискам о. Анатолия не прекращались.

2 июля П. Марченко, пригласив о. Павла, сообщил, что через 2-3 дня освобождают о. Сергия. В ответ на это о. Павел спросил: «А что же о. Анатолий? Когда его найдут и освободят?» Внятного ответа не последовало.

6 июля в субботу, по окончании Всенощного бдения в кафедральном соборе г. Ставрополя, митрополит Гедеон, обращаясь к пастве, известил об освобождении из заложников о. Сергия Жигулина. Владыка подчеркнул, что если и погиб отец Анатолий, то достойно, так как он стойкий, настоящий священник, он – жертва Богу от всех нас. В соборе находилась матушка о. Анатолия, с которой Владыка побеседовал после службы, успокоил и поддержал ее.

8 июля состоялся телефонный разговор митрополита Гедеона с сотрудником краевой администрации Сергеем Ивановичем Поповым – заместителем генерала Н. И. Безбородова, прибывшим из Грозного.

Попов сообщил, что о. Анатолий Чистоусов скончался от побоев, документы об этом есть. Информация, по словам Попова, достоверна на 99%. Владыка Гедеон обратил внимание Попова на то, что если о. Анатолий действительно погиб, то он должен быть отпет по православному чину и предан земле.

15-18 июля по благословению митрополита Гедеон протоиерей о. Павел Самойленко находился в Москве. Он просил Патриарха ответить на письмо матушки о. Анатолия, так как она, убитая горем, с мая месяца ждёт утешающее письмо Его Святейшества.

18-25 сентября митрополит Гедеон посещал приходы Ставропольской епархии в Азербайджане. Встречаясь с лидером мусульман Кавказа Шейх Уль-Исламом, президентом Азербайджана Г.А. Алиевым, другими руководителями Республики, Владыка говорил о своей скорби по поводу безпрецедентного захвата православного священнослужителя боевиками и просил авторитетных на Кавказе лидеров воздействовать на боевиков и понудить их возвратить о. Анатолия, если он ещё жив.

Всё это время не остаётся без внимания матушка о. Анатолия – Любовь Чистоусова. По распоряжению Владыки ей выплачивается из средств епархиального управления ежемесячное пособие. Написав впервые письмо Патриарху и не получив ответа, матушка написала открытое письмо Секретарю Совета Безопасности России генералу Александру Лебедю. Письмо это последствий не возымело.

Накануне Рождества Христова 1996-1997 гг. Высокопреосвященнейший Владыка Гедеон направил президенту Чеченской республики Зелимхану Яндарбиеву телеграмму следующего содержания:

«Господин Президент! Я и вся моя паства обезпокоены судьбой нашего священника отца Анатолия Чистоусова. Почти год после пленения в Урус-Мартане о нем ничего неизвестно. Наберитесь мужества, как свойственно джигиту, и сообщите о нём: если жив – то где находится, если мёртв – то место захоронения. Ведь у него в Ставрополе многострадальная жена, дети, его ждёт приход.

У нас есть вековой христианский обычай, традиции, имя отца Анатолия не может быть предано забвению. Обращаюсь с подобной просьбой не первый раз, надеюсь, что в преддверии Праздника Мира – Рождества Христова и Нового года – наше обращение не будет безответным и мы узнаем правду о судьбе невинного человека – отца Анатолия Чистоусова.

С пожеланиями мира на многострадальной земле чеченской и с надеждой на понимание.

Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский».

По имеющимся сведениям, телеграмма дошла до адресата, а её содержание передавалось краевыми и центральными средствами массовой информации. Однако никакой реакции чеченских властей не последовало.

В это же время состоялось похищение и освобождение нынешнего настоятеля Михаило-Архангельского храма г. Грозного иеромонаха о. Евфимия (Беломестного) и послушника Алексея Равилова. Неоценимую помощь в их освобождении оказал президент Ингушетии Руслан Аушев.

6 марта 1997 года в Ставрополе состоялся Епархиальный совет Ставропольской и Бакинской епархии. На нём были приняты заявления по фактам преследования православных священнослужителей. К моменту проведения Совета реальной информации об о. Анатолии ни Совет, ни иные структуры не располагали, несмотря на неоднократные обещания чеченской стороны.

24 июня 1997 года в Ставропольской прессе со ссылкой на ИТАР-ТАСС появилось сообщение о том, что правоохранительными органами Чечни установлено место захоронения о. Анатолия Чистоусова. Ссылаясь на сообщение министра внутренних дел республики Казбека Махашева, они сообщали, что могила о. Анатолия в числе других захоронений находится неподалеку от райцентра Ачхой-Мартан (около 50 км к юго-западу от Грозного). Также сообщалось, что останки о. Анатолия будут переданы представителям Ставропольской епархии, родным и близким священника.

6 апреля 1998 года к празднику Благовещения Пресвятой Богородицы, в г. Грозный прибыла колонна большегрузных автомобилей КАМАЗ с грузом гуманитарной помощи в сопровождении секретаря Высокопреосвященнейшего митрополита Гедеона протоиерея Павла Самойленко. Протоиерей П. Самойленко был принят Президентом Чечни А. А. Масхадовым. Во время беседы о. Павлом был затронут вопрос о судьбе священника Анатолия Чистоусова, но никакой конкретной информации получить, к сожалению, не удалось.

30 ноября, протоиерей П. Самойленко встретился с вице-премьером Правительства Ичкерии Шидаевым и верховным муфтием Чечни Ахмад-хаджи Кадыровым. В ходе состоявшихся бесед о. Павел просил о скорейшем восстановлении храма, о выяснении судьбы священника Анатолия Чистоусова. И вице-премьер, и муфтий клятвенно заверили, что вскоре дадут ясный и точный ответ о судьбе о. Анатолия. Но никакой информации ни от муфтия, ни от вице-премьера до сих пор не поступило.

8 февраля 1999 года из Северо-Кавказского регионального управления по борьбе с организованной преступностью при ГУБОП МВД России пришло сообщение на имя начальника УУР УВД Ставропольского края, полковника милиции Лепшокова М.М.

В сообщении в частности говорится:

«По имеющейся информации Чистоусов А. И., 1953 г.р. действительно похищен в январе 1996 г. в Урус-Мартановском районе ЧРИ. Инициатором и одним из исполнителей похищения его и о. Сергия Жигулина является Закаев Ахмед Халидович, 1956 г.р., бывший работник Министерства культуры, помощник Президента ЧРИ З. Яндарбиева. Впоследствии, по указанию А. Закаева, о. Анатолий был расстрелян и захоронен на западной окраине пос. Красноармейский, Урус-Мартановского района ЧРИ».

Свидетельство глубокой веры и высокой чистоты о. Анатолия привел о. Сергий Жигулин, когда рассказывал об обстоятельствах их пленения. Захваченный жестокими, звероподобными людьми, о. Анатолий с вдохновением произнес: «Слушай, брат, представляешь, ведь это счастье – пострадать за Христа, умереть с Его именем на устах». Именно эта постоянная готовность о. Анатолия засвидетельствовать свою веру во Христа мученическим подвигом открывает в нём героя православной веры XX века и воистину святого человека. О. Анатолий Чистоусов – это слава всей Русской Православной Церкви. Благодаря ему и таким людям как он, мир имеет ещё одно доказательство истинности Православной веры, а духовенство и народ Божий – яркий, вдохновенный пример беззаветного служения Всемогущему Богу и Церкви Христовой.

Господи, за тяжкие страдания отца Анатолия, умири Кавказ и наполни Твоею любовию сердца всех живущих там!

(Ставропольская епархия РПЦ 1999-2004)

***

Свидетельства

По свидетельству участника боевых действий в Грозном – офицера спецназа ВДВ – в то время, когда его подразделение было окружено и держало оборону в здании грозненского вокзала, чеченские боевики, уже отчаявшись взять вокзал штурмом, стали пытаться психически сломить наших ребят. Главная роль была отведена в этом деле правозащитнику и ныне депутату Государственной Думы Сергею Ковалёву. Как рассказал офицер ВДВ, Ковалёв при помощи громкоговорителя призывал десантников сложить оружие, так как они являются «преступниками и убийцами». Спецназовцы после этих слов не открыли огонь на поражение только потому, что они видели в группе боевиков рядом с Ковалевым православного священника. Уже потом стало известно, что этим священником был отец Анатолий Чистоусов, насильно приведённый чеченскими бандитами для того, чтобы, подобно Ковалёву, призывать десантников сдаться. Но отец Анатолий отказался что-либо говорить и лишь молча перекрестил наших ребят.

Согласно имеющимся свидетельствам, после похищения отец Анатолий содержался в лагере департамента государственной безопасности Ичкерии в районе села Старый Ачхой. Здесь священник Русской Православной Церкви был расстрелян, приняв мученическую кончину от рук своих похитителей.

Это подтверждается, в частности, соответствующим актом от 14 февраля 1996 года, который был составлен ответственными сотрудниками службы безопасности при «президенте Ичкерии» и заверен военным прокурором.

Среди переданных Патриархии документов имеется фотография тела священника Анатолия Чистоусова, сделанная его палачами после расстрела.

Русская Православная Церковь молится о священнике Анатолие Чистоусове, до конца достойно исполнившем свой пастырский долг в труднейших обстоятельствах и запечатлевшем верность Христу даже до смерти, а также о его вдове и детях.

Вдова отца Анатолия Любовь живет в провинциальном русском городке вдвоем с матерью-инвалидом Ларисой.

После публикации «Это счастье – пострадать за Христа» («Труд» N 216), в которой рассказывалось о трагической судьбе православного священника Анатолия Чистоусова, в корреспондентский пункт газеты в Ростове-на-Дону пришло сообщение о том, что могила настоятеля Михаило – Архангельского храма в Грозном, благочинного церквей Чечни о. Анатолия была ещё весной 2001 года найдена сотрудниками Северо-Кавказского оперативного управления Главного управления МВД РФ по Южному федеральному округу. Однако по прошествии времени стало ясно, что пока что можно говорить лишь о предположительном месте захоронения о.Анатолия....

— В марте нынешнего года мы проводили оперативную разработку банды полевого работку банды полевого командира Арби Хуцаева, – поясняет старший уполномоченный по особо важным делам подполковник Николай Пелих. – Банда промышляла похищением людей с целью получения выкупа. Мы многих допрашивали. В ходе одного из допросов получили информацию, что в селении Старый Ачхой похоронен православный священник, расстрелянный боевиками в 1996 году, его могила находится за школой, под старой сливой, растущей на краю футбольного поля. Начали проверять информацию, однако в картотеке спецслужб среди похищенных неизвестный свя-щенник не числился, а судьба семи пропавших за эти годы священнослужителей была к тому времени известна.

Боевики захватили его в январе 1996 года вместе с протоиреем Сергием Жигулиным при возвращении из Урус-Мартана, где священнослужители выполняли поручение Патриарха Алексия II. Их обвиняли в шпионаже, пытали. Плененных священников содержали сначала вместе, потом разделили. Отца Сергия освободили через несколько месяцев, а физически измученного отца Анатолия расстреляли 14 февраля 1996 года.

Факт его смерти подтверждался актом, датированным этим же числом. Акт составлен тремя ответственными сотрудниками так называемой «службы безопасности при президенте Ичкерии» и заверен военным прокурором самопровозглашенной республики. Палачи сфотографировали священника после расстрела. Посмертная фотография нужна была бандитам для того, чтобы получить выкуп за тело: Фотографию они направили в епархию с соответствующими требованиями.

Бывшая школа служила Хаттабу базой по подготовке боевиков – специалистов по подрывному делу. Здесь же располагался концлагерь для русских пленников, впрочем, держали в нём и чеченцев, неугодных бандитскому режиму. Людей истязали и морили голодом. По периметру футбольного поля был обустроен «чеченский окоп». От обычных он отличается тем, что в нем через каждые 10-15 метров вырыты дополнительные «схроны» – ямы метров по пять в глубину, позволяющие группе боевиков укрыться при артобстреле или бомбежке. На краю этого окопа и расстреляли отца Анатолия.

 

Свидетельствуют документы

26 апреля 2000 г. Федеральная служба безопасности России передала митрополиту Кириллу, председателю ОВЦС МП, подборку документов, свидетельствующих о судьбе настоятеля Михаило-Архангельского храма в Грозном священника Анатолия Чистоусова, похищенного чеченскими боевиками 29 января 1996 года.

Согласно имеющимся свидетельствам, после похищения отец Анатолий содержался в лагере департамента государственной безопасности Ичкерии в районе села Старый Ачхой. Здесь священник Русской Православной Церкви был расстрелян, приняв мученическую кончину от рук своих похитителей.

В продолжение всего периода, когда судьба отца Анатолия оставалась неизвестной, Священноначалие Русской Православной Церкви не предпринимало решительных усилий по вызволению похищенного священника, равно как и иных клириков и чад Церкви, пленённых в Чечне. В одних случаях узники в конечном итоге иными путями обретали свободу, в других, к прискорбию, – были казнены бандитами и упокоились в селениях праведных.

Русская Православная Церковь скорбит о безвременной кончине священника Анатолия Чистоусова, до конца достойно исполнявшего свой пастырский долг в труднейших обстоятельствах и запечатлевшего верность Христу даже до смерти.

***

 

Своих не бросают!

(Виталий Носков — Член Союза писателей России, в 1995 – 2000 гг. специальный корреспондент газеты «Щит и меч»)

«В окопах атеистов нет», – говорят те, кто воевал. В этом я смог убедиться лично в Грозном. Храм Михаила Архангела на все время боевых действий оставался мирным, добрым, участливым местом, где каждый мог найти утешение, насытиться духовной пищей, водой и хлебом.

В январе 1995 года церковь была разрушена, боевики её расстреляли, но службы в ней не прекращались. Одно из самых сильных потрясений, которые я испытал в Грозном, – это первое посещение разрушенного здания церкви, едва приспособленного для богослужения. На входе – панихида по убиенным, справа батюшка отец Анатолий крестит девочку-подростка, здесь же взволнованные солдаты ставят свечки за погибших товарищей. В церкви покрестились тысячи офицеров и солдат. В Чечне над каждым человеком витает ангел смерти. Все это понимают. Поэтому церковь – это ещё и психологическая реабилитация… потерпевших на войне.

Отец Анатолий Чистоусов – очень дорогой мне человек. Он всегда говорил, что мир лучше войны. В Чечне он был известен как светлый, чистый помощник страждущих мирных жителей – русских, чеченцев. Кроме того, это очень мужественный человек. Я с ним много раз встречался в Грозном.

В январе 1995 года боевики нагрянули к нему в церковь. Взяли его под автоматы и привезли к железнодорожному вокзалу. Там в это время находились десантники и бойцы майкопской бригады, которая героически дралась в новогоднюю ночь 1995 года в городе Грозном. Приехал туда и небезызвестный депутат Госдумы Сергей Ковалёв. Депутат уговаривал наших ребят сдаться боевикам. А в ответ услышал: “Расплескалась синева, расплескалась...” Это пели десантники. Отец Анатолий перекрестил ребят. Только и всего. Уж он-то знал, что наши солдаты и офицеры никогда не сдаются.

Боевики отомстили этому православному священнику. Он был похищен и расстрелян в феврале 1996 года.

На Кавказе есть обычай, который я принял всем сердцем: своих не бросают. Спецназовцы не оставляют врагу тела своих товарищей по оружию – это святой закон. Отца Анатолия знали и любили все. Надо найти его и похоронить по-человечески.

 

Соузники

Много о чём может рассказать Любовь Васильевна, – мама Евгения Родионова. Отказавшегося по требованию чеченских бандитов снять с себя нательный крестик. За что эти нелюди отрезали ему голову, в день его рождения.

Когда она бродила в поисках сына по кругам чеченского ада, она помнит и о высокогорном лагере в Шатойском районе, обращение с пленными в котором было; изощренно жестоким. Из его 150 обитателей в живых осталось 55 чел. Двое солдат: Клочков и Лимонов – стали «мусульманами».

Они предали боевое братство, Отечество, Православную веру своих предков, перешли на сторону врагов. Думали, что просто поменяют Веру в плену, а потом, вернувшись домой... Нет, обратного хода нет. Это первый шаг. Второй — когда новообращённых в ислам заставили расстреливать своих же товарищей, что они и делали в лагере. Есть много свидетелей тому. Но самое страшное случилось потом, когда до лагеря добралась группа матерей и к ним выпустили пленных.

Костя Лимонов, окружённый чеченскими и иностранными телевизионщиками, сказал своей матери Любови: «У меня нет матери, у меня есть только Аллах. Я не Костя, я — Казбек». Его мать осела на землю и на глазах пожелтела и засохла, как сломанная ветка. Не было истерики, она тихо сгорела, еле слышно произнеся: «Лучше бы ты умер».

Вспоминая увиденное, Любовь Васильевна Родионова всякий раз благодарит своего сына за то, что он не предал её, не предал своей Веры.

В этом же лагере в плену находился иерей Сергий из ОВЦС РПЦ. Там же ваххабиты истязали несгибаемого отца Анатолия Чистоусова, настоятеля храма Архистратига Михаила в г. Грозный. Бандиты предложили за иерея Сергия из Москвы выбор: либо обменять его на телохранителя Аллы Дудаевой — Иналова, находившегося в нашем плену, или же миллиард рублей выкупа. Любовь Васильевна находилась с матерью этого священника — Раисой Тимофеевной, также бывшей в Чечне. Но та, по мере борьбы за судьбу своего сына Сергия, стала всё больше склоняться к представителям ОБСЕ и разных зарубежных гуманитарных организаций. Неудивительно, что вскоре иерея Сергия обменяли по второму варианту. Он патетически обещал не оставить остающихся пленных и добиться их освобождения, но быстро забыл, чего обещал, ушёл на повышение и продолжает служить в Отделе Внешних Церковных Связей (ОВЦС).

Отца же Анатолия никто из официальных лиц священноначалия не собирался ни на кого менять и выкупать за огромные деньги. Его домучили до смерти чеченские изверги.

«Вот если бы все священники были, как отец Анатолий, или как отец Василий из станицы Асиновская… – произносит Любовь Васильевна.

Она разошлась с матерью иерея Сергия, будучи не в состоянии принять непонятные объяснения Раисы Тимофеевны о разнице в обязанностях столичного и «провинциального» духовенства. Для Любови Васильевны существуют непреложные истины святых отцов. В том, что Христос – один. Служба — одна. Престол – один. Причастие — Одно!.. Где бы, в каких местах не служили Богу.

Как и отца Анатолия Чистоусова, так и Евгения Родионова никто не обменял на пойманного бандита, ни выкупил за большие деньги. Ни СМИ, ни государственные, ни церковные власти не промолвили о них веского слова. Евгения Родионова казнили тоже в 1996 году, 23 мая, в день его девятнадцатилетия. Мать, Любовь Васильевна находилась тогда в семи километрах от него.

24 мая Бамут был взят, а через две недели оставлен российскими войсками в силу очередного предательства российской власти — соглашений в Назрани.

Свидетельство архимандрита Филиппа (Жигулина), бывшего иерея Сергия, соузника священника Анатолия Чистоусова.

К моменту моего знакомства с отцом Анатолием, летом 1995 года, он уже был настоятелем грозненского храма Михаила Архангела и благочинным церквей Чечни.

На исходе первых суток плена мы по предложению отца Анатолия совершили братский евхаристический чин над имевшимся у нас хлебом, преобразуя его своими молитвами на тело Христово, – с тем, чтобы у нас в дальнейшем была возможность фактически причащаться.

Когда мы поделили святыню, отец Анатолий необычайно выразительно посмотрел на меня, и я увидел: с ним происходит то, что называется преображением. Лицо отца Анатолия стало удивительно светлым, его широко раскрытые глаза были полны невиданного прежде сияния. Он произнес: «...Ведь это счастье – пострадать за Христа, умереть с Его именем на устах».

Что касается отца Анатолия, то он был из числа тех священников, кто пришел в Церковь с изначальной готовностью, если на то будет воля Божия, пострадать за дело Христа, за нашу святую православную веру.

Справедливо, что на Ставрополье многие православные люди, уже сейчас называют о. Анатолия новомучеником.

 

Свидетельство игумена Варсонофия (Самарина)

(Во второй половине девяностых годов – настоятель храма Рождества Христова в станице Наурской, Чечня)

Однажды, когда бои шли уже в черте города и возле самого храма, сразу по окончании Литургии завязалась очередная перестрелка. При выходе из него, прямо за забором, ранило в живот женщину, клиросную певчую, дерзнувшую идти домой, вопреки очевидной опасности и далеко не лишним предупреждениям её сестер, поспешивших укрыться за церковной кирпичной оградой. Дом её находился рядом — через квартал или два, — что, видимо, и подтолкнуло несчастную на необдуманный, крайне рискованный поступок.

Некоторые из услышавших её бросились было со двора к ней, да вовремя остановились — вся территория за церковью простреливалась!

Боевики укрепились в здании напротив, не пропуская мимо себя ни одной движущейся фигуры. Это, как впоследствии мне объяснили, их излюбленная тактика боя: косить подряд всё и вся! Так, говорят, волк, пробравшись в овчарню и попробовав вкус крови первой овечки, рвёт затем в ненасытном азарте всё стадо.

О раненой сообщили отцу Анатолию. Он, ничего не ответив и слегка потупив взгляд, отошел немного в сторону, по привычке взявшись обеими руками за крест на груди (часто так делал, когда терялся или задумывался). Затем выпрямился — в руке у него заметили какой-то белый лоскуток, наверное, носовой платок, — перекрестился и, прежде чем кто-либо успел опомниться, вышел, размахивая своим импровизированным флажком, за калитку, направив стопы прямиком к зданию с боевиками...

— Знаешь, — рассказывал он мне спустя два месяца после описываемого случая, когда русские войска заняли уже город, освободили к нему дороги и я улучил, наконец, момент посетить этот некогда процветавший, а ныне почти под корень срубленный, похожий на какое-то гигантское выжженное дупло приход, — я ведь им тогда в ножки кланялся. — Отец Анатолий очевидно, смутясь, перевел дыхание.

Возникла неловкая пауза. Я тоже молчал, не решаясь перебивать. Мне было известно, что сидящий передо мной иерей, несмотря на всю внешнюю простоту: вовсе не богатырский рост, потертый серый подрясник, — бывший кадровый офицер, майор. Что значило для такого пойти и упасть кому-то там — тем более бандитам — в ноги, можно только догадываться, — наверняка же командирская жилка и понятия об офицерской чести были живы тогда в его душе.

— Да, пришел, — продолжал он, — и головой в землю! «Не стреляйте, — ору им, — возле церкви наша верующая лежит, раненая, шестьдесят лет бабе. Дайте унести, а то кровью истечет! Не берите грех на душу!..» А что было делать? — совсем тихо, словно раздумывая о чем-то или как бы и сам не веря в то, что с ним недавно произошло, произнес он. — Ещё пять или десять минут, и она просто умерла бы.

Рассказывая, отец Анатолий угощал меня скромным ужином. Поеживаясь от сырости и холода в единственной уцелевшей из всех жилых помещений, но всё же сильно пострадавшей, растрескавшейся от взрывных волн комнатке, с пленкой вместо стекол в окне, мы вкушали что-то из гуманитарной помощи из Чили.

Смеркалось. Видя, что хозяин устал, намаявшись за день, бегая по различным инстанциям в поисках средств на восстановление храма, поднимаюсь, благодарю за гостеприимство и с осторожностью, боясь услышать недобрые вести, интересуюсь напоследок той раненой певчей:

— А что же с ней стало?

— С Любой, что ли? — подхватив вопрос, оживился собеседник. — Да ничего, жива наша баба Люба! На чеченцев здорово, кажется, подействовало в тот миг моё одеяние. Во всяком случае, они смотрели на рясу с нескрываемым любопытством. Что-то бормотали, ругнулись пару раз, но не тронули. Наоборот, дали даже двоих в помощь (хотя, пожалуй, это скорее была проверка: правду ли я им сказал). Вместе мы быстренько её, уже без сознания, подобрали — у неё ранение навылет — и перенесли сюда. Потом сами кое-как перевязали и окольными путями на машине отправили в больницу. Теперь всё в норме, поправляется, слава Богу! — с радостным облегчением выдохнул он.

И впервые за всё время рассказа батюшка как-то совсем не по-взрослому, я бы сказал — счастливо, улыбнулся...

И только плечи его, ссутулившиеся над нехитрым, но удивительно уютным, наскоро устроенным посреди руин столиком с братским «утешением», свидетельствовали об усталости, благой усталости от нечеловеческой Христовой ноши.

 

Верность

С нарастанием чеченского ожесточения православные священники храма Михаила Архангела в полной мере испытали на себе все ужасы войны. Но всё время противостояния, храм в городе Грозном оставался мирным, добрым, участливым местом, где каждый мог найти утешение, насытиться духовной пищей, водой и хлебом.

Отец Анатолий и отец Александр, эти два пастыря, не оставившие храм Михаила Архангела, служили своим прихожанам верой и правдой.

Отец Александр (Смывин), потомственный священник, мог быть убит боевиками еще задолго до январского штурма 1995 года. Ранним утром двое нетрезвых, обвешанных оружием чеченца, остановили его возле церкви и самый агрессивный направил ему в лицо пистолет. «Отстань!» — по-чеченски крикнул священник бандиту. Тот засмеялся и спрятал оружие.

Уходя из Грозного, боевики расстреляли церковные купола зажигательными пулями, бросили в храм гранату.

Храм Михаила Архангела горел сорок минут. Но церковные люди и отец Анатолий спасли Антиминс, часть старинных икон.

Пришедшие в город федеральные и милицейские силы оказали храму помощь. Многие солдаты и офицеры Объединенной группировки приняли в храме крещение, поставили поминальные свечи.

Охранялся храм Михаила Архангела только по большим праздникам.

С увеличением среди них числа наемников из Афганистана, других мусульманских стран война стала наполняться религиозным смыслом. Дудаевские пропагандисты более активно заговорили о джихаде — священной войне против неверных.

Первой жертвой боевиков в ноябре 1995 года стал отец Александр Смывин. Он проживал в однокомнатной квартире на втором этаже. Ворвавшись к нему посреди ночи, бандиты несколько часов избивали священника. Потом облили его бензином, собираясь сжечь заживо.

Отец Александр нашел в себе силы выброситься с балкона. По счастью, он упал на кучу опавшей листвы и скрылся от преследователей.

Поправив здоровье, отец Александр продолжает свое дело священнослужителя, но только в другом российском городе.

На отца Анатолия, который приложил немало сил, чтобы летом и осенью 1995 года подправить храм, отремонтировать часть церковных строений, боевики напали в январе 1996 года. Тогда он с отцом Сергием, командированным в Чечню московским священником, возвращался из поездки в Урус-Мартан. Побывав у полевого командира Закаева, где православные иереи пытались отыскать следы пропавшего без вести солдата, судьбой которого был озабочен Патриарх Алексий II. И вот сами были захвачены боевиками. Всего три дня их продержали вместе. Потом отца Сергия перевезли в другой концлагерь, где он провел пять месяцев. После чего с помощью международных организаций, иностранных послов, поисковой работы Русской Православной Церкви был освобождён из бандитского плена.

Отца Анатолия подвергали особым издевательствам, пытаясь выбить признание, будто бы он сотрудничал с ФСБ. «Расследование» по отцу Анатолию контролировал сам Дудаев. Захват русских священников, издевательства над ними для афганских моджахедов — коллег Дудаева, других исламских фанатиков служили доказательством того, что чеченский лидер точно развернул джихад, газават... В одном можно быть уверенным, что даже под самыми мучительными пытками о. Анатолий не оговорил себя.

Уже к весне 1996 года в Чечне возобладал уголовный беспредел. Тысячи вооружённых молодчиков, скрываясь под демагогическим лозунгом борьбы «за свободу Ичкерии», занялись самым откровенным грабежом, насилием над людьми, работорговлей не имеющей современных аналогов нигде. Присутствие федеральных сил, пусть и скованных переговорным процессом, худо-бедно, но сдерживало варварский натиск бандитов.

С выходом российских вооруженных сил из Чечни, после очередного предательского «соглашения», храм вообще остался без всякой защиты...

Из плена возвращен похищенный и вывезенный в неизвестном направлении новый настоятель грозненской церкви, отец Евфимий...

Из воспоминаний митрополита Гедеона (Докукина, + 2003)

Впервые я увидел Анатолия Чистоусова в 1992 году. На приём ко мне пришел майор ВВС. Несмотря на его погоны и «замполитскую» должность (он был заместителем командира по воспитательной работе в лётном училище), я сразу почувствовал, что Вера для него – глубокий и осознан-ный выбор зрелого челове-ка. О многом мы говорили с ним в тот раз, по-своему, это была исповедь.

Со дня нашей встречи Анатолий постоянно, насколько позволяла работа, приходил в храм, молился, исповедовался, причащался и помогал в алтаре и на клиросе. В 1993 году по моему благословению Анатолий подал рапорт об увольнении из Вооруженных сил и уже полностью отдал себя Церкви. 18 марта 1994 года я рукоположил его в сан диакона, а 20 марта – во священника. Перед хиротонией я спросил Анатолия:

— А если пошлют туда, где неспокойно, где опасно, – пойдешь?

Он спокойно и твердо ответил:

— Куда благословите, владыка, туда и пойду. Никакие земные обстоятельства мне не страшны.

На следующий день он получил своё первое назначение – был направлен в распоряжение благочинного церквей Чечни. В Грозном отец Анатолий сразу же пришёлся всем по душе: и причту Михаило-Архангельского храма, и прихожанам, и жителям города.

В декабре 1994 года там начались широкомасштабные военные действия. Храм оказался в эпицентре боёв, несколько снарядов попало в него, был разрушен второй этаж церковного дома. Вскоре после начала боевых действий отец Анатолий оказался единственным православным священником в Грозном. 15 марта 1995 года я назначил отца Анатолия настоятелем Михаило-Архангельского храма и благочинным церквей Чечни...

Когда появились основания считать, что отца Анатолия уже нет в живых, мы просили у чеченской стороны вернуть хотя бы прах священника для христианского погребения, но все эти обращения были безрезультатны.

Бог даст, мы погребем честные мощи священномученика Анатолия в кафедральном Граде Креста Ставрополе, городе, откуда начался путь пастыря в вечность.

 

Новый мученик

Не рассказать сегодня о новых мучениках за Христа было бы несправедливо.

В г. Грозном до начала войны был православный храм в честь Архистратига Божия Михаила. Настоятель храма – бывший военный летчик, командир эскадрильи отец Анатолий Чистоусов. Он попал в чеченский плен.

Тот, кто побывал в застенках у боевиков, – прошёл все круги ада. В плену наше тело – инструмент, через который враг хочет достать нашу душу. Ему надо растлить тело и Веру, чтобы сделать душу уступчивой злу, но не всегда это у боевиков получается.

А вот что писала одна из газет в апреле 1995 года: «7 апреля боевики Дудаева распяли на крестах трех пленных российских военнослужащих». Распятие солдат они специально приурочили ко дню Святой Пасхи. Жители села Гойского (!..) говорили о том, что хазарские убийцы, как их предки – древние иудеи, захотели лично проверить, воскреснут ли через три дня распятые солдаты. Действительно Страстной стала эта пятница для наших солдат.

По данным МВД и ФМС, территорию Чечни покинуло более 300 тысяч человек русскоязычного населения, погибло более 30 тысяч человек. Этот виток геноцида можно прокомментировать на примере станицы Ассиновская, где было убито 49 русских, женщины изнасилованы, сожжена православная церковь, один священник убит, другой похищен. Все дома отняты чеченцами. Сегодня Грозный и вся казачья Сунженская долина «свободна» от казаков. Аналогична судьба казаков в их исконных Надтеречном, Наурском и Шелковском районах, переданных в 30-х годах коммунистами Чечне.

Агрессор должен рассматриваться не только как убийца, но и как преступник. Особенно это касается политических и военных лидеров, которые ведут за собой тысячи людей.

Священник Виктор Кузнецов

http://www.voskres.ru/army/church/kuznezov.htm

***