Э «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 1997 Все права защищены 9 страница

СЕКСТ ЭМПИРИК. Против ученых, VII, 115 ел., 120-126: Эмпедокл из Акраганта, по мнению тех, кто притязает на более простое истолкование его учения, учит о шести критериях истины. А именно предположив два деятельных начала всех вещей — Любовь и Ненависть — и в то же время упомянув о четырех в качестве материальных (земле, воде, воздухе и огне), он признал их критериями всех вещей. Как я сказал выше, представление о том, что подобное познается через подобное, очень древнее, оно исстари сделалось ходячим среди натурфилософов, и Демокрит притязал на то, что дал ему объяснение... (7.341).

'Фрагменты текста на древнегреческом языке опущены — Ред.

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

(120)...Судя по всему, Эмпедокл также следует этому представлению и утверждает, что коль скоро имеется шесть начал, составляющих все вещи, то и критериев [познания вещей] должно быть равное число, когда он пишет [следует фр. 522], давая понять, что землю мы постигаем благодаря причастности земле, воду — в силу причастности воде, воздух — благодаря причастности воздуху и соответственно в случае с огнем (7.341).

Другие, однако, утверждали, что критерий истины, по Эмпедоклу, не чувственные ощущения, а правильный разум. Есть два вида правильного разума: один — божественный, другой — человеческий; из них божественный невыразим, а человеческий выразим. О том, что критерий истины — не в ощущениях, он говорит так [следует фр. 10, 1—8 а], а то, что истина не всецело непостижима, но постижима в меру досягаемости для человеческого разума, он разъясняет, добавляя к изложенным выше стихам [следует фр. 10, 8 в-9].

Упрекнув в последующих стихах тех, кто притязает на познание большего, он показывает, что воспринимаемое каждым отдельным ощущением достоверно при условии, что их ощущения] контролирует разум, хотя раньше он и нападал на их достоверность; так, он говорит [следует фр. 14]. Так полагает Эмпедокл... (7.342).

СИМПЛИКИИ. Комм, к «Физике», с. 1123, 25: Второй способ [трактовки движения] принадлежит Эмпедоклу, который полагает чередование движения и покоя. Он принимал, что как умопостигаемый, так и чувственный космос состоит из одних и тех же четырех элементов, разумеется, первый — парадигматически [в качестве первообраза], а второй — иконически [по отображению]. Творящей причиной умопостигаемого космоса он полагал Любовь, путем единения образующую Сфайрос, который он также называет богом и иногда обозначает в среднем роде:

Было Шаро (Сфайрон)...

а творящей причиной чувственного космоса — Ненависть, которая творит этот космос путем разъединения [элементов] всякий раз, как достигнет неполного господства. В этом космосе также можно наблюдать соединение и разделение... (7.350).

ФИЛОПОН. Комм, к «О возникновении и уничтожении», с. 19, 3: Теперь Аристотель снова нападает на Эмпедокла по отдельности за то, что он противоречит и явлениям и самому себе. Явлениям он противоречит тем, что упраздняет качественное изменение, хотя оно очевидно, а самому себе — потому

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

что, с одной стороны, полагает элементы неизменными и утверждает, что все возникает из элементов, тогда как сами они не возникают друг из друга; однако, с другой стороны, он говорит, что при господстве Любви все вещи становятся Одним и образуют бескачественный Шар (Сфайрос), предполагая, таким образом, что ни огонь, ни прочие элементы не сохраняют в нем [Шаре] своеобразия, и каждый из элементов теряет присущую ему форму (эйдос) (7.350).

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, VIII, 76: Воззрения его таковы: элементов четыре: огонь, вода, земля и воздух, и еще Любовь, которой они соединяются, и Распря, которой они разделяются. Он говорит так [следует фр. 150, ст. 2—3]. Зевсом он называет огонь, Герой — землю, Аидонеем — воздух, а Нестидой — воду. И это непрерывное чередование, говорит он, [следует фр. 31, 6 Ь], полагая, что такое мироустройство вечно. Он продолжает [следует фр. 31, 7—8]. (77) Солнце он считает большим скоплением огня, по величине превосходящим Луну, Луну — дисковидной, а само небо — ледообразным. Душа, по его словам, перевоплощается в различные виды животных и растений [следуют «Очищения», фр. В 117] (7.356).

АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, А 4. 985 а 21: Эмпедокл в большей мере, нежели Анаксагор, использует [движущие] причины, но все же и он недостаточно и не достигает в них последовательности: во многих случаях у него Любовь разделяет, а Распря соединяет. Так, всякий раз, как Вселенная распадается на элементы под действием Распри, огонь соединяется в одно, равно как и каждый из остальных элементов, когда же под действием Любви они снова сойдутся в Одно, то каждый из элементов по необходимости снова должен разделиться на частицы (7.358).

АРИСТОТЕЛЬ. О небе, В 13. 295 а 29: Кроме того, против Эмпедокла можно выставить еще одно возражение. Когда элементы были разъединены Распрей, то что было причиной неподвижности Земли? Не станет же он и тогда объяснять ее «вихрем»! Абсурдно также не понимать того, что если раньше частицы земли двигались к центру под действием вихря, то по какой причине теперь все, что имеет тяжесть, движется к Земле. Ведь вихрь к нам не близок! Далее, по какой причине огонь движется вверх? Ведь не вследствие же вихря! Но если огню от природы свойственно двигаться в определенном направлении, то, разумеется, это должно быть свойственно и земле. Равным образом не вихрем обусловлены тяжесть и легкость: вихревое движение лишь причина того, что из предсуществующих тяжелых

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

и легких тел одни направляются в центр, а другие поднимаются на поверхность. Следовательно, уже до того, как возник вихрь, одно было тяжелым, а другое — легким. Чем же определялось различие между ними и каковы были характер и направление их естественного движения? В бесконечном пространстве не может быть верха и низа, а между тем именно через них определяются тяжелое и легкое (7.359).

(1) В своем большинстве и в целом теории ощущения сводятся к двум: одни объясняют [ощущение] принципом подобия, другие — принципом противоположности [органа и объекта ощущения]. Парменид, Эмпедокл и Платон — принципом подобия, последователи Анаксагора и Гераклита — принципом противоположности...

(2)...О каждом ощущении в отдельности прочие почти умалчивают, Эмпедокл же пытается и их возвести к подобию.

(7) Эмпедокл обо всех ощущениях полагает одинаково: а именно он утверждает, что ощущение происходит благодаря подогнанности [прилаженности] [объектов ощущения] к порам каждого [органа чувств]. Потому-то одни [из органов чувств] и не могут различить объекты других, так как у одних поры слишком широки, у других слишком узки по сравнению с воспринимаемым объектом, так что одни объекты проникают [в поры] с легкостью, не задевая их, а другие вовсе не могут войти (7.373).

АЛЕКСАНДР АФРОДИС. Естественнонаучные вопросы, II, 23, с.72, 9 («О Гераклейском камне, почему он притягивает железо?»): По словам Эмпедокла, железо движется к магниту благодаря истечениям от обоих тел, а также благодаря соразмерности пор магнита истечениям железа. Истечения магнита отталкивают и приводят в движение воздух, находящийся у пор железа и закупоривающий их. По удалении воздуха железо увлекается сплошным потоком истечений. И поскольку истечения, движущиеся от железа к порам магнита, соразмерны и «подогнанны» к ним, то и железо следует за истечениями и движется (7.402).

 

ПАРМЕНИД (540-470 ДО Н.Э.)

 

Парменид, ученик Ксенофана и пифагорейца Аминия, был жителем полиса Элея, для которого разработал законы. Его годы творческого расцвета пришлись на 69-ю олимпиаду.

Учение Парменида занимает центральное место в философии элейской школы. Он преобразовал понятие единого пантеистического бога Ксенофана в понятие единого, неделимого и неизменного бытия и поставил вопрос о соотношении бытия и мышления.

Главное сочинение Парменида — философская поэма «О природе».

Н.Л.Крицкая, А.В.Янушко

 

А. СВИДЕТЕЛЬСТВА О ЖИЗНИ И УЧЕНИИ

 

1. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 21-23: Учеником Ксенофана был Парменид, сын Пирета, элеец. Теофраст в «Сокращении [«Физических мнений»]» говорит, что он был учеником Анаксимандра. Но хоть он и учился у Ксенофана, а последователем его не стал. По словам Сотиона, он примкнул к пифагорейцу Аминию, сыну Диохета, мужу бедному, но добропорядочному [собств. «обла-

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

давшему калокагатией»]. Его-то последователем он и предпочел стать, а после его смерти воздвиг ему усыпальницу как герою, ибо был знатного рода и богат; и именно Аминием, а не Ксенофаном был обращен к созерцательной жизни [букв, «к безмолвию»]. Он первым выдвинул утверждение, что Земля шарообразна и находится в центре [Вселенной]. Элементов, [по его учению], два: огонь и земля, причем первый имеет статус демиурга, а вторая — материи. (22) Первоначально люди произошли из ила, сам же [человек] представляет собой [смесь] горячего и холодного, из которых состоят все вещи. Душа и ум тождественны, о чем упоминает и Теофраст в «Физике», где он излагает учения почти всех [физиков]. Философия, по его словам, двояка: одна согласно истине, другая согласно мнению. Поэтому он и говорит в одном месте [цит. фр. В I, с. 28—30]. Он тоже философствует в стихах, подобно Гесиоду, Ксенофану и Эмпедоклу. Критерием [истины] он считал разум, а ощущения — недостоверными. Так, он говорит [цит. фр. В 7, с. 3—5]. (23) Вот почему Тимон [с похвалой] говорит о нем:

И Парменидову мощь, велемудрого, без многомненья, Что ощущения свел к обману воображенья.

Платон посвятил ему диалог, озаглавленный «Парменид, или Об идеях». Расцвет его пришелся на шестьдесят девятую олимпиаду [504—501 гг. до н.э.] (7.274).

Считается, что он первым открыл тождество Вечерней и Утренней звезды, как говорит Фаворин в пятой книге «Воспоминаний». Правда, некоторые [считают первооткрывателем] Пифагора, но Каллимах говорит, что поэма ему не принадлежит. Сообщают также, что он установил законы для своих сограждан, как говорит Спевсипп в сочинении «О философах», а также впервые выставил рассуждение «Ахиллес», согласно Фаворину в «Разнообразных рассказах» (7.275).

7. АЛЕКСАНДР АФРОД. Комм, к «Метафизике», А 3. 984 b 3 (с. 31, 7 Hayd.): О Пармениде и его учении Теофраст в первой книге «О физике» говорит так: «Явившийся после него (он разумеет Ксенофана) Парменид, сын Пирета, элеец, пошел обоими путями: он и утверждает, что универсум вечен, и пытается истолковать генесис вещей. Воззрения его в обоих случаях не одинаковы: в соответствии с истиной он полагает универсум единым, невозникшим и шарообразным, а в соответствии с мнением толпы, для того, чтобы истолковать генесис феноменального мира, полагает два начала: огонь и землю, одно как мате-

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

рию, другое как творящую причину». СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 22, 27:...Ксенофана Колофонского, учителя Парменида.

12. ПЛУТАРХ. Против Колота, 32, с. 1126 А [после: ДЕМОКРИТ, фр. 728 Лурье]: Парменид же благоустроил свою родину наилучшими законами, так что власти ежегодно брали с граждан клятву оставаться верными законам Парменид а ф. 276).

22. ПСЕВДО-ПЛУТАРХ. Строматы, 5=ЕВСЕВИЙ. Приготовление к Евангелию, 1, 8, 5 (с. 30, 4—12 Mras.): Парменид Элейский, ученик Ксенофана, усвоил его воззрения, но в то же время занял противоположную позицию. Он утверждает, что, согласно истине вещей, универсум вечен и неподвижен: по его словам, он «един, единороден, незыблем и нерожден» [ср. В 8, ст. 4]. А возникновение (генесис) мнимо-сущих согласно ложному субъективному представлению, равно как и ощущения, он изгоняет из [сферы] истины. Он говорит, что если существует нечто помимо сущего [«того, что есть»], то оно не есть сущее [«то, что есть»]. Но не-сущего [«того, чего нет»] нет во всей целокупности вещей. Так он приходит к допущению, что сущее [«то, что есть»] не возникло [собств. «лишено генесиса»]. Земля, по его словам, возникла в результате осаждения густого воздуха.

23. ИППОЛИТ. Опровержение всех ересей, I, И, 1: Парменид полагает, что Все одно, вечно, не возникло и шарообразно, но и он не избежал мнения большинства, полагая началами Всего огонь и землю: землю — как материю, огонь — как творящую причину. Он говорил, что космос уничтожается, а как — не сказал. (2) Он утверждал также, что Все вечно, не возникло, шарообразно и одинаково, не имеет пространства внутри себя, неподвижно и конечно (7.278).

24. АРИСТОТЕЛЬ. Физика. А 5, 986 b 18: Парменид, судя по всему, исследовал формальное [соответствующее логосу-понятию] Одно, а Мелисс — материальное, поэтому первый полагает его конечным, второй — бесконечным (7.279).

37. Мнения философов (Стобей), II, 7, 1 («О строении космоса»): Парменид говорит, что есть венцы, тесно переплетенные [или: «обвитые вокруг»], следующие друг за другом, один — из разреженного [вещества], другой — из плотного, а между ними — еще другие, смешанные из света и тьмы. То, что объемлет все [венцы] и окружает наподобие стены, — твердое, под ним — огненный венец. И то, что [находится] в самом центре всех [венцов], тоже твердое, а вокруг него — опять огненный [венец]. А самый средний из смешанных [венцов] для всех

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

[них] — «родитель» движения и рождения; он называет его также «кормчей богиней», «ключедержицей», Правдой (Дикэ) и Необходимостью (Ананкэ). Аэр (темный воздух) — выделение земли, которое испарилось [из нее] по причине ее слишком сильного сжатия [собств. «валяния»]. Солнце и Млечный путь — отдушины огня. А Луна смешана из них обоих: аэра и огня. Выше всего расположен окружающий все эфир, под ним находится огненное [вещество] — то, что мы называем «небом», а уж под ним — земной мир (7.282).

 

ПРИЛОЖЕНИЕ: СТИХОТВОРНЫЙ ПЕРЕВОД

Парменид. «О природе»

[Путь Истины]

фр.2 Ныне скажу я, а ты восприми мое слово, услышав,

Что за пути изысканья единственно мыслить возможно.

Первый гласит, что «есть» и «не быть никак невозможно»:

Это — путь Убежденья (которое Истине спутник).

Путь второй — что «не есть» и «не быть должно неизбежно»:

Эта тропа, говорю я тебе, совершенно безвестна,

Ибо то, чего нет, нельзя ни познать (не удастся),»

Ни изъяснить...

фр.З Ибо мыслить — то же, что быть...

фр.6 Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь

Есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать.

Прежде тебя от сего отвращаю пути изысканья,

А затем от того, где люди, лишенные знанья,

5 Бродят о двух головах. Беспомощность жалкая правит

В их груди заплутавшим умом, а они в изумленьи

Мечутся, глухи и слепы равно, невнятные толпы,

Коими «быть» и «не быть» одним признаются и тем же

И не тем же, но все идет на попятную тотчас.

фр.7 Нет, никогда не вынудить это: «не-сущее суще».

Но отврати свою мысль от сего пути изысканья,

Да не побудит тебя на него многоопытный навык

Оком бесцельным глазеть, и слушать ухом шумящим,

5 И языком ощущать. Рассуди многоспорящий довод

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

фр.8 Разумом, мной приведенный. Один только путь остается,

«Есть» гласящий; на нем — примет очень много различных,

Что нерожденным должно оно быть и негибнущим также,

Целым, единородным, бездрожным и совершенным.

5 И не «было» оно, и не «будет», раз ныне все сразу

«Есть», одно, сплошное. Не сыщешь ему ты рожденья.

Как, откуда взросло? Из не-сущего? Так не позволю

Я ни сказать, ни помыслить: немыслимо, невыразимо

Есть, что не есть. Да и что за нужда бы его побудила

10 Позже скорее, чем раньше, начав с ничего, появляться?

Так что иль быть всегда, иль не быть никогда ему должно.

Но и из сущего не разрешит Убеждения сила

Кроме него самого, возникать ничему. Потому-то

Правда его не пустила рождаться, ослабив оковы,

15 Иль погибать, но держит крепко. Решение — вот в чем:

Есть иль не есть? Так вот, решено, как и необходимо,

Путь второй отмести как немыслимый и безымянный (Ложен сей путь), а первый признать за сущий и верный.

Как может «быть потом» то, что есть, как могло бы

«быть в прошлом»?

20 «Было» — значит не есть, не есть, если «некогда будет».

Так угасло рожденье и без вести гибель пропала. И

неделимо оно, коль скоро всецело подобно:

Тут вот — не больше его ничуть, а там вот — не меньше,

Что исключило бы сплошность, но все наполнено сущим.

25 Все непрерывно тем самым: сомкнулось сущее с сущим.

Но в границах великих оков оно неподвижно,

Безначально и непрекратимо: рожденье и гибель

Прочь отброшены — их отразил безошибочный довод.

То же, на месте одном, покоясь в себе, пребывает

30 И пребудет так постоянно: мощно Ананкэ

Держит в оковах границ, что вкруг его запирают,

Ибо нельзя бытию незаконченным быть и не должно:

Нет нужды у него, а будь, во всем бы нуждалось.

То же самое — мысль и то, о чем мысль возникает,

35 Ибо без бытия, о котором ее изрекают,

Мысли тебе не найти. Ибо нет и не будет другого

Сверх бытия ничего: Судьба его приковала

Быть целокупным, недвижным. Поэтому именем будет

Все, что приняли люди, за истину то полагая:

40 «Быть и не быть», «рождаться на свет и гибнуть бесследно»,

«Перемещаться» и «цвет изменять ослепительно яркий».

- 70

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

Но, поскольку есть крайний предел, оно завершенно

Отовсюду, подобное глыбе прекруглого Шара,

От середины везде равносильное, ибо не больше,

45 Но и не меньше вот тут должно его быть, чем вон там вот.

Ибо нет ни не-сущего, кое ему помешало б

С равным смыкаться, ни сущего, так чтобы тут его было

Больше, меньше — там, раз все оно неуязвимо.

Ибо отовсюду равно себе, однородно в границах.

50 Здесь достоверное слово и мысль мою завершаю

Я об Истине: мненья смертных отныне учи ты,

Лживому строю стихов моих нарядных внимая

(7.295-297).

[Путь Мнения]

Смертные так порешили: назвать именами две формы,

Коих одну не должно — и в этом их заблужденье.

55 Супротив различили по виду и приняли знаки

Врозь меж собою: вот здесь — пламени огнь эфирный,

Легкий, тонкий весьма, себе тождественный всюду,

Но не другому. А там — в себе и противоположно

Знанья лишенную Ночь — тяжелое, плотное тело.

60 Сей мирострой возвещаю тебе вполне вероятный,

Да не обскачет тебя какое воззрение смертных.

фр.4 Виждь, однако, умом: от-сущее верно при-суще,

Ибо не отрубить от сущего сущее в смычке,

Ни распыляя его повсюду всяко по миру,

Ни собирая в одно...

фр.9 Но коль скоро все вещи названы «Светом» и «Ночью»,

Качества ж их нареклись отдельно этим и тем вот,

Все наполнено вместе Светом и темною Ночью,

Поровну тем и другим, поскольку ничто не причастно

5 Ни тому, ни другому.

фр.10 Ты познаешь природу эфира и все, что в эфире,

Знаки, и чистой лампады дела лучезарного Солнца

Незримотворные, также откуда они народились.

И круглоокой Луны колобродные также узнаешь

Ты и дела, и природу, и Небо, что все обнимает,

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

Как и откуда оно родилось, как его приковала

Звезд границы стеречь Ананкэ... (7.297—298).

 

АНАКСАГОР (500—449 ДО Н.Э.)

Анаксагор, современник и друг Перикла, Геродота, Софокла, Эврипида, родился в Клазоменах, стал известен в Афинах. Здесь его обвинили в богохульстве. Философ, опасаясь участи Сократа, бежал в Лампсак (Малая Азия), где основал свою школу. Централь-

 

ной проблемой для Анаксагора является проблема качественного превращения одних вещей в другие. Исходя из представления о вечности бытия, он видит основу бытия в бесконечном множестве мельчайших, невидимых, сверхчувственных частиц, названных им «семенами вещей», а Аристотелем — гомеомериями. Все гомеомерии обладают определенными качествами и содержатся во всех элементах бытия («Все во всем»); поэтому и становится возможным превращение одних вещей в другие, и сами вещи приобретают качественную определенность в зависимости от преобладающих в них частиц. Однако гомеомерии — пассивные начала, приводит их в движение Нус (Ум), созидающий из хаоса космос, он же дает начало познанию, цель которого — свобода.

См. подробнее: Асмус В.Ф. Античная философия. М. 1975., Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981.

Л.Т.Ретюнских

СВИДЕТЕЛЬСТВА О ЖИЗНИ И УЧЕНИИ

1. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, II, 6—15: Анаксагор, сын Гегесибула или Эвбула, клазоменец. Он был слушателем Анаксимена и впервые присоединил к материи ум, начав свое сочинение — а оно написано приятным и исполненным величия слогом — так: «Все вещи были вперемешку, затем пришел ум и их упорядочил» [ср. В 1]. Поэтому его прозвали «Умом»¹, и Тимон в «Силлах» [фр. 24D] говорит о нем так:

Анаксагор, отважный герой, — Умом его звали,

Ибо учил он, что Ум, от спячки внезапно проснувшись,

Все воедино связал, что прежде в смешении было.

Он отличался не только знатностью рода и богатством, но и высокомудрием, поскольку отказался от наследственного имения в пользу родственников (7.505).

(8) Он учил, что Солнце — раскаленная глыба, по величине больше Пелопоннеса (другие приписывают этот взгляд Танталу), а на Луне есть поселения, равно как холмы и овраги. Начала — гомеомерии: подобно тому как из «крупиц» (как их называют) составляется золото, так из подобочастных маленьких те-

лец образовалась Вселенная. Движущая причина — Ум; тяжелые тела, как земля, [при возникновении мира] заняли нижнее место, легкие, как-то: огонь, — верхнее, а вода и воздух — среднее. Так на плоской земле возникло море, после того как солнце выпарило влагу. (9) Звезды первоначально двигались куполообразно, так что постоянно видимый полюс находился в зените, но впоследствии [их орбиты] наклонились. Млечный путь — отражение света звезд, не освещаемых Солнцем, кометы — скопление планет, испускающих языки пламени, мелькающие [=«падающие>>] звезды — как бы искры, выбрасываемые из эфира. Ветры возникают от того, что воздух разжижается [и течет] под действием солнца. Гром — столкновение облаков, молнии — сильное трение облаков, землетрясение — опускание воздуха в недра земли. Животные рождаются из влажного, горячего и землистого [начал], а затем друг от друга, причем самцы — справа, а самки — слева (7.505—506).

1. СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», с. 155, 23 Diels: О том, что, по мнению Анаксагора, бесконечное множество подобочастных выделяется из одной смеси, при том что все содержится во всем, а каждая вещь характеризуется тем, что в ней преобладает, он ясно дает понять в первой книге «Физики», в самом начале которой он говорит: «Все вещи были вперемешку, бесконечные и по множеству, и по малости, так как и малость была бесконечной. И пока все было вперемешку, ничто не было ясноразличимо по причине [своей] малости: все обнимали аэр (туман) и эфир, оба бесконечные. Ибо изо всех [тел], которые содержатся во Вселенной, эти [два] самые большие и по множеству, и по величине». Ср. А 60. 61.

2. Там же, 155, 30 (после В 1):...И чуть ни

3. Там же: «Ибо аэр (туман) и эфир выделяются из небосвода Объемлющего, а Объемлющее бесконечно по множеству».

4. Там же, 164, 16: О том, что в началах нет ни наименьшего, ни наибольшего, [он говорит в следующих словах]: «Ибо ни у малого... и велика и мала». Действительно, если все [содержится] во всем и все из всего выделяется, то и из того, что считается наименьшим, выделится нечто меньшее, чем оно, и то, что считается наибольшим, выделилось из чего-то большего, чем оно само. Он ясно говорит, что «во всем содержится доля... ум тоже» [В 11]. А также: «все... вещью» [В 12]. В другом месте он говорит так: «А так как... выделяющихся [из смеси]» [В 6]. Анаксагор также полагает, что каждая из чувственных гомеомерий (подобочастных) возникает и характеризуется путем соедине-

 

ния подобных [частиц]. Он говорит: «Но чего...была и есть» [В 12].

«Ибо ни у малого нет наименьшего, но всегда [еще] меньшее (ибо бытие не может перестать быть путем деления), и точно так же у большого есть всегда большее. И оно равно малому по множеству. Сама же по себе всякая вещь и велика и мала» (7.531).

7. СИМПЛИКИЙ. Комм, к «О небе», 608, 23 (после начала В 1 и конца В 4): Возможно, он употребляет термин «бесконечное» в смысле «неопределенного» и «непознаваемого» для нас на это указывают его слова: «так что число выделяющихся [из смеси вещей] не постичь ни на словах, ни на деле». То, что он признавал конечное число видов вещей, явствует из его слов о том, что «ум все знает»: если бы вещи были бесконечны [по
числу] в строгом смысле, они были бы непознаваемы, так как познание определяет и ограничивает познанное [следует В 12].

8. СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», 175, 11: Анаксагор сказал: «не отделяется одно от другого» [В 12], так как все во всем, и в другом месте «и не отрублено... холодного». (176, 28) «Не отделены... топором», как он говорит в другом месте.

«Не отделены друг от друга [вещи, находящиеся] в одном мироздании (космосе), и не отрублено топором ни горячее от холодного, ни холодное от горячего».

9. Там же, 35, 13 (после В 4): Послушай также, что он говорит чуть ниже, проводя сравнение между обоими мирами [=единым и разделенным]: «...так эти [вещи] круговращаются и выделяются [из смеси] под действием силы и скорости. Силу создает скорость. А скорость этих [вещей] несравнима со скоростью какой-либо вещи из тех, что ныне есть у людей, но в лю
бом случае во много раз быстрей».

10. Схолии к ГРИГОРИЮ НАЗИАНЗИНУ, PG т. XXXVI, с. 911 Migne: Обнаружив древнее положение о том, что ничто не возникает из ничего, Анаксагор отрицал возникновение (рождение) и ввел разделение вместо возникновения. Он наивно утверждал, что все смешано между собой, а при росте разделяется. Так, в одной и той же сперме, по его словам, содержатся волосы, ногти, вены, артерии, жилы и кости: они невидимы вследствие мелкости, а при росте постепенно становятся различимыми. «Каким образом, — спрашивает он, — из не-волоса может возникнуть волос и из не-плоти — плоть?» Он утверждал это не только о телах, но и о цветах: в белом, по его словам, содержится черное, а в черном — белое. То же он полагал и о

весе, считая, что к тяжелому примешано легкое, а к легкому — тяжелое. Ср. А 45 (Симпликий), А 46.

...«Все [вещи] содержат долю всего, Ум же есть нечто неограниченное и самовластное и не смешан ни с одной вещью, но — единственный — сам по себе. Если бы он не был сам по себе, но был смешан с чем-то другим, он был бы причастен всем вещам [сразу], будь он смешан с чем-то [одним]. Ибо, как я сказал выше [В 11], во всем содержится доля всего. Примешанные [вещи] препятствовали бы ему, [не давая] править ни одной вещью так, как [он правит] в одиночку и сам по себе (7.533).

Ибо он тончайшее и чистейшее из всех вещей, и предрешает абсолютно все, и обладает величайшим могуществом. И всеми [существами], обладающими душой, как большими, так и меньшими, правит Ум. И совокупным круговращением [мира] правит Ум, так что [благодаря ему это] круговращение вообще началось. Сперва круговращение началось с малого, [теперь] оно расширилось, а в будущем расширится еще больше. И то, что смешивается, и то, что выделяется [из смеси], и то, что разделяется, — все это предрешает Ум. И все, чему суждено было быть, и все, что было, но чего теперь нет, и все, что есть теперь и будет в будущем, — все это упорядочил Ум, равно как и это круговращение, в котором кружатся теперь звезды, Солнце и Луна, а также выделяющиеся аэр (темный воздух) и эфир. Именно это круговращение стало причиной выделения. И выделяется из разреженного плотное, из холодного горячее, из темного светлое и из влажного сухое. Но [в них по-прежнему] содержится много долей многих [веществ]. Полностью ничто не выделяется и не отделяется одно от другого, кроме Ума. Всякий ум, и больший, и меньший, подобен [=однороден]. Однако ничто другое не подобно ничему, но чего в каждой отдельной вещи больше всего содержится, тем она с наибольшей ясноразли-чимостью была и есть» (7.533—534).

13. СИМПЛИКИЙ. Комм, к «Физике», 300, 27: По словам Александра, «Анаксагора он [АРИСТОТЕЛЬ. Физика, 194 а 20] не упомянул несмотря на то, что тот полагает ум среди начал, — вероятно, потому, что он не прибегает к нему для объяснения возникновения». Ясно, однако, что прибегает, коль скоро он утверждает, что возникновение не что иное, как выделение, выделение вызывается движением, а причина движения — Ум. Вот что говорит Анаксагор:

«Как только Ум начал двигать, из всего движимого стало происходить выделение, и все, что Ум привел в движение, раз-

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

делилось. По мере того как [вещи] приводились в движение и разделялись, круговращение вызывало намного большее разделение».

14. Там же, 157, 5: То, что Анаксагор принимает двойной миропорядок: один — умопостигаемый, другой — чувственный, «отличный» от него, явствует из сказанного выше [В 12], явствует и из следующего ниже:

«Ум предрешил как все, что существует внутри [нашего мира] и в настоящем, так и все прочее [что находится] в объемлющем своде, в тех [мирах], которые образовались путем аккрекции и выделения [из смеси]» (7.534).

 

ДЕМОКРИТ (ОК. 470-460 ДО Н.Э.)