Неуправляемый союзник
Дальнейшие перспективы армии Башара Асада выглядят отнюдь не обнадеживающе. Самый принципиальный вопрос на сегодня — качество управления военными действиями.
С 2004 года из сирийской армии целенаправленно увольняли офицеров и генералов, получивших военное образование в СССР и России.
Русскоговорящих офицеров в сирийской армии практически не осталось. Предпочтение отдавалось офицерам, обучавшимся в Турции, Саудовской Аравии, на Западе. Именно на них делали основной упор в сирийской армии.
В результате многие сирийские генералы и офицеры перешли на сторону оппозиционной Сирийской свободной армии. Причем это была далеко не худшая часть офицерского корпуса Башара Асада. В правительственной армии сегодня процветают кумовство, коррупция, лесть, интриги, обман. Инициативные и деятельные офицеры, не обладающие необходимыми родственными связями, не имеют никаких шансов на дальнейшее продвижение по службе.
Советнический аппарат из числа российских военнослужащих из Сирии был выведен. Наших советников в настоящее время в центральном аппарате вооруженных сил Сирии нет. Их нет ни в генеральном штабе, ни в видах вооруженных сил сирийской армии, ни в главных и центральных управлениях. Общения даже на минимально необходимом уровне между сирийскими и российскими военными в настоящее время по этим причинам нет. И это рождает взаимное недоверие. Возникает несогласованность в действиях. Обе стороны подозревают друг друга не только в утечке информации, а временами даже и в предательстве.
Для более эффективного и результативного ведения вооруженной борьбы нужна коалиционная группировка войск, необходимо сформировать объединенный штаб, а самое главное — назначать единого главнокомандующего с самыми широкими полномочиями, который будет в полном объеме нести ответственность за ход и исход вооруженной борьбы в этой республике.
Желательно, чтобы главнокомандующий подобной группировкой по своему рангу был как минимум заместителем министра обороны России. Со своим штабом он должен находиться не на авиабазе в Хмеймиме, а в столице Сирии — в Дамаске. Подобный ранг позволит командующему коалицией открывать многие сирийские двери. Только срок его командировки должен быть не три месяца — а ведение войны до победного конца.
В этом случае можно будет говорить о каком-то вменяемом управлении военными действиями, хотя бы минимально отвечающими элементарным требованиям. Но этого пока не сделано. И неизвестно, предусмотрены ли подобные меры в перспективных планах.
Кстати, позитивный опыт создания коалиционных группировок в ходе учений у нас все же есть. В частности, в рамках Шанхайской организации сотрудничества начиная с 2005 года проводятся учения «Мирная миссия». Именно там отрабатываются вопросы создания коалиционных группировок войск и формирования коалиционных штабов. В ходе этих мероприятий положительно решаются и весьма сложные проблемы, связанные с управлением частями и соединениями, относящимися к разным государствам. Этот в целом позитивный опыт желательно учитывать и в ходе военной кампании в Сирии.
Командующему коалиционной группировкой войск крайне необходимо иметь сильный общевойсковой резерв (к слову говоря, стратегических резервов у сирийского руководства нет в принципе).
На эту роль лучше всего подошли бы бойцы Рамзана Кадырова численностью не менее чем в 10 тыс. человек, из которых можно сформировать бригаду. Одно только появление этого соединения на том или ином участке фронта позволило бы резко переломить ситуацию в пользу правительственных войск.
Если Россия и Сирия — союзники, то с согласия Москвы должны назначаться и важнейшие должностные лица в сирийской армии. Сторонники Асада, разумеется, могут с возмущением отвергнуть все эти планы, расценив их как покушение на суверенитет и вмешательство во внутренние дела. Пусть тогда самостоятельно прогнозируют, насколько они тем самым приблизят свой собственный конец.
Без снабжения и боевого духа
Сирийские военные сегодня не имеют даже централизованного снабжения. Все решают командиры армейских корпусов. Им выделяют деньги, а они уже решают сами, что покупать, в каком количестве и какого качества. Командиры корпусов — самые богатые люди в сирийской армии. Центральный аппарат вооруженных сил на этот процесс никакого влияния не оказывает. Армия по этим причинам раздета и разута. Сирийская молодежь от призыва на военную службу убегает за границу. Помощь семьям погибших и раненых военнослужащих оказывается минимальная или не оказывается вовсе. Они откровенно бедствуют.
Ни бойцы, ни офицеры не мотивированы на успех в ведении боевых действий. Боевой дух армии сегодня крайне низок.
В ходе боев за Алеппо территорию военного училища сирийские войска сдали, когда в этот вуз ворвалась всего-навсего одна БМП боевиков с десантом не то 8, не то 11 человек.
Бойцы Асада в панике отступили, оставив противнику огромные запасы продовольствия, снаряжения, вооружения и боеприпасов, сосредоточенные в училище. Потом этот объект пришлось уничтожать российской авиагруппе.
Чаще всего происходит так: российские ВКС наносят удары, а солдаты Асада в бой не идут. Шестьдесят метров пройдут — залягут. Затем отступят. Говорят: «Так ведь убьют же нас». Стреляют по противнику, не целясь, выставив руки с оружием из-за угла.
Сирийская группировка из района Пальмиры полтора месяца пробивалась к городу Дейр-эз-Зор, где находится гидроузел на реке Евфрат. До конечной цели оставалось семь километров. В итоге все завоеванное с таким трудом сдали всего-навсего за сутки. Приехал начальник генерального штаба ВС Сирии, о чем-то поговорил со своими местными военными, после чего те ударились в бегство.
Порой только один бородатый боевик, въехавший в зону боевых действий на автотачанке с крупнокалиберным пулеметом, способен разогнать целое сирийской подразделение.
Не лучше боевая выучка и в остальных родах войск. Артиллерия Асада в лучшем случае может вести огонь только прямой и полупрямой наводкой. Стрельбе с закрытых позиций местные артиллеристы не обучены и не знают, как это делать.
«Мухабаратчики»
У сирийского военного руководства нет ярко выраженной стратегической линии. Все сводится к управлению боевыми действиями тактического характера на отдельных направлениях.
Этому способствует стиль, характерный для генерала Али Аслана, в прошлом начальника генштаба Сирии, ближайшего военного советника Башара Асада.
В шестидневной войне 1967 года Али Аслан командовал взводом и, похоже, на этом уровне так и остановился. Что такое стратегия и оперативное искусство, ему и его воспитанникам неизвестно. Где приложил свою руку Али Аслан и выращенные под его руководством сирийские военачальники, там все получается очень ровно — нигде, ни в одном пункте нет решающего превосходства над противником в силах и средствах.
Стратегических резервов у сирийского руководства нет. При этом в стране формируются добровольческие бригады. Казалось бы, вот реальная возможность создать мощный кулак и сосредоточить его в нужном месте, в нужное время. Но личный состав этих бригад раскидывается порой на многочисленные участки фронта, и как единые воинские организмы они прекращают свое существование. Так войны не выигрываются.
В столице Сирии каждую ночь стрельба. Причем в одно и то же время, примерно в 22.00. Боевики окопались в южных пригородах Дамаска. Но выбивать их оттуда пока никто не собирается.
Складывается впечатление, что напряженность в сирийской столице выгодна обеим сторонам конфликта.
Передвижение президента Асада по Дамаску и стране в целом ограничено в целях его личной безопасности. Доступ к главе государства всяких иных лиц, кроме ближайшего окружения и родственников, или резко сокращается, или прекращается вовсе.
Возникает логичный вопрос: а владеет ли на самом деле Асад обстановкой в стране? Есть ли у него независимые источники информации, позволяющие сирийскому лидеру делать правильные выводы в соответствии со складывающейся ситуацией? Сирийские вожди, между прочим, отрицают, что у них в стране идет полномасштабная гражданская война. Военно-политическое руководство Сирии считает происходящее в стране многосторонним внутренним вооруженным конфликтом с элементами иностранного вмешательства. При этом, несмотря на масштабные военные действия, в стране так и не введено военное положение.
Не самое лучшее влияние на ситуацию в Сирии оказывают многочисленные местные службы безопасности — «мухабарат» (в переводе с арабского — «разведка»). Они представлены четырьмя разновидностями — национальной, военной, военно-воздушной и политической. Есть еще Бюро национальной безопасности.
Коррупция в сирийских спецслужбах — просто неимоверных масштабов. В той или иной степени они обложили поборами не только все местное население, но и армию.
При проходе через каждый блокпост, занятый «мухабаратчиками», приходится платить. Даже грузовик с продовольствием через блокпост можно провести только за деньги. Аналогичная ситуация и с беженцами: по внешнему виду представители сирийских служб безопасности выбирают из общей толпы страдальцев тех, у кого могут быть деньги, изымают их, а владельцев помещают в лагерь. Чтобы вызволить потом человека, родственникам приходится платить «мухабаратчикам» по 200 тыс. местных лир за человека. И это очень большие по сирийским меркам деньги.
Нельзя к многоконфессиональной и многонациональной Сирии подходить с какими-то общеевропейскими мерками. Надо обязательно учитывать местные особенности. В частности, в Сирии достаточно много христиан. По некоторым оценкам, два с половиной миллиона человек. Но проливать кровь за Асада они не желают. Поскольку раньше христиане в Сирии были гражданами второго сорта, мало представленными в различных органах власти, сегодня, не зная, чего ждать от властей в будущем, они за оружие не возьмутся. А из них запросто можно было бы сформировать несколько полноценных бригад численностью до 10 тыс. человек каждая. И воевать они могли бы очень храбро.
Никто не работает с туркоманами. Это никакие не турки, а настоящие туркмены, переселенные в эти районы Сирии еще во времена Османской империи. Они по праву считаются очень хорошими воинами. Немалое их количество воюет сегодня на стороне оппозиционных формирований. Но они могли бы сражаться и за Асада, если бы знали, за что будут воевать конкретно. Более того, на сторону Асада перешли бы даже и те, кто сейчас в рядах боевиков. Но никакой работы с ними не ведется. Не лучшую роль здесь играют «мухабаратчики», которые похищают туркоманов. Люди просто исчезают.
Родственникам в лучшем случае через год выдают только вещи с формулировкой «ваш сын умер в тюрьме». Таким образом, асадовцы сами плодят себе непримиримых врагов.
Нынешняя ситуация в Сирии — это тупик. Военного решения сирийская проблема не имеет. Пока американцы совместно с оппозицией разрабатывают проект новой конституции Сирии, со стороны Асада и его союзников никакой работы на опережение событий не ведется.
---------------------------------------
Биография: Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).
Михаил Ходаренок/facebook.com
-------------------------------------------------
