Значение настоящего неактуального

Основной разновидностью этого значения является абстрактное настоящее. Например: Знаешь ли, что в деревнях рябина спасает людей от угара? Зимой печи топят жарко, поторопится баба закрыть трубу, чтобы тепло сберечь — и все в лежку лежат. Ну, принесут этакую вот связку с потолка и жрут (Яшин. Угощаю рябиной).

Рассмотрим более подробно особую разновидность абстрактного настоящего — настоящее потенциальное[59]. Речь идет, как правило, о значении абстрактного настоящего, осложненном тем или иным модальным оттенком потенциальности. В некоторых случаях абстрактность действия не выражена, но и в этих случаях мы имеем дело с неактуальным настоящим, так как при выражении потенциального настоящего никогда не обозначается действие, протекающее в момент речи (к этому моменту может быть отнесена лишь возможность / невозможность осуществить данное действие).

Обратимся к отдельным разновидностям потенциального настоящего.

а) Выражается возможность / невозможность осуществления действия. Например: Право, позавидуешь [т. е. можно позавидовать] иногда чиновникам (Салтыков-Щедрин. Дневник провинциала в Петербурге); В человеке подавляется его уклонение от прямой цели; от этого, может быть, так много встречается людей, которые с первого взгляда покажутся [т. е. могут показаться] ограниченными, а они только специальные (Гончаров. Фрегат «Паллада»); Стыдно, молодой человек; мало ли что под хмельком случится (т. е. может случиться); старик, видишь, старый, в отцы тебе годится... (Герцен. Былое и думы).

Выражение обычной или обобщенной невозможности осуществления действия чаще всего наблюдается при обобщенно-личном употреблении глагольной формы. Например: А ты и рад повторять. Перед ребенком. Его и так есть нипочем не заставишь (Паустовский. Пришелец с юга). Пример «конкретно-личного» употребления: Вывести Игната из терпения совершенно невозможно, его, как говорится, «ни гром, ни райком» не растревожат [ср.: не могут растревожить] (Троепольский. Записки агронома).

Рассматриваемый модальный оттенок объективно выявляется самим фактом возможных замен формы настоящего-будущего совершенного сочетаниями типа может / не может, можно /нельзя + инфинитив. В сочетании с не (не заставишь и т. п.) совершенный вид не может быть заменен несовершенным. В прочих случаях, если замене не препятствует видовая несоотносительность глагола, несовершенный вид может быть употреблен [ср.: мало ли что под хмельком случается ],но модальный оттенок при этом утрачивается.

В некоторых случаях при обозначении модального оттенка невозможности в контексте не выражается абстрактность действия, его нелокализованность во времени. Но и конкретность действия не выражается. Например: Уж я дрова сегодня рубил целый день — никак в чувство не приду (Г. Успенский. Из разговоров с приятелями); День-то какой темный и теплый. С утра дождик собирается и все никак не соберется (Паустовский. Беспокойство); На что нам была эта заря, для чего мы друг другу давали слово стеречь ее — я, право, теперь хорошо не объясню (Бунин. Первая любовь). В таких случаях не представлено действие, протекающее в момент речи. К этому моменту отнесено лишь выражение невозможности его осуществления, причем контекст в той или иной мере допускает, что данный модальный оттенок относится не только к моменту речи, но и к другим моментам более широкого и неопределенного плана настоящего.

Особой разновидностью рассматриваемого оттенка является выражение возможности как способности совершать действие. Например: Вы слыхали за корабельного червя?… Такая есть гадючка белая. Она деревянный корпус, такой, как у «Перекопа», источит [т. е. может, способна источить] за полгода в труху (Паустовский. Черное море); Прошения писать мастер, уж такой мастер, что этакого и не найти... Куда угодно наваляет (Мамин-Сибиряк. Блажные); Он силен в настоящую минуту, что угодно поднимет... (Помяловский. Мещанское счастье).

При выражении возможности как способности совершить действие план обобщенного настоящего не отделен резкой гранью от будущего. Постоянная потенциальная способность к какому-то действию не замыкается в настоящем: она может проявиться и в будущем. Перед нами один из случаев проявления связи между значениями неактуального настоящего и будущего.

Еще один вариант значения возможности: постоянная потенциальная возможность осуществления действия представлена как свойство субъекта. Форма настоящего-будущего совершенного в этом случае обычно употребляется в сочетании с обстоятельствами типа всегда, вечно. Например: Как это они вечно все перепутают! (Герцен. Былое и думы); Уж этот Палач всегда штуку уколет (Мамин-Сибиряк. Блажные); И вот всегда-то я так некстати скажу (Достоевский. Братья Карамазовы).

Совершенный вид, обозначающий действие в его неделимой целостности, не мог бы заполнить обширную сферу настоящего, к которому отнесены слова всегда, вечно и т. п., действительно постоянным действием. Постоянной представлена лишь потенциальная возможность совершения действия: субъект таков, что он в любой момент может совершить определенное действие (фигурально представленное как единичное).

При замене совершенного вида несовершенным (если она возможна) модальный оттенок исчезает. Как нечто постоянное представляется уже не возможность осуществления действия, а само действие в его неопределенной кратности. Например: Этот всегда ворвется [ср.: врывается ], как оглашенный (Мамин-Сибиряк. Верный раб).

б) При употреблении формы настоящего-будущего совершенного может быть выражен модальный оттенок уверенности. Этот оттенок, проявляющийся в нескольких вариантах, связывает план обобщенного настоящего с будущим.

Форма настоящего-будущего совершенного в сочетании с не выражает уверенность в том, что не может не произойти (т. е. непременно происходит) действие, исходящее от любого субъекта (подлежащее, — как правило, местоимение кто) или распространяющееся на любой объект (дополнение — местоимение что). Например: Потом он брал табачку «на дорожку» и уходил в село разносить по домам радость ли, печаль ли, но больше, конечно, радость, ибо кто не обрадуется [т. е. всякий непременно должен обрадоваться] весточке с дальней, чужой стороны! (Солоухин. Капля росы); Вот хоть бы и судьба этих двух братьев, — чего и чего не придет в голову [т. е. все что угодно может прийти в голову], думая о них! (Герцен. Былое и думы); Что только не вспомнит человек, проживший полвека! (Троепольский. Записки агронома); А их дом у самой дороги. И какие только машины не пролетят мимо за день (Дубов. Беглец).

В контекстах рассматриваемого типа уже указание на любой субъект или любой объект действия говорит о том, что это действие представлено как обобщенное, не прикрепленное к какому-то одному моменту времени. Поэтому какие-либо другие показатели «вневременности» действия оказываются ненужными, отсутствуют.

В сочетании с обстоятельствами типа всегда, везде рассматриваемая форма может использоваться при выражении уверенности субъекта в том, что данное действие обязательно, неизбежно должно происходить. Эта уверенность относится к плану обобщенного настоящего, но распространяется также и на будущее. Например: И главное, что не мне надо было идти, а я сам вызвался. И уж это всегда убьют того, кто напрашивается... (Л. Толстой. Севастополь в мае); И везде-то у него дружки да приятели, и везде он свою водку найдет (Мамин-Сибиряк. Родительская кровь). Если бы мы заменили формы настоящего-будущего совершенного формами настоящего несовершенного (убивают, находят), то значение обобщенного настоящего было бы сохранено, но модальный оттенок уверенности был бы ослаблен и утратилась бы связь настоящего с будущим.

в) Форма настоящего-будущего совершенного может участвовать в выражении оттенка вынужденной необходимости. Этот оттенок связан с обобщенно-личным значением формы 2-го лица: вынужденная необходимость относится ко всякому, любому лицу. Модальный оттенок может быть подчеркнут обстоятельствами типа поневоле. Например: [ Бедонегова ]. Зачем вы к ней ходите? [ Пирамидалов ]. Приказывают, так поневоле пойдешь (А. Островский. Богатые невесты); Что делать, по нужде поклонишься и сыроежке (Пришвин. Рассказы дедушки).

Нередко рассматриваемая форма (сама по себе или в сочетании с небось, тут) выступает в ответе на реплику или вопрос по поводу какого-либо действия; модально окрашенное употребление лаконично и экспрессивно выражает нечто подобное тому, что в развернутом пересказе выглядело бы так: «еще бы, обстоятельства таковы, что ничего иного не остается...», или «тут, действительно, можно только...» Например: — Горюет? — Загорюешь! (Бунин. Последний день); [ Бальзаминова ]. Уж извините его, — от радости. [ Красавина ]. Обрадуешься! (А. Островский. Праздничный сон до обеда); [ Буслов ]. Пухнешь все от неутоленной злобы? [ Черваков ]. Распухнешь тут (Леонов. Унтиловск).

г) Форма настоящего-будущего совершенного в сочетании с частицей не обозначает отсутствие хотя бы одного акта действия. Как бы подразумевается потенциальная возможность неоднократного осуществления действия, но эта возможность остается нереализованной: действие не происходит «ни разу», «даже в какой-то минимальной степени». В выражении этого значения участвуют лексические «показатели экспрессивности». Например: [ Черваков ]. Обратите внимание: даже словом не перекинутся (Леонов. Унтиловск); Он стоит с почтением, и на лице его не дернется ни одна жилка (Антонов. На военных дорогах); Чистая русалка!.. И волосы свои распустила, и сама не шевельнется (Мамин-Сибиряк. Лес); [ Нил ]. Хоть и сидит он — головы не повернет, а лучше бы из стороны в сторону бегал (А. Толстой. Насильники).

Особенно часто рассматриваемое употребление имеет следующий оттенок: постоянное свойство субъекта заключается в том, что он никогда не производит то или иное действие. С отрицанием хотя бы одного акта действия связаны едва заметные модальные оттенки нежелания, невозможности, неспособности: субъект таков, что никогда не сделает того-то и того-то (потому что не хочет, не может, не способен). Например: Сидит иной счетовод в конторе, обсыпается табачным пеплом, щёлкает косточками на счетах и перемывает косточки людям. И, заметьте, в цифрах своих не спутается ни на копейку (Паустовский. Таинственный сундук); ...Нессельрод нерешителен, робок, боится потерять положение, завоеванное низкопоклонством, никогда не ответит напрямик... (Никулин. России верные сыны).

Лексические указания на то, что отрицаемое действие не распространяется даже на какой-то минимальный, единичный объект, не осуществляется даже в какой-то минимальной степени, являются существенными элементами рассматриваемого употребления.

д) Выражается эмоционально подчеркнутый оттенок удивления по поводу принципиальной возможности факта: «бывает же так!», «может же так случиться!» В выражении этого оттенка принимают участие частицы, усиливающие эмоционально-экспрессивный характер всего оборота. Чаще всего используются частицы же, и, уж, ведь, вот. Например: Дар, истинно дар!.. Пошлет же господь такое дарование! А? (Чехов. Письмо); Выдастся же этакий денек!.. (Мамин-Сибиряк. Три конца); Народятся же такие дураки!.. (Шишков. Угрюм-река); [ Страходер ]. И-и-и, господи! И подумают же люди такое! (Паустовский. Перстенек); [ Тропачев ]. И ведь придет же мысль в голову... (Тургенев. Нахлебник); Ха-ха! Обидел!.. Уж только и придумает (Мамин-Сибиряк. Из уральской старины).

Иногда выражение указанного оттенка обходится без помощи частиц: Присобачить, — опять захохотал подполковник, — вы скажете! (Федин. Первые радости).

Форма настоящего-будущего совершенного в составе оборота как (только) не... выражает оттенок удивления по поводу того, что не происходит какое-то действие (предполагается, что оно обязательно должно было бы или вполне могло бы произойти). Например: Матрос стоит на самом форштевне — как только не свалится! (Крон. На ходу и на якоре); [ Васка ]. Ну, уж до чертей договорились. Как языки-то не вспотеют... (Леонов. Унтиловск).

е) Форма настоящего-будущего совершенного в сочетании с не может выступать в составе высказываний, одним из элементов смысла которых является оттенок нежелания осуществить действие. Обычно такое употребление встречается в вопросительных предложениях, начинающихся с что же... (чего же), что это. Вопрос в таких случаях является косвенной формой передачи побуждения. Говорящий спрашивает, почему его собеседник не совершает (не хочет совершить) данное действие, и тем самым дает понять: что оно было бы уместно, желательно. Например: Что же вы нас не пригласите напиться чаю? — напрашивался Прейн с своей веселой бессовестностью (Мамин-Сибиряк. Горное гнездо). Замена не пригласите посредством не хотите пригласить была бы искусственной и не вполне адекватной, так как в этом случае слишком явно, специально и подчеркнуто было бы выражено то, что в данном тексте содержится лишь как едва заметный намек, тонкий модальный оттенок, однако возможность такой замены, вернее интерпретации, все же показательна: она подтверждает наличие указанного оттенка. Ср. другие примеры: Что это вы, Матвей Ильич, ничего про свою двоюродную сестрицу не спросите? (Федин. Костер); [ Тропачев ]. Послушайте, голубчик мой, что вы ко мне никогда не заедете? (Тургенев. Нахлебник).

В рассматриваемых случаях возможна замена настоящего-будущего совершенного формой настоящего несовершенного. Ср. следующие примеры: А ты чего огня-то не зажжешь? (Лесков. Разбойник); [ Мошкин ]. Да лампы что ж ты не зажигаешь? (Тургенев. Холостяк). При несовершенном виде вместо вопроса с определенным модальным оттенком и сложным косвенно-побудительным подтекстом получаем простой вопрос: «Почему ты этого не делаешь?» Правда, и здесь из общего смысла контекста ясно, что «это следовало бы сделать», но сама глагольная форма в данном случае не является тем специальным средством, которое модально окрашивало бы этот смысл.

По сравнению с другими временными формами настоящее-будущее совершенное наиболее богато модальными оттенками. Эта форма обладает наибольшим «модальным потенциалом». Важно отметить, что разнообразные модальные оттенки связаны главным образом со значением неактуального настоящего, а не со значением будущего. Этот факт не может быть случайным. Он объясняется, на наш взгляд, особым соотношением значений вида и времени в данной форме. Когда форма настоящего-будущего совершенного выступает в своем основном значении будущего, это временное значение обычно (за исключением редких случаев выражения повторяющихся действий) сочетается с конкретно-фактическим значением совершенного вида. В таком сочетании нет никакого противоречия, нет «напряженности». Иначе обстоит дело при употреблении рассматриваемой формы в значении настоящего неактуального. Обычно действие оказывается нелокализованным в широком плане настоящего. Вместе с тем остается в силе грамматическое значение совершенного вида — выражение действия в его неделимой целостности. Сочетание этих семантических признаков приводит к известному напряжению. Действие должно быть обычным, обобщенным в плане настоящего — и вместе с тем целостным. Это «напряженное» сочетание находит выход в двух близких друг к другу семантических комплексах — наглядно-примерном и потенциальном. На примере одного акта (конкретного лишь в образном, фигуральном смысле) представлено действие повторяющееся, обычное, типичное (наглядно-примерное значение) или действие всегда возможное, потенциально готовое к реализации в любой момент (потенциальное значение). Итак, сочетание значения абстрактного настоящего с грамматическим значением совершенного вида (доминантой его семантического содержания) создает предпосылки для выражения значения настоящего потенциального.

Настоящее потенциальное представляет собой характерный пример взаимодействия функционально-семантических категорий темпоральности, аспектуальности, временной локализованности и модальности. Один из важных элементов этого взаимодействия — использование средств, «находящихся в распоряжении» одной функционально-семантической категории, для выражения семантики другой категории. В данном случае грамматические средства аспектуальности и темпоральности в их сочетании используются не только в видовых и временных функциях, но и для выражения семантики, относящейся к сфере другой функционально-семантической категории — модальности.

АБСОЛЮТНОЕ И ОТНОСИТЕЛЬНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ ВРЕМЕН

Абсолютным является такое употребление времен, при котором время действия ориентируется на момент речи говорящего, например: — Он торопится. При относительном же употреблении временной формы время действия определяется с точки зрения времени другого действия или какого-либо момента, помимо момента речи, например: Я видел, что он торопится. К этому общераспространенному определению[60] следует добавить следующее уточнение: относительным мы будем считать лишь такое употребление, при котором ориентация на какой-либо момент, помимо момента речи, выражается самой глагольной формой времени, представляя собой проявление ее грамматического значения (так, в приведенном выше примере относительное значение одновременности с моментом прошлого выражено глагольной формой настоящего несовершенного, реализующей свойственный ей семантический признак Одн.).

Следует различать основную относительную ориентацию как проявляющееся в контексте значение формы глагольного времени и дополнительную — как проявление неграмматической темпоральности. Иначе говоря, необходимо четко разграничивать относительное употребление времен и абсолютное употребление с дополнительной относительной ориентацией.

При относительном употреблении времен относительное значение выражается самой формой времени. Ее грамматическое значение проявляется в речи как значение относительное, определяемое с точки зрения времени другого действия (вообще какого-либо момента, помимо момента речи). Таково употребление глагольных форм в придаточных изъяснительных следующего типа:

Мне казалось, что мы будем говорить с вами без умолку, до утра (Чехов. Ионыч); Князь Андрей не только узнал, что он умрет, но он чувство-вал, что он умирает, что он уже умер наполовину (Л. Толстой. Война и мир); ср. также «будущее с точки зрения прошлого»: Румыны ни слова не знали по-русски. Только один из них мог с трудом выговорить и понять: товарищ, здравствуйте, спокойной ночи. (Через несколько лет они будут говорить по-русски безупречно и без акцента.) (Солоухин. Мать-мачеха).

Абсолютное употребление времен с дополнительной относительной ориентацией отличается тем, что грамматическое временное значение формы выступает как значение абсолютное, определяемое с точки зрения момента речи. Отношение же ко времени другого глагола устанавливается средствами глагольного вида (соотношением видовых значений глагольных форм) в определенных типах предложений, при помощи обстоятельственных слов, союзов, частиц[61]. Например: Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал... (Л. Толстой. Война и мир). Формы сияло и слушал выражают грамматическое значение прошлого, значение предшествования по отношению к грамматической точке отсчета. Это значение в данном высказывании реализуется как абсолютное: обозначаются действия, прошедшие с точки зрения момента речи. Наряду с основной абсолютной временной ориентацией здесь представлена и ориентация относительная: выражается одновременность двух действий. Эта относительная ориентация является не основной, а дополнительной. Она не передается грамматической формой времени, не является реализацией ее грамматического временного значения, а выражается иными средствами — сочетанием форм несовершенного вида в разных частях сложноподчиненного предложения с придаточным времени; в выражении одновременности существенна роль средства связи частей сложного предложения — в то время, как.

Другие примеры: Там, где теперь вперегонки рвались кверху зелеными конусами молодые деревца, тогда кудрявились кусты по колено человеку... (Федин. Костер); Теперь Егорушка все принимал за чистую монету и верил каждому слову, впоследствии же ему казалось странным, что человек, изъездивший на своем веку всю Россию, видавший и знавший многое... обесценивал свою богатую жизнь... (Чехов. Степь).

Во всех этих случаях наряду с абсолютной временной ориентацией, выраженной самими формами прошедшего времени, передается дополнительная относительная ориентация, которая заключается в противопоставлении и сопоставлении более ранних и более поздних событий. Эта дополнительная временная ориентация выражается в приведенных примерах противопоставлением обстоятельств в разных частях сложного предложения (теперь — тогда; теперь — впоследствии).

Рассмотрим более подробно временные отношения в сложноподчиненном предложении с придаточными изъяснительными. В таких предложениях существуют как бы два измерения, два центра временных соотношений. Первый центр — момент речи говорящего S (субъекта, которому принадлежит все высказывание). Другой исходный пункт временных соотношений — момент той речи или мысли, того чувства или восприятия, содержание которых раскрывается в придаточном предложении. Время действия в этом предложении представляется с точки зрения того субъекта (S₁), от которого исходит речь, мысль, чувство или восприятие. Это может быть другой субъект (Б. говорил, что придет)или то же лицо, выступающее в роли подлежащего главного предложения (Я говорил, что он придет).По существу, аналогичные отношения наблюдаются и при употреблении типа «будущего в прошедшем»: субъект S как бы переносится в прошлое и с этой точки зрения (в роли S₁) представляет последующие действия как будущие.

То, что в придаточных изъяснительных времена определяются не с точки зрения говорящего, а с точки зрения того, чью мысль он передает, уже давно было отмечено[62] и подчеркивается в работах современных исследователей [63]. Действительно, и при относительном употреблении временной формы время действия определяется с точки зрения момента речи (или мысли, чувства, внутреннего состояния, восприятия), только не говорящего S, а субъекта S₁. Однако признание этого факта не снимает различия между абсолютным и относительным употреблением времен. Момент речи S и момент речи S₁ — это разные точки отсчета в процессе функционирования времен, разные исходные пункты временной ориентации в предложении. Момент речи S₁фиксируется в глаголе главного предложения (иногда в каком-либо ином элементе контекста, например существительном). Значит, остается действительным обычное определение относительного употребления времен, предполагающее, что время данного действия определяется с точки зрения времени другого действия (вообще какого-либо момента, помимо момента речи).

Измерение времени с точки зрения S₁ не исключает возможности дополнительной, а в определенных случаях и основной ориентации на момент речи S. Отсюда вытекает постановка вопроса о соотношении двух измерений времени, двух временных центров. Между абсолютным употреблением форм времени без каких бы то ни было элементов относительности и «чисто относительным» употреблением (это как бы два полюса) можно наметить несколько промежуточных переходных ступеней, что находит отражение в предлагаемой классификации.

1. Абсолютное употребление времен, не связанное с относительной ориентацией. Например: [ Олег ]. Я никогда не женюсь (Розов. В поисках радости); [ Оля ]. Опять ты на отца нападаешь (Симонов. Так и будет).

2. Абсолютное употребление форм времени с дополнительной относительной ориентацией. Измерение времени с точки зрения момента S сочетается с отношением ко времени другого действия. В сложноподчиненном предложении с придаточными изъяснительными эта дополнительная относительная ориентация связана с моментом речи S₁. В следующих примерах форма прошедшего времени зависит от прошедшего времени в главном предложении или будущее в придаточном сочетается с будущим в главном: От нечего делать Егорушка поймал в траве скрипача, поднес его в кулаке к уху и долго слушал, как тот играл на своей скрипке (Чехов. Степь); [ Хомутов ]. Через кусты видел, как она стояла на перроне с букетом, нюхала его и смеялась (А. Толстой. Кукушкины слезы). Абсолютное значение прошедшего времени здесь сочетается с дополнительным отношением одновременности. Примеры с формами настоящего-будущего совершенного (в значении будущего) и будущего несовершенного: [ Соня ]. Мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир (Чехов. Дядя Ваня); Поеду, погляжу, как это он судить будет (Чехов. Интеллигентное бревно). Действия потонут, судить будет — будущие с точки зрения момента речи S; вместе с тем устанавливается дополнительное отношение одновременности с увидим, соответственно, с погляжу.

3. Совмещение абсолютной и относительной временной ориентации. В этом случае то и другое значение выражается глагольной формой. Ее грамматическое значение выявляется и как абсолютное (с точки зрения момента речи S), и как относительное (с точки зрения S₁). Поэтому обе ориентации должны рассматриваться как основные. Такое употребление возможно в придаточных изъяснительных, когда формы разных времен зависят от формы настоящего времени в главном предложении. Например: [ Клавдий ]. Идет, кажется. Ты слышишь, как платье шумит (А. Толстой. Насильники). Форма шумит, выражая одновременность по отношению к слышишь (момент восприятия S₁), проявляет свое грамматическое значение. Вместе с тем грамматическое значение этой формы выявляется и как абсолютное, так как выражается настоящее с точки зрения момента речи Клавдия (S). Аналогичный пример: [ Нил ]. Я заявляю вам, что служить больше не могу и не желаю (А. Толстой. Насильники); Я нисколько не шучу, — говорит она. — Объявляю тебе серьезно, что я скоро умру (Чехов. Следователь). Форма умру обозначает будущее как по отношению к объявляю (с точки зрения S₁), так и по отношению к моменту речи S (не только через посредство времени глагола объявляю, но и непосредственно). Аналогичный пример: [ Князь ]. Вы не боитесь, что она соскучится в такой глуши? (А. Толстой. Касатка).

Совмещение основной абсолютной и основной относительной временной ориентации происходит при совпадении момента речи S и S₁.

4. Относительное употребление времен с дополнительной абсолютной ориентацией. Грамматическое значение формы выступает как значение относительное; вместе с тем в контексте определяется (но не выражается грамматически) отношение действия к моменту речи. Такое сочетание можно наблюдать в придаточных изъяснительных, когда настоящее время зависит от прошедшего. Например: Евдоким смотрел на картину, уже изученную во всех подробностях, и слушал, как Евдокия ходит в кухне (Панова. Евдоким и Евдокия). Форма ходит выражает настоящее (одновременность) по отношению к слушал (с точки зрения Евдокима). Кроме того, действие ходит, поскольку оно одновременно с прошедшим действием, определяется как прошедшее с точки зрения момента речи. Наличие этой дополнительной абсолютной ориентации подтверждается возможностью замены настоящего времени формой прошедшего несовершенного (слушал, как Евдокия ходила...).

При такой замене абсолютная ориентация превращается из дополнительной в основную, а относительная ориентация становится дополнительной. Аналогичный пример: Никите казалось, что он идет [ср.: шел ] во сне, в заколдованном царстве (А. Толстой. Детство Никиты).

Подобный характер может иметь относительное употребление настоящего, зависящего от будущего: [ Яблоков ]. Наташа, конечно, обозлится сначала... Потом реветь начнет... Увидит, что зверь-то от нее уходит — тут она гордость-то свою зубами заест (А. Толстой. Кукушкины слезы). Относительное временное значение действия уходит (настоящее по отношению к увидит, с точки зрения Наташи) совмещается с дополнительной абсолютной ориентацией (будущее по отношению к моменту речи Яблокова). Абсолютная временная ориентация устанавливается через посредство действия главного предложения: увидит — будущее, значит, и одновременное с ним действие уходит относится к будущему.

Ср. также будущее с точки зрения прошлого: Телушка эта мирно паслась возле ограды, но хлопцы раздразнили ее до того, что она погналась за одним и вот-вот его догонит! (Шолохов. Поднятая целина). Основная ориентация действия — будущее с точки зрения прошлого, однако общая линия повествования, с которой тесно связана наша форма, поддерживает вместе с тем восприятие действия как объективно прошедшего.

5. Относительное употребление времен, не связанное с абсолютной ориентацией.Такое чисто относительное употребление особенно характерно (хотя и не обязательно) для форм будущего времени, зависящих от прошедшего. Например: Возвращаясь назад в Москву, он всю дорогу закрывал глаза и воображал себе, как он приедет домой, как кухарка Марья отворит ему дверь, как жена Наташа бросится к нему на шею и вскрикнет... (Чехов. Добрый немец). Действия определены как будущие с точки зрения субъекта S₁, но полностью отсутствует отношение к моменту речи S. Аналогичный пример: Все, каждый порознь, надеялись, что где-нибудь да найдут они хорошее место (Решетников. Где лучше?).

Изложенная выше классификация[64] может быть представлена в виде следующей схемы (где А— абсолютное, О— относительное употребление времен; дополнительная временная ориентация обозначена теми же буквами в скобках):

А А(О) АО О(А) О

Детальный анализ временных связей между сказуемыми в сложных предложениях разных типов является задачей синтаксиса. Наша цель заключалась лишь в том, чтобы разграничить в принципе 1) временную ориентацию (как абсолютную, так и относительную), выраженную в предложении самими глагольными формами времени, и 2) временную ориентацию (абсолютную и относительную), передаваемую лексическими и синтаксическими средствами контекста, а также вытекающую из его смысла. Разграничив эти два типа выражения временной ориентации (основную и дополнительную), мы стремились показать возможность сочетания и взаимодействия абсолютной и относительной временной ориентации разных типов.

Проанализируем один из типов относительного употребления времен — «будущее сопоставительное»[65]. Сущность этого оборота заключается в следующем. Сопоставляются две временные плоскости: плоскость будущего и более ранняя временная плоскость, служащая исходным пунктом сопоставления. Таким исходным пунктом обычно является прошедшее или настоящее историческое. Говорящий (пишущий) покидает ту позицию, с которой он обычно оценивает время действий — момент речи, — и занимает иную позицию для временной ориентации. С этой новой точки зрения он рассматривает последующие события как будущие. Например: Так безжалостно расправился А. Н. Толстой со своим первым литературным детищем... [здесь представлено прошедшее время с точки зрения момента речи, но в дальнейшем происходит сдвиг временной ориентации: автор переносится в прошлое, и отсюда, «из прошлого» последующие действия представляются ему будущими]. Пройдут долгие годы, прежде чем писатель окончательно преодолеет влияние своих литературных наставников... (Гуренков. Без России жить нельзя). Переход от абсолютной временной ориентации к относительной создает противопоставление двух временных плоскостей.

Можно выделить два основных типа будущего сопоставительного: а) собственно временной (выше были приведены примеры именно этого типа) и б) модальный.

а) В первом случае действие, представленное как будущее, столь же реально, как и «исходное» действие. Один факт выступает как будущий по отношению к другому, но оба они относятся к реальной сфере прошлого. Существенным признаком этого типа является возможность замены будущего времени прошедшим или настоящим историческим. Например: Он [ Погодин ] был ужасно раздражен против Гоголя. Впоследствии докажет [ср.: доказало ] это его письмо к нему и ответ Гоголя (С. Аксаков. История моего знакомства с Гоголем); Здесь сказалось то, что впоследствии, сделается [ср.: сделалось ] стилистическим принципом писателя… (Холшевникова. Чтобы читали и дети, и взрослые...). В результате подобных замен сопоставление, контраст двух временных плоскостей снимается, и оба действия (или обе группы действий) укладываются в одной плоскости прошедшего времени или настоящего исторического. Такой эксперимент является объективным критерием выделения рассматриваемого типа будущего сопоставительного.

б) Во втором случае будущее действие представлено как предполагаемое, возможное, неизбежное, но не как реальное. Например: Волны хлестали в борт лодки — вот-вот опрокинут (Шишков. Угрюм-река); Речка надувается и темнеет; она уже проснулась и не сегодня-завтра заревет (Чехов. Весной); Поднялся на ноги, тяжелый, неуклюжий, качнулся на узкоплечего, утонувшего в просторной рубахе Николая Бушуева — сейчас сомнет, придавит, искалечит... (Тендряков. Тройка). Сопоставление двух временных плоскостей в таких случаях сопровождается «модальным сдвигом»; реальное сопоставляется с ирреальным. Таким образом, само сопоставление является не только временным, но и модальным. Существенный признак этого типа — невозможность простой замены будущего времени прошедшим или настоящим историческим (нельзя сказать: * вот-вот опрокинули; * проснулась и не сегодня-завтра заревела; * сейчас смял…). Примечательна возможность другой замены: в большинстве случаев вместо будущего времени можно употребить (мы сейчас оставляем в стороне затруднения стилистического характера) модальные сочетания. Ср.: вот-вот могут опрокинуть; проснулась и не сегодня-завтра может (должна) зареветь; сейчас может смять. Такие замены объективно выявляют модальную природу данной разновидности будущего сопоставительного.

Между рассмотренными выше типами будущего сопоставительного имеются различия в сфере их употребления. Области их функционирования, частично пересекаясь, в значительной мере расходятся. Оба типа существуют в художественной повествовательной прозе, но собственно временной тип, кроме того, встречается в литературоведческих работах, биографиях и т. п. Для модального же типа характерно то, что в художественных произведениях он выступает не только в авторском повествовании, но и в разговорной речи персонажей. Таким образом, если первый тип относится лишь к книжно-литературной речи, то второй охватывает и разговорную речь.

Во всех имеющихся в нашем распоряжении случаях (и в собственно временном, и в модальном типе) сопоставление плоскости будущего и исходной временной плоскости осуществляется не только глагольными формами времени, но и другими средствами контекста.

1) Лексические средства контекста (чаще всего это обстоятельства времени) обычно непосредственно указывают на будущее.

а) Нередко встречается следующая разновидность рассматриваемого употребления: при помощи таких слов, как вот-вот, скоро, сейчас, того и гляди, не сегодня-завтра, в контексте выражается значение ближайшего, непосредственно предстоящего будущего. Особенно это характерно для модального типа будущего сопоставительного. Помимо приведенных выше примеров, см. следующие: Скорость падает... Вот-вот самолет коснется бетона, но вдруг резко поднимает нос и отходит от земли (Ильюшин. В небесах и на земле); Солнце на горизонте уже целуется с землей, побагровело и скоро спрячется (Чехов. Рано!).

б) Иногда в контексте содержится указание на отдаленность будущего, наличие значительного временного интервала между сопоставляемыми действиями. Такие показатели отдаленного будущего характерны для собственно временного типа будущего сопоставительного. Например: С тех пор он возненавидел железную дорогу на всю жизнь... Много лет спустя, когда его станут спрашивать: «Как она там, Сибирь-то?», он ответит всем одинаково: «Куды ни поезжай — железная дорога, конца-краю нету» (Троепольский. Чернозем).

в) При конкретизации плана будущего лексическими показателями времени выражение будущего может быть нейтральным по отношению к признаку «ближайшее-отдаленное время»; в контексте содержится указание на отнесенность действия к будущему, но не подчеркивается ни его близость, ни отдаленность. Такие показатели будущего встречаются как в собственно временном, так и в модальном типе будущего сопоставительного. Например: И накопилось у меня денег больше четырех тысяч. Вот ладно. Прибежал казенный пароход, через неделю назад уйдет (Шишков. Угрюм-река); В торфе, во мхах выгорали глубокие ямы. По весне в них будет собираться вода, и леса неизбежно превратятся в непроходимые горелые болота (Соколов-Микитов. На своей земле).

2) Контекст может не указывать непосредственно на отнесенность действия к будущему, но он так или иначе уточняет, конкретизирует временную характеристику действия, определяя его длительность или конечный предел его протекания. В сочетании с глагольной формой такая характеристика подчеркивает сопоставление двух временных плоскостей, участвует в выражении этого сопоставления. Например: На репьях сидели щеглы. Так они будут сидеть целый день... (Бунин. Последнее свидание); Сбочь дороги, постромки обрывая, бьются лошади Пахомыча, сани опрокинутые, с дышлом поломанным, лежат покорно и беспомощно, а он тройку глазами немигающими провожает. Будет провожать до тех пор, пока не скроется в балке задок саней, выгнутых шеей лебединой (Шолохов. Коловерть); Летняя, короткая, чудная ночь обнимала всю природу. Еще не угас свет вечерней зари и не угаснет до начала соседней утренней зари! (С. Аксаков. Семейная хроника).

В таких случаях сопоставляемые временные плоскости представлены одним и тем же глаголом (сидели... — так они и будут сидеть; провожает — будет провожать; не угас... — и не угаснет). В будущем продолжается то же действие, которое совершалось в прошлом или представлено в плане настоящего исторического. С этой особенностью и связан специфический характер лексических средств контекста, указывающих не на тот или иной момент будущего, как в прочих случаях, а на длительность или предел протекания действия.

3) Указание на более позднюю временную плоскость может вытекать из смысла определенных элементов контекста, предполагающих знание относительного расположения во времени каких-то фактов внеязыковой действительности. Например: 0тец — человек строгой добропорядочности и честности, и мать — мягкая, интеллигентная женщина («Мама, светлая королева, где же ты?» — вздохнет, вспомнив о ней, автор «Белой гвардии»), старались воспитать в детях любовь к дому, близким, домашнему очагу (Лакшин. О прозе Михаила Булгакова и о нем самом); В черновых тетрадях середины семидесятых годов Достоевский записывает ряд планов, которые будут разрабатываться в «Братьях Карамазовых» (Гроссман. Примечания к роману Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы»).

Итак, сопоставление двух временных плоскостей достигается не только глагольными формами разных времен, но и другими темпоральными элементами контекста. Эти элементы являются необходимым и активным средством, при помощи которого осуществляется сдвиг временной ориентации. Сама по себе глагольная форма обычно оказывается недостаточно сильной для того, чтобы произвести этот сдвиг, — она нуждается в поддержке со стороны темпоральных средств контекста. Резкая перемена способа представления времени событий требует совместного участия и взаимодействия грамматических форм времени и лексических показателей темпоральности.

Сопоставление действий во времени обычно связано с их сопоставлением в каких-то иных отношениях. Рассматриваемый оборот, помимо чисто временной функции, характеризуется специфической смысловой нагрузкой, относящейся к самому содержанию высказывания. Эта смысловая функция может служить мотивировкой временного сопоставления, его содержательной основой. Выражение данной функции образует ту «контекстуальную обстановку», в которой осуществляется сопоставление действий во времени. Рассмотрим несколько случаев, относящихся к собственно временному типу.

а) Сопоставление временных плоскостей основано на противопоставлении событий (вчера было одно, а завтра будет нечто другое и т. п.). Например: Чайковского снова ждал безусловный и полный успех! Завтра нью-йоркские газеты назовут его выступление сенсацией. Рецензенты превознесут до небес Третью сюиту, а еще больше — дирижера! Так что Петр Ильич даже немножко возгордится... Но все это будет завтра... А сейчас он слышит, как волнуется и не хочет утихнуть огромный рукоплещущий зал, и все снова и снова выходит на вызовы и кланяется, смущенный... (Холодковский. Дом в Клину).

б) Временное сопоставление связано с уподоблением или частичным сближением событий, относящихся к разным временным плоскостям: то, что происходило раньше или происходит теперь, будет происходить и в будущем (или наоборот: то, что будет, есть уже сейчас или было в прошлом). Например: Что же, Джиоконда осуждена улыбаться даже в такие минуты! Она будет улыбаться и потом, когда по приговору военного трибунала ее возведут на костер. И в этом один из внутренних, глубинных смыслов поэмы (Солоухин. Открытки из Вьетнама); Яркие краски, переливы драгоценных камней, чем будет так часто любоваться Державин в своих более поздних стихотворениях, привлекают его внимание уже в оде 1773 года (Западов. Державин).

в) Сопоставление действий во времени сопутствует подчеркиванию переломного, особенно значительного момента в развитии событий: что-то произошло, и это определяет все последующее — все, что будет отныне (нередко и навсегда, всю жизнь и т. п.). Например: Известие о смерти матери, тяжко им пережитое, рвет последнюю связь с городом детства — Киевом. Отныне Булгаков навсегда останется в Москве, привыкнет к ней и полюбит такой, какой впервые встретил... (Лакшин. О прозе Михаила Булгакова и о нем самом); И здесь Федор подписал свою фамилию... Эту первую статью Федор будет потом помнить всю жизнь, он не забудет даже запаха типографской краски той газеты (Троепольский. Чернозем).

г) Будущее сопоставительное связано с попутным замечанием, представляющим собой отвлечение от основной линии повествования. Основываясь на каком-то факте, имени и т. п., говорящий (пишущий) как бы на момент заглядывает вперед, предсказывая будущее, а затем вновь возвращается к основной нити рассказа. Например: Из Дрездена, от Антона Григорьевича Рубинштейна (старый учитель лишь на год переживет своего ученика) пришла телеграмма... (Холодковский. Дом в Клину).

д) Иногда будущее сопоставительное приобретает функцию специфического средства «повествования в будущем». Перед нами выступает не одно событие, не два-три события, как это бывает обычно, а целый отрезок рассказа с позиций прошлого о предвосхищаемом будущем. Автор подчеркивает контраст между своим взглядом на события, которые ему уже известны, и точкой зрения действующих лиц, которые еще ничего не знают о том, что их ожидает. Например: Заканчивался первый акт ее спектакля... Хотелось угадать хотя бы вкратце содержание второго акта. Она еще не знала, что скоро-скоро этот суматошный старик станет ей окончательно тягостен и бесполезен; она выгонит его, обозвав глухарем и уродом. Все это произойдет так естественно, что соседи не заподозрят о ссоре, хотя Закурдаев и уйдет в состоянии, близком к апоплексическому... Глухота довершит дело справедливости [далее следует продолжение ряда будущих событий] (Леонов. Дорога на океан); Синцов... не знал, что через сутки Мишка не будет в Москве и не будет говорить с Машей, потому что его смертельно ранят еще утром, под Чаусами, пулеметной очередью с немецкого мотоцикла. Эта очередь в нескольких местах пробьет его большое, сильное тело, и он, собрав последние силы, заползет в кустарник у дороги и, истекая кровью, будет засвечивать пленку со снимками немецких танков... [далее продолжается аналогичный ряд событий] (Симонов. Живые и мертвые).

Несколько замечаний о синтаксических условиях, в которых выступает интересующий нас оборот.

а) Будущее сопоставительное может употребляться в самостоятельном предложении (речь идет о структурной самостоятельности по отношению к тому предложению, в котором заключен исходный пункт временной ориентации). Например: Тут же, когда хозяева дров начинали их пилить и колоть, мы невольно учились обращению с топором и пилой. Сейчас врежется пила в дерево — и брызнут на последний голубоватый снежок... опилки, и вместе с опилками вырвется из дерева то смоляной, то горький, то просто душистый и свежий дух (Солоухин. Капля росы). См. также многие из приведенных выше примеров.

Способность выступать в самостоятельном предложении и типичность этих синтаксических условий для будущего сопоставительного является характерной особенностыо рассматриваемого оборота, отличающей его с синтаксической точки зрения от других типов относительного употребления времен, в частности от употребления в придаточных изъяснительных предложениях (Он сказал, что придет и т. п.).

б) Вместе с тем будущее сопоставительное может функционировать и в других синтаксических условиях — в составе того же сложного или простого предложения, — в котором выступает форма, представляющая исходный пункт сопоставления.

Будущее сопоставительное и исходная форма могут быть однородными сказуемыми или сказуемыми разных частей сложносочиненного предложения. Например: Как будто тише гул. Но тянутся и вот-вот остановятся жестокие минуты (Федин. Костер); Так или иначе, но в университете Булгаков учится сосредоточенно, терпеливо, — и ему никогда не придется об этом пожалеть (Лакшин. О прозе Михаила Булгакова и о нем самом).

Будущее сопоставительное может выступать в придаточной части сложноподчиненного предложения. Например, в предложении с придаточным определительным: Манилов увел своего приятеля в комнату. Хотя время, в продолжение которого они будут проходить сени, переднюю и столовую, несколько коротковато, но попробуем, не успеем ли как-нибудь им воспользоваться и сказать кое-что о хозяине дома (Гоголь. Мертвые души).

Будущее сопоставительное — наглядный пример взаимодействия грамматических и неграмматических средств выражения темпоральности. Особенностью этого типа функционирования временной формы является обязательность ее сочетания с лексическим показателем темпоральности или с каким-либо иным указанием контекста на время, к которому относится действие.

* * *

Заканчивая данный раздел, подчеркнем, что различие между абсолютным и относительным временным значением проявляется лишь в конкретном высказывании. В морфологической же системе, вне контекста, нет ни абсолютного, ни относительного временного значения. Важное свойство морфологической системы времен изъявительного наклонения в русском языке — способность этой системы охватывать, «обслуживать» и абсолютное, и относительное употребление времен, но само это различие не является морфологическим. Для морфологической системы существенно лишь свойственное данной временной форме отношение к грамматической точке отсчета (будет ли ей соответствовать момент речи S или S₁, уточняется лишь в конкретном высказывании, в речи).

Вместе с тем следует подчеркнуть, что различие между абсолютным и относительным употреблением времен не есть лишь фактор речи. Так, относительное употребление временных форм является элементом структуры определенных разновидностей сложноподчиненных предложений с придаточными изъяснительными. Будущее сопоставительное также представляет собой не частный случай, а определенный тип функционирования форм времени. Абсолютное и относительное значения — это частные значения грамматических форм, и, как все частные значения, они имеют отношение не только к речи, но и к языку, к закономерностям функционирования единиц системы языка.

* Переиздание книги: Бондарко А. В. Вид и время русского глагола (значение и употребление). М.: «Просвещение», 1971.

[1] Речь идет о понятиях, относящихся к проблеме функционально-семантических и грамматических категорий. Эта проблема рассматривается в книге А. В. Бондарко «Грамматическая категория и контекст» (М.—Л., 1971), поэтому здесь мы ограничимся отдельными краткими замечаниями.

[2] При анализе соотношения грамматических и функционально-семантических категорий используется тот принцип, который был выдвинут акад. В. В. Виноградовым по отношению к глагольному наклонению и модальности, трактуемой как категория, имеющая синтаксическое, морфологическое и лексическое выражение (см.: В. В. Виноградов. О категории модальности и модальных словах в русском языке. «Труды Института русского языка АН СССР», т. II. М.—Л., 1950, стр. 42—59 и след.). По образцу «модальность» построены и предлагаемые нами термины «аспектуальность» и «темпоральность».

[3] Наша трактовка категории вида изложена в книге: А. В. Бондарко, Л. Л. Буланин. Русский глагол. Л., 1967, стр. 11—12, 30—51.

[4] О способах действия см.: Ю. С. Маслов. Система основных понятий и терминов славянской аспектологии. Сб. «Вопросы общего языкознания». Изд-во ЛГУ, 1965, стр. 70—79; см. также в книге: А. В. Бондарко, Л. Л. Буланин. Русский глагол, стр. 11—29; иная трактовка данного вопроса представлена в книге: А. В. Исаченко. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким, т. II. Братислава, I960, стр. 209—344.

[5] Подробнее о компонентах темпоральности см. в книге: А. В. Бондарко, Л. Л. Буланин. Русский глагол, стр. 76—80.

[6] А. А. Потебня писал: «Славянские глаголы могут означать действие или во время самого его совершения — конкретно (я пишу теперь, я писал, когда он вошел), или как возможность его, способность, привычку к нему (я не дурно пишу; пишу... по вечерам)— отвлеченно. В одних случаях, как например в приведённом, значения эти формально не различаются..., но в других случаях значения эти различаются и формально» («Из записок по русской грамматике», т. IV. M.—Л., 1941, стр. 78).

[7] См.: R. Jakobson. ZurStruktur des russischen Verbums. „Charisteria Guilelmo Mathesio... oblata." Pragae, 1932, стр. 74—84; R. Jakobson. Beitrag zur allgemeinen Kasuslehre. „Travaux du cercle linguistique de Prague". 1936, № 6, стр. 240—253; см. также: P. О. Якобсон. Морфологические наблюдения над славянским склонением (American Contributions to the IV. International Congress of Slavicists. Moscow, September, 1958). Mouton ‘S-Gravenhage, 1958.

[8] См. анализ дифференциальных семантических признаков в работах: А. В. Исаченко. Бинарность, привативные оппозиции и грамматические значения. «Вопросы языкознания», 1963, № 2, стр. 39—56; Н. Křížková. Привативные оппозиции и некоторые проблемы анализа многочленных категорий (на материале категории лица в русском языке). «Travaux linguistiques de Prague», 1. Prague, 1964, стр. 203—213.

[9] См., в частности: А. X. Востоков. Русская грамматика... изд. 12. СПб., 1874, стр. 54—57; Ф. Лангеншельд. О русских глаголах. «Отечественные записки», 1839, т. V, август, отд. II, стр. 1—26; В. Г. Белинский. Основания русской грамматики. Поли. собр.соч., т. 2. М., 1953, стр. 598—601.

[10] См.: К. С. Аксаков. О русских глаголах. Поли. собр. соч., т. 2. Сочинения филологические, ч. I. М., 1875, стр. 410—417.

[11] Н. П. Некрасов. О значении форм русского глагола. СПб., 1865, стр. 598—601.

[12] За пределами русскою языкового материала и русской грамматической традиции ярким проявлением тенденции к расчленению категорий вида и времени является концепция соотношения этих категорий в старославянском языке и ряде других славянских языков, выдвинутая акад. Б. Гавранеком. Он настаивает на тезисе о первоначальной независимости систем времени и вида в славянских языках и возражает против смешения значений, входящих в систему времени, и значений, входящих в систему вида (см.: Б. Гавранек. Вид и время глагола в старославянском языке. Сб. «Вопросы глагольного вида». М., 1962, стр. 175—183). Однако даже при этих исходных позициях Б. Гавранек признает, что в западнославянских и восточнославянских языках «произошло смешение двух систем» (стр. 181).

[13] См.: А. А. Потебня. Из записок по русской грамматике, т. IV. М.—Л., 1941; см. в особенности стр. 93—167; Л. Размусен. О глагольных временах и об отношении их к видам в русском, немецком и французском языках. «Журнал министерства народного просвещения», 1891, июнь, июль, август; см. в особенности: июнь, стр. 378—393, 401—403, 409—417; июль, стр. 1, 5, 19—26; A. Mazon. Emplois des aspects du verbe russe. Paris, 1914, стр. 117—226, 238—243.

[14] См.: А. А. Шахматов. Очерк современного русского литертурного языка, изд. 4. М., Учпедгиз, 1941, стр. 178—188; его же. Синтаксис русского языка, изд. 2., Л., Учпедгиз, 1941, стр. 473—474, 486—490; В. В. Виноградов. Русский язык (Грамматическое учение о слове), стр. 477—581.

[15] См. в особенности: Э. Кошмидер. Очерк науки о видах польского глагола. Опыт синтеза. Сб. «Вопросы глагольного вида», стр. 105—167; Ю. С. Маслов. Глагольный вид в современном болгарском литературном языке, стр. 157—312.

[16] См.: В. В. Виноградов. Русский язык (Грамматическое учение о слове), стр. 540—543, 568—569.

[17] См. об этом в кн.: А. В. Бондарко, Л. Л. Буланин. Русский глагол, стр. 78—79.

[18] Н. С. Поспелов. Категория времени в грамматическом строе русского глагола. Сб. «Вопросы теории и истории языка». М., 1952, стр. 293—297.

[19] См.: Н. С. Поспелов. Учение А. Белича о синтаксическом «индикативе» и синтаксическом «релятиве». «Доклады и сообщения филологического факультета МГУ», вып. 3, 1947, стр. 17—24; см. так же следующие работы Н. С. Поспелова: «О значении форм прошедшего времени на -л в современном русском литературном языке». «Ученые записки МГУ», вып. 128; «Труды кафедры русского языка», кн. I, 1948, стр. 104—126; «Прямое и относительное употребление форм настоящего и будущего времени глагола в современном русском языке». Сб. «Исследования по грамматике русского литературного языка». М., 1955, стр. 206—246.

[20] См.: Н. С. Поспелов. Выражение временного соотношения между однородными глагольными сказуемыми в строе слитного предложения. Сб. «Сборник статей по языкознанию. Профессору МГУ акад. В. В. Виноградову». Изд-во МГУ, 1958, стр. 243—260; его же. О различиях в структуре сложноподчиненного предложения. Сб. «Исследования по синтаксису русского литературного языка». М., 1956, стр. 48—77.

[21] См.: Г. М. Милейковская. О соотношении объективного и грамматического времени. «Вопросы языкознания», 1956, № 5, стр. 75—79; Н. Křížková. К problematice aktuálního a neaktuálního užití časových a vidových forem v češtině a v ruštině. „Československá rusistika" III, 1958, стр. 185—186.

[22] См.: Н. С. Поспелов. Прямое и относительное употребление форм настоящего и будущего времени глагола в современном русском языке. Сб. «Исследования по грамматике русского литературного языка», стр. 206—207.

[23] См.: А. В. Исаченко. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким, т. II, стр. 419—469.

[24] Подобная схема вытекает из господствующего, наиболее обычного взгляда на систему времен. См., например, «Современный русский язык», ч. II (Морфология. Синтаксис). Под ред. Е. М. Галкиной-Федорук. Изд-во МГУ, 1964, стр. 168—169.

[25] См.: Fr. Kopečný. Slovesný vid v češtině. Praha, 1962, стр. 31—36.

[26] См.: Ю. С. Mаcлов. Очерк болгарской грамматики. М., 1956, стр. 231—233.

[27] См.: А. В. Исаченко. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким, т. II, стр. 416.

[28] Уже Л. П. Размусен различал в схеме глагольных времен напишу как настоящее время и напишу как будущее («О глагольных временах и об отношении их к видам в русском, немецком и французском языках». «Журнал Министерства народного просвещения», 1891, июнь, стр. 403). По мнению А. А. Шахматова, «в нашем языке различаются следующие шесть времен: настоящее несовершенного и совершенного вида, прошедшее несовершенного и совершенного вида, будущее несовершенного и совершенного вида».(«Очерк современного русского литературного языка», изд. 4. М., 1941, стр. 79). В последнее время эту точку зрения отстаивает Е. Кржижкова («Некоторые проблемы изучения категории времени в современном русском языке». «Вопросы языкознания», 1962, № 3, стр. 24—25).

[29] Этот термин используется во многих работах, однако в него вкладывается иной смысл: речь идет о форме, образованной по типу форм настоящего времени, но имеющей основное значение будущего (см.: «Грамматика русского языка», т. 1. М., 1953, стр. 486).

[30] См., например: Е. А. Иванчикова. Употребление многократных бесприставочных глаголов в русском литературном языке XIX века. Сб. «Материалы и исследования по истории русского литературного языка», т. IV. М., 1957, стр. 240—277; Е. Н. Прокопович. Функции Многократных бесприставочных форм глагола в русском литературном языке второй половины XIX в. «Вопросы языкознания», 1963, № 2, стр. 94—102; ее же. О стилистическом использовании многократных бесприставочных форм глагола в современном русском языке. «Русский язык в школе», 1964, № 4, стр. 85—87.

[31] В. В. Виноградов. Русский язык (Грамматическое учение о слове), стр. 557—562.

[32] S. Karcevski. Système du verbe russe. Prague, 1927, стр. 153.

[33] Этот факт отмечен Е. Кржижковой («Некоторые проблемы изучения категории времени в современном русском языке». «Вопросы языкознания», 1962, № 3, стр. 25).

[34] «Грамматика русского языка», т. I, стр. 486.

[35] Там же, стр. 489.

[36] См.: В. В. Виноградов. Русский язык (Грамматическое учение о слове), стр. 557; «Грамматика русского языка», т. I, стр. 489.

[37] Эквиполентными (равнозначными) Н. С. Трубецкой называет такие оппозиции, члены которых логически равноправны («Основы фонологии». М., 1960, стр. 83).

[38] Под привативной оппозицией в области семантической морфологии вслед за Р. О. Якобсоном и рядом других ученых мы подразумеваем такую оппозицию, у которой маркированный член обладает определенным семантическим признаком, а немаркированный не содержит в своей семантике данного признака. Это означает, что он, с одной стороны, может выражать противоположный признак, а с другой — может использоваться при имплицитном (неспециальном) выражении функций маркированного члена.

[39] Так автор «Основ фонологии» называет «оппозиции, члены которых характеризуются различной степенью или градацией одного и того же признака» (указ. соч., стр. 83). В литературе по теории грамматики оппозиции этого типа, насколько нам известно, не отмечались.

[40] См.: Н. И. Формановская. Значение и употребление глаголов настоящего времени в современном русском языке. Автореферат канд. дисс. М., 1955, стр. 8—9.

[41] Термин предложен А. В. Исаченко (см.: А. В. Исаченко. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким, т. II, стр. 455).

[42] Эта разновидность настоящего отмечена Н. С. Поспеловым (см.: Н. С. Поспелов. Прямое и относительное употребление форм настоящего и будущего времени глагола в современном русском языке. Сб. «Исследования по грамматике русского литературного языка», стр. 220—221).

[43] В. В. Виноградов. Русский язык (Грамматическое учение о слове), стр. 570—571.

[44] См.: R. Jakobson. Zur Struktur des russischen Verbums. „Charisteria Guilelmo Mathesio... oblata". Pragae, 1932, стр. 78.

[45] См.: J. Holt. Études d'aspect [Acta Jutlandica, 15, 2]. Aarhus, 1943, стр. 58.

[46] См.: А. В. Бондарко. К вопросу о «транспозиции». «Ученые записки Ленинградского пед. института им. А. И. Герцена», т. 248, 1963, стр. 59. Аналогичную трактовку грамматического значения настоящего времени принимает также Е. Кржижкова («Первичные и вторичные функции и так называемая транспозиция форм». «Travaux linguistiques de Prague», 2. Prague, 1966, стр. 174—175, 181), внося поправку в свою прежнюю точку зрения.

[47] В результате анализа языкового материала мы пришли к тому же членению функций прошедшего несовершенного, которое представлено в монографии А. Мазона об употреблении видов русского глагола (указ, соч., стр. 178—203).

[48] Г. Рейхенбах. Направление времени. Перевод с английского. М, 1962, стр. 11.

[49] См.: В. В. Виноградов. Русский язык (Грамматическое учение о слове), стр. 558, 560—561; Н. С. Поспелов. О значении форм прошедшего времени на -л в современном русском литературном языке. «Ученые записки МГУ, вып. 128. Труды кафедры русского языка», кн. 1, 1948, стр. 112—114.

[50] Так, В. В. Виноградов отмечает, что в редких случаях качественный оттенок приближает форму прошедшего времени несовершенного вида к чисто перфектному значению. Показателен следующий пример из Достоевского («Подросток»): Ты литературен, ты читал, ты умеешь восхищаться — «Русский язык (Грамматическое учение о слове)», стр. 562.

[51] По отношению к будущему времени не используются термины «имперфектное значение» и «аористическое значение», которые обычны при описании функционирования форм прошедшего времени. Фактически же совокупность первого и второго из указанных выше значений — аналог имперфектного значения, а третье значение соответствует аористическому, разумеется, при различии в отношении действия к моменту речи.

[52] В трактовке перфектного значения мы следуем за Ю. С. Масловым (см. его работу «Глагольный вид в современном болгарском литературном языке», стр. 275).

[53] А. А. Потебня. Из записок по русской грамматике, т. I—II. М., 1958, стр. 119, 240—267; Е. С. Истрина. Синтаксические явления Синодального списка I Новгородской летописи. «Известия Отделения русского языка и словесности АН», т. 24, (1919 г.), кн. 2, Пг., 1923, стр. 115—116; К. А. Тимофеев. К истории форм прошедшего времени русского глагола. «Ученые записки Благовещенского педагогического и учительского института», т. 2, 1941, стр. 95—101.

[54] См.: В. В. Виноградов. Русский язык (Грамматическое учение о слове), стр. 564—567.

[55] Ю. С. Маслов. К вопросу о происхождении посессивного перфекта. «Ученые записки ЛГУ», № 97, Серия филол. наук, вып. 14, 1949, стр. 76—104.

[56] Н. С. Поспелов. К вопросу о различных временных значениях русского прошедшего совершенного, «Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР», № 1. М., 1952, стр. 61—66.

[57] Г. Ф. Лебедева. Употребление глагольных форм прошедшего времени совершенного вида в перфектном значении в современном русском литературном языке. Сб. «Вопросы истории русского языка». Изд-во МГУ, 1959, стр. 208—226; ее же. Качественный и посессивный оттенки перфектного значения глагольных форм прошедшего совершенного. «Ве