Они начали выбирать краски.
– Вот самые подходящие. – Шура вертел в руках коробку с карандашами. – Этот цвет называется «бордо». Бери, Мишка.
Миша опустил руку в карман и в ту же секунду с ужасом почувствовал, что кошелька в кармане нет. Все закружилось перед ним. В толпе мелькнула фигура беспризорника. Миша отчаянно крикнул и бросился вдогонку.
Беспризорник выскочил из рядов, свернул в переулок и бежал по нему, путаясь в длинном рваном пальто. Из дыр пальто торчала грязная вата, рукава волочились по земле. Он юркнул в проходной двор, но Миша не отставал от него и наконец догнал на каком-то пустыре. Он схватил его за пальто и, тяжело дыша, сказал:
– Отдай!
– Не тронь меня, я психический! – дико закричал беспризорник и выкатил белки глаз, страшные на его черном, измазанном сажей лице.
Они сцепились. Беспризорник визжал и кусался. Миша свалил его и, прижимая к земле, шарил по грязным лохмотьям, отыскивая кошелек.
Беспризорник извивался, кусал Мишину руку. Миша рванул его за рукав. Рукав оторвался от пальто, кошелек упал на землю. Миша схватил его, и страшная злоба овладела им. Сколько он трудился над созданием драмкружка, ходил, клянчил, уговаривал, отдал своего Гоголя! И этот воришка чуть не разрушил все! И ребята могли подумать, что он сам присвоил деньги… Нет! Надо ему еще наподдать!
Беспризорник лежал на земле ничком. Его грязная худая шея казалась совсем тонкой в широком воротнике мужского пальто. Из оторванного рукава неестественно торчала голая рука, грязная и исцарапанная.
Ладно. Лежачего не бьют… Миша слегка, для порядка, ткнул беспризорника ногой:
– Будешь знать, как воровать…
Беспризорник продолжал лежать на земле.
Миша отошел на несколько шагов, потом вернулся и мрачно произнес:
– Ну, вставай, довольно притворяться!
Беспризорник поднялся и сел. Всхлипывая и вытирая кулаками лицо, он бормотал:
– Справился?.. Да?..
– А ты зачем кошелек взял? Я ведь тебя не трогал.
– Иди к черту!
– Поругайся, поругайся, – сказал Миша, – вот я тебе еще добавлю!..
Но злоба прошла, и он знал, что не добавит.
Продолжая всхлипывать, беспризорник поднял оторванный рукав. Пальто его распахнулось, обнажив худенькое, с выступающими ребрами тело. Под пальто у беспризорника не было даже рубашки.
– Как же ты его пришьешь? – спросил Миша, присев на корточки и разглядывая рукав.
Беспризорник вертел рукав и угрюмо молчал.
– Знаешь что? – сказал Миша. – Пойдем к нам, моя мать зашьет.
Беспризорник недоверчиво посмотрел на него:
– Застукать хочешь…
– Вот честное слово!.. Тебя как зовут?
– Михайлой.
– Вот здорово! – Миша рассмеялся. – Меня тоже Михаилом зовут. Пойдем к нам в клуб.
– Не видал я вашего клуба!
– Ты брось, пойдем. Тебе там девочки в момент рукав пришьют.
– Не видал я ваших девчонок!
– Не хочешь в клуб – пойдем ко мне домой. Пообедаешь у нас.
– Не видал я вашего обеда!
– Вот какой упрямый! – рассердился Миша. – Пойдем, тебе говорят! – Он поднялся и потянул беспризорника за целый рукав. – Вставай!
– Пусти! – закричал беспризорник, но было уже поздно: затрещали нитки – и второй рукав очутился у Миши в руках.
– Ну вот, – смущенно пробормотал Миша, – говорил тебе: идем сразу.
– А ты собрался с силой? Да, собрался?..
Теперь на пальто у беспризорника вовсе не было рукавов, только торчали голые руки.
– Ладно, – решительно сказал Миша, – пошли ко мне! – Он взял оба рукава. – А не пойдешь – не отдам, ходи без рукавов.
