Рудольф Штайнер
Сопережевание годового кругооборота в четырех космических имагинациях
Пять лекций, прочитанных в Дорнахе с 5 по 13 октября 1923 г.
И лекция в Штутгарте 15 января 1923 г.
GA 229
Rudolf Steiner
Das Miterleben des Jahreslaufes in vier kosmischen Imaginationen
Содержание:
Первая лекция. Дорнах, 5 октября 1923 г.
Вторая лекция. Дорнах, 6 октября 1923 г.
Третья лекция. Дорнах, 7 октября 1923 г.
Четвертая лекция. Дорнах, 12 октября, 1923 г.
Пятая лекция. Дорнах, 13 октября. 1923 г.
Шестая лекция. Штутгарт, 15 января 1923 г.
Дополнительная лекция. Дорнах, 31 декабря 1915 г. и з GA 165
Первая лекция. Дорнах, 5 октября 1923 г.
Сегодня мне хотелось бы продолжить с вами разговор о том, о чем было сказано здесь перед моим отъездом в Вену. Я желал бы показать вам, как в образах может быть выражено происходящее в мире не как физически-чувственный процесс, а как то, что свершается в течение времени под покровом чувственного мира. Об этих вещах необходимо говорить, используя образы, ведь такое образное изложение в высшей степени соответствует действительности. Внешне по отношению к событиям, доступным чувственному наблюдению человека, мы живем сегодня во времена тяжелых испытаний человечества - тяжелых испытаний, которые должны стать еще тяжелее.
Мы живем в то время, когда приходит в упадок вся совокупность старых форм цивилизации, к которым, заблуждаясь, так еще привязаны люди, когда необходимость отыскать себя в новом все сильнее выступает для человека на первый план. Никаких оптимистических надежд - это я высказывал уже не раз - никаких оптимистических надежд не пробудишь в человеческой душе, когда хочешь говорить о том, что разыгрывается в ходе времен, подготавливаясь прежде всего для внешней физической жизни человечества. Но совершенно невозможно сегодня дать хоть сколько-нибудь удовлетворительное суждение о значении внешне происходящего, не учитывая того, что, определяя и направляя, разыгрывается за чувственным покровом в мире сверхчувственных событий.
Дело обстоит так, что, открывая свои физические глаза, используя другие свои физические чувства, человек обращает внимание на то, что находится в окружающем его мире. Он воспринимает в этом случае физическую атмосферу земли, где находятся различные виды существ, где в течение года происходят такие явления, как гроза, ветер. Итак, все это внешнее состояние вещей имеет перед собой человек, направляя свои чувства во внешний мир.
Но за атмосферой, пронизанной солнечным светом, лежит другой мир. Мир, который воспринимается так называемыми духовными органами, - мир, можно сказать, более высокий по отношению к чувственному, мир, где тоже в своего рода духовном, астральном свете сияют духовные существа и разыгрываются духовные события; причем они поистине имеют для общего становления мира и человека значение ничуть не меньшее, чем все то, что разыгрывается во внешней атмосфере, на внешней поверхности земли.
И если тот, кто способен сейчас проникать во все эти вещи, совершит путешествие в области астрального света, подобно тому как можно совершить путешествие через леса и горы, то он сможет, так же как и обычный путешественник, встречающий на распутье дорожный указатель, встретить в этом астральном свете надпись, исполненную духовным письмом. Надпись эта имеет особенное свойство. Даже для того, кто умеет читать в астральном свете, она понятна далеко не всегда. С духовным миром и его сообщениями дело обстоит совсем не так, они не сразу делаются удобными и доступными - то, что встречается, открываясь, в духовном мире загадочно. И надо сначала с помощью внутреннего исследования, внутреннего переживания определить, что же означает надпись на таком духовном указателе дорог.
Итак, сейчас, в наше время - вообще-то, уже в течение нескольких десятилетий, - но в особенности на настоящий момент тяжелых человеческих испытаний, духовно путешествуя в стране духов, можно прочесть в астральном свете замечательное изречение. Оно походит на прозаическое сравнение, но благодаря внутренней значимости эта проза отнюдь не прозаична. Подобно тому, как посреди поэтического ландшафта могут быть найдены путевые указатели, так же и в астральном свете встречаются с важным духовным дорожным указателем. Я мог бы сказать: все снова и снова, при все новых и новых повторениях находят то же самое изречение. Оно здесь переписано с той весьма значительной духовной надписи, которая в наше время находится в астральном свете:
О, человек,
Его себе на службу создаешь ты,
Его вещественную ценность раскрываешь
Во множестве твоих трудов.
Но лишь тогда оно тебе во благо станет,
Когда ты в нем раскроешь
Возвышенную силу его духа.
Как уже говорилось, то, что записано в астральном свете, то, что человеку, пробудившему свои душевные силы, указывает на нечто значительное, выступает как своего рода загадка, которую надо отгадать.
Вот в эти дни мы и постараемся разгадать это, в сущности, простое, но весьма значительное для современного человечества изречение.
Давайте еще раз вспомним, как мы рассматривали здесь времена года, проводя их перед нашей душой. Чисто внешне эти времена года представляются человеку так: с наступлением весны он видит, как все в природе прорастает и распускается, как ростки, а затем и цветы растений, и все прочее изливается из земли в прорастающей и распускающейся жизни. Клету все это устремляется наверх и летом достигает своей вершины. С наступлением осени оно угасает и блекнет. Оно умирает в лоне земли, (1 Говоря о земле, автор имеет в виду как земную почву, так и Землю как планету, точнее, то полушарие Земли, где наступило соответствующее время года; земля может также обозначать один из четырех элементов или стихий (земля, вода, воздух, огонь).) когда приходит зима.
Эти времена года, которые в древности люди отмечали праздниками, так как тогда преобладало более инстинктивное сознание, имеют еще и другую сторону. Она уже была здесь отмечена. Зимой земля, можно сказать, соединена с ее элементарными духами. Элементарные духи вовлекаются в лоно земли, они живут там рядом с формирующимися корнями растений, рядом с другими существами природы, находящимися зимой в лоне земли. А затем, когда наступает весна, земля как бы выдыхает эти элементарные существа. Элементарные существа поднимаются как из могилы, они поднимаются вверх, в атмосферу. И если зимой они были подчинены внутренним земным закономерностям, то с наступлением весны, особенно с наступлением лета, они во всем своем существе и образе действий все больше и больше проникаются закономерностями, исходящими от космических звезд и их движений. К середине лета вокруг земли повсюду живут и ткут элементарные существа, которые зимой были так спокойны и тихи под снежным покровом; элементарные существа бурлят и кружатся, и их движение, их взаимоотношения определяются тогда законами движения планет, законами построения неподвижных звезд и так далее. А когда приходит осень, элементарные существа снова возвращаются в землю. Они тогда приближаются к земле, все больше и больше подчиняясь земным законам, для того чтобы вернуться. К зиме земля как бы вдохнет их, и они снова будут спокойны и тихи в ее лоне.
Кто может сопереживать эти времена года, тот почувствует, что благодаря этому сопереживанию несравненно обогатится вся его человеческая жизнь. Современный человек и люди прошлого с относительно давних времен переживают (причем все более смутно и бессознательно) только эфирно-физические процессы своего собственного тела, того, что находится внутри кожной оболочки. Переживают свое дыхание, циркуляцию крови. Однако все, что происходит в течение года, в грозах, в ветре, все, что живет в силах набухания семян, в земных силах созревания, в силах солнечного сияния, - все это ничуть не менее значительно для общей жизни человека, даже если человек и не осознает этого; оно не менее важно, чем дыхание и циркуляция крови, совершающиеся внутри нашей кожной оболочки. Человек сопереживает то, что возникает благодаря теплу и излучению солнца, которое восходит где-нибудь на земле. И если человек правильно воспринимает антропософию, если он читает антропософские вещи не как сенсационный роман, а именно указанным образом, то все содержащееся в антропософии становится его внутренним содержанием, и тогда он постепенно воспитывает свою душу и свое сердце для сопереживания времен года. И так же, как время дня переживается то в утренней свежести, то в готовности к работе около полудня, то в ощущении голода, то в усталости, приходящей к вечеру, так же, как здесь человек ощущает внутри своей кожи внутреннюю жизнь и жизненную активность сил и материи, - точно так же может человек действительно ощущать, чувствовать все то, что живет и ткет во временах года, чувствовать и ощущать благодаря тому, что он подготовил свои чувства, проникся антропософскими идеями, далекими от описания только чувственных событий. И это сопереживание* (*Об употреблении слов "сопереживание", "сопережить", "сопереживать". Эти сами по себе редкие слова используются как специальные термины, указывающие на некоторое отождествление субъекта переживания с объектом. В отличие от таких слов, где объект и субъект явно разделены: "сочувствовать", "сострадать", "соболезновать", требующих дательного падежа (вопрос кому? чему?), вышеуказанные слова употребляются в данном тексте с винительным падежом (вопрос кого? что?), так же как и слова с приставкой со-, подчеркивающие некоторое отождествление субъекта и объекта: "сознавать", "созерцать", "сотворить". - Прим. пер.) времен года может все более углубляться, обогащаться, может действительно привести человека к тому, что он не будет, так сказать, "киснуть" только внутри своей кожи, когда все внешнее проходит мимо, нет, тогда человек сможет переживать так, что каждый цветок зацветет и в его чувстве, он сопереживает цветение цветка, сопереживает то, как распускаются почки. В капельках росы, из которых сияют солнечные лучи, в сияющем свете он сопереживает удивительные тайны дня, с которыми именно в этих капельках росы можно встретиться утром. Так человек может возвыситься над филистерски прозаическим переживанием внешнего мира, которое состоит в том, что зимой одевают пальто, летом ходят налегке, а если идет дождь - берут с собой зонтик. Когда возвышаются над прозаическим, возвышаются до этого сопереживания прядения и движущих сил, объектов и явлений природы, только тогда по-настоящему понимают времена года.
Но тогда, во время весны и при наступлении лета, человек своим сердцем и своей душой окунается в то, как появляется распускающаяся и прорастающая жизнь, как повсюду элементарные существа стремительно летают по линиям, предначертанным для них ходом планет. В течение лета он сам живет тогда в космической жизни; это несколько заглушает непосредственную, собственную жизнь человека, но при этом человек в своих собственных переживаниях приводится в состояние, можно сказать, космического по-лусна-полубодрствования, это вводит человека в середине лета в сопереживание планетарных процессов.
Сейчас дело обстоит так, что человеку только кажется, будто он живет в природе, сопереживая цветение, произрастание, зарождение и созревание. Но хотя современному человеку и не удается сопережить зарождение и созревание, все же его сердцу и чувству это зарождение и созревание гораздо ближе, чем умерщвление, угасание и отмирание, происходящие осенью.
Но мы только в том случае добьемся сопереживания созревания, роста, цветения и зарождения, если в то время, когда лето склоняется к осени, мы сможем сопережить ту угасающую, блекнущую, поникающую и умирающую жизнь, которая бывает осенью. И если в середине лета в состоянии космического бодрст-венного сна мы поднимаемся с элементарными существами в те области, где вовне и внутри нашей души проявляются планетарные воздействия, то к середине зимы мы должны спуститься сквозь зимний мороз и снежный покров к тайнам земных недр, мы должны участвовать в умирании и угасании природы, которое начинается осенью.
Но если бы человек стал сопереживать это увядание так, как сопереживал прорастание и цветение, он мог бы тогда как бы соумирать в своем внутреннем. Ибо если он сможет ощущать то, что таинственно ткет в природе, и благодаря этому активно сопереживать рост, созревание и зарождение, то он так же живо переживет и то, что происходит во внешнем мире с наступлением осени. Однако было бы весьма печально для человека, если бы его сопереживание касалось только природного, если бы и по отношению к тайнам осени и зимы он достигал только природного сознания, как достигал он его по отношению к весенне-летним тайнам. Подходя к тайнам осени и зимы во время Михайлова дня, человек должен в чувстве сопереживать увядающее, умирающее, угасающее, мертвое, но он должен делать это иначе, нежели в середине лета, когда отдавался природному сознанию. Напротив, он должен развивать самосознание. В то время, когда природа умирает, он должен противопоставить природному сознанию силу самосознания.
И тогда выступает образ Михаила. И если человек благодаря антропософии получает побуждение вступить в такое отношение с природой, в такое природное сознание, а тем самым и в осеннее самосознание, тогда во всем своем величии предстанет образ Михаила с драконом; тогда предстанет то, что человек с приближением осени ощутит как преодоление природного сознания благодаря самосознанию. Это произойдет, если человек сможет внутренне сопереживать не только весну и лето, но если он сможет также пережить убивающую, умертвляющую внутреннее осень и зиму. И при переживании умирающей осени и зимы как мощная имагинация, (Видение, объективно отражающее природные или душевно-духовные процессы.) как побуждение человека к внутренней деятельности может предстать образ Михаила с драконом.
Тогда для человека, который благодаря современному духопознанию пробьется к этому образу, этот образ, то, что он ощутит в нем, будет выражать нечто чрезвычайно властное. Когда минует середина лета и оно станет убывать все больше и больше, когда после Иванова дня придут июль, август и сентябрь, человек станет замечать, что он жил как бы по направлению от себя, жил в бодрственном сне внутреннего планетарного переживания с элементарными существамиземли. Сопереживая это, он станет замечать, что же, собственно, происходит в нем самом. А происходит внутренний процесс сгорания, который не следует представлять себе как внешний, ибо хотя все те процессы, которые внешне имеют определенное выражение, продолжают жить и в человеческом организме, там они становятся иными.
Фактически дело обстоит так, что, когда человек проходит годовой цикл, в его организме протекают различные процессы. В середине лета в человека оказывается как бы внутреннее вотканным то, что, так сказать, внешне, грубо материально проявляется как сера. Это внутренняя сульфуризация, которую переживает человек в своем физически-эфирном существе, если он сопереживает летнее солнце и его воздействие. То, что несет в себе человек от той, используемой внешне серы, сульфура, в середине лета имеет для него совсем иное значение, чем во время зимних холодов или весеннего зарождения. В середине лета серное в человеке находится в процессе сгорания. Развитие человеческого естества во временах года таково, что в середине лета этот серный процесс во внутреннем человека переходит в своего рода особое духовное состояние. Материя в различных существах действительно имеет тайны, которые еще и не снились материалистической науке. Итак, в середине лета все физически-эфирное в человеке пылает - если использовать выражение Якоба Беме - пылает от внутреннего серного огня. Это может оставаться в подсознании, ведь это тонкий, интимный процесс. Но насколько тонок и интимен этот процесс - поэтому-то он и не воспринимается обычным сознанием, - настолько же имеет он и огромное коренное значение для того, что происходит в космосе.
Этот процесс сульфуризации, протекающий в теле человека в середине лета, играет огромную роль в эволюции космоса, хотя он нежен и тонок и сам человек егоне воспринимает. Многое происходит здесь, в космосе, когда летом люди начинают внутренне сульфурически светиться. Не только Ивановы жуки (светлячки. -Прим. пер.) светятся для физических глаз человека к Иванову дню. При взгляде вниз с других планет, для эфирных глаз инопланетных существ к Иванову дню внутреннее людей становится светящимся, сияющим существом. В середине лета для инопланетных существ люди начинают блестеть, излучать свет в мировое пространство, так же как к Иванову дню блестят на лугу светлячки.
Для космического наблюдения это красивое и величественное зрелище, ведь это величественный астральный свет, который в середине лета излучают люди в космос. Но из-за того, что оттуда выглядит так величественно и красиво, создаются условия, в которых к человеку могут приблизиться ариманиче-ские силы. Вещество, сульфуризирующееся в людях, очень родственно ариманическим силам. Так что, с Одной стороны, видно, как Иванов свет струится от людей в космос, и в то же время сквозь этих людей в астральном свете, сияющих в космос, извиваются драконообразные земные образы Аримана, они стремятся опутать, обвить людей, они стремятся совлечь их в сонное, грезящее состояние, в подсознание. Из-за этой иллюзорной игры космически светящиеся люди должны были бы под влиянием Аримана впасть в состояние мирового сна, и в это мировом сне они могли бы стать добычей ариманических сил. Все это имеет значение для космоса.
И когда в середине лета из некоторых созвездий в мощном метеорном рое низвергаются на землю камни метеоритов, когда космическое железо падает на землю, тогда эти космические метеориты, в которых заключены огромные целительные силы, становятся оружием богов. Оно направлено против Аримана, который хочет, как дракон, обвить светящихся людей. Сила, низвергающаяся на землю в метеоритах, в метеорном железе, это и есть та мировая сила, с помощью которой высшие боги стремятся победить силы Аримана, когда наступает осень. И то, что здесь находится вовне, во Вселенной пространственно разыгрывается с грандиозным величием, когда в астральном свете человеческие излучения пронизываются августовским роем метеоритов. То, что столь грандиозно разыгрывается здесь, вовне, имеет свой противооб-раз, весьма тонкий и кажущийся незначительным в чисто пространственном смысле, а именно то, что происходит в человеческой крови. Эту человеческую кровь не следует представлять себе так материалистически, как это делает современная наука. Эта кровь повсюду возбуждается духовно-душевным, она проникается и пронизывается железом, излучающимся в кровь, железом, которое, преодолевая страх, боязнь и ненависть, делается составной частью крови. При связывании железа в каждом кровяном тельце в человеке миниатюрно, в малом, протекает тот же самый процесс, что разыгрывается, когда в воздухе, сверкая и светясь, проносится, падая, камень метеорита. Внутри человека воздействия метеоритов проявляются в пронизании его железом. Это освобождает кровь от страха, ибо бесстрашие, смелость - это то, что излучается сюда вместе с железом.
Своими метеоритами боги борются против того духа, который хотел бы благодаря своим змеиным образам излучать страх над всей землей. Боги дают железу возможность пронизать своими излучениями эту атмосферу страха, и это происходит наиболее интенсивно, когда наступает осень, когда минует середина лета. То же самое делают боги и здесь, внутри человека, когда они пронизывают кровь железом. Все эти вещи поймешь только тогда, когда, с одной стороны, поймешь их внутреннее духовное значение, и, с другой - познаешь, каким образом соединения серы и железа в человеке связаны с тем, что происходит в космосе.
Человек, который наблюдает в пространстве падающие звезды, может с благоговением перед Богом сказать: то, что происходит там, вовне, в далях пространства, на атомарном уровне продолжается во мне; здесь тоже падают эти метеориты, и при этом в каждом кровяном тельце образуются соединения железа - вся моя жизнь наполнена падающими звездами, маленькими падающими звездами. И это внутреннее выпадение метеоритов, которое и является собственно жизнью крови, это внутреннее выпадение метеоритов становится особенно значительным, когда приходит осень и процесс сульфуризации достигает своей высшей точки. Тогда, когда происходит это описанное мной сияние, это превращение человека в светящегося червя, в светлячка, тогда возникают и противодействующие силы - они в том, что внутри роятся миллионы искрящихся метеоров крови.
Такова связь Вселенной с тем, что внутри человека. И затем мы видим, как из нервной системы, пронизывающей человеческое тело, к мозгу текут мощные излучения серы, сульфура, особенно в это время года, осенью. Когда наступает осень, можно увидеть всего человека как светящийся серный фантом.
Но в эту голубовато-желтую серную атмосферу вторгается рой метеоров, которые связаны с жизнью крови. Это другой фантом. И в то время как серный фантом в виде тянущихся облаков поднимается к голове снизу вверх от нижнего человека, от головы, из соединений железа, излучается метеорный рой, струящийся сверху вниз в оживляющем бытии крови.
Таков человек в то время, когда приближается Михайлов день. И он должен научиться использовать в своем сознании метеоритные силы своей крови. Он должен научиться праздновать Михайлов день как праздник бесстрашия, как праздник, освобождающий от страха; праздновать Михайлов день как праздник внутренней инициативы и внутренней силы, праздник, ведущий к укреплению памяти бессамостного самосознания.
Как в Рождество празднуют рождение Спасителя, на Пасху празднуют смерть и Воскресение Спасителя, в Иванов день празднуют космическое излияние человеческой души в мировые дали, так и в Михайлов день, если действительно хотят понять праздник Михаила, надо праздновать то, что духовно живет в процессе сульфуризации и метеоризации человека. В Михайлов день этот процесс должен вставать в сознании человека во всем своем душевно-духовном значении. Человек говорит себе: ты станешь господином этого процесса, который до сих пор бессознательно протекал в тебе, направляемый из царства природы, если ты в Рождество, благодарно склоняясь перед рождением Спасителя, с глубоким внутренним душевным порывом переживая Пасху, переживешь в этом осеннем празднике Михаила как должно, в тебе пробудится все то, что, преодолевая удобство и страх, должно развиться во внутреннюю инициативу, в свободную, сильную и мужественную волю. Праздник сильной воли - вот как надо представлять себе праздник Михаила. И если это так, если природное сознание так объединит себя с истинным духовным человеческим самосознанием, то и праздник Михаила приобретет свой настоящий колорит, свою настоящую окраску.
Поэтому, прежде чем человечество сможет думать о праздновании Михайлова дня, поистине необходимо обновление всего душевного строя, ведь именно это обновление всего душевного строя и должно происходить на Михайлов день. Не внешним, не подобным обычным узаконенным праздникам должен стать праздник Михаила; проведенный по достоинству, он должен стать праздником, который обновляет все внутреннее человека.
Тогда из всего только что описанного мной выступает величественный образ Михаила с драконом. Образ Михаила с драконом вырисовывается нам тогда из космоса. И сам дракон вырисовывается нам, строя свое тело из голубовато-желтых серных потоков. Мы видим мерцающий, светящийся образ дракона, подобно облаку, образующийся в серных парах, над которым возвышается Михаил, обнажая свой меч.
Но изображение будет правильным, мы нарисуем его правильно в том случае, если атмосфера, то пространство, в котором Михаил во всем своем величии властвует над драконом, заполнится не безмятежными облаками, а стремительным роем железных метеоритов, - роем, который образуется благодаря власти, струящейся из сердца Михаила, образуется, сплавляясь в его железный меч. И этим железным мечом, состоящим из метеоритов, Михаил побеждает дракона.
Если понимают, что происходит во Вселенной и в людях, тогда космос как бы вырисовывает свои силы. Не человеческий произвол накладывает тогда ту или иную краску. Тогда рисуют в соответствии с божественными силами мира, которые раскрывают свою сущность - сущность Михаила с драконом. Это может быть представлено. Это может вырисовываться при непосредственном взгляде в космос, вырисовываться как обновление древнего образа.
Тогда будет изображено то, что есть на самом деле, а не то, что некоторые фантазеры представляют себе сегодня как образ Михаила с драконом. Тогда человек поймет, осмыслит и душой, чувством и волей сопереживет осень во временах года. Тогда на Михайлов день будет вставать образ Михаила с драконом; то, что должно действовать на человека в событиях нашего времени как мощное требование, как мощная побудительная сила. Тогда станет понятно, как это воздействует на симптомы всей судьбы и, быть может, трагедии нашей эпохи.
За последние три или четыре столетия мы создали великую науку о природе, которая действует в материальном, которая вызвала всеохватывающий рост развития техники. Мы видим, как за последние три-четыре столетия эта техника особенно преуспела в том, что можно сделать из очень распространенного вещества, которое мы находим в земле. Мы научились создавать из железа земли почти все наиболее значительное и существенное из того, что строят и применяют люди материалистической эпохи. Мы видим наши паровозы, наши индустриальные города, мы повсюду видим, как из железа и стали, которая тоже является преобразованным железом, построена вся наша материальная культура. Она везде построена из железа. И в применении железа симптоматически выражается то, что мы все наше мировоззрение, всю нашу жизнь строим на материальном, и в дальнейшем мы хотим строить ее на материальном.
Но это ведет человека вниз. Он сможет спастись от того, что приходит, если начнет с одухотворения именно в этой области, если с помощью атмосферных влияний он поднимется к этой одухотворенности, если именно здесь, в этой области, начнет от железа, что производят металлургические заводы для паровозов, смотреть вверх, если он обратится к железу метеоритов, из космоса устремляющихся на землю, которые являются внешним материалом Михаэлической силы. Людям надо увидеть, насколько значительно сказанное здесь; здесь, на земле, в эпоху материализма, ты используешь железо в соответствии с твоими взглядами на материю; благодаря развитию естественных наук ты должен взгляды на материю преобразовать в духовную науку, и точно так же должен ты подняться от того, чем было для тебя железо, к созерцанию метеорного железа, железа меча Михаила. Тогда из того, что ты сможешь делать, придет к тебе исцеление. Это, мои дорогие друзья, и содержится в изречении:
О, человек,
Его себе на службу создаешь ты,
Его вещественую ценность раскрываешь
Во множестве твоих трудов,
Но лишь тогда оно тебе во благо станет,
Когда ты в нем раскроешь
Возвышенную силу его духа, -
Возвышенную силу Михаила с мечом, который сам сливается в мировом пространстве из железа метеоритов. Если в материальной культуре человек сумеет одухотворить силу железа, сделать ее силой железа Михаила, это приведет его из чисто природного сознания к самосознанию.
Вы увидели, что в этом изречении в астральном свете содержится важнейшее требование времени - требование Михаила!
