существовали в истории искусства постоянно, хотя появились не одновременно. Мысль о том, что каждой эпохе истории соответствует определенный способ познания мира и выражения художественных образов достаточно банальна, но похоже, что тот или иной архетип художественного мышления действительно связан с определенным возрастом человечества, в целом насчитывающим около восьми тысяч лет. Так, в наиболее древних из известных нам архаических культурах был распространен наивно-натуралистический синкретичный тип мышления. В эпоху греческой и римской классики — рассудочный, рационально-идеализирующий, в раннехристианской и средневековой культурах — иррационально-мистический. В кризисных фазах развития искусства, как, например, в Маньеризме, начинает преобладать формально-декоративное мышление. Романтизм связан с иррационально-идеализирующим типом. Академизм отличается консервативным художественным мышлением, модернизм, напротив,— нигилистическим. Словесные формулировки здесь могут быть и несколько иными, суть от этого не меняется. Важно, что типичные признаки произведений искусства того или иного направления возникают от ограниченного набора архетипов художественного мышления. Именно поэтому они так и называются.
Весьма интересно и то, что здесь, как и вообще в мире, «онтогенез» повторяет «филогенез». Каждый художник в своем индивидуальном развитии проходит начальную стадию наивно-натуралистического мышления. На первых этапах развития искусства эта форма преобладает. Однако со временем, по мере накопления и усложнения содержания, овладения художественным материалом, расширения круга идей, появляется тенденция к подчеркиванию, выявлению связей изобразительной формы с окружающей ее средой: плоскостью, форматом, объемом, пространством. Отсюда последовательная геометризация, формализация, усиление конструктивного и декоративного начала — симметрии, плоскостности, метра, ритма. Именно поэтому в искусстве Древнего Мира был так распространен «геометрический стиль». Тенденция преобладания рационального художественного мышления особенно ярко проявила себя в античности. В V в. до н. э. она дала всплеск «идеального стиля», в котором специалисты всегда отмечали проявление геометрического начала (см. античное искусство; Классицизм). Далее Классицизм проявляется не только в качестве художественного стиля, но и становится важнейшей тенденцией художественного мышления, постоянно действующей в истории искусства. Достаточно вспомнить Классицизм античной Греции и Рима, Классицизм эпохи Возрождения, французский Классицизм XVII в., Неоклассицизм второй половины XVIII, XIX и начала XX вв. То же можно сказать и о Барокко, основанном на иррационально-мистическом архетипе художественного мышления. Не случайно Г. Вёльфлин выделяет понятие Барокко не только в качестве «исторического стиля», но и как направление, противоположное Классицизму, хотя и использующее классические формы. В своем развитии классицизирующее направление неизбежно перерождается либо в маньеристическое, либо в академическое. Первое отражает кризис, предел развития классических форм, выхолащивание их содержания, второе — консервативное мышление, стремление во что бы то ни стало сохранить проверенные временем формы и изобразительные приемы, отказ от поисков нового. Романтизм основывается на иррациональном архетипе художественного мышления, но, в отличие от Барокко, не мистического, а идеализирующего, сходного с классическим, типа. С другой стороны, именно Романтизм породил такие течения в искусстве, как символизм, экспрессионизм, сюрреализм. Поэтому с последней трети XIX в. стал активно проявляться совершенно новый, нигилистический архетип художественного мышления, во всем противоположный Классицизму и академизму. Результатом его действия стало искусство модернизма.
В этой сложной, многообразной картине мирового художественного развития существуют два полюса, две самые главные тенденции, противостоящие и дополняющие друг друга: Классицизм и Романтизм. Классицизм — это вечное стремление к устойчивым, традиционным основам бытия, по существу к недостижимому идеалу, но который человек, как ему кажется, находит в своем историческом прошлом, «золотом веке» античного искусства, где все, как хотелось бы думать, было просто, мерно, ясно, целостно и гармонично. Классицизм — это грезы, естественная потребность в непреходящих ценностях. И чем сложнее становится мир, тем сильнее эта потребность. Историческое воспоминание о гармонии «золотого века» преследует человечество как сладкий сон и сопровождает всю историю развития искусства. Классицизм ретроспективен. Романтическое чувство также глубоко исторично, но оно имеет иной, динамичный характер. Это ощущение неумолимого движения времени и бесконечности пространства. Возможно, романтическое сознание приходит к человеку уже в раннем детстве, когда он впервые сталкивается с фактом смерти, осознанием своего собственного рождения и краткости жизни. С этого момента романтическое сознание уже не покидает человека на протяжении всей его жизни, лишь замирая иногда или пробуждаясь вновь. Если устремление к классике — такое же настойчивое и постоянное чувство — носит вневременной, внепространственный и наднациональный характер, то Романтизм — глубоко личное, субъективное переживание. Романтическое чувство все время ищет самовыражения — в философских размышлениях о жизни, лирических воспоминаниях, восприятии природы, сочинении стихов, изображении таинственных пейзажей и сооружении «руин» в парках, выражающих «неудержимый бег времен», разрушающий все материальное.
Названные архетипы являются необходимыми и достаточными для осуществления художественного мышления человека в непрерывном развитии, изменении, усложнении. Диалектика классицизирующего и романтического направлений указывает на взаимодействие двух основных сторон человеческого сознания: рациональной и иррациональной, логической и интуитивной. Ведь именно их сочетание и порождает уникальный феномен художественной деятельности.
Классицизм и Романтизм непрерывно взаимодействуют. Они не существуют раздельно, в «чистом виде». Разнообразное взаимодействие этих двух художественных направлений на различных этапах исторического развития порождает чрезвычайное многообразие «исторических» стилей. В этом состоит глубокий историко-культурный смысл процесса стилеобразования. Классицизм — это грезы, и Романтизм — «историческое воспоминание». Так, Классицизм искусства Итальянского Возрождения как «воспоминание об античности» романтичен. В искусстве Франции XVII в. Классицизм «Большого стиля» Людовика XIV, соединяясь с формами Маньеризма и Барокко, также в значительной мере отражает романтическое мироощущение. Неоклассицизм второй половины XVIII в. в Англии и Франции развивался параллельно, тесно взаимодействуя, с романтическими течениями Неоготики. И напротив, художники Барокко — яркого воплощения художественного Романтизма, пользовались классическими идеями, формами, темами и сюжетами. Романтический Бидермайер использовал формы Неоклассицизма и Ампира. Любое возрождение классики по своему духу романтично, а все течения Романтизма так или иначе апеллируют к прошлому, где всегда незримо царствует античность. И, вероятно, так будет всегда. Пока жив человек в этом материальном мире, он классик и романтик одновременно.
Следовательно, стремление в целях строгости научной терминологии локализовать художественные направления в определенных конкретно-исторических границах, например Классицизм — это искусство второй половины XVIII в., а Романтизм — начала XIX в., означает намеренно вульгаризировать, обеднять и схематизировать реальное развитие художественного мышления человека.
Характерно также, что в своем историческом развитии и Классицизм, и Романтизм, отражающие диалектику рациональной и иррациональной сторон художественного мышления, в равной степени противостоят натурализму как явлению нехудожественного порядка. И это происходит именно потому, что натурализм не имеет стиля.
Особо следует сказать о термине «реализм». Реализм — категория, более глубокая, чем отдельные художественные направления, течения или стили в искусстве. Реализм не представляет собой специфического архетипа художественного мышления. В широком смысле слова, это тенденция к наиболее полному отражению реальности. Понимание реализма как одного из творческих методов художника, основывающегося на материалистическом мировоззрении несет в себе социологизм, игнорирующий внутреннюю природу художественной деятельности. Не случайно М. Дворжак выдвинул в 1918 г. в качестве основы своей культурологической концепции исторического развития искусства не реализм, а идеализм и натурализм. По его убеждению, именно эта пара категорий отражает диалектику художественного мышления. Идеалистические и натуралистические тенденции в различные исторические эпохи и в творчестве разных художников так или иначе сосуществуют, взаимодействуют и проявляются в разном качестве, и поэтому любое искусство потенциально реалистично, поскольку отражает реальность. Тем не менее реализм рассматривают и более узко как антипод Романтизма. Лидер романтиков Э. Делакруа считал реализм в искусстве «противоречием в терминах», поскольку всякое творчество субъективно и, следовательно, «делает невозможным реалистичность художественного образа»1. Другие связывают реализм с Классицизмом. Третьи, чтобы избежать туманного определения «реализма без берегов», но отвергая и натурализм, соотносят его с переходом от «мимезиса» (греч. mimesis — изображение в смысле подражание) к «фантасии» (греч. phantasia — воображение).
Во избежание излишних противоречий, остановимся на определении двух основных архетипов художественного мышления: «рационально-идеализирующем» и «иррационально-идеализирующем». Во-первых, в обоих случаях, с точки зрения формирования художественного стиля, деятельность художника всегда связана с идеализацией действительности, а во-вторых, эти формулировки отражают исторический генезис Классицизма и Романтизма. Характерно, что с историко-культурной позиции рационально-идеализирующий и иррационально-идеализирующий типы творчества, Классицизм и Романтизм, соотносят с двумя типами культур: языческой и христианской, культурой античности и средневековья. В дальнейшем Классицизм XVI-XIX вв. выражал стремления к поискам утраченной целостности и гармонии, но на более сложной идейной основе. Показательно также, что переход к иррациональной духовности наметился уже в поздней античности и был лишь усилен христианством. Кризис Классицизма «Нового Времени», его вытеснение Маньеризмом и Барокко, усиление романтического мышления в начале XIX в. и на рубеже XIX-XX вв. также закономерен. В результате получается, что ни один из перечисленных нами архетипов, будучи в своем роде совершенным, в принципе не в состоянии адекватно отразить постоянно меняющуюся, усложняющуюся «картину мира». Лишь в динамическом взаимодействии, дополняя друг друга, они становятся способными выполнять свои функции. «Классик теории стилей» Г. Вёльфлин писал об этом так: «Распространенное заблуждение дилетантов предполагает, что все одинаково возможно во все времена и что искусство, как только оно приобрело некоторую способность выражения, сейчас же в состоянии передать и все движения. На самом же деле развитие совершается таким же путем, как у растения, которое медленно развертывает листок за листком, пока не станет круглым и полным и завершенным со всех сторон» 2.
