Глава пятая Нико заказывает «Хэппи Мил»[6] для мертвецов

 

Вы, наверное, думаете, что я, по крайней мере, хорошенько выспался перед началом поиска?

Не тут-то было.

Всю ночь меня преследовали сны, в которых я видел себя на борту «Принцессы Андромеды», в ее парадных покоях.

Открытые иллюминаторы смотрели на залитый лунным светом морской простор. Свежий бриз чуть колыхал бархатные занавески.

Перед золотым саркофагом Кроноса, на застланном персидским ковром полу, на коленях стоял Лука. В свете луны его светлые волосы казались почти белыми, одет он был в древнегреческий хитон, и белый гиматий, похожий на плащ, струился у него за плечами. Из-за этих белых одежд Лука словно бы выпадал из времени и становился похожим на кого-то из младших богов Олимпа. В последний раз, когда я его видел, он был едва жив и валялся без сознания после неудачного падения с горы Тамалпаис. Но сейчас он выглядел на все сто. На мой взгляд, даже слишком хорошо.

– Наши лазутчики рапортуют об успехах, повелитель, – говорил он. – Лагерь полукровок организует поиск, как вы и предсказывали. Условия сделки с нашей стороны успешно выполнены.

«Превосходно. – Голос Кроноса словно кинжалом врезался мне в уши. Он буквально сочился жестокостью. – Как только путь через лабиринт будет известен, я сам встану во главе войска».

Лука на минуту прикрыл глаза, как будто собираясь с мыслями.

– Мой повелитель, не слишком ли вы торопитесь? Возможно, лучше пусть Криос или Гиперион поведут…

«Нет. – Голос тихий, но непреклонный. – Поведу войско я. Еще одно сердце героя присоединится к нам, и все будет кончено. Тогда я наконец восстану из Тартара».

– Но ваш облик, повелитель… – Голос Луки задрожал.

«Покажи мне свой меч, Лука Кастеллан».

Меня пробрала крупная дрожь. Я никогда раньше не слышал фамилию Луки. Почему-то даже не думал, что она у него есть.

Лука тем временем вытащил меч. Двойное лезвие ослепительно сверкнуло – оно было выковано наполовину из небесной бронзы, наполовину из стали. Столкнувшись с ним, не однажды я побывал на волосок от смерти. Это оружие крайне опасно как для смертных, так и для чудовищ. Единственный клинок, которого я по-настоящему опасался.

«Ты принес мне клятву верности, – продолжал в это время звучать в моем мозгу голос Кроноса. Он обращался к Луке с такой твердостью, словно напоминал о чем-то. – Ты поклялся на этом мече».

– Это так, господин, но только…

«Ты просил о власти. Я дал ее тебе. Теперь никто не осмелится причинить тебе вред. Скоро, скоро ты станешь править миром богов и людей. Разве ты не жаждешь мщения? Разве ты не хочешь погубить Олимп?»

Лука содрогнулся, но ответил утвердительно:

– Хочу.

Саркофаг вдруг засиял, золотой свет, исходивший от него, залил каждый угол комнаты.

«Тогда готовься к сражению. Как только сделка будет исполнена, мы перейдем в нападение. Сначала Лагерь полукровок, мы оставим от него лишь прах и пепел. Как только эти надоедливые герои будут сметены с лица земли, мы пойдем на Олимп».

В это время в дверь парадных покоев неожиданно постучали. Золотое свечение стало затухать, Лука поднялся на ноги. Он вложил меч в ножны, поправил белоснежные одежды и глубоко вздохнул, успокаиваясь.

– Войдите.

Двери отворились, и внутрь скользнули две драконицы – женщины, чье туловище вместо ног опиралось на раздваивающееся змеиное тело. Между ними шла Келли, та самая эмпуса, которую я видел в школе Гуди.

– Привет, Лука, – заулыбалась она.

На ней было красное платье, и выглядела она вроде неплохо, но я видел ее настоящий облик. Видел то, что сейчас Келли не позаботилась спрятать, – красные глаза, разные ноги, клыки во рту и пылающие огнем волосы.

– В чем дело, демон? – Голос Луки звучал недоброжелательно. – Я просил не беспокоить меня.

– Не слишком красиво с твоей стороны так меня встречать. – Келли обиженно надулась. – И вообще, ты выглядишь напряженным. Может, тебе сделать хороший массаж?

Лук поспешно отступил от нее.

– Если у тебя есть информация, эмпуса, докладывай. Или уходи!

– С чего это ты в последнее время такой заносчивый? Раньше нам с тобой было так славно!

– Потому что тогда я еще не видел, чем ты занималась с тем парнем в Сиэтле!

– Фу, да он для меня пустое место, – фыркнула Келли. – Обычная закуска, вот и все. Правда, Лука. Ты же знаешь, мое сердце принадлежит только тебе.

– Благодарю, но не нуждаюсь. Говори или уходи!

Келли пожала плечами.

– Отлично. В таком случае докладываю. Передовой отряд готов выступить, как только получит твой приказ. Мы можем выйти… – Не договорив, она нахмурилась и стала оглядываться.

– Что еще? – спросил Лука.

– Здесь кто-то есть! Твои чувства притупились, Лука. За нами следят!

Ее пристальный взгляд медленно и хищно скользил по комнате. И вдруг эмпуса уставилась прямо на меня! В тот же момент лицо Келли покрылось морщинами, как у старой ведьмы, отвратительная пасть ощерилась желтыми клыками. И эмпуса прыгнула вперед!

 

* * *

 

Я очнулся от кошмара, сердце мое билось как ненормальное. Я мог бы поклясться, что клыки эмпусы только что щелкнули в дюйме от моего горла.

На соседней койке бодро храпел Тайсон, и этот мирный звук немножко меня успокоил.

Понятия не имею, как Келли могла меня учуять, но сейчас не это важно. Я услышал больше, чем мне хотелось бы. Армия Луки готова, и Кронос лично поведет ее. Все, чего им пока не хватает, это сведений о лабиринте, которые помогли б им вторгнуться сюда и разрушить наш лагерь. Лука не сомневается в неизбежной победе над нами.

Я лежал, размышляя. Мне казалось, что необходимо немедленно пойти к Аннабет и обо всем ей рассказать. Не откладывая ни на минуту, прямо среди ночи. Но пока я раздумывал, наша комната постепенно стала наполняться светом. Сине-зеленое свечение исходило от морского фонтанчика, и сейчас оно было и ярче и настойчивее, чем накануне ночью. С той стороны раздавались гул и плеск, как от бурлящей воды.

Я выбрался из койки и подошел к фонтану.

В этот раз никто не потребовал вложить в прорезь монету. Мне даже показалось, что фонтан как будто поджидал меня, чтобы начать действовать.

«Может, мне лучше вернуться в постель?» – подумал я, но вместо этого стал, глядя на воду, воображать увиденное прошлой ночью – Нико, сидевшего на берегу реки Стикс.

– Ты хочешь рассказать мне о чем-то… – вопросительно сказал я.

Фонтанчик никак не отреагировал.

– Ладно, – сообразил я. – Покажи мне, пожалуйста, Нико ди Анджело.

Мне даже не пришлось бросать монетку, сегодня это было не важно – будто какая-то сила взяла под контроль воду в фонтане, сделав ненужной помощь посланницы богов Ириды. Вода забулькала громче, в воздухе стал вырисовываться образ Нико, только сегодня он находился не в Царстве мертвых. Нико стоял на каком-то кладбище. Небо над его головой было усеяно звездами, древние плакучие ивы склоняли к нему длинные ветви.

Неподалеку несколько мужчин рыли могилу. Я слышал, как стучат их лопаты, видел, как взлетает на воздух выбрасываемая из ямы земля. На плечи Нико был накинут черный плащ, ночь выдалась пасмурная, хоть и теплая, пахло дождем. Откуда-то доносилось кваканье лягушек. Большой, набитый чем-то пакет из супермаркета лежал на земле У ног Нико.

– Глубина еще недостаточная? – спросил он.

Голос его звучал раздраженно.

– Заканчиваем, господин. – Я увидел того, кто отвечал Нико. То самое привидение, с которым Нико беседовал накануне, слабо фосфоресцирующий призрак какого-то мужчины. – Но, господин, еще раз должен сказать, это совершенно бесполезно. Для вас было бы лучше воспользоваться моим советом.

– Мне нужно беспристрастное мнение! – оборвал его Нико и щелкнул пальцами.

Копавшие прекратили работу и стали вылезать из ямы. Когда они выбрались, я увидел, что это не люди. Землю рыли скелеты в разодранных одеждах!

– Вы свободны, – сказал им Нико. – Благодарю.

И скелеты тут же рассыпались в прах. Теперь на земле белели лишь две кучки костей.

– С таким же успехом вы, господин, могли бы сказать «благодарю» их лопатам, – откомментировал призрак. – Реакция была бы аналогичной.

Нико проигнорировал это замечание. Он наклонился и достал из пакета упаковку кока-колы, вмещавшую дюжину банок. Вытащил одну из них, откупорил и стал выливать ее содержимое в яму.

– Пусть мертвые опять почувствуют этот вкус, – глухо бормотал он. – Пусть они восстанут и примут это подношение. Пусть они обретут память.

Таким же образом Нико опустошил и остальные банки, вылив всю кока-колу в вырытую могилу, после чего достал из сумки белый бумажный пакет с напечатанными на нем картинками из мультфильмов. Я уже лет сто таких не видел, но узнал сразу – «Хэппи мил» из «Макдоналдса».

Он перевернул пакет вверх дном и стал вытряхивать в ту же яму жареные ломтики картофеля и чизбургеры.

– В свое время мы предпочитали использовать с этой целью кровь жертвенных животных, – подал голос призрак. – Но это тоже неплохо. Они наверняка не заметят разницы.

– Я проявляю уважение к ним, – оборвал его Нико.

– По крайней мере, оставьте мне игрушку, – не унимался призрак.

– Помолчи!

Нико слил в яму вторую такую же упаковку кока-колы, сопроводив ее тремя другими «Хэппи мил». Затем стал нараспев произносить какие-то тексты на древнегреческом. Я мог разобрать только отдельные слова – почти все они относились к смерти, воспоминаниям или восстанию мертвецов из могил. Веселые дела, однако!

В яме забулькало. Похожая на бульон коричневая жидкость стала прямо на глазах увеличиваться в объеме, скоро уровень ее поднялся и сравнялся с краями ямы, будто Нико всыпал в нее соду.

Туман вокруг Нико начал сгущаться. Лягушки затихли. Между могильных плит замерцали чьи-то силуэты, синеватые контуры, лишь отдаленно напоминающие человеческие фигуры. Их было не меньше дюжины. Все ясно: Нико, совершая возлияния кока-колой и принося жертвоприношения из чизбургеров, призывал мертвых восстать из могил.

– Не слишком ли их много? – нервно забормотал призрак. – Ты сам не знаешь своих возможностей.

– Все под контролем.

Но голос Нико выдавал волнение. Он вытянул меч, его короткое лезвие сверкнуло черным металлическим блеском. Я такого никогда не видел. Ясно, что выковано оно не из небесной бронзы и не из стали. Может, из железа?

При виде меча толпа теней отпрянула и подалась в стороны.

– Подходите по одному, – приказал им Нико.

Из толпы выделилась одна фигура и подплыла к нему, затем опустилась на колени на краю ямы. Послышались хлюпающие звуки, я понял, что она припала ртом к жидкости и стала жадно лакать. Призрачные руки выгребали из ямы ломтики картофеля. Когда это существо, насытившись, опять поднялось на ноги, я смог разглядеть его более подробно. Передо мной стоял одетый в греческие доспехи парнишка лет четырнадцати – шестнадцати. Курчавые волосы, зеленые глаза, плащ застегнут пряжкой в форме морской раковины.

– Кто ты? – обратился к нему Нико. – Отвечай.

Лицо парня исказилось в гримасе, будто он старался припомнить что-то. Когда он заговорил, голос его прозвучал сухо и надломлено, как будто под моим ухом кто-то сминал лист бумаги.

– Меня зовут Тесей.

«Не может быть!» – подумал я.

Во всяком случае, этот парнишка не тот Тесей, это точно. Он же просто младенец! Я вырос на историях, рассказывающих о подвигах Тесея, о том, как он победил Минотавра и все такое, и я всегда рисовал его себе как здоровенного гиганта богатырского сложения. Тот щуплый призрак, на которого я сейчас смотрел, – не гигант и не богатырь. И не старше, чем я сам.

– Как мне вернуть в мир живых мою сестру? – спросил его Нико.

Глаза Тесея казались стеклянными, ни искры жизни не светилось в них.

– Не пытайся. Это безумие.

– Отвечай!

– Мой отчим умер, – вспомнил Тесей. – Он бросился в море, так как подумал, что я погиб в лабиринте. Я хотел вернуть его в мир живых, но не смог.

Призрак, стоявший рядом с Нико, прошипел:

– Господин, перемещение душ! Спросите его об этом, спросите!

Тесей нахмурился и глухо сказал:

– Этот голос. Я узнаю его.

– Ничего ты не узнаёшь, глупец! – оборвал его призрак. – Отвечай на вопросы господина, и все.

– Я знаю тебя, – настаивал Тесей.

Он явно старался припомнить, с кем говорит.

– Мне нужно знать про сестру, – сказал Нико. – Если я отправлюсь в лабиринт, это поможет мне вернуть ее в верхний мир?

Тесей продолжал искать глазами обладателя голоса, узнанного им, но явно не видел его. Тогда он медленно обратил безжизненные зрачки к Нико.

– Лабиринт, господин, это великий предатель. Справиться с ним мне удалось лишь благодаря одному – любви смертной девушки. Нить представляет собой лишь часть решения. Принцесса сама вела меня через лабиринт.

– Нам с вами принцессы ни к чему, – перебил Тесея призрак, обращаясь к Нико. – Я сам проведу вас, повелитель. Спросите у него, правда ли то, что рассказывают о перемещении душ. Пусть он скажет.

– Душа взамен другой души, – повторил Нико. – Скажи, так бывает?

– Я… я должен сказать «да». Но угроза…

– Отвечай только на вопросы, которые тебе задают, плут! – снова оборвал призрак.

Внезапно по толпе оживших мертвецов, столпившихся у краев ямы, пробежало беспокойство. Они стали оглядываться по сторонам, переговариваться о чем-то, шепот их голосов звучал встревожено.

– Мне нужна моя сестра! – Нико продолжал требовать ответа от Тесея. – Где она?

– Он приближается, – в страхе забормотал Тесей. – Он учуял твой зов. Он идет сюда!

– Кто?

– Он идет, чтобы найти источник силы, – отвечал Тесей. – Ты должен освободить нас!

Тут вода в моем фонтане начала дрожать, поверхность ее зарябила. Я почувствовал, что весь домик содрогнулся, шум нарастал. Изображение Нико, стоявшего посреди кладбища, засветилось так ярко, что стало больно смотреть.

– Хватит! – воскликнул я громко. – Прекрати это!

И тут каменная чаша фонтана вдруг треснула! Тайсон завозился во сне и что-то буркнул. Поток пурпурного света становился ярче и ярче, странные тени заметались на стенах домика, будто мертвые выпрыгивали из фонтана прямо сюда.

В отчаянии я выхватил Анаклузмос и обрушил на чашу фонтана такой мощный удар, что она раскололась пополам. И соленая вода хлынула из нее, заливая все подряд. Обе половины каменной купели обрушились на пол и разбились на мелкие осколки. Тайсон тревожно всхрапнул и что-то пробурчал, но не проснулся.

Я плюхнулся на пол, дрожа от страха перед увиденным.

Утром меня нашел Тайсон. Я сидел как истукан, уставившись на руины того, что еще вчера было нашим фонтанчиком с морской водой.

 

* * *

 

Едва успел заняться рассвет, как группа отправляющихся в поиск собралась у Кулака Зевса. В рюкзаке, который я нес на спине, были запасы еды: термос с нектаром и коробка с амброзией. Кроме того, там лежал спальный мешок, веревка, смена одежды, карманные фонарики и уйма запасных батареек. В кармане у меня хранилась авторучка – мой верный Анаклузмос, а магический щит, в сложенном состоянии имевший вид наручных часов – эту занятную штуку смастерил для меня Тайсон, – охватывал мое запястье.

Утро выдалось погожим. Туман к этому часу уже растаял, над нашими головами раскинулось сияющее голубизной небо. Ребятам в лагере сегодня предстоит много интересных дел – полеты на пегасах, стрельба из лука, уроки скалолазания, что проводятся на стене со стекающей лавой. А нам вместо этого придется лезть под землю.

Можжевелка и Гроувер стояли чуть в стороне от остальных членов группы. Дриада, похоже, опять плакала, но сейчас ради Гроувера старалась держать себя в руках и все суетилась вокруг него – то поправляла на голове растаманскую шапочку, то отряхивала с рубашки приставшие волоски его густой шкуры. Так как мы понятия не имели, с чем нам предстоит встретиться, Гроувер вырядился в человеческие одежды: шапка скрывала его рожки, джинсы и кроссовки с фальшивыми ступнями надежно упрятали от посторонних глаз козлиные копыта.

Хирон с Квинтусом и Миссис О'Лири стояли в окружении ребят, пришедших проводить нас. Обстановка слишком уж дышала тревогой, и прощание выходило невеселым. Рядом со скалой разбили две палатки, в которых будут дежурить члены отряда охраны. Бекендорф со своими братьями уже трудился над возведением оборонительного рубежа – ощетинившейся пиками системы окопов. Хирон пришел к выводу, что место входа в лабиринт следует постоянно держать под охраной, просто на всякий случай.

Аннабет рылась в своем рюкзаке, проверяя, не забыла ли чего. Когда мы с Тайсоном подошли к ней, она взглянула на меня и нахмурилась:

– Перси, вид у тебя просто ужасный.

– Он ночью расколотил наш фонтанчик, – сообщил ей Тайсон.

– Что? – недоуменно переспросила она.

Не успел я рассказать ей о том, что произошло ночью, как к нам подскакал Хирон.

– Вижу, что вы уже готовы!

Ясно, ему жутко хотелось ободрить нас, но я видел, что кентавр и сам тревожится, поэтому решил не рассказывать о ночных событиях, чтобы не пугать его еще больше. Но так как я только о них и думал, то не сумел сдержаться и выпалил:

– Послушайте, Хирон, можно попросить вас об одном одолжении? Кое-что сделать, пока меня не будет в лагере?

– Конечно, мой мальчик.

– Ребята, мы сейчас вернемся, – сказал я и попросил Хирона отойти вместе со мной подальше.

Кентавр удивленно вскинул брови, но без слов двинулся за мной в сторону леса.

– Прошлой ночью, – начал я, – мне приснились Лука и Кронос.

И я рассказал ему обо всем, что видел, во всех подробностях. А рассказав, мгновенно понял, каким тяжким бременем легла эта новость на плечи кентавра.

– Этого я и опасался, – проворчал он. – Если в битву вступает мой отец Кронос, у нас нет шансов уклониться от борьбы.

Хирон крайне редко называл Кроноса отцом. Я не хочу сказать, что он скрывал это, нет, нам всем было прекрасно известно, кто его отец. В мире греческих мифов каждый – бог, титан или чудовище – приходился кому-то родней. Но Хирон не любил разговоров на эту тему. «Ах, мой папаша всемогущий злой титан! Только и мечтает о том, чтобы разрушить западный мир! Я хочу быть таким, как он, когда вырасту!»

– Вы не знаете, что за сделку имел в виду Лука? – поинтересовался я.

– Не вполне уверен, но боюсь, что речь шла о договоре с Дедалом. Если старый изобретатель еще жив, если его еще не свела с ума пара-тройка тысячелетий, прожитых в лабиринте, то… Видишь ли, Кронос может найти способ, чтобы заставить покориться своей воле любого.

– Не любого! – возмутился я.

– Ты прав. Возможно, покорить всех ему не удастся. – Хирон вымученно улыбнулся. – Но, Перси, ты должен быть настороже. Меня уже давно беспокоит, что Кронос может вступить в переговоры с Дедалом не только ради поиска пути через лабиринт.

– Что еще он мог задумать?

– Насчет этого мы с Аннабет уже давно ломаем головы. Помнишь, ты однажды рассказал мне о своем первом путешествии на «Принцессу Андромеду»? Когда ты в первый раз увидел золотой саркофаг?

Я кивнул и уточнил:

– Тогда Лука говорил о воскрешении Кроноса, лежащего в саркофаге. Каждый раз, когда он находит нового сторонника, он обретает еще одну часть своего тела и постепенно возвращается к жизни.

– Что, по словам Луки, они станут делать, когда Кронос будет способен вернуться к жизни? – спросил Хирон.

Холодок пробежал у меня между лопатками.

– Кажется, он сказал, что они хотят выковать в кузницах Гефеста новое тело Кроносу.

– Могу сказать одно: Дедал и впрямь самый великий изобретатель в мире. Он создал лабиринт, но не ограничился этим. Автоматоны, думающие машины… Что, если Кронос захочет, чтобы Дедал выковал для него новое, неузнаваемое тело?

Вот уж действительно приятная мысль!

– Нам нужно первыми добраться до Дедала, – твердо сказал я. – И убедить его не делать этого.

Хирон задумчиво смотрел в сторону, туда, где лес становился гуще.

– Есть еще кое-что, что я не совсем понимаю. Слова Луки о той последней душе, которая присоединится к их делу. Это не сулит ничего хорошего.

Я промолчал, но на сердце у меня стало гадко. В этом была моя вина, поскольку именно я принял решение не рассказывать Хирону о том, что Нико – сын Аида. Сейчас, когда Хирон упомянул о душе, я чуть было не решился рассказать ему обо всем. Вдруг Кроносу станет известно о Нико? Вдруг повелитель титанов сумеет уговорить его встать на сторону зла? Но я не решился. С одной стороны, мне мешали сомнения: может ли Хирон что-нибудь изменить? С другой – я хотел сам отыскать Нико. Я должен сам ему все объяснить, он должен меня выслушать.

– Ну, не знаю, – нерешительно протянул я наконец. – Да, вот еще что. Можжевелка рассказала мне одну вещь, и я думаю, вам тоже надо об этом знать.

И я рассказал ему о том, что дриада несколько раз видела Квинтуса около этих камней.

– Меня это не удивляет. – Хирон стиснул зубы.

– Не удивляет?.. Вы хотите сказать, что знали об этом?

– Перси, понимаешь, когда Квинтус пришел в лагерь и предложил свои услуги, я… В общем, с моей стороны было бы слишком глупо не увидеть в этом предложении кое-что странное.

– Тогда почему вы взяли этого типа на службу?

– Потому что иногда лучше иметь того, кому ты не доверяешь, рядом с собой, для того, чтобы присматривать за его делами. Может, он и есть именно тот, за кого себя выдает: полукровка, мечтающий обрести родной дом. Ведь Квинтус и впрямь не сделал в открытую ничего такого, чтобы я мог усомниться в его лояльности. Поверь мне, я с него глаз не спущу.

Аннабет уже давно слонялась поблизости, наверное изнывая от любопытства, о чем мы тут так долго разговариваем.

– Перси, ты готов наконец? – не вытерпев, спросила она.

Я кивнул. Рука моя скользнула в карман, в котором хранился тот ледяной свисток, что дал мне Квинтус. Инстинктивно оглянувшись, я увидел, как внимательно следят за каждым моим движением его глаза. Встретившись со мной взглядом, он помахал мне на прощание.

«Наши лазутчики докладывают об успехах» – вспомнились мне слова Луки.

В тот же день, когда мы приняли решение спуститься в лабиринт, ему об этом стало известно!

– Будьте осторожны, – посоветовал нам на прощание Хирон. – Что ж, удачного поиска!

– И вам тоже удачи, – отозвался я.

Мы вернулись к скале, у которой ждали нас Тайсон и Гроувер. Я заглянул в расщелину между двумя огромными валунами – вход в бесконечный лабиринт, готовый поглотить нас.

– Вот и все, – нервно ухмыльнулся Гроувер. – Прощай, красное солнышко!

– Здравствуйте, черные камни! – поддержал его шутку Тайсон.

И мы все четверо ступили во мрак.