Трудовая книжка колхозника

 

Обложка этой Трудовой книжки колхозника по каким-то причинам не сохранилась.

Она была заменена лицевой частью почтового конверта

времен Великой отечественной войны.

 

 

Из книги

ШЕЙЛА ФИЦПАТРИК

Сталинские крестьяне. Социальная история

Советской России в 30-е годы: деревня

М. 2008.

 

Оплата трудодней

 

Поскольку колхоз являлся коллективным предприятием, его члены были партнерами, обязанными делить доход между собой. Доля каждого начислялась по трудодням — по сути это была система сдельщины, при которой крестьянину платили в зависимости от проработанного времени и уровня квалификации, требуемого для выполнения поставленных задач. Полевые работы оценива­лись по низшей ставке, далее на этой шкале располагались живот­новоды, трактористы, бригадиры и в самой высшей точке — пред­седатели64.

Принцип оплаты по трудодням был непопулярен среди крес­тьян, вынашивавших идею уравнительного распределения, т.е. оп­латы по дворам, дифференцированной лишь в зависимости от раз­меров двора. Большинство колхозов начинали в первые годы с уравнительного распределения, и переход на оплату по трудодням встретил весьма значительное сопротивление. Несмотря на четкие предписания Устава сельскохозяйственной артели, даже в 1936 и 1937 гг. еще были, судя по сообщениям, колхозы, распределяв­шие доход между дворами «по едокам». Кроме того, если зара­ботки и начислялись по трудодням — т.е. в зависимости от рабо­ты, проделанной отдельным колхозником, — то выдавались обыч­но не отдельному человеку, а двору. В Центральной России писа­ли об этом не только в 30-е, но и в 50-е гг.65.

В среднем член колхоза в 1937 г. заработал 197 трудодней, в пересчете на двор — 438 трудодней. Однако начисление трудо­дней различным колхозникам сильно варьировалось. 21% колхоз­ников заработали в 1937 г. менее 51 трудодня, 15% — 51 — 100 трудодней, 25% - 101-200, 18% - 201-300, 11% - 301-400 и 9% — более 400 трудоднейб7.

Во-первых, различные работы оценивались по-разному: рабо­чий день председателя стоил больше рабочего дня среднего кол­хозника (1,75 — 2,00 против 1,3 трудодня); кроме того, считалось, что председатель работает все дни в году, тогда как полевым ра­ботникам платили только за те дни, когда они действительно вы­ходили в поле. В 1937 г. средний колхозник (как мужчина, так и женщина) получал плату за 19 дней работы в январе и 20 дней — в июле, тогда как председатель — неизменно за 30 — 31 день в 68

Во-вторых, различие в оплате зависело и от того факта, что сильно различалась степень участия колхозника в общем труде. Это служило предметом забот властей, делавших все от них зави­севшее, чтобы справиться с двумя главными причинами малого участия в работе колхоза: отходничеством мужчин и занятостью женщин на приусадебном участке. Из общего числа колхозниц трудоспособного возраста, составлявшего в Советском Союзе в 1937 г. почти 20 млн чел., 7 млн вырабатывали меньше 50 трудо­дней. Причины такого минимального участия в работе на колхоз заключались в том, что женщины могли позволить себе сидеть дома или считали более выгодным трудиться на своих участках. Даже те из них, кто заработал значительное количество трудо­дней, трудились в колхозе только в самую горячую пору. Зимой, как отмечалось ранее, соотношение мужчин и женщин, работав­ших в колхозе, было 2:169.

Несмотря на все призывы к обратному, в крестьянской семье царил обычай, согласно которому, если и муж и жена были рядо­выми колхозниками, муж больше времени проводил на колхозных полях, а жена — на приусадебном участке. В 1939 г. попытались вынудить женщин работать в колхозе, введя минимум трудодней.

Но, как писала с возмущением всесоюзная сельскохозяйственная газета, колхозники, например в Саратовской области, полагали, что «если муж работает хорошо, то жене можно совсем не рабо­тать, потому что он один выработает минимум трудодней и за себя и за жену. Поэтому здесь большинство жен трактористов, брига­диров и некоторых членов правления по-прежнему не работают в колхозе, а занимаются исключительно своим личным хозяйст­вом...» Согласно другому сообщению колхозниц, впервые вышед­ших на работу, другие женщины насмешливо называли «трусли­выми воронами, напугавшимися постановления»70.

В 30-е гг. трудодни оплачивались в основном натурой (зерном, картофелем и другими продуктами питания), хотя теоретически колхозы должны были производить как натуральные, так и де­нежные выплаты. Строго воспрещалось выдавать колхозникам плату натурой («аванс») после урожая, пока не выполнены задания по государственным поставкам. Поскольку эти задания были велики, в неурожайный год у колхоза оставалось мало зерна для раздачи.

Размеры натуральных выплат на трудодень в течение 30-х гг. повышались. В 1932 г. средний советский колхоз выдавал на тру­додень 2,3 кг зерна, а в 1937 г. (самом урожайном за десятиле­тие) — почти 4 кг, не считая картофеля, гороха и других продук­тов, тоже распределявшихся по трудодням. Таким образом, в 1937 г. колхозный двор в среднем получил на трудодни 1636 кг зерна, или примерно по килограмму в день на каждого члена семьи. Проблема заключалась в том, что в оплате трудодней могла существовать чудовищная разница в зависимости от плодо­родности региона, урожайности, величины обязательных поставок и производительности колхоза. Так, колхоз «Пугачев» в Башки­рии выдал в 1937 г. 8 кг зерна на трудодень. Однако за год до того, когда во многих регионах был неурожай, колхозы Ленин­градской области выдавали на трудодень менее трети килограмма зерна71.

Что касается выплат наличными, по официальным данным, средний колхозник получил в целом за год 108 руб. в 1932 г. и 376 руб. в 1937 г. Но и здесь были огромные различия по регио­нам и колхозам. Многие колхозы вообще не выдавали на трудо­дни наличных денег, и не только в случае временного экономичес­кого кризиса, как, например, в Нечерноземье в 1936 г. Подобное происходило и в некоторых колхозах плодородных сельскохозяй­ственных регионов после обильного урожая 1937 г. В 1940 г. 12% всех советских колхозов не выдали на трудодни наличных. В Тамбовской области эта цифра составляла 26%, в Рязанской — 41%72.

Денежные выплаты колхозникам были столь малы, потому что председатели и правления колхозов сплошь и рядом находили до­ходам колхоза иное применение. Неделимый фонд колхоза, пред­назначавшийся в основном для финансирования колхозного строительства и закупки скота и сельскохозяйственной техники, предоставлял массу возможностей, для многих председателей куда более привлекательных, чем законная оплата трудодней кол­хозников. К примеру, его можно было использовать для выплаты окладов председателю и бухгалтеру (см. гл. 7), а можно — для найма рабочей силы, либо в случае действительной нехватки рук, либо чтобы освободить членов колхоза для других занятий.

Согласно Уставу сельскохозяйственной артели ежегодные взносы в неделимый фонд колхоза должны были составлять 10 — 20% его денежного дохода. Признав, что на практике эта цифра часто превышалась и средства для наличных выплат колхозникам на трудодни оставлялись совершенно недостаточные, правительст­во прибегло к новой тактике: постановление 1938 г. «О непра­вильном распределении доходов в колхозах» требовало, чтобы как минимум 60% всего денежного дохода колхоза использовалось для оплаты трудодней колхозников, и повторяло прежние ин­струкции, согласно которым не более 2% могло идти на «админи­стративные и внутренние расходы» (главным образом плату на­личными колхозной администрации). Тем не менее, понятно, что данное предписание, так же как и предшествующие, часто игнори­ровалось73.

По мере того как колхозы преуспевали, в особенности на юге, к концу 30-х гг. стали множиться сообщения об их попытках вы­рваться из рамок кооперативной структуры и перейти к своего рода сельскому капиталистическому рынку труда.

Помимо колхозных председателей, предпринимавших непре­станные усилия, чтобы добиться для себя ежемесячного оклада, все прочие представители администрации и должностные лица так же стали требовать от колхоза регулярной заработной платы вмес­то непредсказуемых натуральных и денежных выдач на трудодни, основанных на пропорциональном распределении продукции и прибылей хозяйства. Среди тех, кто, по сообщениям, получал в колхозах Куйбышевской области в 1938 г. регулярную заработ­ную плату, назывались бригадиры, бухгалтеры, конюхи, шоферы и сторожа. Писали о таком же требовании, выдвинутом рядовыми колхозниками в Ленинградской области. Колхозники пытались также, не доверяя учету трудодней, заключать с колхозом кон­тракты на выполнение конкретных работ. В одном колхозе Ле­нинградской области колхозники, работавшие на конюшне, требо­вали платить им по 5 руб. за каждую привезенную бочку воды. В зажиточном колхозе на Средней Волге один колхозник купил пару быков и предложил предоставить их для работ в колхозе, если ему будут платить наличными по той же ставке, как едино­личникам74.

Несмотря на запрещение колхозам нанимать работников на стороне, такая практика существовала повсеместно, особенно в тех районах, где близость к городским рынкам давала колхозни­кам много возможностей для извлечения значительных дополнительных доходов. Один колхоз в Ленинградской области потратил в 1936 г. 4500 руб., нанимая посторонних для работы в поле. Другой колхоз нанимал работников за 6 руб. в день, не считая приличных выплат натурой, тогда как собственные его члены по­лучали всего 60 коп. на трудодень. В колхозе «Пятилетка» Кали­нинской области, где особенно часто прибегали к найму рабочей силы, половина колхозников трудилась на местных кирпичном и стекольном заводах, а для полевых работ колхоз нанимал едино­личников. Впрочем, если верить официальной статистике, подоб­ные случаи являлись исключением. В большинстве мест колхоз в среднем нанимал в течение года меньше 10 чел. на 3 — 4 дня рабо­ты^.

Наконец, и отдельные колхозники, случалось, нанимали «за­местителей», работавших за них в колхозе. Так, например, в кол­хозе «Сталин», находившемся в 3 км от областного центра Орд­жоникидзе, жена колхозника Николая Пискачева посылала в поле вместо себя свою домработницу, а сама торговала на черном рынке в городе. В колхозе «Буденный» Киевской области колхоз­ник С. Лымарь нанял работать вместо себя в поле единоличника. Лымарь рассчитывался с единоличником наличными, а колхоз оп­лачивал Лымарю трудодни76.

 

БВИ. М. 2009.