Слишком поздно, слишком рано

У дервиша спросили:

— Почтенный, ответь, почему поспешность порицают менее, чем запоздание?

— Друг мой, нет в поспешности и запозда­нии равенства, — ответил дервиш. — Если по­спешность заключает в себе находчивость, то она стоит больше, чем запоздание. Запоздание соединено лишь со смертью. То, что слишком рано, подлежит суду, но то, что слишком поздно, уже осуждено.

 

Зайди за камень

Однажды хан встретил мудрого дервиша. Хан был в хорошем настроении и разговорился со странником.

— Видишь ли, в молодости я тоже все ис­кал истину, —доверительно поделился хан с дервишем. — Но теперь все дела и заботы, придворные с их интрига­ми... Да и интерес к поискам куда-то подевался, хотя так прекрасны они были когда-то. В чем же здесь дело?

— Смотри, хан, как великолепна вершина горы, правда?

— Да, очень красива...

— Видишь тот валун при дороге? Зайдем-ка за него и на гору полюбуемся.

— Да ты что, дервиш, в своем ли уме?! Ведь если мы за него зайдем, то никакой горы больше не увидим. Валун ее загородит.

— Вот и ты, хан, сам зашел туда, где не только исти­ны не видать, но даже и желания ее искать не заметно.

 

Победитель джинов

Один юноша получил большое наследство и растратил его на изучение искусства побеждать джиннов. Много лет он изучал тайную науку и достиг в ней совершенства. До самой своей смерти он не встретил ни одного джинна.

 

Красавица и поэт

Поэт, писавший газели о любви, встретил однаж­ды на дороге прекрасную девушку. Она показа­лась ему совершенной. Поэт бросился к ней и немедленно признался в любви.

— О, прекраснейшая, — вскричал он, — люди гово­рят, что я знаю любовь, как свою ладонь. Мои строки вос­пламеняют сердца, бывшие холоднее льда, а твой облик зажег мое сердце. Я сгораю от любви к тебе!

— Как ты мог полюбить меня?! — изумилась девуш­ка. — Ведь моя младшая сестра несказанно красивее меня и обладает многими достоинствами, которых у меня нет и в помине. Она следует за мной, взгляни же на нее вначале.

Поэт оглянулся в ожидании нового чуда и отпрянул в растерянности, ибо взгляд его встретил безумный взгляд нищей старухи, ковылявшую сзади.

Поэт догнал девушку и сказал ей с упреком:

— Как только могли твои прекрасные уста сказать такую ложь!

— Ты тоже солгал мне о своей любви, — ответила девушка. — Если ты постиг истину любви и сердце твое пылает любовью ко мне, как ты мог оглянуться и посмот­реть на другую женщину?

 

Вопрос о петухе

— Молла, скажи, почему петух, кукарекая поутру, поджимает одну ногу?

— Если он подожмет обе ноги, то свалится наземь с насеста, — ответил Насреддин.

 

Бедствие

В одном городе было всего две улицы. На одной из них хот мудрец. В один прекрасный день люди увидели, как мудрец шел по городу, и глаза его были полны слез.

«Кто-то умер на соседней улице, — подума­ли люди, — ведь наш мудрец не стал бы плакать попус­ту. Но на нашей улице все спокойно». Люди судили и ря­дили, кто мог умереть. Слухи дошли до другой улицы, и там решили, что если кто-то и умер, то именно на первой улице: «Ведь у нас-то ничего такого не произошло!» Слу­хи множились, становились все ужаснее и ужаснее. Го­ворили о смертельной болезни, которая унесла жизни всех проживавших на соседней улице.

Вскоре обе улицы города опустели. Жители покину­ли свои дома и бежали прочь, спасаясь от неведомой напасти. Рядом с опустевшим городом возникли два но­вых селения. Мудрец переехал в одно из них, поскольку не хотел жить в одиночестве.

Почему мудрец плакал в тот день? Он резал лук. А развалины покинутого города до сих пор стоят меж­ду двух поселений. Из поколения в поколения передает­ся сказание о том, как жители города едва спаслись от таинственного бедствия, наступление которого предви­дел великий мудрец.

 

Зеркальный мир

Ученик спросил дервиша:

— Учитель, враждебен ли мир для челове­ка? Или он несет человеку благо?

— Я расскажу тебе притчу о том, как относится мир к человеку, — сказал учитель.

«Давным-давно жил великий шах. Он приказал постро­ить прекрасный дворец. Там было много чудесного. Среди прочих диковин во дворце была зала, где все стены, пото­лок, двери и даже пол были зеркальными. Зеркала были необыкновенно ясные, и посетитель не сразу понимал, что перед ним зеркало, — настолько точно они отражали пред­меты. Кроме того, стены этой залы были устроены так, что­бы создавать эхо. Спросишь: "Кто ты?" — и услышишь в ответ с разных сторон: "Кто ты? Кто ты? Кто ты?".

Однажды в залу забежала собака и в изумлении за­стыла посредине — целая свора собак окружила ее со всех сторон, сверху и снизу. Собака на всякий случай ос­калила зубы; и все отражения ответили ей тем же самым. Перепугавшись не на шутку, собака отчаянно залаяла. Эхо повторило ее лай.

Собака лаяла все громче. Эхо не отставало. Собака металась туда и сюда, кусая воздух, ее отражения тоже носились вокруг, щелкая зубами. Наутро слуги нашли несчастную собаку бездыханной в окружении миллионов отражений издохших собак.

В зале не было никого, кто мог бы причинить ей хоть какой-то вред. Собака погибла, сражаясь со своими соб­ственными отражениями».

— Теперь ты видишь, — закончил дервиш, — мир не приносит ни добра, ни зла сам по себе. Он безразличен к человеку. Все происходящее вокруг нас есть всего лишь отражение наших собственных мыслей, чувств, желаний, поступков. Мир — это большое зеркало.

 

Запах мечты

Молла Насреддин сидел дома и мечтал:

— Эх, хорошо бы сейчас супу — горячего, наваристого, с бараниной и приправами.

Съел бы целую миску, даже две! Тут в дверь его дома постучали.

— Войдите, — сказал, оторвавшись от мечтаний, Молла.

Вошел соседский мальчик с миской в руках.

— Молла, — сказал мальчик, — дайте мне немного горячего супа для мамы. Она приболела.

— Ну, надо же! Соседи пронюхали даже о моих меч­тах! — подумал Насреддин.

 

Уважение

— Молла, как ты смеешь не замечать меня, твоего повелителя! — вскричал шах, ког­да пребывавший в задумчивости Насред­дин не ответил на оклик сразу. — Ты кого-нибудь вообще уважаешь?

— Да, конечно,— ответил Насреддин. — Тех, кто стелит достархан и угощает меня по-царски.

— Так за чем же дело стало! Приходи завтра на обед.

— Хорошо, приду. И уважать тебя начну прямо с за­втрашнего дня.

 

Запутанная история

Как-то раз Молла Насреддин поздно ночью возвращался домой. Пробираясь по улочкам города в неверном свете Луны, он вдруг услышал стук копыт и увидел в дальнем конце улицы силуэты всадников.

«А вдруг это разбойники?! — подумал Молла. — Спрячусь-ка я от греха подальше».

Насреддин стал перелезать через забор, но не удер­жался и с громким воплем рухнул с забора вниз.

Всадники же увидели, что на заборе показался чело­век, громко заорал и исчез. Они подскакали поближе и увидели лежащего под забором и стонущего Насреддина. Теперь Молла признал во всадниках своих знакомых.

— Молла, что случилось! Как ты тут очутился? — наперебой спрашивали его знакомые.

— Ну, знаете ли, это запутанная история, — сказал, поднимаясь, Насреддин. — Дело в том, что я здесь ока­зался из-за вас, а вы — из-за меня.

 

Поощрение

Дервиш сделал вид, будто узнал ответ на вопрос у своего ученика.

— Зачем ты спросил его? Разве ты сам не мог ответить? — упрекнули дервиша люди. — Пока я знаю ответ лучше, чем мой ученик. Но, спросив его совета, я дал ему почувствовать вкус того, как человек делится своим знанием. Это поощрит его учиться лучше, чем что-либо другое.

 

Нет работы

Один толкователь снов решил переехать из Багдада в Вавилон. Люди спросили его:

— Зачем ты покидаешь Багдад? Ведь он — Мекка толкователей снов и гадальщиков!

— Жителям Багдада мешают спать колотушки сто­рожей, кричащих по ночам: «Спите, жители Багдада! В Багдаде все спокойно!» Поэтому они почти не видят снов. А значит, для нас там нет работы.

 

Соль и шерсть

Насреддин поехал в город на базар продавать соль. Молла нагрузил на своего ишака два мешка соли, уселся на него и отправился а путь. Чтобы доехать до города, надо было пе­ребраться через реку. Молла направил своего ишака к мосту. Но хитрый осел рванул к броду так поспешно, что Молла еле усидел на нем. Когда они выбрались на дру­гой берег, часть соли растворилась в воде, Насреддин наполовину промок и весь кипел внутри от ярости, и толь­ко ишак выглядел весьма довольным собой.

В следующий раз Молла повез в город шерсть. Осел опять поспешил к броду. Но теперь Насреддин был готов к этому и почти не промок, шерсть же намокла и потяже­лела. Осел тяжело пыхтел, везя на себе Моллу и два тюка мокрой шерсти.

— То-то! — внутренне ликовал Насреддин. — Уж это заставит тебя задуматься, будешь ли ты всегда оставать­ся в выигрыше, переходя реку вброд.

 

Где же монеты?

Однажды несколько повес решили подшутить над дервишем. Они начали уговаривать его отправиться поскорее во дворец к хану. Там, дескать, каждому пришедшему выдают по две золотых монеты.

— Это истинная правда, мы знаем это доподлин­но! — кричали наперебой повесы. — Мы своими глазами все видели.

— Ну, коли так, покажите-ка монеты, полученные от хана, — попросил их дервиш.

 

Достаточно страха

Жестокий правитель приказал схватить и доста­вить к нему Моллу Насреддина.

— Так вот ты каков, мудрец! — злорадно вскричал правитель, когда стража бросила На­среддина ниц перед его троном. — Немедля докажи мне, что ты и в самом деле обладаешь мудростью! А иначе готовься к смерти!

— Я поистине мудр, о, повелитель! Я настолько про­ницателен, что прямо сейчас вижу золотых птиц в раю и демонов ада!

— Как это ты можешь их видеть?

— Да ведь кроме страха для этого ничего не надо. Вот попробуй сам — и убедишься.

 

Сам себя прикусил

Однажды два соседа поссорились и пришли к Молле Насреддину с просьбой рассудить их. Один из них утверждал, что другой укусил его за ухо, и в качестве доказательства показывал кровоточащее ухо. Другой же во весь голос кричал:

— Я не кусал, не кусал его! Этот сын шайтана сам себя укусил.

— Так, перестаньте кричать, — приказал Молла, — и тихо посидите здесь. Я сейчас приду.

Ведущие тяжбу и зеваки уселись ждать Моллу. Он же удалился в свою комнату и стал пытаться укусить свое ухо. Молла так старался, что упал и ударился лбом о пол, набив себе большую шишку.

Вернувшись с перевязанной головой и кривясь от боли, Насреддин сказал:

— Проверьте, есть ли у укушенного шишка на лбу? Нет? Тогда это ты его укусил! Так что плати ему отступно­го — три таньга.

 

Редкое пирожное

Приятель Насреддина предложил ему угадать, что он зажал в кулаке.

— Назови мне хотя бы некоторые приме­ты, — попросил Молла.

— Я назову даже несколько примет. Слушай! Фор­мой и размером оно напоминает яйцо. У него даже вкус и запах яйца. Оно желтое внутри и белое снаружи. Если его нагреть, то жидкость внутри затвердеет. Более того, оно появилось из курицы... Ну, что это такое?

— Знаю, знаю! — радостно закричал Насреддин. — Это такое редкое пирожное!

 

Сшей себе сапоги

Как-то Насреддин проходил по базару. Лавочник, торговавший всякой всячиной, схватил его за рукав халата и чуть не силой потащил в свой лавку, расхваливая товар и восхищаясь его дешевизной.

— Купи что-нибудь! Я должен хоть что-нибудь тебе продать, прохожий! Если ты ничего не купишь, я останусь зимой без сапог и помру от болезни!

Насреддин смерил его внимательным взглядом и убедился, что торговец хитрит.

— Нет у тебя сапог, говоришь?

— Истинная правда, почтенный!

— А гвозди у тебя есть?

— Вот они, почтенный!

— А кожа найдется?

— Да, посмотри, вот лучшая в мире кожа!

— А краска есть?

— Вот она — все цвета на выбор)

— Слушай, а почему бы тебе просто не сшить пару сапог?

 

Что такое судьба

— Учитель, что такое судьба? — спросил ученик одного мудрого дервиша.

— То что называют судьбой, на самом деле является предположением. Ведь люди

предполагают, что нечто произойдет или не произойдет. Судьба же — это то, что произошло в дейст­вительности.

 

Чёрный ход

Молла Насреддин сидел в чайхане с приятелями, проголодался и решил сходить домой пообедать. Но он не хотел расставаться с вёселой компанией и позвал всех к себе на обед. Друзья двинулись к дому Моллы. Тут Насреддин поду­мал, что лучше было бы предупредить жену.

— Идите потихоньку к моему дому, а я добегу впе­ред и распоряжусь насчет обеда, — сказал Молла.

Когда он прибежал и выпалил жене, что сейчас в гос­ти заявится компания его голодных друзей, та в ужасе всплеснула руками и запричитала:

— Молла, ты нас позоришь! В доме шаром покати, а ты зовешь друзей обедать! Что они теперь скажут?

— Жена, не открывай им, — попросил смущенный и испуганный Молла. — Скажи, что меня нет дома.

Вскоре в дверь постучали. «Молла, вот и мы, мы при­шли!» — звучали голоса за дверью.

— Уходите, добрые люди, Моллы сейчас нет дома, — сказала жена Насреддина.

— Как это нет? Не может быть! Мы сами видели, как он вошел в эту дверь и не выходил!

Друзья Моллы толпились на пороге и спорили, что все это значит и что же теперь делать.

Молла, наблюдавший все это из окна, высунулся и прокричал им:

— Стыдно вам не верить словам честной женщины! Разве я не мог выйти через черный ход?

 

Откуда ты знаешь?

Молла Насреддин зашел в небольшую лавочку на базаре.

Хозяин кинулся к нему с приветствиями и поклонами:

— Проходите, почтеннейший, проходите! Мы вас ждали, это такая честь!

Молла удивленно посмотрел на него.

— Хозяин, ты видел, как я зашел в лавку?

— Да, почтеннейший!

— А раньше ты когда-нибудь встречал меня?

— Нет, сегодня наша первая встреча!

— Так откуда же ты знаешь, что я — это я?

 

Самое лучшее средство

Сосед увидел, что Насреддин ходит вокруг своего дома и вскрикивает, громко хлопая в ладоши.

— Эй, сосед!— позвал тот человек, подойдя поближе. — Что ты там делаешь?

— Отгоняю бешеных слонов.

— Ты в своем ли уме, Молла! Ведь никаких бешеных слонов тут нет!

— Да, конечно! Не любят они этого, ох, не любят!

 

Что делают с луной?

— Молла, — спросил односельчанин у Насреддина, — скажи, а что делают со старой Луной, когда нарождается новая? Куда ее девают?

— Когда нарождается новая Луна, старую разреза­ют на сорок новых звезд, — ответил Насреддин.

 

Судебный приговор

Когда Молла Насреддин был судьей, к нему пришла женщина и привела с собой ребенка.

— Молла, — сказала она, — я очень беспо­коюсь о моем сыне. Он ест так много сахара, что я боюсь за его здоровье! Пожалуйста, запрети ему это, прошу тебя. Меня он совсем не слушает.

— А сколько сахара он ест?

— Столько-то кусков в день.

— Хорошо, приходи через две недели. Через две недели Молла послал сказать женщине, чтобы она подождала еще пару недель. Наконец он поз­вал ее прийти к нему вместе с сыном.

— Слушай, мальчик, отныне я запрещаю тебе есть больше, чем столько-то кусков сахара в день! — торже­ственно сказал Молла.

— Молла, почему ты так долго медлил, чтобы отдать такой простой приказ? — полюбопытствовала мать.

— Видишь ли, сначала я приучил себя есть столько же кусков сахара в день, сколько съедал твой сын. По­том мне нужно было время, чтобы самому сократить по­требление сахара. И то, и другое было нелегко. Но я не мог приказать ему сделать это, не проверив, возможно ли это вообще!

Дикий скакун

— Мне говорили, что этого скакуна никто не мог оседлать, - сказал Молла Насреддин своему приятелю. — Тем не менее, я решил попробовать и все-таки сел на него!

— И что же получилось?

— У меня-то ничего не получилось, зато получилось у скакуна — и как здорово получилось!

 

В гармонии с рыбой

Однажды, путешествуя в Индии, Молла Насреддин встретил.мудреца, погрузившегося в размышления перед воротами древнего храма. Молла решил, что ему представился удобный случай поучиться мудрости. Поклонившись мудрецу, он спросил:

— Почтенный, чем ты здесь занят?

— Я стараюсь достичь гармонии с Природой, со все­ми живыми существами, — последовал ответ.

— Вот здорово! Знаешь, однажды рыба спасла меня от смерти!

— Поразительно! — воскликнул мудрец. — Я провел в постах и размышлениях много лет, но никогда еще не достигал такого уровня общения с Природой! Побудь со мной, мы познакомимся поближе и поделимся друг с дру­гом тем, что обрели в поисках истины.

Молла остался сидеть вместе с мудрецом перед во­ротами храма. После нескольких дней совместных раз­мышлений мудрец попросил Насреддина:

— Уважаемый чужестранец, поведай, что же про­изошло между тобой и той благородной рыбой, спасшей тебя?

— Я не уверен, стоит ли рассказывать об этом, — скромно потупился Молла. — Теперь я знаю тебя лучше и не думаю, что мой рассказ будет тебе полезен.

— Умоляю тебя, расскажи!

— Ну, хорошо, — сказал Насреддин, — ведь рыба и вправду спасла меня. Я голодал целых три дня, а она поддержала мои силы.

 

Забытый рецепт

Однажды Молла шел домой с базара и нес в одной руке печенку, а в другой — рецепт пирога с печенью. Бродячая собака подбежала к Насреддину, изловчилась, вырвала из его рук печень и умчалась прочь.

— Вот глупая! — крикнул ей вдогонку Насреддин. — Печень-то ты забрала, а рецепт оставила! Что же ты бу­дешь делать с печенкой без рецепта?

 

В бане

Молла Насреддин пришел в турецкие бани. Одет он был бедно, и банщик, не желая уделять много внимания «всяким нищим», сунул Молле старый прохудившийся таз и жалкий обмылок.

Однако же, выходя из бани, Молла заплатил золо­тую монету, чем поверг банщика в изумление и трепет.

В следующий раз Молла пришел а те же бани оде­тым с поразительной роскошью. За ним ухаживали так, словно он — наследный сын султана. Выходя, Молла по­дал банщику мелкую монетку.

— Это за прошлый раз, — объяснил Молла. — А тот золотой был за сегодняшнее посещение. Вы его уже получили.

 

В бурю

Корабль, на котором плыл Насреддин, попал в сильный шторм. Судно бросало вверх и вниз. Словно ореховую скорлупку. Молнии сверкали на черном небе. Ветер дико выл и рвал в клочья паруса. Земли не было видно. И пассажиры, и команда отчаялись. Одни громко молились, обещая исправиться и не делать более ничего дурного, другие посылали не­бесам проклятья. И лишь Насреддин сидел спокойно, время от времени поглядывая на небо. Вдруг он вскочил и прокричал:

— Эй, любители перемен! Не стоило бы расточать обещания так обильно, ведь потом их все не выполнишь! Небо светлеет, и на горизонте, по-моему, виден порт. Не взяться ли нам за весла?

 

Слепой зять

У одного человека была очень некрасивая дочь. Он нашел молодого слепца и выдал дочь замуж за этого юношу. Как-то приятель сказал ему:

— Слушай, я знаю врача, творящего настоя­щие чудеса. Сведи к нему своего зятя. Я думаю, что он прозреет.

— Вот еще! — воскликнул человек. — Прозреет и разведется с моей дочерью! Зачем же ему прозревать?

 

Неправильный голубь

На подоконник к Молле Насреддину слетел с неба королевский сокол. Он гнался за цаплей, промахнулся и чуть не убился насмерть. Пти­ца была измучена и поэтому не сопротивля­лась. когда Молла взял ее в руки.

Насреддин никогда прежде не видел сокола и решил, что эта птица—голубь.

— Какой-то ты странный, — сказал Молла птице, — и когти у тебя длиннее, чем надо, и хвост не тот, да и клюв слишком кривой! Плохо же за тобой смотрели!

Молла подрезал ножницами когти сокола, обкромсал перья хвоста и срезал «лишнее» с клюва.

— Ну вот, теперь ты хоть чуть-чуть стал на себя по­хож, —довольно сказал Насреддин. — Руки бы оторвать тем, кто тебя так запустил!

 

Луна или солнце?

— Молла, — спросил один праздный бездель­ник в чайхане, — что, по-твоему, ценнее для людей — Луна или Солнце?

— Конечно же, Луна, — не задумыва­ясь, ответил Насреддин.

— Почему?

— А когда, по-твоему, мы больше нуждаемся в све­те — днем или ночью?

 

Стакан молока

Насреддин с приятелем делили на двоих один стакан молока.

— Ты, Молла, пей свою половину молока первым, а я потом. Добавлю к молоку сахара и выпью сладенького.

— Слушай, добавь сахар сейчас, и мы вместе пола­комимся сладким молоком.

— Нет, братец, ведь сахара мало, и на весь стакан не хватит.

Молла задумался на мгновение.

— Знаешь, — сказал он вдруг, — у нас ведь есть соль! Я, пожалуй, выпью соленого молока.

 

Коза и волк

Коза, стоя на крыше, стала дразнить пробегавшего мимо волка.

— Думаешь, это ты меня оскорбляешь? — спросил волк. — Нет, вовсе не ты, а только мес­то, на котором ты стоишь.

 

Моё одеяло

Насреддин и его жена проснулись ночью от гром­ких криков. Прямо под их окнами двое дрались и осыпали друг друга бранью.

— Молла, сходи, посмотри, что они там не поделили, — попросила жена Насреддина.

Молла закутался в одеяло, вышел из дома и напра­вился к дерущимся. Как только он подошел, два незна­комца перестали драться, вырвали одеяло у Насредди­на и дали стрекача. Молла же вернулся домой.

— Ну и что же они там не поделили?

— Да, похоже, мое одеяло, — ответил Молла.

 

Свод законов

К Насреддину пришел его сосед-крестьянин.

— Молла, твой бык забодал мою корову. Что говорит об этом закон? Положено ли мне какое-то возмещение?

— Ну что ты, — ответил Молла, — какое возмещение! Ведь бык— это всего лишь глупая четвероногая бессло­весная тварь. Как же он может отвечать за содеянное?

— Ой, Молла, прости! — попробовал схитрить крес­тьянин. — Я все от волнения перепутал. Это мой бык за­бодал твою корову. Но ведь это все равно, правда?

— Знаешь, — сказал Молла весьма серьезным го­лосом, — лучше все же посмотреть свод законов. Мне кажется, там найдется наказание и на этот случай!

 

Не повторить ошибки

Глупец пришел к суфию и задал ему вопрос. Суфий принялся было отвечать, как вдруг глупец перебил его и попросил повторить все заново.

— Нет, — сказал суфий», — я ошибался, по­лагая, что ты поймешь мой ответ. Не проси же меня по­вторять мою ошибку.

 

Превосходный учитель

— Молла, ты разве даешь уроки чужеземного языка?

—Да, конечно! Ведь я изобрел осо­бую систему, которую испытал на своем ученике, и могу тебе сказать — учил я превосходно.

— И что же, твой ученик в совершенстве овладел языком?

— Нет, не знает ни слова.

— Постой, как же так? Ведь ты же сказал, что учил его превосходно!

— Учил-то я его действительно превосходно, но он просто ничему не научился.

 

Первой дело

В одном городе жила бедная вдова, которая зара­батывала на пропитание, вышивая узоры на бо­гатых халатах. Хоть работа ее и была прекрасна, платили ей немного.

Однажды пожилой странник в одеянии дер­виша попросился к ней на ночлег. Ночь была холодная, поэтому вдова пустила странника переночевать и накор­мила его тем немногим, что могла предложить. Уходя поутру, старик сказал ей:

— Дочь моя, за твою доброту я желаю тебе, чтобы первое дело, к которому ты приступишь сегодня, длилось целый день.

Сказал он так и ушел. Вдова подумала, что сказан­ное — чужеземное благословение, и скоро позабыла о нем. Как раз пришел заказчик, и надо было садиться за вышивание. Заказчик принес золотую нить для шитья.

Вдова отмотала нитку, отрезала, сколько надо было, и сделала узор. Потом она стала сматывать остаток нит­ки и заметила, что нити стало намного больше, чём рань­ше. Она мотала и мотала. Нить кончилась только к ночи. Вдова продала «остаток» золотой нити, и денег ей хвати­ло, чтобы жизнь ее переменилась к лучшему.

Об этой истории прослышал один богач. Тогда он начал выискивал в городе таинственного старика, желая заполучить его к себе на ночлег и взять с него ту же пла­ту, «если он скажет: пусть первое твое депо длится весь день, — побегу в лавку деньги считать, золотые. Буду только золотые пересчитывать целый день, а лучше бы два или три!»— так мечтал богатый купец.

И вот нежданно у самых ворот своего дома увидел он того старика.

С криком: «Постой, почтенный! Зайди и погости у меня!» — купец чуть не силой затащил старика к себе в дом. Там он принялся ухаживать за стариком с преувели­ченной любезностью. Поутру же, целуя гостю руку, он попросил:

— Отец, благословите меня.

— Нет, нет, благословения я не раздаю. Но скажу тебе вот что: первое твое дело, которое ты будешь сегодня делать, будет длится неделю.

И с тем старик ушел.

— Неделю, неделю, великий Бог, неделю! — бормо­тал в восторге богач. — Старый хрыч, не мог сказать две недели или месяц. Побегу считать золото! Ой, от волне­ния живот подвело... Ой! Быстро в отхожее место, а по­том — в лавку. Время-то идет, мои минутки уходят!

И дверь в уборную захлопнулась за богачом.

Неделю никто его не видел. Знакомые недоумевали, что случилось, уж не уехал ли куда?

А городской золотарь ворчал, отъезжая каждый день от дома купца и погоняя свою старую лошадку:

— Слава Аллаху, что почтенный старик не сказал:

«Делай делаемое целый месяц». Город затонул бы в из­вергаемом этим жадиной.

 

Два взгляда

Два человека оказались в тюрьме, в одной и той же камере.

Убогая обстановка, маленькое окно, за­бранное решеткой.

Словно сговорившись, оба взглянули на окно. Один из них увидел толстые, покрытые грязью пру­тья решетки.

Другой же увидел темнеющее небо и звезды.

 

На что похож дом?

— Молла, а Молла, — спросил Насреддина скучающий посетитель в чайхане, — ска­жи-ка мне, на что вообще похож твой дом? — Я сейчас вернусь, — сказал Мол­ла и вышел.

— Видели, как я озадачил его своим вопросом? Молла вернулся в чайхану, держа в руке кирпич.

— Мой дом, — спокойно произнес он, — похож на кучу вот таких штук.

 

Каким должен быть учитель

Суфийского мастера спросили:

— Каким должен быть учитель? Должен ли он быть искушенным в книжных науках и творить чу­деса, или этого недостаточно? — Люди полагают, что учитель должен делать все перечисленное вами и многое другое. Но они заблужда­ются. Есть только одно требование к настоящему учите­лю: он должен обладать всем, в чем нуждается ученик.

 

Овощная лавочка

В доме суфийского мастера ученики готовили тра­пезу. Неожиданно оказалось, что не хватило лука. — Да, лук не помешал бы, — произнес мас­тер. И сразу же, словно с неба, посреди удивлен­ных учеников упала связка с луком. Ученики ста­ли перешептываться между собой в восторге:

— Вот оно, доказательство божественного благосло­вения! Теперь у нас нет никаких сомнений в величии на­шего учителя... Это чудо!

— Чудо, говорите? — сурово переспросил суфий. — Что же, по-вашему, выходит, наш Господь содержит овощ­ную лавочку?

 

Чтобы не обременяли

Жил один почтенный и уважаемый человек. Он был не стар, но все говорили вокруг, что более благоразумного и честного человека не найти во всей округе.

Приятель этого человека, уезжая, попросил его поза­ботиться о девушке, на которой собирался жениться. Тот согласился. Но вышло так, что красота девушки впервые возбудила в нем сильную страсть. Он не мог ни говорить, ни думать о чем бы то ни было ином. Спокойствие поки­нуло его, и он метался, как безумный. Кто-то посоветовал ему:

— Обратись к пожилому суфию, живущему в сосед­нем городе.

Человек немедленно отправился в путь. Приехав в город, он стал расспрашивать жителей, где найти старо­го суфия. Но все советовали ему оставить эту затею:

— Зачем спрашивать совета у того, кто нарушает все заповеди, пьет вино, запрещенное Кораном, и исповеду­ет ересь?

Все же человек решил пренебречь мнением толпы и разыскал дом суфия. Он очень волновался — а вдруг все, что ему говорили, окажется правдой? Войдя в дом суфия, он увидел в зале старика, восседавшего на по­душках. Миловидный юноша подавал ему чашу для вина.

— Так, значит, все это правда! — вскричал чело­век. — И ты еще называешься суфием?!

— В этой чаше — вода, а юноша — мой сын. Все остальные, кроме нескольких друзей, покинули меня.

— Зачем же ты ведешь себя так, учитель?

— Чтобы люди не обременяли меня девицами на выданье.

 

Кому ты веришь?

К Насреддину пришел сосед и попросил;

— Молла, одолжи мне, пожалуйста, на сегодня своего ишака — на базар хочу съездить.

— С радостью, сосед, с радостью бы... Да

только я уже одолжил его своему шурину.

— А кто же это тогда ревет в хлеву?

— Слушай, сосед, ты кому веришь больше — мне или какому-то ослу?

 

Вещи этого мира

Некий человек, считавший себя просвещенным, прослышал, что в таком-то городе живет муд­рый суфий, который занят торговлей и ведет ее прибыльно. Человек немедленно написал суровое и обличительное письмо этому суфию, призы­вая его быть аскетичным и развивать в себе безразли­чие к вещам этого мира.

Списки с письма распространились среди искателей истины, и назидание это оценивали весьма высоко. Один юноша встретил того мудреца, которому и было адресо­вано письмо, и спросил его:

— Почтенный, что вы думаете об этом послании?

— Ничего.

— Как? Разве письмо не дошло до вас?

— Дошло. Письма-то я получаю, но не читаю их. Ведь письма принадлежат к вещам этого мира, а я к ним безразличен.

 

Дверь не заперта

Ученик, помогавший суфию наставлять вновь пришедших искателей истины, часто повторял слова писания: «Стучите, и откроют вам».

Когда учитель услышал эти слова в очеред­ной раз, он не выдержал:

— И долго ты будешь это повторять? Ведь эту дверь никогда не закрывали!

 

Божий слуга

Прохожий забрался в чужой сад, нарвал плодов и уселся под деревом, чтобы полакомиться. Пришел хозяин сада и стал упрекать того человека:

— Как тебе не стыдно? Я смотрю, ты и Бога не боишься!

— С какой стати мне его бояться? Сад — Божий, я — Божий слуга и ем плоды с Божьего дерева.

— Что же, — сказал хозяин сада, — я вижу, ты со­вершенно прав. Тогда и я поступлю с тобой так же.

Он схватил вора, привязал к дереву, принес розгу и стал его пороть.

— Ой! Ай! Что вы делаете? Побойтесь Бога! — за­кричал несчастный.

— Чего же мне бояться? — возразил хозяин сада. — Ты — Божий слуга. Это — Божья розга, та самая, кото­рой учат уму-разуму Божьего слугу.

 

Уповаю на бога!

Один могущественный шах имел привычку, переодевшись в платье дервиша, обходить свои владения. Однажды он заночевал в хижине бедно­го дровосека.

— Твои дела, как я погляжу, идут неважно! — сказал переодетый шах.

— Да нет, уважаемый, что вы. Я уповаю на Бога и его милостью продаю дрова. На еду хватает.

— Что бы ты стал делать, если бы не смог прода­вать свои дрова?

— Все равно уповал бы на Бога и искал бы другое занятие, которым можно прокормиться.

Вернувшись во дворец, шах издал указ, чтобы дрово­секи не появлялись в городе. Через пару дней, переодев­шись в то же платье, шах пришел навестить дровосека.

— Ну что? Похоже, сама судьба подслушала наш разговор. Что же ты теперь делаешь?

— Мастерю всякие вещицы из кожи и продаю их в городские лавки. На еду хватает.

Шах вернулся во дворец и приказал запретить тор­говлю кожаными изделиями в городских лавках. И вновь он пришел к дровосеку и сказал:

— Судьба преследует тебя, о, несчастный! Теперь тебе нельзя продавать свои поделки из кожи. Чем же ты теперь живешь?

— Я устроился разносчиком на базаре. Все хорошо, почтеннейший! Уповая на Бога, на еду я всегда заработаю.

Шах пришел во дворец и отдал приказ — забрать всех базарных разносчиков в солдаты без содержания и без постоя.

Когда он вновь навестил дровосека, у того весело булькал котелок над очагом, а сам он что-то строгал из куска дерева.

— Ты, я вижу, не унываешь?— спросил переодетый шах.

— Нет. Ведь я уповаю на Бога. Меня забрали в сол­даты и не дают ни денег, ни жилья. А я заложил свой меч и купил еды.

— Несчастный! А что, если это откроется?

— Тогда и посмотрим, что выйдет. А пока я выстру­гаю деревянный меч. Будет совсем как настоящий.

На другой день шах приказал призвать отряд, в кото­ром был дровосек. Солдаты выстроились перед ним. Дровосек не узнал шаха — ведь тот был в богатых одеж­дах и короне!

— Ты, выйди вперед! — указал шах на дровосека. — Сейчас ты приведешь в исполнение смертный приговор, вынесенный изменнику!

Дровосек побледнел, но вышел вперед и вытащил меч из ножен. Человек, приговоренный к казни, стоял на ко­ленях и молился:

— Боже, уповаю на тебя! Сделай так, чтобы этот меч обратился в дерево, ибо я не виновен!

Все вокруг удивленно вскричали, когда деревянный меч выпал из руки дровосека. Шах был столь изумлен, что возвысил его до визиря. Вскоре суд оправдал «из­менника», поскольку нашлись свидетельства его неви­новности. А шах своим девизом избрал слова: «Уповаю на Бога!»