Корея в период Японского колониального управления.

 

В Корее народе после Имчжинской войны всегда присутствовало настороженное отношение к самурайской Японии. И высадка войск в 1894году, под лицемерным предлогом оказания помощи в урегулировании внутренних проблем, резко оживили антияпонские настроения. Протестные настроения незамедлительно обернулись попыткой вооруженного изгнания. Каждое событие, расширяющее японскую экспансию, вело к разрастанию масштабов и способов противодействия. Антияпонская атмосфера превращает общество в достаточно вспыльчивую среду. Так, в 1895 году указ правительства, в череде реформенных мер, накладывающий запрет на традиционные прически, свидетельствующей об ученом и янбанском статусе владельца, вызвали очередную волну гнева. Указ исходил из желания подчеркнуть отмену социальных разграничений, в чем, конфуцианцы не имели возражений. Но в условиях, японского военного присутствия, указ был воспринят иначе. Народ, привыкший с уважением относиться к своей интеллектуальной элите, согласившись с выводами, что дело действительно не только в политической и экономической модернизации, к коей причёска явно не имела отношения, поддержал выступление. Широкая опора во всех провинциях, позволила сопротивлению набрать размах и совместные карательные операции правительственных и японских войск растянулись на два года, прежде чем к октябрю 1896 года были рассеяны основные силы повстанцев. Руководство приняло решение сложить оружие, но в действительности многочисленные отряды, разойдясь по лесным и горным массивам, не бросили оружие и продолжили борьбу, не приемля японского вмешательства.

Продолжительное пребывание страны на острие пересечения интересов великих держав, в разгар модных империалистических веяний, не располагая к обретению стабильности. Обстоятельства подталкивали общество к активному противодействию и скорому усвоению политической грамоты. Отражением этих беспокойных настроений, явилась возникшая в 1896 Ассоциация Независимости, объединившая в своих рядах все общественные группы. Она превратилась в разветвленную организацию с опорными пунктами во всех крупных городах и оказала огромное влияние, как на формирование общественного мнения, так и на работу правительства. Под ее натиском и критическим прицелом, правительство вновь вернулось к вопросу о концессионных правах. Внеся поправки, оно законодательно запретило продажу земли в собственность иностранцам и разорвав прежние договоренности потребовало отзыва русских военных советников.

Декларируя лозунги на злобу дня, ориентируя общество на создание независимого государства, широкомасштабно обкатывая формы организации и методику противодействия, Ассоциация Независимости обратилась в некий аналог учебного заведения. Из её рядов накопив навыки и опыт, вышли многие руководители движения сопротивления. Несмотря на свое недолгое двухлетнее существование, она сыграла свою роль, впервые объединив общество фактически до уровня Народного фронта.

Навязанный сразу же после Русско-Японской войны, Ульсанский договор привел к следующему витку протеста, перешедшему в партизанскую войну с регулярными нападениями на японские военные базы. Изменение политической обстановки окончательно выбивает надежды на возможность достижения независимости мирным путем и усиливает переход к вооруженным формам борьбы.

Чонминский договор 1907 года, включавший ряд ограничений, приводящих к дальнейшей утере суверенитета, в числе прочих накладывал обязательство роспуска королевской армии. Исполнение указа, привело к притоку в ряды восставших военных, что способствовало серьезному прогрессу в организации, в тактике сопротивления и способствовало значительному росту территориальных обретений. Произошло объединение всех разрозненных отрядов и формирование единой системы с общим центральным руководством. На волне успехов в 1908 году, даже была предпринята попытка овладения Сеулом, но утечка информации позволила японцам подготовиться и отразить нападение в 15 километрах от столицы. В дальнейшем, с усилением японского военного натиска, крупные повстанческие отряды вновь разделяются на мелкие с постепенным отступлением на территорию Маньчжурии и Приморья, где и создаются необходимые базы. Увеличение карательного контингента, наряду с расширением размаха военных действий против партизан, принесло свои плоды и к 1917 году японцам, все же удается переломить ситуацию. Затишье обеспечивалось раскинувшейся по все стране сетью военно-полицейского режима, именуемого в японской интерпретации генерал-губернаторством.

Изнанка, навязанного в 1910 году договора ассоциирования, направляло все усилия на ускоренную ассимиляцию корейской нации, на стирание и развенчание памяти о многотысячелетнем историческом прошлом. Колониальное управление, следуя алгоритму программы, сопровождалось насильственным внедрением ряда мер, долженствующих обеспечить успех: страну наводнили отряды жандармерии, полиции, закрылись оппозиционные газеты, были запрещены все общественные организации, политические партии, стимулировалось переселение японцев в Корею. Система административного управления частично сохраняла остатки прошлых структур, создающих иллюзию некоторой самостоятельности и причастности лояльно настроенной группы, но в действительности, возведенная в разряд куклы марионетки, она не имела самостоятельности. Решение всех вопросов находилось в руках японской администрации во главе с генерал-губернатором. Организованные в провинциях жандармско-полицейские управления служили остовом административного механизма колониального режима.

Справедливо будет заметить, что в целом японское колониальное управление не очень отличалось от аналогичных режимов, существовавших в ту эпоху в других империалистических странах, и не имела многих надуманных ограничений. Японское колониальное управление не означало абсолютного бесправия и исключения возможности отправлять потребности, следующие из национальной самоидентификации. Несмотря на существенные сокращения и ограничения, все же продолжали функционировать корейские школы, вузы и молодые люди могли продолжить образование в вузах Японии и странах Запада. Даже возможность приобретения высшего военного образования не оборачивалась непреодолимой преградой. В стране существовали воинские и полицейские подразделения, сформированные из национальных кадров. Страна 35 лет, что сравнимо с жизнью почти двух поколений, пребывала под властью военной администрации и числилась в составе Японии на правах подневольной республики. Можно не сомневаться, что все, начиная от тех, кто с оружием в руках сражался против японцев в Маньчжурии, Китае, на фронтах Второй мировой войны, до тех, кто в качестве сотрудников числился в составе администрации генерал-губернаторства, в разной степени были настроены против иностранного присутствия и вмешательства, но сами реалии жизни, диктовали необходимость выживания, обязывали трудиться растить детей и искать пути пропитания.

Такова действительность любой оккупации, колонизации и зависимое будничное бытие корейского народа, ничем не отличалось от других исторических примеров. Восхищает и удивляет другое: неугасимое, упрямое нежелание на протяжении всего этого срока ассоциироваться с японцами, выразившееся в многообразии форм протеста, борьбы и сопротивления. На протяжении всех 35 лет не прерывалось вооружённое сопротивление. Самурайская настойчивость, упорство на деле оказались бессильными и не смогли сокрушить, преодолеть прочность сложившихся основ мировоззрения народа.

Корейский народ не примирился с потерей независимости и принижением своих многотысячелетних культурных обретений. Осознание причастности к древнему историческому прошлому, уверенность в ценности культурных обретений, стали невидимой нитью, связующей воедино все общество и одновременно стеной, о которую разбивались надежды японской военщины. Вопреки закрытию частных школ, наложенные ограничения в сфере образования, народ сохранял убеждения и, ничто не могло остановить влечения, тяги к знанию своей истории и языка. Достигнутое шаткое равновесие уподоблялось затишью перед грозой, что не замечала колониальная власть. Попытка уничтожения корней самосознания народа, явилось главной причиной вспыхнувших выступлений в 1919 году. Они показали, что суровая действительность военно-полицейского режима, не погасили его стремления к свободе и независимости.

В сознании народа верность, исполнение долга, порядочность, патриотизм всегда сопрягались со знаниями, образованием и, подтверждая правоту сложившихся представлений, инициаторами протеста выступили учащиеся и студенты. Весьма примечательно, что протестующие не ограничились лозунгами отмены барьеров, наложенных на изучение родного языка, истории; над всем довлело, отрезая путь к соглашательству, требование независимости. Начавшись 1 марта 1919 года с выступлений в Сеуле, волна протеста быстро перекинулась в другие города и захлестнула страну. Выступления, продолжавшиеся до конца мая, благодаря широкой поддержке общества охватили 211 уездов-районов из наличествовавших 218. В них приняли участие более 2 миллионов человек.

Выступления не явились итогом случайностей и тщательно готовились подпольными организациями, а потому для усмирения потребовались серьезные усилия жандармерии и полиции. О накале противостояния свидетельствует тот факт, что в итоге противоборства погибло 7509 человек, ранено 16000, арестовано более 50000 человек, разрушено 2 школы и 715 домов. Столь огромные жертвы не были напрасными и имели неоценимое значение для национально-освободительного движения. События способствовали укреплению национального самосознания и продемонстрировали японским колонизаторам решительный настрой корейского народа, не намеренного в каком бы то ни было качестве, пребывать под властью иностранцев. Ни простой народ, ни политические лидеры, ищущие пути восстановления суверенитета, не имели тогда единых, чётких мнений, но обстоятельства-события способствовали утверждению уверенности, что только борьба и сопротивление могут способствовать достижению цели. К этому подвигали-вдохновляли и новые, отличные от прошлых идеи и тенденции, возникшие в мире. Прежде всего, очевидное право корейского народа на самостоятельное решение своей судьбы, обрело поддержку в декларациях президента США.

Вудро Вильсон провозгласил 14 основополагающих тезисов для обустройства Европы по окончания Первой мировой войны. В их числе были пункты провозглашающие право народов на самоопределение: «каждый народ должен сам решать свою судьбу», и создание Лиги Наций, предназначенной для разрешения спорных вопросов. Непоследовательные мечты-желания американского президента, в то время и в том мире, были сложны для воплощения. Их ценность заключалась в том, что они обнаруживали рождение в глобальном плане-видении человечества новый, ещё неведомый политический порядок. Они свидетельствовали о ломке привычных взглядов и стереотипов мышления. Сама идея возможности выстраивания подобных международных отношений, имела революционное значение. Неудивительно, что антиколонизаторское движение Кореи, объединяющее в своих рядах политических, религиозных деятелей, студентов, учащихся, рабочих интеллигенцию, земледельцев, то есть фактически представляющее всенародное движение, столь близко и вдохновлёно восприняло призыв В. Вильсона. Руководствуясь им и стремлением донести до мирового сообщества свои проблемы, в 1918 году Новая молодежная партия отправляет даже своего представителя на Парижскую мирную конференцию, где решались вопросы послевоенного устройства. Но они не были услышаны, ибо мир признал колониальное ассоциирование и фактически с современной точки зрения те, кто оказывал сопротивление японской власти, были террористами. Надо заметить, что 20 век может без натяжки, претендовать на звание века террористов. Благодаря самоотверженности, мужеству, героизму подобных террористов обрели независимость десятки государств, начиная с Ирландии.

В череде событий, подтверждающих уверенность в обретении независимости, имевшем неоценимое значение, стало формирование «Временного правительства» в марте 1919 года. Оно было сформировано в Китае на съезде, провозглашенным, как съезд корейского народа и возложило на себя функции бывшего правительства в Сеуле. В пропагандистском значении, трудно переоценить существование такого неординарного правительства. Оно, естественно, не могло вмешиваться во внутренние дела оккупированной страны, но постоянно напоминая, подчеркивая незаконность и временность пребывания страны под властью Японии, служило, маяком, ориентирующим на независимость.

Сам факт существование «Временного правительства», уже предполагал сомнительность прав колониальной администрации. Не следует отрицать и ценность, пусть небольших, практических воплощений, имевших место в его деятельности: начиная с провозглашения 10 статей новой Конституции, утверждающих республиканский, демократический строй будущего государства и участия в работе международных организаций, что открывало возможность быть услышанным международным сообществом. При его содействии было организовано представительство Кореи в США, налажено издание печатного органа «Независимость». Пребывание в таком статусе вносило определенные сложности в его работу и не могло не способствовать спорам, разногласиям между патриотами в видении момента и перспективных действий, что нашло отражение в трансформациях сопровождавших «правительство в изгнании». Но в целом, как «Центр руководства», так оно стало именоваться, начиная с 1940 года, отражая взятую на себя декларируемую роль, функции его соответствовали и отвечали поставленной задаче.

Японцы отдавали отчет в негативности существования «правительства в изгнании» и всеми способами, стремились уничтожить его. Пребывая в очень сложных, стеснённых условиях во второй половине 20-х годов, оно было вынуждено прекратить на некоторое время свою работу. С началом Японо-китайской войны ему пришлось неоднократно перемещаться, с учётом военной обстановки по территории Китая. В 1940 году с помощью того же Китая, оно обрело максимально возможную комфортность и сосредоточило свою деятельность на объединении, координации действий разрозненных отрядов, ведущих борьбу с японцами. С вступлением Японии во Вторую мировую войну, «Временное правительство», подтверждая свою позицию на стороне антифашистской коалиции, организовало отправку корейского воинского контингента для участия вместе с английскими войсками в боях в Бирме против японцев.

Следует указать, что по ряду вопросов уже в то время наметилось отсутствие единства во взглядах лидеров и руководителей вооруженных формирований, что не способствовало сплочению участников освободительного движения в Маньчжурии и других регионах Китая. Они были расколоты, как и китайские патриотические силы, по идеологическим направлениям. На тот момент в виду общего врага, проблема смотрелась не столь актуально, но в ней таилась причина будущих непримиримых распрей.

На корейском полуострове, на протяжении двух с половиной тысяч лет с момента обретения государственности, никогда не наблюдалось острых политических противостояний на идеологической почве. Убеждения-воззрения не раскалывали народ на противоположные лагеря, подводя к черте непримиримости, невозможности взаимного консенсуса-согласия. Общая платформа мировоззрения по главным вопросам служили стержнем, вокруг которого формировалась нация и строилось государство. Изменения произошли после произошедшей в октябре 1917 года в Российской империи, так называемой, социалистической революции. Немецкий еврей Маркс, с презрением относился к славянским народам, считая их «расовым мусором» подлежащим уничтожению, о чём он недвусмысленно провозглашал ещё в 1849году на страницах немецкой прессы. На тот момент это был единственный идеолог геноцида. Его надежды были сопряжены с промышленно развитыми государствами Западной Европы, но по иронии судьбы, именно России выпала честь проверить жизнеспособность его теории. Событие, закономерно и логически укладывающееся в специфические условия бытия-существования Русского государства, имело огромный резонанс в мире, благодаря удачному рекламному трюку, выразившемуся в декларируемых ей лозунгах.

Провозглашенные Русской революцией антиколониальные, антиимпериалистические тезисы, вкупе с призывом построения нового общества, где якобы гарантировались демократические принципы равенства и свобод, были близки и отвечали чаяниям корейского и китайского народов. Идеология коммунизма, ввиду практической победы большевиков, стала обретать горячих сторонников и в других местах планеты. Марксизм, вырывавший из контекста бытия ограниченный круг вопросов, не являлся полноценным философским учением. Истоки марксизма, без сомнения коренились в христианстве, и более всего тянули на новую религию для угнетаемого пролетариата. Такая точка зрения согласуется с мнением известных Западных историков, философов и не противоречит фактам. Маркс оборачивался новым мессией, указывающим путь в утопический коммунистический рай, где этому самому пролетариату суждено было благоденствовать. Борьба пролетариата за светлое будущее стоила свеч, уже потому, что ему действительно, как подчеркивал Маркс, терять было нечего. Если кто-то запамятовал курс школьной истории и думает, что в этой борьбе изначально ему в союзники предназначался земледелец, крестьянин, то глубоко ошибается. Маркс рассматривал их, как мелких, но вредных собственников, которым есть что терять, а значит не способных быть верными друзьями-товарищами пролетариата. Все эти соображения, нисколько не скрывая и не утаивая, он провозглашает в символе веры пролетариата в «Коммунистическом манифесте». С коррекцией на многочисленность мелких землевладельцев и малочисленность пролетариата, в далеко, не капиталистической Российской империи, была сделана поправка, предназначенная исправить положение. Лидеры большевизма провозгласили знаменитый декрет «О земле», которая обещалась крестьянам бесплатно и навечно. Перераспределение, естественно, усилило бы позицию мелкого собственника, увеличило разрыв между ним и неимущим пролетариатом, снизило уровень управляемости. В этом и зарыт корень всей внутренней политики Советского государства в отношении крестьянства. Она исходит из стремления лишить его собственности и обречь на пролетарское существование. При таком раскладе, становится понятным, что Сталин был не случайной фигурой, а достаточно последовательным марксистом. Сталинская коллективизация, как этап большевистского пути, логически укладывается в рамки марксистко-ленинской идеологии. Наглядно «мудрость партии большевиков» во главе с её вождём, проявилась в итогах индустриализации руками обездоленных крестьян. Обратившись к курсу русской истории, нужно констатировать, что, несмотря, на возносимые дифирамбы, достижения в области развития промышленности, за более чем полувековой период после отмены крепостного права до хвалённого 1913 года, оставляли желать лучшего. Сталинская политика, выявившая схожее, с желанием Петра 1 стремление, котироваться на равных с Европой, способствовала изменению облика страны.

Позитивные перемены произошли во всех сферах, включая такое важное, как образование. Стандарты утвердившегося образования, предназначенные для внутреннего потребления, были далеки от эталона и ориентированны больше на автоматизм молчаливого подражания, усвоения воли власти. Образование, не предполагающее инициативы, обнаруживающее новую беспредельную власть государства, ставило целью взращивание молчаливых исполнителей. Это было наглядное воплощение гегелевской политической теории, где государство воплощало Абсолютный дух. Но диалектическая практика показала, что покорность скоро перерастает в пассивность, равнодушие граждан, что ведёт к падению качества и энергетики Абсолютного духа. Тем не менее, на тот момент, когда задачи индустриализации не требовали объёмного творчества, даже такое образование для неграмотной страны имело огромное значение. Скоротечный успех Сталина основывался на правильном анализе русского бытия, на понимании невозможности перемен через лозунги, безнадежности ожидания ментальных сдвигов, ввиду не модности интроспективных взглядов. Цена вопроса, при этом не имела значения. Здесь вообще отсутствует намерение взывать к разуму. Прослеживается желание внушить понимание звучания команд, что ближе к условным рефлексам Павлова. Это логика матёрого уголовника, знающего среду обитания, имеющего опыт ограбления банков, осознающего зависимость успеха от решительности и беспощадности. В итоге насилия страна обрела новый облик, столь же далёкий от Европы, как и в прошлые Петровские времена. Те, кто до сих пор поклоняется Сталину, обычно руководствуются поверхностными, лубочными образами утерянного рая и тем, что жизнь не обрела тенденцию к лучшему. Что же касается мрачной реальности и убиенных, то живые обычно не берут их в расчёт, подобно индийскому мудрецу, заметившему на вопрос Александра Македонского о преобладании числа живых или мёртвых, что живых больше, потому как мёртвые не существуют.

Учение Маркса подвигало к насилию, ибо, не полагаясь на мирную победу учения, имело ориентацию на вооружённые способы изменения бытия пролетариата. Марксизм с его упрощенным узким спектром взглядов, не в состоянии был объять жизнь социума в целости и многообразии. Философские проблемы, охватывая жизнь общества, включают, несомненно, в какой-то степени как экономические, так и политические выводы. То есть гипотезу Маркса можно считать относящейся к философии только в той части, что она затрагивает вопросы, входящие в философский круг. Она смотрелась неплохо, в качестве одной из многочисленных экономических исследований--теорий механизма капиталистического производства. На её основе, можно было изучать производственные отношения, строить перспективные предположения, изучать экономические, политические и социологические процессы в обществе. Но очевидная скудость основополагающих идей, (отсутствие здравого взгляда на конструкцию Универсума, перспективу научных достижений, значения этического обоснования) исключало надежды на вознесение в ранг философии. Это наглядный пример того, как выпадение этики делает теорию бесчеловечной.

Идеи Маркса не имели потенциала для охвата и логического объяснения, извечных философских проблем бытия. Именно поэтому любознательные вопросы в коммунистической системе приравнивались, как и в религии к кощунству. Не случайно на Западе более искушённом знанием философии, идеи Маркса никогда не собирали большие очереди. Философы обычно вдохновлялись поиском истины, страстью к познанию, так или иначе обнаруживавшим желание всеобщего счастья. Это не то, чем руководствуется Маркс. Его сознание направляет уверенность пророка знающего будущее и доверие к предположению Мальтуса, о смертельной грызне внутри человеческого вида. Он далёк от понимания того, в чём заключаются эволюционные критерии человечности, способствовавшие его выживанию и обращению зверя в человека.

Марксизм являл собой смесь немецкого идеализма Гегеля с британскими экономическими теориями. Он облечён в необычные представления о материальной сущности. Это не материализм, который предполагает научный физический облик материи и не диалектика готовая следовать до конца за тезисом и антитезисом мысли. В учении Маркса отсутствует этика, хотя на её формирование имело некоторое влияние сочувствие к наёмным рабочим. Он не рассматривает человеческие достоинства. Его интересует процесс трудовых отношений, уподобляющийся Абсолютному духу, ведущему к закономерному гибельному для буржуев итогу. Классы, выталкиваются в качестве орудия диалектического движения. Он не замечает, что классовые отношения--это экономические отношения между людьми, которые постоянно меняются. В том, что изначально процесс обусловливается целью, тоже присутствует не замечаемая мистика марксизма. Весь этот вечный классовый бой, оставляющий в стороне итоги труда, способности человека и разум, не мог претендовать на истинную философию. Бытиё современных государств отчётливо показывает, что классовой проблемы не существует и закон общественного развития по коммунистическому сценарию, всего лишь плод фантазии. Символическим отображением нынешних, развитых обществ может служить не треугольник, а ромб. В верхнем и нижнем углах коего располагаются незначительная толика аристократии и деклассированных элементов. Всё остальное пространство занимают те, кого ныне принято именовать средним классом, который не следует путать с теми, кого в России обзывают аналогичным образом. Русская почва ещё не скоро взрастит истинный, свободно и независимо мыслящий средний класс, что подтверждают взгляды общества относительно роли государства, нации, индивидуума и собственности, мало изменившиеся с царской и советской эпохи.

Учёный мир уверен. что существо внешним обликом не отличавшееся от людей, но относящееся к животным, широко распространилось примерно 700тысяч лет назад. Род же человека разумного они выводят, основываясь на генной реконструкции, от маленькой группы численностью, примерно пару тысяч особей, возникшей в юго-западной части Африки в прошлом, отделённом от нас 70тысячами лет. Это тоже явилось итогом эволюции, но особенностью этого вида стали не зубы, не когти и физическая мощь, а новая ступень развития нервной ткани, стартовавшей когда-то случайно с примитивной реакции клетки. Обретённая способность мозга накапливать и эффективно перерабатывать любую информацию в режиме реального времени, привела к разрушению обезличенного животного стада и формированию сообщества уникальных личностей, осознающих свою ответственность. Процесс приспособления организма и вида, подразумевавший ранее продолжительное закрепление мутационных и симбиозных преимуществ, обрёл необычайную скорость и действенность. Именно к этому скорому непредсказуемому ответу разума и приложим термин творчества. Отпала необходимость терпеливо отращивать ласты для плавания, крылья для полётов, громогласную пасть для передачи сигнала и тысячелетиями шлифовать формы социального жития применительно к окружающей среде. И всё это явно было бы невозможно, не имей индивидуум чувства сострадания, милосердия. Только они могли способствовать суммированию и использованию во благо частных опытов. История человечества всегда обнаруживала, подтверждала значимость каждой отдельной личности, хотя не всегда имела юридического обеспечения. Доказательством служит и то, что актуальной темой остаётся вечно муссируемый властью вопрос всеобщей воли народа. К чему её понуждает то, что она никогда не совпадает с волей отдельно взятых членов общества. Взгляду свысока, скопление людей возможно, мнится муравейником, но на деле человеческое общество никогда не объединёно единством целей и желаний, даже в пределах узких социальных групп.

Слава обретенная марксизмом, сложилась не по причине открытий, касающихся познаний в области онтологии, гносеологии, лингвистике, логике, индукции, дедукции, физике, метафизике, психологии, аналитике и прочих областях- категориях. В мире всегда существовали-обретались тысячи всевозможных сект-организаций неведомых широкой публике. Известностью же, обычно пользовались те немногочисленные группировки, кои прославились своими эпатажными выпадами и неординарными поступками. Не испытывалось недостатка и в теориях по достижению, видению путей гармонизации социальных отношений. И в этом плане марксизм-ленинизм, ничем не выделялся, выступая как один из вариантов. Его воплощение в реальные формы произошло благодаря упору, сделанному на ненависть. Ненависть в человеческой жизни занимает столько же места, сколько и любовь. Власть в России всегда искусно использовала ненависть в политических целях. Её существование немыслимо, без виноватых, немцев, жидов, инородцев, американцев, китайцев, гастарбайтеров или буржуев, а потому она провоцирует, подогревает и направляет процесс. В итоге сложившиеся привычки общественного мировоззрения не оставляют без внимания ничто: богатство и бедность, красоту и уродство, домовладельца и бездомного, ум и глупость, толстого и худого, расовые отличия, пищевые пристрастия, убеждения и их отсутствие. Никто не может избежать нетерпимости, высокомерного отношения, ни тот, кто хорошо живет, ни тот, кто наоборот плохо. Победа большевиков-коммунистов, обеспечиваемая террористической идейной поддержкой Маркса, была безошибочной по набору методов и направленности действий. Они использовали то, что копилось веками: привычки, предрассудки, темноту, самоуверенность, распущенность незнания и своеобразные представления прав человека. Здесь не было места для глубоких философий. Всё взросло из особенностей бытия страны, из убеждений среды привыкшей полагаться исключительно на свою эксклюзивную правду. В ней не могли взрасти иные идеи и личности равные по стати британским премьер-министрам и американским президентам. В её сознании универсум не мог предстать в форме гармонично сожительствующих, равноправных «инь» и «янь». Он мог уподобиться только «красному и белому» или незыблемому чёрному квадрату.

Примером служит судьба великого русского литературного гения Л.Н. Толстого, чья репутация до сегодняшнего дня имеет заметный изъян, по причине предания церковному проклятию. С того самого мига стало не столь уж важным: знаком ли ты с замечательными произведениями, верующий или нет, каждый обыватель-простолюдин, отныне мог чувствовать пусть небольшое, но превосходство над великим художником-мыслителем. Любопытно что, загоняя некоторые персоны под выдуманную философскую шеренгу, Л.Н. Толстого при этом освобождают от этой чести и до настоящего все связанное с его остракизмом, покрыто густым мраком замалчивания. В школе учителя с чувством недоумения, подразумевающим слабости писателя, доводят до детского контингента, что граф-чудак впал в «толстовство», выразившееся в некоем «непротивление злу насилием». Человеку верующему объясняют грех писателя в его «богоборческой» позиции. Из двух пояснений вырисовывается призрачная фигура Л.Н. Толстого, сочетающая джайнистскую умиротворенную позу слабо одетого Махатмы Ганди и накаченный торс, бросающего вызов богам, титана Прометея.

Сложно сказать при каких обстоятельствах произошло становление интереса Л.Н. Толстого к даосизму, буддизму, конфуцианству, но что это были западноевропейские источники и что именно восточные философы побудили его к нестандартным размышлениям, не приходится сомневаться. Об этом свидетельствует и его интерпретация «Изложения китайского учения». Каковы же истины, открывшиеся ему и создавшие угрозу для покоя церкви и русского государства?

«Человек должен стремиться к достижению сознательности. Только тот, кто достиг высшей сознательности, может дать полное развитие своей природе. А как скоро он может дать полное развитие своей природе, он может дать полное развитие и природе других людей, природе животных, природе всего существующего». И далее: «Добродетель и знание суть свойств человека… Заботой добродетельного человека одна: рассматривать свое сердце, чтобы там не было ничего дурного». В этих мыслях звучал голос мудреца, требовавшего во главу угла поставить не бога и авось, а разум в сочетании с «человечностью». Могла ли власть и церковь пребывать в стороне, согласиться с таким «кощунством», учитывая огромный авторитет писателя? Так что дело было не в выступлении против бога, а в том, что при провозглашаемом рационализме, приоритете разума человека, бог заметно отступал на задний, чисто прагматический план, который, по мнению Канта и служит основным оправданием божественного присутствия в жизни людей. В русском бытии, философские идеи рационализма Л.Н. Толстого не стали Яснополянской революцией, подобно Картезианской Р. Декарта. Свет любой великой идеи не мог пробить мглу мирным способом, что и подтверждают бесконечные революции.

Не исчезающие предрассудки, суеверия, равнодушие к философским проблемам, со всей определённостью показывают низкое качество системы образования. Нынешнее грибное изобилие докторов, никого не должно вводить в заблуждение. Они озабочены не задачами просвещения, их взор увлечён не вечными истинами. Напрасны надежды, что они скажут кому-либо «не заслоняй свет солнца», подобно мудрому Диогену. Не следует ожидать, что они раздвинут границы познания пытливого ума. Вся их деятельность укладывается в рамки привычной профессиональной ловкости стража власти, знающего пределы допуска цепи и увлечения привычны. Они считают своим неотъемлемым долгом, опасаясь за несмышленого читателя, сопровождать длинными напутствиями-предисловиями извращённые переводы зарубежных авторов. Новым можно считать их активность на ниве синтеза науки с божественным откровением. Сие хобби, впрочем, вытекает из старых принципов, точнее беспринципности. Истинная философия начинается с внесения ясности в инструменты мышления, в утверждаемые принципов мышления. Она подразумевает установление критериев знания и этических критериев, определения позиции субъекта и объекта мысли. Отсутствие методологической определённости, делает философски равнозначными соображения Емели Щукина и размышления Декарта. Нельзя относить к философии все без разбора выводы смятенного разума.

Идеи марксизма-ленинизма, импортированные в Корею после 1917 года на правах очередного варианта организации жизни общества, привнесли в доселе толерантную атмосферу семена нетерпимости, прижившиеся в условиях ненавистного, подневольного колониального существования. Такое сплетение всех факторов: прошлого и настоящего, традиций и новых условий, на фоне общей, глобальной нестабильности в мире, предопределили разногласия в национально-освободительном движении. Они повлияли на те события, что имели место в корейской истории после окончания Второй мировой войны, в условиях нового вмешательства иностранных государств.

По итогам событий 1919 года японские колонизаторы были вынуждены признать бесперспективность, неэффективность политики односторонне направленной на ущемление, подавление корейской культуры. Происходит усвоение полученных уроков и некоторое ослабление ассимиляционных потугов. В 1920 году возобновляется выпуск ежедневных газет на корейском языке.

Десятилетний период японского военно-административного правления, при провозглашенном курсе на японизацию, довольно, негативно отразился на системе народного образования. Из 5000 школ, имевшихся в 1909 году, сохранили свое существование только 600. К 1920 году лишь 5% детей школьного возраста имели нормальную возможность регулярного посещения школ. Все это не могло не озаботить национальную интеллигенцию и на страницах прессы провозглашается лозунг «В знании – сила». В обществе разворачивается движение, ставящее целью просвещение, восстановление системы народного образования. В рамках мероприятия в каждой деревне проводятся смотры-конкурсы на знание родного языка, акцентирующие внимание на лингвистике и культуре. Грандиозная деятельность сопутствует открытию школ. Острая нехватка помещений натолкнула на идею использования подходящих помещений в нерабочее время. В стране зародилась широкая система вечернего образования, наделявшая полноценными школьными знаниями претендента в вечернем режиме. В народе, памятуя об этом неординарном событии, 20-е годы именовали «эпохой вечернего образования». Так проблема, поднятая журналистами обычных газет, обернулась подвижничеством на ниве образования. Все это стало возможным, потому что, сам народ не было необходимости убеждать и уговаривать в необходимости знаний. События развиваясь, привели к предложению открытия Народного университета, как логического продолжения образовательного процесса, и даже провели организационную конференцию. Дело осталось без последствий только по той причине, что власть решила упредить инициативу и в 1924 году открыла вуз под эгидой государства.

Достигнутые успехи в сфере народного просвещения были бы невозможны без активного участия самих учащихся и студентов, способствовавших распространению знаний, исполнявших обязанности преподавателей в тех же вечерних школах. Они содействовали изданию, распространению прессы, изучению языка и истории. Такое действие, продолжавшее прошлые традиции, укрепляло незыблемость авторитета человека, связанного со знанием. Поддерживало в народе уважительное отношение к учащейся молодежи. Являясь самой чувствительной, восприимчивой частью народа, она как никакая другая, импульсивно и скоро реагировала на несправедливость и предубежденность японской политики. Выступления, отражавшие принципиальное несогласие с уничтожением, принижением корейских культурных накоплений, быстро перерастали в политические требования. Они служили фитилем народных выступлений, не давая забыть о реалиях японского господства. Произошедшие демонстрации 1929 года, начавшись в Кванчжу в форме протеста против колониальной методики обучения, быстро охватили 194 учебных заведения, в число которых вошли школы и профессиональные учреждения. Участие в них приняли 55000 человек. Выступления, свидетельствовало о непримиримом, негативном отношении народа к японской оккупации. Неудовлетворенность, неприятие существующего положения, подталкивало молодежь к организации подпольного движения и переходу в эмиграцию, для участия в открытой вооруженной борьбе.

Весьма знаменательно, что специалисты, ученые, действуя в унисон общей сложившейся атмосфере просвещения, прилагали максимум усилий по исследованию и изданию трудов по истории, языкознанию. В 1921 году было образованно научное общество, по изучению истории и результатом этой деятельности явился выпуск коллективного труда «Корейский язык». Благодаря их неустанному труду распространилось приобщение к знаниям через постоянные выездные семинары, лекции. В 1933 году членами общества был издан труд «Общие правила корейского языка». Работа ученых поддерживалась журналистами и всё, очень скоро становилось достоянием общества. Стремление колониальной власти подвести к иному порядку и положению не имели успеха. Таков был итог подвижнического труда многих ученых, историков, лингвистов, посвятивших себя обучению, воспитанию народа. Несомненно, что в этом подвижничестве просматривается та же неизменная позиция просвещённой личности, утверждённая в сознании народа философией конфуцианства.

Стараясь поддержать, сохранить достояние корейской культуры они особое внимание отводили родной речи, понимая, что пока наличествует в народе знание языка, он реально существует. Язык и письменность служат главным признаком уникальности любого народа, цивилизации. Они поддерживают независимость мышления, самобытность существования, именно поэтому любые имперские режимы, всегда прилагали усилия для их разрушения, забвения. Никакой другой путь, кроме физического уничтожения, не может столь эффективно погубить самоидентификацию народа. Задачи, проистекающие из восстановления или переориентирования национальной культуры, также немыслимы при исключении приоритета родного языка и письменности. Вспомним как, закладывая фундамент Турецкой Республики, президент Кемаль Ататюрк стремясь обеспечить скорейшее восприятие Западных новшеств, указом ввёл латиницу. Нынешний независимый Туркменистан и Узбекистан пошли тем же путём. Событие в целом не сопоставимо с актом сожжения ненужных книг, но на деле её итогом является успешный фактический перевод всей массы прошлого письменного наследия в разряд ненужной макулатуры или предмет изучения отдельных специалистов. Вполне понятно, почему аналогичные намерения другого тюркского народа, казанских татар, наделённых автономными правами, встретили непреодолимое препятствие в лице центральной власти.

Корейские ученые-историки, выпуская свои труды, доказательно обосновывали и аргументировали их, опираясь на реальные факты, чему не могли ничего противопоставить измышления японских историков. В период оккупации Кореи и Маньчжурии японские ученые, пользуясь предоставленной беспрепятственной возможностью доступа к историческим и археологическим памятникам, пытались восполнить белые пятна в истории Японии и обосновать претензии на колониальное ассоциирование Кореи. Упорные труды, продолжавшиеся десятилетиями, так и не привели к открытиям. Все до нынешнего дня, остаётся на уровне амбициозных претензий и пустых деклараций. Что вполне закономерно, ибо сам характер эволюции островных государств, противоречит предположению, что яйцо способно поучать курицу. Пример островной Великобритании на протяжении тысячи лет впитывавшей материковую культуру Рима и Франции, склоняет к тому же выводу. Имеются исторические свидетельства влияния Минойской культуры на материковую Грецию и Малую Азию, но и в этом случае речь идёт о пришельцах на остров Крит и их тесной связи с Древним Египтом.

Продолжительный период пребывания под японским колониальным господством, привел ко многим отрицательным и трагическим последствиям; вынужденной эмиграции, культурным отставаниям и потерям. Он же способствовал расслоению общества, начиная от тех, кто с оружием в руках сражался против японцев и той части, которая принимала участие в работе административных структур, существовавших параллельно в системе генерал-губернаторства, включая полицию и воинские формирования. В этом не следует видеть что-то необычное, таковы последствия любой оккупации и колонизации. Народ не может в полном составе эмигрировать или обратиться в партизаны.

Вне всякого сомнения, пребывание Кореи в составе ассоциированного члена Японии и навело на подозрительные соображения Советское правительство, приведшее в итоге к депортации корейцев с Дальнего Востока. Иных фактов, как и тех которые указывали бы на поголовное пребывание на службе у японцев, нет до сего дня. Предположительно к недостаткам можно отнести то, что корейцы находились на более высоком уровне образования, чем русское население и преобладающая часть не испытывая затруднений, могла свободно общаться с китайцами и японцами. Менталитет титульной нации никогда не располагал к изучению языка прочих народов. Так десятилетиями живя в Средней Азии и Прибалтике, русские переселенцы считали нормальным своё незнание языка «братских народов».

Обоснование было незатейливым и привычным. Все «профессиональные революционеры», пребывавшие в руководстве Советского государства, со времён царского самодержавия имели тесную связь с секретными службами всех мастей. Это и побуждало их на всех политических процессах, 30 годов безошибочно обвинять друг друга в пособничестве органам разведки других стран. Изобилие шпионов всегда контрастировала с количеством объектов шпионажа. Впрочем, этого и не требовалось. Шпиономания была модным веянием в СССР и использовалась для воплощения задач коллективизации, индустриализации, патриотического воспитание народа и для борьбы с любой оппозицией. Её же использовали для вынесения приговора корейцам и дождавшись, когда эти самые «японские шпионы» успешно уберут урожай, конфисковав всё имущество, в октябре 1937 года сослали в необжитые места Средней Азии. Стоимость проезда в вагонах для скота, они компенсировали с лихвой и советская власть, не осталась в накладе.

Корейская диаспора, без тени сомнения поверила в лозунги Октябрьской революции. Для неё был понятен и очевиден антиколониальный, антияпонский призыв партии большевиков и тысячи людей влились в созданные отряды красных корейских партизан. Они приняли активное участие в Гражданской войне. Признанием этого неоценимого вклада служит и то, что фактически до 1937 года сохранялись солидные корейские воинские формирования. Учитывая проверенную в боях верность советской власти, а также то, что приход японских интервентов в Приморье, в первую очередь вызвал репрессии против корейцев, их надёжность не вызывала сомнений. Можно предположить, что если бы эти части приняли участие в Хасанских событиях 1938 года, то они не приняли бы столь позорный оборот. Обуянные антияпонским настроем, корейские партизаны ещё в 20 годах выражала готовность продолжить поход, но их намерения не стыковалось с политикой Советского государства. Разногласия по этому вопросу, тогда привели к кровавому разрешению спора и расстрелу многих бывших корейских красных партизан. Корейская диаспора активно участвовала в строительстве социализма, с энтузиазмом поддерживая все большевицкие призывы, и в итоге поплатилась за свою наивность. Советская власть десятилетиями старалась стереть из человеческой памяти не только факт участия корейцев в Гражданской войне, но даже сам факт их проживания в районах Дальнего Востока.

Переселение обернулось незабываемой трагедией и к весне 1938 года многие многодетные семьи полностью лишились детей, не перенесших зиму в наспех сооруженных камышовых шалашах и землянках. Людей одолевали малярия, трахома и другие, неведомые на Дальнем Востоке, болезни. В эти же годы корейские семьи на практике ощутили «широту страны родной» по диспозиции концлагерей, разбросанных от Архангельска до Чукотки, в коих сгинули близкие люди. С годами, благодаря неутомимому, извечному трудолюбию, в местах непригодных для жизни и обходимых местным населением, возникли цветущие аграрные предприятия. Корейская диаспора смогла выжить в ссылке, вопреки желанию власти, благодаря сочувствию и помощи народов Средней Азии, братской поддержке других сосланных народов и прочности мировоззренческих убеждений. Ее жизнестойкость в этом не многим отличалась от камыша, служившего им кровом. Многое кануло в тёмные воды Леты, но никакая «мудрая национальная политика» никакой партии не сможет стереть из памяти народа тепло дружественных рук узбеков, казахов, чеченцев, немцев, поляков.

Причисление Кореи к Японии сопровождалось массой негативных плачевных последствий, обычных для стран, утерявших свою независимость и свободу: ограничения на занятия административных постов, невозможность исполнения культурных потребностей, снижения качества народного образования, трудности с воплощением предпринимательских усилий в экономике. Дискриминация по национальному признаку затрагивала сферу квалифицированного труда рабочих специальностей. Власть целенаправленно вскармливала, направляла и использовала этническую неприязнь в своих интересах. Вина за пожар, вспыхнувший после землетрясения 1923 г. в Токио была возложена на корейских переселенцев. В спровоцированной резне погибло 6000 человек. В целом же политическое устройство и ситуация в Японии до 30х годов немногим отличалось от того, что наличествовало в других капиталистических государствах. Курс, избранный страной на милитаризацию и внешние завоевания, привел к власти реакционные круги, что повлекло к резкому ограничению демократических прав и запрету на деятельность коммунистических и других организаций в начале 30 годов. Он же, в конечном счёте привёл к известным преступлениям японских военных в отношении гражданского населения в Китае в 1937-38 г. в Нанкине, Шанхае, в Корее, Сайпане и в других местах в годы Второй Мировой войны. В Японии не додумались до организации концентрационных лагерей для инакомыслящих, атрибутов советского и фашистского режимов. Наклеиваемый на Японию ярлык изощренного коварства, отличительной жестокости, не более чем обычный вымысел советской коммунистической пропаганды. Всё, что наблюдалось в Японии, не отличалось от событий прослеживаемых во Франции, Бельгии, Англии, Нидерландах, кои в колониальных владениях, творили бесчинства не уступающие японским, спустя десятилетия после Второй мировой войны. Злодеяния японских военных в оккупированной Корее, Маньчжурии, Китае, явно не дотягивают до советской сортировки по классовому признаку в Германии, Венгрии, Чехословакии, Польше, Румынии, Прибалтике, Западной Украине. Везде, где Советы предлагали «братскую» помощь в строительстве социализма, происходило плановое истребление части народа. Так называемая «Интернациональная помощь», стоила тому же Афганистану двух миллионов жизней. Во что обошлось принуждение чеченцев к дружному совместному житию, не знает никто. Преступления «человека с ружьём», не стоит раскладывать на хорошие и плохие, допустимые и не очень.