Египет в период гиксосского владычества

ГЛАВА 2 ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ

Египет в период гиксосского владычества

Сведения о роли дипломатии в политической жизни древнего Египта сохранились в основном от периода гиксосского влады­чества и последующей эпохи Нового царства.

Гиксосский период в истории древнего Египта, или период гиксосского ига, продолжался более 100 лет, примерно с конца XVIII в. до н. э. до первых десятилетий XVI в. до н. э. Это бы­ло время, когда вожди больших масс азиатов, в основном за­падных семитов, или амореев, длительное время проникавших из Палестины в дельту Нила, захватили власть над всем Егип­том. Египетская историческая традиция называет этих азиат­ских вождей фараонами XV и XVI гиксосских династий [Лапис, 1958, с. 97—105].

Сделав своей столицей город Аварис в восточной части Дельты — в прошлом административный центр времени Сред­него царства,— гиксосские правители, подобно египетским фа­раонам, распространили свою власть на всю Нильскую долину вплоть до Элефантины на юге. В политическом отношении Еги­пет в это время представлял собой ряд небольших владений местных египетских правителей, признававших свою зависимость от гиксосских фараонов из Авариса, которым они должны были платить дань. В этот период установились тесные экономиче­ские и культурные связи Египта со странами Азии. В самом Египте продолжали развиваться науки, искусство и литература. Так, 33-м годом правления гиксосского фараона Апопи дати­руется знаменитый египетский математический «папирус Ринд». В гиксосское время был записан сборник народных сказок — «папирус Весткар». Продолжали накапливаться знания по ме­дицине, что нашло свое отражение в записанном вскоре после изгнания гиксосов из Египта большом медицинском «папирусе Эберса». Гиксосы познакомили жителей долины Нила с ло­шадью и колесницей.

Долгое время политическая система, установленная гиксо-сами, устраивала областную, или номовую, знать, которая обе­регала свою автономию в местных делах и боялась той же­сткой политической централизации, которая была характерна Для Египта прошлых лет (т. е. для Древнего царства и конца Среднего царства). Лишь в конце периода гиксосского влады-

чества в Египте на юге Нильской долины, в фиванском номе, стала возвышаться местная зависимая от гиксосов династия правителей Верхнего Египта, объявивших себя фараонами (еги­петская историческая традиция называет эту династию XVII), последние представители которой Секененра III и особенно Камос начинают борьбу за изгнание гиксосов из Египта и за объединение всей страны под своей властью. Именно об этом бурном времени рассказывают интересные исторические памят­ники, которые мы рассмотрим.

Начало борьбы фиванских фараонов с гиксосами нам из­вестно благодаря одной сказке, записанной иератическим пись­мом в эпоху Рамессидов учеником писцовой школы в Фивах через несколько веков после изгнания гиксосов из Египта' на папирусе, ныне хранящемся в Британском музее и известном как папирус Саллье I (Sallier I). Начинающий писец или ско­пировал эту сказку, отражающую народное воспоминание о времени гиксосского владычества в Египте, в качестве школь­ного упражнения с какого-то другого текста, или же записал ее на слух как диктант.

Сохранившийся текст сказки очень испорчен [Gardiner, 1932, с. 85—89], он изобилует лакунами и не имеет конца. Однако он представляет большой интерес, поскольку, несмотря на обыч­ное для сказки преувеличение, все же показывает, к каким дипломатическим хитростям прибегали иногда в те далекие вре­мена в случаях, когда искали повод к войне. Воспользовав­шись толкованием и реконструкцией лакун текста, предложен­ными Б. Ганном и А. Гардинером [Gunn, Gardiner, 1918, с. 40—42], дадим перевод сказки: «(1,1) Так случилось, что страна Египет была в беде и не было владыки ж. н. з. (= да будет он жив, невредим, здрав), (в качестве) царя (в то) время. И когда это произошло, царь Секененра ж. н. з. был правителем южного города (Фивы). (Однако) беда (находи­лась) в городе азиатов; правитель (1,2) Апопи ж. н. з. пребы­вал в Аварисе, и вся земля платила ему дань своими продук­тами (?) в полном объеме(?), так же как и всеми прекрасными вещами Египта. Царь Апопи ж. п. з. (1,3) взял себе Сутеха в качестве господина и не служил никакому другому богу, кото­рый существовал во всей земле, кроме Сутеха. И он построил храм прекрасной, долговечной работы рядом с [дворцом] царя ж. н. з. (1,4), и он поднимался [каждый] день, чтобы ежеднев­но приносить жертву... [скотом] Сутеху, и сановники [его величе­ства] ж. н. з. несли гирлянды цветов точно так, как (это) де­лается (в) храме Ра-Горахте. Теперь, что касается (1,5) [царя Апопи} ж. и. з., его желанием было [нанести] обиду царю Секе­ненра ж.н.з.— правителю южного города. И вот, [после того как прошло] много дней после этого, Гцарь (1,6) Апопи ж. н. з.] приказал, чтобы был со,[зван] (его совет) (?)...его главе (и сказал им: „Желание моего величества) послать (посланца в южный город, чтобы передать обвинительное) словесное уве-

домление (1,7) (царю Секененра)". (И его совет не знал, что ответить ему. Затем он приказал, чтобы были созваны его) писцы (и) мудрецы [по этому случаю] (?)... (И они сказали ему:) („О] правитель ж.н.з. (1,8), [наш господин!]... (Существу­ет) пруд гиппопотамов (в южном городе)... и они (гиппопота­мы) не дают [сну прийти к нам ни днем, ни] ночью, [так как крики] (их наполняют) [ухо (в) (1,9) нашем городе]. (Пусть поэтому твое величество ж. н. з. направит посланца к правите­лю южного города, к царю Секененра ж.н.з., и, когда [прави­тель южного города будет] перед ним, пусть посланец скажет ему: (1,10) Царь Апопи ж. н. з. говорит тебе — повели, чтобы был покинут пруд гиппопотамов. Таким образом твое величе­ство ж.н.з. увидит, кто) (2,1) вместе с ним в качестве помощ­ника, (так как) не расположил он [себя] ни к какому богу во [всей] этой [земле], за исключением Амуна-Ра, царя богов". [И] когда много дней прошло после этого (2,2), царь Апопи ж. н. з. направил к правителю южного города то, что касалось (обвинительного) словесного уведомления, которое его писцы и мудрецы сказали ему по этому случаю. (2,3) И посланец царя Апопи ж.н.з. достиг правителя южного города, и они (придворные) ввели его к правителю южного города (2,4). И некто (Секененра) сказал посланцу царя Апопи ж.н.з.: „За­чем послан ты в южный город? Зачем достиг ты меня (в) этом путешествии?" И посланец (2,5) сказал ему: „Царь Апопи ж.н.з. послал (меня) к тебе, чтобы сказать: Пусть будет пове-лено, чтобы был покинут пруд гиппопотамов, который находит­ся в текущем источнике города, (поскольку) они (гиппопотамы) не дают (2,6) сну прийти ко мне ни днем, ни ночью, так как крики (их наполняют) ухо (в) его (?) городе". И правитель южного города замолчал и заплакал от великой беды, и он не знал (2,7), какой ответ дать посланцу царя Апопи ж.н.з. И правитель южиого города (2,8) сказал ему: „Как твой гос­подин ж. н. з. слышит [слова]... (2,8) (и крики гиппопотамов, которые в пруде, который находится в) [текущем источнике] южного города?" И [посланец] (сказал ему: „Таковы) слова, ради которых послал он меня к (тебе)" (2,9). [И правитель южного города повелел], чтобы [посланцу царя Апопи ж. н. з.] была оказана забота хорошими [вещами], мясом, пирожными... (2,10) (И правитель южного города сказал ему: „Возвращай­ся к царю Апопи ж.н.з., твоему господину), и все, что ты ему скажешь, я сделаю это..." (2,11). [IT посланец царя] Апопи ж.н.з. снарядился в путешествие туда, где (3,1) находился [его] господин. Затем правитель южного города приказал, чтобы бы­ли созваны его главные сановники, а также все первые воины, которых он имел, и он (3,2) повторил им все словесные уведом­ления, относительно которых царь Апопи послал к нему. Они были молчаливыми все, как один, от великой (3,3) беды. Они не знали, что ответить ему хорошее или плохое. И царь Апопи ж. н. з. послал к...».

 

 

L

На этом текст сказки обрывается, и мы можем только га­дать о том, чем закончились странные переговоры Апопи с Се-кененра. По всей вероятности, в сказке, отразившей народные предания о гиксосском времени, далее рассказывалось о том, как начались военные действия. Каков был их результат, мы никогда не узнаем. Известно, однако, что Секененра погиб в битве. Об этом свидетельствует его мумия, хранящаяся ныне в Каирском музее, покрытая страшными ранами, скрюченная, с глубоким проломом черепа, набальзамированная скверно и явно впопыхах. Безусловно, Секененра был храбрым воином и нашел смерть в борьбе с гиксосами на поле брани.

Секененра, по-видимому, был зачинателем борьбы с гиксо­сами. К счастью, о борьбе с гиксосами после Секененра фиван-ского фараона Камоса нам известно благодаря археологиче­ским находкам.

В 1908 г. в фиванском некрополе, в так называемой Долине царей, в разграбленной гробнице XVII династии археологу Г. Картеру посчастливилось найти две деревянные таблички, одна из которых (более крупная) получила название «Таблич­ка Карнарвона № 1» [Carnarvon, Carter, 1912, с. 36—37, табл. XXVII—XXVIII]. На лицевой стороне этой таблички было записано историческое повествование о борьбе Камоса с гик-■сосским правителем Апопи. «Табличка Карнарвона № 1» выз­вала спор по поводу датировки ее иератической записи. Г. Масперо, ссылаясь на характер иератических знаков, нане­сенных на оборотную сторону таблички, содержащую начало копии с текста «Поучения Птаххотепа», высказал мнение, что обе иератические записи на обеих сторонах таблички были сде­ланы в одно время писцом в довольно позднюю эпоху правле­ния фараонов Рамессидов [Maspero, 1909, с. 146—153]. К иному выводу пришел специально исследовавший «Табличку Карнар­вона № 1» А. Гардинер. Основываясь на сходстве иератических знаков текста лицевой стороны таблички со знаками иерати­ческого письма в математическом «папирусе Ринд», в сборнике сказок «папирусе Весткар» и в медицинском «папирусе Эбер-са», датированных временем гиксосов или самым началом пос-легиксо'сской эпохи XVIII династии, и учитывая обстоятельства находки таблички в гробнице XVII династии, А. Гардинер вы­сказал убеждение, что запись текста на лицевой стороне «Таблички Карнарвона № 1» была произведена писцом — со­временником освободительной борьбы Египта с гиксосами не позднее чем через 50 лет после тех событий, о которых он рас­сказал [Gardiner, 1916, с. 97]. Несколько позже А. Гардинер уточнил свою интерпретацию текста лицевой стороны «Таб­лички Карнарвона № 1», объявив ее копией с какой-то посвя­тительной победной стелы Камоса l[Gunn, Gardiner, 1918, с. 45]. Предположение А. Гардинера о существовании такой стелы впоследствии полностью подтвердилось, когда 28 декабря 1928 г. М. Шевриер нашел в Карнаке два обломка этой стелы [Lacau,

1939, с. 245—271, табл. 37—38], содержащих фрагментарную иероглифическую запись, рассказывающую о борьбе фараона Камоса с гиксосами, причем запись, полностью аналогичную с той, которая зафиксирована на лицевой стороне «Таблички Карнарвона № 1». (Эту стелу мы будем называть «первой сте­лой Камоса», поскольку позднее в Карнаке была найдена и «вторая стела Камоса».) В настоящее время в египтологиче­ской литературе можно встретить различную трактовку пред­назначения и датировки текста на лицевой стороне «Таблички Карнарвона № 1». Так, по мнению Д. вэн Сетерса, этот текст был поздней школьной копией с иероглифической записи на двух найденных М. Шевриером и изданных П. Лако обломках «первой стелы Камоса» [Seters, 1967, с. 15—165]. По предпо­ложению Н. С. Петровского, текст лицевой стороны «Таблички Карнарвона № 1» сам служил рабочим эталоном для камне­резов, высекавших его копию на «первой стеле Камоса» [Хре­стоматия, 1980, ч. 1, с. 59]. К какому, однако, времени ни отно­сить текст на лицевой стороне «Таблички Карнарвона № 1» и как ни оценивать его функциональное предназначение, бесспор­но, он является историческим памятником исключительной важ­ности '.

Вот что он нам сообщает: «(1) Год 3-й (царствования). Гор, воссиявший на троне своем, две богини, повторяющие памят­ники, Гор золота, удовлетворяющий две земли, царь Верхнего и Нижнего Египта [Уадж] хепер [ра, сын Ра], Камос, любимый Амуном-Ра, владыкой тронов двух земель, которому дана жизнь, подобно Ра, вечная навеки (2). Царь могучий, находя­щийся в Фивах, Камос, которому дана жизнь вечная в качест­ве благодетельного царя. Сам [Ра] сделал его царем и воистину наградил его силой. Его величество обратился с речью в своем дворце к совету сановников, которые находились (3) в его сви­те: „Хотел бы я знать, что это за сила моя, (когда один) вла­ститель в Аварисе, (а) другой в Куше, я же сижу вместе с азиатом и кушитом, и каждый человек располагает частью своей в Египте. (Что касается того, кто) делит землю со мной, (4) не пройдут мимо него вплоть до Мемфиса достояния (? букв, „воды") Египта. Смотрите! Он владеет Гермополем. Не укореняется (? букв, „опускается") человек, будучи задав­ленным повинностями на азиатов. Я схвачусь с ним. Я вспорю •его живот. Я хочу освободить Египет и уничтожить (5) азиа­тов". Тогда сказали сановники его совета: „Смотри! Это достоя­ние (? букв, „вода") азиатов вплоть до Кус². Вытянули они языки свои (т. е. сговорились.— И. С.) все, как один. Нам спо­койно с нашей (частью) Египта. Крепка Элефан(6)тина. Сред­няя часть (Египта) с нами вплоть до Кус. Возделываются для нас их лучшие земли. Быки наши (пасутся) в зарослях Дель­ты. Полба доставляется нашим свиньям. Не захвачены наши быки... (7)... относительно этого. Он владеет землей азиатов. Мы владеем Египтом. Вот, когда придет тот, кто причалит (?)

Зак. 1015

(и будет действовать против нас) (?), тогда мы будем действо­вать против него". Расстроили они сердце его величества. „Что до вашего совета (8)... азиаты, которые (9)... (Я сражусь с) (?) азиатами, и наступит благополучие. Если... (?)... с плачем. Вся земля... (10)... (прославит меня, могучего правителя) (?) в фиванском номе, Камоса, защитника Египта". Я поплыл вниз (по Нилу) как борец, чтобы отбросить азиатов по приказу Амуна, мудрого в советах. Мое могучее войско (11) (шло) передо мной как жар огня. Отряды маджаев (стояли) на вер­шинах (?) наших крепостей (?), чтобы выискивать азиатов и уничтожать места их (скопления) (?). Восток и запад достав­ляли свой жир (12), и войско было обеспечено пищей (?) в любом месте. Я послал сильный отряд маджаев, в то время как я проводил время, чтобы захватить (?) (13) Тети — этого сына Пепи в Неферуси³. Я не упустил его, я обратил вспять азиатов, которые вторглись (?) в Египет. Он действовал по­добно тому, кто... мощь азиатов. Про (14) вел я ночь на ко­рабле своем, мое сердце было довольно. Когда рассвело, я на­бросился на него как сокол. Когда наступило время делать благоуханным рот (завтракать), я сокрушил его, я разрушил его стену, перебил его людей. Я заставил его жену спуститься на берег. Мои воины были подобны львам с добычей своей, с рабами, скотом, жиром, медом, деля добычу свою с радост­ным сердцем. Округ Неферуси (16) пал (?). Нам не было труд­но сокрушить (?) ее душу. (Укрепление) (?) Першак⁴ было в нужде, когда я достиг его. Их лошади бежали внутрь (укреп­ления) (?). Его гарнизоны (терпели нужду) (?), вспоминая о сладостях (?) своих...» [Gardiner, 1916, с. 95—ПО].

Текст лицевой стороны «Таблички Карнарвона № 1» обры­вается на описании осады Камосом укрепления Першак. Одна­ко по счастливой случайности нам известно продолжение дан­ной военной кампании Камоса против Апопи. Во время рестав­рационных работ в Карнаке 19 июля 1954 г. археолог М. Хаммад в фундаменте под статуей правителя Фив «первого жреца Амуна» Пиноджема нашел «вторую стелу Камоса», со­держащую подробную иероглифическую запись о деяниях Ка­моса после тех событий, о которых поведал текст лицевой сто­роны «Таблички Карнарвона № 1», и текст двух обломков «первой стелы Камоса».

«Вторая стела Камоса» вверху округлена. Она 220 см (пер­воначально 235) высотой, ПО см шириной и 28 см толщиной. Сбоку на стеле сохранились старые записи, содержащие имя и частично фараоническую титулатуру какого-то Сенусерта. За исключением разрушения незначительных фрагментов стелы в верхней ее части и небольшой испорченности некоторых ие­роглифических строк в средней части (етк. с 6-й по 8-ю, с 23-й по 25-ю), текст «второй стелы Камоса», состоящий из 38 строк, хорошо сохранился. Внизу, в левом углу стелы, изо­бражен вельможа Неши, который по приказу Камоса поставил

эту стелу. По всей вероятности, обе стелы Камоса стояли когда-то в Карнаке рядом, повествуя об одной и той же военной кампании Камоса против Апопи. На «второй стеле Камоса», обнаруженной М. Хаммадом, в ее верхней части отсутствуют датировки и титулатуры фараона (о второй стеле Камоса см. [Hammad, 1955, с. 198—200; Habachi, 1956* с. 195—202; Habachi, 1972; Seters, 1967, с. 165—170; Хрестоматия, 1980, ч. 1, с. 60-63]).

Изложение начинается сразу с обращения Камоса к Апопи: «(1) Уведомление о бедственном положении в городе твоем, от­деленном от войска твоего. Твой рот (слишком) узок, чтобы сделал ты меня правителем (т. е. зависимым.— И. С), так как ты властитель (лишь) для умоляющих тебя (2). Вот пла­ха— ты брошен на нее (?). Видна твоя спина (т. е. ты отсту­паешь.— И. С). Тяжело войску моему, (следующему) за тобой. Не будут беременеть женщины Авариса. Не будут биться серд­ца (детей) их (3) во чреве их, услышавших (боевое) рычание воинов моих. Вот я причалил к Перджедкену⁵. Сердце мое ра­дуется, так как дал я (4) Апопи увидеть мгновение тяжкое. Властитель Речену (Палестины и Сирии), мерзкий руками, тот, кто замыслил злые (дела) в сердце своем, (но) не выпали они на долю ему. Достиг я Инита (5) южного. Я пересек реку из-за них (туе. злых дел.— И. С.) (?), чтобы дать ответ на них. Я соединил один корабль за другим. Я поставил авангард (?) на корму (?) из моих (6) телохранителей, летящий над рекой, как если бы то был сокол. Мой золотой корабль был перед ними, а я.„ впереди них (?) (7). Направил я мощный корабль „Мек" на обследование берега (?), а корабль „Джат" вслед за ним... на земле (8) Авариса. Увидел я жен его (Апопи) на кры­ше дома его, выглядывающих из окон дома его... Не двигались тела их, когда увидели (9) они меня. Смотрели они из ворот своих и со стен своих подобно детенышам тушканчика (?) из глубины нор их, говоря:,,Он идет!" (10). Смотри! Я пришел. Я достиг успеха, действуя своей рукой, успешно дело мое. Кля­нусь Амуном сильным! Я не оставлю тебя (в покое). Я не по­зволю, чтобы (11) попирал ты землю мою, а я бы не был на тебе (?) (т. е. не теснил бы тебя.— И. С.) (?). Да сгинет (?) сердце твое, мерзкий азиат! Смотри! Я утоляю жажду вином сада твоего (12), отжатого для меня азиатами из того, что я захватил. Опустошил я место пребывания твоего, вырубил я Деревья твои, погрузил я жен твоих в трюмы (13) кораблей, захватил я (твое) колесничное войско. Я не оставил (и) Щепки из 300 кораблей „Бау" из молодого кедра, наполненных золотом, ляпис-лазурью, серебром, бирюзой (14), медными то­порами— нет числа им, оливковым маслом, ладаном, жиром, медом, (деревьями) „итури", „сеседж", „сепни", деревом (15) их всяким ценным. Дань всякая, прекрасная из Речену (Пале­стины и Сирии), захватил я ее всю. Я не оставил и малости (Для) Авариса из-за зла (?) его (16). Азиат, исчезни! Да сги-

3* 35

нет сердце твое! Что касается его, азиата мерзкого, то (я) скажу: „Это я господин, и нет равного мне от Гермополя до» Дома Хатор (17), так как Аварис стал рекой" (т. е. пустым-местом.— И. С). Оставил я его в... без людей в нем, опустошил я поселения их, сжег я места их (пребывания), ставшие хол­мами пепелищ (18) навечно из-за зла, совершенного ими (азиа­тами) в Египте. Было дано им услышать вопль азиатов, когда удирали они из Египта — госпожи их. Захватил (19) я послан­ца его (Апопи) выше (южнее) оазиса, пробиравшегося на юг в Куш с письменным посланием. Нашел я в нем следующее в- виде записи рукой властителя Авариса (20). „Оаусерра, сын Ра, Апопи приветствует сына моего, властителя Куша. Почему пребываешь ты властителем, (но) не даешь мне знать (об-этом)? Разве не (21) видишь ты, что сделал Египет против ме­ня? Властитель, который в нем, Камос-кен, которому дана жизнь, гонит меня из земель моих. Не нападал я на него по­добно всему тому, что делал (22) он против тебя. Он обрек: обе земли на нищету, мою землю вместе с твоей. Он опусто­шил их. Выступай же на север (23) немедленно. Вот он здесь со мной, и нет (никого, кто бы выступил) против тебя из Егип­та. Смотри! Я не дам ему пути, пока ты не придешь. Потом разделим (24) мы города Египта... прекрасные в радости".. Уаджхеперра-кен (Камос), которому дана жизнь, разрушитель­ный делами (25). Подчинил я чужеземные страны... а также реки. Когда был найден путь (того, кто) (?) следовал (?) (по нему) (?) (т. е. посла.— И. С), не был я бездеятелен с войском моим, (но все же) (?) не захватил я того, кто (26) был на; севере (т. е. Апопи.— И. С), так как боялся он (Апопи) меня, когда я плыл на север. Не было битвы нашей (?) до тех пор,, пока не достиг я его. (После того как) (?) увидел он огненное дыхание мое, послал он (посланца) вплоть до Куша (27), что­бы найти защитника (?) своего. Захватил я его (послание) в. пути. Не позволил я, чтобы дошло оно. Тогда повелел я, что­бы отобрали (послание) и дали ее (дорогу) ему (посланцу) обратно, причем находилась она (дорога) на восток (28) от Тепиху⁶. Вошла сила моя в сердце его (Апопи), была поражена плоть его (после того, как) рассказал ему посол его то, что сделал я против области Кинополя⁷, бывшей в качестве (29) достояния его (Апопи). Послал я сильный отряд лучников, ко­торый отправился, чтобы опустошить (оазис) Джесджес⁸, был (же) я в Сака^s, чтобы не позволить противнику быть (30) позади меня. Поплыл на юг сильным, с радостным сердцем. Уничтожал я каждого противника, который был на пути, пре­красное плавание на юг для (31) властителя, да будет он жив, невредим, здрав, с войском его перед ним. Не было потерь (среди) них (воинов). Не спорил человек со спутником его., Не плакали сердца их... Я отправился к Сиуту ¹⁰, в период (32) наводнения. Все лица были светлыми (радостными), земля в: кротости (?), плотины... Фиванский ном был в празднике. Же-

ны и мужья пришли, чтобы посмотреть (33) на меня. Каждая женщина обнимает партнера своего. Нет лица в слезах. Ладан воскуряется для... для резиденции, (34) для места, где говорят: „Взяты вещи хорошие в соответствии (с тем), что дает он (бог) силу для сына Амуна, да будет он жив, невредим, здрав, царя долговечного Уаджхеперра, сына Ра, Камос-кена, которому да­на жизнь (35), сокрушившего юг, напавшего на север, захва­тившего эту землю победоносно, которому дана жизнь, проч­ность, счастье. Пусть будет радостно сердце его вместе с Кз его подобно Ра во веки веков" (36). Приказал его величество князю, правителю, главному судье царского дома, казначею ца­ря Нижнего Египта... воспитаннику (?) (владыки) двух земель, князю, начальнику „семеров" (37), начальнику казны... Неши: „Пусть сделают (запишут) все содеянное величеством моим на плите, пребывающей в месте своем в Карнаке, в (38) фиван-ском номе во веки веков". Сделал он сообразно с приказом величества его...» [Hammad, 1955, с. 198—208].

Приведенные нами тексты сказки папируса Саллье I, лице­вой стороны «Таблички Карнарвона № 1» и «второй стелы Камоса» свидетельствуют о сложной политической обстановке в Египте в период освободительной борьбы фиванских фарао­нов XVII династии — Секененра и Камоса—с гиксосским пра­вителем Апопи.. В этой борьбе большую роль играли диплома­тическая переписка, отправка посланцев, заключение союзов и соглашений, а также династические браки. Несмотря на явное преувеличение сказки папируса Саллье I, в которой Апопи об­виняется в стремлении найти первым повод к войне с Секенен­ра, из нее со всей очевидностью следует, что Секененра при­знавал верховную власть Апопи и платил ему дань, а отправка посланцев для «словесных уведомлений» была тем средством, с помощью которого гиксосский правитель пытался контролиро­вать обстановку в фиванском номе. О верховной власти Апопи и его предшественника — гиксосского царя Хиана над районом Фив и над всем Верхним Египтом свидетельствуют гранитный блок с именем Хиана из Гебелена [Labib, 1936, с. 36 и ел.; Seters, 1967, с. 158] и хранящееся в Британском музее медное тесло, на лезвии которого имеется надпись: «Благой бог Оаусер­ра (Апопи), любимый Собком господином Сумену» [James, 1961, с, 40, табл. XIII, 6; Seters, 1967, с. 156]. Поскольку Сумену был центром почитания бога Собка в Верхнем Египте, по-видимому расположенным в районе Гебелена, можно думать, что верхов­ная власть Апопи признавалась и здесь. Структура государст­венного устройства Египта периода гиксосского владычества стимулировала заключение различных договоров и династиче­ских браков между гиксосскими верховными владыками из Ава­риса и многочисленными зависимыми от них местными прави­телями. Подобные взаимоотношения существовали и между Аварисом и Фивами. Так, в фиванском некрополе в гробнице фараона XVIII династии Аменхотепа I был найден фрагмент

алебастровой вазы с именами Апопи и его дочери Херит [Car­ter, 1916, с. 152, табл. 22]. Поскольку имена эти не были испор­чены, можно предполагать, что ваза была даром Апопи фиван-скому правящему дому, переданным каким-то прибывшим в Фивы посольством. В Дельте же была найдена статуя фиван-ской царевны Тани с начертанным на ней именем Апопи, что свидетельствует, по-видимому, об их браке [Simpson, 1959, с. 233—239]. Возможно, и фрагмент вазы из гробницы Аменхо­тепа I с именами Апопи и его дочери Херит, и статуя царевны Тани с именем Апопи отражают одно и то же событие: заклю­чение двух династических браков [Seters, 1967, с. 168; Schulman, 19796, с. 181].

Согласно «Табличке Карнарвона № 1», Нижний и Средний Египет до города Кусы южнее Гермополя входили в непосред­ственное владение гиксосов, Верхний Египет от города Кусы до Элефантины признавался достоянием зависимых от гиксосов фиванских фараонов XVII династии, территория к югу от Эле­фантины принадлежала Кушитскому царству, по-видимому на­ходившемуся в дружественном союзе с гиксосскими владыка­ми из Авариса [Save-Soderbergh, 1956, с. 54—61]. Территория, которая находилась под властью гиксосов, объединяла много­численные владения местных египетских правителей — номар­хов, которые покорились гиксосам, и, как сказано в тексте на лицевой стороне «Таблички Карнарвона № 1», «вытянули они языки свои все, как один», т. е. сговорились друг с другом и с гиксосским властелином Апопи [Seters, 1967, с. 169—170]. Ка-мосу пришлось вести борьбу с одним таким верным Апопи но­мархом — правителем города Неферуси Тети, сыном Пепи.

Соглашение, которое существовало между фиванскими фа­раонами и гиксосами во времена Камоса и Апопи, предусмат­ривало соблюдение договоренности и по хозяйственным вопро­сам, непосредственно затрагивающим интересы фиванской зна­ти, почему она и выступила против намерения Камоса начать борьбу с Апопи: «Нам спокойно с нашей (частью) Египта... Быки наши (пасутся) в зарослях Дельты (т. е. непосредственно во владении гиксосов.—Я. С). Полба доставляется нашим свиньям. Не захвачены наши быки». Только сохранение в ус­ловиях гиксосского владычества прочных, предусмотренных ка­кими-то соглашениями экономических связей Фив с Азией, с Финикией, могло позволить Камосу достать древесину для строительства того флота, с помощью которого он повел борьбу с Апопи [Seters, 1967, с. 167—168], борьбу, вызвавшую с обеих сторон оживленную дипломатическую переписку, о чем свиде­тельствует текст обнаруженной М. Хаммадом «второй стелы Камоса». Судя по началу текста этой стелы, речь в ней идет об ответе Камоса на какое-то предложение Апопи заключить новое соглашение, гарантирующее фиванскому фараону власть над Верхним Египтом. Камос, сообщая в очень выразительных, образных, эмоциональных фразах о бедственном положении

Авариса и о своих военных успехах, с презрением отвергает предложение гиксосского владыки, гордо заявляя: «Твой рот

(слишком) узок, чтобы сделал ты меня правителем, так как ты властитель (лишь) для умоляющих тебя. Вот плаха — ты брошен на нее... Что касается его, азиата мерзкого, то (я) ска­жу: „Это я господин, и нет равного мне от Гермополя до До­ма Хатор, так как Аварис стал рекой"». В последней фразе точно обозначаются владения Камоса в Верхнем Египте, но она не совсем понятна, если вспомнить настойчивые притязания Камоса на полное изгнание азиатов и на власть над всем Егип­том. По-видимому, Камос отвергал предложение Апопи стать подчиненным ему правителем Верхнего Египта, потому что он и так являлся неограниченным властелином на своей террито­рии, а Аварис был слишком ничтожен для каких-либо предло­жений подобного рода.

Несомненно, исключительный интерес представляют те стро­ки текста «второй стелы Камоса», в которых сообщается о за­хвате Камосом посланца Апопи, направленного к правителю не­зависимого Кушитского царства. В письме, которое имел при себе посланец, написанном самим Апопи кушитскому правите­лю, предлагалось начать совместную борьбу против общего вра­га. Апопи в своем письме подчеркивал незаконность начатых Камосом военных действий, так как он ничем их не спровоциро­вал. В этом письме Камос изображен нарушителем установив­шегося status quo, нарушителем каких-то соглашений между ним и Апопи. Как видно из письма Апопи, дипломатические взаимоотношения Апопи с кушитским правителем носили по­стоянный и прочный характер. Апопи называет кушитского пра­вителя, как младшего, своим сыном и упрекает его за то, что он своевременно не известил своего гиксосского друга о всту­плении на трон. Камос, отобрав у посланца письмо Апопи к ку­шитскому правителю, направил его обратно в Аварис. Трудно сказать, чем был продиктован подобный великодушный посту­пок Камоса: личность ли посланца считалась неприкосновенной, или, скорее, Камос стремился дать знать Апопи, что его по­пытка подключить к борьбе нового противника фиванского фа­раона не увенчалась успехом.

Как явствует из содержания текста «второй стелы Камоса», воинственный правитель Фив все же не смог взять Аварис и из­гнать гиксосов из Египта. Этого достиг брат Камоса — основа­тель XVIII династии, фараон Яхмос I. Два современника Ях-моса I — «начальник гребцов» Яхмос, сын покойной Ибен, и Другой «начальник гребцов», также Яхмос по прозвищу Пен-нехебт,— поведали в своих автобиографиях, что фараон Ях­мос I осадил и взял Аварис, изгнал азиатов-гиксосов из Егип­та, преследовал их в Палестине, где после трехлетней осады взял их опорный пункт —город Шарухен и, продолжая победо­носный военный поход, овладел всей Палестиной. Длительная

свободительная борьба с гиксосами, начатая еще Секененра,

L

когда они громко зачитывали табличку перед ними, мой отещ тогда обратился к ним так: „Издревле страна Хатти и Египет-были дружны друг с другом, и теперь это также в наших инте­ресах, да займет место между [ними]! Таким образом, страна Хатти и Египет да будут постоянно дружны друг с другом!"».

На этом текст «Деяний» прерывается. Далее следует очень испорченное место, содержащее, возможно, выдержки из каких-то статей мирного договора между страной хеттов и Египтом, а также намеки на то, что Суппилулиумас в итоге послал своего сына в Египет. Связанный рассказ продолжается со стк. 5 31-го фрагмента [КИВ, 1927, XIX, 4]: «(5) [Когда] они принесли эту табличку, они сказали так: „[Люди Египта (?)] убили [Цан-нанцаса] (сына Суппилулиумаса) и доставили слово: „Цаннан-цас [умер (?)" И когда] мой отец услы[хал] об убийстве Цан-нанцаса¹⁸ (8), он начал оплакивать [Цанна]нцаса [и] бога[м...] он сказал [та]к: „О боги! Я не делал зла, люди [же] Егип[та сд]елали [это мне], и они (также) [напали] на границу моей страны"» [Guterbock, 1956, с. 95—98, 107—108].

На этом заканчивается повествование о неудачной попытке-Анхесенпаамун — женщины, несмотря на свою молодость, не­сомненно, решительной — сделать своим мужем и фараоном сына хеттского царя. Неясен и интригует вопрос о том, какую роль во всей этой истории играл Эйя — ближайший сподвижник,, воспитатель и наставник Эхнатона и, возможно, близкий родст­венник Нефертити, ставший фараоном вскоре после смерти: Тутанхамуна.

Как известно, Тутанхамун умер весной, а согласно «Деяни­ям Суппилулиумаса», хеттский посланец Хаттусацитис вместе с египетским посланцем Хани, доставившим второе письмо Анхе­сенпаамун, прибыли из Египта ко двору Суппилулиумаса тоже весной, значит, можно полагать, целый год после смерти Ту­танхамуна его вдова еще считала себя царицей Египта. Коль скоро, однако, в переговорах с Суппилулиумасом участвовал га-египетский посланец Хани ¹⁹, можно сделать вывод, что перего­воры носили официальный характер. Но как к этим переговорам относился Эйя? (В гробнице Тутанхамуна Эйя изображен уже фараоном, руководившим погребением Тутанхамуна, которое было осуществлено через 70 дней после его смерти.) По-видимо­му, Эйя сначала считал свое воцарение или временным, или как: бы полузаконным [Helck, 1962, с. 186]. Отметим в данной связи; что при хеттском дворе, как свидетельствуют хеттские источни­ки, о царствовании Эйи ничего не было известно. Возможно,, опасаясь притязаний Эйи на престол, Анхесенпаамун и реши­лась обратиться к Суппилулиумасу со своей необычной прось­бой, о чем свидетельствует как будто и ее заключительная фра­за в первом письме: «Я боюсь такого позора» ²⁰.

Вопрос о том, кто был виновен в убийстве хеттского царе­вича, остается открытым. Несомненно, это сделали те, кому бы­ло невыгодно укрепление власти Анх.есенп:аамун, и. прежде все-

го Эйе, а также полководцу Хоремхебу, руководившему борьбой Египта с хеттской экспансией в Сирии в годы царствования Ту­танхамуна.

Между тем, как сообщают «Деяния Суппилулиумаса», после убийства царевича Цаннанцаса военные действия в Сирии во­зобновились с новой силой. Отряды хеттов во главе с Арнуван-дасом сыном Суппилулиумаса, вновь вторглись в страну Амка [KUB 1927, XIX, 20; KUB 1930, XXIII, 8; BoTU 42, 44, 46; Guter­bock, 1956, с. 108—109]. Египетским войском командовал Хорем-хеб, которому \далось сдержать натиск хеттов²¹. Немного позд­нее от египетских пленных в хеттском войске распространилась эпидемия чумы, заставившая хеттов прекратить наступление. От чумы вскоре погиб и сам Суппилулиумас. Через три года после этих событий Хоремхеб, устранив Эйю, овладел египетским пре­столом. О судьбе же Анхесенпаамун более ничего не известно. Ее отчаянная попытка удержаться на троне фараонов XVIII ди­настии не увенчалась успехом. После продолжительного царст­вования Хоремхеба, не имевшего детей, к власти в Египте приш­ла вышедшая из военной среды новая XIX династия, второй и третий представители которой — фараоны Сети I и особенно Рамсес II продолжили борьбу с хеттами за владычество в Си­рии.

III