«Хотел жить я с тобой, Тимофей Лазаревич, в любви да согласии, хотел с тобой из одной чашки есть, из одного ковша пить, хотел кафтан тебе парчевой жаловать, видно не бывать, тому делу». И велел потом повесить Лазаревича на месте лобном, на страх всем своим супротивникам».
Нижне-яицкая дистанция
24 сентября отряд повстанцев оставил Илецкий городок и двинулся вверх по Яику. Первой на пути отряда была крепость Рассыпная. В рассматриваемую эпоху на всем правобережье Урала от Оренбурга до Илецкого городка существовали лишь четыре населенных пункта: крепости Чернореченская (с. Черноречье, Павловского района), Татищева (с. Татищево, Переволоцкого района), Нижнеозерная (с. Нижнеозерное, Краснохолмского района) и Рассыпная (село Рассыпное, Илецкого района).
Все эти крепости входили в состав так называемой Нижне-Яицкой дистанции Оренбургской военной линии (так именовалась система укреплений по р. Уралу). Главной из них являлась крепость Татищева. В ней находился и командир этой дистанции.
Между этими крепостями, как и по всей линии, на высоких возвышенных местах по берегу Урала были построены на определенном расстоянии друг от друга наблюдательные пункты — пикеты, форпосты, маяки. Казачьи команды обычно находились здесь лишь в летнее время. На каждом из них стояла высокая вышка для наблюдения, а рядом с ней — маяк, т. е. сооружение из шестов, обмотанное вверху соломой или имевшее посудину со смолой. В случае тревоги охрана поджигала маяк. Столб пламени был виден с соседнего маяка, охрана которого также поджигала свой маяк. Таким образом весть о тревоге быстро достигала крепости, намного опережая верхового казака, скачущего с сообщением в крепость.
Названия урочищ по берегам Урала — «Маячная гора», «Маяк» — указывают на местоположение бывших казачьих наблюдательных пунктов с «маяком».
Укрепления, носившие громкое название крепостей, были очень простыми, несложными. Построенные на высоком правом берегу Урала, они были окружены земляным валом и рвом. По валу шла деревянная стена с воротами. На вооружении крепости имелось несколько чугунных пушек. Состояние этих крепостей прекрасно передано А. С. Пушкиным в описании Белогорской крепости в повести «Капитанская дочка».
Население крепостей состояло из казаков и солдатских команд, состоящих преимущественно из престарелых солдат и инвалидов. Солдаты несли гарнизонную службу, а на казаках лежала сторожевая, наблюдательная и разведывательная служба на линии. Казаки несли пожизненно военную службу. Помимо этого, на их же обязанности лежала и подводная повинность по линии.
Состав казачьего населения крепостей сложился из самых разнообразных элементов: беглых русских крестьян, зачисленных в казаки, ссыльных, поселенных при крепостях, разного служилого люда, переведенного из приволжских укрепленных линий, отставных солдат и т. д. Казачье население состояло большею частью из русских, но в некоторых крепостях было немало казаков-татар, переселенцев из Башкирии и с Поволжья, включенных в казачье сословие.
Как и все крестьянство России XVIII века, казачье население крепостей Оренбургского края испытывало тот же гнет феодально-крепостнического режима. Поэтому обещание «вечной вольности», провозглашенное Е. Пугачевым, было казачеству так же близко и дорого, как и всему крестьянству, и оно с готовностью вливалось в ряды восставших. С крепости Рассыпной начиналась территория Оренбургского казачьего войска, организованного в 1748 году.
Село Рассыпное
Крепость Рассыпная была основана несколько позднее, чем Илецкий казачий городок. В год начала восстания в крепости Рассыпной насчитывалось уже 70 дворов. Поселенцев сюда привлекали богатые рыбой озера, обильные покосы и удобные места для хлебопашества.
Судя, по описаниям в документах, крепость имела четырехугольную форму, была окопана рвом, укреплена земляным валом с построенным на нем деревянным забором. В валу и деревянной стене были проделаны двое ворот, а через ров против ворот перекинуты два деревянных моста. Внутри крепости находился дом коменданта, военная кладовая, деревянная церквушка и дома жителей крепости.
На вооружении крепость имела несколько старинных чугунных пушек. Перед подходом повстанческого отряда комендантом крепости был секунд-майор Веловский. Гарнизон крепости состоял из роты солдат и нескольких десятков казаков во главе со своим атаманом.
24 сентября отряд Е. Пугачева вышел из Илецкого городка и, не доходя до Рассыпной крепости, в нескольких километрах от нее, расположился на ночлег у речки Заживной. Утром 25 сентября повстанцы показались в виду крепости. Они отправляют в крепость двух казаков с указом Е. Пугачева, в котором говорилось, что за переход на сторону восставших казаки будут жалованы «вечною вольностию, реками, морями, всеми выгодами, жалованьем, провиантом, порохом, свинцом, чинами и честью».
Обращение о сдаче и переходе на сторону восставших комендант крепости Веловский отверг. Повстанцы начали штурм. Веловский открыл по осаждавшим пушечный огонь. Повстанцы отвечали из своих орудий, а затем, бросившись в атаку, разбили ворота крепости и ворвались в крепость. Один из современников в своих записях указывает, что казаки во время штурма перешли на сторону повстанцев и разобрали две стены крепости. Через образовавшийся пролом повстанцы ворвались в крепость.
Е. Пугачев в своих показаниях впоследствии вспоминал, что майор Веловский с двумя офицерами заперся в комендантском доме и отстреливался из окошек. Казаки хотели поджечь дом, но он запретил «...затем, чтоб не выжечь всей крепости». За вооруженное сопротивление и за нанесенные потери Веловского и двух офицеров повесили. Казаки крепости и солдаты присягнули на верность царю Петру III, царю, который шел в защиту угнетенного крестьянства.
В тот же день, взяв из крепости пушки, порох и ядра и оставив в Рассыпной нового атамана, отряд повстанцев двинулся вверх по Яику к следующей крепости — Нижнеозерной. Не доходя до нее, повстанцы остановились на ночлег.
Обстановка в Оренбурге
Для понимания последующих событий нужно вспомнить, что происходило в это время в Оренбурге, резиденции оренбургского губернатора Рейнсдорпа. Обратимся к архивным документам. Тринадцать толстых томов в кожаных переплетах содержат переписку Рейнсдорпа периода восстания.
Серые листы старинной скорописи уносят нас в эпоху восстания, и одна за другой встают картины событий на Яике осенью 1773 года...
...В тот момент, когда Е. Пугачев торжественно вступал в Илецкий городок и илецкие казаки присягали на верность Петру III, курьеры коменданта Рассыпной крепости Веловского скакали с донесением о движении повстанцев к Татищевой крепости. В тот же день комендант этой крепости командир Нижне-Яицкой дистанции полковник Елагин отправил донесение в Оренбург Рейнсдорпу с изложением рапорта Веловского о подходе повстанцев под Илецкий городок. Донесение Елагина было получено в Оренбурге 22 сентября.
Современники рассказывают, что 22 сентября около 10 часов вечера в Оренбург прискакал курьер с сообщением о взятии Илецкого городка (вероятно, это и был нарочный Елагина) и явился к Рейнсдорпу в самый разгар торжественного бала, устроенного в честь дня коронации Екатерины II.
Слух о начале восстания разнесся по городу. До этого дня, по словам П. И. Рычкова, городским жителям почти ничего не было известно о восстании. В то же время сам губернатор Рейнсдорп был в курсе назревавших событий. 13 сентября 1773 года им был получен указ из Государственной Военной Коллегии о бегстве Пугачева из казанской тюрьмы и принятии мер для его поимки, а 15 сентября — рапорт от коменданта Яицкого городка полковника Симонова от 10 сентября о «некоем скитающемся по степи самозванце», на поиски которого Симонов направил небольшой отряд. Наконец, 21 сентября Рейнсдорп получает рапорт Симонова от 18 сентября с сообщением, что «известный самозванец уже в собрании находится и сего числа, когда еще более соберется, намерен быть к здешнему городу». Эти тревожные вести были известны лишь узкому кругу оренбургской военной администрации.
21 сентября Рейнсдорп отправляет приказ обер-коменданту г. Оренбурга генерал-майору Валленштерну о приведении гарнизона в боевую готовность. В последующие дни Рейнсдорп получает дополнительные сообщения о движении повстанцев вверх по Яику и, в частности, о взятии ими Илецкого городка.
В то время как Е. Пугачев находился в Илецком городке и готовился к походу вверх по Яику, Рейнсдорп также формировал военные силы для разгрома повстанцев. 23 сентября он отправляет приказ в Ставрополь коменданту майору Семенову об отправке 500 ставропольских калмыков в Яицкий городок с предписанием в случае встречи с повстанцами разбить их.
24 сентября Рейнсдорп отправляет из Оренбурга навстречу Пугачеву корпус барона Билова в составе 410 человек, в том числе 150 оренбургских казаков под командой сотника Тимофея Падурова.
В этот же день Рейнсдорп отсылает приказ в Сеитову слободу о подготовке 300 конных и вооруженных татар, готовых немедленно, по приказу, выступить в Оренбург; 25 сентября отправляется приказ в Уфу: собрать до 500 башкир и выслать их к Илецкому городку для подавления восстания; 26 сентября направляется приказ коменданту Яицкого городка подполковнику-Симонову об отправке военного отряда под командой майора Наумова вверх по Яику, вслед за отрядом Е. Пугачева и навстречу отряду бригадира Билова.
План Рейнсдорпа был таков: задушить восстание, зажав повстанцев в кольцо с помощью отрядов из Оренбурга, Яицкого городка и Ставрополя.
Не забыт был и метод подкупа. В указах Рейнсдорпа обещалось за поимку Пугачева живым 500 рублей, а за доставку мертвым — 250 рублей.
Секретными письмами от 24 сентября Рейнсдорп сообщает о начале восстания астраханскому и казанскому губернаторам, а 25 сентября отправляет рапорт Екатерине II о вспыхнувшем восстании и об отправке корпуса Билова.
25 сентября, когда повстанцы штурмом заняли Рассыпную крепость и затем двинулись на крепость Нижнеозерную, отряд, бригадира Билова, пополнив свои ряды и артиллерию солдатами и пушками из Чернореченской и Татищевой крепостей, прибыл поздно вечером на Чесноковский форпост, расположенный между крепостями Татищевой и Нижнеозерной. Он находился, вероятно, на месте современного села Чесноковки, Краснохолмского района. Здесь бригадир Билов получает рапорт от коменданта Нижнеозерной крепости майора Харлова, написанный 25 сентября, о взятии повстанцами крепости Рассыпной, о появлении повстанческих сил под Нижнеозерной и с просьбой о помощи. Напуганный этим рапортом, Билов, боясь окружения и, видимо, не надеясь на свою команду, простояв в нерешительности несколько часов на форпосте, повернул обратно в крепость Татищеву. Отступление Билова облегчало повстанцам овладение крепостью Нижнеозерной.
Село Нижнеозерное
Нижнеозерная крепость была основана в 1754 году, т. е. всего за 20 лет до начала восстания. В эпоху восстания в Нижнеозерной крепости насчитывалось примерно 70 дворов. Помимо прекрасной естественной защиты — высокого крутого обрыва со стороны реки, крепость, по сохранившимся описаниям, была обнесена земляным валом, окопана рвом и имела бревенчатую стену.
Как и в других крепостях по р. Уралу, внутри Нижнеозерной находился дом коменданта, земляной пороховой погреб, военный склад, дома казаков, солдат и деревянная церквушка. На вооружении крепости имелось несколько старинных чугунных пушек. Гарнизон крепости составляли небольшой отряд солдат и казаки. Комендантом крепости был майор Харлов.
Поздно вечером 25 сентября комендант крепости узнал от пленных, захваченных высланными им разведчиками, о взятии Рассыпной и о том, что отряд повстанцев находится всего в 7 верстах от Нижнеозерной.
Рапорт с этими сведениями майор Харлов направил барону Билову, стоявшему с войсками на Чесноковском форпосте, после чего Билов отступил в Татищеву крепость.
Слухи об указах вождя восстания Е. Пугачева, жаловавших казаков и весь трудовой люд «вечною вольностию», быстро дошли до крепости Нижнеозерной. Провозглашение «вечной вольности» удовлетворяло заветные желания казаков. В ту же ночь (с 25 на 26 сентября) 50 казаков ушли к восставшим. Оставшиеся в крепости солдаты не имели желания сражаться: им также были близки и дороги лозунги восстания.
На рассвете 26 сентября повстанцы повели наступление на крепость. Харлов открыл огонь из пушек. Повстанцы отвечали. Перестрелка продолжалась около двух часов. Затем повстанцы бросились на штурм, разломали ворота и ворвались в крепость. В последовавшей схватке были убиты Харлов, офицеры и несколько солдат. По другим сообщениям, майор Харлов, прапорщики Фигнер и Кабалеров, писарь Скопин и капрал Бикбай были повешены.
По записи А. С. Пушкина, сделанной во время проезда через Нижнеозерную крепость, Бикбай был повешен Е. Пугачевым за шпионство. В выписках А. С. Пушкина из архивных дел указывается: «Пугачев в Нижнеозерной крепости повесил коменданта за то, что сей потопил порох».
После перехода крепости в руки восставших ее жители присягали Е. Пугачеву, а солдаты были зачислены в ряды повстанцев.
В тот же день, забрав пушки, порох и снаряды и оставив в крепости своего коменданта, отряд Е. Пугачева двинулся дальше вверх по р. Уралу на крепость Татищеву (теперь с. Татищево) и, пройдя около 12 верст, заночевал на Сухарниковых хуторах.
В дорожной записной книжке А. С. Пушкина сохранилось несколько записей, сделанных им во время короткой остановки в селе. Все они были использованы в «Истории Пугачева». Три записи относятся непосредственно к личности Е. Пугачева. Вот одна из них.
«Поутру Пугачев пришел. Казак стал остерегать его». «Ваше царское величество, не подъезжайте, неравно из пушки убьют». — «Старый ты человек, — отвечал ему Пугачев, — разве на царей льются пушки?»
Интересно, что последняя запись А. С. Пушкина почти буквально совпадает с показаниями одного из соратников Е. Пугачева, яицкого казака Тимофея Мясникова. Тимофей Мясников показывал:
«Он, Мясников, как и другие, служил ему верно; при том же все были поощряемы не только реками, лесами, рыбными ловлями и другими вольностями, но и его смелостию и проворством. Ибо, когда случалось (быть) на приступах к городу Оренбургу, или на сражениях каких против воинских команд, то (Пугачев); всегда был сам напереди, не мало не опасаясь стрельбы ни их пушек, ни их ружей. И когда некоторые из доброжелателей уговаривали его иногда, чтоб он поберег свой живот, то Пугачев говорил, улыбаясь: «Пушка царя не убьет! Где это видно, чтобы пушка царя убила?»
Это любопытное совпадение говорит о реальности предания, записанного А. С. Пушкиным, возможно, от живого еще участника восстания. Очевидно, Е. Пугачев не один раз употреблял это полушутливое выражение. И случай, переданный А. С. Пушкину в Нижнеозерной и включенный им в «Историю Пугачева», мог действительно иметь место при овладении Нижнеозерной крепостью 26 сентября 1773 года.
В 1890 году 80-летний нижнеозернинский казак Е. А. Донсков, дед которого служил писарем у Е. Пугачева, рассказывал, что после восстания «пошла строгая проверка. Если кто говорил: «служил императору Петру Федоровичу», тех не преследовали, но если скажет: «был у Пугача», тех ссылали, наказывали палками и, были случаи, забивали насмерть».
Село Татищево
Село Татищево — одно из первых русских населенных пунктов-крепостей на берегах Яика. Она была заложена летом 1736 года в устье речки Камыш-Самары первым начальником Оренбургской экспедиции И. К. Кириловым и названа Камыш-Самарской крепостью.
Выбор места для основания крепости не был случайным. Отсюда начинался короткий волок к верховью р. Самары (от с. Татищева до с. Переволоцка, расположенного на р. Самаре, всего 25 километров), через это место шла дорога вниз по р. Уралу.
В 1738 году преемник Кирилова В. Н. Татищев укрепляет крепость валом, рвом и называет ее своим именем.
С основанием крепостей по Уралу (Чернореченской, Нижнеозерной и Рассыпной) Татищева крепость приобрела важное стратегическое значение как узловой пункт, откуда разветвлялись дороги вверх и вниз по р. Уралу и на запад — по р. Самаре. Обладание ею обеспечивало контроль над этими дорогами. Поэтому в течение всего XVIII века Татищева крепость считалась главной крепостью Нижне-Яицкой дистанции. В ее подчинение входили крепости Чернореченская, Нижне-Озерная, Рассыпная и Переволоцкая.
Ввиду важного стратегического значения Татищевой крепости ее укрепления были несколько лучше, чем в остальных крепостях дистанции: она имела земляной вал со рвом, бревенчатую стену, батареи для пушек, лучшую чем в других крепостях артиллерию. Здесь были склады с амуницией, провиантом, артиллерийскими запасами.
Академик П. С. Паллас, проехавший через Татищеву крепость в 1769 году, т. е. за четыре года до начала восстания, так описывает укрепления крепости: «Она построена неправильным четвероугольником, обнесена бревенчатою стеною, рогатками и укреплена батареями по углам».
Населения в Татищевой крепости было больше, чем в других крепостях по Яику. По данным П. И. Рычкова и П. С. Палласа, в 60-х годах XVIII века в ней насчитывалось до 200 дворов. Паллас подчеркивает, что «сие место по Оренбурге можно назвать самою большею, многолюднейшею изо всех крепостей по Яицкой линии».
Во время своей поездки по местам восстания Пугачева А. С. Пушкин дважды в сентябре 1833 года проехал через с. Татищево: по дороге из Самары в Оренбург и по дороге из Оренбурга в Уральск.
В память посещения села великим русским поэтом в Татищеве установлена мемориальная доска.
С селом Татищевом связана Белогорская крепость из повести Пушкина «Капитанская дочка». К месту расположения Татищевой крепости А. С. Пушкин приурочил местонахождение описываемой в повести крепости. «Белогорская крепость, — читаем в романе, — находилась в сорока верстах от Оренбурга. Дорога шла по крутому берегу Яика... (глава «Крепость»). Нижнеозерная находилась от нашей крепости верстах в двадцати пяти (глава «Пугачевщина»)». Действительно, по «Топографии Оренбургской губернии» П. И. Рычкова, которой А. С. Пушкин пользовался при работе над «Историей Пугачева», Татищева крепость показана в 54 верстах от Оренбурга и в 28 верстах от Нижнеозерной.
Село Татищево в истории первого периода крестьянской войны под руководством Е. Пугачева занимает особое место. С ним связаны два крупных события первого периода восстания (сентябрь 1773 года — март 1774 года): блестящий успех Е. Пугачева и его соратников в штурме Татищевой крепости 27 сентября 1773 года, окончившийся овладением крепостью и переходом ее гарнизона на сторону крестьянской армии, и крупное поражение крестьянской армии 22 марта 1774 года, понесенное ею в сражении с правительственными войсками под командованием князя П. Голицына, решившее судьбу восстания в пределах территории современной Оренбургской области и переместившее восстание в Башкирию и в районы правобережья Волги.
Вот как развертывались события 27 сентября 1773 года, когда повстанцы подошли к Татищевой крепости. Ее гарнизон после возвращения отряда Билова составил не менее тысячи человек. На вооружении крепости было 13 орудий.
На рассвете 27 сентября разъезды восставших показались перед крепостью. А. С. Пушкин в «Истории Пугачева» сообщает, что повстанцы «подъехали к стенам, уговаривая гарнизон не слушаться бояр и сдаться добровольно».
Е. Пугачев в своих показаниях вспоминал, что еще до подхода повстанческого отряда к крепости им был послан в Татищеву крепость манифест.
Повстанцы предприняли также попытку вступить в переговоры с гарнизоном, послав в крепость с этой целью группу казаков. Из крепости для переговоров также выехала группа казаков. Повстанцы убеждали их сдаться добровольно, говоря, что с восставшими едет сам государь Петр Федорович.
Вернувшись, казаки передали это барону Билову. Последний распорядился сказать повстанцам, что все это «враки». Делегация восставших отвечала: «когда вы так упорствуете, то после на нас не пеняйте». Переговоры были прерваны. Крепость, прекратившая пушечный огонь во время переговоров, вновь начала обстреливать отряды повстанцев. Артиллерия восставших отвечала из своих орудий. Полковник Елагин предлагал бригадиру Билову выйти из крепости и дать бой за ее стенами. Билов отказался, боясь перехода казаков и солдат на сторону повстанцев. Пушечная дуэль продолжалась восемь часов.
Для того, чтобы воспрепятствовать движению повстанцев вверх по речке Камыш-Самаре, бригадир Билов до начала штурма крепости высылает отряд оренбургских казаков под командой сотника Падурова. Отряд Падурова полностью перешел на сторону восставших.
Начинается штурм крепости. С одной стороны повстанцы наступали во главе с яицким казаком Андреем Витошновым, с другой стороны атакой руководил сам Пугачев. Атака была отбита, но сметливость и находчивость Пугачева пришли на помощь. Около деревянной стены крепости стояли конюшни со сложенными около них стогами сена. Е. Пугачев приказал их поджечь. Погода стояла ветреная, дым и пламя гнало на крепость.
Скоро загорелась деревянная стена крепости, а с нее огонь перекинулся на дома внутри крепости. Казаки, солдаты, жившие в крепости своими домами, бросились тушить пожар и спасать имущество. Воспользовавшись замешательством, восставшие ворвались в крепость и овладели ею. При штурме крепости погибли бригадир Билов и полковник Елагин. Солдаты и казаки не оказали никакого сопротивления.
Въехав в крепость, Пугачев приказал тушить пожар. Пленные солдаты были выведены из крепости и приведены к присяге. В Татищевой крепости повстанцы захватили значительный запас провианта и деньги, пополнили свои ряды и особенно артиллерию, захватив, по словам П. И. Рычкова, «самую лучшую артиллерию с ее припасами и служителями».
Численность отряда Е. Пугачева после взятия Татищевой крепости достигла свыше 2000 человек.
Переход в руки восставших Татищевой крепости имел большое значение для дальнейшего развития восстания. Путь на Оренбург был открыт. Чернореченская крепость, находившаяся на пути к Оренбургу, не могла задержать движения восставших. Еще 28 сентября гарнизон крепости эвакуировался в Оренбург, бросив провиант. Только три десятка верст прямой дороги отделяли отряд Е. Пугачева от Оренбурга.
С селом Татищевой связано несколько преданий и рассказов о Пугачеве.
А. С. Пушкин, проезжая дважды через Татищево во время своей поездки в Оренбург и Уральск в сентябре 1833 года, сделал следующую запись в своей дорожной книжке: «В Татищевой Пугачев, пришед вторично, спрашивал у атамана, есть ли в крепости провиант. Атаман, по предварительной просьбе старых казаков, опасавшихся голода, отвечал, что нет. Пугачев пошел сам освидетельствовать магазины и, нашед их полными, повесил атамана на заставах...» В Татищевой, действительно, были склады провианта, и после подавления восстания оренбургская оберпровиантмейстерская комиссия пыталась собрать провиант, взятый из склада жителями крепости «по попущению» Е. Пугачева.
В этих же дорожных записках А. С. Пушкина читаем и другую краткую запись, характеризующую личность Е. Пугачева: «В Татищевой Пугачев за пьянство повесил яицкого казака».
Любопытное предание о пребывании Е. Пугачева в Татищевой крепости было записано в 1939 году от жителя дер. Архиповки, Сакмарского района, И. И. Можарцева, два прадеда которого, по его словам, участвовали в восстании Е. Пугачева.
По рассказу И. И. Можарцева, Е. Пугачев помог построить в Татищевой избу вдове Игнатихе и выдал ее замуж. До гробовой доски помнила Игнатиха Е. Пугачева. «И не одна Игнатиха добрым словом покойника поминала. Радельный был Пугачев до мужиков», — заключает свой рассказ И. И. Можарцев.
Село Черноречье
Овладение Татищевой крепостью открывало перед Пугачевым и его отрядом две дороги: вниз по р. Самаре — в Поволжье, в районы, густо населенные крепостным крестьянством, и вверх по р. Уралу — к г. Оренбургу — административному центру огромной Оренбургской губернии. Пугачев и его соратники выбрали второй путь. По дороге на Оренбург находилась крепость Чернореченская (теперь с. Черноречье, Павловского района), последняя крепость по Уралу перед Оренбургом.
С. Черноречье основано примерно в те же годы, что и Татищево. В 1742 году в Чернореченской крепости насчитывалось уже 30 изб и 9 землянок с 153 жителями. Позже оренбургские власти поселили здесь ссыльных, сосланных в Оренбургский край на постоянное жительство. В 1773 году, т. е. в год восстания, в ней было 58 дворов.
Жителями крепости были служилые и отставные казаки, служилые и отставные солдаты и ссыльные. Комендантом крепости в то время был майор Краузе. После того, как бригадир Билов, направляясь навстречу повстанцам, забрал большую часть солдат из гарнизона крепости, в ней осталось всего 137 человек. В дни восстания между Чернореченской и Татищевой крепостями находился единственный населенный пункт — хутор, принадлежащий П. И. Рычкову. Он располагался на месте теперешнего с. Рычкова. Рядом с хутором находился казачий сторожевой пункт. После взятия Е. Пугачевым Татищевой крепости крепостные крестьяне Рычкова и казаки присоединились к восставшим. Жители Чернореченской крепости и ее гарнизон также ждали. Пугачева.
28 сентября майор Краузе получил приказ Рейнсдорпа об оставлении в случае неминуемой опасности крепости. В тот же день, сказавшись больным, он уехал в Оренбург, оставив крепость под командой поручика Иванова. Барабанный бой известил жителей крепости об эвакуации. Но только немногие жители ушли в Оренбург, большая же часть осталась и ждала прибытия Пугачева.
29 сентября Е. Пугачев вступил в Чернореченскую крепость. Жители крепости торжественно встретили Пугачева и присягнули ему на верность.
С занятием Чернореченской крепости дорога на Оренбург была открыта. Только 18 верст по прямой дороге отделяли Оренбург от Чернореченской крепости. Стремительным, быстрым наступлением повстанцы могли захватить Оренбург, укрепления которого были в таком же запущенном состоянии, как и в Чернореченской крепости. Современник этих событий сообщает, что въезжали в город на телегах через земляной вал и ров без всяких затруднений, а городские ворота не имели запоров. Повстанцы упустили эту возможность. Переночевав в Чернореченской крепости, они двинулись не прямо на Оренбург, а в обход его, вверх по р. Уралу и его притоку Сакмаре, на Сеитову слободу и Сакмарский казачий городок. Повстанцы надеялись пополнить свои ряды татарами и сакмарскими казаками. Каргалинские татары приезжали в Чернореченскую крепость приглашать Е. Пугачева в Сеитову слободу.
Во время восстания между Чернореченской крепостью и Сеитовой слободой расстилались нетронутые степи, а около Урала и Сакмары росли густые прибрежные леса. Лишь выше устья р. Сакмары, против Бердской слободы, находилось несколько хуторов. Они принадлежали оренбургскому высшему начальству и дворянам: Рейнсдорпу, Мясоедову, Сукину, Тевкелеву и др.
Двигаясь к Чернореченской крепости, повстанцы заходили на хутора и забирали имущество дворян. Крепостные крестьяне, жившие на хуторах, вливались в ряды растущей повстанческой армии. Повстанцы побывали и на хуторе Рейнсдорпа, где стоял большой дом из 12 комнат, обставленных роскошной мебелью. Современник сообщает, что Е. Пугачев, войдя в комнаты дома Рейнсдорпа, сказал своим соратникам: «Вот как мои губернаторы славно живут, и на что им этакие покои. Я и сам, как вы видите, в простой хижине живу». Этими словами Пугачев хотел подчеркнуть, что если дворяне на средства, выколачиваемые от крестьянства, строят роскошные особняки, то он, крестьянский царь Петр III, борется за интересы народа, не нуждается в роскошных особняках и довольствуется простой крестьянской избой.
По дороге на Сеитову слободу отряд Е. Пугачева ночевал на хуторе Тевкелева и 1 октября выступил к Сеитовой слободе.
Село Каргала
Ко времени крестьянского восстания во главе с Е. Пугачевым Сеитова слобода, один из первых населенных пунктов на территории Оренбургской области, была довольно крупным населенным пунктом. Население слободы состояло из нескольких тысяч человек. Основную часть населения слободы составляли татары крестьяне, меньшую часть — купцы. Крестьяне занимались скотоводством, земледелием, разными ремеслами и нанимались к купцам работниками, приказчиками. Купцы вели крупную торговлю со Средней Азией и Казахстаном, арендовали и покупали земли у башкир под хутора.
Приближение отряда Е. Пугачева к Сеитовой слободе не являлось неожиданностью для ее населения. Слухи о начале восстания подтвердились приказом Рейнсдорпа. 26 сентября по приказу Рейнсдорпа отряд в 300 человек выступил из Каргалы на помощь бригадиру Билову, но узнав о взятии повстанцами, крепости Татищевой, вернулся с дороги. 28 сентября в Оренбурге состоялся военный совет, решивший перевести всех татар из слободы в Оренбург. Но из слободы ушла в Оренбург лишь очень незначительная часть населения, преимущественно купцы и зажиточные крестьяне. Большинство осталось в слободе и отправило своих представителей к Пугачеву в Чернореченскую крепость с приглашением прибыть в Сеитову слободу.
1 октября население Сеитовой слободы торжественно встречало Е. Пугачева, который бывал здесь несколько раз и позже, приезжая из своей ставки — Бердской слободы.
Население Каргалинской слободы активно участвовало в восстании. Жители слободы сформировали особый полк каргалинских татар. Он отважно сражался в рядах повстанческой армии под Оренбургом. П. И. Рычков в своих записках об осаде Оренбурга пишет, что в сражении 9 января 1774 года под Оренбургом каргалинские татары «весьма отважно напущали». Жители слободы оказывали повстанцам большую помощь продовольствием, отправляя его в лагерь в Бердах.
