Грязные носки, или Политическая интрига

ГЛАВА I

 

Не все знают, что знаменитый французский сыщик Тикток на прошлой неделе был в Остине. Он записался в гостинице «Авеню» под вымышленным именем, и из-за сдержанного его поведения сразу заметили, что он не хочет, чтобы его замечали.

Никто не знает, почему он приехал в Остин, но двоим или троим он сообщил, что у него было важное поручение от французского правительства.

По одному известию, французский министр нашел среди законов империи старый устав, явившийся результатом договора между императором Карлом Великим и губернатором Робертсом и по которому требуется, чтобы северные ворота столицы были всегда открыты. Но все это одни предположения.

В прошлую среду хорошо одетый джентльмен постучал в дверь номера, занимаемого Тиктоком.

Сыщик открыл дверь.

— Если не ошибаюсь, месье Тикток, — сказал джентльмен.

— Вы увидите в списке, что я записался под именем Джонса, — сказал Тикток, — и каждый джентльмен понял бы, что я хочу, чтобы меня принимали за такового. Если вам не нравится, что я вас не считаю джентльменом, то я готов вам дать удовлетворение в любое время после первого июля.

— Мне это совершенно все равно, — сказал джентльмен. — Я, по правде сказать, к этому привык. Я председатель демократического исполнительного комитета, платформа номер два, но дело в том, что у меня друг в беде. Я знал, что вы Тикток, по вашему сходству с вами.

— Entrez, — оказал сыщик.

Джентльмен вошел, и Тикток предложил ему стул.

— Я не люблю лишних слов, — сказал Тикток — Я помогу вашему другу, если это возможно. Наши страны в большой дружбе. Мы дали вам Лафайета и жареную картошку по-французски. Вы дали нам калифорнийское шампанское. Изложите ваше дело.

— Я буду очень краток, — сказал посетитель. — В этой гостинице в номере семьдесят шесть остановился известный кандидат народной партии. Он один. Прошлую ночь кто-то украл его носки. Их не нашли. Если они не будут найдены, то народная партия припишет их кражу демократической партии. Они воспользуются этим грабежом, хотя я уверен, что в этом воровстве не было никакого политического мотива. Вы единственный человек, который сможет раскрыть преступление.

Тикток поклонился.

— Даете ли вы мне carte blanche допрашивать всех, имеющих отношение к этой гостинице?

— Владелец гостиницы уже предупрежден. Все к вашим услугам.

Тикток посмотрел на часы.

— Приходите в эту комнату завтра в шесть часов с хозяином гостиницы, кандидатом народной партии и какими-нибудь свидетелями с обеих сторон, и я возвращу носки.

— До свидания.

Председатель демократического исполнительного комитета, платформа № 2, вежливо поклонился и удалился.

Тикток послал за коридорным лакеем.

— Ходили вы вчера вечером в номер семьдесят шесть?

— Да, сэр.

— Кто там был?

— Старый хрен, который приехал с поездом семь двадцать пять.

— Что ему нужно было?

— Потушить свет.

— Вы что-нибудь взяли, пока были в комнате?

— Нет, он ничего не велел мне взять.

— Как вас зовут?

— Джим.

— Вы можете идти.

 

ГЛАВА II

 

Гостиная одного из самых роскошных особняков в Остине горит огнями. Экипажи вереницей выстроились на улице, а от ворот до крыльца разложен бархатный ковер, чтобы нежным ногам гостей было мягко ступать.

Празднество устроено по случаю вступления в свет одного из прекраснейших бутончиков города. В особняке собрались молодость, красота и цвет общества.

Хозяйка дома, миссис Рутабага Сан-Витус привыкла собирать вокруг себя талантливых людей, подобных которым редко сыщешь в другом месте. Ее вечера славятся своей изысканностью.

Мисс Сан-Витус, чье вступление в общество отмечено таким праздником, представляет собою стройную брюнетку, с большими блестящими глазами, подкупающей улыбкой и обворожительными манерами инженю. На ней шелковое платье с брильянтовыми украшениями. Сзади подшиты два полотенца, чтобы скрыть выдающиеся лопатки. Она непринужденно болтает, сидя на обитом плюшем тет-а-тете, с Гарольдом Сан-Клер, коммивояжером торгового дома готовых вещей.

Где-то играет оркестр, скрытый за зеленью, и во время перерывов в разговоре из кухни доносится запах жареного лука.

Счастливый смех срывается с коралловых губ, мужские лица дышат нежностью, склоняясь над белоснежными шеями и опущенными головками; робкие глаза умоляют о том, чего не смеют просить губы, и под шелковыми платьями и крахмальными рубашками сердца ударяют в такт нежному вальсу «Сон любви».

— Где же вы были все это время, неверный рыцарь? — спрашивает мисс Сан-Витус Гарольда Сан-Клера. — Поклонялись вы другим богам? Не изменили ли вы прежним друзьям? Говорите, рыцарь, и оправдайтесь.

— О, отчепитесь, — сказал Гарольд своим мягким грудным баритоном. — Я был чертовски занят. Пришлось примерять брюки разным кривоногим олухам. У некоторых ноги как у носорога, а все хотят, чтобы брюки хорошо сидели. Вы когда-нибудь пробовали примерять кривоногому... то есть, я хочу сказать, можете вы себе представить, какое приятное занятие примерять брюки? И дело-то невыгодное, никто не дает больше трех долларов.

— Остроумный вы мальчик, — сказала мисс Витус. — Всегда скажете что-нибудь смешное и умное. Что вы теперь хотите?

— Пива!

— Дайте мне руку, пойдемте в столовую и хлопнем по бутылочке.

Красивая парочка прошла под руку через весь зал, притягивая к себе все взоры.

Внимательный наблюдатель заметил бы фигуру одинокого гостя, который в течение всего этого времени, казалось, избегал общества. Однако, благодаря ловкой и частой перемене своей позиции и полному хладнокровию, ему удавалось не привлекать к себе особенного внимания.

Львом вечера был пианист, профессор Людвиг фон Бум.

Полковник Сан-Витус неделю тому назад нашел его в пивной и, согласно Остинским обычаям в подобных случаях, пригласил его к себе домой, а на следующий день профессор был принят в высшее остинское общество.

Профессор фон Бум уселся за рояль и начал играть прелестную симфонию Бетховена «Песни без музыки», наполняя комнату гармоничными звуками. Он играл необычайно трудные пассажи с редким доморощенным мастерством, и, когда он кончил, в комнате воцарилась глубочайшая тишина, которая дороже сердцу артиста, чем самые громкие аплодисменты.

Профессор оглядывается.

Комната пуста.

Никого нет, за исключением Тиктока, великого французского сыщика, который выскакивает из-за группы тропических растений.

Встревоженный профессор поднимается из-за рояля.

— Тс! — говорит Тикток. — Не делайте шума. Вы и так уже достаточно пошумели.

За дверью слышны шаги.

— Живее, — говорит Тикток. — Давайте мне носки. Нельзя терять ни минуты.

— Was sagst du?

— А, он сознается, — говорит Тикток. — Подавайте носки, которые вы утащили из комнаты народного кандидата.

Не слыша больше музыки, общество возвращается в зал.

Тикток не колеблется. Он хватает профессора, бросает его на пол, срывает с него сапоги и носки и удирает с носками через открытое окно в сад.

 

ГЛАВА III

 

Комната Тиктока в гостинице «Авеню».

В дверь слышится стук.

Тикток открывает и смотрит на часы.

— А, — говорит он, — как раз шесть часов. Entrez, messieurs.

Messieurs входят. Их семеро — народный кандидат, явившийся по приглашению, не зная, для какой цели его просили прийти, председатель демократического исполнительного комитета, платформа № 2, хозяин гостиницы и три или четыре демократа и народника.

— Я не знаю, — начинает кандидат народной партии, — на кой ч...

— Простите меня, — твердо говорит Тикток — Я вас очень прошу хранить молчание, пока я не представлю отчета. Меня просили заняться этим делом, и я распутал его. Во имя чести Франции я прошу, чтобы меня выслушали с должным вниманием.

— Само собой разумеется, — ответил председатель. — Мы выслушаем с удовольствием.

Тикток стоит в середине комнаты. Электрическая лампа ярко освещает его. Он кажется воплощением ума, силы, хитрости и сметливости.

Общество усаживается на стулья вдоль стены.

— Когда мне сообщили о грабеже, — начинает Тикток, — я первым долгом допросил коридорного. Он ничего не знал. Я пошел в Главное полицейское управление, они тоже ничего не знали. Я пригласил одного из полицейских в ресторан выпить. Он рассказал мне, что раньше в десятом участке был цветной мальчишка, который крал вещи и хранил их, чтобы они были найдены полицией. Но однажды он не оказался на условленном месте, и его послали в тюрьму.

Тогда я начал соображать. Ни один человек, подумал я, не унесет в кармане носки народного кандидата, не завернув их в бумагу. Он не захотел бы проделать это в гостинице. Ему нужна бумага. Где он может ее достать? Конечно, в конторе газеты «Государственный деятель». Я пошел туда. За конторкой сидел молодой человек с зачесанными на лоб волосами. Я знал, что он писал статью на общественную тему, потому что на конторке перед ним лежала женская туфелька, кусок пирожного, веер, наполовину выпитый коктейль, букет роз и полицейский свисток.

— Можете ли вы мне сказать, не покупал ли кто-нибудь у вас газеты в истекшие три месяца?

— Да, — ответил он, — мы продали один номер вчера веером.

— Можете вы описать человека, купившего газету?

— В точности. У него синеватые усы, бородавка между лопатками, и он страдает коликами.

— Куда он пошел?

— На улицу.

— Тогда я пошел...

— Подождите минутку, — сказал кандидат народной партии, встав со стула. — Я не понимаю, на кой ч...

— Я вас еще раз прошу соблюдать молчание, — немного резко сказал Тикток. — Вы не должны были бы прерывать меня в середине моего отчета.

— Час спустя, — продолжал Тикток, — я проходил мимо пивной и увидел за столом профессора фон Бума. Я знал его в Париже. Я тотчас же подумал: «Вот он». Он боготворит Вагнера, питается лимбургским сыром и пивом в кредит и в состоянии украсть какие угодно носки. Я прокрался за ним в дом полковника Сан-Витуса и там, воспользовавшись удобным случаем, схватил его и сорвал с его ног носки. Вот они.

Драматическом жестом Тикток бросил пару грязных носков на стол, скрестил руки и откинул назад голову.

Кандидат народной партии с громким криком ярости вскочил вторично со стула.

— Будьте вы прокляты! Я скажу то, что хочу. Я...

Другие два члена народной партии, находившиеся в комнате, холодно и сурово посмотрели на него.

— Правда ли то, что здесь рассказали? — спросили они кандидата.

— Клянусь, это ложь! — ответил он и дрожащим пальцем указал на демократического председателя. — Вот кто придумал весь этот план. Это дьявольская нечестная политическая проделка, чтобы провалить на выборах нашу партию. Получило ли это дело огласку? — спросил он, повернувшись к сыщику.

— Я разослал всем газетам письменный отчет, — сказал Тикток.

— Все потеряно! — сказали члены народной партии, повернувшись к выходу.

— Ради бога, друзья мои, — умолял кандидат, следуя за ними, — клянусь небом, что я никогда в жизни не носил ни одной пары носков. Все это подлая предвыборная ложь!

Народники повернулись к нему спиной.

— Зло уже нанесено, — сказали они. — Все уже узнали про эту историю. Вам остается только снять вашу кандидатуру.

Все покидают комнату, кроме Тиктока и демократов.

— Идем вниз в ресторан и разопьем шипучку на счет нашего комитета финансов, — предложил председатель исполнительного комитета демократической партии.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

Сон (The Dream), 1910. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Правитель людей (A Ruler of Men), 1906. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Атавизм Литтль-Бэра (The Atavism of John Tom Little Bear), 1903. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Врачу, исцелися сам! (Helping the Other Fellow), 1908. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Марионетки (The Marionettes), 1902. На русском языке в книге: О. Генри. Шуми-городок над Подземкой. Л.-М., 1924, пер. под ред. В. Азова.

 

Маркиз и Мисс Салли (The Marquis and Miss Sally), 1903. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Туман в Сан-Антонио (A Fog in Santone), 1912. Рассказ написан в тюремные годы. При жизни писателя не печатался. На русском языке в книге О. Генри. Игрушечка-пастушечка. М.-Л., 1924, пер. В. Александрова.

 

По следам убийцы, или Тайна улицы Пешо (Tracked to Doom, or the Mystery of the Rue de Peychaud), 1912. Ранняя пародия О. Генри на бульварную беллетристику его времени (в данном случае великосветско-криминальный роман из парижской жизни). Впервые опубликовано в еженедельнике «Роллинг стоун», издававшемся О. Генри в Техасе в 1894—1895 гг. На русском языке под названием «Затравленный зверь, или Тайна улицы Пейшоу» в книге: О. Генри. Игрушечка-пастушечка. М.-Л., 1924, пер. В. Александрова.

 

Я интервьюирую президента (A Snapshot at the President), 1912. На русском языке под названием «Моментальный снимок с президента» в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Незаконченный святочный рассказ (An Unfinished Christmas Story), 1905. Посмертно опубликованный, незавершенный рассказ из рукописей О. Генри. В основе его — игра с сюжетом традиционного святочного рассказа. Притворно заверив читателя, что он сторонник традиции, рассказчик всячески ускользает от обещанной святочной темы. Заглавие, по-видимому, дано издателями. На русском языке под названием «Рождественский рассказ» в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Слуга-бессребреник (The Unprofitable Servant), 1911. На русском языке публикуется впервые.

 

Дворянская корона и бифштексы (Aristocracy versus hash), 1912. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Пленник Земблы (The Prisoner of Zembla), 1912. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Странная история (A Strange Story), 1912. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Изменчивая судьба, или Перебрасывание Глэдис (Fickle Fortune or How Gladys Hustled), 1912. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Месть лорда Окхерста (Lord Oakhurst's Curse), 1912. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Извинение (An Apology), 1912. На русском языке публикуется впервые.

 

Бексарское дело № 2692 (Bexar Script №2692), 1912. На русском языке в книге О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Вопросы и ответы (Queries and Answers), 1912. На русском языке публикуется впервые.

 

На помощь, друг! (The Friendly Call), 1910. См. примечание к рассказу «Бляха полицейского О'Руна» (в сб. "Горящий светильник"). Рэмзен в этом рассказе и Ван Суэллер в «Обеде у...» — одно и то же лицо. На русском языке под названием «Настоящая дружба» в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Обед у... (A Dinner at...), 1904. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л., (1924), пер. Э. Бродерсон.

 

Шум и ярость (Sound and Fury), 1903. На русском языке публикуется впервые.

 

Грязные носки, или Политическая интрига (Tictock), 1912. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л, (1924), пер. Э. Бродерсон.