Глава 4. Граница между мирами. Болото

Пролог

В ушах свистел ветер. Глаза слезились. Руки мерзли. В общем, стандартный набор летящего шныра. С одной лишь разницей: обычно приходилось летать на пегах – пегасах, небесных лошадях, а теперь она летела сама. Девушка повернула голову и бросила взгляд через плечо. За ее спиной ярко светились два ослепительно-белых крыла. Их свет шел из ниоткуда и отовсюду сразу. Каждое перо было как целая история. Но среди них выделялось одно уникальное – ярко-золотистое, будто литое, но на ощупь мягче всех остальных. Таким же светом, только немного мягче, сияли крылья на цепочке, висящие на шее девушки. Именно благодаря им, а точнее, ямке прямо посередине этих маленьких бронзовых крыльев появлялись большие белые. У многих знакомых девушки крылья уже не имели такого яркого сияния. У подавляющего большинства в крыльях имелись черные перья. У кого-то два, у кого-то двадцать два. Перо темнеет, если его обладатель испытал неподобающее чувство, совершил ужасный поступок, не был осторожен в своих мыслях и позволил захватить себя страстям. Если темных перьев станет слишком много, то их обладатель может лишится крыльев. Только тот, кто чист и честен делами и помыслами имеет крылья белоснежные. Девушку вдруг охватило чувство безграничного счастья, настолько огромного, что стало очень просто обнять целый мир. Девушка радостно засмеялась.

-Эй, а мне рассказать не надо? Может, я тоже посмеяться хочу!

Хохоча, она развернулась и увидела своего спутника. За его спиной тоже были сияющие крылья, но они отличались от крыльев девушки единственным иссиня-черным пером на месте золотого. Парень подлетел поближе и нежно провел пальцами по ее щеке.

-С другой стороны, никто не сможет смеяться так же тепло и радостно, как делаешь это ты.

-Ой ли, ой ли. Вокруг сотни таких как я. И даже лучше.

-Ты же знаешь, для меня нет никого, кроме тебя, мое золотое перышко…

Последние слова он едва различимо прошептал ей на ухо, мягко погладив золотое перо на ее левом крыле. Девушка залилась румянцем.

-Ты уже придумал, что делать с твоим темным?

Парень резко отвернулся.

-Прости…

-Да нет, ничего. Все равно это должно было произойти. Я знал, что ты спросишь.

-Если не хочешь, можем не говорить об этом.

-Убегать от проблем как последний щенок? Нет уж. Суть в том, что я действительно не знаю, что с ним делать. Я…пытаюсь измениться. Я пытался… И буду пытаться! Если есть надежда…

-Надежда есть всегда! Ты уже многого добился! Посмотри на себя! Кем ты был когда-то? Помнишь, сколько их было? Я чувствую, как ты меняешься. Я чувствую. Я…

-Я изменился только благодаря тебе. Я знаю это. Без тебя я бы пропал. Без тебя я пропаду. Без тебя я никто.

Тут он привлек ее к себе и нежно коснулся губами ее щеки. Девушка закрыла глаза.

 

 

Глава 1. Утро

Тишину прорезал звук будильника. Лепа открыла один глаз, затем второй. Сознание медленно возвращалось, вместе с обрывками сновидений. Как же сложно вставать в такую рань!

-Вдова, если ты сейчас же его не вырубишь, пеняй на себя! – прилетел голос откуда-то сверху. Немного погодя, оттуда же прилетела и подушка. Наста опять не в духе. Интересно, почему?

-Если тебе вставать раньше, то сделай это, не перебудив весь ШНыр, - донесся голос уже справа. Кажется, Окса. Лепа перевернулась на другой бок и вырубила пиликающий телефон. Сегодня снова в нырок. Этот нырок должен быть на порядок лучше, чем остальные, ну хотя бы потому, что сегодня она ныряла на Аскольде. Этого пега она любила больше прочих, да и он платил ей тем же. Возможно, все дело в том, что противоположности притягиваются. А громадный Аскольд был сопоставим только маленькой ростом Лепе.

Девушка быстро оделась и попыталась с наименьшими потерями заплести свои длинные темные, цвета воронова крыла, волосы в косу. Но, кажется, у них на сегодня были другие планы. Коса не получилась и на третий раз. Тогда Лепа, которой это все порядком надоело, завязала их в высокий хвост. Все равно под шапкой ничего им не будет. Накинув свою куртку из драконьей кожи, схватила со стула шныровскую сумку и выскользнула из комнаты.

По дороге к выходу из здания Лепа размышляла о своем сне. В своих снах она как бы проживала параллельную жизнь, то есть каждую ночь сны шли один за другим, не сбиваясь на другие темы и не повторяясь. Так продолжалось уже года два. И все это время она жила двумя жизнями. В одной она была шныром, ныряла на двушку, доставала закладки, стреляла из шнеппера. А в другой… При воспоминании о другой жизни щеки девушки залил румянец. В другой она летала, жила, любила… Единственная странность этой второй жизни была в том, что Лепа никак не могла запомнить лицо и имя любимого парня. А, может, вспомнить… Оно как-то смазывалось, отползало на уровень подсознания. И только глаза, ярко-голубые, даже не так, пронзительно-синие глаза привязывали ее к тому месту.

 

Глава 2. Пегасня.
Девушка выбежала из ШНыра и поспешила в пегасню. Но на третьем же шаге увязла по щиколотку, затем по колено.
- Кажется, пора намекнуть Кузепычу, что у нас дорожки не чищены, - проворчала юная шнырка. С некоторых пор "убеждательная" Лепа с Кузепычем ну, не то чтобы воевала, но, по крайней мере, могла повлиять на него не хуже Кавалерии. Чего только не добьешься ради любимого пега Аскольда!
На пол-пути к ней прицепился Макар и затянул свою любимую песенку:

- Денег дай! Дай денег! Денег дай! Не будь жмотом!...

Девушка остановилась и ме-е-едленно, разъяренной танковой башней повернулась к нему. Макар на глазах сник и тут же отодвинулся на безопасное расстояние. Ему еще хотелось жить.
- Ладно, понял. Так бы сразу и сказала, что ты в нырок и денег с собой не взяла. Ай, ты чего? Я ча? Я нича, просто мимо пробегал.
- Вот и беги дальше, - ласково проговорила Лепа и продолжила путь.
Возле ворот пегасни ей повстречался Макс.
- О, пы..привет! А я ты..тут к тебе п..по делу.
-Да, слушаю, - удивленно остановилась Лепа. Обычно старшие шныры не обращали внимания на средних, ну только если "п..по делу".
-Я тут тебе шнеппер починил, ты просила, - неожиданно чисто проговорил Макс.
-А, да. Спасибо! Чуть, балда, без шнеппера не улетела, прикинь.
Макс прикинул, кивнул и протянул ей шнеппер.
-Я ды..даже к нему л..лазерную пы..пристрелку приделал, - вдруг похвастался он.
-Ээээ... Клево! Ну, еще раз спасибо!
Отделавшись от Макса, шнырка стала пробираться в пегасню по глубоким свеженаметенным сугробам.

***
-Ну вот блииин! Аскольда стырили! Я же просила! Ну попадись мне Кузепыч! - простонала Лепа, не найдя своего любимца в стойле. - Тэк-с, кого же мне теперь выбрать?
-Помощь нужна? – прозвучало у нее за спиной.
Лепа резко обернулась - она-то думала, она тут одна! - и узрела хмурого Родиона.
-Ммммм...
-Да ладно! Вот только мычать не надо! Вижу, что нужна. Ну, есть мысли на счет пега?
Смущенная неожиданным вниманием Родиона, Лепа продолжала молчать. Родион только вздохнул.
-Ну? Я сейчас уйду!
-Обычно я ныряю на Аскольде. А теперь его, кажись, Кузепыч забрал, - наконец выговорила девушка.
-Хм. И как тебе Аскольд?
-У нас полное взаимопонимание.
-Ясно. Сейчас подберем тебе кого-нибудь другого.
И Родя пошел по проходу. Лепа поплелась за ним. Мысли путались, пропадали. Вместо них появлялись новые, совсем бредовые. "А ведь у него голубые глаза!" - внезапно озарило ее. Эта мысль была такой яркой и несвоевременной, что Лепа замотала головой. Не хватало еще тут!
Родион удивленно взглянул на нее, но ничего не сказал, продолжая говорить.
-..На Дельте нет. Детский сад оставим для Юли. Афродита - нет, девчонки, не поладите. Арап. На нем должен вроде Вовчик нырять, так что нет. Аза. Ну, тут Ул нас не поймет. Гульда - тоже нет. Жеребенка ждет, Кавалерия запретила брать. Зверь. Ну, ты вроде не самоубийца. Цезарь в нырке. Митридат. Хм... Кроме меня и Макса никто обычно на нем не...
-Я беру Митридата! - выпалила шнырка.
-...ныряет, - закончил Родион. Подумав, он выдал:

- Ну да ладно, он точно не подведет. Но предупреждаю, - Родион вдруг приблизил к ней свое лицо. Пронзительно-синие глаза полыхнули огнем. - Грохнешь мне пега - я потом тебя грохну. Ясно?
-Не дура. Сама знаю, - зло прошептала Лепа, смотря на него изподлобья.
-Вот и хорошо, - внезапно успокоился Родион и отодвинулся от нее. Через мгновение, как только она отвлеклась, он куда-то исчез.
Лепа почистила пега, поседлала и уже выводила его из стойла, как вдруг снова увидела Родиона.
-Небольшой совет. Когда поднимаешь его на крыло, следи, чтобы пятки были ниже носков. Да и в целом тоже. Так удобнее управлять пегом.
-Ну, ладно, - удивленно кивнула девушка. Дающий советы Родион – это мощно! Старший шныр снова исчез в проходе. Лепа только глазами хлопнула. Прогрев Митридата галопом, девушка воспользовалась советом. "Надо же, и вправду удобнее". Пег оторвался от земли и взлетел.

 

Глава 3. Полет

Могучие крылья зачерпнули воздух и выгнулись. Девушка изо вех сил прижалась к пегу, дабы не мешать потокам воздуха и самому пегу. Досчитав до десяти, Лепа выпрямилась и открыла глаза. Лицо тут же куда-то сдуло, глаза заслезились, колючий шарф съехал в район живота. Лепа решительно поправила шарф. Стало чуточку легче, ну, по крайней мере, она теперь могла дышать. Где-то на востоке занимался рассвет, окрасивший облака в ярко-оранжевый оттенок. Некоторые из них все же остались белыми, ослепительно-белыми, напомнив о крыльях из сна. Девушка невольно засмотрелась на эту красоту и пропустила момент, когда появились ведьмари. Точнее, это был ведьмарь. Один. Подозрительно один. Но времени додумать эту мысль не оставалось. Повиснув на шее Митридата, девушка выхватила шнеппер. Мысленно поблагодарив Макса за лазерную пристрелку, Лепа торопливо прицелилась и выстрелила. Затем быстро развернула пега грудью к гиеле для атаки в лоб, как учил Меркурий. Но вокруг никого не было. "Куда он делся? Черт, где он?!" И тут она заметила гиелу. Только гиелу, потому что всадник исчез/испарился/отлучился ненадолго. Хотя, на в Сибирь отлучиться ненадолго явно не представлялось возможности. "Попала? Неужели попала? Я попала!!! Ха! Да! Получи фашист гранату! Вот блин, рассказать кому – не поверят!" – пронесся калейдоскоп мыслей. Девушка решила списать попадание на невероятное везение. В самом деле, ну не могла же она вот так, без промаха, пальнуть по движущейся мишени, когда не позднее последней тренировки умудрилась завалить бетонный столб, целясь с двадцати шагов в деревянный заборчик. Снова развернув Митридата, она продолжила набирать высоту. За это время солнце уже успело наполовину выглянуть из-за горизонта. Еще больше красок рванулись в этот мир и осветили облака изнутри. Белых теперь почти не осталось, потому они были для нее ценнее всего. Глядя на алые, розовые и оранжевые барашки облаков, Лепа вдруг вспомнила, что с утра ничего не ела. Красота красотой, а мороженое получилось бы вкусное! "Все-таки, как здесь красиво! Это будет моим любимым местом, ну, после двушки", - решила девушка. Ветер выдул из головы все проблемы сегодняшнего утра. И Лепа наконец почувствовала то безграничное счастье полета, с которым познакомилась во сне и которое ведомо только шнырам.
Митридат тем временем поднялся на достаточную для нырка высоту. Опомнившись, девушка глубоко вздохнула, сосредотачиваясь, и дала сигнал на нырок. Митридат сложил крылья, накрыв ее с головой.

 

Глава 4. Граница между мирами. Болото

Пег несся к земле. Чтобы окончательно не быть сметенной воздушным вихрем, Лепа прижалась к нему, до боли в пальцах сжав седло. Естественно, рассмотреть хоть что-нибудь не было никакой возможности. Тут главное дышать суметь! Все же, намотав шарф на лицо по самые глаза, девушка попыталась вглядется вперед. Земля приближалась гораздо быстрее, чем ожидала всадница. Вот уже можно было различить тоню-ю-юсенькую змейку дороги, ведущую в Копытово. Значит, надо срочно сливаться с пегом, во избежание живописного блинчика на асфальте, под названием "Шныр-неудачник". Вообразив себе все это, девушка передернулась и, закрыв глаза, еще сильнее прижалась к спине Митридата. Опытный пег ускорился приближался к Межмирью. Лепа сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Пег стрелой пролетел сквозь асфальт и оказался в болоте.

***
Открывшую глаза шнырку окатило волной мутной желтой пены. Закашлявшись, Лепа случайно вдохнула. Ее чуть не вывернуло, благо, позавтракать она сегодня так и не успела. Пришлось дышать через раз, да и то ртом, стиснув зубы. Стало чуть легче. Немного придя в себя, Лепа направила Митридата к огромной воронке посреди болота. Пег изо всех сил загребал огромными крыльями, но продвигался медленно, как сквозь густой кисель. Да еще проклятая пена налипала со всех сторон, затрудняя и без того черепашьи движения Митридата. Перехватив покрепче поводья, девушка постаралась сгрести как можно больше мутной накипи с шеи и крупа пега. Казалось, время остановилось. Каждый метр был длинной в столетие. Лепа почувствовала, что Митридат начал слегка сдавать. Странно. Макс всем хвастался, что его супер-пег долетает до двушки почти свежим. Может, все дело в ней, Лепе? Но что она делает не так, как Яра, к примеру? Или даже как тот Данила из младших? «Что-то ты, подруга, раскисла. А ну, сопли подбери, не загрязняй окружающий мир! Болото из-за тебя чище не станет. Руки в ноги и отталкивай самосожаление куда подальше! Если ты тут завязнешь, то кто тогда ЕГО спасет?» Последний аргумент привел девушку в чувство.

За «разговорами» с собой, а точнее, внутренним монологом, время пролетело быстро. Чуть не пропустив момент нырка в воронку, Лепа вцепилась в седло. Пег с наездницей проскочили в самое сердце болота.

***
Труба встретила их видениями. Следуя наставлениям преподов, Лепа уткнула взгляд в гриву Митридата, стараясь не обращать внимания на изучающие прикосновения паутинок. Внезапно она услышала крик, затем стон. Не удержавшись, девушка повернулась на звук и увидела сестру. Ее младшую сестренку Дашу пытался загрызть соседский волкодав – не собака, а настоящий ночной кошмар! Неумело защищаясь, Дашка пыталась закрыть лицо руками и кричала от ужаса.
-АААААААА!!!! Отстань от нее!!!! - Лепа попыталась выхватить шнеппер, но он зацепился за подкладку сумки. Не тратя больше на него времени, шнырка перекинула ногу через седло и прыгнула...

***
Очнувшись от резкого толчка, Лепа отметила для себя несколько вещей: она лежала на животе на спине пега, перегнувшись через седло, они все еще летели через тоннель, в конце которого уже виднелся проход на двушку, сильно болела голова. Стараясь исправить шаткое свое положение, девушка чудом угнездилась в седле. Неожиданно накатили воспоминания. Вот она прыгнула спасать сестру, хотя сестра была в деревне у бабушки, далеко отсюда. Вот ее ударило по голове чем-то тяжелым. Лепа ощупала лоб. По очертаниям шишка напоминала подкову. Ага, так и есть, копыто Митридата! Значит, пег случайно задел ее ногой при падении. При падении? А как же она тогда...
-Наконец-то ты очнулась! Мы уже почти у границы! - услышала она знакомый ворчливый голос за спиной. Девушка резко обернулась, чуть снова не свалившись с седла. За ней на ее Аскольде летел никто иной как...
-Родион?! Но... Как? Когда? Ты... - ее голос окреп. - Ты где взял Аскольда?!
-Во-первых, привет. Во-вторых, где мое "Спасибо, Родион, за то, что спас меня"?
-Приветспасибокактыздесьоказался, - выдохнула Лепа. Родион только вздохнул, но томить больше не стал.
-Начнем с того, что твоего Аскольда забрали на пролетку. Поэтому ты его и не нашла. Мне, между прочим, тоже сегодня в нырок надо было. Но так, как Митридата забрала ты...
-Ты сам мне его предложил! - возмутилась шнырка.
-Слушай, будешь препираться, вообще ни слова больше не скажу! – взорвался Родион. Лепа насупилась, но больше не перебивала.

-Так, как Митридата взяла ты, - хмуро поправился Родион. -То я решил взять Аскольдыча. Далее, как же я тебя догнал? Про скорость прохождения слышала? Заметила, как выдохся у тебя Митридат? У нас с Максом он еще свеженький на двушку попадает. А все потому, что наша скорость прохождения намного выше твоей, поэтому я нагнал тебя так скоро. Ну а остальное - дело техники, - «скромно» ухмыльнулся Родион. Дальше они полетели молча, каждый погруженный в свои мысли. Что примечательно, паутинки эльбов куда-то исчезли. Иногда попадалась пара-тройка, но каких-то совсем уж бредовых. Видимо, все главные и сильные эльбы сместились к месту падения Лепы, а вернуться обратно уже не успели.

Миновав границу двушки, они некоторое время летели бок о бок.

-Ладно, тебе в ту сторону, к приискам, - указал Родион вперед. - А мне еще кое-куда слетать надо. По просьбе Кавалерии. Удачи тебе.
-Пока, - просто сказала Лепа. - И спасибо тебе, - тихо проговорила она спине удаляющегося Родиона, не рассчитывая, что он услышит. Развернув Митридата, шнырка устремилась к первой гряде. Перед внутренним взором стояли ярко-синие глаза. Но теперь она знала, кому они принадлежали.

 

Глава 5. Двушка

Внизу проносились поля, некоторые просто зеленые, другие разноцветные из-за обилия цветов. То и дело на равнине попадалась приблудившаяся стайка деревьев, преимущественно сосенок. Рассветало. Шнырка и пег явно приближались к приискам. Вот уже стало совсем светло и вдалеке показались скалы Подковы. Вот оно – место обитания большинства закладок на двушке! Девушка ускорила пега, да и сам он, ощущая близость отдыха, летел быстрее. Вот и знакомая табличка на дереве, гласившая: «Пегов не привязывать. Закладок нет». Значит, уже совсем недалеко. Выбрав относительно ровную «полянку» между двумя соснами, Лепа посадила пега. Что ж, дальше придется на своих двоих добираться. Привязав Митридата к одной из сосенок, девушка закинула на плечо сумку, отвязала от седла саперку и устремилась на поиски закладки. Благо ей сегодня нужна была обыкновенная красная. Это будет просто! Проидя метров четыреста, она остановилась. Пусть будет здесь. С детства не любившая ходить по накатанному, Лепа всегда шла своей дорогой. Пускай напролом, пускай медленнее, но зато своя собственная! И если ошибешься, винить сможешь только себя. Вот и теперь, миновав громадные ямы-раскопы, оставшиеся после других шныров, она начала поиски далеко в стороне, на нетронутом куске скалы. Совсем скоро на ее ладонях вовсю хозяйничали водянки.

Первый час поисков подходил к концу. Лепа выгребала камни из ямы, дабы освободить место для дальнейших раскопок. Вдруг обломок гранита, который она собиралась отбросить, полыхнул синим. Девушка стала торопливо счищать лишние куски камня. На ее руке лежал серый с прожилками кристалл, внутри которого пульсировала синяя закладка, имевшая форму трех маленьких грибочков. «Лисички? Сыроежки? Нет, тут что-то другое. Ах, да! Точно! Опята! Отлично, я нашла три синеньких опенка. Только мне сейчас больше по душе какой-нибудь красный подорожник. Но лишних закладок не бывает.» Отложив в сторону «опенков», девушка вернулась к своему занятию. После трех горсток кварца, в руках у девушки снова полыхнуло синим. «Да блин! Везет же мне на «синяки» сегодня!»

Спустя полчаса у края ямы выстроились в ряд пять синих закладок. А красных, по-прежнему, ни одной. Перепачканная с ног до головы, Лепа выбралась из ямы отдохнуть. «Да что же это такое?!» Со злостью воткнув саперку в землю, девушка устало опустилась рядом. Прямо под ее ногой что-то снова полыхнула. Обреченно вздохнув, она протянула руку и взяла маленький острый кусочек слюды. Примерившись, расколола его саперкой надвое. На ладони у нее лежал подорожник и светился красным. Несколько секунд девушка тупо смотрела на красную закладку. «Ты издеваешься надо мной?!... Лааадно, главное, что с заданием я справилась. Ненавижу теперь подорожники!» Подбрасывая закладку в руке, чтобы не слиться, Лепа поднялась на ноги. «А все же я угадала ее!» - вдруг озарило шнырку. «Но что делать с остальными? Точно, блин! Я же могу их в свой тайник отнести!» Воспрянув духом, Лепа сложила свои находки сумку, вытащила из земли лопатку и направилась к пегу.

***

Тайник Лепы сильно отличался, по ее мнению, от тайников остальных шныров. Ну хотя бы потому, что ее «секрет» находился далеко за первой грядой, в Межгрядье, на полпути ко второй гряде. Как ей удавалось нырять так далеко, оставалось тайной для самой Лепы. Может, все дело в характере крыльев из сна? Да еще и золотое перышко… Не просто так же оно появилось! По крайней мере, девушка была абсолютно уверена в сохранности своих сокровищ. Да и кто мог до них достать, не считая Меркурия, Ула и Кавалерии? Само по себе место для «секрета» ей очень нравилось. Маленькая пещерка на берегу хрустального озера, окруженного редкими березами. Это вам не прииски, где кроме глины, валунов и сосен, ну и, конечно, закладок, ничего нет! О том, что она может нырять так далеко, Лепа не рассказывала никому. Временами хотелось поставить на место всяких Афанасиев, которые миновали первую гряду раз в жизни (да и то по воле случая) и чрезвычайно этим гордились. Но девушка продолжала оберегать свою тайну. В конце концов, кто бы ей поверил? А так летай себе спокойно, и никто тебя не трогает.

Перелетев через первую гряду, Лепа по привычке взглянула на небо. Если бы там было солнце, то можно было бы сказать, что оно прямехонько над головой, то есть в зените. Стало немного душно, пришлось снять куртку, затем свитер. В конце концов, шнырка осталась в одной футболке. Но вот, наконец, и пещерка. Быстро припрятав все пять «синяков» до лучших времен и отметив про себя свойство каждого из них, девушка как была, в майке и джинсах, бросилась в озеро. Вынырнув, она проверила свое отражение. Так и есть, скулы покрывал пылающий румянец. Это означало, что ее время на двушке подходило к концу. Последний раз нырнув, Лепа вышла на берег и подошла к Митридату.

-Так значит, ты еще не улетела?

Лепа чуть в озеро не грохнулась. Удержав равновесие, она гневно обернулась. В пяти шагах от нее, рядом с ближайшей березой стоял (ну угадайте, кто?)…

-Родион!!!

-Я в курсе, как меня зовут. Испугалась, что ли? Хаха, видела бы ты свое лицо!

-Прекрати пугать меня все время! Прекрати следить за мной! И прекрати ржать, или Митридат спутает тебя с Минихом! Что ты здесь забыл?!

-Думаю, мне лучше задать этот вопрос. Как ты здесь оказалась, и что ты здесь забыла?

Лепа быстро взглянула на него. Фух, кажется, про тайник он не знает. Значит, пришел сюда позже. Но зачем?

-Я все еще жду ответа!

-Мне захотелось искупаться.

-В Межгрядье? На полпути ко второй гряде?

-Да, именно здесь.

Некоторое время они играли в «гляделки». Но вот Родион сердито выдохнул и перевел взгляд на ее скулы.

-Знаешь, принцип принципом, но по-моему, твое время заканчивается.

Лепа с сомнением взглянула на его мокрую красную физиономию.

-Хочешь сказать, у тебя оно еще есть?

Родион фыркнул.

-Ладно, признаю. НАШЕ время заканчивается. Теперь довольна? – И он иронично поднял бровь.

-Более чем, - невозмутимо ответила Лепа. – Ну так что, так и будем тут стоять? Или, может, полетели?

-Почему бы и нет?

Десять минут спустя, миновав первую гряду, они были уже за скалами Подковы.

-А как насчет тебя? Ты выполнил поручение Кавалерии?

Родион оглядел ее с ног до головы, усмехнувшись.

-Думаю, свою миссию я выполнил.

Лепа только хмыкнула.

До болота они добрались без приключений.

 

Глава 6. Ведьмари

Во время пути через болото, Родион обернулся и проговорил:

- Я так понимаю, закладку ты все-таки нашла.

- Ты просто ясновидящий!

- Прекрати!! Ты можешь хоть раз поговорить нормально? – взорвался шныр.

- Я?! Тогда сам перестань вести себя как надутый индюк!

- Кто индюк, я?!

- Ну не я же!!

Родион закрыл глаза и досчитал до десяти, вероятно, чтобы не убить ее. Затем взглянул на Лепу снова. На дне его глаз плескалась обида. Девушка впервые в жизни пожалела, что не родилась немой. А если и не немой, то,хотя бы, со включенным речевым фильтром.

- Прости. Не знаю, что на меня нашло… Просто иногда ты и вправду ведешь себя слишком…ммм…заносчиво.

- Понятно.

- Но я же извинилась!!!

- Так, все. Успокойся. Видимо, на тебя болото сильнее действует.

- Ах ты…

- Ус-по-кой-ся, - медленно выговорил Родион.

Девушка хотела еще кое-что добавить, но внезапно поступила совсем для себя неожиданно. А именно – послушалась «надменного индюка». Закрыв глаза, Лепа досчитала аж до пятидесяти, прежде чем решилась снова заговорить.

- Все. Я готова.

- Прекрасно.

- Я просто хотела сказать, что не стала бы я плескаться в озере аж за первой грядой, если бы не выполнила задание.

- А я хотел всего лишь уточнить, как ты собираешься прорываться сквозь ведьмарей.

Шнырка закусила губу. Как же она могла забыть о ведьмарях!

- Эльбы наверняка уже их предупредили, что нас двое.

- Но ты же пустой!

- Ошибаешься.

Родион запустил руку в сумку и бережно достал оттуда сияющую закладку. Девушка вгляделась в нее. Внутри мерцающего обсидиана находилась…

- Бабочка? Живая закладка?! – ахнула Лепа.

- Как видишь, не мертвая!

- Так это… Так это за ней тебя Кавалерия отправила! – разочарованно протянула девушка. А она-то думала… Хотя, с другой стороны, стал бы он следить за ней аж за первой грядой сам?

- Да ты прям ясновидящая! – с ухмылкой передразнил Родион.

Лепа надулась. Продемонстрировав живую закладку, Родион так же бережно убрал ее в сумку.

- Вернемся к нашим баранам. Ведьмарики, ясное дело, уже все пронюхали. Так что… Гоночка нам, видимо, все-таки предстоит. Хотя постой! Как же я раньше…

- Что же наш гениальный ум придумал на этот раз?

Родион свирепо посмотрел на девушку. Лепа надула щеки и выпучила глаза. Узрев сию рожицу, старший шныр яростно выдохнул.

- Ладно-ладно, все, молчу…

- Мой гениальный ум придумал как спутать ведьмарям карты. И, возможно, при необычайном везении, спасти наши головы от арбалетных болтов.

Лепа сосредоточилась и приготовилась запоминать «гениальный план».

- Я отдам свою живую закладку тебе.

- Мне?! Это и есть твой план?!

- Если хочешь, придумай получше! – рыкнул Родион.

- Но… Но я… Ты хочешь убить меня?!

- Вообще-то, наоборот.

Лепа попыталась осмыслить факт, свалившийся на ее бедную голову. Вероятно, на лице у девушки отразились все сомнения по поводу гениальности плана и наличия мозгов у его создателя, потому как Родион сказал:

- Верь мне, Лепа. Просто верь мне.

«Он назвал меня по имени? И даже удосужился его запомнить? Странно вдвойне. Сумасшедший сегодня денек. Хотя, почему же сумасшедший? Самый обычный день самого обычного шныра.» - пронеслись торопливой стайкой мысли в голове у «самой обычной шнырки».

- Ну, допустим, я с тобой согласилась. А что дальше? Как нам прорваться-то?

- Увидишь, - улыбнулся Родион. – Назовем это творческой импровизацией.

***

Труба подходила к концу. Вылетев из ревущей воронки, пеги перестроились. Теперь Родион летел почти под Лепой. Шныр изловчился и, привстав в седле, зацепил ремешок своей сумки за луку седла Митридата. Как это произошло, осталось тайной и для Лепы, и для самого Митридата. Девушка аккуратно извлекла закладку из сумки старшего шныра и переложила к себе.

- А теперь что? – прокричала Лепа.

- Для начала, верни мне мою сумку! – проорал в ответ Родион.

Лепа сбросила сумку на голову ее хозяину.

- Благодарю!

- Так что теперь?

- Теперь главное – не мешай мне вершить спектакль!

Лепа уже намеревалась запросить более подробных инструкций, но в этот момент болото закончилось. Их мир надвигался огромным мыльным пузырем. Еще секунда – и они покинули болото со всеми его эльбами, воронками и клоками ржавой пены. Но здесь их уже ждали.

Ведьмарей было четверо. Трое берсерков Тилля и один упитанный дэлмен. Выйдя из нырка почти у земли, Родион надеялся проскочить. Но, как всегда, что-то пошло не так. А именно: еще недостаточно тренированная в этом деле Лепа вынырнула намного выше. Берсерки, заметив темного Митридата на фоне белого снега, тут же ринулись наперерез. Одна двойка сверху и одна снизу. Зажав пега, ведьмари начали переговоры. Самый главный, берсерк средних лет с громадной проплешиной на голове, стал знаками показывать в сторону Кубинки. Лепа замотала головой. Плешивый грустно пожал плечами, мол, как знаешь, наше дело – предложить. Кивнув топорникам на девушку, извлек свой арбалет. Остальные трое отрезали все пути к отступлению. Направив болт на грудь шнырке, плешивый ухмыльнулся. Лепа закрыла глаза.

Крик Родиона прозвучал как гром среди ясного неба.

- Вчетвером на девчонку! А как насчет меня?

Плешивый поднял голову и узрел парящего над ним Аскольда. Зрелище не для слабонервных. Но берсерк слабонервным не был.

- Отдай закладку и можете катиться к чертям! – проорал он неожиданно высоким тенорком.

Родион задумался. Казалось, он взвешивает на внутренних весах Лепину жизнь и живую закладку.

- Ну, так и быть. Я сегодня щедрый. Подавитесь!

И он со всей силы швырнул сумку вниз. Плешивый дал знак берсеркам и дэлмену и четверка устремилась ловить сумку Родиона. Шныр тем временем подлетел к едва живой Лепе и ободряюще крикнул:

- Порядок! А ты молодец! Ничего так, неплохо держалась.

- Я с тобой потом побеседую, - прохрипела девушка. Развернув пега, она теперь летела рядом со старшим шныром, бок о бок, можно сказать.

- Вон уже ограда! Держись! - весело обнадежил Родион. Внезапно он переменился в лице.

- Пригнись!

Болт просвистел прямо над головой Лепы, счесав шерсть на ухе Митридата. Второй болт чуть не оставил ее без руки.

- Неужели вы думали, что я настолько глуп, чтобы поверить в этот цирк? – прозвучал тенорок совсем рядом.

В следующую секунду рука в кожаной перчатке вцепилась в ее сумку.

- Отвали от меня!

-Отвали от нее!

Голоса прозвучали одновременно. Дальше произошло несколько вещей. Лепа боднула обадателя кожаной перчатки. Родион выхватил из кармана маленький арбалетик, так как его шнеппер улетел вместе с сумкой. Берсерк от удара выпустил сумку. Откуда-то прилетело еще три болта.

- Уходим отсюда!!! – заорал Родион.

Тронув бока пега, Лепа рванула вперед. Родион устремился следом, прикрывая ее со спины. Пятьсот метров, триста, двести… Навстречу им уже неслась Штопочка на Звере с хлыстом наперевес. Внезапно Родион вскрикнул.

- Черт!

- Что…?

- Черт! Рука!

Лепа оглянулась на Родиона. Из его руки чуть повыше локтя торчал арбалетный болт.

- Уже почти! Ну давай же!

Тридцать метров, двадцать, десять. Перелетев через ограду, Митридат чуть не кувыркнулся в воздухе, задев задними ногами забор. Оказавшись на земле, Лепа бросилась к скатившемуся с Аскольда Родиону.

- Ты как? Идти можешь? Больно?

- Щекотно, - сквозь зубы выдавил тот. Благо, к ним уже спешили Ул и Макс. Остальной толпы Лепа не разглядела.

- Ничего, раз острит, значит, жить будет, - поднимая Родиона, проговорил Ул.

 

Глава 7. Преподаватели

Девушка стояла перед дверью лазарета и пялилась на узоры, которые присутствуют на всех деревянных поверхностях. Только что ее выперли (по другому не скажешь) из-за этой самой двери. И обосновала это «выпирающая» ее Суповна обезоруживающей фразой «Нечего тут стоять. Это тебе не стойло». Почему же здесь запрещено было стоять, так и не пояснила, поэтому Лепе пришлось составлять теории и выдвигать гипотезы в одиночестве, прожигая взглядом ненавистную дверь. Не подействовали даже оправдания в стиле «Я должна быть здесь. Почему? Да потому что так надо». А ведь там, за дверью, лежал раненый Родион. И как объяснить Суповне, что она, Лепа, там крайне необходима?! А теперь только стой здесь и жди!

В сумке что-то полыхнуло и шнырка вскрикнула, почувствовав даже через сумку жар лежащих там закладок. Закладок!! А она стоит тут, понимаете, и дверь пинает! «Вот балда!» - выругала себя девушка. Последний раз пнув на прощание дверь и больно ушибив пальцы на ноге, девушка запрыгала на другой ноге в кабинет Кавалерии.

Возле кабинета, рядом с огромным цветком в кадке, земля в которой, по рассказам, была с самой двушки, стояла Наста и курила. Заметив Лепу, она не стала судорожно тушить сигарету в вышеупомянутой кадке, как сделала бы при виде кого другого, а просто кивнула. Лепа ответила кивком на кивок. К Насте и ее «увлечениям» она относилась филосовски. Да и Наста к ней не лезла. Крепкий женский нейтралитет. Могли и поболтать при случае, но чаще вот так вот, кивками, и общались. Не считая, конечно, тех моментов, когда одной из них надо было вставать с утра в нырок. Ну тут и так ясно, любой бы подушкой придушил.

- Кавалерия у себя?

- А мне то, вдова, какое дело? – Наста снова затянулась. Выдержав паузу, которую Лепа терпеливо выждала, выпустила струйку дыма и хмыкнула. – Да вот, пока я здесь стою, никто не выходил. А уж там ли она была вначале, это уже твои проблемы.

Лепа, коротко вдохнув, собралась с мыслями и постучалась. Выждав три секунды, толкнула дверь и вошла в кабинет директора ШНыра. Кавалерия стояла на своей «неофициальной» половине кабинета и поливала фиалку. Скорее почувствовав шаги за спиной, чем услышав (Лепа передвигалась беззвучно, как кошка), директор обернулась. Девушка остановилась.

- Вы не ответили, и я подумала, что можно войти.

- Как же ты могла это понять, если я не ответила?

- Да как-то так, - дернула плечом шнырка.

Кавалерия наклонила голову, по-прежнему не сводя глаз с девушки. Лепа ощутила, что ее просканировали с ног до головы и сделали вывод. Кавалерия явно чего-то ждала.

- Так чем могу быть обязана?

Лепа чуть по лбу себя не хлопнула. Какая же она бестолочь! Нет бы закладки отдать, а то стоит тут аки истуканчик!

- Я закладки принесла.

Кавалерия подняла бровь.

- Закладки? Их что, много?

- Их две. Моя и Родиона.

Кавалерия кивнула и прошествовала к своему столу на «официальной» части. За что Лепа ее уважала, так это за то, что она никогда не задавала лишние вопросы. Даже в основном их вообще не задавала. Если хочешь и считаешь нужным что-то рассказать – рассказывай. Если нет – не трать зря время. Шнырка тоже подошла к столу. Поставив на стул сумку, вынула сначала свою красную закладку-подорожник и передала Кавалерии. Та взяла закладку, «прочитала» ее, кивнула и убрала в шкаф. Затем Лепа извлекла живую закладку-бабочку. Кавалерия долго разглядывала ее, сняв очки, после чего положила на стол.

- Я так понимаю, через болото ее нес Родион.

- Да. Потом, после воронки он передал ее мне.

- Это не совсем та, о которой я его просила. В идеале должен был быть шмель. Но бабочка… Хм… Может получиться интересно… Да, будет весьма интересно, - пробормотала Кавалерия, вероятно каким-то своим мыслям. Опомнившись, директор поправила очки и взглянула на Лепу.

- Ты уже была у Родиона?

- Нет, меня оттуда Суповна выгнала.

- А я вот была.

Лепа оживилась.

- Как он? С ним все в порядке? Ранение не опасное? Он поправиться? – засыпала она вопросами собеседницу, но осеклась под строгим взглядом последней.

- Милочка, я бы попросила тебя дать мне сказать хоть слово, или будешь отвечать на свои вопросы самостоятельно, - выдержав паузу, Кавалерия продолжила:

- С ним все в порядке, насколько это может быть в порядке в его положении. Болт, который мы достали, слава богу, что он не отравлен, чуть не задел кость. Но все обошлось.

Заметив, как Лепа облегченно выдохнула, Кавалерия вдруг улыбнулась. В уголках ее глаз собрались добрые морщинки.

- А ведь ты за него беспокоишься. С чего бы это?

- Кто беспокоится? Я?! Да я никогда! Да я… - но, взглянув на Кавалерию, перестала отнекиваться и вздохнула. – Да, похоже вы правы. Я ничего не понимаю. Блин, я совсем запуталась!..

- Время покажет. Вообще, время – такая занимательная вещь… В общем, не дергайся и все будет как должно быть. И прекрати печь блины на каждом шагу! – весело закончила Кавалерия. Лепа пообещала завязать с блинами. Перекинув через плечо сумку, девушка направилась к двери.

- Постой! Разве ты не хочешь навестить Родиона?

Шнырка радостно обернулась.

- Вы проведете меня в лазарет?

- Скажем так, никого никуда я проводить не собираюсь. Я не собака-поводырь. А вот пойти со мной ты можешь. Так, за компанию, - Кавалерия поправила очки. – Только прошу тебя, приведи себя в порядок вначале. И иди съешь чего-нибудь, а то ты с ног валишься. Я даю тебе час. Через час жду тебя возле своего кабинета.

Лепа поблагодарила Кавалерию и взялась за ручку двери.

- Ой, точно! Забыла спросить. Калерия Валерьевна, это вы приказали Ему за мной следить?

Кавалерия снова выгнула бровь.

- В каком смысле следить?

- Ну, или наблюдать. Присматривать. В общем, вот.

- Как именно он за тобой «наблюдал»?

- В пегасне, когда я себе пега выбрать не могла, он помог. В болоте, когда я спрыгнула с пега, он оказался рядом. На двушке, когда я в озеро полезла, он вдруг нарисовался из ниоткуда. Вообще, весь день сегодня.

Кавалерия удивленно хмыкнула.

- Тебе достаточно знать, что ничего по поводу «присматриваний» за тобой я ему не говорила, - Кавалерия вдруг коротко рассмеялась. – А уж выводы делай сама.

Лепа залилась краской. Торопливо попрощавшись, вылетела из кабинета. Сердце в обнимку с душой трепетало крылышками купидона и норовило выскочить из груди.

***

Торопливо поднимаясь по лестнице, девушка наткнулась на Вадюшу и Меркурия, спускающихся вниз, должно быть, в столовую. Она уловила только обрывок разговора:

- …наши зарядные закладки. Только за последний месяц нам пришлось...

- Какая разница. Главное. Что они. Действуют.

- Но ведь…

И тут Вадюша заметил Лепу. Сегодня на преподавателе была новенькая зелененькая курточка со множеством кармашков и замочков. И в дополнение к ней были еще зелененькие штанишки. Вадюша олицетворял собой Зеленый Лабиринт, так бросался в глаза его цветущий наряд. «Сделайте меня развидеть это…» - мелькнула у Лепы мысль. Перевела взгляд на Меркурия и ничего необычного не заметила. То же лицо, те же глаза. Тот же любимый Меркурий. В бороде так же позванивали сосульки. «Вероятно, из пегасни только что». Поздоровавшись, девушка протиснулась мимо них и продолжила подъем.

Вбежав в свою комнату, Лепа бросилась к своему рюкзаку – переодеться. Попутно она отметила, что к ним в гости заглянули почти все младшие шнырки, за исключением, пожалуй, Рины, которая улизнула с Сашкой к Гавру. «Гости» и «хозяева» расположились на чьей-то кровати и смотрели ужастик по компу Оксы. Девушки не оторвали глаза от экрана, но, видимо отметили, что в комнате что-то изменилось.

- Будешь с нами? – зевнула Лара. Лепа мотнула головой. – Ну и ладно, мое дело – предложить. Кстати, скоро обед. Не опоздай. Говорят, Суповна сегодня что-то особенное делает, так что…

Пообещав быть вовремя, Лепа выудила из рюкзака огромную кружку, щедро сыпанула заварки и отправилась за кипятком. Кофе она из принципа не признавала и сонливость после нырка с успехом запивала крепчайшим чаем без сахара. Эта сторона ее вкусов была весьма полезной, так как тырили в ШНыре только кофе, чая же всегда было навалом.

Просочившись на кухню, девушка наполнила кружку почти до краев и, прихватив пару бутербродов, действуя по принципу лежит – значит ничье, отправилась в закуток на втором этаже между оранжереей и лестницей, состоящий из большого окна с широким подоконником. Лепа любила его даже больше своей комнаты, потому что во-первых, в комнате почти всегда было полно народу из младших и своих, и во-вторых, потому что здесь она могла скрыться от посторонних глаз и спокойно поразмышлять. Мимо него редко ходил даже Кузепыч. Удобно устроившись на заранее припасенном пледе, Лепа попивала чай и смотрела в окно. С этого места хорошо просматривалась пегасня и кусок зеленого лабиринта. Вот Афанасий, Кирюша и Макар, схлопотавшие за что-то дежурства, выгребают снег с дорожки. Вот Ул с Ярой, окунувшись в детство, играют в снежки, больше валяясь в снегу, нежели играя, и лепят снеговика. Вот Меркурий снова бредет к пегасне, держа в руках нечто громоздкое. А вот и Кузепыч без уставшего после нырка Аскольда пытается перетащить штабель бревен. Доев последний бутерброд и допив остатки чая, Лепа взглянула на часы, висевшие напротив окна. Кажется, время еще есть. Забежав в комнату, чтобы оставить кружку, Лепа постаралась хоть что-нибудь сделать со своими волосами. Черные пряди, словно взбесившись, так и норовили создать собой нечто невообразимое.

- Чего ты мучаешься? Сложно меня попросить? – услышала она голос подошедшей Лены. Лена славилась на весь ШНыр среди девочек своими парикмахерскими навыками. Если требовалось нечто большее, чем просто хвост, сразу бежали к ней.

- Аааааа! Сделай с ними что-нибудь, пожалуйста! – простонала Лепа.

- Сейчас все будет, - улыбнулась Лена.

Через десять минут волосы средней шнырки приобрели форму двух аккуратных объемных колосков.

- Тебе, кстати, идет, - проговорила довольная Лена. – Ну теперь все. Беги.

Горячо поблагодарив ее, Лепа поспешила к кабинету Кавалерии. Та уже ждала ее.

- Ты почти опоздала. Еще две минуты, и я бы ушла одна, - пожурила ее директор. – Кстати, клевые колоски, - неожиданно добавила она. – Ну что, готова?

***

Дверь лазарета открылась. Заметив Лепу, Суповна бросилась наперерез, но, увидев Кавалерию, вернулась на место. Шнырка не обратила ни на что внимания. Ее взгляд был прикован к крайней кровати.

***

Кавалерия посмотрела на девушку и, верно оценив ее состояние, наклонилась к Суповне.

- Пойдемте выйдем. Нам нужно поговорить без лишних ушей, - и добавила совсем тихо: - Да и им мы тоже ни к чему.

Суповна было воспротивилась, но вскоре уступила натиску Кавалерии и дала себя увести.

Лепа, передвигаясь как в тумане, подошла к кровати Родиона и присела на краешек, по-прежнему не отрывая от него глаз. Первым нарушил молчание Родион.

- Я знал, что ты придешь. И уж, конечно, был уверен, что найдешь способ добиться своего.

Девушка очнулась и с трудом отвела взгляд от его лица.

- Ну как ты?

- Бывало и хуже, - хмыкнул Родион и откинулся на подушку. – Суповна сказала, что еще пара недель, и смогу снова нырять.

- Суповна сказала? Или ты сказал ей?

- Какая разница? Все равно торчать здесь больше трех дней я не собираюсь.

- Поторчишь и дольше, если надо!

- И кто меня заставит? Неужели ты?

- Я не буду заставлять. Я просто попрошу. Тебя.

Родион подавился репликой и замолчал. Лепа снова стала пожирать его глазами. Спохватившись, она уставилась на свои джинсы.

- Почему?

Лепа удивленно подняла глаза. Родион смотрел на нее, не моргая.

- Почему ты это делаешь?

- Делаю что?

- Ну, вот это все, - Родион обвел взглядом лазарет, нашаривая нужное слово. Слово так и не нашарилось, поэтому он снова посмотрел на нее.

- Знаешь, а ведь я тоже имею право задать тебе этот вопрос.

-?

- Почему ты следил за мной сегодня весь день? Почему помогал? Почему никому не разболтал о моих похождениях в Межгрядье? И почему прикрыл, когда ведьмари атаковали? Ведь это был болт для меня, так? Так почему?..

Родион молчал. Лепа отвернулась. Неужели Кавалерия ошиблась? И ошиблась ли она сама? Мысли ухнули в колодец безнадежности. По щеке скатилась единственная слеза. Девушка даже не заметила ее.

- Потому что я не мог по-другому. И сейчас не могу. И если бы мне дано было переиграть этот день, я бы прожил его так же.

Родион сел, свесив ноги с кровати. Потом накрыл ее руку своей. Лепа обернулась. Заметив слезы на ее лице, Родион что-то взвесил внутри себя, притянул ее к себе и обнял. Девушка уткнулась лицом в него. Так они сидели долго. Ни один из них не сказал бы точно, сколько прошло времени. Пять минут, пять часов... Сложно сказать. «Можно бы и вечность так. К эльбам ведьмарей, закладки, двушку. А, гори оно все синим пламенем…»

Дверь, скрипнув, приоткрылась и пропустила в комнату голову Ула.

- Чем это вы здесь занимаетесь, а? – весело промолвила голова.

Лепа дернулась и отпрыгнула от Родиона, отметив, что тот сделал то же самое. Прыжок вышел неплохим у обоих, правда, Лепа больно ударилась ногой о кровать, а Родион чуть не сшиб тумбочку. Проследив траекторию полета девушки до самого конца, Ул даже похлопал.

- Ничего так. Чудо былииин, талант! Тебе бы еще над приземлением поработать, а так впечатляет!

Родион взревел:

- Убью!!! Тебя не учили, что нужно стучаться, прежде чем заходить?!

- В ШНыре столько дверей, что за день не настучишься в каждую барабанить. Лучше мы так, по старинке.

Увернувшись от летящего стула, Ул ловко поймал его.

- Осторожнее! А то Кузепыч потом голову снимет. У него каждый стул на счету.

- Чего ты приперся?!

- Вообще-то меня послали за Лепой, - улыбнулся Ул. Ему явно нравилось доводить Родиона. - Там уже обед начинается. Так вот, Кавалерия опасается, что ты не то что обед, завтрак в следующий понедельник благополучно тут проторчишь.

Лепа заверила его, что она уже идет. Ул согласился удалиться в столовую и, пробормотав что-то про голубков и морковь, покинул лазарет. Лепа виновато взглянула на Родиона.

- Иди уже, иди. Я все равно отсюда никуда не убегу, - вздохнул тот. Лепа пообещала скоро снова придти и направилась в столовую. Как только она ушла и уже не могла видеть его, Родион растянулся на кровати, заложил руки за голову и уставился в потолок, блаженно улыбаясь.

 

 

Глава 8. Самое дорогое

Лепа сидела на подоконнике в своем любимом закутке и качала ногой, свесив ее вниз. На другой стороне подоконника расположился Родион. Парень сидел, поглядывая то в окно, то на девушку, причем на последнюю явно чаще.

- Значит, ты тут часто бываешь? – нарушил молчание Родион.

- Я почти все время здесь провожу. То с книжкой, то чай пью. А чаще просто подумать, поразмышлять, помечтать… Это место почему-то стало для меня особенным.

- Ты права. Здесь и правда здорово. Так… Спокойно. В первый раз я чувствую себя спокойно в ШНыре, а я тут давно, как-никак. А кто-нибудь еще знает про это место?

- Может и знает. Хотя не думаю. По крайней мере я здесь никого никогда не видела.

Они замолчали. Лепа перестала гнать мысли прочь, и те нахлынули с новой силой. После обеда, когда она снова примчалась к Родиону, у того уже была Кавалерия. Приветливо улыбнувшись девушке, та сказала, что ждала ее. Потом обратилась к Родиону, видно, продолжая прерванный разговор.

- …не вижу смысла держать тебя тут. Все равно будешь всем мозги проедать рассказами о своей бренной судьбе и вынужденном заточении на больничном. Нырки я тебе пока не разрешаю, а вот ходить по ШНыру ты можешь. Только, пожалуйста, - сделала она многозначительную паузу. – Не выходи на улицу. А то еще к пегам пойдешь, я тебя знаю. А тебе пока нельзя рукой двигать. В остальном я тебя не ограничиваю.

Когда Кавалерия ушла, они немного побродили по ШНыру, после чего Лепа вдруг предложила посетить одно особенное место. Как-то само вырвалось, «предложилось» так сказать. Поэтому они сейчас сидели на этом широком подоконнике в заветном закутке девушки.

- Знаешь, я такой как ты еще не встречал, - неожиданно прервал ее мысли Родион. Лепа покраснела.

- Это почему же? Чем я не такая, как все?

- Понятия не имею. Хотя нет, наверно все-таки знаю, - парень на секунду задумался, после чего вдруг взял ее за руку и продолжил с жаром: - Ты особенная. С тобой так легко общаться! Я знаю тебя как Лепу, а не как просто человека в толпе, всего день, даже меньше. А у меня такое чувство, что я знаком с тобой всю жизнь. Ну, может не всю… Но очень долго, это точно. У меня такого еще не было.

Родион запнулся и замолчал. Лепа покраснела еще больше, но вырывать руку не стала. Мысли снова затолпились в голове, образовав затор, и, что логично, совсем запутались. Одно она знала точно – все именно так и должно быть. Значит, Кавалерия все-таки была права, говоря, что время само во всем разберется.

- Знаешь, а ведь никто, кроме тебя, не может этим похвастаться. Я про простоту общения со мной. Мне все говорят, что уж лучше со стенкой болтать, проку будет больше, да и настроение не испортиться.

- Значит, они тебя совсем не знают.

- А ты знаешь?..

Синие глаза встретились с желто-карими, кошачьими. Лепа попыталась поймать себя, но так и не смогла. Она определенно растворилась в двух маленьких озерах, которые отделял от нее только подоконник. Поддавшись порыву, Лепа сделала быстрое движение и оказалась совсем близко к Родиону. Так они сидели рядом, смотря друг другу в глаза. Причем, если у Лепы было ощущение, что она растворилась, то Родион испытывал нечто другое. Желтые глаза притягивали, завораживали. Парень вдруг со всей ясностью осознал, на что они похожи. А уж когда в них полыхнул огонь, окончательно уверился в этом.

- Знаю.

- Отлично, - быстро отвернувшись, Лепа произнесла: - Какого цвета у меня глаза?

Родион от неожиданности дернулся. Потом, усмехнувшись, заговорил:

- Ну, на первый взгляд, они карие. Но, присмотревшись, начинаешь замечать, что это не так. В простой обстановке они цвета позднего меда. Когда вокруг довольно темно, они кажутся совсем черными. Но когда ты смотришь на солнце, они становятся желтыми-желтыми, как у кошки. А если рядом есть я, - тут Родион улыбнулся. – Они становятся огненными. Я серьезно. Они, как бы, по-прежнему желтые, но внутри плещется огонь. И этот огонь живой.

Лепа нерешительно повернулась. Так о ее глазах еще никто не говорил! Обычно люди или задумчиво мычат, или называют их просто карими.

- Люблю огонь… - и прибавила: - Желтых было достаточно.

Родион улыбнулся.

- Пожалуйста.

Тут парень снова приблизил свое лицо к лицу девушки. Лепа сидела, не двигаясь. Поддавшись внезапному порыву, Родион обнял ее.

- А ведь теперь твоя очередь, - прошептала Лепа.

- О чем ты?

- Ты уже знаешь почти все про меня. Что я бываю за первой грядой в пещере на берегу озера. Что я прихожу сюда. Даже про Аскольда знаешь! А что знаю про тебя я?

Родион рассмеялся.

- Ну уж извини. Ничем таким я похвастаться не могу. Никаких дорогих мне мест в ШНыре или на двушке нет. А Митридат… Могу сказать только, что мы с ним друзья. Наверное, это все. Глупо упоминать, что я люблю пегов – какой шныр их не любит! Причем каждый упорно считает, что так, как он, к ним никто не привязан, - Родион снова улыбнулся. На миг задумался. – Хотя, есть у меня единственная тайна. Один человек, который мне очень дорог. Если с ним что-то случится, не знаю, что будет со мной. Это, наверное, как часть себя потерять, - парень горько усмехнулся. – В моей жизни произошло много плохого. Но с появлением этого человека все как-то стало не важно. Вообще теперь на все плевать. Кроме нее… - парень замолчал.

Сердце Лепы сжалось, пропустив один удар, потом еще два, а потом словно остановилось вовсе. Девушка сидела, сжав руки в кулаки. Казалось, жизнь оборвалась, по крайней мере, по ощущениям. Даже плакать, да что там плакать, дышать не было сил! «Как же так… А я думала… Наивная дура! Что ж… Пусть он будет счастлив.» Но сначала она должна была узнать одну вещь. Потом можно будет уйти. Но это позже. А сейчас…

- Кто она? – Лепа не услышала свой голос. А услышав, удивилась, насколько он изменился. Но это было уже не важно… Все было уже не важно!

- Кто? – опомнился парень.

- Та девушка, о которой ты говоришь.

- Лепа, да что с тобой? – Родион только сейчас заметил ее состояние. Схватив ее за плечи, развернул к себе. – Да неужели ты не поняла? Это же ты!

Девушка с трудом разжала кулаки. Родион внезапно обнял ее здоровой рукой за талию. Лепа подняла глаза. В ее глазах снова зажегся потухший было огонь. Нерешительно подняв руку, она провела ею по щеке парня. Родион замер, но через секунду, вновь обретя способность двигаться, приблизился окончательно и поцеловал ее. Сердце девушки стукнуло раз, второй, третий. После чего, обретя уверенность, забилось снова, спеша, вероятно, бешеным темпом наверстать упущеное. Жизнь продолжалась.

 

Глава 9. Лучшие друзья

Лепа сидела на полу, устроившись на ковре из шкуры… Какое это было животное, точно не знал и сам хозяин ковра. Но то, что это была именно шкура, сомневаться не приходилось. Девушка привычно перебирала пальцами рыжие шерстинки, положив другую руку на колено согнутой ноги, вытянув вторую. Справа от шнырки возлежала большая белая собака, с виду напоминавшая то ли лабрадора, то ли белого медведя, а точнее, и то, и другое вместе. При желании Лепа могла дотронуться до нее, правда, прервав свое занятие. Напротив нее расположился хозяин ковра, а заодно этой комнаты и собаки и, вдобавок, ее друг. Матвей. Его руки тоже были заняты делом. Парень вырезал перочинным ножом из куска дерева фигурку какого-то зверька. Казалось, между ними стоит зеркало, настолько похожи были их позы, за исключением рук, разумеется. Слева от них потрескивал огонь в открытой печке-буржуйке. Что примечательно, в комнате не было никакой мебели. Абсолютно. Ни стола, ни стульев, ни кровати, ни даже люстры. Ее обитатель спокойно обходился шкурой-ковром и отсветами огня. Наверное, это была самая странная из всех жилых комнат ШНыра. Но, какой хозяин – такая и комната. Стоит заметить, что ковер был не единственной шкурой в комнате. На всех стенах, благополучно заменяя саму мысль об обоях, висели еще, такого же туманного происхождения, как и первая. Единственным предметом, не вписывающимся в атмосферу, была прибитая возле двери вешалка, да и та навевала мысль о рогах оленя или лося. Но ни Матвей, ни Лепа ничего против обстановки в комнате не имели, даже напротив. Не считая своего укромного подоконника, девушка бывала здесь чаще всего. Оно и понятно, ведь Матвей практически не покидал свое логово, ну разве что в нырок или в столовую надо было, а с лучшим другом ведь не поспоришь. Вдобавок, ей самой здесь очень и очень нравилось.

Лепа прикрыла глаза, позволяя воспоминаниям завладеть собой. Они перенесли ее на несколько лет назад, в тот день, когда она только попала в ШНыр. В толпе шныров, встречающих новое пополнение, она сразу приметила одного парня. Тот все время, не отрываясь, смотрел на нее. Подойдя к одной девушке из старших, которую, как она впоследствии узнала, звали Яра, она расспросила о нем. Его звали Матвей, он недавно стал средним шныром. Больше Яра, как ни странно, ничего не знала, подметив, что расспрашивать кого-то еще бесполезно, больше все равно никто не расскажет. Лепа еще, помниться, удивилась тому, что прожив с ним столько под одной крышей, никто ничего не разузнал. А после ужина загадочный Матвей отозвал ее в сторонку и предложил помочь ему попрактиковаться в фехтовании. Как он узнал, что она это умеет, осталось для нее загадкой, но девушка согласилась помочь. После первой тренировки они договорились о следующей, потом еще об одной, еще и еще… Вскоре они здорово сдружились. Лепа уже не могла раздельно представить ШНыр и Матвея, он словно стал его частью для девушки. Только спустя долгое время парень согласился рассказать о дне их знакомства поподробнее. Матвей поведал, что накануне ему приснился странный сон. Будто он заблудился в каком-то лесу-болоте. Уже отчаявшись спастись, он увидел девушку на крылатой пантере, следуя за которой нашел выход оттуда. Только на следующий день он узнал, кто эта девушка. Видимо, это был какой-то знак, или болото олицетворяло его одиночество среди шныров. Тогда это видение имело смысл, ведь Лепа действительно, что называется, спасла Матвея от него.

Внезапно белоснежная собака вскинула голову, повела ухом и глухо заворчала, видимо, уловив какой-то шорох.

- Нага, фу. Лежать.

Лепа подняла глаза и посмотрела на парня, потом на собаку. Ее всегда поражало, каким спокойным, но, в то же время, властным голосом он обращается к ней. Независимо от того, зачем было обращение.

Девушка закрыла глаза и, сосредоточившись, напрягла слух. Когда ей было нужно, она могла услышать даже писк комара в соседней комнате. «Пантера» - с иронией подумал Матвей, уже привыкший к такому ее поведению. Повторный шорох не заставил себя ждать.

- Кто-то за дверью.

- Сейчас гляну.

Матвей неслышно поднялся, так же, не издавая звука, подошел к двери. Затем резко распахнул ее, но не широко, сделав только небольшую щелку. Лепа успела увидеть Макара, прячущего в карман отмычку.

- Что за…? Как ты меня услышал? Я же…

- Что, не ожидал? Забавно. А теперь ты ответишь на один мой вопрос, - Матвей стоял спиной к девушке и не поменялся в голосе, но по тому, как изменился в лице Макар, она поняла, что произошло. Они с Матвеем называли это «Огненный взгляд». Случилось то, что случилось с Лепой при Родионе – огонь в глазах. С ней это происходило неконтролируемо (она пока не научилась покорять это пламя и вызывать его просто так), а Матвей обычно делает это специально, когда сильно злиться или раздражается. Лепа усмехнулась. В ее исполнении это выглядит не так жутко, даже наоборот, притягивает, как заверил ее Родион. А вот когда такое делает Матвей… Бедный Макар!

- …

- Что ты здесь забыл? Кажется, моя комната пролегает несколько в отдалении от обычных путей и коридоров. Я прав?

- Ммммм…

- Повторяю еще раз. Что ты здесь забыл? И лучше тебе говорить правду. Я знаю, когда мне лгут.

Лепа снова усмехнулась. Ага, как же! Знает он! По правде говоря, из них двоих только она может это узнать. Как? Все просто! Девушка снова закрыла глаза и сосредоточилась, усиливая слух. В таком состоянии она могла даже слышать пульс и частоту дыхания недалеко стоящего человека. Если они учащаются, значит, человек врет. Полезная штука!

- Ну!

- Да я тут… эээ… ну… - бросив на Матвея взгляд, Макару расхотелось врать. – Эх, ладно. Я собирался к тебе в комнату забраться. Думал, там никого нет. Хотел пошарить… Может у тебя там деньжат наскреблось бы… Ну и вообще, на твою берлогу посмотреть интересно. По ШНыру легенды про нее ходят… Я ча? Ну я ж нича, так, интересно просто… Ээээ… Можно я пойду уже? – Макар бочком стал отодвигаться дальше по коридору.

Матвей, проводив его задумчивым взглядом, вернулся в комнату и снова сел за работу. Лепа открыла глаза.

- Ну как? Нормально все было? – поинтересовался парень.

Лепа задумчиво потерла переносицу.

- Все было в порядке, кроме одного. Он соврал в последней фразе. Интересно, что бы это значило?

- Про то, что он уходит? Значит, он вернется?

- Возможно. А возможно и передумает. Ты его здорово напугал.

- Да уж. Я и сам заметил.

- Кстати, ты ничего не забыл? – хитро взглянула на него девушка.

Матвей приостановился. Бросив быстрый взгляд на нее, усмехнулся.

- Все-то ты помнишь. Нет, не забыл. Ну что, готова?

Лепа кивнула. Тогда, как по команде, оба одновременно вскочили. Матвей подошел к стене и снял с нее два парных меча. Вторую пару палашей он перебросил Лепе. Девушка ловко поймала их, провертела пару раз, вспоминая ощущения, выполнила короткую связку уколов и взглянула на друга.

- Здесь или в коридор пойдем?

- Давай лучше здесь. А то бродят там всякие Вадюши… - при мысли о нем, Матвей скривился. Лепа рассмеялась.

- Ладно, давай здесь. Ты начинай.

- Э, нет. Я в прошлый раз начинал. И, к тому же, даме первый ход, - хитро прищурился тот.

Лепа хмыкнула. Нападать всегда сложнее, чем держать оборону, и Матвею это было прекрасно известно. Подчеркнуто грустно вздохнув, Лепа быстро прикинула расстояние и молнией бросилась на сближение. Зазвенел металл. Тренировка началась.

 

Глава 10. Вечер в ШНыре

Часы на стене пробили семь вечера. Противники остановились.

- Может, на сегодня закончим? – прозвучало почти одновременно. Друзья рассмеялись. Потом, взглянув друг на друга, развеселились еще больше. Действительно, внешний вид обоих оставлял желать лучшего. Красные, вспотевшие, с растрепавшимися волосами, да еще, вдобавок, жутко уставшие. Но на настроении это никак не сказалось.

- А ты неплохо потеснила меня сегодня! Делаешь успехи!

- Да уж… Мог бы быть поучтивее с барышней! У меня синяки после тебя неделю не сходят! Да еще и острием задел!

- Ну извините, не я создал такую защиту слабенькую! Ты меня тоже порядочно потрепала.

- Но вообще неплохая тренировка была.

- Ага. Зачетная. Завтра придешь?

Лепа усмехнулась. Как же без этого?

- Приду, конечно, не боись. Надо же кому-нибудь тебя в форме держать.

- Эй! Я и так очень неплох.

- Ага-ага. Самодовольства тебе не занимать. Гляди, зазнаешься – потом никогда это не излечишь. Уж лучше НЕДО, чем ПЕРЕ.

- Сам знаю, - вздохнул парень. – Ну, и чем сейчас займешься? Отсыпаться после нырка? Ты прям с ног валишься.

- Да, чем ты сейчас займешься?

Лепа с Матвеем разом обернулись. В двери, прислонившись к косяку, стоял (ну, давайте хором!) Ро-ди-он.

- Ты… Как ты меня нашел?

- Не будем об этом. К тому же, это не столь важно…

- Значит, Макар, да?

- Если бы не он, я бы тебя никогда не нашел, - тут он подошел ближе и наконец разглядел девушку полностью. – Лепа, это… Откуда у тебя на щеке порез? И на руках? Что с тобой произошло? – он перевел взгляд на Матвея, внезапно связав клинки у них в руках с их внешним видом. – Ты?!

- Стой, он тут не при чем! Он не виноват, по крайней мере, в этом смысле…

- Значит, все-таки, виноват он?!

- Нет, не он! Это я все!

- Что ты? – опешил Родион.

- Я не успела укол до конца отразить, у меня еще защита слабовата. Но ему, кстати, тоже досталось! И вообще, это просто обычная тренировка! Мы уже не первый год фехтуем, надо, что ли из-за этого панику поднимать?

- Я просто боюсь за тебя… Ты же знаешь!

- Да, я помню. Прости.

- Ну ладно, иди сюда.

Лепа подошла к нему. Родион сделал самое логичное, что можно было сделать в данный момент, а именно – обнял ее.

- Если вы закончили, то пошлите на улицу, мне Нагу выгулять надо, - прозвучал голос Матвея как гром среди ясного неба. Вздохнув, Родион разжал объятия и просто взял Лепу за руку.

- Ах, да, - спохватилась та. – Родион, это Матвей, мой лучший друг. Матвей, это Родион, мой… парень.

- Вообще-то, мы знакомы. Мы же шныры, все-таки.

- Теперь познакомились еще раз. Плохо разве? – пожала плечами девушка.

Матвей вплотную приблизился к Родиону. За этим последовало продолжительное сверление друг друга глазами, после чего Матвей заговорил с улыбкой:

- Всегда было интересно, кто же это будет. Я знал, что рано или поздно это должно произойти. Зная Лепу, я пытался предположить, кто это окажется. И, как всегда, не угадал. Она слишком непростая даже для тех, на кого я подумал. У меня к тебе только одна просьба. Береги ее.

- Да уж сам разберусь. Но ты прав, буду беречь.

- Эй, ау! Я, вообще-то здесь стою! Не надо болтать между собой так, как будто вы тут одни! Мы сегодня куда-нибудь пойдем, наконец? Нага заждалась уже!

- Ладно-ладно, успокойся! – поднял руки Матвей в примирительном жесте. – Уже идем.

Подхватив с пола Лепину куртку, он вручил ее девушке. Свистн