В)Ответственность для гештальт – терапевта

Теперь мы подошли к очень важному вопросу о том, что означает ответственность для гештальт-терапевта. За что отвечает он в своей работе с клиентом, а за что нет?

Часто проблемы взаимоотношений, возникающие у клиентов, связаны с несоблюдением границ в процессе взаимодействия с окружающими. Поэтому в ответственность терапевта в сессии входит очерчивание собственных границ, соблюдение границ клиента, обозначение моментов в сессии, когда происходит нарушение границ контакта. Сюда входит и ответственности за выполнение терапевтического контракта: приходить в нужное место в нужный час, находиться с клиентом оговоренный отрезок времени и т.д. То есть терапевт отвечает за соблюдение рамок (границ) терапевтической сессии.

Терапевт «работает собой», он сам, его психическое состояние является инструментом психотерапии. То, что он чувствует, видит, как реагирует на происходящее в сессии, является ценным для терапии. Как писали об этом Польстеры «…Польза от переживаний самого терапевта превосходит любые эффекты терапевтической интервенции. …Он не только даёт обратную связь, но и сам становится полноправным участником формирования нового опыта…».

Поэтому так важно, чтобы терапевт был в «рабочем состоянии».

Что это означает для гештальт-терапевта? В первую очередь, быть чувствительным к себе и осознавать, что со мной происходит во время сессии, что делаю и зачем.

Терапевт не отвечает за чувства клиента, за его способы обращения с собственной жизнью. Но отвечает за собственные чувства и реакции на клиента, за свои способы взаимодействия с клиентом, за умение быть в контакте (Ф. Перлз).

Терапевт, как и любой другой человек «родом из детства», из семьи. Он имеет свою собственную коллекцию травмирующих событий, неконструктивных взаимоотношений, целый склад законсервированных переживаний и недостроенных гештальтов.

Предполагается, что в ходе обучения терапевт пройдёт необходимое количество часов личной и групповой терапии, и разгребёт все эти завалы. Но каждый «растёт» со своей скоростью. Количество и размеры «скелетов в шкафу» у каждого своё. Мало для кого достаточно заложенных в программу часов личной терапии. Поэтому я вижу отв тер-та в том, чтобы приводить свою душу в порядок. То есть знать свои слабые места, и собственные психологические проблемы прорабатывать на личной терапии. Иначе, внутриличностные проблемы терапевта мешают (тормозят) терапии.

Можно сказать о закономерности, которая звучит так: «Рыбак рыбака чувствует издалека». К терапевту часто приходят клиенты с проблемами, аналогичными тем, которые являются больным местом и у терапевта. Это точка непроходимости. Тогда терапевт либо игнорирует, в упор не видит, обходит больное место клиента, так как у самого там болит, либо решает свои проблемы за счёт клиента. Здесь опасность увязнуть в контрпереносных отношениях, при этом не осознавая их.

 

Что касается нового опыта, то именно терапевт может дать кл-ту опыт изначального уважения, отношения к себе как к «значимой персоне». Часто лишь на терапевт-х сес-х человек начинает осознавать свою собственную ценность, начинает понимать что его чувства и желания являются важными.

 

Случается, что клиенты наделяют психотерапевта такими возможностями, которыми он не обладает. Здесь г-т важно осознание своих пределов, т.е. знать ограничения своей компетентности – что могу, а что нет.

 

Ещё один важный момент. То, что происходит с ответственностью во взаимодействии между клиентом и терапевтом, повторяет механизм распределения отв-ти у людей в паре. Чем больше ответственности берёт на себя одна сторона, тем меньше другая. Чем больше ответственности у психотерапевта, тем меньше её остаётся у клиента. Соответственно тем больше клиент уходит в детскую позицию, отдавая терапевту полномочия родителя. Эта стратегия препятствует росту клиента и не позволяет ему самому стать ответственным, взрослым. Поэтому в ходе терапевтической сессии, когда выходят на поверхность невротические механизмы клиента и его способы ухода от ответственности, задача терапевта не пропустить их и сделать явными для клиента. Здесь ответственность тер-та заключается в переводе отношений в плоскость «взрослый - взрослый» и передаче клиенту его доли ответственности. Тер-т, «бегущий впереди кл-та», тянущий его за собой, тормозит процесс взросления у клиента.

Можно сказать, что в отв-ть тер-та входит ставить во главу угла интересы клиента. Поэтому, будучи откровенным с кл-ом, тер-т выбирает степень своей открытости, выбирает способ подачи и донесения до клиента того, что видит. Важно, чтобы полученная кли-ом информация, обратная связь от терапевта не разрушала клиента, а способствовала его продвижению в терапии.

В ходе терапии у клиента увеличивается область осознавания и раздвигаются границы ответственности.

Предполагается, что что после осознания своих проблем кл-т начинает менять свою жизнь, но это не всегда так. Бывает, что осознавания много, а изменений мало. Здесь можно сказать о разделении сфер ответственности. Терапевт отвечает за поддержание процесса осознавания у клиента в ходе терапии, а кл-т за то, как он обходится с тем, что осознал - за свои собственные изменения. И клиент может выбрать оставить всё как есть в своей жизни. Остаётся отнестись с уважением к его выбору. Кл-т может меняться ровно на столько, на сколько он готов к этому в данный момент.

10. Диалогичная интенция клиента

Парадоксальная интенция

Клиенту предлагается приложить максимум усилий, для того чтобы пережить

ощущения собственной ущербности, ограниченности, лежащие в основе его трудностей общения. В соответствии с инструкцией нужно не просто эмоционально погрузиться в это состояние, но и вести себя соответствующим образом - быть молчаливым, стараться не привлекать к себе внимание, испытывать напряженность и тревогу и т.д. Предлагая эту технику, психолог должен хорошо замотивировать клиента, объяснить, зачем ему дается это задание. Например: "Попробуйте максимально полно испытать свое чувство ущербности, для того чтобы выяснить, насколько оно действительно является для вас страшным" или "Если вы говорите, что вы хуже всех, то постарайтесь действительно стать таким, чтобы проверить, являетесь ли вы таковым на самом деле". Данная техника направлена прежде всего на то, чтобы поставить под сомнение испытываемые человеком негативные эмоции, обесценить их, показать, что они не настолько страшны, как он привык считать. Парадокса́льная инте́нция — методика, применяемая в психотерапии. Данный метод был разработан австрийским психиатром и психологом Виктором Франклом для своей логотерапии. В рамках данной методики пациенту, имеющему определённую фобию, предлагается противоречивая попытка возжелать то, чего он больше всего боится. Это может быть объект, действие или ситуация, в которой пациент очень боится оказаться. Также методика используется для лечения обсессивно-компульсивного расстройства.

Применение методики

Одним из примеров, приводимых автором метода, является случай с молодым врачом, испытывавшим сильный страх потоотделения. Как только молодой человек начинал бояться, что вспотеет, он тут же обильно потел. Возникал порочный круг: страх вспотеть порождал еще более интенсивную реакцию потоотделения. Чтобы разорвать возникший порочный круг психотерапевт рекомендовал молодому врачу следующее: каждый раз, когда тот начинает потеть, намеренно стараться продемонстрировать окружающим, насколько хорошо он умеет это делать. Теперь как только он встречал кого-нибудь, кто вызывал у него предваряющую тревогу потоотделения, то говорил себе: «Раньше я потел только на кварту, а теперь напотею по меньшей мере на десять кварт!» В результате после одного сеанса пациент, десять лет страдавший этой фобией, за неделю освободился от неё навсегда.

Франкл утверждает, что парадоксальная интенция также может применяться при нарушения сна: «Страх бессонницы порождает экстенсивное стремление заснуть, которое в свою очередь делает пациента неспособным заснуть. Чтобы преодолеть этот специфический страх, я обычно советую пациенту не стремиться заснуть, но, наоборот, стараться как можно дольше бодрствовать. Иными словами, усиленное стремление заснуть, порождаемая боязнью не заснуть, должна быть заменена парадоксальной интенцией — стремлением не заснуть, вскоре за которым должен последовать сон».^[1]

Как только пациент прекращает попытки борьбы со своими фобическими и прочими проявлениями, вместо этого используя парадоксальную интенцию, порочный круг разрывается, симптом ослабевает. По утверждениям автора метода, в конце концов симптом должен атрофироваться. Виктор Франкл настаивает на том, что возникший порочный круг разрывается не невротической сосредоточенностью на собственной личности (жалость к себе, презрение и т.д.), а личной вовлечённостью в осмысленную деятельность, что и становится ключом к исцелению.

Парадоксальная интенция эффективна при лечении обсессивных, компульсивных и фобических состояний, особенно в случаях, которые связаны с антиципированной тревогой. Кроме того, это быстродействующий терапевтический метод; при этом быстрая терапия обязательно даёт не только временный терапевтический эффект. «Одно из наиболее распространённых заблуждений ортодоксального фрейдизма, — пишет Эмиль А. Гутейл, — состоит в том, что устойчивость результатов считается соответствующей длительности терапии». Франкл приводит пример пациента, у которого терапевтический эффект сохранился через двадцать лет после применения парадоксальной интенции.

Особенности

Применение данного приёма основывается на специфически человеческой способности к отстранению, лежащей в основе чувства юмора. Эта важная способность отстраняться от себя задействуется всякий раз, когда применяется логотерапевтический приём парадоксальной интенции. При этом пациент обретает способность отстраниться также от своего невроза. Гордон Олпортпишет: «Невротик, который учится смеяться над собой, встал на путь к самообладанию, а возможно и выздоровлению». Парадоксальная интенция служит эмпирическим подтверждением и клиническим применением этого утверждения Олпорта.

Парадоксальная интенция не зависит от этиологической базы в каждом конкретном случае. Эдит Вейскопф-Джельсон утверждает: «Хотя традиционная психотерапия настаивает, что терапевтические процедуры должны основываться на выявлении этиологии, вполне возможно, что в раннем детстве неврозы могут вызываться одними причинами, а во взрослом возрасте — совсем иными».

11. Работа с чувствами клиента Далеко не все клиенты нуждаются в когнитивном, рациональном анализе своих проблем; многие приходят, чтобы просто обрести слушателя, выговориться, сбросить внутреннее напряжение, получить эмоциональную разрядку. Наиболее очевидным свидетельством этого является отсутствие конкретного запроса или проблемы, в которой клиент хотел бы сориентироваться, а также тот факт, что клиент не требует активного участия психолога во взаи-модействии — не откликается на его попытки расспросить, разобраться в сути ситуации, структурировать разговор, пропускает его вопросы и предложения мимо ушей и продолжает рассказывать о своем. В таких случаях исход дела решают просто доброжелательное внимание консультанта и умение слушать, и мы уже говорили о приеме отражения чувств клиента в активном слушании. Но чаще профессиональное умение работать с эмоциями, чувствами и переживаниями клиента на всем протяжении консультативной сессии очень востребовано, так как клиенты испытывают значительные трудности в том, чтобы их называть, дифференцировать, рефлексировать и обсуждать в качестве важнейшей психической реалии.

Эмоции как индикаторы удовлетворения актуальных потребностей служат одним из главных механизмов внутренней регуляции психической деятельности и поведения. Общее состояние дискомфорта, с которым клиенты приходят на психологическую консультацию, часто связано с тем, что на протяжении длительного времени они были вынуждены регулярно «гасить» в себе гнев, подавлять страх, сдерживать раздражение, демонстрировали не те чувства, которые реально испытывали, не имели возможности сбросить накапливающиеся негативные эмоции и напряжение и т.д. Соприкосновение с реальностью собственных чувств, распознавание собственных эмоций, понимание того, что же именно они испытывают (например, стыд или страх, ревность или злость),

какие их потребности не удовлетворены, являются довольно сложными задачами для многих клиентов.

Чувства являются отражением более или менее устойчивых отношений субъекта к разным явлениям действительности в связи с его потребностями и мотивами. Если эмоции обусловлены конкретными ситуациями, то чувства выделяют в реальности те объекты и явления (другой человек, мораль, искусство, профессия, познание, религия и т.д.), которые имеют стабильную потребно-стно-мотивационную значимость для конкретного человека (например, отражают его потребности в любви, аффилиации, автономии, доминировании, заботе и др.). Поскольку чувства реализуют себя в комплексе разных эмоций, клиент также не всегда хорошо ориентируется в них и нуждается в помощи консультанта: например, в чувстве любви соединяются и радость, и гнев, и печаль, и сочувствие, и забота, и жалость, и ревность, и зависимость и т.д., но клиент за ревностью или гиперопекой не способен усмотреть любовь и реагирует только на эти чувства. В процессе жизни чувства складываются в устойчивую иерархию, некоторые из них занимают доминирующее положение и даже превращаются в страсти. Тогда людям начинает казаться, что, лишившись объекта чувств, они не смогут жить дальше, их привычный мир рухнет, а сами они перестанут быть самими собой (так бывает в случаях утраты близкого человека, работы, родины и т.п.).

Переживание, по словам Л.С. Выготского, это общее название для непосредственного психологического опыта конкретной личности. Когда мы говорим, что «человек что-то пережил, это означает, что переживание вошло как определяющий момент в индивидуальную историю данной личности и сыграло в ней какую-то роль» (Л. С. Выготский)1. Переживание теснейшим образом связано с личностными смыслами, поэтому в работе с конкретным человеком необходимо выяснить, что для него значит пережитое (потрясение, горе, утрата), в чем он видит его смысл для самого себя, изменило ли оно его взгляды на мир и себя самого, способствовало ли выработке новых жизненных стратегий и концептов образа мира.

Прежде чем начать обсуждать с клиентом содержание его проблемы, необходимо высвободить связанные с нею чувства и эмоции, дать им свободно излиться. Один из наиболее известных способов для этого — вербализация эмоциональных состояний — был предложен К. Роджерсом. Речь идет о том, что консультант дает клиенту возможность «выпустить пар», сбросить напряжение, выговориться в присутствии внимательного и эмпатичного слушателя (в основе этого приема лежит идея катарсиса — «очищающего переживания»). К. Роджерс отмечал собственную внутрен-

1 Цит. по: Прохоров А. О. Семантические пространства психических состояний. — Дубна, 2005. - С. 36.

нюю терапевтичность выговаривания, поскольку ничем не ограниченный поток отрицательных эмоций постепенно сам собой меняется на положительный. В ходе вербализации клиент само-стоятельно движется к обретению психологического равновесия. Того же эффекта можно добиться, если предложить клиенту в качестве домашнего задания вести дневниковые записи, «выгова-риваясь» самому себе письменно. Постепенно высвобождаясь из плена эмоций, клиент становится способным более рационально и взвешенно обсуждать суть своей проблемы, а создаваемое кон-сультантом ощущение, что он понимает не только суть его высказываний, но и внутренние переживания, укрепляет атмосферу доверия и облегчает дальнейшее самораскрытие клиента. В работе с эмоциональной сферой консультанту важно опознать и понять самому и сделать предметом осознания клиента, какие именно чувства сопровождали возникновение проблемы и связаны с ее нынешним переживанием.

Для этого, во-первых, необходимо внимательно отслеживать те слова и словосочетания, которые сам клиент использует для обозначения переживаемых состояний. Нужно фиксировать те моменты рассказа, которые спонтанно маркированы эмоциями и выражают отношение клиента к конкретным событиям и людям. В первую очередь это спонтанные эмоциональные реплики («Да ну, даже вспоминать не хочется...», «Даже сейчас не могу без слез говорить об этом...», «Сейчас расплачусь...», «Мне неловко говорить об этом...» и др.), а также высказывания, содержащие указания на пережитые в описываемых обстоятельствах эмоции («Просто возмутительно!», «Это меня ужасно обозлило...», «Было паршивое настроение...», «Меня охватило чувство безысходности...», «Ну просто черная неблагодарность!» и т.п.). Все эти слова, по Д. Бьюдженталю, «создают измерение, которое можно поставить в один ряд с выражением лица, жестами, языком тела, смехом и слезами и многими другими явными и неявными ключами к этому таинственному и важному внутреннему миру переживаний»1. Кроме того, важно уточнить у клиента, какой смысл он вкладывает в эмоционально насыщенное слово, чтобы вывести на уровень осознания отсутствующие в рассказе переживания, обнажить затаенные обиды и претензии, опредметить смутно осознанные чувства. К примеру, «паршивое настроение» может быть грустным, злобным, болезненным, депрессивным, агрессивным, ипохондрическим, унылым, раздражительным, тягостным или же каким-то другим во внутренней семантике клиента.

Во-вторых, консультанту нужно наблюдать за невербальными реакциями клиента, сопровождающими рассказывание, — мими-

1 Цит. по: Братченко С.Л. Экзистенциальная психология глубинного общения. Уроки Джеймса Бьюдженталя. — М., 2001. — С. 105.

кой, интонациями, жестами, позой, повторяющимися действиями, соматическими реакциями и т.п. Важно видеть, в каких моментах и какая именно эмоциональная реакция появляется или исчезает. Смысловое расхождение вербальной информации и невербального реагирования также является значимым диагностическим признаком. Заметив такие неконгруэнтные реакции (к примеру, рубленые жесты ребром ладони или кулаком по столу на словах «Я любил ее и делал для нее все, что она пожелает!»), консультант вполне может поинтересоваться ими, прокомментировать несоответствие и тем самым вывести беседу в новое русло.

В-третьих, сопереживание, моделирование консультантом описываемых клиентом переживаний (воображение себя на месте клиента, эмоциональная реконструкция) также позволяют точнее идентифицировать их содержание. Консультант, особенно работающий с не очень разговорчивым клиентом, может представить, что может чувствовать такой человек, как клиент, в подобных ситуациях, какова сила его переживаний. Но конечно, преувеличивать достоверность собственных реконструкций не стоит.

Опознав пусть даже слабо вербализованное переживание клиента, консультант переходит к тому, чтобы акцентировать внимание клиента на его осознании с помощью вводных фраз: «Попробуйте описать ваши чувства в ту минуту», «Что вы пережили, когда...», «Мне кажется, что вы ощущаете...», «Что, по-вашему, стало поводом для этих переживаний?» и т.п. Но далеко не всегда клиент способен к тонкой рефлексии содержания собственных переживаний, поэтому консультант актуализирует его чувства с помощью специальных приемов.

Во-первых, это техника альтернативных формулировок — специфическая форма «подсказок» 2 — 3 вариантов переживаний, которые могли бы возникнуть в переживаемой клиентом ситуации. Эта техника позволяет стимулировать активность клиента в отношении собственного внутреннего мира, дает ему пример для возможного описания своих переживаний («То, что вы почувствовали в тот раз, можно назвать обидой или злостью?», «Так что это, по-вашему, было — защитная реакция или все-таки стремление исподволь спровоцировать конфликт?», «Как вы прореагировали — замкнулись в себе или возмутились?»). Исходная идея состоит здесь в том, что в отношении значимых вопросов своей жизни, особенно связанных с душевной болью, страданиями, человек знает и чувствует намного больше, чем иногда способен выразить самостоятельно словами, но «узнавание» чувств дается ему легче, чем их называние и описание. Эта техника «вытаскивает» наружу невысказанные переживания, давая клиенту более тонкое и дифференцированное ощущение себя, а консультанту — более достоверный и окрашенный личностными смыслами клиента материал для анализа. Во многих случаях достаточно лишь небольшого, но

необычного для клиента толчка, чтобы побудить его задуматься над тем, что раньше не вызывало сомнений или внутреннего интереса.

Формулировка альтернатив часто описывается как частный случай прояснения, состоящего в «возвращении в более сжатой и ясной форме сути когнитивного содержания высказывания кли-ента»'. Пользуясь им, консультант убеждается в правильности понимания смысла высказываний клиента, а клиент стимулируется к более ясному, конкретному пониманию содержания феноменов собственного внутреннего мира. Успешное прояснение, как правило, позитивно воспринимается клиентом, способствует большей активности и откровенности.

Во-вторых, используется техника акцентирования переживания, позволяющая опознать и точно назвать испытываемое в отношении значимых обстоятельств и лиц переживание в целях осознания его смысла клиентом. Консультанту стоит подмечать самому и обращать внимание клиента на наречия и прилагательные в тексте клиента, на глаголы, обозначающие отношение и качество действия: «Когда она приезжает, мне хочется стремглав бежать из дома куда глаза глядят», «Когда он вызывает меня в кабинет, у меня подкашиваются ноги», «Мне не хочется по вечерам возвращаться домой, я допоздна сижу на работе, пока вахтер не начинает греметь ключами», «Когда отец приходит пьяный, мы все стараемся молчать» — за этими эмоционально заряженными «стремглав», «бежать», «подкашиваются», «куда глаза глядят», «допоздна», «молчать» стоят более глубокие переживания, чем кажется на первый взгляд. И здесь бывает достаточно подтолкнуть клиента к дальнейшему разговору, сконцентрировав его внимание на ис-пользованном слове: «Бежать... почему?», «Подкашиваются ноги... отчего?», «Не хочется возвращаться...?», прояснив, что это значит именно для него.

В-третьих, может использоваться техника парадоксальных вопросов, позволяющая за счет опоры на неожиданность пошатнуть устоявшиеся истины и фиктивные идеи клиента («Я же не могу сказать мужу, что в сексуальном плане он меня не удовлетворяет!» — «Но ведь вы это чувствуете, так почему бы не сказать ему?» — «Но это его обидит, он-то думает, что все в порядке». — «Но вы только что сказали, что такие отношения для вас мучительны, их почти невозможно продолжать... Давайте представим, что вы решили сказать мужу... Что бы из этого вышло?»). Тем самым клиент «выталкивается» из привычной колеи восприятия ситуации и вынужден начать думать иначе, пусть для начала просто гипотетически представив себе возможные другие действия.

1 Ягнюк К. В. Анатомия терапевтического воздействия: типология техник // Журнал практического психолога. — 2001. — № 5 — 6.

Цель консультанта — поставить под сомнение то, что клиент считает очевидным, само собой разумеющимся и незыблемым, открыть необычную перспективу для разрешения ситуации. Форму-лировки парадоксальных вопросов: «А почему бы и не...?», «А что, если...?»

Опасаясь, что неудовлетворительная сейчас ситуация может стать еще хуже, если начать ее «трогать», клиенты часто уходят в тупиковые сентенции типа: «Я же не могу спорить с матерью...», «Он старше...», «Нельзя так грубо...», «Это его обидит...», «Это же мой ребенок... я несу за него ответственность», «Худой мир лучше доброй ссоры». Имеющаяся версия объяснения неудовлетворительных обстоятельств поначалу кажется клиенту вполне обоснованной, но парадоксальные вопросы придают его мыслям другое, не столь очевидное направление и часто подсказывают необходимое решение проблемы и приемлемые пути к нему.

Еще одна известная техника — уточнение «глубины переживания», дающая клиенту сделать важный шаг от «Я должен чувствовать...» до «Я чувствую...». Возможность осознать собственные истинные чувства создается консультантом за счет внутреннего усиления, дополнительной «подзарядки» уже как-то обозначенных клиентом переживаний («Как быстро вы смогли прийти в себя после этих слов?», «Вы были потрясены таким вероломством?», «Вас это надолго выбило из колеи?»). Цель приема — «заманить» клиента глубже в собственные переживания и помочь осознать их индивидуальное значение для дальнейших поступков.

Эта техника приближает психолога к осторожной интерпретации за счет формулировок «То есть...», перефразирований «Так значит...» и вопросов «А как именно вы...?». Будучи несложными по форме, они требуют от психолога хорошего понимания чувств клиента и способствуют более глубокому осознанию клиентом индивидуального смысла собственных переживаний. Важно, чтобы комментарии консультанта не провоцировали конфронтацию или сопротивление, но расширяли клиенту плоскость осознаваемого, подготавливая к коррекционному воздействию.

Из техники фокусирования Ю.Джендлина1 также можно взять несколько полезных приемов работы с переживаниями, в основе которых лежит идея «взгляда изнутри» на собственное переживание, его «телесное прочувствование». Переживание на уровне телесности помимо отражения биологических потребностей несет в себе семантику отношения субъекта к реальности: так, потребность в еде может выполнять для ребенка коммуникативную функцию общения с матерью (капризы, отказы от еды имеют субъективно-психологическую природу в отличие от отказа от еды в слу-

1 Подробнее об этом см.: Джендлин Ю. Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями. — М., 2000.

чае насыщения); тошнота как знак негативного эмоционального отношения не имеет ничего общего с отравлением; ощущения голода во время религиозного поста не равны ощущениям голода из-за отсутствия пищи или стремления похудеть — смысл телесного переживания сознательно или бессознательно задается самим субъектом', а его тело является универсальным знаком и инструментом выражения переживания.

По Ю.Джендлину, плачущему клиенту можно помочь погрузиться внутрь самого себя и почувствовать свое «плачущее место» («плачущее Я»); в случае утраты локализовать «пустоту»; в ситуациях коммуникативного неуспеха распознать места «заблокированности». Все это дает толчок к самоинтерпретациям, воспоминаниям клиента («Я так чувствовал себя, когда...», «У меня всегда так бывает, если...», «Это те же самые ощущения, что и при...», «Это похоже на...») и тем самым способствует развитию консультативной беседы. Ответы на вопросы консультанта: «Как именно вы переживаете свою неуверенность?», «Что вы чувствуете, когда вы несамостоятельны?», «Как именно вы чувствуете, что нуждаетесь в контроле?» — постепенно выявляют образ, метафору, с которыми можно работать на коррекционной ступени. Они выводят консультанта и клиента на события прошлого (детские страхи, трудности родительско-детских отношений, психологические травмы школьного возраста и пр.), потенциально связанные с причиной обсуждаемых сегодняшних проблем. Суть приема состоит в том, чтобы переживание происходящего на грани сознания и бессознательного было объективировано и названо клиентом, вписано в структуру его знаний о собственной жизни и подвергнуто проработке.

Важным моментом в работе с чувствами бывает отыскание «ключевого» слова или образа для описания переживания проблемы клиентом. Например, если клиент говорит, что его «что-то сдерживает», что ему «что-то мешает» в ситуациях, когда нужно принимать решение, делать выбор, брать на себя ответственность или общаться с конкретным человеком, консультант может предположить, что ключевое слово для испытываемого переживания — «страх» («запрет», «апатия», «робость» и т.д.). Может быть даже, это слово — ключевое не только для данных обстоятельств и проблем, но и вообще для индивидуального стиля взаимодействия клиента с реальностью и лежит в основе его типичных паттернов поведения.

Об этом хорошо говорит К.Хорни, выделяя типичные поведенческие модусы: «от людей» (уход от межличностных отноше-

1 Тхостов А. Ш. Психология телесности. — М., 2002. — С. 141 — 142. См. также: Междисциплинарные проблемы психологии телесности: Материалы научно-практической конференции / ред.-сост. В. П.Зинченко, Т.С.Леви. — М., 2004.

ний и контактов), «к людям» (ориентация на межличностное взаимодействие) и «против людей» (стремление разрушать контакты и межличностные отношения)1. Предположим, клиент жалуется на то, что стал объектом критики или насмешек в новом коллективе. Варианты его поведения могут быть описаны с позиций указанных модусов: он может обижаться и избегать как ситуаций, в которых возможна критика, так и самих критиков (позиция «от людей»); он может чувствовать вину, переживать происходящее как собственную несостоятельность, стараться как-то вернуть признание и симпатии, даже подыгрывать обидчикам (позиция «к людям»); наконец, он может агрессивно воспринимать происходящее и стремиться обидеть и оскорбить в ответ, обвинить обид-чиков в чем-либо (позиция «против людей»).

Далее это ключевое слово предлагается клиенту для анализа — верно ли, что переживается именно страх, или это что-то другое. Клиент может принять или отвергнуть его и в свою очередь предложить свое слово-объяснение для этого «чего-то». Когда ключевое слово найдено, надо проверить, «резонирует» ли оно с тем «чем-то» в клиенте, что мешает ему нормально жить, и уже в плане оказания коррекционного воздействия предложить сфокусироваться на нем: «Можете ли вы прямо сейчас почувствовать то, о чем мы говорили?», «Давайте представим, что вы... Как появляется это чувство?», «Как именно вы ощущаете страх?». Так перед консультантом открываются направления коррекции, специфичные именно для данного клиента. Фокусирование на внутренних реакциях — трудная и порой болезненная работа для клиента, но в конечном итоге позволяющая ему лучше чувствовать и понимать самого себя, осознавать смысл психологической помощи.

Пытаясь объективировать свои переживания, клиент может прибегать к эмоционально насыщенным метафорам, к которым консультанту также стоит прислушиваться: «свекровь заедает мой век», «меня грызет непрестанная боль», «страх ввинчивается иглой», «это горе камнем лежит на сердце» и др. Метафоризация помогает вербализовать переживание, придать ему новую степень реальности2 и открыть «психологические замки» клиента (установки, блокирующие его мышление). Образность, некоторая неопределенность, игра, фантазия, содержащиеся в метафорах, делают переживания более доступными пониманию и сочувствию не только консультанта, но и самого клиента. Непередаваемые, невер-бализованные ни прямо, ни косвенно боль, обида, страх, агрессивность и т.д. начинают в метафоре восприниматься более кон-

1 Подробнее об этом см.: Хорни К. Наши внутренние конфликты // Собр. соч.: в 3 т. - Т. 3. - М., 1997. - С. 43-91.

2 См.: Тхостов А.Ш. Психология телесности. — М. 2002. — С. 52 — 53; Ла-кофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. — М., 2004; Ойх Р. ван. Психологические отмычки. — СПб., 1997.

структивно, поскольку становятся похожими на знакомые клиенту феномены.

Настройка на основные регистры представления внутреннего опыта клиентом — прием, предложенный в технике нейролинг-вистического программирования Р.Бэндлером и Дж.Гриндером'. Они обратили внимание на то, что людям свойственно по-разному представлять свой внутренний опыт себе и другим, и описали основные способы восприятия и презентации информации — зрительный, слуховой, кинестетический. Обычно все они присутствуют в опыте человека, дополняя друг друга, но один из способов может использоваться конкретным клиентом активнее других. Это может отследить консультант, слушая клиента и наблюдая за ним, с тем, чтобы рассуждать, понимать и интерпретировать содержание проблемы в привычных клиенту категориях.

Так, если клиент использует в рассказе много зрительных образов, которые он как бы видит, поднимая глаза вверх, рисуя словами оживающие картины происходящего («Я же вижу, что он избегает меня», «Сейчас вы увидите, как это происходит...», «Это отношение я наблюдаю постоянно», «Эта картина так и стоит перед глазами», «Все это выглядит ужасно»), то можно предположить, что он — визуал, и в разговоре с ним конгруэнтными будут выражения «Давайте посмотрим, как...», «Видите, как у вас получается...», «Представьте себе картину...». Рассказ аудиала отражает «звучащую действительность» («Мы сто раз говорили с ним об этом...», «Я слышать этого больше не могу...», «Вы бы слышали, каким тоном она это произносит]»), и с ним надо взаимодействовать, используя те же регистры («Послушайте...», «Давайте погово-рим/обсудим...», «В ваших словах слышится...»). Кинестетики часто используют слова «чувствую», «ощущаю», «схватываю» и оперируют понятиями «тактильной» реальности («У нас с ним не все так гладко, как хотелось бы...», «Она уцепилась за меня, как черт за грешную душу...», «Он такой прилипчивый...», «Он сразу становится колючим, как еж...», «Я кожей чувствую, что он отдаляется», «Он скользкий субъект...»), что требует от консультанта использования выражений из той же системы («Давайте еще раз прочувствуем, как...»). К обонятельным («В доме его родителей всегда была какая-то затхлая атмосфера, не хватало воздуха») и вкусовым («Она улыбается своей сладенькой улыбочкой...», «Мне так горько говорить об этом...») регистрам люди прибегают значительно реже, хотя и это иногда составляет характерную особенность их мировосприятия и требует особого внимания психолога.

Поскольку людям, использующим одинаковые каналы, легче взаимодействовать, психолог не должен упускать и такую возмож-

1 Подробнее об этом см.: Бэндлер Р., Гриндер Дж. Из лягушек в принцы. — М., 1990; Они же. Структура магии: в 2 т. — СПб., 1993.

ность быть конгруэнтным клиенту. «Визуалы могут думать сразу о многих вещах, представлять себе множество картин, совмещать их, подстраивать что-либо, добавлять или изменять что-либо. Им легче менять свои внутренние установки, меняя «картинку», сконструированную благодаря взаимодействию с консультантом. Ауди-алам, мыслящим линейно, переходя от мысли к мысли в определенном темпе, поможет почувствовать себя лучше снижение скорости мышления, последовательная обработка мысли за мыслью. Кинестетики, напротив, ориентируются не на плавное протекание мыслей и образов, а на свои ощущения, интуицию, предчувствия и тому подобное. Чтобы как-то изменить их мироощущение, необходимо научить их больше доверять своим предположениям и предчувствиям»1. Если информация подана в привычной форме, клиент легче ассимилирует ее.

 

12. Консультирование истеричных

 

В одном из словарей по психиатрии (Slavney, McHeigh, 1978; цит. по: Storr, 1980) поведение истериков характеризуется следующим образом: "Истерическая личность отличается преобладанием потребности нравиться окружающим и стремлением преодолеть страх, что не удается привлечь внимание. Это проявляется в неустанной активности, драматизации, лживости, в соблазняющем, а иногда открыто сексуально провоцирующем поведении, в незрелой и нереалистичной зависимости от других".

Истерики, стараясь выглядеть привлекательными, затрачивают бесконечно много энергии и представляют себя в самом драматичном свете. Это, кстати, делает их интересными клиентами. Они "подкупают" консультанта готовностью говорить о своих переживаниях. Правда, эти переживания обычно бывают художественно преувеличены. Суть не в том, что истерики говорят, а в их манере говорить. Не случайно MacKinon и Michels (цит. по: Kennedy, 1977) указывают, что "начинающие консультанты беседу с истерической личностью считают одной из самых легких, а опытные специалисты — одной из самых трудных". Истерическая личность представляется очень интересной и привлекательной только на первый взгляд. На начинающего консультанта обычно производят впечатление ее живость, манера речи, внутреннее тепло, кажущиеся серьезными намерения заняться решением своих проблем. Тем не менее работа с такими клиентами не столь легка, как первоначально представляется. При глубоком рассмотрении выясняется, что истерики не такие уж эмоционально богатые личности, а их намерения в отношении консультирования отнюдь не однозначны.

Истерические особенности формируются в раннем возрасте. Примером может служить ребенок, добивающийся внимания родителей и постоянно терпящий в этом неудачу. Когда родители игнорируют потребности ребенка во внимании и любви, ребенок начинает драматизировать свои потребности. Чем более "глухи" родители, тем громче он кричит, желая быть услышанным. Для достижения своих целей ребенок использует широкий спектр поведенческих форм — от слез до болезни. Сходные формы поведения взрослых уже считаются истерическими.

Истерическая личность, когда ей не удается понравиться окружающим, готова использовать все возможные маски и роли, которые, по ее мнению, приемлемы. Так теряется личностная идентичность, внутренний стержень, создающий чувство "подлинного я". Таким образом, происходит подмена реальной жизни инсценировками.

Истеричные клиенты в консультировании пытаются воспользоваться своими качествами, особенно с консультантом противоположного пола (классический вариант — женщина-клиент и мужчина-консультант). Обычно они добиваются придания контакту эротической, сексуальной окраски. Однако такое поведение истеричной клиентки довольно специфично — если консультант выказывает хоть незначительный интерес эротического характера, она сейчас же отступает, объясняя, что совсем другое имела в виду. Истерическая личность на самом деле не осознает воздействия своего поведения, поэтому окружающие часто чувствуют себя обманутыми, фрустрированными. Между прочим, это традиционный стереотип поведения истерической личности в жизни. Такой постоянный отказ принять на себя ответственность за провоцирующий флирт исключает нормальные отношения с лицами противоположного пола. Истерическая личность только производит впечатление теплоты и легкости в общении. В действительности она постоянно испытывает проблемы в подлинной любви и интимных привязанностях.

Эротический оттенок поведения истерической личности вовсе не означает, что клиентка жаждет близости — она не знает, что делать с реальной интимностью. Невербальные сигналы служат ей только как заменители настоящей физической близости. Истерическая личность постоянно ищет любви, однако не умеет создавать зрелые отношения.

Еще одна особенность истерического поведения, встречаемого в консультировании, — представление себя в качестве бессильного и зависимого существа, жаждущего заботы и внимания со стороны сильной отеческой фигуры. Консультанта в таких случаях пытаются превратить в заменителя отца. Истеричной клиентке в сущности не нужен любимый, ей нужен хороший отец. Вот почему она бывает шокирована, дождавшись соответствующих реакций на свое провоцирующее поведение. Представление себя в роли ребенка, требующего опеки, очень характерно для истерика.

Следует отметить, что по отношению к лицам своего пола истерическая личность зачастую антагонистична и склонна к соперничеству, она усматривает в других женщинах конкуренток в борьбе за внимание окружающих.

Поведение истерической личности может провоцировать у консультанта контрперенос. Поэтому консультант, работая с такими клиентами, должен постоянно контролировать свои чувства.

Истерики чаще всего обращаются с проблемами, связанными с семейными отношениями и сексуальной жизнью. Проблемы кроются в нежелании жертвовать собой в отношениях любого характера. Несмотря на внешнюю сексапильность, большинство истерических личностей не способны к нормальной сексуальной реализации. Женщины, как правило, жалуются на фригидность, которая является реакцией на страх перед своей сексуальностью. Мужчины- истерики нередко страдают импотенцией и склонны к гомосексуализму.

Истерические личности используют различные формы психологической защиты, которые консультанту надо знать. Довольно характерно вытеснение пробудившейся сексуальности. В результате недостает сексуальных переживаний, из памяти исчезают некоторые события. Истерические личности имеют склонность к фантазированию - только в воображаемом мире они получают много любви и внимания. Символическое удовлетворение потребностей более приемлемо, потому что мало затрагивает таящиеся в бессознательном конфликты. У истериков действительность часто смешивается с фантазией; они верят в свои выдумки. В их поведении обычна и регрессия в сочетании с отрицанием, которое позволяет не отдавать себе отчета в смысле собственного поведения.

Для большинства истеричных клиентов, особенно женщин, характерна долгая история лечения у многих врачей. Как известно, при истерическом неврозе часто встречается феномен конверсии, ставший известным по описанию Freud. В этом случае внутренний психологический конфликт выражается телесным симптомом, который становится его символом. Поэтому истерические личности беспрерывно лечатся от самых разных соматических нарушений. Обычно конверсионные симптомы принимают форму потери чувствительности: анестезия конечностей, слепота, глухота и т.п. Большинство истеричных клиентов во время консультирования очень эмоционально рассказывают свой анамнез.

Говоря о невротических симптомах, важно подчеркнуть их вторичную выгоду для клиента. Эту выгоду клиент не осознает или осознает лишь частично. Истерические симптомы служат трем основным целям:

a. "наказывают" лиц, к которым клиент испытывает враждебность;

b. помогают клиенту избежать неприятных, пугающих, потенциально унижающих ситуаций;

c. помогают возбудить симпатию окружающих или обратить на себя их внимание.

Поэтому нередко возникает очевидное противоречие между высказанными клиентом желаниями и чувствами и тем, о чем говорят его симптомы. Это противоречие вызывает у консультанта подозрение, что клиент неискренен и симулирует. Разобраться в ситуации консультанту помогает его интуиция, которую не следует игнорировать. Полагаясь на интуицию, можно не только идентифицировать истеричных клиентов, но и избежать разнообразных ловушек, таящихся в работе с ними.

 

13.Влияния консультанта

Средства воздействия консультанта

 

Возможности профессионального воздействия у консультанта необычайно широки и многообразны, но основным среди них, бесспорно, является вербальный контакт с клиентом, точнее — консультативная беседа. Такой тип беседы отличается от того, что обычно встречается в жизни, и владение подобными навыками на профессиональном уровне — настоящее искусство. Более подробно об этом будет говориться в следующих разделах. Пока же скажем, что профессиональная беседа является сложной конструкцией, построенной из разного рода приемов и техник, используемых профессионалом с целью достижения соответствующего эффекта. Важную роль среди них играют техники ведения консультативной беседы, такие как одобрение мнений клиента, стимулирование высказываний, краткость и ясность речи психолога и др. Правильное использование этих техник обеспечивает эффективность психологического воздействия, возможность установления и развития контакта клиента и консультанта.

 

Большую роль в процессе консультирования играют приемы и техники, направленные на решение различных специальных задач, возникающих во время приема. Среди них разнообразные вопросы, направленные на изменение и коррекцию позиции клиента, домашние задания с четким предписанием того, что и как должен делать клиент, дискуссии, ориентированные на принятие клиентом того или иного решения, и т.д. В большинстве своем эти техники тесно связаны с процессом беседы, непосредственно вытекают из нее и не выступают для клиента как нечто особое, специфичное. Овладение такого рода приемами и техниками, обогащение палитры высказываний и идей консультанта во многом определяется опытом и знакомством профессионала с различного рода теоретическими работами по психотерапии и консультированию, а также его профессиональным общением с коллегами.

Особую группу приемов консультирования представляют методы и техники, выступающие для клиента как специальные задания и упражнения, изменяющие или углубляющие ход беседы. К их числу относятся, например, “техника пустого стула”, разработанная в рамках гештальт-терапии, “заключение контрактов”, практикуемое в рамках супружеской и семейной терапии. Использование этих приемов во многом определяется теоретической ориентацией консультанта, а также характером проблем, с которыми обращается клиент. Профессиональное знакомство с широким перечнем подобных техник в каком-то смысле является критерием мастерства консультанта, его профессиональной компетентности. Они, несомненно, обогащают консультативную беседу, делают ее более эмоциональной, динамичной.

Кроме вербальных средств воздействия консультант должен владеть и широким набором невербальных средств, среди которых и контакт глаз, и характеристики голоса, и поза. Чаще всего использование этих средств не служит достижению какой-либо конкретной цели, а обеспечивает процесс консультирования как таковой, снимая напряжение клиента, обеспечивая его комфорт и контакт с консультантом. Важнейшим условием успешного психологического воздействия является правильная организация беседы.

14. Тревожные клиенты и фобии

Тревожность занимает одно из важнейших мест как в нормальной психодинамике, так и в психопатологии, т.е. в возникновении различных симптомов. Тревожность предупреждает об опасности, угрозе и в этом смысле имеет не меньшую ценность, чем боль. S. Freud определяет тревожность как сигнал со стороны Ego, предупреждающий индивида о внутреннем конфликте. Обычно конфликт происходит между неприемлемыми импульсами бессознательного и психическими силами, направленными на подавление этих импульсов. Тревожность — сигнал не только предупредительный, но и защищающий от конфликтов, потому что задействует механизмы психологической защиты.

Тревожность имеет сходство со страхом (Freud даже не различает эти состояния, употребляя единое понятие "Angst"), ведь в обоих случаях проявляется реакция на опасность. О страхе мы еще поговорим в следующем разделе, потому что каждой из эмоций все же свойственна специфичность. Тревожность интрапсихична, т.е. обусловлена внутренне и связывается с внешними объектами лишь в той мере, в какой они стимулируют внутренние конфликты. Обычно тревожность в отличие от страха представляет собой реакцию на воображаемую, неизвестную угрозу. В основе тревожности всегда лежат внутренние конфликты личности. Для тревожности также характерна пролонгированность, т.е. ей свойственно растягиваться во времени, постоянно повторяться или становиться непрерывной.

С физиологической точки зрения тревожность является реактивным состоянием. Она вызывает физиологические изменения, подготавливающие организм к борьбе — отступлению или сопротивлению. При тревожности возбуждается сердечно-сосудистая система (учащается ритм сердца, повышается кровяное давление), а деятельность пищеварительного тракта угнетается (уменьшается активность секреции и перистальтика). Кровь из пищеварительного тракта "пересылается" в мышечную систему, т.е. организм готовится к активной деятельности. Тревожность проявляется на трех уровнях:

1. Нейроэндокринном (продукция адреналина — эпинефрин).

2. Психическом (неопределенные опасения).

3. Соматическом или моторно-висцеральном (физиологические реакции различных систем организма на увеличение продукции эпинефрина):

a. дерматологические реакции (кожные раздражения);

b. реакция сердечно-сосудистой системы (тахикардия, увеличение систолического давления);

c. реакция пищеварительного тракта (подавление деятельности слюнных желез — сухость во рту, неприятный привкус, анорексия, понос, запор и т.п.);

d. реакции дыхательной системы (учащенное дыхание, одышка, гипервентиляция);

e. генитально-уринальные реакции (учащенное мочеиспускание, нарушение менструации, боль в области таза, фригидность, импотенция);

f. вазомоторные реакции (потоотделение, покраснение);

g. реакции скелетно-мышечной системы (головные боли, боли в затылке, артральгии).

Широкий спектр физиологических реакций вследствие тревожности объясняет, почему продолжительная тревожность вызывает психосоматические расстройства, а само состояние тревожности нередко "маскируется" жалобами соматического характера. Такие клиенты, как правило, вначале попадают не к психологу или психотерапевту, а к врачу общей практики.

Каждый из нас, особенно в стрессовых ситуациях, испытывает тревожность. Однако для большинства людей это временное состояние, которое они преодолевают. В консультировании мы сталкиваемся с клиентами, для которых тревожность представляет мучительное, непроходящее состояние, нередко сопровождаемое неприятными физическими ощущениями. Психологически такой клиент чувствует, что с ним происходит что-то неладное, однако не может конкретизировать свое недомогание и не знает, когда и где с ним снова произойдет подобная безымянная трагедия. Человек, постоянно испытывающий тревожность, живет как бы под темным небом и не способен преодолеть напряжение ни усилиями собственной воли, ни с помощью близких. В таком состоянии обычно и попадают к консультанту. Иногда это состояние проходит само собой, однако часто обостряется и становится все более трудно переносимым. Неопределенная тревожность особенно угнетает при неблагоприятных жизненных обстоятельствах. Когда существует постоянная угроза социальному положению, финансовому благополучию и т.п., все вокруг представляется потенциально угрожающим. Социальное окружение, жизненные условия не столько непосредственно порождают внутренние конфликты, сколько подчас создают благоприятную почву для их проявления в полную силу.

Работа консультанта с клиентом, который обратился из-за постоянной тревожности, утомительна, так как клиенту порой трудно объяснить, какие проблемы скрыты за этим изнуряющим переживанием. Консультант должен уметь разглядеть разные "лики" тревожности, поскольку тревожность часто проявляется не напрямую, а "перевоплощается". Bird (1973) выделил множество таких "воплощений".

Одна из наиболее частых "маскировок" тревожности — переименование. "Я раздражен; я в напряжении; у меня слабость; я боюсь; мне грустно; я постоянно просыпаюсь по ночам; я не чувствую себя самим собой" — клиенты используют десятки слов и выражений для обозначения состояния тревожности.

Очень часто тревожность выражается соматическими симптомами. Большинство клиентов связывают их со специфическими ситуациями, вызывающими тревожность. Однако неправильно называть такие симптомы "функциональными", "на нервной почве" и т.п., поскольку клиент чувствует себя как бы обвиненным в симуляции и жалующимся на что-то фиктивное, поэтому прибегает к отрицанию и другим средствам психологической защиты. Иногда соматические жалобы представляют собой просто способ заявить о своей тревожности. Например, когда клиент жалуется, что у него болит голова в присутствии жены, консультант имеет возможность прояснить проблему: "Кажется, Вы хотите мне сказать, что в присутствии жены по каким-то причинам нервничаете, и Ваша тревожность проявляется головной болью. Если нам удастся узнать, что вызывает у Вас тревожность, мы сможем одолеть эту головную боль". Подобная тактика значительно лучше, чем прямое утверждение: "У Вас головная боль на нервной почве". Соматические симптомы не обязательно возникают вследствие тревожности — часто они просто замещают тревожность.

Порой тревожность маскируется определенными действиями. Весь спектр навязчивых действий — от стучания пальцами по столу, кручения пуговиц, докучливого моргания глазами, почесывания и до переедания, чрезмерного пьянства или курения, навязчивой потребности покупать вещи — может означать тревожность из-за конфликтной жизненной ситуации.

Тревожность также нередко скрывается за другими эмоциями. Раздражительность, агрессивность, враждебность могут выступать в качестве реакций на вызывающие тревогу ситуации. Некоторые клиенты сами объясняют, что, когда они начинают испытывать напряжение, то становятся саркастичными, язвительными, трудно уживчивыми. Другие клиенты в подобных ситуациях, наоборот, становятся холодными, скованными, неразговорчивыми. Второй тип реакций обычно выражает внутренний конфликт между бессилием и агрессивностью, и этот конфликт парализует активность. Когда мы сталкиваемся с такими клиентами, их поведение вызывает раздражение и злобу, но одновременно позволяет получить ключ к пониманию проблем, подлежащих разрешению. Ведь окружающие клиентов люди испытывают сходные чувства при общении с ними.

Многоречивость тоже способ маскировки тревожности. Таким образом клиент стремится скрыть свою тревожность и "обезоружить" консультанта. Словесный поток не следует прерывать, нужно лишь уделить внимание скрывающейся за ним тревожности. Непрерывное говорение - это своеобразная форма самозащиты, которую неосмотрительно сразу ломать. Консультант сквозь призму собственных чувств должен проанализировать мотивы многоговорения, имея в виду, что в повседневной жизни клиент точно так же досаждает окружающим пустыми разговорами, стараясь и спрятать свою тревожность, и убежать от нее.

Некоторые клиенты, чтобы завуалировать свою тревожность и подавить активность консультанта, постоянно перебивают его. Это заметно фрустрирует консультанта, но большинство клиентов не являются опытными "прерывателями", и консультант легко справляется с ситуацией. Трудно в тех случаях, когда на самом деле клиент малоразговорчив и не стремится заполнять паузы между высказываниями, однако сразу перебивает консультанта, когда тот начинает говорить. Даже если консультант пытается возразить, такой клиент не останавливается, как бы не слыша его слов. Консультанту тогда следует не вступать в конкуренцию, а резко оборвать клиента и указать на недопустимость подобного поведения. Стремление прерывать консультанта может быть обусловлено не вполне осознанным страхом перед каким- либо вопросом или высказыванием. Иногда разумно прямо спросить, понимает ли клиент, что делает. Прямой вопрос поможет клиенту осознать способ своего поведения в состоянии тревожности.

Определенная категория клиентов защищается от тревожности парадоксальным путем. Они с демонстративной открытостью рассказывают о своих заботах и спрашивают, что им делать. Так ведут себя и с консультантом. Такое подчеркнутое выпячивание тревожности, как правило, является проявлением враждебности, и консультант должен обратить на это внимание клиента.

Тревожность может мотивировать сопротивление самому процессу консультирования. По существу происходит сопротивление осознанию внутренних конфликтов, а тем самым и усилению тревожности. Сопротивляясь, клиент старается контролировать свою открытость, высказывать только "цензурированные" мысли и чувства, быть как можно более безличностным, подавлять свои чувства по отношению к консультанту. Замечания консультанта должны, напротив, обращать внимание клиента на то, каким образом он избегает тревожности: "Вы изменили тему беседы?", "Вы пытаетесь переключить внимание на меня?", "Вы хотите, чтобы я указал Вам тему высказывания?", "Мы снова возвращаемся назад — Вы стремитесь навязать мне руководство беседой" и т.п.

Иногда тревожность заставляет клиента не только сопротивляться, но и демонстрировать враждебность к консультанту, чаще всего в скрытой форме. Клиент с презрением и сарказмом критикует глупых консультантов, которых посещал прежде, рассказывает истории об ошибках психологов и психотерапевтов. Более утонченная форма наступления на консультанта состоит в стремлении подружиться с ним, чтобы консультант воспринимал клиента не как клиента, а как друга. Тревожный клиент- мужчина старается найти общие интересы с консультантом и выступать в роли его партнера по хобби. С этой целью клиенты приносят почтовые марки или другие коллекционируемые предметы, стремясь осуществить обмен, приглашают консультанта на чашку кофе или обед и т.п. Женщины ведут себя сходным образом, но с характерной для них спецификой — стараются подчеркнуть свою женскую привлекательность, демонстрируют материнское или сестринское поведение, проявляют озабоченность внешним видом и здоровьем консультанта, что создает у них иллюзию дружеских отношений. Такое поведение клиентов направлено на "уничтожение" консультанта как профессионала; побуждающими мотивами выступают страх и тревожность, отрицание серьезности проблем. Если консультант поддается влиянию и действительно становится "другом" клиента, возникает много серьезных трудностей в консультативном контакте и, можно сказать, консультирование как таковое заканчивается.

Консультируя тревожных клиентов, важно знать не только способы, которыми они маскируют свою тревожность, но и средства, с помощью которых стремятся избавиться от неприятного воздействия тревожности. Этими средствами служат механизмы психологической защиты, которые впервые описали S. Freud и его дочь A. Freud. Механизмы функционируют автоматически, на бессознательном уровне. Использование защитных механизмов для уменьшения тревожности не представляет патологии, пока не становится утрированным и не начинает искажать понимание реальности и ограничивать гибкость поведения. Описано много механизмов психологической защиты. Охарактеризуем вкратце основные из них:

1. Вытеснение. Это процесс непроизвольного устранения в бессознательное неприемлемых мыслей, побуждений или чувств. Freud подробно описал защитный механизм мотивированного забывания. Он играет существенную роль в формировании симптомов. Когда действие этого механизма для уменьшения тревожности оказывается недостаточным, подключаются другие защитные механизмы, позволяющие вытесненному материалу осознаваться в искаженном виде. Наиболее широко известны две комбинации защитных механизмов:

a. вытеснение + смещение. Эта комбинация способствует возникновению фобических реакций. Например, навязчивый страх матери, что маленькая дочка заболеет тяжелой болезнью, представляет собой защиту против враждебности к ребенку, сочетающую механизмы вытеснения и смещения;

b. вытеснение + конверсия (соматическая символизация). Эта комбинация образует основу истерических реакций.

2. Регрессия. Посредством этого механизма осуществляется неосознанное нисхождение на более ранний уровень приспособления, позволяющий удовлетворять желания. Регрессия может быть частичной, полной или символической. Большинство эмоциональных проблем имеют регрессивные черты. В норме регрессия проявляется в играх, в реакциях на неприятные события (например, при рождении второго ребенка малыш первенец перестает пользоваться туалетом, начинает просить соску и т.п.), в ситуациях повышенной ответственности, при заболеваниях (больной требует повышенного внимания и опеки). В патологических формах регрессия проявляется при психических болезнях, особенно при шизофрении.

3. Проекция. Это механизм отнесения к другому лицу или объекту мыслей, чувств, мотивов и желаний, которые на сознательном уровне индивид у себя отвергает. Нечеткие формы проекции проявляются в повседневной жизни. Многие из нас совершенно некритичны к своим недостаткам и с легкостью замечают их только у других. Мы склонны винить окружающих в собственных бедах. Проекция бывает и вредоносной, потому что приводит к ошибочной интерпретации реальности. Этот механизм часто срабатывает у незрелых и ранимых личностей. В случаях патологии проекция приводит к галлюцинациям и бреду, когда теряется способность отличать фантазии от реальности.

4. Интроекция. Это символическая интернализация (включение в себя) человека или объекта. Действие механизма противоположно проекции. Интроекция выполняет очень важную роль в раннем развитии личности, поскольку на ее основе усваиваются родительские ценности и идеалы. Механизм актуализируется во время траура, при потере близкого человека. С помощью интроекции устраняются различия между объектами любви и собственной личностью. Порой вместо озлобленности или агрессии по отношению к другим людям уничижительные побуждения превращаются в самокритику, самообесценивание, потому что произошла интроекция обвиняемого. Такое часто встречается при депрессии.

5. Рационализация. Это защитный механизм, оправдывающий мысли, чувства, поведение, которые на самом деле неприемлемы. Рационализация — самый распространенный механизм психологической защиты, потому что наше поведение определяется множеством факторов, и когда мы объясняем его наиболее приемлемыми для себя мотивами, то рационализируем. Бессознательный механизм рационализации не следует смешивать с преднамеренными ложью, обманом или притворством. Рационализация помогает сохранять самоуважение, избежать ответственности и вины. В любой рационализации имеется хотя бы минимальное количество правды, однако в ней больше самообмана, поэтому она и опасна.

6. Интеллектуализация. Этот защитный механизм предполагает преувеличенное использование интеллектуальных ресурсов в целях устранения эмоциональных переживаний и чувств. Интеллектуализация тесно связана с рационализацией и подменяет переживание чувств размышлениями о них (например, вместо реальной любви — разговоры о любви).

7. Компенсация. Это бессознательная попытка преодоления реальных и воображаемых недостатков. Компенсаторное поведение универсально, поскольку достижение статуса является важной потребностью почти всех людей. Компенсация может быть социально приемлемой (слепой становится знаменитым музыкантом) и неприемлемой (компенсация низкого роста — стремлением к власти и агрессивностью; компенсация инвалидности — грубостью и конфликтностью). Еще выделяют прямую компенсацию (стремление к успеху в заведомо проигрышной области) и косвенную компенсацию (стремление утвердить себя в другой сфере).

8. Реактивное формирование. Этот защитный механизм подменяет неприемлемые для осознания побуждения гипертрофированными, противоположными тенденциями. Защита носит двуступенчатый характер. Сначала вытесняется неприемлемое желание, а затем усиливается его антитеза. Например, преувеличенная опека может маскировать чувство отвержения, преувеличенное слащавое и вежливое поведение может скрывать враждебность и т. п.

9. Отрицание. Это механизм отвержения мыслей, чувств, желаний, потребностей или реальности, которые неприемлемы на сознательном уровне. Поведение таково, словно проблемы не существует. Примитивный механизм отрицания в большей мере характерен для детей (если спрятать голову под одеялом, то реальность перестанет существовать). Взрослые часто используют отрицание в случаях кризисных ситуаций (неизлечимая болезнь, приближение смерти, потеря близкого человека и т.п.).

10. Смещение. Это механизм направления эмоций от одного объекта к более приемлемой замене. Например, смещение агрессивных чувств от работодателя на членов семьи или другие объекты. Смещение проявляется при фобических реакциях, когда тревожность от скрытого в бессознательном конфликта переносится на внешний объект.

В психологическом консультировании мы, как правило, сталкиваемся с использованием непригодных защитных механизмов для преодоления тревожности.

Очень важно позволить клиенту выговориться и выразить свою тревожность, потому что беспокойный клиент мало что слышит, до него не доходят увещевания консультанта. Невысказанная тревожность безгранична. Когда она "одевается" в словесную оболочку, то фиксируется в пределах слов и становится объектом, который может "увидеть" как клиент, так и консультант. Происходит значительное уменьшение дезорганизующей силы тревожности. Следовательно, с тревожным клиентом необходимо обсуждать его состояние. Нельзя забывать, что мы имеем дело по существу со скрытыми в бессознательном чувствами, поэтому бесполезно давить на клиента, чтобы он скорее назвал причины своей тревожности. Консультант должен проявить понимание и терпимость. Не надо также поддаваться искушению рассуждать о стрессах и напряжении, свойственных нашему времени. Это обычно не затрагивает страданий конкретного клиента. Человеку, раздираемому внутренним, невербализируемым конфликтом, не следует отказывать в помощи из-за якобы экзистенциальной природы его тревожности. Экзистенциальная тревога существует, однако большин