Думаю, ты мне слишком сильно нравишься. И я скучала по тебе вчера. Похоже, я привыкла к тебе. 2 страница

— Стоп. Черт. Я кончу до того, как войду в тебя. — Он обхватил свой член и потер им между моих складок, размазывая влагу. — Я сделаю это медленно, Мышка.

Я запустила руку ему в волосы.

— Нет, быстро. Просто покончим с этой частью.

— Нет. — Его голос был жестким и грубым. — Ты запомнишь все, но не боль. — Его губы опустились на мои, и он наклонился ниже, его член уткнулся в меня.

Обхватив ногами его талию и обняв за спину, я подалась бедрами вперед, и его головка уперлась в преграду. Я не могла впустить его дальше, и внутри все так болело, что я была готова кричать.

Он оторвался от моих губ и обхватил мой подбородок.

— Посмотри на меня, Эмили. Я хочу видеть твои глаза, когда войду в тебя. Я хочу смотреть, как ты выкрикиваешь мое имя.

— Логан

Он толкнулся бедрами вперед и продвинулся немного дальше. Я чувствовала, как он растягивал моё лоно, уверена, он тоже это чувствовал. Он обхватил мой подбородок, чтобы убедиться, что я не двигалась, подвигал бедрами и отстранился, я застонала.

— Медленно, Эми.

Он снова погрузился в меня, и в этот раз продолжал, пока я не ощутила резкую боль.

Твою мать. Черт. Было больно.

И теперь... он твердый и полностью во мне...это... черт... настолько близко... нереально.

Он наклонился и поцеловал меня, пока проникал глубже. Медленный, томительный поцелуй, от которого я забыла о боли, вызывающий во мне новый прилив страсти. Я хотела, чтобы он двигался.

— Логан. — Боже, мне было нужно, чтобы он двигался. Я приподняла бедра, и он проник еще глубже. Да, Боже, да.

— Все хорошо?

Нежность была заглушена изнывающей жаждой. Я кивнула, и он начал двигаться. Я сжала ноги вокруг него, скрещивая лодыжки за спиной, мы оба тяжело дышали, глядя друг другу в глаза.

— Ты моя, Эмили. — Он начал двигаться жестче, быстрее, я попыталась закрыть глаза, но он обхватил меня за подбородок. — Смотри на меня.

Каждое движение соединяло нас, я была на грани, боль усилилась в том месте, где он не мог проникнуть дальше. Он чуть приподнял бедра и начал потирать мой клитор, меня пронзил импульс, затем еще один и еще. Напряжение внутри было слишком большим.

Он прижался жестче.

— О боже. Логан. Логан. — Я расслабилась и закрыла глаза. — Логан! — закричала я, пока все в моем теле рассыпалось на крошечные частички.

— Эмили. — Он погружался все глубже и сильнее, звуки шлепков кожи о кожу стали громче. Чаще. Он набросился на мои губы с неистовой яростью и перестал вколачиваться в меня, его мышцы напряглись, все тело трясло.

— Мышка. — он перекатился на бок и увлек меня за собой, чтобы я оказалась на его груди и переплела ноги с его. — Эмили. Ты чертов трофей. Мой трофей.

Я закрыла глаза, голова покоилась на его груди рядом с моей рукой.

Он привстал и поцеловал меня в лоб, рука поглаживала мою руку. Его другая рука переплелась с пальцами на его груди.

— Логан?

— Да, детка.

— Эмм, кое-кто смотрит на нас.

Логан посмотрел наверх, и мы оба расхохотались при виде лошади, уставившейся на нас.

 

 

2 дня спустя

День 1

 

Я проснулась на сыром бетонном полу.

Я села и сразу же пожалела об этом, когда голова начала пульсировать, из-за беспорядка в ней. Комната вращалась, пару мгновений, все оставалось размытым, пока я пыталась собрать воедино произошедшее.

Потом все нахлынуло, словно цунами. Бар. Логан, который готовился петь с группой. Кэт, которая говорила мне, как великолепно я выгляжу. Как я спешила к туалету, потому что не хотела пропустить Логана на сцене ни на секунду.

Затем рука, обхватившая мою талию, когда я толкнула ладонью дверь туалета. Сладко-пахнущая тряпка, прижатая к моему носу и рту. Потом ничего.

О, боже.

Страх сковал меня. Словно плотно застегнутая молния на спальном мешке, из которого невозможно выбраться. Я задыхалась, не могла дышать. Я чувствовала покалывание в конечностях, когда страх стал перерастать в паническую атаку. Дрожь сотрясала мое тело, и я начала глубоко дышать. Слезы текли по моим щекам, капали на ключицу и проскальзывали под платье.

Мое платье. То, которое я выбирала для Логана, таскаясь по магазинам несколько часов с Кэт. Я хотела выглядеть красивой для него, это было трудным заданием для меня, учитывая, что я никогда не чувствовала себя красивой. Я жила с этим, на протяжении многих лет, выслушивая маму, которая говорила, что я уродлива.

Но с Логаном... Даже если я не была привлекательной, он заставлял меня чувствовать себя такой, защищенной и любимой, это было так, потому что я доверяла ему. Он знал, что мне нужно, даже если я не знала этого. Уступить ему контроль было естественным желанием не потому, что он мог использовать это против меня. Нет, это было потому, что он мог дать мне то, в чем я нуждалась. И тем, что мне нужно было сейчас, был Логан.

Перевернувшись, я встала на колени, и мой живот восстал против этого движения. Зажав рот рукой, я добралась до угла комнаты, где из меня вышли две бутылки пива, выпитые в баре, и несколько раз, меня стошнило пустотой, пока желудок не сдавило.

Наконец поднявшись, я вдохнула запах несвежей мочи, и желудок вновь скрутило, я закрыла рот. Опираясь рукой на стену для поддержки, я опустила голову и несколько раз глубоко вдохнула через рот.

Я понимала, что находилась в подвале и снаружи было темно. Из маленького окна на дальней стене пробивался лунный свет. Сырой подвал был маленьким и абсолютно пустым, за исключением деревянной лестницы с перилами, которые скорее всего рухнули, если на них положить руку. Снизу, стены были зеленого цвета, как будто подвал был когда-то затоплен.

Что-то поползло по руке, и пронзительно завизжав, я отпрянула назад. Ударившись спиной о противоположную стену, я упала, и приземлившись на задницу посреди комнаты, повернулась и обняла себя руками.

Что произошло? Почему я здесь? Где Кэт? Или она тоже где-то здесь?

Я побежала вверх по лестнице и начала дергать дверь. Когда она не сдвинулась с места, я начала стучать по ней, кричать и толкать со всей силы, пока не заболело все тело.

Мое белое шифоновое платье, которое я купила специально для выступления Логана, было покрыто коричневыми пятнами. Сквозь дырки, в порванном на груди кружеве, проглядывала шелковая ткань. Руки были ободраны и болели, на ногах несколько синяков, из небольшого пореза чуть выше правого колена, шла кровь.

Я понятия не имела, кто меня похитил и почему, но все во мне кричало, что надо выбираться отсюда.

Пошатываясь, я спустилась вниз по лестнице, и встав на четвереньки, начала искать на полу хоть что-то, что поможет мне сбежать. Я молилась, чтобы мою сумочку оставили здесь. И хотя я понимала, кто бы ни сделал это со мной, он не был настолько глуп, чтобы оставить мою сумочку с телефоном. Паника затмила способность рационально мыслить, и я обыскала каждый дюйм пола, касаясь руками сырого бетона, иногда я ощущала, как что-то ускользало от моих движений.

Я пыталась здраво мыслить, но страх был как красный флаг на пляже, который предупреждает, что купаться запрещено из-за сильных подводных течений. Я попала в подводное течение и не могла выбраться, оно продолжало затягивать меня глубже.

Я заорала изо всех сил, грудь тяжело поднималась с каждым неровным вдохом. Нет. Пожалуйста, нет. Логан. Он найдет меня, так ведь? Он уже ищет меня. Полиция... Они позвонили в полицию? Они ищут меня? Как давно я пропала? Боже, я даже не знала, какой сегодня день, или как долго была без сознания.

Так ничего и не обнаружив на полу, я поднялась по лестнице, и вновь начала колотить в дверь.

— Помогите! Выпустите меня. Помогите! О, боже. Пожалуйста! Пожалуйста, выпустите меня.

Я ударяла в дверь кулаком вновь и вновь и кричала, пока мое горло не начало саднить. Когда кулаки заболели от ударов, я начала стучать по двери ладонями.

— Пожалуйста, — всхлипывала я. — Пожалуйста, выпустите меня отсюда.

Я упала на колени, неконтролируемые рыдания сотрясали мое тело, ладони я положила на дверь, а щекой прижалась к ней. Страх растекся по внутренностям, с каждым вдохом разрывая на части мой рассудок.

Даже не представляю, сколько я оставалась в таком положении, возможно около часа, поскольку лучи солнца стали просачиваться через окно. У меня пересохло в горле так, будто я всю ночь облизывала наждачную бумагу. Губы склеились, и когда я попыталась раскрыть их, на нижней губе, порвался тоненький слой кожи.

Все, что мне было нужно — это Логан. Я хотела, чтобы он обнял меня, и сказал, что все будет хорошо. Но часы шли, а он не появлялся. Никто не появлялся.

Все закончилось тем, что мне пришлось писать в углу комнаты, и за всю жизнь, я не чувствовала себя такой грязной. Ощущая себя животным, я рыдала, когда делала это. Это было унизительно, и это снова сводило меня с ума, я кричала и дергала, пинала, толкала дверь.

Ничего.

Умру ли я с голоду? Умру позабытая всеми, и меня никогда не найдут?

Мои ногти царапали деревянную дверь, пока под ними не начали застревать щепки. Но это было ничто по сравнению с жаждой. Во рту был привкус высохшей рвоты, и попытка сглотнуть была болезненной.

После нескольких часов обдирания двери, я свернулась в комочек, а кончики пальцев просунула под дверь. Пока я лежала там, слово «ужас» приобрело совершенно новое значение. Мой мозг был отравлен перспективами того, что могло бы произойти со мной. Я смотрела «Мыслить как преступник»[4]. Я знала, на что были способны люди. Но я думала, что хуже всего, страх перед неизвестностью. Молчание моих похитителей сводило с ума, пока я, дрожа, лежала на лестнице.

Я не знала, сколько времени прошло, прежде чем ручка двери повернулась. Может день, может два. Все, что я видела — это как солнце поднималось и садилось, но после того, как заснула, я была не уверена, сколько времени пробыла без сознания.

Дверь открылась, и надо мной нависла большая тень.

С моих пересохших губ сорвалось только одно слово:

— Пожалуйста.

Наклонившись вперед, мужчина схватил меня за руку и поднял.

Я не могла кричать. Я просто висела как тряпичная кукла, мои конечности онемели и ослабли.

Он влепил мне пощечину, и я дернулась, когда боль взорвала мою голову. Я попыталась заговорить, но кроме хрипа изо рта ничего не вышло.

Он поднял меня, закинул на плечо, как мешок с зерном, и понес вниз по коридору. Свет ослепил меня, и несколько минут, я ничего не видела, кроме ярко-желтого пятна. Оно жгло глаза, и я закрыла их, чтобы облегчить боль.

— Поставь ее там.

Вздрогнув, я снова открыла глаза и начала всматриваться туда, откуда звучал голос, но в той части комнаты было темно, и все, что я видела — силуэт человека, стоящего у стены. Меня поставили на ноги, и они сразу же подогнулись, я рухнула, на покрытый кафелем, холодный пол.

Глядя на мужчину, мне удалось простонать:

— Пожалуйста. Воды.

Его широкое лицо, было похоже на переднюю часть грузовика «Мак», плоский нос, широкий лоб и скулы, зеленые глаза, похожие на бусинки. Он секунду рассматривал меня, а потом на его лице появилась жестокая усмешка и подняв ногу, он пнул меня по ребрам.

Я закричала и попыталась отползти, боль вновь и вновь, разрывала мою грудь, он продолжал пинать меня, пока я не свернулась калачиком, пытаясь защитить грудь и живот от его ноги.

— Достаточно. Нам не нужно, чтобы ее лицо случайно пострадало.

Пинки прекратились. Плоскомордый парень потянул меня за волосы, и я с трудом попыталась встать на ноги, он дернул сильнее, кожу головы жгло.

— Что вы хотите? Боже, пожалуйста, отпустите меня.

Разум затмил страх и нахлынул на мое здравомыслие. Изнасилуют ли они меня? Забьют до смерти? Будут пытать? Я не могла позволить этому случиться. Я и не позволю. Я не хотела вот так умереть.

Мой инстинкт выживания был еще силен и несмотря на то, что я понимала, что сбежать просто невозможно, я должна была бороться. Адреналин заполнил вены, когда слова Логана, которые он говорил, обучая меня самообороне, взорвались во мне, и я отреагировала.

Я двинула локтем назад сильно и быстро. Резкая боль прошла сквозь мою руку, когда она соприкоснулась с его носом, и я отчетливо услышала хруст.

— Сука. — Он отступил назад, зажимая нос, из которого струилась кровь. Я слышала человека, который кричал что-то на иностранном языке, когда я продолжила атаковала его глаза. Мои пальцы попали прямо в них; он оттолкнул меня одной рукой. Я была так слаба и выведена из равновесия, что упала на бок, и потребовалась секунда, чтобы вновь встать на ноги.

Я повернулась, чтобы пробежать мимо него, и столкнулась с твердым, неподвижным телом. Развернув меня, мужчина прижал мою спину к его груди, а второй рукой схватил за шею и сжал. Я дернула бедром назад, вслед за его тазом, как делал Логан, обучая меня, и собиралась разблокировать его захват, когда к моей голове прижался холодный металл.

Я застыла.

— Жаль у меня нет времени, чтобы самому попробовать тебя. Обожаю хорошую борьбу. — От его голоса с акцентом, по моему телу поползла дрожь. — Альфонсо. Свяжи ее. — Его рука расслабилась, и я попыталась хоть мельком взглянуть на него, но он толкнул меня к Плоскомордому, — который, как я полагала, был Альфонсо, — и ушел.

У Альфонсо кровь капала из носа, а глаза были налиты кровью. Он схватил мои запястья, и я почувствовала, как массивные, плотные наручники защелкнулись вокруг них.

— Ты заплатишь за это, сука, — сказал Альфонсо на выдохе, притягивая меня ближе.

Я дернула коленом вверх, но он был готов и отскочил. Щеку пронзила острая боль, когда он влепил мне пощечину.

— Не по лицу, — крикнул мужчина с акцентом. — Боже.

Альфонсо грубо поднял мои руки над головой, и почувствовав давление на запястья, я услышала, как зазвенели цепи. Я посмотрела наверх — наручники были прикреплены к цепи, свисающей с потолка.

О, боже. Нет. Не делайте это. Я начала всхлипывать и извиваться, мое тело качнулось взад-вперед, цепи забренчали.

— Пожалуйста. Нет! — кричала я. Слезы, которые я думала уже высохли, теперь катились по щекам неустанным потоком. Захохотав, мужчина отошел, и я услышала, как он говорил с каким-то другим парнем, но я не понимала, о чем.

Я висела перед кирпичным камином, мои ноги едва касались пола. Абсолютно беспомощная. Страх забрался под кожу. Что они делали? Почему делали это? Кто они?

— Дай ей воды.

Моя голова дернулась от слова «вода», и я попыталась повернуться, но мужчина схватил меня за волосы и запрокинул голову. По горлу полилась теплая вода. Мне было плевать, была ли это самая грязная вода в мире, приятное ощущение чего-то, скользящего вниз по горлу, было божественно.

Она стекала из уголков рта, и я несколько раз захлебывалась, потому что вода лилась непрерывно. Я сглатывала так быстро, как могла, боясь, что не получу больше. Я слышала, как открылась и закрылась дверь. Альфонсо так сильно отпихнул от себя мою голову, что я качнулась на цепях.

— Ты уже нарушаешь сделку, Рауль? Она моя. Это не обсуждается. Мне кажется, я ясно выразился.

Я сломалась. Голос Логана проник в мое дрожащее тело и обернул своим теплом. Я начала рыдать, моя голова упала вперед, заставляя руки и плечи кричать от боли, пока я дрожала. Логан пришел за мной. Он здесь, чтобы забрать меня. Прекратить боль.

— Она твоя, когда я скажу. Попридержи коней или наша сделка отменяется.

Тишина.

Я слышала, как свистел ветер, сквозь щели в оконных рамах.

— Наша сделка останется в силе.

Логан? О чем они говорили? Что за сделка? Сделка, чтобы вытащить меня отсюда? Я попыталась повернуться, чтобы увидеть его, но не смогла оттолкнуться ногами, чтобы обернуться.

Смех. Холодный. Жестокий. Зловещий. Он был похож на треск фейерверков, смешанный с визгом шин на влажном тротуаре.

— Ей нравится бороться. — Его акцент усилился, и все его веселье испарилось. — Тебе повезло, что я позволяю это. На рынке за нее отвалили бы приличную сумму. Как думаешь, мне стоит проверить это предположение?

— Логан? — закричала я. — Логан. Пожалуйста.

Почему он не помогает мне?

— Нет. Ты получаешь то, что хочешь, а я получу — ее. На этом все.

Его голос. Он другой. Равнодушный. Логан всегда источал равнодушие, но изменение было глубже. Подобно гневу, кипящему внутри. Почему он не подбежал ко мне? Не обнял? Как он нашел меня? Почему он говорил с этим парнем, будто знал его? Разве он не увидел меня? Возможно, он не узнал меня?

— Логан. Пожалуйста. — Я снова начала бороться с наручниками, мои запястья кровоточили из-за металла, который резал кожу.

— Никогда не называй его так! — крикнул мужчина. — Отныне он для тебя — Хозяин.

Удар плетью обжег мою спину, и я вскрикнула. Сильные, пульсирующие отголоски удара сжали плоть, пока мое тело пыталось подавить боль. О, господи. Нет. Пожалуйста. Нет.

— Логан! — крикнула я.

— Делай то, что тебе сказали, Эмили, — строго сказал Логан, сквозь зубы выдавая каждое слово. Я даже не была уверена, что это был Логан. Может мой мозг обманывал меня? Я не понимала, почему он не подходил, чтобы помочь мне.

Я слышала, как что-то кожаное скользнуло по полу, а затем рассекло воздух. Я напряглась. Закрыла глаза.

Меня вновь ударили плетью, я дернулась, выгибая спину во время удара. Мои руки удерживали на себе вес моего тела, пока я безвольно болталась на цепях, всхлипывая, грудь тяжело вздымалась, по щекам лились слезы.

Тишина.

Я тяжело дышала, спину сильно жгло, и было ощущение, словно по ней провели паяльной лампой.

— Будешь говорить только тогда, когда тебе разрешат или тебя опять высекут. Поняла?

На спину вновь обрушилась плеть, и я начала задыхаться, откидывая голову назад, пока мое тело раскачивалось из стороны в сторону.

— Да. Да, поняла.

От звука мужского смеха мой желудок скрутило, и вода угрожала выбраться наружу. Я начала отчаянно дышать через рот, чтобы сохранить внутри драгоценную воду.

Я услышала, как кожа скользит по плитке.

— Пожалуйста, больше не надо.

Моя просьба была проигнорирована, плеть рассекла воздух и ударила сзади по ногам. Пронзительно вскрикнув, я попыталась отодвинуться, дергая цепи и раскачивая тело взад-вперед.

Снова удар. Потом еще. И еще.

Я потеряла счет тому, сколько раз он ударил меня, моя кожа горела и пульсировала от плеч до лодыжек. Я безвольно болталась на цепях, неспособная больше бороться. Мой мозг продолжал орать, но я молчала, боясь закричать, заплакать, сделать что-либо, что заставит их продолжить хлестать меня.

Потом все прекратилось.

— Мы уезжаем через два дня. Отвези ее к перевозчику. Он упакует ее в ящик и встретимся...

— Нет, — сказал Логан. — Этого не потребуется. — Я мысленно умоляла, чтобы он взял меня, обнял и сказал, что все хорошо. Что он заберет меня отсюда.

— Думаешь, я доверяю тебе? — Я слышала, как что-то тяжелое скользит по полу.

— Она умрет во время транспортировки, тогда ты ничего не получишь. И я не получу. Девчонка остается со мной.

Молчание.

— Отлично, но Дэйв и Джекоб будут сопровождать вас, Логан... не ошибись. Понял?

Внезапно, я почувствовала тело позади себя и запаниковала, когда почуяла противный запах Альфонсо. Рука медленно скользнула вниз, по рубцам на моей спине, и остановилась на саднящей попе. Он сжал ее, и я вздрогнула, когда его пальцы впились в рубцы. Я чувствовала его тело рядом с моим, его твердый член вжался в меня.

Я застонала и сильно дернулась, в результате чего, мое тело начало раскачиваться на цепях. Он засмеялась мне в ухо, его дыхание ощущалось на моей щеке. Его рука скользнула ниже, поколебалась, затем сильно схватила меня между ног.

Я громко крикнула, потянув наручники, с запястий начала капать кровь.

— Пожалуйста, не трогай меня. Помоги мне... — я замолчала, чтобы не произнести имя Логана, боясь, что они вновь высекут меня.

— Он больше не поможет тебе. Никто не поможет, — прошептал Альфонсо в мое ухо. Он отодвинул мои трусики и скользнул пальцем внутрь. В тот момент, умерла часть меня. Словно все крики, жажда и боль были ничем, по сравнению с осквернением моего тела, в то время пока Логан стоял позади меня и ничего не делал.

— Нет. Пожалуйста, нет. Почему вы делаете это?

Как Логан мог сделать это? Как он мог смотреть, как какой-то мужчина причиняет мне боль? Я тихо хныкала, пока его толстый палец двигался внутрь и наружу, его тяжелое дыхание отдавалось в моем ухе. Я слышала шелест одежды, как будто... я не могла думать. Мой разум затуманило неверие, душащее последнюю надежду на то, что Логан остановит это.

Позади меня раздавались резкие, возмущенные голоса. Я не могла разобрать, о чем они говорили, и по правде говоря, мне было плевать. Мне было так больно, и я была так унижена, что все, чего я хотела — это свернуться калачиком и умереть.

Мне было холодно. Одиноко. И я была не способна помешать хищнику вторгаться в мое тело.

Альфонсо издал низкий стон, напрягся, и потом его палец исчез. Он прикусил мое ухо так сильно, что я закричала.

— Ты, правда, была чертовски миленькой, пока молила о пощаде.

Я проглотила вопль, рвавшийся из горла, и прикусила язык так сильно, что почувствовала привкус железа во рту. Он вытянул руки, отстегнул мои наручники, и я упала на колени.

Мне потребовалось несколько секунд, прежде чем я смогла справиться с болью и поднять голову. Медленно повернувшись, я посмотрела через плечо на Логана.

Увидев его, мое сердце на несколько секунд остановилось, а потом неравномерно забилось. Это был он, но ничего в его глазах не выдавало мужчину, которого я знала. Он был безучастен, его лицо не выражало никаких эмоций, когда он уставился на меня. Я не узнавала мужчину, в которого влюбилась.

Надежда умерла, когда я все осознала. Он был частью этого. Он сделал это со мной. Меня стошнило водой, прежде чем перед глазами потемнело.

 

 

 

День 3

 

Опустошение затмило все мои эмоции.

Безнадежность.

Пытка быть оторванной от всего, что казалось реальным. Неудержимая боль сделала меня равнодушной ко всему этому.

Я лежала на бетонном полу в подвале, куда, после встречи с Логаном, они бросили меня и две бутылки воды. Он предал меня. Смотрел на меня, будто я ничто. Словно кусок плесени, пока я лежала на полу, избитая и униженная.

Я была свидетелем того, как мой разум боролся, пытаясь разобраться в чем-то, что не имело смысла. Как я это упустила? Как не заметила тот холод, который увидела в нем сейчас? Возможно ли, что я была настолько увлечена им и заблокировала то, что не хотела видеть?

Нет. Кэт говорила, что видела это. Он был влюблен в меня. Но человек, которого я видела сейчас, не был влюблен. Это был монстр. Он смотрел сквозь меня, а его взгляд был лишен эмоций. Логан проигнорировал мои мольбы, когда другой мужчина засунул палец в меня. Он смотрел, как меня хлестали снова и снова. Это был не человек.

Но у Логана была группа. Джордж и Дек знали его. Он пел в баре Мэтта. Это было бессмысленно, и все же... он стоял и смотрел, как меня избивали. Разговаривал с теми мужчинами, как будто знал, кто они.

Не знаю, как долго я плакала. Я в одиночку истекала кровью, было так больно, что когда вместо шока пришло онемение, я впустила его. Но оно не продлилось долго. Пришли гнев и ненависть к Логану. Дрожь остановилась, и я часами сидела, уставившись в маленькое окно, большую часть времени, не думая ни о чем, кроме жгучей ненависти к Логану — нет, Скульпту. Логана больше не существовало.

Казалось, прошло несколько дней, но возможно, всего лишь, несколько часов. Дверь открылась, и звук шагов остановился на верхней площадке лестницы. Я встала и пошла по ступенькам к Альфонсо, в каждом шаге агония сочеталась с отчаянием и растекалась по венам. Я не могла бороться дальше. Логан предал меня. Ни Мэтт, ни полиция не собирались приходить за мной, никто не собирался.

— Стой.

Я так и сделала.

— Надень это.

Он передал мне чистую футболку, джинсы и бросил пару шлепанец у моих ног.

Я знала, что просить уединения было бессмысленно, и это действительно не имело значения. Мое тело больше мне не принадлежало. Оно было истощено, избито и ослеплено тьмой. Рубцы, на спине и ногах, еще пульсировали, и я чувствовала засохшую кровь там, где они хлестали меня так сильно, что порвали кожу.

Я никогда прежде не испытывала такую мучительную боль; худшее, что было — это, когда конь пнул меня по ребрам. Но эта боль была не просто физическая, она была эмоциональная. Часами быть взаперти, неизвестно чего ожидать и молиться, чтобы кто-то спас, пока холодный голос Логана преследовал меня каждое мгновенье.

Я расстегнула молнию того, что осталось от моего платья, и переступила через него. Я чувствовала, как его глаза бродили по моей обнаженной коже. Это было отвратительно, я чувствовала себя грязной, так что, быстро натянула джинсы и надела футболку через голову, одновременно проскальзывая в шлепанцы, которые были на несколько размеров больше. У меня мелькнула мысль о девушке, которая носила их последней.

Я ждала, когда он прикоснется ко мне. Бросит меня на пол, будет бить или использовать, и от малейшего его движения я вздрагивала. Не говоря ни слова, он кивнул в сторону двери в конце узкого коридора.

Когда мы дошли до нее, он открыл дверь и вытолкнул меня на улицу, я споткнулась. Как только повеяло свежим воздухом, я остановилась и вдохнула его. После нескольких дней, когда я ощущала только запах мочи, я почувствовала, что заплачу от шанса вдохнуть свежего воздуха.

Посмотрев вокруг, я не увидела ничего, кроме полей. Нет никого, чтобы помочь. Никого, кто мог бы услышать мои крики. Движение слева привлекло мое внимание, и я увидела их... лошадей на расстоянии. Острые ощущения свободы поманили меня, и я знала, ничто не могло остановить меня.

Я побежала.

Я слышала, как шаркая ногами, он бежал за мной, и проклинал, когда я выскользнула из его рук. Он кричал позади, когда я сбросила шлепанцы и побежала так быстро, как только могла. Мои ноги дрожали, и я споткнулась, когда мчалась по гравийной дороге в сторону кедрового забора. Мой разум тревожно ревел, адреналин удерживал меня, чтобы я не упала лицом вниз.

Он был прямо за мной, ругаясь и проклиная меня. Я слышала его шаги и знала, что если он поймает меня, это ничем хорошим не закончится. Он был таким злобным... жестоким. Это было в его глазах; я знала, что он сделает мне больно, если догонит, и эта мысль подтолкнула бежать быстрее.

Если бы я смогла взять одну из лошадей, поскакать на ней в конюшню... Кто-то должен быть там, тот, кто сможет помочь мне. Кто-нибудь. В любом случае, он не смог бы поймать меня на лошади. Я смогла бы это сделать. Я знаю, что смогла бы.

Я чувствовала его тяжелое дыхание на затылке, когда бросилась к забору. Моя рука коснулась кедрового ограждения, и из меня выбили весь воздух.

Его тело, поймало меня в ловушку около забора, его рука схватила меня за волосы и потянула назад. Я закричала от боли и попыталась ударить его локтем, но на сей раз, он был готов и уклонился.

Он отплатил тем же, обхватив, согнутой рукой, мою шею так сильно, что я не могла дышать.

— Не в этот раз, сука.

Он начал идти и потащил меня к фургону. Я боролась, пиналась и корчилась в его захвате, но его рука, обхватившая мою шею, сжалась сильнее, пока я не начала бороться за каждый вдох. Я практически потеряла сознание или умерла, когда внезапно он отпустил меня, и я упала на землю, глотая воздух.

Отодвинув металлическую дверь, он пнул меня в живот:

— Залезай внутрь.

Я захрипела, с трудом встав на ноги, изо всех сил пыталась двигаться, потому что знала, если не сделаю этого, он вновь пнет меня. Он сильно толкнул меня в спину, и я упала вперед, ударившись животом о металлический край фургона.

Как только я оказалась внутри, он захлопнул дверь.

В фургоне не было окон, и запасной выход был заперт тяжелым замком. Я услышала, как повернули ключ в замке боковой двери, а потом ее дернули, чтобы проверить. Я чувствовала себя подобно животному, которое перевозят куда-то. Резкий, грубый смешок сорвался с моих губ — я и была животным. А фактически, даже хуже, чем животное. Туша, кусок мертвого мяса, который подвешивали, резали, пробовали на вкус и бросали.

Я подпрыгивала в задней части фургона примерно час, пока не услышала, как замедлилось движение и шины захрустели по гравийной дороге. Фургон остановился, и дверь открылась.

— Выходи.

Я забилась в дальний угол фургона. Слишком напуганная, чтобы выйти, но все же я хотела этого, хотя знала, что бы там меня не ожидало — хорошим это не будет.

— Если мне придется вытаскивать тебя, сука, тебе это не понравится.

Я знала, о чем он. Казалось, ему нравилось видеть мои страдания. Я медленно подползла к двери, и Альфонсо, схватив меня за руку, дернул. У меня не было времени встать на ноги, поэтому я упала коленями на гравий.

Подняв голову вверх, я откинула волосы с глаз и столкнулась лицом к лицу... о, боже, Логан. Мне потребовалась секунда, чтобы заметить его взгляд, когда он стоял и смотрел вниз, на меня. Решительный. Невозмутимый. Как будто пять дней назад он и не занимался со мной любовью. Словно даже не знал меня. Весь скопившийся во мне гнев промчался от ног до черепа и взорвался.