Дж. К. Ролинг
Гарри Поттер и Тайная комната
Глава 1
День рождения — хуже некуда
В доме № 4 по Тисовой улице во время завтрака разразился очередной скандал. Ранним утром мистер Вернон Дурсль проснулся от громкого уханья совы, долетевшего из комнаты племянника.
— Третий раз за неделю! — проревел он, садясь во главе стола. — Вышвырни её немедленно, коль не умеешь с ней управляться.
— Сове в клетке скучно, — в который раз принялся объяснять Гарри. — Она вольная птица. Хорошо бы выпускать её хоть на ночь.
— Я что, по-твоему, идиот? Не знаю, что от сов именно ночью жди неприятностей?
Дядя Вернон переглянулся с женой и вытер усы, в которых запутались кусочки яичницы.
Гарри хотел что-то возразить, открыл было рот, но кузен Дадли, смачно рыгнув, заявил:
— Хочу ещё бекона!
— Возьми, деточка, со сковородки. Там ещё много, — сказала тётя Петунья, и глаза её от умиления увлажнились. — Кушай на здоровье, пока есть возможность. Школьная еда просто отвратительна!
— Глупости, Петунья, — отрезал дядя Вернон. — Я в этой превосходной школе никогда не голодал. Думаю, и нашему сыну еды там хватает.
Дадли, очевидно, еды хватало: он был такой толстый, что бока у него свисали с краёв табуретки.
— Дай мне сковородку, — приказал он Гарри.
— Ты забыл волшебное слово, — напомнил ему Гарри.
Эта простая фраза подействовала на семейство, как красная тряпка на быка. Дадли ойкнул и с грохотом свалился с табуретки. Миссис Дурсль, вскрикнув, прижала ко рту ладони. А мистер Дурсль вскочил со стула, и на висках у него вздулись синие жилки.
— Я только хотел сказать: он забыл слово «пожалуйста», — стал торопливо оправдываться Гарри.
— Сколько раз нужно тебе говорить, — брызгая слюной и стуча кулаком по столу, прошипел дядя Вернон, — в моём доме никаких слов на букву «в». Да и как ты посмел учить моего сына!
— Но ведь…
— Я предупреждал тебя, что не потерплю под этой крышей упоминания о твоём уродстве!
Гарри взглянул на багровую физиономию дядюшки, побледневшее лицо тёти Петуньи, которая силилась поднять с пола пыхтевшего сыночка, и тяжело вздохнул.
— Хорошо… хорошо, — кивнул он.
Дядя Вернон опустился на стул, дыша словно рассвирепевший носорог, его крохотные глазки, казалось, хотели пробуравить Гарри насквозь.
С самого начала летних каникул дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой замедленного действия. Дело в том, что Гарри был и в самом деле необычный мальчик, не такой, как все. Гарри Поттер был волшебником. Он приехал домой на каникулы, закончив первый курс Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», что на волшебном языке значит «вепрь». Естественно, Дурсли не обрадовались его приезду, но это пустяки по сравнению с тем, что чувствовал, живя в этом доме, Гарри.
Он очень скучал по школе, скучал по замку, его таинственным переходам, привидениям, по урокам и учителям (но, конечно, не по Снеггу, преподававшему волшебное зельеварение), по общим трапезам в Большом зале. А какая у него замечательная кровать под пологом на четырёх столбиках в круглой спальне на самом верху башни! Почту приносят совы, а в хижине на опушке Запретного леса живёт добрый лесничий Хагрид. Но особенно он скучал по квиддичу, любимой игре волшебников: шесть колец на высоких шестах, четыре парящих мяча и четырнадцать игроков верхом на мётлах.
Привезя племянника домой, дядя Вернон первым делом отобрал у него весь волшебный скарб — учебники, палочку, мантию и метлу новейшей модели «Нимбус-2000». Всё это отправилось в чулан под лестницей и было заперто на замок. Дурслям наплевать, что Гарри не выполнит летнего домашнего задания, а без тренировок его исключат из команды факультета. Обычных людей, в чьих жилах нет ни капли волшебной крови, маги называют «маглы», что на их языке значит «простаки». Для простаков — не для всех, конечно — волшебник в семье — позор. И чтобы пресечь всякую связь с миром чародейства и колдовства, дядя Вернон даже сову Буклю посадил под замок.
Гарри в семье Дурслей был во всём белой вороной. Дядя Вернон — представительный мужчина с пышными, чёрными усами и без намёка на шею. Тётя Петунья — тощая блондинка с лошадиным лицом, а розовощёкий, белобрысый Дадли весьма смахивал на поросёнка.
Гарри же был маленький, худенький, сквозь круглые очки на мир взирали блестящие зелёные глаза. Чёрные как смоль волосы вечно взъерошены, на лбу тонкий шрам, похожий на разряд молнии, — единственное свидетельство трагических событий, в результате которых одиннадцать лет назад Гарри был найден Дурслями на пороге их дома.
Он, разумеется, не помнил, как он чудом избежал гибели, — ему тогда был всего годик.
Великий чёрный маг лорд Волан-де-Морт, чьё имя и по сей день наводит ужас на волшебный народ, подверг заклятию семейство Гарри. Мать с отцом погибли, а на мальчика злые чары не подействовали; о произошедшем напоминал только лёгкий зигзаг на лбу. Но вот что странно: после этого злодейства колдовская сила Волан-де-Морта невесть почему сама собой исчезла. А Гарри очутился на пороге дома единственных родственников — тётки по матери и её мужа. Он прожил с ними десять лет, не понимая, с чего бы это вокруг него творились порой очень странные вещи. И никогда не подвергал сомнению рассказ дядюшки, что его родители погибли в автомобильной катастрофе, после которой у него и остался на лбу этот шрам.
А ровно год назад Гарри получил письмо из «Хогвартса», открывшее ему правду. Он поехал туда учиться, и вдруг оказалось, что он знаменитость и все его по этому шраму узнают.
Но сейчас лето, время каникул, и он опять дома, где с ним обращаются как с паршивой собакой, вывалявшейся в зловонной грязи.
Сегодня у него день рождения, но никто из семейства даже не вспомнил об этом. Он и не ожидал подарка, от них и пирожка не дождёшься. Но чтобы уж совсем забыть…
Грустные мысли Гарри прервало многозначительное покашливание дяди Вернона.
— Сегодня, как вы помните, у нас важный день… — начал он.
Гарри от неожиданности поперхнулся.
— …возможно, именно сегодня, — продолжал мистер Дурсль, — я заключу самую крупную в жизни сделку.
Гарри опять принялся жевать свою гренку. Как дядюшка надоел со своей дурацкой сделкой! Последние две недели только о ней и разговор. Сегодня вечером в честь хозяина богатой строительной фирмы будет дан званый обед. Дядя Вернон, чья собственная фирма делает дрели, мечтает получить от него выгодный заказ. Гость обещал быть с женой.
— Не мешало бы ещё раз отрепетировать сегодняшний вечер, — предложил дядя Вернон. — Итак, к восьми ноль-ноль каждый должен быть на своём месте. Петунья, ты будешь…
— В гостиной, — подхватила тётя Петунья. — Моя обязанность — со всей учтивостью приветствовать дорогих гостей.
— Прекрасно. А ты, Дадлик?
— Я открою гостям дверь, — ответил толстяк и, приторно улыбнувшись, прибавил: — Мистер и миссис Мейсон, позвольте взять ваши пальто!
— Ах! Они сразу его полюбят! — воскликнула тётя Петунья.
— Молодец, Дадлик! — похвалил сына мистер Дурсль и повернулся к Гарри. — А ты что будешь делать?
— Буду тихо сидеть у себя в комнате, как будто меня вообще нет, — пробубнил на одной ноте Гарри.
— И чтоб ни единого звука! — напомнил дядя. — Затем я веду их в гостиную, представляю Петунье и предлагаю что-нибудь выпить. В восемь пятнадцать…
— Я приглашаю гостей к обеду, — важно произнесла тётя.
— А ты, Дадлик, скажешь…
— Мистер и миссис Мейсон, позвольте проводить вас в столовую. — Дадли протянул пухлую руку невидимой даме и прибавил, гордо взглянув на родителей: — Ну как?
— Маленький мой, ты истинный джентльмен! — Тётушка чуть не прослезилась.
— А ты? — Дядя Вернон зыркнул злобным взглядом на Гарри.
— Тихо сижу у себя в комнате, как будто меня вообще нет, — тупо повторил Гарри.
— Правильно, — кивнул дядюшка. — За обедом каждый скажет гостям что-то приятное. Петунья, ты что придумала?
— Вернон рассказывал, как вы прекрасно играете в гольф, мистер Мейсон! Миссис Мейсон, позвольте вас спросить, где вы купили это очаровательное платье?
— Очень хорошо! А ты, Дадлик?
— На прошлой неделе мы в школе писали сочинение на тему «Мой кумир». И я написал про вас, мистер Мейсон.
Это уж было явно чересчур.
Тётя Петунья от избытка чувств разрыдалась и прижала сына к груди, а Гарри нырнул под стол — ещё увидят, как он трясётся от беззвучного смеха.
— Ну, а ты?
Гарри вылез из-под стола, изо всех сил стараясь не фыркнуть.
— Тихо сижу в комнате, как будто меня вообще нет, — отчеканил он.
— Вот именно. Я ничего не говорил Мейсонам о тебе. Незачем им это знать… После обеда Петунья пригласит их в гостиную пить кофе, а я как бы невзначай заведу разговор о дрелях. Глядишь, до начала вечерних новостей и подпишем контракт. И тогда завтра утром едем по магазинам. Надо столько всего купить для отдыха на Майорке!
Никакой радости Гарри это известие не доставило. Ему всё равно — что Тисовая, что Майорка, лучше к нему относиться не будут.
— А сейчас мы с Дадли едем покупать смокинги. Ты, Петунья, приведи всё в идеальный порядок. А ты, — повернулся он к Гарри, — не мешай тётушке, не путайся под ногами.
Гарри вышел в сад. Был чудесный солнечный день. Он прогулялся по лужайке, сел на скамейку и грустно запел: «С днём рожденья тебя, с днём рожденья тебя…» И ни открыток, ни подарков, а вечером просто хоть совсем умри.
Взгляд его, бесцельно блуждая, остановился на зарослях живой изгороди. Никогда ещё у него на душе не было так тоскливо, так одиноко. Нет рядом ни Рона Уизли, ни Гермионы Грэйнджер — его лучших друзей. Совсем они про него забыли. За всё лето ни одного письма! А ведь Рон — тогда в июне — даже звал его погостить.
Сколько раз Гарри хотелось заклинанием отпереть клетку и послать друзьям с Буклей письмо. Но это сулит большие неприятности. Несовершеннолетним волшебникам применять магию вне стен школы категорически запрещается. Дядя Вернон, правда, о запрете ничего не знает. Знал бы, давно бы запер племянника в чулане вместе с метлой и волшебной палочкой. Всё семейство ох как боится, что он возьмёт и превратит их в навозных жуков или в кого ещё хуже. Первые две недели Гарри придумал забаву: надоест ему Дадли, он и начнёт что-нибудь бормотать — толстяка как ветром сдунет. Но писем от друзей всё не было, волшебный мир превращался в мираж, и Гарри надоело потешаться над кузеном. А сегодня друзья не вспомнили и про день рождения. Получить бы из школы хоть какую весточку, от кого угодно, даже от злейшего врага Драко Малфоя (не зря его фамилия значит «злокозненный»), лишь бы увериться, что Хогвартс не сон.
Конечно, и в школе всякое бывало. В конце третьего семестра Гарри лицом к лицу столкнулся с самим Волан-де-Мортом. И хотя нынешний Тёмный Лорд был лишь бледной тенью прошлого, он никому не пожелал бы встречи с таким чудовищем. Чего-чего, а хитрости и лукавства чёрному магу и сейчас не занимать. Ясно, что он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть былое могущество. Правда, Гарри опять удалось спастись, уже второй раз. Но жизнь его висела на волоске. С того дня прошла не одна неделя, а Гарри нет-нет да и проснётся ночью в холодном поту: опять привиделось это страшное лицо, безумные глаза. Такая жуть! Интересно, а где сейчас Волан-де-Морт?
Внезапно Гарри весь напрягся: из середины кустарника за ним явно кто-то следил. Гарри вскочил со скамейки — в густой листве мелькнули два огромных зелёных глаза.
— А я знаю, какой сегодня день, — донёсся до него насмешливый голос Дадли, приближавшегося вразвалочку.
Огромные глаза мигнули и исчезли.
— Что, что? — Гарри не отрывал взора от живой изгороди.
— А я знаю, какой сегодня день, — повторил Дадли, подходя ближе.
— Великое достижение! Наконец-то ты выучил все дни недели.
— У тебя сегодня день рождения. А где же поздравительные открытки? — хихикнул Дадли. — Выходит, у тебя даже в твоей уродской школе нет друзей.
— Смотри, как бы твоя мама не услыхала, что ты упомянул мою школу, — сухо проговорил Гарри.
Дадли подтянул сползавшие с толстого пуза штаны.
— А чего ты так уставился на кусты? — подозрительно спросил он.
— Да вот прикидываю, от какого заклятия они сильнее вспыхнут.
С поросячьих щёк Дадли сполз румянец, он отбежал назад и, заикаясь, проговорил:
— Ты… ты… не посмеешь. Папа сказал, будешь колдовать, он вы… выгонит тебя из дому. А… а куда ты пойдёшь? У тебя и друзей-то нет!
— Джокер-покер, фокус-покус, фигли-мигли, — угрожающе затараторил Гарри.
— Мама! — завопил Дадли и понёсся в дом. — Мама! Он занимается… сама знаешь чем!
Дорого заплатил Гарри за доставленное себе удовольствие. Тётя Петунья сразу поняла, что слова эти ничего не значат, что с её сыночком ничего не случится, как, впрочем, и с живой изгородью. Но для острастки замахнулась на племянника сковородой, так что Гарри едва от неё увернулся, да ещё выше головы завалила работой.
— Пока всё не закончишь, об обеде и не мечтай, — бросила она и вернулась к своим делам.
Дадли принялся за третий рожок мороженого, а Гарри взял губку, вымыл окно, машину, потом постриг газон, унавозил клумбы, обрезал и полил розовые кусты. Солнце палило нещадно, он устал и хотел пить. Оставалось ещё покрасить скамейку.
Конечно, на Дадли не стоит обращать внимание. Но как не расстроиться от его слов? Может, и впрямь нет у него в школе друзей?
«Видели бы они сейчас, как знаменитый Гарри Поттер раскидывает по клумбам навоз», — горестно размышлял он. Спина уже еле разгибалась, по лицу градом катил пот.
В половине восьмого тётушка наконец позвала его.
— Иди ешь! Да смотри, наступай на газеты! А то ещё нанесёшь грязи.
Гарри вошёл в прохладную, сверкающую чистотой кухню. На холодильнике высился праздничный пудинг: гора взбитых сливок, украшенная засахаренными фиалками. А в духовке аппетитно шкварчал в ожидании гостей свиной окорок. Тётя Петунья кинула на стол тарелку с двумя ломтями хлеба и куском сыра. На ней уже было вечернее платье цвета лосося.
— Давай быстрее, гости будут с минуты на минуту! — приказала она.
Вымыв руки, Гарри с жадностью набросился на скудный ужин. Не успел он проглотить последний кусок, как тётушка схватила со стола его тарелку и махнула рукой.
— Марш к себе! — прошипела она.
Проходя мимо гостиной, Гарри увидел дядю Вернона с сыном. Оба были в смокингах и галстуках-бабочках. Поднявшись наверх, он обернулся и в последний раз окинул взглядом прихожую и лестницу.
— Запомни: один звук — и тебе несдобровать, — донеслось напутствие дяди, который вышел из гостиной, чтобы ещё раз напомнить Гарри, как себя вести.
Гарри на цыпочках вошёл к себе в комнату, осторожно прикрыл дверь и замер. На кровати у него кто-то сидел.
Глава 2
