Это воспоминание Северус переживал дважды. Его сон был наполнен насилием, стыдом и унижением. Он проснулся лишь поздно вечером.

К его удивлению рядом с кроватью стояла Гермиона и держала его за плечи, прижимая назад к кровати. Её карие глаза пристально наблюдали за ним, губы были сжаты в тонкую полоску. Она изо всех сил старалась, чтобы он в панике не свалился с кровати.

— Отпусти меня, — прошипел Северус, и она незамедлительно повиновалась. Он сел, прислонившись к стене, и недоверчиво наблюдал за тем, что она делает. Всё тело его болело, особенно сзади. Терапия это становилась действительно неприятной.

— Ты кричал во сне, — объяснила она и присела на стул. Как долго она здесь уже сидела?

Северус ничего на это не ответил. Он не хотел извиняться перед ней. В конце концов, это она поставила его в такое положение. Но он был слишком слаб, чтобы отругать её. Поэтому он просто продолжал на неё смотреть.

— Что случилось?

Он замотал головой.

— Северус, я должна это знать. Такая реакция во время сна возникает только при экстремальных воспоминаниях. Я должна знать, не стоит ли мне поменять дозировку.

— С дозировкой всё в порядке, — объявил он только.

Глаза Гермионы расширились, и она кивнула.

— Они тебя насиловали, да?

Он отвернулся.

— Северус, пожалуйста, поговори со мной!

— Со мной всё в порядке, — буркнул он. Её обращение к нему на «ты», было непривычным и чуждым. Никогда он не смог бы рассказать ей об этом. Мисс Грейнджер он ещё мог бы что-то рассказать, но не Гермионе. К тому же он и сам справится теперь, когда воспоминание его лишилось энергии. Дальше всё будет, как прежде.

— Ты говоришь мне об этом с того самого момента, как мы оказались здесь.

— Потому что так оно и есть. — Взгляд его стал ледяным, и Гермиона не могла его больше выдержать.

— Прекрасно. — Она встала и вышла из комнаты. Дверь с шумом захлопнулась за её спиной.

— — -

После этой ночи прошло ещё три, прежде чем Северус достиг конца своего заключения. Таких экстремальных воспоминаний, которые бы пришлось переживать по несколько раз, больше не было. Первый день, когда он проснулся и понял, что ему больше ничего не снилось, был для него днём избавления. Чувства, испытанные им при этом были даже более интенсивными, чем в момент избавления от цепей.

Единственная, кто мешал ему наслаждаться этим прогрессом, была Гермиона. Настроение её ухудшалось день ото дня. Отношения между ними были напряжены, как в первый день. После того, как Северус вымылся в душе и напомнил себе, что всё пережитое уже позади, он попытался извиниться за своё поведение — своим особым способом.

Он предлагал ей участвовать в его экспериментах или поужинать вместе. Но Гермиона даже не желала слушать о его успехах в лечении.

На второй день, после той ночи, он нашёл в гостиной её записную книжку и осторожно пролистнул несколько первых страниц. Он лишь хотел убедиться, что в ней, действительно, были чисто научные записи и никаких личных примечаний или деталей.

Но Гермиона Уизли не была бы бывшей Гермионой Грейнджер, если бы строго не разделяла такие вещи. Поэтому он нашёл лишь размышления и заметки к экспериментам и идеям, над которыми она планировала работать.

Так он пролистал до последней исписанной страницы, взял перо и чернила и написал аккуратным почерком прямо под её записями то, что он собственно хотел рассказать ей. Он исписал всего пол страницы, но они содержали детали, которые могли быть важными.

После того, как чернила высохли, он захлопнул книжку, положил её на место и покинул гостиную.

Гермиона никаким образом не отреагировала на его запись.

В ночь последнего июльского дня Северус никак не мог заснуть. Он видел, как умер Гарри Поттер. И как бы он ни ненавидел этого пройдоху, смерти ему он никогда не желал. Этот день — его день рождения, был полон воспоминаниями о войне, которую он связывал с Поттером.

Его терзала мысль, существовала ли возможность убить Темного Лорда без того, чтобы погиб Поттер. Возможность, которая позволила бы его друзьям выйти из всего с меньшей душевной раной. Возможность, которая уберегла бы Гермиону Грейнджер от потери веры во всё хорошее.

Северус провёл ладонью по лицу и встал. Самое время пройтись по дому, какой короткой ни была бы эта прогулка. Он должен был немного утомиться, чтобы отвлечься от мыслей и уснуть. И так как он больше не принимал снотворное, каждый его вечер превращался в борьбу за сон.

Хотя Гермиона и сказала ему, что он должен постепенно уменьшать дозу снотворного, прежде чем перестать принимать его совсем, Северус не считал нужным придерживаться её совета. Изводить себя так, пока его телу не оставалось ничего иного, кроме сна, он считал путём, который скорее приведёт его к цели. И путь этот он пройдёт до конца.

С намерением выйти в сад, он спустился по лестнице и нахмурил лоб, заметив слабый свет, льющийся из гостиной. Но в следующий момент удивление его исчезло. Конечно, и Гермиона не могла заснуть в эту ночь!

Несколько секунд Северус сомневался, стоит ли ему входить в гостиную и навязываться к ней в компанию. В последние дни она достаточно откровенно показала ему, что не желает его видеть, а настаивать он не хотел.