Институционализация социологии науки

М.Г.Лазар

Социальный институт науки как предмет социологии и науковедения

 

Вторая статья цикла рассматривает возрождение и развитие социологии науки с конца 50-х гг. ХХ в. по настоящее время как составной части социологии и науковедения, анализирует процесс и содержание институционализации науки. Раскрывается содержание понятия «социальный институт», кратко представлены основные черты науки как социальный институт: субъект науки, отношения в науке, нормы и идеалы, учреждения и другие организационные формы.

Ключевые слова: наука, научное познание, система знаний, социальный институт, институционализация, институт науки, научное сообщество, идеалы, нормы и ценности науки.

 

M.G.Lazar

Sociаl institut of science or obiect of sociologie and science of science

 

Институционализация социологии науки

Как явствует из предыдущей статьи в данном журнале [Лазар, 2010,б], в СССР социология науки в 50-60-е годы появилась не на голом месте, но по идеологическим и политическим причинам, пионерские идеи и теоретические концепции, разработанные советскими учеными в 20-30-х г. остались неосмысленными и долгое время умалчивались. Многие исследователи того периода были репрессированы, а их работы - запрещены или засекречены, на них нельзя было ссылаться в своих исследованиях. В результате этого, возрождение и развитие социологии науки, как и всей социологии, произошло под воздействием зарубежного науковедения и социологии науки, англо-американской в первую очередь. Но решающую роль в развитии социологии науки в СССР играла, бесспорно, набирающая силы после второй мировой войны научно-техническая революция (НТР), очевидный для всех людей и политических лидеров возрастающий вклад науки в технический прогресс, в военно-технический потенциал СССР, резкое изменение ее роли в жизни общества.

Особенностью развития социологии науки в СССР является то, что наука изучается первоначально не социологией (запрещенной до конца 50-х гг. наукой), а марксистской философией, которая в виде исторического материализма подменяла собой с 20-х гг. классическую социологию. С позиций марксистской методологии в работах 50-60-х гг., наука рассматривается как одна из форм общественного сознания, как система теоретических знаний. И это закономерно, так как с позиций философии науки, наука представляет собой систематизированное наличное знание, совокупность систематизированных теоретических знаний, методов их выработки и доказательств. Поэтому в науковедческой литературе 50-60-х гг. долгие годы шел спор об определении науки, о том, включать или нет в систему науки научные учреждения, выставки, библиотеки, музеи, организацию и управление процессом выработки знаний, познавательные приборы и т.п.

Социологический взгляд на науку как специфический социальный институт сформировался постепенно и в результате острой борьбы мнений, при этом, далеко не всегда корректной. На этом фоне особую ценность получает подход акад. С.Г.Струмилина, одного из пионеров науковедения 20-30-гг., который еще в 1954 г. (в третьем номере журнала «Вопросы философии»), отмечал необходимость включения в понятие «наука» процесса выработки знаний и методов исследований. Наука, по его мнению, это и процесс выработки знаний и сама совокупность знаний, проверенных практикой, представляющих объективную истину. Такой подход в 50-60-е годы встречается во многих работах, посвященных науке. Это работы М.М.Карпова (Ростов-на-Дону), Г.Н.Волкова, А.А.Зворыкина, Ж.В.Келле, Т.А.Рачкова (Москва), Г.М.Доброва (Киев), В.Н.Ельмеева и М.Я.Корнеева, И.А.Майзеля (Ленинград) и других авторов, в котором наука рассматривается также как форму социальной деятельности.

Утверждению социологического подхода к науке, понятой как формы деятельности, как процесс выработки, производства теоретических знаний, их сохранения и передачи другим поколениям способствовал перевод на русском языке в 1956 г., книги английского историка науки Дж. Бернала «Наука в истории общества» [Бернал, 1956], международные сборники «Социология науки (М., 1965), перевод с английского языка сборника «Наука о науке» (1966), появление монографий Г.М.Доброва «Наука о науке» (Киев, 1966, 1970), Г.Н.Волкова «Социология науки», (М.,1968). В указанных сборниках впервые публикуются и работы некоторых известных зарубежных исследователей науки (Дж. Бернала, Р. Мертона, Б. Барбера, Н.Сторера и др.). В работах Г.Н.Волкова и Г.М.Доброва используются статистические материалы и первые результаты эмпирических социологических исследований науки. Но даже во втором издании работы Г.М.Доброва (1970 г.), при анализе истории обсуждения терминов «наука о науке», «наукология», «наукознание» или «общее науковедение» [Добров Г.М., 1970, с. 13-14], не упоминается вклад рассмотренных нами а первой статье авторов [см. Лазар, 2010,б], в частности, роль И.А.Боричевского, впервые предложившего термин «науковедение», как и роль другого видного ленинградского науковеда И.А.Майзеля, также предложившего термин «науковедение в своих ранних работах и при обсуждении этого вопроса на советско-польском симпозиуме по изучению проблем науки во Львове в 1966 г. Он и был принят в качестве названия этого нового направления [см. Ащеулова, 2008, с.194], а не термин «общее науковедение», предложенный Добровым, который понимался им скорее как общая теория науки. По поводу «общей теории науки» следует отметить, что в духе методологии марксизма, такая задача — создание общей теории науки, понятой, скорее, как единой теории науки — в те годы провозглашалась. Но, как показал опыт западной философии науки 60-90-х гг., а также более чем 40-летний опыт институционального академического существования науковедения в СССР и постсоветской России, общей, а тем более, единой теории науки, создано не было. Видимо такой цели и не следует ставить в условиях признания множественности парадигм (методологий) в социологии. Вместе с тем, нет оснований сомневаться в продуктивности этого нового направления – науковедения как формы самопознания науки, породившего как в СССР, так и на Западе тенденцию взаимодействия методов различных научных дисциплин, подходов при изучении науки.

Особую роль в институционализации, т.е. в признании и разработке науковедения сыграла Всесоюзная научная конференция «Проблемы деятельности ученого и научных коллективов», проводившаяся в Ленинграде с 1969 по 1975 год в Ленинградском Доме Ученых, организуемая С.А.Кугелем и сотрудниками его сектора социологии науки ЛО Института истории естествознания и техники АН СССР, Б.Д.Лебиным, ученым секретарем ЛО АН СССР, другими науковедами города на Неве. Указанная конференция объединила усилия и позволила ознакомиться с результатами эмпирических исследований науки представителей разных регионов СССР. Благодаря усилиям ленинградских социологов науки (в первую очередь С.А.Кугеля, Б.Д.Лебина, О.М.Волосевича и более молодых сотрудников) сборник материалов этой конференции с тем же названием, регулярно издавался, а Ленинград становится наряду с Москвой и Киевом, признанным центром науковедческих исследований, проводящихся в СССР. Конференция проводилась до 1975 г., до образования Института социально-экономических проблем (ИСЭП) Академии Наук СССР и ухода из него С.А.Кугеля. Последующие, 70-80-е годы ХХ в. характеризуются выходом в свет нескольких монографий и коллективных сборников, свидетельствующих о признании (институциализации) социологии науки как вида отраслевой социологии. Имеются в виду работы И.И.Леймана (1971), в которых употребляется и детально разрабатывается само понятие «социальный институт науки», Е.З. Мирской (1971), И.А.Майзеля (1972, 1975), С.А.Кугеля (1971, 1983), М.Г.Лазара и И.И.Леймана (1978), М.Г.Лазара (1985), Шелища П.Б. (1981), А.П.Огурцова (1988), В.Ж. Келле (1989) и других авторов.

Распад СССР и резкое падение финансирования науки и образования в начале 90-х гг. привели к временному затишью в исследовании проблем социологии науки, по крайней мере, в Ленинграде-Петербурге. Возвращение С.А.Кугеля в конце 80-х гг. в ЛО Института естествознания и техники РАН и образование им в этом институте сектора социологии науки, а позже - Центра социологических проблем науки по примеру Москвы, где сектор с таким же названием был образован еще в 70-е годы, ознаменовалось возобновлением активных исследований в области науковедения и социологии науки. Новый импульс науковедческим исследованиям дало образование группой петербургских социологов и философов науки во главе с профессором С.А.Кугелем в 1992 г. Международной школы социологии науки и техники, организованной на базе Санкт-Петербургского научного центра РАН и Санкт-Петербургского Союза Ученых, образованного в 1989 году. В рамках этой уникальной школы ежегодно проводилась одна, а иногда и две сессии, а на базе выступлений ее участников на сессиях, исследователей проблем науки и техники, регулярно издается Международный ежегодник «Проблемы деятельности ученого и научных коллективов», XXVI выпуск которого выходит в 2010 году. Участниками школы в 1992 г. издается учебник «Введение в социологию науки» в двух частях. Кроме него, за эти годы вышло множество других методических материалов, сборников, книг, в которых опубликованы результаты исследований участников школы по различных аспектов современной науки: состояние и изменения российской научной элиты, институциональные изменения российской науки, организация и финансирование научных исследований в переходный период и др. аспекты [см. учебник «Введение в социологию науки», 1992; журнал «Социология науки и техники», 2010, № 1]. Есть все основания утверждать, что науковедение и социология науки в современной России активно разрабатываются, о чем свидетельствует и основание в 2009 г. и выход в свет с 2010 года нового журнала, членом редколлегии которого является и автор этой статьи, «Социология науки и технологий», первые номера которого вышли в 2010 году.

Следует, однако, отметить, что в России, науковедение как форма самопознания науки, представляя науку как целостное и динамически развивающееся социальное явление, сохраняет автономное рассмотрение двух взаимосвязанных составляющих науки: «науки как системы развивающегося знания, нацеленного на объективированное, системно-структурированное и обоснованное знание о мире (предмет философии и методологии науки), а также науки как сферы деятельности специфического профессионального сообщества и социального института (предмет социологии науки) [Киященко, Мирская, 2008, с.7-8].

Поэтому прежде чем перейти к характеристике науки как социального института, отметим кратно некоторые черты науки как системы знаний.

Основная задача науки – выявить законы, в соответствие с которыми изменяются и развиваются объекты. Главная особенность научного познания – ориентация на изучение объектов, которые могут быть включены в деятельность (актуально или потенциально) и их исследование как подчиняющихся объективным законам функционирования и развития. «Цель науки заключается в том, чтобы предвидеть возможные будущие изменения объектов, в том числе и те, которые соответствовали бы будущим типам и формам практического изменения мира» [Степин, 2008, с.23]. Как система знаний и исторически высшая форма познавательной деятельности наука вырабатывает специальный язык, пригодный для описания объектов, который постоянно развивается по мере проникновения науки во все новые области объективного мира. Научное исследование сегодня нуждается, кроме методов познания, в особой системе средств практической деятельности (специальная научная аппаратура – измерительные инструменты, приборы и установки), без которых немыслима как фундаментальная, так и экспериментальная наука. «Научная аппаратура и язык науки выступают как выражение уже добытых знаний, которые… становятся средством дальнейшего исследования» [там же, с.26].

В отличие от обыденного, стихийно-эмпирического познания, результаты которого не систематизированы, а представляют собой конгломерат сведений, предписаний, рецептур деятельности и поведения, научное познание вырабатывает знания (теоретические), достоверность и истинность которых обоснованы специфическими способами. «Ими являются экспериментальный контроль и выводимость одних знаний из других, истинность которых уже доказана. В свою очередь, процедуры выводимости обеспечивают перенос истинности с одних фрагментов знания на другие, благодаря чему они становятся связанными между собой, организованными в систему» [там же, с. 26-27]. Системность и обоснованность (доказательность) научного знания и отличают их от продуктов обыденной познавательной деятельности. Научное знание – предпосылка, условие функционирования и развития науки и одновременно – ее главный результат, продукт. Это знание обладает ряд особенностей, отличающих ее от продуктов материального производства, главная из которых – новизна. Признание научного знания в качестве таковой, как ценности науки и культуры предполагает в первую очередь наличие ее новизны. «Оценщиком» новизны является дисциплинарное научное сообщество, которое способствует превращению знания в ценность культуры, в достояние всего человечества. Но наука имеет свои границы, она не может заменить собой всех форм познания мира, всей культуры. Все что ускользает из поля зрения науки, компенсируют другие формы духовного постижения мира – искусство, религия, нравственность, философия.

Наука, особенно фундаментальная, нацелена на будущее, ее цель заключается в том, чтобы предвидеть возможные будущие изменения объектов. К примеру, постановка внутринаучных проблем в физике и их решение в рамках фундаментальных теоретических исследований привели к открытию электромагнитного поля и предсказанию электромагнитных волн, к открытию законов излучения атомов при переходе электронов с одного энергетического уровня на другой и т.п. Все эти теоретические открытия заложили основу для будущих технологий. Это означает, что главные функции науки - познавательная и социальная, тесно взаимосвязаны, что без развитой фундаментальной науки сегодня не может быть технологического прогресса или модернизации страны. Наука как система знаний развивается как на основании внутренней логики, так и на основании потребностей, запросов социальной практики.