Личностный рост н сложность я. 11 страница

лекциями. Из-за неожиданного ухудшения здоровья, ему пришлось перенести операцию в одной из больниц Чикаго. Там в результате послеоперационных осложнений он умер 14 марта 1970 года в возрасте 77 лет.

Перлз оставил после себя развивающееся течение, основы которого принадлежат к наиболее известным на терапевтическом рынке. В посмертно опубликованной Бэндлером рукописи, Перлз сформулировал кредо, которое также определило направление НЛП. Оно звучит так:

"Последние пятьдесят лет принесли огромный рост человеческого самосознания. Эти годы многому научили нас, если говорить о понимании психологических и физиологических механизмов, благодаря которым мы выжили, несмотря на постоянно усиливающееся давление и изменяющиеся условия жизни. Однако не привели к росту наших способностей радоваться самим себе, применения знаний в собственных интересах и развитию и расширению нашего ощущения радости жизни.

Если понимание человеческого поведения остается целью самой в себе, то это будет приятной интеллектуальной игрой, веселым но и нелегким способом проводить время, однако не создающим никаких необходимых связей с обычной жизнью и не указывающим на ее ценности.

В реальности, наше невротическое неудовлетворение самими собой или миром, исходит из факта того, что мы впитываем множество понятий и идей современной психотерапии и психологии, но не перевариваем их, не применяя также наше вербальное и интеллектуальное знание как инструмент власти, каким оно должно быть. Наоборот, многие из нас пользуются психотерапевтическими концепциями, как рационализированием и предтекстом для продолжения своего неудовлетворительного актуального поведения. Теперь несчастья объясняются нашим опытом прошлого и мы варимся в котле своих бед. [...] Мы перешли от детского "Я этого сам не умею" к взрослому "Я сам не умею, поскольку моя мать не любила меня, когда я был ребенком, поскольку я никогда не акцептировал своего комплекса Эдипа, поскольку я интроверт".

Смыслом психотерапии и психологии никогда не было запоздавшее объяснение продолжающегося невротического поведения, не дающее человеку жить на уровне своих способностей. Целью этой науки не является объяснение поведения, а скорее помощь в достижении самопознания, удовлетворения и самостоятельности²⁰⁷.

Perls, F. S. (1976). Grundlagen der Gestalt-Therapy. Einfuhrung und Sitzungsprotokolle, стр. 14.

Глава 5

ВИРДЖИНИЯ САТИР - ВЕЛИКАЯ ДАМА СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

После короткого введения в историю семейной терапии, будет представлен профессиональный путь Вирджинии Сатир. Далее мы займемся основными взглядами на терапевтическую работу. Также мы рассмотрим ее гуманистические взгляды и убеждения об основных значениях коммуникации в человеческих отношениях. Глава завершается коротким обзором целей и принципов терапевтической работы Вирджинии Сатир.

Вирджиния Сатир была одной из наиболее влиятельных личностей в области психотерапии, занимающихся теорией семейной терапии. Ей удалось в работе, в единственном в своём роде, синтезе - объединить существенные тезисы гуманистической психологии с коммуникационно-теоретическими концепциями группы Пало Альто. В центре ее теории, основанной на опыте, лежали такие понятия, как чувство собственной ценности, рост и коммуникация. Сатир учитывала при этом как интрапсихические факторы, так и интерперсональные. Арист фон Шлиппе считает:

"[...] что ее убеждения характеризуются высоким уровнем ценности экологических отношений, поскольку мы находим в них высказывания о различных эпистемологических уровнях. Таким образом, ее взгляд на человека, подобный идеям гуманистической психологии, одновременно выходит за ее границы, сильно акцентируя социальные построения человека. Ее теория личности сходна с тезисами Карла Роджерса (а также других представителей эпистемологического направления), однако не идентична им, поскольку пользуется аспектами теорий познания, на тему индивидуальных процессов обработки информации. Ее семейная терапия имеет системный характер, являясь попыткой понять в какой зависимости от коммуникации находятся интрапсихические процессы (однако неприкасаемость личности - лозунг, который можно найти в некоторых системных концепциях - никогда не принимался во внимание Сатир!).

Таким образом, Сатир создала многоуровневую концепцию психосоциальной интервенции, которая лишь в последние годы снискала отклик в системной литературе"²⁰⁸.

A. von Schlippe, Vorwort zur deutschen Ausgabe, в: В. Сатир, М. Болдвин, цитируемая работа, стр. 9.

Теоретические взгляды о влиянии семьи на психическое развитие личности, можно найти уже в концепциях Фрейда²⁰⁹. Также коллега Фрейда, Альфред Адлер, создатель индивидуальной психологии, включил в свои размышления значение семьи. Наряду с работами Эрика Эриксона и Рене Шпитца, также некоторые концепции неоаналитиков, окружающих Карен Хорни, Эриха Фромма, Фриду Фромм-Райхманн и Гарри Стека Салливана, можно назвать зачатками семейно-терапевтического мышления. Все эти теории подчеркивают огромное влияние общественно-культурных факторов на психические нарушения²¹⁰. Однако в дальнейшем, во время психоаналитического лечения, сохранялся старый принцип, запрещающий клиентам разговаривать о терапии вне кабинета. Невозможным было также активное вмешательство членов семьи в терапевтический процесс.

Семейную терапию, в точном значении этого слова, начали практиковать лишь в пятидесятых годах. Ее рождением считается публикация психоаналитиком Натаном Акерманном (Nathan W. Ackermann) в 1950 году, статьи Family Diagnosis: An Approach to the Pre-School Child (Семейный диагноз. Подход к ребенку дошкольного возраста)²¹¹. Акерманн считал, что регистрация семейных процессов необходима для понимания детей с эмоциональными нарушениями. Он также искал способы включить семью в терапевтический процесс. На первом плане его теории находились влияния прошлого на целостный клубок актуальных отношений членов семьи.

Независимо от него начал свою работу Муррей Боуэн (Murray Bowen), также психиатр и психоаналитик, который в 1949-1954 годах участвовал в пятилетних исследованиях в Меннингер Клиник в Топеке (Канада). Здесь включили в терапию, так называемых шизофреничных пациентов, отдельных членов семьи. Боуэну особенно значительной казалась связь мать - ребенок, которую часто считали симбиотической. В 1954-1959 годах он продолжал исследования в Институте Психического Здоровья в Бетесде, штат Мериленд. В этом институте он впервые принял в психиатрическое отде-

Здесь мы представляем краткую историю семейной терапии, основанную главным образом на текстах: Kaslow, F. W. (1982). History of Family Therapy in the United States: A Kaleidoscopic Overview. In: F. W. Kaslow (red.). The International Handbook of Family Therapy, New York: Brunner, Mazel Publishers, стр. 537 а также Дж. Критц, цитируемая работа, стр. 236-299. В них можно найти также более полную информацию о различных, здесь частично не приведенных, направлений семейной терапии и их дальнейшем развитии.

Лишь Салливан значительно отличается в этом смысле. Он учёл, согласно Критцу, также информационно-теоретические аспекты в отношениях шизофреников. Он был сторонником экологической модели, которая в большой степени отвечала современному системному взгляду. [...] Салливан умерший ещё в 1949 году, сам никогда не опубликовал книгу, поэтому его "работы" написанные на основе магнитофонных записей его докладов и его статей, появились частично лишь в шестидесятых и семидесятых годах. Поэтому его влияние на современное развитие семейной терапии [...] значительно более слабое нежели на это указывает его наследие" (Критц, цитируемая работа, стр. 237-238).

Ackerman, N. W., Sobel, R. (1950). Family Diagnosis: An Approach to the Pre-School Child. In: American Journal of Orthopsychiatry, XX, (4), стр. 744-753.

ление целую семью шизофренических пациентов. На основе опыта из Топека, вначале в центр его внимания попали отношения мать -ребенок. Вскоре однако оказалось, что вся семья имела свою долю в поддержании шизофренической симптоматики. Часто Боуэну казалось, что отклоняющееся от нормы поведение пациентов стабилизируют разрушающиеся отношения партнеров. Пациенты переносят конфликты родителей на себя. В таких условиях нормальные процессы индивидуализации были практически невозможны. Поэтому целью терапевтической работы Боуэна стала поддержка развития индивидуальности и разрушение косных интерактивных и коалиционных паттернов семьи.

Наряду с Акерманном и Боуэном, пионерами, психоаналитически ориентированной семейной терапии считают также Ивана Бо-шормени-Наги, Джеймса Фреймо и Теодора Лидза (Ivan Boszormenyi-Nagy, James Framo, Theodor Lidz). Несмотря на многие различия в деталях, они сходились в том, чтобы концентрировать внимание, полностью опираясь на психоаналитическую традицию, прежде всего на проблематичных процессах семейных интеракций.

Семейную терапию также пропагандировала работа Карла Витакера (Carl Whitaker). В половине пятидесятых в Атланте, он начал лечить шизофреников в среде их семей. Он первым начал работать с помощью ко-терапевтов. Он подчеркивал, в своей терапии, значение эмоционального опыта и широко понимаемую активность собственной личности в процессе лечения. Гуманистические концепции, делающие акцент на рост спонтанности, целостности и т.д., играли по его мнению важную роль.

Однако наибольшее влияние на движение семейной терапии, вызвала безусловно, уже упоминавшаяся работа группы Пало Альто, сконцентрированная вокруг Бейтсона, Джексона, Хейли, Уик-ленда, Вацлавика и Сатир. Их достижения обрели больше всего последователей, среди практикующих терапевтов. Особое значение школы Пало Альто, состоит, согласно Крицу в том,

"[...] что кроме эмпирически-феноменологического описания, она сделала шаг к созданию теории. Благодаря ей была сформулирована существенная теория шизофрении, противопоставляющаяся соматически-медицинским и психоаналитическим концепциям. Шизофрению здесь понимали, как нарушение коммуникации, как единственно возможную реакцию на абсурдный и непродолжительный межчеловеческий контекст [...]. Эта концепция оказалась сильным импульсом для дальнейшего развития семейной терапии"²¹².

Основные принципы группы Пало Альто, были нами уже описаны в части, касающейся исследований Бейтсона. Поэтому далее мы сконцентрируемся на представлении практично-теоретического подхода Сатир. Мы остановимся прежде всего на тех элементах ее духовной системы, которые дают возможность пе-

² Критц, цитируемая работа, стр. 239.

рейти от абстрактного, системно-теоретического подхода MRI к гуманистической психологии.

Вначале однако, мы предлагаем описание личного и профессионального развития Вирджинии Сатир.

ПУТЬ РАЗВИТИЯ ВИРДЖИНИИ САТИР

Вирджиния Сатир родилась на маленькой ферме американского штата Висконсин. Там она провела детство, среди братьев и сестер²¹³.

Ее предки прибыли из Германии. Отец происходил из семьи крестьян и ремесленников. Сатир описывает его, как простого симпатичного, контактного, технически талантливого, но мало образованного мужчину. Мать происходила из воспитанных мещанских кругов и была сильной, доминирующей, отважной и исключительно амбициозной личностью, большое внимание уделявшей воспитанию детей.

Различное происхождение и различие характеров были причиной существенных напряжений в семье. Отец чувствовал себя нелюбимым женой. Некоторое время он пытался топить проблемы в алкоголе. Мать, в свою очередь, обвиняла его в безответственности. Оба были однако слишком горды, чтобы открыто говорить о своих конфликтах перед детьми и даже для того чтобы развестись. Это привело к напряжению атмосферы на что чувствительная Вирджиния часто реагировала болезнью. Долгие годы у нее были проблемы с желудком. Она также легко поддавалась инфекциям. Несмотря на то, что родители изо всех сил поддерживали развитие детей, Вирджиния часто страдала, поскольку не могла понять конфликта родителей. Она признается, что уже в возрасте пяти лет решила стать, своего рода семейным детективом. Она хотела узнать, что действительно происходит внутри ее собственной и других семьях.

Будучи шестилетним ребенком, она заболела воспалением слепой кишки. Ее мать решительная сторонница Христиан Сайенс, по религиозным причинам была против любого медицинского вмешательства. Это убеждение едва не стоило Вирджинии жизни, поскольку вследствие этого произошел разрыв слепой кишки. Она выжила лишь потому, что отец вопреки воле матери, отвёз ее в последний момент в больницу. Там вначале отказались проводить операцию, посчитав её мертвой. Лишь когда отец настоял на реани-

Данная картина развития Сатир основана, если не появятся другие данные, прежде всего на докладе Going Behind the Obvious. The Psychotherapeutic Journey прочтённом Вирджинией Сатир на конгрессе, организованном Джеффри К. Зейгом, на тему The Evolution of Psyhotherapy в 1985 году (в Zeig, J. К. (red. 1987). The Evolution of Psychotherapy. New York: Brunner, Mazel Publishers, стр. 58-68). Дополнительные источники это статья о Вирджинии Сатир в: Zundel, E., Zundel, R. (1987). Leitfiguren der Psychotherapie. Leben und Werk. Miinchen Kosel Verlag, стр. 103-121, а также неоднократно упоминавшееся интервью, проведённое с Вирджинией Сатир, Тисом Сталем и Гесом Юргенсом в мае 1981 года (Г. Юргенс, Т. Шталь, цитируемая работа).

мации и лечении, ей занялись. После нескольких критических минут, в отделении интенсивной терапии, считавшаяся мёртвой Вирджиния была спасена. Спустя четыре месяца Вирджиния Сатир была выписана из больницы. Сразу после этого она заболела воспалением среднего уха. Почти два года она была глухой. По всей видимости именно опыт перенесенных болезней неосознанно сделал её чувствительной к невербальному участию в коммуникации между членами семьей.

В 1927 году (Вирджинии было как раз 11 лет) мать решила покончить с фермерской жизнью. Семья переехала в Милуоки в штате Висконсин, городок около озера Мичиган. Там были расположены лучшие школы.

Сатир была очень способной ученицей. Школу и колледж она закончила в рекордные сроки. Закончив колледж, она шесть лет работала учителем. Чтобы собрать больше опыта с людьми различного происхождения, она специально обучала в шести различных школах. При этом, она обрела весьма ценные взгляды на специфику ситуации детей белых и черных, бедных и богатых, деревенских и городских семей. Уже тогда она старалась включить родителей в жизнь школы. Для этого, почти каждый день она отводила одного из своих учеников домой, чтобы посетить его семью. Часто ей удавалось решить школьные проблемы детей, увеличив у родителей осознание того, что результаты в школе и атмосфера в семье, зависимы друг от друга. Позднее эти визиты дали плоды в виде весьма продуктивного опыта в терапевтических встречах с семьями.

В то же время, когда она работала учителем, Вирджиния Сатир посещала в Чикаго курсы из области социальной работы. Поскольку теоретическая программа обучения базировалась на психоанализе, она записалась одновременно на курс психоанализа. Этот курс включал также самоанализ.

Во время занятий и после их завершения Сатир работала в различных организациях. При этом она открыла свой особый дар -умение работать с опасными пациентами, страдающими сильными нарушениями. Позднее она открыла в Чикаго свой кабинет. Поскольку она не была врачом, то не имела доступа к нормальной клиентуре аналитиков. Поэтому она работала исключительно с бездомными, алкоголиками, тяжело больными детьми, шизофрениками и клиентами, которые после многих неудачных попыток лечения, направлялись к ней из публичных институций. В связи с тем, что она не была врачом, она также не могла застраховаться от профессиональной гражданской ответственности и поэтому работала без всякой страховки. Поэтому она не могла позволить себе допустить ошибку²¹⁴.

С перспективы времени, Вирджиния Сатир определила эти годы как исключительно тяжелые. Несмотря на это, она восприни-

Особенность американской системы опеки состоит в том, что клиенты могут без труда подать в суд на врачей и терапевтов из-за их вероятных или действительных ошибок. Такие, довольно часто происходящие процессы связаны, с требуемыми к выплате большими суммами. Поэтому профессиональная страховка от гражданской ответственности, в принципе необходимое условие открытия частной практики.

мала свою ситуацию, как хороший способ обучиться основам. В это время она вела исключительно индивидуальную практику. При этом, стараясь интуитивно, вопреки принципам аналитической техники, войти в хороший контакт с клиентом. Опыт учительской и социальной работы научил ее, как важно искать в человеке его сильные стороны. Поэтому она старалась внимательно слушать, наблюдать, передавать позитивный взгляд и избегать подчеркивать патологические явления, как это было в практике других терапевтов. При этом она достигла удивительно хороших результатов. Об этом стали говорить и вскоре у нее уже было столько работы, что она не могла с ней справиться. Наконец появились также "нормальные" клиенты и Вирджиния Сатир признала, что ее подход, независимо от отдельных симптомов, чаще всего приводит к исключительно позитивным результатам.

Весной 1951 года она работала с двадцативосьмилетней клиенткой, страдающей шизофренией. Эта женщина уже прошла несколько неудачных попыток терапии. Спустя около шести месяцев, она почувствовала улучшение. Вскоре после этого Вирджинии Сатир позвонила ее мать, угрожая вызвать Сатир в суд, из-за растущего эмоционального отчуждения дочери. Во время телефонного разговора Сатир заметила, что мать в действительности передает два коммуниката: угрожает на словах, хотя в ее голосе ясно ощущается призыв о помощи. Сатир поняла, что ранее никогда не замечала, на сознательном уровне, такой пропасти между вербальным и невербальным содержанием послания. Вместо того чтобы ответить на угрозы, она спонтанно пригласила мать на терапию, решив помочь также ей. Мать приняла предложение. К огромному удивлению Вирджинии Сатир, клиентка в присутствии матери, повела себя также странно, как и в тот день, когда она впервые познакомилась с ней. Как обычно, когда Сатир не понимала, что происходит, она отступала на позицию наблюдателя. Во время первых встреч, не вмешиваясь, она сконцентрировалась на событиях, происходящих перед ней, и заметила, что клиентки в течении разговора, наряду с вербальным, передают и эмоциональное послание. Это было открытие, которое независимо от нее, сделал в начале пятидесятых годов Грегори Бейтсон²¹⁵. Позднее у нее возникло впечатление, что

Разделение вербального и эмоционального содержания коммуникаций, позднее было теоретически разработано в MRI, под названием: аспект содержания и аспект изложения в коммуникации. При этом обычно объединяли плоскость содержания с вербальной плоскостью, а плоскость изложения с невербальной частью коммуникации (сравните П. Вацлавик, Дж. Бивин, Д. Джексон, цит. произв., стр. 53-56.) Под влиянием интереса Бейтсона к теории логических типов Рассела и Уайтхеда, склонялись однако принимать невербальную коммуникацию как мета-коммуникационные рамки, тем самым как верную информацию передающего - шаг, какой таким образом, никогда не был сделан Вирджинией Сатир. Она воспринимала (также как позднее Бэндлер и Грин-дер в своих рассуждениях о явлении коммуникационной неконгруэнтности) оба аспекта как одинаково важные части коммуникации. При этом исходя из принципа, что слова это выражение сознательной части себя, в то время как невербальные формы выражения передают, посредством тела информацию об актуальных эмоциональных событиях. Позднее она заметила, изучая различия между вербальной и невербальной коммуникацией, что невербальная часть сильнее влияет на адресата коммуникации

между дочерью и матерью действовала, неосознаваемая женщинами, невербальная система сигналов: легкий наклон головы, изменение тона голоса, пожатие плечами и т.д., казалось вызывали сходные реакции у партнерш. Это явление было ею досконально изучено, она обострила своё внимание на восприятие этих элементов. Тогда ей стало ясно видно, как были важны данные невербальные указания и раздражители для коммуникационного обмена, и тем самым для отношений между клиенткой и ее матерью²¹⁶.

После истечения еще шести месяцев работы с дочерю и матерью, Вирджинии Сатир пришла идея пригласить на терапию отца. Это было необычно, так как мужчин даже не считали, в то время элементом эмоциональной жизни семьи. Вопреки ее ожиданиям, отец пациентки выразил готовность участвовать во встречах. Его присутствие привело к подобным резким переменам, как и появление пол года назад матери. Отношения клиентки и матери стали теперь очень хаотичными. Впервые Вирджиния Сатир смогла изучить влияние третьего лица на пару. Особенно заметными стали при этом меняющиеся коалиции этой тройки, отец - мать - дочь. Сатир терпеливо работала уравновешивая их отношения, добиваясь однако скромных результатов. Несмотря на то, что Вирджиния Сатир работала с группой из трех человек, ее мышление все еще концентрировалось на одной личности. Впрочем, так поступали все, современные ей терапевты, поэтому длительное время она не догадывалась спросить, есть ли еще дети в семье. Когда она сделала это, оказалось, что есть еще брат, на два года старший своей сестры. Его также пригласили на терапию. Когда он зашел в помещение, Сатир интуитивно почувствовала, что нашла еще один ключ к пониманию семейной динамики. Сын был высоким, необычайно красивым молодым человеком, Сатир поняла, что он играл роль модели идеального ребенка. Родители явно его обожали, в то время как дочь считали плохой и ненормальной. По мере накопления опыта проблем семей, Сатир все чётче видела, что такого типа признаки имеют огромную силу. Согласно самоисполняющемуся предсказанию, навешивание этикеток членам семьи, укрепляет специфические паттерны стереотипного поведения, отдельных ее членов. Если наступает подобное упорядочивание, то оно часто может привести к закреплению нарушений в жизни семей²¹⁷.

(сравните Satir, V. (1987). Going Behind the Obvious. The Psychotherapeutic Journey. In: J. K. Zeig (red.). The Evolution of Psychotherapy, стр. 67).

² В рамках НЛП это явление обсуждается как циклы коммуникации и калибровочные петли.

В более поздний период Вирджиния Сатир совместила свои взгляды в концепции семейной системы, функционирование которой было согласно ей, в кибернетическом смысле, прежде всего результатом коммуникационных процессов между элементами системы (членами семьи). Поэтому в центре её семейно-терапевтическких вмешательств находились явные и скрытые правила, а точнее нарушения коммуникации (сравните Satir, V. (1975). Selbstwert und Kommunikation. Familientherapie fur Berater und zur Selbsthilfe. Miinchen: Miinchen: Verlag J. Pfeiffer [ориг.(1972). Peoplemaking. Palo Alto: Science & Behavior Books], стр. 49-140).

После расшифровки существенных моментов этого случая, Вирджинии Сатир удалось довести лечение семьи до увенчавшегося успехом финала. Отношения между членами семьи улучшились, были открыты новые пути коммуникации, а молодая женщина выздоровела. Работа с этой семьей создала, согласно Сатир, основы для многих принципов, какими она позднее руководствовалась. Принцип, касающийся восприятия психических нарушений, как семейных явлений, возникающих в результате патологических интерперсональных реакций, стал основной идеей ее дальнейшей работы. Это был взгляд на то время революционный, поскольку оказался совершенно противоположным, всем действующим научным взглядам, относительно возникновения психических заболеваний²¹⁸.

Вирджиния Сатир начала теперь применять новый опыт также в других случаях. Она все чаще приглашала на терапевтическую встречу всю семью, при этом добиваясь подобных удовлетворительных результатов. Два года спустя она была уже так известна, что ее попросили вести курс обучения для врачей психиатров, в только что созданном Психиатрическом Центре Штата Иллинойс в Чикаго. Она вела его в 1955- 1958²¹⁹. Кроме того, у нее было два частных терапевтических кабинета. Дополнительно она работала в школьном центре и советником в фирме. Согласно ее собственным подсчетам, она работала тогда около 85 часов в неделю.

В 1956 году Вирджиния Сатир встретилась с Мюрреем Боу-эном. За несколько месяцев до этого, она узнала, что он принимает целые семьи у себя в клинике. Она хотела узнать побольше об этом проекте. Кроме того, она желала обсудить свои открытия о семейной динамике со специалистами. Она так представляла ту ситуацию:

"Ну вот, я пошла на эту встречу и провела информативный совет с людьми. Передать им то, что я делаю! [...] Все что я делала, было полной противоположностью того, что делали

В историческом смысле это лечение, как показывают доступные данные, было первой терапевтической работой, проведённой при одновременном участии всех членов семьи. Ещё в 1964 году, двенадцать лет спустя после завершения этого лечения и почти пятнадцать спустя возникновения течения семейной терапии, Вирджиния Сатир писала: "Множество терапевтических стратегий называются "семейной терапией", однако они различаются по определению, которое будет тут представлено, тем что они прежде всего ориентированы на членов семьи, как на личности, а не на семью как целое. Например: а) каждый член семьи может иметь своего терапевта, б) члены семьи могут иметь общего терапевта, но встречается он с ними с каждым отдельно, в) у пациента может быть терапевт, который время от времени встречается с остальными членами семьи «для блага» пациента" (Satir, V. (1964/1967). Conjoint Family Therapy. Original and Revised English Language Edition. Palo Alto: Science & Behavior Books; niem. (1973). Fa-milienbehandlung. Kommunikation und Beziehung in Theorie, Erleben und Therapie. Freiburg im Brsg.: Lambertus-Verlag, стр. 13).

Одним из её первых учеников был Иван Бошормени-Наги. Позднее он развил совместно с Натаном Акерманом, психоаналитически ориентированную форму семейной терапии. Натан Акерман, в свою очередь ввёл в работу с семейной терапией Сальвадора Минухина, создателя структурной семейной терапии. На его концепции сильно повлиял Джей Хейли, также сторонник стратегических принципов. После ухода Минухина из MRI, как мы уже говорили, он отправился за ним в Чайлд Гуиданс Клиник в Филадельфию.

они. Но я знала что есть нечто, на след чего я вышла, не имея понятие что это, но не смотря на это знала. [...] Поэтому я встретилась с Мюрреем. Он был весьма вежлив со мной, позволив войти, мы говорили и все прошло как положено. Я сама уже многое сделала, поскольку в 1951-1955 старалась применять все, что только было возможно. Тогда Мюррей еще ничего не знал и я также [...] Это были времена, когда каждый был уверен, что страдающим шизофренией нельзя помочь. Шизофрения была базой для нас всех, поскольку если бы мы начали с чего-то другого, то ни к чему бы не пришли. Все "послушные" невротики и им подобные, лечились психоаналитиками. Агрессивных сажали в тюрьмы, а шизофреников в психиатрические лечебницы. Невротики, таким образом, шли к другим, а мы все семейные терапевты, с самого начала работали с шизофрениками. Этим больше никто не занимался. И когда мы пытались лечить шизофреников, это также никого особенно не интересовало"²²⁰.

В 1957 году, спустя год после визита к Боуэну, Вирджиния Сатир прочитала статью Toward a Theory of Schizofrenia (К теории шизофрении), опубликованную год спустя Грегори Бейтсоном, Доном Д. Джексоном, Джеем Хейли, и Джоном Уиклендом²²¹. В этой статье, как мы уже говорили, впервые была представлена гипотеза, так называемой, двойной связки, возникающей в шизофрении. Сатир была восхищена, она нашла людей, которые заметили то же, что и она.

В октябре 1958 года Вирджиния Сатир переехала в Пало Альто. По личным причинам она покинула Чикаго, ей также хотелось поменьше работать. В начале 1959 года она встретилась с Доном Д. Джексоном, тогда родилась мысль создать совместно с Джулесом Рискиным, который хотел переехать из Цинцинати в Пало Альто, собственный институт. Уже в марте этого же года, был открыт Mental Research Institute (MRI). Вирджиния Сатир писала об этом:

"Мы получили так мало денег, что могли снять лишь одно помещение, на один день в неделю. В нашем распоряжении было 6000 долларов на весь год, для выплаты себе зарплаты, насколько это возможно и закупку всего, что необходимо. Дон тогда был управляющим группы психиатров в клинике, поэтому Джульс и я, в этот период, делали большую часть работы. Мы разработали проект, целью которого было исследование зависимости здоровья и болезни от определенных интеракций среди членов семьи. Это был наш проект и он получил финансовую поддержку. [...] В марте институт на-

220,

Г. Юргенс, Т. Шталь, цитируемая работа, стр. 197-178.

²²¹ Bateson, G., Jackson, D. D., Haley, J., Weakland, J. H. (1985). Vorstudien zu einer Theo-rie der Schizophrenie.

чал работу, а я запланировала, что буду работать в нем три дня в неделю. В мае этого года я участвовала в большой конференции и услышала, как кто-то обращается ко мне, называя мою фамилию. Обернувшись, я увидела незнакомых мне людей. Они спросили: "Это вы Вирджиния Сатир?" "Да" - ответила я. "Мы хотели бы, чтобы вы приехали к нам и показали нам семейную терапию". Я спросила: "Откуда вам известно,что я разбираюсь в этом?". "Мы слышали о вашей работе в Чикаго [...]" А я придерживалась четкого распорядка. Однако, поскольку в институте мы работаем лишь три дня в неделю [...], я сказала: "Хорошо, один раз я могу приехать, я ставлю лишь одно условие - дайте мне пациента с семьей". [...]