Валерий Ледяев
Изучение власти в городских сообществах:
основные этапы и модели исследования[1]
Изучение власти и влияния в городских сообществах[2] является, пожалуй, наиболее развитым направлением в социологии власти. Начиная с 1920-х годов были проведены сотни исследований, в которых использовались различные теории власти, обобщен большой эмпирический материал, позволивший расширить и углубить знание многих важнейших аспектов политической жизни и функционирования социума.
Социальные общности являются лишь одним из многих локусов власти; спектр властных отношений крайне вариативен и проявляется в самых различных формах социальной жизни. Главная причина особого интереса к исследованию власти в социальных общностях обусловлена тем, что они могут выступать в качестве модели анализа власти на уровне социума. Городские сообщества стали для исследователей чем-то вроде фруктовых мушек, используемых биологами для изучения живых организмов: “их много, они разнообразны, значительно менее сложны, чем общества в целом, относительно доступны и часто гордятся, когда их исследуют”[3]. Именно на основе результатов исследований, проведенных в отдельных общностях, тестировались теории социетального уровня, отрабатывались модели и методы исследования. Другая причина заключается в том, что данная сфера властных отношений важна и интересна сама по себе. При всей значимости “центральной” политики ею политическая сфера не исчерпывается; функционирование региональных и городских политических систем может касаться деятельности больших групп людей, влиятельных организаций и институтов, а степень вариативности властных практик в социальных общностях дает широкой диапазон для теоретических обобщений.
* * *
В истории рассматриваемой отрасли социологии власти выделяются несколько основных этапов, в каждом из которых, в свою очередь, есть свои вехи и ключевые исследовательские проекты:
1. ранние исследования (1920-1940-е годы);
2. классический этап (1950-1970-е годы);
3. современный этап (1980-е годы - настоящее время).
Ранние исследования (1920-1940-е)
Этот этап охватывает работы, предшествующие исследованию Флойда Хантера в Атланте. Их общие черты отражают трудности и противоречия процесса становления данной отрасли политической социологии. Во-первых, исследования не были сфокусированы непосредственно на изучении власти: она изучалась параллельно с другими важнейшими аспектами общественной жизни города. Во-вторых, они были эпизодическими и по сравнению с последующими этапами их количество оставалось незначительным. В-третьих, они не опирались на специальные методы изучения власти.
Эти характеристики раннего этапа исследований были обусловлены не только тем естественным обстоятельством, что социальные науки в первой половине ХХ века еще только набирали силу, но и рядом иных факторов, тесно связанных с особенностями развития данного направления социального познания. Среди этих факторов наиболее важным оказалась дисциплинарная принадлежность, которая обусловила четвертую общую черту ранних исследований: они проводились социологами - политологи подключились к изучению власти в социальных общностях несколько позднее, уже в 1950-х годах. В первой половине ХХ века интеграция социологии и политической науки еще не достигла современного уровня, поэтому способы исследования и модели объяснения существенно различались в зависимости от принадлежности исследователя к той или иной отрасли социального знания. Это отражалось как в расстановке исследовательских приоритетов, так и в специфике подходов к объяснению власти в социальных общностях.
Для социологов власть не являлась специальным (отдельным) предметом исследования; как правило, их интересовал значительно более широкий круг проблем жизнедеятельности социальной общности: трудовые отношения, занятость населения, быт, досуг, религия, общественная деятельность и прочее. При этом анализ власти, ее источников и модусов существования в социологии существенно отличался от принятого в политической науке. Среди американских политологов[4] преобладали сторонники плюралистической теории, согласно которой власть в Америке - как на уровне государства, так и на уровне социальных общностей - рассредоточена между различными группами, активно участвующими в политике. Плюралисты отвергали тезис о наличии в обществе властвующей элиты, считая, что власть изменяется в зависимости от того, какие группы в данный момент преобладают в принятии тех или иных политических решений; акцент в исследованиях власти ставился на политических институтах и деятельности государственных и партийных организаций.
У социологов изучение власти приобрело несколько иной характер. Больше внимания они уделяли влиянию различных социальных факторов на формирование властных отношений, фактически рассматривая власть в качестве переменной, зависимой от социальной структуры общества. Поэтому подход, лежащий в основании ранних эмпирических исследований власти в социальных общностях, был назван “стратификационной теорией власти”. Суть ее состоит в том, что конфигурация властных отношений в общности определяется характером ее стратификации, разделения на определенные классы и группы в иерархическом порядке.
Систематизируя основные положения данной теории, Нельсон Полсби выделил пять ее основных постулатов:
1. В местных общностях правит господствующий класс. Между исследователями существуют разногласия по поводу конфигурации признаков класса и количества классов в социальных общностях; однако общим моментом является признание наличия у какой-то группы людей определенного набора качеств, которые обусловливают их доминирование в социальной общности. В числе таких качеств обычно называются: доход, статус, престиж, род занятий, степень участия в социальной жизни и другие характеристики.
2. Политические лидеры и руководители местных публичных институтов занимают подчиненное положение по отношению к высшему классу. Субординация проявляется в том, что они оказывают меньшее влияние на жизнь социальной общности по сравнению с высшим классом и часто вынуждены выполнять его волю.
3. На вершине властной пирамиды находится “правящая элита”, состоящая из представителей высшего класса.
4. Элита высшего класса правит в своих собственных интересах.
5. В силу этого имеет место естественный конфликт между высшим классом и низшими классами [5].
Самыми первыми эмпирическими исследованиями, в которых была предпринята попытка выявить и охарактеризовать распределение власти в городской общности, стали работы Роберта и Хелен Линд, проведенные в “Мидлтауне” в 1920-х и 1930-х годах[6]. Власть рассматривалась ими наряду с другими важнейшими аспектами общественной жизни города. Было обнаружено, что политика в городе контролируется элитой бизнеса, в которой, в свою очередь, доминирует одна семья (семья “Х”). Власть делового класса опиралась на его материальные ресурсы и престиж. Семья “Х” занимала стратегические позиции во всех важнейших сферах городской жизни - экономической, социальной, политической, - фактически контролируя их. Политическое влияние семьи “Х” осуществлялось как непосредственно - через руководящие структуры в обеих партийных организациях города, - так и через неформальные связи, а также в форме “правления предвиденных реакций”[7]. Городские политики и чиновники имели более низкий реальный статус, чем бизнес-элита. Последняя рассматривала их как “неизбежное зло”, поскольку ей не (очень) хотелось непосредственно заниматься управлением, но она была заинтересована в том, чтобы не было серьезного вмешательства государства в ее бизнес.
В 1930-1940-х годах отдельные аспекты власти изучались Уильямом Уорнером[8], выпустившим серию книг о “Янки-сити” (Ньюбурипорт, Массачусетс). Уорнер пришел к выводу, что в городе доминируют высшие классы вместе с высшим средним классом, которые значительно более представлены в структурах власти, чем население в целом. Сосредоточение контроля над политической сферой в руках высших классов было выявлено и в исследовании Августа Холлинсхеда в городе Моррис (Иллинойс)[9], посвященного анализу взаимосвязи социального статуса и различных форм политического участия.
