Остановка номер пять. Кварцевый луч света.

Случайная мысль - поток воздуха в лёгкие... Давно ли она уже не дышала? Она уже ничего знает... и даже не пытается сфокусировать внимание на чём-либо, чтобы что-то осмыслить... Чувство полнейшего бессилия вперемешку с периодическим, но таким навязчивым, беспамятством никак не хотело исчезать...

Вдох... Выдох... А мысли всё равно врассыпную бегут прочь...

Вдох... Выдох... Сглотнула стоящий прожигающей болью комок неприязни к собственному существованию... Вновь вдох... Открыла глаза, с неимоверным усилием подняв тяжёлые веки, и направила взгляд в сторону чуть приоткрытой двери, из-под которой прозрачным потоком лёгкого света струилась надежда, которая, материализуясь в мысль, проникала внутрь Её сознания... Она чувствует!.. Чувствует боль, страх, непонимание, разочарование и... желание принять данное, как факт, для того, чтобы быть одной из тех самых птиц, которые, упав на землю, могут с ранеными крыльями подняться в самую высь, оценивая по достоинству всю прелесть вновь обретенного полета... Чувство, умеющее ловко подчинить под свою власть рассудок, заслуживает уважения из-за бесспорной огромной силы... Контраст белого и черного - взамен отсутствие убивающего способность по максимуму оценивать жизнь серого... Поднимется... Поклялась: поднимется и встанет... И не смотря ни на что, найдет способ согреться...

Подсохшие полосы некогда чистой крови ныли страшным жжением, ровно как и несколько свежих шрамов на позвоночнике, оставленных от соприкосновения со ступенями, которые до сих пор давали о себе знать...

Вытянула руку вперед и провела ладонью по бетонной поверхности... Провела вновь... И вновь... Собрав израненной ладонью горсть сухой земли, она, приподняв руку немного вверх, находя опору локтем, тонкой струйкой начала высыпать песок... Песочные часы... Невольно новой единицей времени измеряя минуты, ждала... Гипнотизируя безжизненным взглядом, Она наблюдала, как песчинка за песчинкой, струясь невесомой нитью, поддавались чуть заметному потоку сквозняка, в очередной раз заставляя девушку забыться в этой карусели... Сбившись с точки отсчета, Она опять засекает время на своих «часах»...

Слишком сильно хочется тепла... Появившийся под дверным проемом робкий лучик света прошёл сквозь очередную порцию светлой земли, рассеиваясь при выходе едким потоком, так настойчиво давшим надежду на возможное появление тепла... Лети... Невольный хрип души...

Остановка номер шесть. "Осторожно! Двери открываются"...

Лети... Когда-то Она это пела Ему... Совсем недавно, взявшись за руки, они шли... Шли, желая разогнаться перед головокружительным полетом в счастье... Лети... Перед полётом в счастье…

И сейчас - физический полёт тела... Истошный вопль сине-красных огней... Песок покидает вконец ослабшую руку, струясь прозрачной дорожкой надежды вниз... Пьяные провалы в бессознательность сменялись один за другим... Такие ненужные слова -...сладкая... горячая... мокрая... - позади, сейчас же до сознания доносятся другие голоса -...порезы неглубокие... царапины... просто обработать... ещё и обколота… не по нашей части... - подобно молоточку, сколачивающему гвоздями друг с другом нужные части, картинка происходящего дополнилась определяющими суть словами... "...Наркотики... изнасилование..." - как приговор, который для Неё прозвучал неясным эхом... Ей всего лишь навсего захотят оказать помощь...

Звук останавливающегося двигателя... Двери открыты... Конечная...

 

Она помнит... Она помнит всё это... И никогда не забудет ту ночь, события которой, засев в самой глубине сердца, будут часто напоминать о себе тяжестью души...

 

Глава 80

Секунда – и солнце уже полностью зашло за горизонт, оставляя после себя на «засыпающем» небе лишь прозрачный лёгкий розовый след, как напоминание о том, что недавно был день… А впереди – ночь, тёмная и долгая…

Крупная дрожь, сотрясающая в своей агонии хрупкое женское тело, давно не оставляла девушке возможности что-либо сделать. Настолько сильно боялась показаться слабой, из последних сил уже сдерживала те слёзы, которые, ярко сверкая на зелёных глазах, с немой мольбой требовали выхода… А сердце с обречённой тяжестью отбивало в груди тревожный ритм, будто боясь чего-то, хоть и наступило уже осознание реальности и того, что теперь уже бояться точно нечего.

Совсем недавно, прижатая спиной к телу Чужого мужчины, Лена поняла, что произошло… Когда по её телу заскользили ненавистные руки, она чётко ощутила зарождающееся в её теле чувство. Страх и отвращение были само собой разумеющимися, но так же на их ряду возникло и что-то другое, доселе незнакомое и ни с чем несравнимое. Тут же вспомнился тот недалёкий день, когда Лена стала свидетельницей Оксаниного приступа, и тут же вспомнилось всё то, что она рассказывала о своих ощущениях. Как следствие, вспомнился тот злосчастный тренинг, истинная суть которого осозналась позднее, и теперь Лена отчётливо понимала, что пока она находилась в неосознанном состоянии гипноза, Оксана в это время сказала что-то такое, что засело в Лениной голове той самой истиной и правдой, внешнее противоречие которой почти довело её до приступа. Стоя на крыше, Лену похотливо лапал Чужой, не Её, мужчина и всё тот же Чужой ядовитым голосом громко шептал на ухо ласковые слова. Но ведь это был не Любимый мужчина …

Родные тёплые руки Виктора, обнимая её за плечи, направляли куда-то вдоль коридоров, постоянно сворачивая то вправо, то влево… Присев на упругий и одновременно мягкий матрас кровати, Лена, нахмурив брови, покосила взгляд в сторону, делая вид, что смотрит на тумбочку, однако на деле же, она просто боялась встретиться с Его взглядом. Было стыдно, было неимоверно стыдно даже находится на данный момент с Ним рядом. Отчётливо понимала, насколько Ему сейчас больно и тяжело, но так трудно было сделать хоть что-то, что могло бы оказать Ему поддержку, пускай хоть и непрочную, но, тем не менее, за неимением лучшего, любое действие с Её стороны означало бы её моральное присутствие рядом. А сейчас же она Степнову казалось слишком потерянной и даже неестественной, что заставляло сердце в очередной раз обливаться кровью.

- Эй, Ленка, - Виктор, присев перед девушкой на корточки, робко протянул свои руки к её ладоням, - сильно замёрзла, да? – спросил он, в то время как один уголок его губ скользнул вверх, выражая какую-то непонятную Ленке усмешку.

- Нет, - немного подумав, ответила она, позволяя мужчине взять свои ладони. - Чего ты улыбаешься? – обречённая нотка в тихом голосе не могла ускользнуть от внимательно слуха мужчины.

- Да так, ничего, - вот и второй уголок губ скользнул вверх. - Сильно же ведь замёрзла, - подтвердил он свои слова и скользнул глазами вниз, останавливаясь на уровне, находящимся чуть ниже выреза Лениной рубашки. Недолго думая, он протянул руку вперёд, практически невесомо касаясь к груди, очертания которой после получасового пребывания на крыше очень навязчиво и чётко проступали пот тонкой тканью рубашки, одетой на голое тело.

Опустив глаза чуть вниз по известной траектории, Лена поняла, что заинтересовало Виктора… Натолкнувшись на чуть смеющийся взгляд, Лена, в знак одобрения, выдавила их себя слабую улыбку, устало вздохнув. Уже даже не осталось сил на то, чтобы стесняться или же чувствовать себя неловко.

- Давай я тебе сейчас сделаю горячий кофе, - Виктор, встав на ноги, взял с широкого пуфика мягкий плед и, расправив его, тут же накрыл им Ленины плечи. - Ты посиди тут немного, а я скоро вернусь, - заботливо пояснил он, уже собираясь направится в сторону выхода, как был остановлен слабым касанием Лены к его руке.

- Постой, - неуверенно попросила она, - у тебя же все руки в крови, - перевернув одну из его ладоней внутренней стороной вниз, Лениному взгляду в полной красе открылись ещё совсем свежие раны, из которых очень медленно продолжала сочиться кровь, тут же начиная высыхать тёмным слоем.

- Да всё в порядке, Лен, - пытаясь убедить девушку, что ему совсем не больно от её прикосновений, он, чувствуя сильное жжение на костяшках обеих рук, всё же освободил свои руки и, наклонившись чуть вперёд, поцеловал Лену в макушку, вдыхая тонкий сладковатый запах её волос. - Я скоро вернусь.

- Ты же со мной? – неожиданно спросила она с явной дрожью в голосе, приковав взгляд к случайно выбранной точке на стене.

Напряжённые доселе плечи мужчины в один миг расслабились от досады, больно ударившей в самое сердце, когда прозвучал её вопрос. Тут же вновь опустившись перед ней, Виктор вновь взял Ленины холодные ладошки, поднося к своим губам.

- Не говори больше так, - с укором попросил он, понимая, что именно она сейчас у него спрашивает. Как бы то ни было, но по девушке отчётливо было видно, что она не знает ответа на заданный ею вопрос и, более того, морально готова даже к отрицательному ответу. - Конечно, Лен, - со всей только искренностью, на которую он способен, произнёс Виктор, не понимая, как она могла подумать иначе, - конечно же, я с тобой. Ты же, Кулёмина, зараза, - мягко усмехнулся он, сжимая кулачок её ладони и притягивая его к своей груди, - и сидишь у меня теперь в самом сердце на правах полноправной хозяйки.

Лена, так ничего не ответив, почувствовала, как тяжёлый груз, тянувший сердце вниз, теперь исчез, оставляя взамен облегчение от его слов. Громко выдохнув, она наклонилась вперёд, уткнувшись лбом в такое ей сейчас нужное Его плечо. Не только опора, не только поддержка… Он ей нужен, очень сильно… Доверять ему себя, взамен дарить любовь. Такую любовь, какую ему больше никто дать не сможет… Сто процентов из ста, что он слышал о подробностях той ночи, и сто процентов из ста, что поверил этому, прекрасно видя её невольную реакцию на это откровение… Но Он здесь, Он готов дать ей заботу и ласку, ни разу не напомнив о её вынужденной унизительной слабости… Знать, что ни смотря ни на что, он останется с Нею и получить полную уверенность в силе Его чувств и незыблемости их отношений. Он сказал «я с тобой», а больше ей ничего не надо…

 

Глава 81

Мягкое сияние светлой Луны ложилось на оголённые хрупкие плечи белёсой тенью надежды. Накормив голодного пса, Виктор вот уже в который раз подходил к Ленке в комнату, проверяя, спокойно ли спит девушка. Робко прикоснувшись к нежной коже спины и почувствовав лёгкую прохладу на кончиках своих пальцев, он поправил немного сползшее одеяло и вновь аккуратно укутал девушку, мягкое и равномерное дыхание которой в очередной раз успокоило его часто бьющуюся сердечную мышцу. Лёгкий щелчок выключателя в прихожей, и свет окончательно перестал поступать в спальню. Сняв с себя брюки и рубашку, Степнов, откинув край одеяла, лёг рядом с Леной, осторожно обнимая её за плечи.

Чувствуя каждым сантиметром своей кожи Его горячее дыхание, Лена по-прежнему притворялась спящей, что, как ей казалось, освобождает её от обязанности что-то говорить или делать. Единственное, что ей сейчас было нужно – это возможность побыть наедине с самой собой, не физически, а именно морально, позволяя себе окунуться в хаотичные мысли и оценить то, что происходит за гранью её разума. Всё хорошо… Всё будет хорошо… Она уже давно это для себя решила, а сейчас же надо всего лишь переждать это самое время, когда обострившая ситуация перестанет заставлять о себе думать круглыми сутками… А обидно сейчас оттого, что она вообще ввязалась во всю эту авантюру, подвергая себя несомненной опасности. Взамен получила лишь мешок новых ненужных ей эмоций и воспоминаний, которые часто ведь будут напоминать о том, как ей вновь плюнули в душу…

А Он… А Он – самый лучший. И это она теперь знает точно. Он даже ничего ей не сказал. Не стал возмущаться по поводу её внешнего вида, не стал ругать за то, что она ослушалась его немого указания остаться дома. Он всего лишь сказал, что он рядом, что он, вопреки её необоснованным на его взгляд опасениям, её не оставит. Она отчётливо помнит, как сквозь дрожащую пелену застилающих её глаза слёз, она, опустившись от собственного бессилия на колени, просто наблюдала за тем, как Виктор наносит всё новые и новые удары своему противнику, который не единожды пытался подняться на ноги, однако, был вновь свален на землю. Оба мужчины физически были практически в равном положении, да вот только особой и отдельной заслуги достойна ярость Виктора, которая, скопившись за три недели в огромный ком, почувствовав, что час выхода настал, вышла наружу. Она видела, с какой невообразимой яростью Он замахивался вновь, видела, сколько оказывается в нём было злости, о которой она совершенно ничего не знала. Говорят, что мужчины не наносят друг другу удары в пах, то ли из-за какой-то мужской солидарности, а то ли оттого, что это не совсем честно… Но в этом бою никаких правил не существовало, все границы дозволенного были стёрты напрочь, оставляя лишь безграничную жестокость…

Но, а как ещё он мог драться? Как, если его любимого человечка унизили и растоптали, использовав самым грязным способом? Он всего лишь постарался отплатить той же монетой, однако всё равно остался ещё в большом долгу… На тот момент он уже мало что соображал, поддаваясь лишь своим чувствам, потому что то, в какой ситуации оказалась Лена, было совсем нечестно. Она для него всегда была олицетворением чистоты и невинности, он сам боялся к ней притронуться, будто она могла куда-то испариться от его страсти. Он считал себя слишком недостойным для того, чтобы прикасаться к ней… Вешняя… Как только что выпавший первый снег, который способен ослепить своей чистотой… Такой была и она… А кто-то, даже не спросив разрешения, нагло изгадил всё грязью… С ней этого не должно было случится. Он до сих пор не понимает, как мог допустить подобное, но что бы сейчас ни было, он ни за что не станет Лене об этом напоминать.

 

Тогда, когда Лена молча дожидалась в спальне Влада возвращения Степнова с обещанным горячим кофе, она даже не хотела обращать внимания на факт долгого отсутствия мужчины… А в это самое время, тот в свою очередь по полочкам разъяснял Владу ситуацию…

- Ты вообще нормальный мужик? – с неким призрением спросил Влад, доставая из нагрудного кармана тёмного пиджака пачку сигарет.

- Да как ты не понимаешь, не мог я иначе! – продолжал Степнов сотрясать своим голосом стены кабинета, пытаясь пояснить мотивы своих действий. - Я хотел найти этого…

- Я не об этом! – резко прервал его речь мужчина. - То есть ты, зная, что с ней произошло, просто решил избить его? И всё? – выслушав Виктора, он в очередной раз не мог понять, почему Степнов решил обойтись малым.

- Я ему как минимум обеспечил возможность ближайшие лет десять питаться с ложечки! – очередная попытка оправдаться и доказать свою правоту подкреплялась в его голове тем, что сейчас вместо человека там, на крыше, лежит неоднородное кровавое месиво. - Убить? Могу! – тут же не раздумывая продолжил он, прекрасно понимая, о чём сейчас говорит Влад. - Но опускаться до его уровня я не собираюсь!

- Пуля в лоб – меньше проблем, - отрезал Влад, понимая, что Степнов относится к разряду тех людей, которые ещё сто раз подумают, прежде чем пойти на убийство; после чего он, положив обратно в карман пачку сигарет, открыл ключом нижний ящик стола и достал из него пистолет…

- Ты же ему только одолжение сделаешь! – отголоски здравого разума в голове голубоглазого мужчины…

- Да, - согласился тот, заправляя оружие за пояс брюк, - а ты подумай лучше о том, что, останься он сейчас в живых, ни тебе это так просто с рук не сойдёт, ни твоей Ленке! И что меня волнует ещё больше, так это то, что все шишки сейчас посыпятся на меня, потому что я в этой ситуации крайний! Я тебя сюда притащил! И тебя, и её! – Влад применял именно те аргументы, против которых Степнов не мог и слова сказать. - Всё, разговор закрыт! Забирай её, пока можешь, и забудь, что ты здесь вообще когда-либо был, - в качестве прощания добавил мужчина, направляясь к двери.

- Ты это… Извини, наверное, что мы тут всё это устроили, просто так вышло… - немного неуверенно попытался извиниться Степнов в качестве благодарности за проявленное понимание.

- Вы там с ней хоть периодически разговаривали бы что ли, - развернувшись, добавил Влад с ухмылкой на губах, - а то на деле оба чуть в дураках не остались…

 

Да, разговоры ещё никто не отменял, но эту тему они, пожалуй, оставят в разделе запретных, поскольку ничего уже изменить нельзя, а попросту мутить воду не стоит…

А сейчас, чувствуя своим телом, как бьётся её сердце, Виктор прижимается к её спине ещё сильней, желая показать ей, что он рядом с ней. Неважно, что она сейчас спит, и этого не ощутит, он всего лишь будет рядом сегодня, завтра и, по возможности, всегда.

 

И кто-то, верно глупый, сказал, что мужчины не плачут. Ложь, глупое враньё, пустой миф… Он это знает точно. Опустив веки вниз, в бездонной темноте он вновь видит, как настойчиво прорисовывается Её силуэт… Её обречённый выдох, Её потерянные глаза, Её беззвучное сожаление… и безграничный стыд…

Нежно касаясь носом волос девушки, вдыхая родной запах, мужчина опустился чуть вниз… Один затянувшийся рубец у основания шеи, второй – между лопаток, и третий внизу спины… Нежно проводя губами по царапинам, оставшимися от соприкосновения с бетонными ступенями, целовал шрамы… Скоро они заживут и, он на это сильно надеется, затянутся и кровоточащие раны в её душе…

А пока лишь только солёные капли, стекающие по носу мужчины на бледную кожу спины, согревают девушку своей поддержкой и любовью. Лена, сделав вид, что просто ворочается во сне, поморщила нос, развернулась к мужчине и уткнулась носом ему в грудь, обнимая его за талию… Рядом… Вместе…

 

Глава 82

Мягкая поверхность простыней, приятная нега полудрёма давали лживое ощущение спокойствия… Беспокойный сон после тяжёлых переживаний так и не дал возможности измученному поспешным ходом событий мозгу отдохнуть. Проспав всего около часа, Виктор вздрогнул от сотрясшей тело тревоги и поспешно открыл глаза. Убедившись, что Она рядом и тихо посапывает на его плече, Виктор вновь закрыл глаза, думая о том, что его громко стучащее сердце может Её разбудить… Перебирая пальцами прядки светлых волос, лежал с закрытыми глазами. И вновь невольно, в несуразном потоке хаотичных мыслей и тревог ярким белым пятном в бесконечной темноте вырисовывался Её образ. Неимоверное опустошение в душе – как доказательство собственной слабости и беспомощности перед угнетающей силой сложившихся обстоятельств. Хотел отомстить – отомстил. Да вот только легче от этого почему-то не стало. Хотя, если же призадуматься, поступить как-то иначе он попросту не мог…

Улыбнувшись собственной мысли, так внезапно промелькнувшей в голове, мужчина аккуратно повернулся на бок, по прежнему прижимая Лену к себе. Нежно проведя ладонью по нежной щеке, он поцеловал Лену в нос, предвкушая события ближайших недель.

- М-м-м? - вопросительно промычала Лена сквозь сон, в который только недавно погрузилась.

- М-м-м, - ещё сильней улыбнувшись, отозвался Степнов. Спустя миг Лена, пересилив себя, с трудом открыла грустные заспанные глаза. – Поехали отсюда?

- Что? – сквозь ещё не рассеявшуюся пелену Лена так и не поняла, к чему был задан этот вопрос.

- Лен, помнишь, я предлагал тебе вдвоём куда-нибудь поехать отдыхать? – Лена лишь неуверенно кивнула, ещё не до конца соображая, что происходит. – Давай уедем, - опять кивок от ничего не понимающей Ленки. – Значит, едем? – обрадовался Виктор.

- Едем, - тихим эхом отозвалась Лена, медленно закрывая глаза и вновь погружаясь в сладостный сон… А Виктор, начиная обдумывать, куда бы они могли поехать, сам и не заметил, как уснул…

 

Утро же не было столь радостным для Степнова, который проснулся в постели совершенно один. Быстро одевшись, он направился в кухню, откуда доносились тихие шорохи. Остановившись в дверном проёме, он увидел Ленку, лениво что-то помешивающую в маленькой кастрюльке.

- Доброе утро, - произнёс мужчина, нарушая тишину.

- Привет, - не оборачиваясь, ответила Лена. – Завтракать будешь?

- Буду, - неуверенно протянул Степнов, приглядываясь к Лене и к её поведению. Странным показалось не только то, что она впервые за всё время их пусть и недолгого, но всё же совместного проживания на ночь одела не его голубую рубашку, которую девушка действительно полюбила, а домашние штаны и майку. И, что самое главное, смутила сейчас та интонация, с которой она разговаривала с ним – сухая, ничего не выражающая.

Быстро умывшись, он тут же вернулся на кухню, где Лена уже ставила на стол тарелки с разогретым супом:

- Знаю: завтрак, но время-то уже полвторого, - тихо пояснила Лена. – Надо уже возвращаться к прежнему режиму… Так ведь, товарищ-спортсмен? – попыталась Лена разрядить обстановку.

- Режиму? Или же всё-таки жизни? – напрямую спросил он, встретившись с Лениным потерянным взглядом.

- Не придирайся, - тут же ответила Лена всем своим видом показывая, что разговаривать она на эту тему не собирается…

Степнову же ничего не оставалось, как составить угрюмой Ленке компанию за поеданием так называемого завтрака…

 

На протяжении всего дня Виктор продолжал наблюдать за Кулёминой, которая то и дело находила себе новое занятие: то пыль протирала по всей квартире, то испекла яблочный пирог, который сама же даже пробовать не стала, то решила помыть посуду, хотя обычно это занятие она внаглую оставляла на Виктора… Лена делала всё возможное, чтобы изобразить занятость или хотя бы её видимость, а всё для того, чтобы у неё было как можно меньше возможностей действительно серьёзного разговора с Ним. Ведь куда проще отослать Его в магазин за яблоками, нежели признаться, что душа рвётся на части…

Оставив на плите горячий, только вынутый из духовки, пирог, Лена, облокотившись руками на стол, сделала несколько глубоких вдохов, затем, запрокинув голову вверх, потёрла пальцами переносицу – верный признак того, что она вот-вот заплачет… Помотав головой, будто желая избавиться от этого наваждения, Лена отправилась в ванную комнату, где наполнив ванну почти до краёв горячей водой, быстро разделась. Погрузившись в обволакивающую горячей оболочкой воду, Лена откинулась на бортик ванной. Крепко обхватив себя руками за плечи, она сфокусировала взгляд на горящем плафоне, висящем на стене прямо за полупрозрачной шторкой. Сквозь застилающую хрустальную пелену слёз долго смотрела на мерцающие блики лампочки, практически не моргая…

Сама не знала, сколько времени провела в таком положении, но уже остывшая вода давала понять, что времени прошло не менее часа. Не желая ни то что вылезти из ванны, а даже шелохнуться, Лена продолжала в ней находиться, чувствуя, как отдельные участки кожи покрываются мурашками. И лишь только Виктор, кротко постучавшись и чуть приоткрыв дверь, невольно смог вывести девушку из состояния абсолютной пассивности.

- Всё в порядке? – его тихий вопрос показался Лене слишком громким во всей этой тишине.

- Да, уже собиралась выходить, - дернув головой, она согнула в коленях ноги, притягивая их ближе к себе и ещё больше скрестила руки на груди, будто испугавшись того, что Он через маленькую дверную щёлочку будет рассматривать её обнажённое тело…

- Хорошо, - всё так же тихо и неуверенно ответил Виктор, тут же добавив, - я буду ждать…

Повернув голову в сторону, откуда доносился голос любимого мужчины, Лена почувствовала, как по щеке и виску скользнула так и не удержавшаяся на глазах одна-единственная слеза, которая тут же солёной каплей попала в воду, растворяясь в ней…

Глава 83

Дожидаясь, когда Лена выйдет из ванной, Виктор вскипятил чайник и заварил две кружки чая с лимоном. Зашедшая в кухню Лена присела на стул и робко потянулась к своей кружке. Ощутив горячее тепло в своих ладонях, девушка аккуратно отхлебнула из кружки.

- С лёгким паром, - тихо произнёс Виктор, любуясь, как Лена, чуть улыбнувшись, отрицательно махнула головой.

- Холодно, - прошептала Ленка, вставая из-за стола, - и чай у тебя совсем несладкий, - всё с той же милой улыбкой на лице, она развернулась и поставила кружку на столешницу кухонного гарнитура. Взяв в руки сахарницу и насыпав себе в кружку чайную ложку, стала размешивать сахар.

Подошедший сзади Виктор, обнял девушку, прижимая к свой груди:

- Так теплее? – спросил он и поцеловал Лену в плечо.

- Угу, - согласилась она, наслаждаясь теплом Виктора. – Я устала, - честно призналась она, не находя других слов для описания своего внутреннего состояния.

- Расслабься, - прошептал ей на ухо, ощущая чуть заметную дрожь её тела, - я тебя держу, - обхватив Лену за плечи ещё сильнее, он почувствовал, как она выдохнула и, чуть расслабившись, обмякла в его руках.

Откинув голову на плечо Виктора, Лена прикрыла глаза, пытаясь понять, что с ней сейчас происходит: слишком неоднозначным было это чувство…

- А ты помнишь, на что ты согласилась этой ночью? – загадочно спросил Виктор, чуть покачивая Ленку из стороны в сторону на своих руках.

- Нет, - после недолгого раздумья, призналась она, пытаясь сейчас вспомнить, о чём говорит Степнов.

- Согласилась со мной в ближайшее время куда-нибудь поехать, - стараясь переключить Ленины мысли на что-то позитивное, он специально именно сейчас напомнил ей об этом.

- А, это… - тут же в голове девушки будто бы эхом прозвучало собственное ночное «едем». - А я то думаю, о чём это ты… Так я, Виктор Михалыч, давно уже согласилась, - тяжело вздохнув, Лена вновь уверенно встала на ноги и протянула руки к ёмкости с чаем. Повернувшись лицом к Виктору, хотела было уже его обойти, но он забрал из её рук горячую кружку и поставил на стол рядом со своей. Оперевшись обеими руками о края столешницы, заключая девушку в своеобразные объятия, Виктор посмотрел Лене прямо в глаза, сокращая расстояние между их лицами до минимума. Лена же, бросив мимолётный взгляд на мужчину, тут же смутилась и опустила глаза вниз.

- Лена, - тихо позвал девушку Виктор, - а поцелуй меня, - попросил её, чувствуя насколько сильно бьётся в его груди сердце, он с волнением для себя наблюдал, как Лена чуть нахмурила брови и тяжело выдохнула:

- Не хочу, - призналась она.

- Почему? – Виктор нежно прикоснулся своим носом к её. – Просто поцелуй, я же не прошу о чём-то ещё… Лен, мне это очень сильно нужно.

- Почему? – теперь уже задала этот вопрос. – Почему нужно?

- Потому что душа болит, - он взял в свои руки её ладошку и положил её себе на грудь, туда, где отчаянно бьётся сердце, - ты же знаешь… - с какой-то долей упрёка поговорил он.

- Помню, - согласилась Лена…

 

Тот день, когда Виктор подарил Лене напульсники, стал отправным моментом в их нынешних отношениях. Держа в объятиях и укачивая плачущую Ленку, Виктор осознавал, что не смотря на всю ту эмоцию чувств, тревог и переживаний – это всё мелочь по сравнению с тем, что сейчас приходиться выносить Ей, но вместе с тем, Степнов так же понимал и тот факт, что Она и понятия не имеет, насколько сейчас тяжело ему. Видеть, насколько больно твоему родному человечку, понимать, что мог всё исправить, если бы успел, и чувствовать себя в эти моменты совершенно ненужным Ей…

Бережно стирая с Лениного лица каждую новую слезинку, он ни о чём с ней не говорил, даже не пытался что-либо произнести, понимая, насколько пустой и невесомой будет любая сказанная им фраза. А вместо слов – лишь действия: просто будет рядом, чтобы она не только знала о Его поддержке на словах, но чтобы это почувствовала…

Небо, затянутое тучами, создавало в палате особый полумрак, позволяя каждому из присутствующих наслаждаться этим пусть и нелёгким моментом безмолвного единения душ… В тот день Виктор просидел с Леной как можно дольше, пока медсестра не сообщила ему о том, что пора уходить, хотя ему и так позволили остаться дольше положенного. Когда мужчина аккуратно стал перекладывать почти спящую Ленку со своей груди на кровать, Кулёмина тут же открыла глаза и как-то странно посмотрела на Виктора, так ничего и не сказав.

- Я завтра к тебе приду, - присев рядом с кроватью на корточки, мягко прошептал он, целуя на прощание Ленину ладошку. – Будешь меня ждать?

Лена медленно моргнула, чуть кивнув головой в знак согласия, но сделала это настолько неуверенно, что Виктору показалось, будто бы она согласилась с ним, чтобы не спорить и не отпираться.

- До встречи, - мужчина, неуверенными шагами проследовал к двери и, бросив на Ленку прощальный взгляд, покинул палату.

А у неё даже и мысли не было о том, чтобы отказаться от Его общества. Не осталось сил на то, чтобы противиться, ведь Он ничего плохого не сделает. Тот момент, когда надо было и когда она действительно пыталась сопротивляться происходящему, уже прошёл, оставив после себя лишь ощущение собственного бессилия и чувство полного опустошения внутри… Оглядевшись по сторонам пустого помещения, Лена приподнялась на кровати и, превозмогая боль в теле, встала с неё. Тут же выйдя в коридор, она заметила, как Виктор уже подходит к концу коридора.

- Постой, - хрипло выкрикнула девушка.

Виктор даже сперва не поверил в реальность происходящего, когда позади себя услышал её голос. Вмиг обернувшись, он увидел стоящую в дверном проёме Лену, которая одной рукой опиралась о дверной косяк, и направился в её сторону.

- Ты же правда придёшь? – спросила она, чувствуя, как на глазах выступают слёзы. Даже не смотря на то, что Он последние два дня твердит ей о том, что будет рядом, даже если она будет против, то сейчас же Кулёмина усомнилась в честности его слов, боясь, что он попросту может передумать.

- Лена… - на выдохе произнёс мужчина. – Пойдём, - он аккуратно приобнял девушку за плечи, ведя её обратно в палату. Её напуганные глаза с какой-то недоверчивой опаской смотрели на Степнова, что, конечно же, тот не мог не заметить, чувствуя, как сердце вновь обливается кровью. Затянувшиеся ссадины и отдающие фиолетовым оттенком синяки на её лице заставили мужчину в очередной раз нахмурить брови. Закрыв за собой дверь в помещение, Виктор остановил Лену, притягивая её к себе совсем близко, и заключил слабое тело в свои крепкие объятия. – Зачем ты это спрашиваешь? Почему? – всё таким же тихим голосом, как и ранее, спросил он.

- Если ты не захочешь ко мне приходить, ты просто скажи мне об этом, - слыша, как собственный голос начинает дрожать от страха того, что всё может оказаться именно так, она из последних сил удерживала рвущиеся наружу слёзы, - скажи, а я тебя пойму… правда пойму…

- Дай мне руку, - мягко отстранив Лену от себя, Виктор сам взял её дрожащую ладошку в свои руки и приложил её к своей груди. – Слышишь? Слышишь, как оно бьётся?

- Угу, - шмыгая носом, невнятно ответила Лена.

- Моё сердце сейчас готово наружу вырваться от той боли, которая заставляет его так колотиться. Я уже даже не могу спать, потому что постоянно внутри меня гложет это ноющее чувство. И ты мне нужна, понимаешь? Очень нужна... - прижимая Ленину ладонь к своей груди ещё сильнее, пытался заглянуть девушке в глаза. Одной рукой поправил в сторону её чёлку и аккуратно провёл по щеке. - Пожалуйста, поцелуй меня, - попросил он.

- Я не хочу, чтобы ты меня жалел…

- Я не жалею тебя. Но, Лен, если тебе не нужна жалость, то мне она нужна, понимаешь? Мне!.. Пожалуйста, прошу тебя, мне это очень надо… просто поцелуй… Поцелуй меня, чтобы оно так не болело, - стукнув её ладошкой по своей груди, искренне просил он, – чтобы сердце перестало ныть… Поцелуй…

Лена, подняв на Степнова свои глаза, судорожно втянула воздух. Высвободив свою ладонь, она обвила руками его за шею, впервые за последние дни прижимаясь к нему сама. Уткнувшись носом в шею Виктора, попыталась перебороть в себе желание вновь расплакаться. Уже с закрытыми глазами, проведя губами по его щеке, осторожно прикоснулась к его губам, ненадолго замерев, после чего совсем нежно продолжила поцелуй, от которого по телу разливалось приятное ощущение тепла, собственной нужности и надежды на то, что всё ещё наладится… Всего несколько лёгких прикосновений, которые закончились спустя несколько секунд… но, чёрт возьми, как же сильно Он благодарен этим коротким мгновениям, которые Она сумела ему подарить…

 

- Ленка, - Виктор вновь коснулся носа девушки своим, - ну чего ты замолчала? – спросил он после минутной тишины.

Кулёмина, лишь подняв на Виктора взгляд, тут же немного приподнялась на носочках и притянулась к губам мужчины. Не такой невинный поцелуй, как в больнице, он разжигал внутри огонь желания, а нежные соприкосновения языков и вовсе сводили с ума. С силой притягивая к себе девушку, Виктор отвечал на поцелуй, вместе с тем ощущая, как тревога отлегла от сердца. Оторвавшись от её губ, он переместился на шею, где после нескольких настойчивых поцелуев остались лёгкие покраснения. Хрипло выдохнув, Лена, по-прежнему удерживаемая в объятиях мужчины, услышала его голос:

- Моя Ленка…

 

Глава 84

- Мне кажется, или он от нас скоро сбежит? – кивнула Ленка на мирно сидящего в углу далматинца.

- Почему? – улыбнулся Виктор, отставляя в сторону кружку всё ещё горячего чая.

- А ты бы что сделал, если бы тебя кормили через раз, да выгуливали, когда вспомнят о твоём существовании? – по-доброму усмехнулась Ленка, любуясь тем, как Люцик с интересом наблюдает за ней и за Степновым, постоянно перебегая тёмными озорными глазками то на одного, то на другого.

- Я за ним присматриваю, - поспешил Степнов успокоить Ленку, – так что никуда он от нас не денется.

- Хорошо… - медленно произнесла Лена и, ненадолго задумавшись, чтобы подобрать нужные слова, спросила у мужчины. – А что там делала Оксана?

Виктор, уловив неясный огонёк в Лениных глазах, даже не знал, что сейчас ответить. Солгать – подло, но а как можно сказать правду, когда ты и сам не до конца понял, что же произошло?.. Лена же, приковав свой взгляд к своей тарелке, собирала чайной ложкой крошки от яблочного пирога, пытаясь обыденностью действий не выдавать своего интереса.

- Так получилось. Думаю, ты в этой ситуации знаешь гораздо больше, чем я, потому что лично я очень многого не понимаю, - уклончиво ответил Виктор, внимательно наблюдая за Лениным лицом, - не понимаю и даже не знаю почему… А она ведь прыгнула, - наконец он произнёс эту заветную фразу, а у самого в этот момент сердце сжалось, предчувствуя, что Лена не сможет на это спокойно отреагировать. До сих пор перед глазами стоял тот неясный образ, когда на фоне постепенно темнеющего неба, Оксана сорвалась вниз…

Кулёмина, поднимая взгляд на Виктора, лишь нахмурила брови:

- В смысле?

- В прямом. Просто взяла и прыгнула, - Виктор даже замер, боясь выдать ещё хоть какую-то дополнительную информацию случайным движением или взглядом.

- Куда? – по-прежнему не понимала Лена.

- Вниз, - осторожно ответил Степнов.

- А… - задумалась лишь на долю секунды, как вновь последовал новый вопрос. – Откуда?

- С крыши, - всё так же осторожно отвечал мужчина на наводящие вопросы, поскольку сам не в силах был разъяснить Кулёминой ситуацию.

- Чего? – рассмеялась Лена, не понимая того, что Виктор действительно не шутит.

- Того, - чуть дёрнув головой в бок и сощурив глаза, в тон ей ответил Степнов. Ленина улыбка исчезла так же резко, как и появилась.

- Нет, - вновь несмело улыбнулась Кулёмина, хотя мысли её уже были не столь чёткими. – В смысле… То есть… Нет! Да бред всё это! – вдруг воскликнула она, повышая голос, собираясь уже встать из-за стола, но рука Степнова, сжавшая Ленину ладонь, удержала девушку на месте.

- Лен, да я сам видел! Своими же глазами, пойми ты это! Она прыгнула с крыши! – пытаясь достучаться до Лениного сознания, так же прокричал, как она.

- Нет, - осмыслив все прозвучавшие слова, Лена тут же успокоилась. Хоть сердце в груди и продолжало отбивать неровный ритм, она уверенно произнесла. – Не поверю... Не поверю, пока сама в этом не буду уверена, - скинув руку Виктора со своей, Кулёмина медленно поднялась со стула. – И знаешь что? Если ты не узнаешь, где она, то это сделаю я, - поставив ультиматум, твёрдо произнесла она, направляясь к выходу и оставляя Виктора наедине с самим собой…

Задумчиво смотря на экран своего мобильно телефона, который он уже минут пять теребил в руках, Виктор всё же решился сделать несколько звонков…

 

На протяжении всего пути Виктор наблюдал за Леной. Та в свою очередь, отвернувшись к боковому окошку, с угрюмым лицом изучала мелькающие на улице пейзажи. Спустя ещё один десяток минут машина остановилась у обочины, и Виктор поспешил расплатиться с таксистом. Взяв Лену за руку, он повёл её вдоль обочины дороги. Мягкие лучи утреннего солнца совсем не согревали, а порывы холодного ветра заставляли девушку в очередной раз поёжиться.

Вчера вечером Виктор, сделав несколько звонков, один из которых был адресован Владу, в очередной раз убедился в своей правоте и попытался собрать свои силы для разговора с Леной. Рассказав девушке о том, что Оксанино тело, вернее то кровавое месиво, что было тем же вечером собранно по частям, тем же самым вечером отвезли в морг, Виктор так же упомянул и о том, куда её отвезли. Лена же, лишь спросила, от кого именно он это всё знает и, услышав имя своего бывшего работодателя, вновь скептически усмехнулась: «А вот завтра и проверим». Больше Степнов в тот день от Ленки ничего не слышал. Видел, что не смотря на то, с какой уверенностью она заявляет о том, что этого не может быть, Кулёмина всё же в глубине души сомневалась и переживала не меньше самого Степнова.

А наутро парочка лишь молча собрались и вызвали себе такси, чтобы доехать до пригорода Москвы по нужному адресу…

Самое обычное на первый взгляд трёхэтажное здание не показывало своего истинного предназначения. Лишь вывеска у входа и небольшой магазинчик ритуальных услуг, стоящий поодаль, говорили о другом…

- Я не пойду туда! - резко отдёрнула Лена свою руку в сторону, тут же встретившись с обеспокоенным взглядом голубых глаз. – Можешь один сходить? – встревожено попросила она, чувствуя, что коленки её уже практически не держат.

- Хорошо, Лен, - прочитав просьбу в зелёных глазах, Степнов лишь поцеловал девушку в висок. – Я скоро приду, - поправив рукой несколько непослушных прядок светлых волос, Виктор зашёл в здание…

Лена, стоя спиной к двери, лишь слышала только, как та захлопнулась. В этот же самый момент Кулёмина медленно осела на каменные ступени, глубоко вдыхая свежий утренний воздух. Готова была самой себе поклясться, что в нос ударил навязчивый запах формалина, хотя на деле виновато было только её разыгравшееся воображение. Нервная дрожь, сотрясающая всё тело, а в особенности руки и ноги, не давала Лене ни малейшей надежды на то, что эта тряска скоро исчезнет. В такт ей – в груди колотится сердце… И невыносимо хочется закричать, лишь бы только избавиться от этого наваждения, искренне веря в то, что за физическим криком последует тишина мысли.

- Я же уверена, что её там нет… Она не могла… - шептала Лена одни и те же фразы, обхватив свои плечи руками. – Её там нет…

А когда Оксана думала, что Он жив, она тоже была слишком в этом уверенна; никак не хотел вязаться образ двуличного и лживого, но такого родного человечка с таким словом, как «смерть»... Проведя две недели в окружении пусть и не психов, но людей с явными психическими расстройствами, Лена сама не заметила того, как стала совершать не совсем логичные поступки, будто руководствуясь в их совершении лишь мимолётными эмоциональными порывами, но никак не разумом и здравым смыслом. Сейчас же перед Лениными глазами будто пронеслись все события того сумасшедшего дня, когда она даже сама не осознавала, на какой шаг идёт. Полным безумием было и появление лопат в руках обеих девушек… Будто не видя грани дозволенного, не замечая черты, преступив которую, рискуешь никогда не понять себя, лезвия лопат поочерёдно вонзались в землю, копая всё глубже и глубже, желая добраться до истины, к сути которой готовым было быть попросту невозможно… Желание шаткой теории утвердиться в собственной действительности застилало трезвый разум, который окончательно прояснился в тот момент, когда было уже поздно, и когда запах гниющих останков некогда живого человека резко ударил по рецепторам, заставляя рефлекторно справляться с рвотными позывами, глубоко и часто втягивая в лёгкие сырой воздух…

Еле совладав со слабостью в ногах, Лена поднялась со ступенек и трусцой побежала по тротуару, направляясь к случайному прохожему мужчине. «Стрельнув» у него пару сигарет и спички, она направилась обратно к ступеням. Желая утихомирить не на шутку разбушевавшееся сердце, девушка тут же прикурила одну из сигарет. С силой втягивая в себя дым дешёвых сигарет, Лена не могла не отметить, что уже через несколько затяжек ей действительно стало легче. Немеющее чувство страха временно отступило на второй план, позволяя Лене вспомнить о том дне, когда всё это началось…

 

Глава 85

И совсем недавно казалось, что всё хорошо, а вчерашний день засел в душе, как нечто сладостное и неповторимое. Два кусочка нежно-зелёной ткани, которые Кулёмина даже не решилась снять, после того, как Виктор ей вчера их одел, постоянно напоминали о том, что Он рядом, Он с ней, чтобы не случилось… Нежный поцелуй на сухих губах до сих пор хранил свою сладость и приятную безысходность…

Состояние приятного спокойствия в душе было так нещадно уничтожено всего одним лишь действием совершенно постороннего человека…

Стремительно забежав в свою палату, Лена тут же присела на одну из кроватей. Осмотревшись по сторонам, она запустила руку под одеяло. Расстегнув молнию на матрасе, она достала оттуда бумажную упаковку тех самых таблеток, которые хранились здесь с предыдущей ночи. Испытывая необъяснимое чувство злобы и обиды, Кулёмина со слезами на глазах начала быстро извлекать из неё таблетки: «Ненавижу! Как же я её ненавижу! Мразота…».

Таблетки одна за одной падали на белый пододеяльник, а Лена тут же собирала их в ладошку, зажимая в кулак, после чего ровно пять таблеток последовали в карман, а опустошённая наполовину упаковка вернулась на своё прежнее место, в матрас.

Переведя дыхание, Лена вышла в коридор. Будто не зная, куда можно выплеснуть негативную энергию, она ходила от одного конца коридора в другой. Всё сильнее сжимая от досады кулаки, Лена про себя повторяла одни и те же фразы: «Не знаю как, но я это сделаю… Просто возьму и доведу её до такого состояния, чтобы она хоть понимала, о чём она говорит! И плевать как!.. Пусть для этого даже придётся их насильно в неё впихнуть! – и вновь очередной обход по коридору. На несколько секунд остановилась возле проёма в стене размером с окно, закрытого сейчас деревянными ставнями. Вчера, получая свой обед через это окошко, Лена видела, как её врач приходила за чаем… - Подсыплю! Не знаю как и при каких обстоятельствах, но подсыплю!..».

Уже даже не осознавая того, что она собирается сделать, она всё так же продолжала ходить по коридору, готовая сорваться сейчас на любого, лишь бы был повод… Всего около часа назад Кулёмина как ошпаренная вылетела из кабинета своего так называемого врача. При первой встрече с этой женщиной Кулёмина даже толком на неё внимания не обращала; отсиживала положенное время лишь для галочки, отвечала на нейтральные вопросы. А сегодня случилось нечто такое, что заставило Лену невольно возненавидеть эту женщину. Когда разговор коснулся того, что произошло, а в особенности Лениного похода в душ, женщина, не сумев скрыть проступающей на лице улыбки, ехидно подметила: «И не надо своё поведение списывать на наркотики».

Именно эта фраза заставила Кулёмину обратить на себя своё внимание. Пропуская мимо ушей всё остальное сказанное этой женщиной, она попросту не могла не зацепиться за это предложение. Будто хлёсткая пощёчина по лицу заставила Лену внутренне содрогнуться. «А если списать на наркотики своё поведение нельзя, то можно ли списать реакцию? Тоже нет! Так что ли!» - первая мысль, промелькнувшая в её голове сразу же, как прозвучали те слова. Для Лены же эти самые слова и вовсе стали обвинением… Обвинением в том, что было всего лишь глупой и нелепой случайностью…

Твёрдо решила для себя, что отомстит, как бы то не выглядело глупо. Нестерпимо захотелось что-то доказать, хотя и сама не до конца понимала, что именно. А главное хотелось показать, что же это за состояние такое, когда в твоём теле «гуляет» наркотик, а ты попросту бессильна перед своими действиями, мыслями и чувствами. Да, таблетки не дадут сильного эффекта, но другого варианта попросту не было, ведь так захотелось увидеть обескураженное лицо того человека, который, возможно, сам того не подозревая, высмеял то, что для Лены являлось больным и уязвимым…

Бесцельно промотавшись по коридору, Кулёмина увидела, как пациенты начали потихоньку подтягиваться к ужину. И вроде бы с виду все нормальные люди, с первого взгляда даже и не скажешь, что у кого-то из них какие-то проблемы. Знает Лена, что есть несколько девочек, которые тут находятся после изнасилования. Когда была возможность, Кулёмина даже приглядывалась к ним, стараясь рассмотреть повнимательнее. Конечно же сравнивала с собой… Сравнивала и приходила к выводу, что она сильнее и, вероятно, сильнее потому, что те девчонки попали в несколько иную ситуацию, нежели она. Под действием наркотиков ведь уже даже сил не осталось на сопротивление, не оставалось сил так же и для того, чтобы осмыслить, что и к чему… Ей ведь тогда уже было всё равно. А эти девочки прочувствовали всё «от» и «до» с трезвым рассудком и животным страхом…

Так же Лена уже успела узнать, кто здесь находится после попытки самоубийства. У них даже по лицам можно было прочесть, кто жалеет о своём поступке, а кто нет; кто находится здесь для того, чтобы получить помощь и вернуть радость к жизни, а кто-то, оказавшись здесь, замыкается внутри себя ото всех, а в особенности от тех, кто когда-то был близок…

И, конечно же, третья составляющая, которая была чем-то близка к Лениной ситуации – наркоманы. Тяжёлых случаев Лена не наблюдала ещё ни разу, да и было там их всего несколько человек. Но даже того, что она уже видела, ей хватило надолго для того, чтобы понять, что делают с человеком и его организмом эти губительные вещества. Прекрасно помнит, как столкнулась в коридоре с одним пареньком, из уст которого вырвался какой-то неясный стон, после чего последовал ужасающий звук скрипящих друг о друга зубов…

Получив свою тарелку с уже привычной кашей, Лена последовала за стол, присаживаясь с самого его края. Не успев даже приступить к еде, она обратила внимание на девочку, которую привела за руку медсестра. И всё та же медсестра вручила ей порцию с её едой. В глаза стазу же бросила болезненная и неестественная худоба девчонки. Сразу же стало ясно – анорексия. Наблюдая за этими двумя, Лена видела, с какой неохотой девчонка садится за стол и с каким отвращением смотрит на то, что у неё лежит в тарелке. А потом она закатила чуть ли не целую истерику, потому что ей в кашу положили кусок сливочного масла. И хлеб её тоже был намазан всё тем же сливочным маслом… Сперва медсестра старалась мирным способом уговорить её поужинать, но после того, как хлеб с уже упомянутым сливочным маслом полетел на пол, появился Кирилл…

Долго церемонится с ней он не стал, практически сразу указал ей в направлении её палаты. Лена помнит, как на лице той девчонки появилось лёгкая улыбка, а плечи, находившиеся в нервном напряжении, тут же расслабленно опустились… Когда пациентка ушла к себе в палату, Лена приступила к своему ужину, почему-то вспомнив слова Степнова о том, что горячая еда очень полезна для желудка, а уж тем более каша… Доев свою порцию, Кулёмина отнесла свою тарелку всё к тому же окошку. Заметила Кирилла, который в руках держал непонятную тонкую трубку, стеклянную бутылку, наполненную чем-то белым и ещё что-то, что Лена не успела рассмотреть.

Задержалась лишь на секунду возле стола дежурной медсестры для того, чтобы принять какие-то витамины. После чего Кулёмина, не справившись с появившимся интересом, проследовала по коридору в сторону той палаты, куда недавно направился Кирилл…

 

Глава 86

Делая медленные шаги к достижению заветной двери, Лена прислушивалась к тому, что творилась в той комнате. Глухие выкрики слышались уже за пару десятков метров, и становилось понятно, что рот той самой девушки сейчас зажимает чужая ладонь. Подойдя уже к самой двери, Кулёмина воровато оглянулась по сторонам, после чего аккуратно приподнялась на носочках и заглянула в комнату, рассматривая данную сцену через стеклянную вставку вверху двери…

Кирилл в своих руках удерживал брыкающуюся девчонку, на полу валялся уже использованный шприц. Спустя какое-то время девушка стала сопротивляться всё более вяло, а вскоре и вовсе обмякла, лишь только часто вздымающаяся грудь и редкие слёзы говорили о том, что та в сознании. Посадив пациентку на кровать, Кирилл навис над ней, чуть ли не усевшись сверху. Прижав своими коленями руки девчонки к кровати, он взял в свои руки ту самую тонкую трубку и уверенными движениями стал вводить её в нос девочки. Та лишь только морщилась и всхлипывала, не в силах больше сопротивляться.

Ужаснувшись представшей картине, Лена скривила своё лицо, догадавшись, что за этим последует. Как в подтверждение её догадкам, стеклянная бутылка была подсоединена к трубке, после чего мутная жидкость, протекая по тонкому проводнику попадала внутрь к пациентке. Та в ответ лишь издавала тихие стоны вперемешку с периодическим кашлем, а с глаз одна за другой срывались слёзы. Кирилл же в это самое время ещё больше подливал масла в огонь, рассказывая о том, сколько же калорий содержится в этой порции...

Лена всего с несколько минут смогла наблюдать за данной картиной, после чего отвела свой изучающий взгляд в сторону. Не только на девочку она обратила внимание, но так же и на самого Кирилла. Стало отчего-то его жалко. За всей этой напускной жестокостью чётко прослеживались человеческие эмоции. Лена пришла к выводу, что этот парень попросту не умеет общаться иначе: если что-то идёт не так, как он того хочет, или же кто-то говорит ему что-либо наперекор, он не знает, как правильно реагировать. Попросту не умеет быть отзывчивым, не способен на то, чтобы быть чутким. Понять может, но объяснить – нет. И удел таких людей – одиночество. Ощущая собственное моральное бессилие перед ситуаций, он попросту решает проблему своими способами, сохраняя при этом на лице маску ледяного спокойствия… Ему так удобней: не переступая через своё Я, лишний раз пытается самоутвердится в этой жизни, где он никому не нужен…

Просидев на кушетке в конце коридора уже около двадцати минут, Лена невольно вздрагивала от каждого нового всхлипа, доносившегося из палаты. Когда Кирилл, наконец, вышел в коридор, Кулёмина тут же отвела взгляд в сторону, будто бы она ничего не слышала и не поняла. Пройдя возле Кулеминой, парень зашёл в служебный туалет, громко хлопнув дверью, после чего та вновь открылась настежь, звонко ударившись о кафель стены.

Пасмурные тучи на дождливом небе отбрасывали сильную тень внутрь помещения. Попытка зажечь свет закончилась тем, что лампочка внутри плафона, не успев даже вспыхнуть, известила о своей непригодность громким хлопком, на который и среагировала Лена, резким движением повернув голову в сторону источника звуковой вспышки. Кирилл, устало усевшись на подоконник, кинул на Кулёмину вопросительный взгляд:

- Ну и что щеришься? – грубо спросил тот, шаря руками по своим карманам.

Ничего не ответив, Лена тут же отвела свой взгляд в сторону, однако с кушетки она так и не встала, чувствуя, как необъяснимый страх начинает сковывать её ноги.

Санитар лишь усмехнулся и облокотился на раковину, включая холодную воду. Уже заученными движениями быстро прикурил сигарету, втягивая глубоко в себя терпкий дым. Держа руку вблизи от крана, Кирилл выдыхал потоки сизого дыма в раковину, чтобы льющаяся вода смогла «прибить» запах сигарет.

Поведя носом, Кулёмина принюхалась и вновь повернулась в сторону настежь открытой двери. Еле уловимый запах сигаретного дыма и странный блеск в карих глазах парня надолго врезались в Ленину помять… Поспешила вновь отвести взгляд, будто играла в «кошки-мышки», однако её движения не остались незамеченными. Явная насмешка над этим миром и его проблемами скользила в этих глазах. Как в доказательство своим ощущениям, он вальяжно откинулся назад, спиной упираясь в прохладное стекло, и лишь изредка наклонялся вперёд, выдыхая сигаретный дым в раковину. Кирилл лишь прошептал:

- Понятно…

«Наглая, - промелькнуло в его голове, - и, помню, голос прокуренный». Лёгкая усмешка коснулась его губ, когда он вытащил из пачки две сигареты и положил их на подоконник возле себя, туда же приземлилась и зажигалка. Решил, что девушка тоже курит, а сейчас же, находясь в больнице, лишена этой привычки, оттого, видимо, и не уходит. Докурив сигарету, Кирилл ещё с минуту сидел на подоконнике, прикрыв глаза, будто наслаждаясь этими секундами.

- Там свободно, - тихо проговорил он, проходя мимо отвернувшейся Ленки.

Взглянула она на него лишь тогда, когда он уже стал удаляться вдоль коридора. Сперва даже не поняла, к чему он это произнёс, продолжая наблюдать за парнем, который уже полностью переключил своё внимание на молоденькую медсестру…

Закрыв за собой дверь на хлипкий шпингалет, Лена неуверенно последовала к окну. Присев на подоконник, она даже не особо задумывалась над своими действиями, лишь просто повторяла всё то, что до неё проделывал Кирилл. Холодная вода, стекающая по ржавой поверхности, приятно ласкала слух и даже немного расслабляла. Впервые ощутив внутри себя губительный дым, Лена даже не закашлялась, однако дёрнулась оттого, что после затяжки она почувствовала резко появившийся комок возбуждения внизу живота. Вкус запретного плода дурманил сознание, находя отклик в невольном, пусть и слабом, желании. Осторожно втягивала в себя дым, знакомясь с этим нехитрым процессом. Заворожено наблюдала, как тонкие струйки дыма, выдыхаемые через рот, частично сбивались потоком воды. Не успев выкурить и половину сигареты, девушка почувствовала, как в груди буквально парализовало все те чувства, которые её тревожили на протяжении всего дня, не отпуская ни на секунду. Теперь же приятная немеющая лёгкость медленно завладевала телом, разливаясь по жилам от груди до самых кончиков пальцев на руках. Расслабившись и опустив голову вниз, Лена начала усиленно дышать, втягивая в лёгкие воздух и иногда новую порцию никотина. Приложив ладошку к своей груди, Кулёмина тихо всхлипнула. Бросив почти докуренную сигарету в раковину, она согнула колени и съехала вниз, усаживаясь на пол. Уткнув голову в свои колени, Лена задышала всё чаще и чаще. А вскоре почувствовала, как на как колени стали влажными от собственных слёз… Невольно рассмеялась тому, что совсем недавно она со стопроцентной уверенностью готова была совершить глупость. Кому собралась мстить?.. Как же это глупо… Отыгрываться на человеке, который совершенно не имеет причастности к тому, что с тобой происходит. Злоба, непонимание и желание добиться справедливости настолько переполняли изнутри сущность, что было уже неважно, на ком отыгрываться…

И снова тихий смех слетел с Лениных губ. Вновь поднявшись на ноги, она несколько раз ополоснула лицо холодной водой, смывая с кожи солёные слёзы. Тут же достала из кармана штанов те самые пять таблеток, которые совсем недавно с неимоверной злобой извлекала их упаковки, и выбросила их в раковину, наблюдая за тем, как они постепенно растворяются.

Вскоре была выкурена и вторая сигарета…

Просто смирилась… Смирилась с тем, что никто не виноват в том, что с ней произошло. Так сложились обстоятельства, она – всего лишь жертва, средство в достижении чужих целей. Она – не как Они, и опускаться до их уровня не станет, лишь только для того, чтобы отыгрываться за свою истерзанную душу на ком-то другом...

Может и не сдержалась, дала слабину, зато нашла способ, как утихомирить своё сердце, давая ему передышку на короткий срок… А Кирилл останется в её памяти тем, кто невольно, сам того не осознавая, стал для её измученной души спасением от разъедающей тоски… И именно тогда Лена поняла, что и для него этот неестественный способ расслабления тоже является выходом...

 

Глава 87

- Ну зачем ты? – с укором спросил присевший на корточки Виктор, аккуратно дотронувшись до Ленкиной ладони, которая в тот самый момент стряхивала пепел уже со второй по счёту сигареты.

- Не могу… Волнуюсь, - посмотрела прямо ему в глаза, даже не боясь того, что он может сейчас на неё накричать.

Вздохнув, Степнов забрал у неё сигарету и, не отрывая взгляда от Лены, сделал одну затяжку и тут же закашлялся, чем вызвал у девушки невольную улыбку.

- Гадость-то какая! – выбрасывая сигарету в сторону, воскликнул он, когда приступ кашля его, наконец, отпустил.

- Ну что? – тяжёлым голосом спросила Лена, всё так же пристально смотря на мужчину.

- Не знаю, - после паузы, неуверенно произнёс Виктор. – Не знаю я, Лен.

- Слушай, Степнов, давай вот без этого! – уже даже как-то грубо отозвалась Лена. – Мне что, опять из тебя по слову вытягивать надо? Скажи сразу как есть и не трепи мне лишний раз нервы!

- Да я и говорю как есть! Не знаю я! Думаешь мне хоть что-то это дало?! – он рукой указал на здание. – Есть там тело, Лена!!! Оно там есть! И у меня даже сейчас поджилки трясутся от увиденного! Но чёрт!.. Там совсем неясно. Лица попросту нету, потому что раздолбано всё!

- И? – тихо отозвалась Лена, нахмурив брови, против своей воли представив ту картину, что довелось лицезреть Виктору.

- Что «и»? Я понятия не имею… - обречённо заключил Степнов.

Лена лишь поднялась со ступенек, отряхнула джинсы и направилась вдоль по тротуару, удаляясь от здания.

- Ты идёшь? – обернулась на мужчину, который задумчивым взглядом смотрел вниз, что-то обдумывая в голове. Молча подошёл к девушке и, приобняв за плечи, повёл её вперёд, подальше от этого места.

 

- Лен, ты чего этим хочешь добиться? – недоумевал Виктор, когда они оказались в центре города. Очередная поездка на такси, маршрут которой сменила Лена за несколько минут до прибытия к их дому, привела к уже знакомому месту.

- Ничего, - буркнула Лена, оглядываясь по сторонам, после чего последовала к входу какой-то фирмы.

Стараясь ни с кем не сталкиваться и избежать лишних вопросов по поводу ихнего нахождения здесь, Лена, ведя за собой и Степнова, уверенным шагом направлялась в сторону лифта. Проделывая уже знакомый маршрут, девушка поняла, насколько ей сейчас тяжело подняться на эту злосчастную крышу вместе с Ним. Место их совместного унижения и кульминации всем их попыткам добиться хоть какой-то справедливости… Пытаясь не зацикливаться на этом, Лена аккуратно выбралась на крышу через люк. Спустя минуту там же был и мужчина. Остановившись в центре, он с замиранием сердца наблюдал за Леной, которая медленно приближалась к тому самому краю, где тогда стояла Оксана. За пару метров до конца, когда Виктор уже хотел было крикнуть Лене, чтобы она была осторожнее, та сама пригнулась и плавно опустилась на колени, продолжая свой путь. Дотронувшись рукой до металлического ограждения, она лишь на несколько секунд прикрыла глаза, после чего резко их распахнула. Выдох облегчения и искренний смех тут же вырвались изнутри. Виктор, удивлённый Лениной реакцией, тут же оказался рядом, так же, как и Кулёмина, опустившись на колени. А после он понял и причину Лениного смеха и сам уже не мог сдержать своей улыбки.

- Я же говорила, - смеясь, проговорила Ленка, - я же говорила, что она не могла! Она заранее это знала!

- Обалдеть, - единственное, что смог вымолвить мужчина. Когда минутное замешательство рассеялось, он с завидной ловкостью спортсмена перепрыгнул через ограждение вниз, тут же приземляясь ниже на карниз, выступающий в ширину примерно метра на полтора. Лена, расширив от ужаса глаза, мёртвой хваткой вцепилась в руку мужчине.

- Эй-эй! Ты что? Совсем сдурел?! – лихорадочно притянула его ближе к себе.

- Да тихо ты, - рассмеялся Степнов, выпрямив ноги после прыжка. – Я просто посмотрю, - звонко чмокнул Кулёмину в нос. – Отпусти.

Лена неуверенно разомкнула подрагивающие пальцы, освобождая руку Виктора. Тот опустился на корточки и аккуратно лёг на живот у самого края.

- Слушай, прекрати, а! У меня сердце замирает! – в испуге выкрикивала Лена, боясь, что нечаянный порыв ветра может привести к непоправимому. – Пожалуйста!

- Да всё уже, прекрати, - Степнов поднялся на ноги и приблизился к Кулёминой. Чуть приподнявшись на носочках, он прикоснулся к её губам, нежно и уверенно их лаская. Отвечая на поцелуй, Лена нагнулась ещё ниже, чтобы быть ближе к Степнову и, схватив его мёртвой хваткой за воротник рубашки, боялась отпустить. – Там дальше идёт остекление, поэтому я думаю, что, она попросту тут отсиживалась, - сказал он, прервав поцелуй.

- Не удивлюсь, - усмехнулась Ленка.

- Ну что, успокоилась, наконец? – улыбнулся Степнов, потрепав Ленкину чёлку.

- Успокоюсь, - сдунула сбившуюся на лицо прядь волос в сторону. - Успокоюсь тогда, когда ты, наконец, уже вылезешь оттуда!

Подтянувшись, Виктор вновь оказался на крыше, покидая злосчастный карниз. Прилив адреналина, вызванный высотой, давал о себе знать игривым настроением. Повалив Кулёмину на спину, он опустился на неё сверху и, отведя Ленины ладони вверх, вновь приник к её губам.

- Ты дурак! – резко отвернув голову в сторону, она обижено засопела. – Я же испугалась…

- Верю, - прошептал ей в самое ухо. – Спасибо тебе… - мягкий поцелуй в щёку. Отпустив одну руку девушки, он нежно провёл кончиками пальцев вдоль по руке до самой ключицы, приятно щекоча нежную кожу. Пара ловких движений и Степнов перекатился на спину, сильно прижимая девушку к себе, а она в ответ счастливо засмеялась, чувствуя на своей шее дорожку настойчивых поцелуев любимого мужчины…

Глава 88

Три недели спустя…

Частые капли сильного ливня стучали по железному карнизу уже не первый час, заглушая своеобразной музыкой и без того тихие стоны… Приятное опьянение разума от переполняющих чувств и нескольких бокалов красного вина заставляло дышать всё глубже и глубже. Ласкающие волны эйфории, раскатываясь по всему телу, заставляют кончики пальцев неметь от этого безумного наслаждения. Прижимая девушку к себе спиной всё сильнее, не мог отказать в удовольствии укусить её за шею и почувствовать, как на его укус внутренне содрогается всё её тело, а с губ слетает несдержанный стон. Подстраиваясь под такт движений, она сжимала в своих кулачках давно сбившуюся простынь. Мужчина, проведя носом по спине девушки, втянул в себя аромат её кожи, пахнущей нежной ванилью. Когда сладостная темнота начала застилась его глаза, он опустил свою руку ниже, очерчивая ладонью изгибы любимого тела. Лишь на долю секунды замешкавшись, будто решаясь, скользнул рукой между её ног, даря девушке новые, более сильные ощущения. В такт совместным поступательным движениям нежно ласкал плоть лишь кончиками пальцев, сам же вместе с тем медленно, но верно, сходил с ума от безумного напряжения, которое спустя несколько секунд разлилось приятными судорогами как и в его теле, так и в её…

Не пытаясь больше удерживаться, Виктор плавно опустился вниз, прижимая Лену собой к кровати. Она лишь судорожно втягивала в себя воздух, чувствуя тело своего мужчины, тяжесть которого доставляла ещё больше удовольствия…

Нехотя, собрав остатки сил, Виктор поднялся с постели. Лена, повернув голову в сторону, наблюдала за мужчиной, который, отойдя в сторону, стянул с себя пр