Прогресс — тип (направление) развития сложных систем, для которого характерен переход от низшего к высшему, от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному 4 страница

3.

Каков же критерий объективности исторического познания? Во – первых, важное место в процессе познания занимает такое понятие, как «исторический факт». В своей совокупности факты - это материальная основа исторического познания. Первоначальное значение слова «факт» в обыденном языке означает «сделанное»; затем – «дело», «действие», «поступок». Очевидно, что однажды свершившееся событие, как и история в целом, являются в своей ушедшей в прошлое реальности окончательными и неизменными. Для обозначения этих свойств прошлого историки пользуются понятием «инвариантность». Прошлое, как ушедшая в небытие реальность, безальтернативно. В нем уже ничего непьзя изменить. Это фундамент, основа познания.

Другое основное значение слова «факт»: достоверное, проверенное, истинное знание о реально совершившемся действии, событии. В XIX в. господствовало позитивистское представление о фактах, которые в готовом виде содержатся в исторических источниках. Такое понимание во многом объяснялось доминированием в научных изысканиях политической истории. С другой стороны, известно, что исторический релятивизм отрицал объективную природу исторического факта. Однако, как стало очевидно уже на рубеже XIX-XX вв. фактов, например, в социально-экономической истории, в готовом виде не существует. В этом случае на первый план выдвигается интерпретационная работа историка. Сложность проблемы определяется тем, что само это понятие («исторический факт») двузначно.

Во-первых, факт как фрагмент исторической действительности, а, во-вторых, факт как научное понятие, которое раскрывает содержание и значение какого-либо явления, имевшего место в прошлом. Иногда факт как действительное событие, поскольку он установлен, может сам по себе иметь важное значение. Но чаще всего на первый план выходит не сама действительность, а ее интерпретация, вокруг которой и разгораются научные споры. Об этом с легким сарказмом писал И.Н. Данилевский: «вряд ли нас волнует тот факт, что однажды, около 227 000 средних солнечных суток назад, приблизительно на пересечении 54º северной широты и 38º восточной долготы, на сравнительно небольшом участке земли (около 9,5 км²), ограниченном с двух сторон реками, собралось несколько тысяч представителей биологического вида Homo sapiens, которые в течение нескольких часов при помощи различных приспособлений уничтожали друг друга. Затем оставшиеся в живых разошлись: одна группа отправилась на юг, а другая на север …». Между тем именно это и происходило, по большому счету, «на самом деле», объективно на Куликовом поле».

Во – вторых, следовательно, чтобы событие было понято, оно должно быть завершено не только в своих непосредственных хронологических рамках, но и с точки зрения его отдаленных последствий. Без учета влияния значения событий на последующий холл исторического развития оно не может быть правильно оценено и понято. Современники событий не только дают им индивидуальную окраску, не могут видеть все стороны описываемого события (отсюда и фраза: «никто так не врет, как очевидцы»). Без учета значения события в последующем ходе исторического развития оно не может быть правильно оценено. Именно общественно – историческая практика – главный критерий истинности наших знаний о прошлом. Н. Г. Чернышевский писал: «Сущность знаний о Марафонской битве давно проверена каждым образованным человеком не чтением рассказов об этой битве, а всем его знанием о цивилизованном мире, не прошлой жизнью цивилизованного мира, а нынешней его жизнью, в которой участвует он сам. Если бы не было Марафонской битвы, и если бы не победили в ней афиняне, весь ход истории Греции был бы иной, весь ход следующей истории был бы иной, и наша нынешняя жизнь была бы иная …»

В - третьих, немаловажную роль играет проблема объективного и относительного знания в историческом познании. Здесь следует обратить внимание на относительный характер исторических знаний, как и всяких научных знаний вообще. Нередко встречается ситуация, когда положение о способности науки давать объективные знания догматизируется. И тогда ученые смотрят на научные знания, как на окончательные, являющиеся истиной в последней инстанции. Однако такого знания быть не может, ибо процесс исторического познания сам никогда не является законченным. Это бесконечно развивающийся процесс, и каждое данное знание есть лишь фрагмент этого бесконечного процесса. Относительность научных знаний в истории усугубляется еще и тем, что незавершенным оказывается не только процесс познания, но и сам предмет познания. Следовательно, наши знания о прошлом не могут носить законченный характер, так прошлое само не завершено (оно живет в нас). События прошлого не исчезают с их окончанием, а продолжают жить в настоящем. Следовательно, всякая оценка прошедшего несет на себе печать незавершенности и относительности. Сказанное, однако, не означает невозможность получения вообще объективного знания о прошлом. Просто мы всегда должны помнить о существовании некоторой степени относительности. Также необходимо понимать, что относительная истина - это не вынужденное зло, а необходимый момент исторического познания. Через целую цепь относительных знаний мы приходим к знанию настоящему.

 

Заключение

 

Методология истории как теоретическая основа конкретно – исторического исследования является результатом длительного развития исторического познания и философско – исторической мысли. Изучение конкретно – исторических событий и процессов, накопление фактического материала создали почву для постановки и анализа различных методологических проблем. Однако импульс к постановке методологических проблем исходил не только из конкретно - исторического анализа, но и из стремления понять, что такое история в целом, в чем сущность исторического бытия, смысл и назначение истории. Возникновение философии истории стало ответом на потребность осмысления истории как единого целого. Теоретическое осмысление истории в целом становилось тем более глубоким и содержательным, чем более оно опиралось на развитие конкретно – исторических знаний о событиях и эпохах человеческой истории. В ходе развития исторического познания и философско – исторической мысли были сформулированы следующие проблемы логики теоретических представлений об истории: проблема движущих сил истории, проблема динамики исторического развития, проблема характера и природы явлений общественной среды. Попытка определить характер и суть истории, как области научного познания, ее цели и задачи привела к постановке одной из самых фундаментальных методологических проблем – проблемы объективности исторического познания.

Сложившаяся в ходе развития философско – исторической мысли структура теоретических представлений об истории в целом сочеталась с многообразием и неоднозначностью понимания и трактовки каждого из этих положений. Наличие множества теоретических подходов можно объяснить как их зависимостью от конкретно – исторических условий эпохи, уровня научных знаний, так и постоянным изменением объекта исследования, неисчерпаемостью процесса общеисторического развития его качественной незавершенностью.

Представления об истории в целом являются основой формирования принципов исторического познания, его методов, понятийного аппарата. Общеисторическая теория формирует основу наиболее рационального варианта гносеологии. Общеисторическое развитие является фундаментальной предпосылкой более высокого уровня понимания прошлого по сравнению с достигнутым ранее. В структуре исторического познания, как и любой другой отрасли знания, проявляется взаимосвязь и последовательность основных ее ступеней: теория (методология)- метод – методика.

Главной особенностью современного этапа развития социальных наук, в том числе и истории, является применение междисциплинарных подходов к ее познанию, широкой интеграции истории в смежные научные отрасли познания, обновление методологического арсенала в конце XX века, которое поставило историю в один ряд с естественными и точными науками.

То, к чему пришла в настоящий момент историческая наука и специальные исторические дисциплины, имеет под собой надежную основу, состоящую из методологических концепций и понятийного аппарата предшественников.

Сейчас, мы наблюдаем явление постоянной интеграции наук, их методов, обмена концепциями и моделями, что актуализирует научно-практическое значение изучения генезиса метода как инструмента научного познания, ставшего со временем предметом специальной науки методологии.

Историческая наука была и остается той областью познания, где приращение знания происходит постоянно. Каждый новый день, каждый миг этого дня несет новую информацию. Сама жизнь каждодневно поставляет историку неисчерпаемый материал для осмысления.

Это предопределяет немаловажный момент возрастающей значимости методологических вопросов историко-научного познания, который состоит в необходимости разработки в новых условиях специальных технологий исторического исследования, идущих в ногу со временем.

 

 

 

 

 

 

Литература

1. Биск И. Я. Методология истории: курс лекций. Иваново: Изд-во Ивановского госуниверситета, 2007. - 236 с.

2. Жуков Е. М. Очерки методологии истории. 2-е изд. М., 1987. — 256 с.

3. Журов Ю. В. Проблемы методологии истории. — Брянск, 1996. — 144 с.

4. Иванов Г. М., Коршунов А. М., Перов Ю. В. Методологические проблемы исторического познания. М., 1998

5. Лаптева М. П. Теория и методология истории: курс лекций / М. П. Лаптева; Перм. гос. ун-т. — Пермь, 2006. — 254 с.

6. Медушевская О. М. Теория и методология когнитивной истории. — М., 2008

7. Медушевская О. М., Румянцева М. Ф. Методология истории. М., 1997. — 72 с.

8. Могильницкий Б. Г. Введение в методологию истории. — М., 1989. - 175 с.

9. Методологические проблемы истории / Под ред. В. Н. Сидорцова. — Мн.: Тетра Системс, 2006. — 352 с.

10. Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания. – СПб. 2008.

11. Семенов Ю.И. Философия истории. М., 2003. – 386с.

12. Сидорцов, В. Н. Методология истории: курс лекций / В. Н. Сидорцов. — Минск: БГУ, 2010. — 207 с.

13. Смоленский Н. И. Теория и методология истории. М., 2008. — 272 с.

Темы семинарских занятий.