Глава четвёртая Выздоровление 6 страница

– Нет, так никуда не годится!

– Мы о размерах не договаривались!

– Ты победила! – сказал он и опустил меня на пол.

– Теперь можно и поцеловать! – быстро сказала я и потянулась к Эвану, он не сопротивлялся. Не это ли счастье? Я вздохнула.

– Что? – спросил Эван.

– Ничего! – я взяла его за руку и, усадив его на диван, пошла искать диск.

– Что ищешь?

– А что нужно найти? Эван, пожалуйста, подогрей чай, этот уже остыл!

– Хорошо, – сказал он и, взяв поднос, ушёл на кухню. Я стала рыться в своей коллекции DVD. Как и всегда, ничего путного я не нашла.

– Ну, нашла что-нибудь? – спросил Эван, довольно быстро вернувшись.

– Не а! – пожала плечами я.

– Давай я тебе помогу! – сказал он и опустился на пол рядом со мной. Эван стал что-то напевать.

– Эван, а ты не поёшь? – спросила я. Это меня удивляло, хотя, чему тут удивляться, если у него такой бархатистый голос?

– Нет, с чего ты взяла? – отрицательно покачал головой он.

– Ну-ка, напой что-нибудь!

– Энни, нет!

– Эван!

– Хорошо!

 

Ты единственная, с кем мне хочется быть всегда!

Ты единственная, я люблю тебя!

 

– Ты просто замечательно поёшь! – сказала я. Его голос звучал так мелодично, так неповторимо! Я просто не могла поверить в своё счастье – он мой!

– Правда?

– Да, да, да! Счастье ты моё! – воскликнула я и, подскочив к нему, стала его целовать. Этот вечер запомнится мне навсегда. Мы были вместе, по-настоящему вместе…

 

Глава десятая Годовщины

 

Время шло неумолимо быстро. Миновал самый тяжёлый месяц – ноябрь. Прошла годовщина гибели моих родителей. Эта годовщина, благодаря Эвану, стала для меня самой лёгкой. Обычно всё первое ноября проходило в слезах. Пару раз даже в истерике. Казалось, что боль была, как и в тот вечер, но опять же Эван. Он просто был моим успокоительным – его тепло действовало на меня как валерьянка.

– Милая, успокойся, – повторял он мне, когда я была своего рода в трансе. Мы сидели у меня в комнате рано утром. Я рассказала ему о годовщине, и он пришёл поздно ночью, чтобы поддержать меня.

– Тебе нужно уходить, у нас с Алисией скоро подъём, – попросила я, хотя мне никак не хотелось отдаляться от его тёплого плеча и утешающего голоса.

– Сегодня же воскресенье, зачем вам так рана вставать? – спросил он меня. Целуя мои растрёпанные волосы.

– Мы поедем на могилу родителей, – пояснила я и из моих глаз слёзы хлынули ручьём.

– Энни, пожалуйста, не плачь, умоляю, – нежно шептал мне Эван. Я понимала, что причиняю ему боль своими слезами, но ничего не могла поделать.

– Эван, Алисия скоро проснётся! – напомнила я, утирая слёзы.

– Энн, может, я поеду с вами? – отчаянно предложил он. Эта мысль не показалась мне абсурдной. Алисия узнала, что мы с Эваном встречаемся около недели назад.

– Я не знаю, – сомневалась я. Как это будет выглядеть? Но с другой стороны, это мне просто необходимо!

– Всё, Эван! Тебе пора! – сказала я и стала выбираться из его крепких объятий. На улице было почти светло.

– Пока, – сказал он немного грустно, открывая моё окно. Такие посещения в тёмное время суток происходили не редко, и Эван уже вполне нормально справлялся с высотой второго этажа. Но чего-то не хватало…

– Эван, – остановила я его.

– Что?

– Ты ничего не забыл? – спросила я. Он пожал плечами в недоумении. Я вздохнула и, подойдя, поцеловала его. Он немного рассмеялся.

– Ах, это! – пробормотал он, целуя мою нижнюю губу. Мне это очень нравилось. Прощальный поцелуй немного затянулся, и я вдруг услышала мысли Алисии. "Уже шесть лет!" – плача, думала она.

– Эван! – начала говорить я, но мы всё ещё целовались, я просто не могла прекратить это чудесное ощущение!

– Что?

– Алисия уже проснулась и, кажется, идёт сюда! – сказала я, когда, наконец, смогла оторваться. Глаза Эвана моментально округлились.

– Я еду с вами! Скажи это Алисии! – сказал он и быстро меня, чмокнув, выскочил в окно. Я впервые наблюдала, как он спускался.

Эван молниеносно повис на моём подоконнике, затем в один прыжок достиг дерева, которое росло с боку, а затем, даже не мешкаясь, оказался на земле. У меня даже не успело захватить дух от его опасных действий, всё произошло в считанные секунды. Он карабкался как леопард по деревьям! Настоящий хищник, такой опасный! У меня по спине пробежали мурашки.…Неужели от страха? Нет. Это не возможно, я же его люблю! Я быстро прогнала эти мысли из головы.

Прошло ровно шесть лет со дня гибели родителей. И прошло ровно два месяца, с тех пор, как я впервые увидела Эвана. Два месяца пролетели как один день! Вероятно, верно, что счастье измеряется в минутах, а страдания в годах! Почти шесть лет я была просто страдалицей, но пришёл он и открыл во мне ту, которая долго скрывалась от людских взоров.

За размышлениями, я совсем забылась. В мою комнату без стука вошла Алисия.

– Милая, ты не спишь? – дрожащим голосом спросила тётя. От боли в её голосе, мне стало, не выносимо горько! Безусловно, Эван едет с нами, иначе, я просто не выдержу! Год от года мне становится только тяжелее, потому что мне всё больше их не хватает.

– Нет, тётя, – сказала я и повернулась к Алисии. Она была вся в слезах. Это было просто не выносимо. Я быстро подбежала к ней и крепко обняла. Мы обе стали плакать. Это длилось довольно долго. Мы обе позволили нашей боли вырваться наружу. Эта боль на протяжении шести лет накапливалась всё больше и больше. В каждую годовщину она находила выход.

– Мне так их не хватает! – сказала я ели слышна, мой голос утонул в пучине боли.

– Мне тоже! – сказала тетя, и её тело начало дрожать от судорог боли, выходящих наружу. Спустя двадцать минут, мы немного успокоились. Часть боли прорвалась наружу, и стало не так тяжело.

– Собирайся, милая, – сказала Алисия и убрала с моего лба мокрые волосы.

– Алисия, – остановила я её, когда она уже открыла дверь, чтобы выйти.

– Да, милая?

– Можно Эван поедет с нами? – задала я неожиданный вопрос. В глазах тёти читалось недоумение, – Просто, когда он рядом, я чувствую себя лучше… – призналась я. Тётя принялась задумчивый вид. Я знала, что мне будет тяжело, но я всё же проникла в её мысли. "Это слишком личное, это семейная трагедия! Как я могу позволить!" – размышляла горько она. Мне стало невыносимо больно.

– Энн, – грустно начала она, подойдя ближе.

– Что?

– Ты очень его любишь, да? – этот вопрос поставил меня в тупик. Я была абсолютно уверена в своих чувствах, просто я не знала, как признаться в этом ни Эвану, ни Алисии, ни кому-либо ещё.

– Очень, – пролепетала я и из глаз снова полились слёзы. На этот раз я просто не знала, почему плачу, наверное, я просто боялась своих чувств, ведь вскоре мне предстояло узнать что-то ужасное. Я это знала из слов Энда и я это чувствовала. Мне было очень страшно, я боялась, что моё счастье в любой момент может кончиться. Это могло произойти при разных обстоятельствах, которые я даже боялась себе представить…

– Милая, почему ты плачешь? – спросила тетя, чувствуя, что это не из-за родителей.

– Я очень боюсь! – попыталась, как можно внятнее произнести я, но это, скорее всего, у меня не вышло.

– Чего же ты боишься?

– Я боюсь потерять его, как и маму, как и папу! – призналась, но это была лишь верхушка всей горы неуверенности. И я, и Эван, были замешаны в чём-то мистическом. Я это ощущала, так же я ощущала, что это лишь вершина всей горы неприятностей и сомнений.

– Не бойся, всё будет хорошо!

– Я надеюсь, – промямлила я.

– Ты, правда, хочешь, чтобы он поехал с нами?

– Да, я чувствую, что он мне как семья! – сказала я, надеясь, что это подействует на Алисию. Мне не хотелось, чтобы она только ради меня жертвовала своими убеждениями. Она должна была принять это. Вдруг она рассмеялась.

– Милая, тебе ещё рано выходить замуж! – неожиданно заявила она. Я врала в ступор. Она восприняла мою фразу не так, как нужно. Может, просто это моё подсознание. Мои тайные желания вышли наружу в этом предложении? Да не может быть, чтобы я хотела выйти замуж! Мне всего на всего шестнадцать лет, а семнадцать мне только через пол года!

– Тётя, о чём ты? Я не это имела в виду! Ты что. Мне всего шестнадцать лет!

– Милая, я пошутила, не напрягайся так!

– Тётя, не пугай меня так! – сказала я и невольно рассмеялась. – Вот видишь, даже разговоры о Эване помогают мне, а что же будет, когда он будет рядом?

– Ты будешь хохотать как ненормальная! – заявила тётя и, быстро поцеловав меня в лоб, ушла, на последок, сказав – Собирайся и звони своему Эвану.

– Есть! – издала я клич победы. Мне стало немного легче только от мысли о том, что Эван будет рядом. Я быстро схватила мобильный и, даже не входя в телефонную книгу, набрала номер, который я даже прилежание не забыла бы.

– Милая? Всё в порядке? – услышала я голос Эвана. Я Даше перестала дышать, чтобы не портить этот чудесный звук.

– Да, всё хорошо, ты едешь с нами, – спокойно сказала я, хотя моё сердце уже начало бешено колотиться, а дыхание сбилось.

– Отлично, во сколько?

– Просто будь готов! Я тебе позвоню…

– Хорошо.

– Пока.

– Энн?

– Что?

– Ты в порядке? – его голос звучал странно. Неужели что-то изменилось в интонации моего голоса? Странно…хотя я стала опасаться правды, которую мне предстояло узнать, но когда, я не знала. От этого было просто невыносимо, ожидание – невыносимо.

– Да, а что?

– Нет, ничего, – сказал он как-то рассеянно, как бы приходя в себя.

– А ты?

– Всё хорошо, целую, – сказал он. А мне хотелось ответить люблю, но, к большому сожалению, он меня не любит…

– Скучаю, – по привычке ответила я, ведь я всегда по нему скучала. Я положила телефон и стала собираться.

Для начала я посетила душ и вымыла голову. После просушки я забрала волосы в высокий пучок. Маме всегда нравилось, когда я открывала лицо, убирая волосы назад. Я прослезилась. Воспоминания о родителях становились с каждым годом всё более мутными, я помнила лишь некоторые моменты. Я помнила, когда меня повезли в парк кататься на пони. Я помню, как я упала с него, и папа меня поймал. Слёзы усилились. Я помнила, как мне не нравились мои кудряшки, а мама говорила: "Если тебе не нравятся твои кудряшки, значит, тебе не нравлюсь я? У меня же они такие же, только светлые!" она говорила это в шутку, но это отложилось у меня в памяти. Я окончательно разрыдалась. Мне стало очень больно от воспоминаний, которые я всеми силами пыталась сохранить – они были частью меня, а значит, и боль, сопровождающая их, тоже была частью меня.

Я достала свою чёрную куртку и чёрный шарф – отличное одеянье. Нашлись и чёрные осенние сапоги. Я быстро нацепила свитер – на улице было холодно, моросил дождь, было пасмурно и дул ледяной ветер. Я достала джинсы и, быстро надев их, спустилась вниз. Есть мне совсем не хотелось, но тётя меня уговорила.

– Тётя, у нас есть какао? – спросила я, с трудом проглатывая очередную ложку шоколадных хлопьев. Стрелки часов замерли на цифрах 7 и 10 – было десять минут восьмого.

– Да, сейчас, – сказала Алисия и стала копаться в верхнем ящике кухонного гарнитура. Я скучающе наблюдала за ней. Каждый год в этот день я становилась сама не своя. Меня переполняли странные чувства, которые приобретали свою силу лишь в этот день.

– Вот, – сказала Алисия, поставив передо мной бокал с горячим кипятком и пачку с быстрорастворимым какао. Я положила две ложки какао и ложку сахара, размешав. Я начала медленно потягивать напиток.

– Во сколько мы отправляемся? – спросила я.

– Как только ты будешь готова.

– Давай через пятнадцать минут.

– Хорошо, – согласилась Алисия. Я допила напиток и, поднявшись наверх, отправила Эвану смс со временем отправления. Через десять минут кто-то позвонил в дверь. Я спустилась вниз и обнаружила в гостиной Эвана. Даже в такой момент у меня появилась улыбка на лице, я вспомнила, как мы веселились в этой гостиной, как ссорились, как баловались, как первый раз поцеловались. Тётя возилась на кухне, это было странно.

– Привет, – растянуто сказала я и, воспользовавшись отсутствием тёти, села к Эвану на колени. У него округлились глаза.

– Энн, – его голос звучал немного осудительно.

– Мне это очень нужно, – сказала я и положила голову ему на плечо. Мне очень нравилось просто сидеть с ним в обнимку. В такие моменты я чувствовала себя по-настоящему счастливой – он мой.

Я быстро заглянула в мысли тёти: "так, нужно сходить в уборную, а затем отправляемся!" – подумала она. Не смотря на то, что мне было очень плохо, после того, как за тётей захлопнулась дверь уборной, я поцеловала Эвана. Сначала он сопротивлялся. Его слишком стесняло присутствие Алисии.

– Она в уборной, – сказала я ему. Мне не понадобилось долго ждать, Эван моментально меня поцеловал.

– Энни, всё! – скомандовал он, сгоняя меня со своих колен.

– Нет! – сказала я и, когда он встал, крепко его обняла. Он глубоко вздохнул.

– С каждой минутой мне всё труднее с тобой расставаться, – признался он. Это признание меня окрылило! Боль немного стихла, моё успокоительное действовало и пока без побочных эффектов, пока. Мне вспомнился вечер субботы, все эти странные диалоги…Я быстро отпустила Эвана, он был в небольшом недоумении, но скорее всего. Сослал моё поведение на трагичную годовщину. От части это было правдой.

– Вы готовы? – спросила Алисия, войдя в комнату. Я крепко сжала руку Эвана.

– Да, тётя, ты как? – спросила я. Алисия переживала это не лучше меня.

– Всё хорошо, – сказала потухшая женщина, которая обычно пылала как огонь. Мне стало не по себе от состояния тёти…

– Тогда едем.

 

Дорога занимала около трёх часов. Мы редко бывали в моём родном городе – это было слишком болезненно. Алисия вела машину спокойно и от этого часы ожидания лишь растягивались в длинные дни. Я и Эван сидели на заднем сидении. Он говорил очень тихо, и я знала, что Алисия не слышит его.

– Как ты себя чувствуешь? – прошептал он мне на ухо. Моё сердце сжалось от глупой боли. Я очень боялась потерять его…

– Всё хорошо, только немного устала, – я выдавила из себя улыбку. Путь длился уже полтора часа. Эван незаметно сделал движение рукой. Я, позабыв о всяких приличиях, пододвинулась к нему и, обхватив его за талию, положила голову ему на грудь. Такое положение придавало мне спокойствие.

Алисия вздохнула, посмотрев в зеркало заднего вида. Я закрыла глаза и решила, чтобы немного отвлечься, потренироваться видеть всё глазами других людей. Я постаралась сосредоточиться, но Эван постоянно гладил мои волосы – это мешало.

– Эван, – прошептала я, приподнявшись ближе к его уху, – я хочу кое-что попробовать, но твои нежные прикосновения мешают мне сосредоточиться.

– Прости, – сказал он, улыбнувшись.

Я приняла прежнее положение и стала фокусироваться. Я постаралась обойти стороной мысли тёти. Ничего радостного в них сейчас и не могло быть. Я быстро мысленно нашла отдел мозга, в котором храниться информация об увиденном. Я начала медленно входить в её сознание. Но тут что-то пошло не так, тётя неожиданно отпустила руль и начала принимать моё положение. Она начала принимать полулежащие положение за рулём! Я как можно быстрее вышла из её сознания.

– Энн! – быстро и испуганно пробормотал Эван, тряся меня за плечи. К этому времени я уже вышла из сознания тёти и полностью была поглощена испугом. Алисия, как будто бы очнувшись от сна, увидела, что машина летит на обочину, и резко затормозила. Эван крепко меня обхватил и упёрся в сидение, чтобы не вылететь вперед, тётя была пристёгнута, и всё обошлось.

– Ребята, с вами всё в порядке? – взволнованно и очень часто дыша. Спросила тётя. Я лишь кивнула головой. Меня взял страх! Что же я наделала? Я же могла всех нас погубить? Куда же я залезла? Это же всё из-за моей растерянности и неосторожности!

– Ты в порядке? – спросила я Алисию, резко вскочив в Солоне машины, Эван тут же усадил меня на место.

– Да, всё хорошо! Я даже не знаю, как это произошло! Вот я еду нормально и тут, всё как будто бы оборвалось, и началась новая страница! Я уже лечу на обочину! Простите ребята! – Алисия была напугана произошедшем не меньше меня, но она-то, в отличии от меня, не была виновата в произошедшем! Мы снова тронулись, Алисия вела машину ещё медленнее…

– Эван, я чуть нас всех не погубила! – тихо прошептала я и зажала рот, слова обжигали мне горло. Как я могла быть такой неосторожной? Меня начало трясти от подступающих к глазам слёз.

– Тише, тише! Милая, просто не нужно было брать Алисию под контроль за рулём! Ты же не умеешь водить! – говорил он, гладя меня по спине. О чём он?

– Какой контроль, Эван? Я просто хотела увидеть её глазами окружающее пространство! – я была в шоке от его заявления! Я вскочила и ошеломительно на него посмотрела.

– Я даже не знаю не о каком контроле! Разве такое возможно? – я была в шоке. Неужели я могу брать людей под контроль?

– Возможно, поэтому нужно быть более осторожной! Ты можешь и не такое. Ты можешь внушать людям что-то, а они будут принимать это за свои мысли! Ты можешь проникать в их разум и отключать его, а сама будешь управлять им! Ты можешь не только просто читать мысли и видеть картину происходящего глазами людей! Ты очень сильна, я таких фэл…я таких ещё не встречал! – сказал он, осёкшись в конце. Я была в полном шоке. Я могу всё это делать? Ну вот, стоило только мне поверить, что я умею читать мысли. Так я оказывается, могу много больше!

– Эван, что ты хотел сказать, когда начал говорить фэл?

– Ничего.

– Эван! – сказала я, немного громче, чем полагается, поэтому это Алисия слышала.

– Всё хорошо? – спросила озадаченно она, посмотрев на меня в зеркало. Я выглядела просто ужасно – побледневшая девушка с открытым ртом и большими круглыми зелёными глазами, наполненными ужасом и недоумением. Я постаралась придти в себя и расслабила мышцы лица.

– Да, просто ни как не отойду от произошедшего! – сказала я и снова обняла Эвана и положила голову ему на грудь. Он обнял меня левой рукой за талию, а правой держал мою левую руку.

Я всё ещё не могла поверить в большую силу, заложенную во мне. Мне вспомнился разговор почти месячной давности – диалог Энда и Эвана. Энд требовал, чтобы Эван отдал меня ему, а Эван клялся, что его со мной не сделает. Значит, он способен на это? Значит, есть такая возможность, просто тогда было не время? вздрогнула, но, почувствовав на себе руки Эвана, отогнала о т себя эти глупые мысли. Не стоит гадать и нагонять на себя сомнения. Когда наступит время, Энд мне всё расскажет, а тогда я и решу, верить в это или нет. Но в одном я уверена – Эван не зло, он ничего плохого мне не сделает. На таких мыслях я задремала.

Разбудило меня нежное прикосновение губ Эвана к моему лбу. Я открыла глаза и увидела его синие глаза. Вот бы всегда видеть эти глаза, просыпаясь. Я обхватила левой рукой его шею и уже стала тянуть его к себе. Но вспомнила про Алисию и остановилась. Эван улыбнулся.

– Её здесь нет, – сообщил он и, не дав мне ничего ответить, поцеловал меня. У меня не потемнело в глазах, и не закружилась голова от этого лёгкого касания.

– Где мы? – спросила я.

– Мы остановились, чтобы купить немного еды, Алисия пошла в магазин, – поведал мне Эван. – прости, что разбудил.

– Знаешь, если бы меня так каждый день будили. Я бы только и ждала времени, когда нужно проснуться, – сказала я и улыбнулась.

– Она сейчас придёт.

– У нас ещё есть немного вр6емени, – заявила я и, обхватив его шею руками, поцеловала.

– Всё, – пробормотал Эван, но снова впился в мои губы своими губами.

– Угу, – пробормотала я. Для пары детей, какими мы казались всем взрослым, уж слишком много целовались. Тут я вспомнила утренний разговор про замужество.

– Эван? – начала я, не знаю, что на меня нашло!

– Да, моё солнце, – ласково сказал он. Гладя меня по щеке.

– Так, перестань! – я отшвырнула его руку со своей щеки. Его глаза на секунду округлились, но потом он понял, что я шучу.

– Может, мне больше к тебе никогда не прикасаться? – лукаво предложил он.

– Нет! Сколько хочешь… – я снова хотела сказать в конце любимый, но мне не хотелось стеснять Эвана своими чувствами. Мне нем хотелось, что бы он был со мной рядом, только потому, что я его люблю!

– Что ты хотела сказать?

– Ты хотел бы на мне жениться? – выпалила я. Эван принял серьезный вид, я-то надеялась. Что он воспримет мои слова, как шутку! Но как я могла предположить верно? Ведь это Эван – он сама непредсказуемость и загадочность! Именно это я в нём любила, это было одним из множеств качеств! Эван прокашлялся. Он отвернулся от меня и стал смотреть в окно, запотевшее от влаги дождя. Вдруг в его глазах я увидела боль и муку. Я выпрямилась и села с ним лицом к лицу.

– Прости меня, – я медленно дотронулась до его неповторимого лица. Он улыбнулся.

– Ну. Куда же я денусь?! – сказал он, смеясь. Но его смех был не вес1лым, он был горьким. А глаза были наполнены печалью.

– Что, так не хочется?

– Энн, – он произнёс моё имя как упрёк. Я умолкла. В ту же минуту дверь машины отварилась – Алисия вернулась.

– Ты проснулась? – спросила она, протягивая нам с Эваном два бутерброда.

– Да, сколько я спала?

– Чуть больше часа.

– Замечательно! – бедный Эван, хотелось мне добавить, но я промолчала и стала поедать бутерброд. Мы отправились дальше и уже через пол часа, я стала узнавать очертания города – моего родного города. Мне стало очень больно, сердце сжалось от тоски. Эван взял меня за руку. Кладбище находилось за городом, дорога к нему лежала не через город, это немного облегчало страдания. Мы остановились не далеко от ворот злополучного места, которое хранило в себе тех, которых очень любят, всё ещё любят.

Я поглубже вдохнула, перед тем. Как выйти наружу. Это было своего рода погружение в то место, где было невозможно дышать и поэтому нужно было набрать побольше воздуха. Я погружалась в пучину воспоминаний, а значит, и в пучину страданий. В той пучине, возможно, забыть про дыхание…

– Ты в порядке? – спросил Эван. Алисия уже хлопнула дверью и была наружи.

– Сейчас ты познакомишься с моими родителями, – серьёзно сказала я. Может, кто-то и не верит в то, что после гибели тела, душа остается с нами. Но я верю, верю всем сердцем!

– Идём.

– Да, секунду, – я наконец решилась посмотреть в окно. От картины, которую я увидела, у меня всё внутри перевернулось. Я начала дрожать, на глазах появились слёзы. Все картины прошлого закружились во мне хороводом под ручку с болью и печалью. Это, как и голоса. Уничтожало мою сущность. Но у меня был проводник по этому миру страданий – Эван. Он всегда может вытащить меня из пучины только лишь прикосновением и своим голосом. Я взглянула на него – на моего единственного. Он смотрел на меня изучающе, он беспокоился, но беспокойство ещё не признак любви…

– Спасибо, что ты рядом, – поблагодарила я его, как будто бы зная, что больше такой возможности не представится.

– Тебе спасибо, – сказал он и поцеловал мою руку, я в мгновение покинула мир страданий и вернулась к моему ангелу.

– Идём, – сказала я и начала открывать дверь машины, но что-то меня остановило – мне нужно было сказать кое-что ещё.

– Эван?

– Да?

– Послушай, просто меня послушай.

– Хорошо.

– Я помню всё, что говорили ты, Элизара и… – я решила не называть его по имени, – и тот парень. Тише! Мне это не важно, мне не важно к какому из каких-то проклятых кланов ты принадлежишь, мне всё это безразлично! Всегда помни, у тебя есть сердце, именно поэтому ты мне так дорог, всегда это помни! – сказала я. Но это была лишь малая часть несказанного, всё ещё было впереди. В другой раз, при других обстоятельствах. Эван молчал. Я вышла из машины и пошла за Алисией не оглядываясь, Эван тоже шёл за нами своей довольно бесшумной походкой. Я остановилась перед воротами и взглянула на небо – снова начался дождь. Я закуталась поглубже в шарф, тетя ушла вперед.

– Надеюсь, что мысли душ этих людей, витают где-то далеко, вместе с их хозяевами… – сказала я сама себе. Эван положил руки мне на плечи, я дотронулась до его левой руки, а затем, пошла вперёд…

Это место слишком на меня давило…все кругом – эти кресты, памятники, могилы,…а кто-то страдал точно так же, как и я. "Филипп Френскер. Любимый муж, преданный работник, любящий отец…" – о нём скорбили все – жена, дети, коллеги!

– Тише, милая, спокойно – поддерживал меня своим бархатным голосом Эваном, пока душа моя витала где-то далеко. Мне было слишком тяжело, но голоса совсем затихли. Кладбище – чем-то мистично, здесь столько разных людей, с разной судьбой и разными возможностями…

Я шла по довольно широкой тропе, виляя между могилами, какие-то из них были в превосходном состоянии, какие-то немного неопрятны.… Пришло время последнего поворота, а затем, по левому ряду до седьмой могилы.…Там были они, такие родные и близкие. По моим щекам что-то потекло – не то ли слёзы. Не то ли капли дождя. Каждую годовщину шёл дождь.

– Знаешь, не только я и Алисия плачем по ним! Взгляни на небо – так каждый год, даже небо в этот вечер тоскует по ним, по самым замечательным родителям на свете! – сказала я с гордостью, ведь это было правдой – они были просто идеальны! Эван издал тяжёлый вздох. Я шла по ряду, на котором были они.…Первая, вторая, третья, четвёртая…Тётя Алисия уже стояла на месте, где нужно было остановиться, на месте, где всё остановилось для меня когда-то давно. Тогда Энн Сотнер ушла в себя. Я стала идти медленнее, хотя это была редкая встреча с ними. Здесь я чувствовала, что они рядом…

– Привет, – сказала я, когда мы подошли в плотную. Я всегда ждала ответ что вот-вот услышу звонкий голос мамы, низкий – папы. По моим щекам полились слёзы, возможно, от хороших воспоминаний о них, а возможно, и от боли, которая рвала меня на части. Боже, как же мне их не хватает! Я медленно, что бы это не походило на падение и чтобы Алисия и Эван не волновались, села на колени перед могилой. Каменное изваяние говорило: "Колин Майкл Сотнер и Эшли Мария Сотнер. Мы всегда любили вас, любим и будим любить…"

Я докоснулась к холодному куску камня, надеясь почувствовать тепло рук папы, шелковистость волос мамы. По моим щекам текли горькие слёзы, но я улыбалась! Я улыбалась ради них, они должны знать, что я счастлива! И пусть их никогда больше не будет рядом, я должна быть для них счастлива!

– Я так по вас скучаю, – повторяла я, уткнувшись лицом в холодный камень. Слёзы текли, я рыдала, вместе со мной плакал дождь. Я слышала, что где-то далеко плачет Алисия. Я не была на этом месте, я была так, где находились мои родители. Было холодно, но я этого не чувствовала. Надышавшись запахом камня, я почувствовала, что нужно успокаиваться. Когда наступало время навещать родителей, мы с Алисией проводили у их могилы почти весь день. Часы пролетали как секунды и я почувствовала, что прошло довольно много времени. Мои глаза были закрыты.

– Эван? – прошептала я, надеясь, что он посожжет мне встать. Больше я не могла произнести ни одного слова.

– Да, милая, я здесь, рядом, – его голос был отчётливее всех окружающих звуков – он был моим спасением. Я почувствовала, что он обнял меня за плечи.

– Под-д-д… подними меня! – попросила я ели слышно, мой голос тонул в рыданиях. Эван в одно касание поднял меня. Я открыла глаза и стала смотреть на камень, который символизировал присутствие здесь родителей. Алисия стояла глухо рыдая. Я подошла и положила ей на плечо свою руку. Я почувствовала её дрожь…

Мы простояли так ещё почти час, слёзы всё не кончались…

– Энни, – начала Алисия, её голос иногда напоминал мне голос мамы. Я вздрогнула.

– Да…

– Думаю, нам пора, я пойду прогревать машину, попрощайся. – последнее слово утонуло в слезах. Тётя подошла к камню и, присев, положила на него руку.

– Нам вас очень не хватает, мы любим вас всё так же. Даже сильнее… – прошептала Алисия и пошла прочь. Я присела рядом с камнем.

– Эван, – позвала я его. Тут же я почувствовала его дыхание, успокаивающее дыхание…

– Мама, папа – это Эван! – горько прошептала я. Как же жаль, что они его не знают! Слёзы полились с новой силой. От каждого произнесённого слова мне становилось ещё больнее…

– Здравствуйте, – тихо сказал Эван. Мы посидели ещё несколько минут. Нужно было ехать.

– Я вас очень люблю, и очень скучаю! Но я знаю, что вы всегда рядом! До свидания, мои любимые! – быстро сказала я, так как поток рыданий уже подходил. Я взглянула на камень и, быстро встав, пошла обратно. Мне было просто не выносимо. Я прошла несколько метров и почувствовала, что Эвана рядом нет. Я боялась обернуться, я никогда не оборачивалась, уходя, это могло вернуть меня обратно к тому место, где я чувствовала, что она рядом!

Эван стоял перед могилой, но смотрел не на камень. Я заметила, что его губы едва шевелятся! Я не поверила своим глазам – он говорил. По моим щекам стали течь уже глухие слёзы, стало легче. Теперь я чувствовала их присутствие как никогда, потому что не я одна общалась с ними – Эван, мой лучик света тоже это делал. Он закрыл глаза и слегка наклонил голову, а затем быстро пошёл ко мне. У меня просто не было сил и духа спросить, что же это было? Просто теперь я действительно верила в то, что они всегда рядом.