В.Высоцкий О погибшем друге

Сергей Орлов Учила жизнь сама меня

Учила жизнь сама меня.
Она сказала мне,-
Когда в огне была броня
И я горел в огне,-
Держись, сказала мне она,
И верь в свою звезду,
Я на земле всего одна,
И я не подведу.
Держись, сказала, за меня.
И, люк откинув, сам
Я вырвался из тьмы огня -
И вновь приполз к друзьям.

 

 

А война все так же в голос хохочет. Ей не больно, ей приятно, ей забавно, ей смешно.

Война и надежда. Куда же вера без нее. Великая заповедь «Верь, надейся, люби» как сильнейший антибиотик снимала боль, давала силу, поднимала на ноги, дарила новую жизнь..

Жди меня...

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть

 

Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

 

Вы не заметили, что- то наша гостья призадумалась, интересно о чем? Она может думать? У нее есть разум? Не знала…

Война и дружба. О, как не совместимы эти понятия, как далеки их полюса. На войне теряли друзей, теряли тех, кто собой мог пожертвовать ради друга….

В.Высоцкий О погибшем друге

Всю войну под завязку я все к дому тянулся, И хотя горячился, воевал делово. Ну а он торопился, как-то раз не пригнулся,- И в войне взад-вперед обернулся, за два года - всего ничего! Не слыхать его пульса с сорок третьей весны, Ну а я окунулся в довоенные сны. И гляжу я, дурея, но дышу тяжело... Он был лучше, добрее, ну а мне повезло. Я за пазухой не жил, не пил с господом чая, Я ни в тыл не стремился, ни судьбе под подол, Но мне женщины молча намекали, встречая: Если б ты там навеки остался, может, мой бы обратно пришел. Для меня не загадка их печальный вопрос - Мне ведь тоже не сладко, что у них не сбылось. Мне ответ подвернулся: "Извините, что цел! Я случайно вернулся, вернулся, ну а ваш не сумел". Он кричал напоследок, в самолете сгорая: - Ты живи, ты дотянешь! - доносилось сквозь гул. Мы летали под богом, возле самого рая - Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул. Встретил летчика сухо райский аэродром. Он садился на брюхо, но не ползал на нем, Он уснул - не проснулся, он запел - не допел, Так что я вот вернулся, ну а он не сумел. Я кругом и навечно виноват перед теми, С кем сегодня встречаться я почел бы за честь. И хотя мы живыми до конца долетели, Жжет нас память и мучает совесть - у кого? У кого она есть. Кто-то скупо и четко отсчитал нам часы Нашей жизни короткой, как бетон полосы. И на ней - кто разбился, кто - взлетел навсегда... Ну а я приземлился, а я приземлился - вот какая беда. Война потупила взор, как будто- ей стыдно. Да нет, ей богу, мне кажется, она не знает слово стыд. Война и любовь. Не знаю почему, но мне так стало холодно, так неприятно. Нельзя войне с любовью рядом, не надо им вместе, ой не надо……… а кто сказал, что надо?

 

За окном шёл дождь, похолодало,
Его капли струились по стеклу,
Вновь по коже пробежался холодок, замёрзла,
Так отчаянно тянулось всё к нему…
И стоявши у окна задумавшись,
Показался тебе его силуэт,
Так хотелось выбежать всё бросивши,
Только память повторяла «Его нет….»
Он исчез когда-то поздней осенью,
Замела листва его следы,
Не хотел он, что бы его бросили,
Не хотела этого и ты…
Только жизнь решила всё заранее,
Он был ранен и погиб в бою,
Сердце кровью обливалось алою,
Видевши его в стальном гробу.
И родной услышав крик ребёнка,
Ты тянулось трепетно к нему,
Это же его и твой мальчонка,
Ты свою любовь отдашь ему.
У него такая же улыбка,
И миндально-карие глаза,
А когда он спит в своей кроватке,
Боже, как похож он на отца!
Ну а если спросит он «Где папа?»
Ты ответишь «Папа не придёт,
Он сынок нас любит очень-очень,
Просто его жизнь другая ждёт…»
Он ещё малыш, не понимает,
Скоро он привыкнет ко всему,
Так бывает, боже, так бывает,
Только не понятно почему…
За окном шёл дождь, похолодало,
Твой сынишка мирно спал в кроватке,
Как ЕГО вам с сыном не хватало,
И сжимала сердце боль в охапку.
И стекал угрюмо дождь по окнам,
Так же медленно бежала и слеза,
Просто не было уж сил сдержаться,
То, что было, нет, не будет никогда.
Пройдёт время, засияет солнце,
И сынок проснётся, и откроет глазки,
И опять так мило улыбнётся,
И захочет материнской ласки.
В суете и череде событий,
Твоё сердце вновь уйдёт в отставку,
Может быть, получиться забыться,
Как в бою погиб ваш милый папка

 

Война и мать… Как болит душа за души тех великих матерей России, которым пришлось на глазах своих, на руках свои терять самое святое, что есть у них в жизни, за кого отдать готовы они свои жизни, Да только кому они нужны были тогда? … и как нужны они сейчас….да только поздно…

Солдатские матери

 

В душной, тревожной, ночной тишине давит тревога на грудь. Сердце, как чайка на тихой волне, тоже не может уснуть. Тоненькой свечки горит огонёк, в небо молитва летит: "Дай ему силы на сотни дорог, злую беду отведи". Ветер качнул старый клён второпях, бросилась тень на часы. Дева Мария качает дитя. "Боже, помилуй, спаси". В комнате, где он учился ходить, чудится голос его. В небе обкусанный месяц дрожит, словно большой поплавок. Дождь застучал. Догорает свеча, а за окном всё светлей. Матери часто не спят по ночам – матери ждут сыновей. Кажутся им почему-то всегда ночи страшнее, чем дни. "Дева Мария, ночная звезда, Боже, спаси, сохрани!"

Война обронила слезу… Как? Как? Не верю? Она сдалась. Она признала свою вину………Так бывает…. Война и письмо. Когда муж погиб, когда маму схоронила, когда жизни уже практически не осталось, она героически находит в себе силы и долго- долго ждет весточку от сыночка своего. Она ждет ее и в одночасье же боится. А вдруг, а вдруг ее Ванечка, нет, нет………….она вытирает слезы платком, она героиня, она продолжает жить. "Дорогая мама!
Мы все о тебе так заботимся и жалеем тебя. Нет слов, чтобы написать тебе, насколько мне жалко тебя и Баню. Я тебя всегда просил, чувствовал, что может тебя постигнуть такое горе, просил, чтобы поддержать и успокоить тебя. Слезы не дают мне писать. Жалко мне Вани, но еще больше жалко тебя. Велико твое горе, но прошу тебя думать о жизни. Ваня погиб за Родину, за нашу жизнь и радость жить... Мама, я тебя так прошу в этом, пожалей ты и меня - не расстраивайся, Я тебе буду писать. Не плочь мама, не плачь родная.» Василий Федорович Евдокимов Горят свечи, так тихо, спокойно, ровно течет жизнь, а вчера эти свечи просто погасли, просто закрыли глаза их веки, просто их не стало. Господи, если ты слышишь, если возможно, передай пожалуйста всем тем, кто ушел, не долюбив, не дочитав, не до играв, не дойдя до победы, всем тем, кто дошел, кто прошел, всем тем, кто еще с нами, передай что война заливается горькими слезами, что мы помним, что мы с ними, что мы будем зажигать эти свечи, чтобы только они не заплакали, чтобы только они не грустили, чтобы они даже мертвые навсегда оставались для нас живыми…. Горят свечи, так тихо, так спокойно, так легко………так не умеем мы врать, громко, неспокойно, тяжело, больно………так зачем же была война? Так зачем же слезы льются, почему мы не в силах их унять……… Гасим свечи…помним, любим, мы рядом с вами………Оставайтесь с Богом. Сладких снов…

Облака над головой
белые.
Колокольчики цветут
синие.
Умирают
на войне
смелые,
умирают
на войне
сильные.

Колокольчики звенят
синие.
Смотрят сверху облака
белые,
как уходят
в небеса
первые,
защищая
остальных
спинами.

Проплывают облака
белые.
Над могилами цветы
синие.
Руки,
ноги
у меня
целые,
только
больше
на висках
инея.

Колокольчики цветут
синие.
Облака над головой
белые.
Должен быть
в земле сырой
с ними я...
...жаль спаситель
не назвал
имени.

Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В то, что они - кто старше, кто моложе -
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, -
Речь не о том, но все же, все же, все же...