В 1920 г. уровень грамотности населения Урала составлял только 29 %. В отдаленных районах и в районах с нерусским населением этот показатель был еще ниже. Советская власть повсеместно создавала общества «Долой неграмотность!», открывала новые школы. Уже к 1926 г. грамотность населения Урала в возрасте старше 8 лет достигла 49,3 % (грамотными в то время считались люди, владевшие элементарными навыками письма, чтения и счета).
К 1921 г. на Урале работало более 6 200 начальных, 200 средних школ с 470 тыс. обучающихся. Важным событием в культурной жизни Урала стало открытие в 1920 г. Уральского государственного университета. Кроме него, на территории Уральской области новые кадры готовили Пермский государственнй университет, Башкирский институт народного образования. Выросло число средних специальных учебных заведений. Было положено начало уральской научной школе.
До 1932 г. в школах и вузах страны шел поиск активных методов преподавания. Широкое распространение получил бригадио-лабораторный метод обучения. Огромный вред образованию нанесли преследования учителей и преподавателей, отстаивавших классическую форму обучения. После того как в 1921 г. были открыты рабфаки, изменился качественный состав студенчества. В 1924 г. проводилась кампания чистки вузов — отчисляли студентов, имевших «чуждое социальное происхождение». В Пермском университете комиссия по проверке исключила из вуза более 1/4 из 1 850 студентов. В ее докладе указывалось, что 64 человека исключены за антисоветскую идеологию при хорошей академической успеваемости, остальные — «по причине нетрудового происхождения».
1920-е гг. называют «золотым десятилетием» уральского краеведения. В это время продолжало свою деятельность УОЛЕ, в составе которого было 120 краеведческих организаций, насчитывавших почти 3 тыс. человек. Энтузиасты общества изучали флору, фауну, геологические и палеонтологические объекты, вели метеорологические и фенологические наблюдения. Активно работали магнитная радиологическая комиссия, специалисты по охране пушного и промыслового зверя. Экономические секции УОЛЕ, начавшие свою работу в середине 1920-х гг., занимались описанием уральских заводов и фабрик, составлением истории городов края и горного дела. Активно проводились археологические исследования, собирание фольклора и сведений о народных промыслах. В 1922 г. на основе коллекций краеведов А.К. Сыропятова и Н. Серебрянникова в Перми был создан художественный музей деревянной скульптуры.
Однако отношения между властями и учеными Урала были сложными, что привело к «чистке» преподавателей. Среди прочих в 1923 г. из Уральского университета были уволены и высланы профессора горного факультета А.А. Гапеев (выступавший в защиту равенства всех граждан советской республики, автономии высшей школы, против крайностей в политике пролетаризации вузов и против изъятия церковных ценностей в пользу голодающих) и М.О. Клер, обвиненный в экономическом шпионаже, разглашении секретных сведений и антисоветской пропаганде.
Таким образом, важнейшими направлениями в культурном строительстве были борьба с неграмотностью и приобщение людей из социальных низов к образованию, демократизация школы. На советской территории коммунистическая обработка сознания проводилась на фоне борьбы со старой культурой, интеллигенцией.
Литература и искусство Урала в 20-е гг.
Культурная жизнь края была многогранна и противоречива. Получила развитие театральная, художественная, литературная деятельность. Здесь творили скульптор С.Д. Эрь- зя (Нефедов), будущие кинодеятели Г.В. Александров, И. А. Пырьев, писатель М. Гафури, отрабатывали творческое перо 77.77. Бажов и А.П. Бондин, начинали литературную деятельность Т. Либединский и Л. Сейфуллина.
Стремление компартии формировать новое мировоззрение оказывало серьезное влияние на развитие искусства. Главным объектом внимания цензуры являлась литература. В 1923 г. были проверены фонды библиотек и изъяты «контрреволюционные и антихудожественные» книги, среди которых оказались произведения Н. Лескова, Д. Фонвизина, Л. Толстого. Среди запрещенных оказались труды Р. Декарта, И. Канга, А. Шопенгауэра, М. Метерлинка, Ф. Ницше.
Опорой компартии на «литературном фронте» стало Уральское отделение Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП). На I конференции УралРАПП (октябрь 1927 г.) писатели заверили партию и народ: «Мы стремимся нашим художественным словом содействовать социалистическому строительству и победе пролетарской культуры».
Писатели, стремившиеся к свободе творчества, создавали кружки и общества. Уральская литературная ассоциация, издававшая журнал «Улита», объединяла декадентов. Действовала Единая ассоциация пролетарских писателей «Мартен». В Перми была известна мастерская слова «Мы».
Театральные коллективы Урала активно экспериментировали в выборе тем и художественных форм. Несмотря на идеологические ограничения и запреты, коллектив Оперного театра в Свердловске и молодые труппы театров в Нижнем Тагиле, Ирбите, Златоусте, других городах пытались соответствовать вкусам различной публики: оперы чередовались с опереттами.
На сцене Оперного театра Свердловска исполнялись «Цыганский барон» И. Штрауса, «Сильва» И. Кальмана, «Руслан и Людмила» Н. Римского-Корсакова, «Гейша» С. Джонса, «Дон Кихот» А. Минкуса, «Лебединое озеро» П.И. Чайковского, «Жизель» А. Адана. В театре работали музыкант с мировым именем, главный дирижер А. Пазов- ский, певцы И. Донец, И. Козловский, С. Лемешев, А. Зелинская. Репертуар театра вызывал дискуссии на страницах газет. Высказывалась точка зрения, что рабочему человеку нужна комедия, а не вздохи Онегина. В журнале «Эхо театра» обсуждалась такая тема: «Нужен ли Чайковский пролетариату?». И следовало обращение: «Зритель! Редакция ждет твоего ответа».
В 1920-е гг. появились театры нового типа — передвижные. В одном из таких театров на Урале начал свой творческий путь Г.В. Александров — будущий создатель кинофильма «Веселые ребята». В своих воспоминаниях он рассказывает о постоянных экспериментах и огромном желании приблизить искусство к народу. Девизом молодых актеров и режиссеров были слова: «Да, мир такой, но мы его изменим».
1920-е гг. на Урале, как и во всей стране, трагичны для православной церкви и верующих. Поводом для жестоких репрессий стала кампания по изъятию церковных ценностей для спасения голодающих в 1921 — 1922 гг. Произвол местных активистов вызывал негодование и горечь в сердцах верующих и священнослужителей. Любая попытка с их стороны воспрепятствовать бесчинствам грабителей заканчивалась арестом, ссылкой или расстрелом.
Сочетание несочетаемого — стремления к новому и уничтожение ценностей, созданных предками; желание лучшей жизни и попытки лишить жизни других; жажда знания и презрительно-жестокое отношение к интеллигенции; разговоры о свободе и неумение быть свободными — все это характеризует сложную духовную атмосферу 1920-х гг.
