Отмена крепостного права в Беларуси 20 страница

В сложных условиях происходило также освобождение юго-западной части Белорусского Полесья, где оккупанты в союзе с польскими легионерами и местной буржуазией пробовали поме­шать установлению Советской власти. Однако части Красной Ар­мии во взаимодействии с повстанческими и партизанскими отря­дами А.Ф.Разановича, Ф.А.Козубовского и Н.Я.Лесковца в январе 1919 года освободили Стопин, Лунинец, Пинск и другие города и деревни Полесья.

До середины февраля 1919 года от немецких оккупантов была очищена почти вся территория Белоруссии. Советские войска вышли на линию Поневеж-Вилькомир-Жосли-Ораны-Лида-Слоним-Береза-Картузская-Иванов-Сарны. На освобожденной терри­тории повсеместно была восстановлена Советская власть. Перво­начально ее представителями были ревкомы, которые были созданы во всех губернских, уездных и волостных центрах. Мно­гие из них были созданы подпольными большевистскими органи­зациями еще до прихода Красной Армии. Ревкомы наводили ре­волюционный порядок, брали на учет фабрики, заводы, лесные фонды, имения, владельцы которых сбежали с оккупантами, про­водили первые мероприятия по восстановлению промышленнос­ти, транспорта и связи, налаживали обеспечение населения про­довольствием, организовывали подготовку и проведение выборов Советов, формировали государственный аппарат.

В декабре 1918 — январе 1919 года на освобожденной терри­тории Белоруссии были проведены выборы в Советы. Они прохо­дили в условиях высокой политической активности трудящихся. В состав Советов в подавляющем большинстве были избраны ком­мунисты и сочувствующие им. Кандидаты мелкобуржуазных партий получили незначительное количество депутатских мест. Из 385 депутатов Минского городского Совета 286 были членами РКП(б).

После выборов повсеместно были проведены съезды Советов. Избранные на них исполкомы продолжали начатую ревкомами работу по созданию системы государственного управления. Ком­плектовались отделы исполкомов Советов, создавались органы суда и прокуратуры, рабоче-крестьянской милиции, военные ко­миссариаты.

А чем занимались в это время лидеры буржуазных и мелко­буржуазных политических партий и организаций?

Когда в Германии началась буржуазно-демократическая ре­волюция и крах немецкой оккупации стал неизбежным, они вновь поменяли тактику, стремясь приспособиться к сложившимся об­стоятельствам. Рада БНР не покидала надежд получить государ­ственную власть из рук оккупантов. Правда, сейчас она уже ори­ентировалась не на кайзера Вильгельма, а на немецкие «зольдатенраты» (советы). С этой целью в спешном порядке была проведена реорганизация правительства БНР. Вместо правитель­ства И.Середы было сформировано «социалистическое» прави­тельство во главе с социал-демократом А.ИЛуцкевичем. Два по­ста министров в новом правительстве получили белорусские эсеры, три — белорусские социалисты-федералисты. Предлага­лось занять министерские посты в новом правительстве и другим социалистическим партиям. Но русские эсеры, меньшевики и бун­довцы отказались от этих предложений. У них были свои планы Они созвали съезд своих сторонников и создали Временный Со­вет органов земского и городского самоуправлений в Белоруссии. 11 ноября Временный Совет созвал совещание представителей социалистических партий, железнодорожных служащих, профес­сиональных союзов и кооперативов, на котором был избран «Ис­полком Совета органов земского и городского самоуправлений Белорусского края», претендующий на государственную власть в Белоруссии.

Исполком прилагал все усилия, чтобы дискредитировать Раду БНР, обвиняв ее во всех смертных грехах — в прислужничестве немецким оккупантам, предательстве интересов белорусского народа и так далее. Но получить поддержку трудящихся лидерам меньшевиков, эсеров и бундовцев не удалось, и им также при­шлось ориентироваться на внешние силы.

И Рада БНР, и Исполком Совета органов земского и городско­го самоуправлений ориентировались в борьбе за власть на немец­ких оккупантов и победителей Германии — страны Антанты. Соперничая между собой, они добивались от немецкого командо­вания передачи им власти на оккупированной территории Бело­руссии, посылали слезные телеграммы в Берлин и обивали поро­ги солдатского Совета 10-й немецкой армии, находящегося в Минске. Но найти поддержку у немецких властей им не удалось, так как последние боялись обострения отношений с Советской Рос­сией и активизации в своем тылу подпольного и партизанского движения.

Не найдя поддержки у немецких оккупантов, Рада БНР стре­милась наладить контакты с русской контрреволюцией и коман­дованием войск стран Антаны на юге России. Через своего по­сланника Тремповича она представила генералу Деникину меморандум, в котором просила «моральной, а при возможнос­ти, и другой помощи и поддержки» БНР.

Деникин доброжелательно отнесся к планам Рады БНР по использованию белорусских воинских формирований в борьбе против Советской власти в составе Западной армии. Ее планиро­валось разместить на территории от Финского залива до Мозыря. Но на создание армии нужны были деньги. Их частично дала Украинская рада. С этого времени в Одессе началась работа по формированию белорусских частей. Их комплектованием зани­мался полковник Родштейн, который еще во время боев за Киев на стороне Украинской рады командовал конным офицерским отрядом, состоящим из выходцев из Белоруссии. Родштейну уда­лось собрать в Одессе около тысячи человек беженцев-белорусов и других лиц, оказавшихся на Украине, в Крыму и на Северном Кавказе. Из их числа был создан белорусский караульный бата­льон, который должен был стать школой кадров для формирую­щейся «белорусской армии».

Позже к формированию «белорусской армии» в Одессе под­ключился консул БНР в Киеве Базаревич, бывший Витебский ге­нерал-губернатор барон Розен, Баханович и другие, которые пос­ле высадки войск Антанты на юге России объявили себя «белорусским правительством». Таким образом, у Рады БНР, кро­ме меньшевистско-эсеро-бундовского «Исполкома Совета органов земского и городского самоуправлений», появился еще один кон­курент, претендующий на власть в Белоруссии. Новое «правитель­ство» готовилось даже послать своих представителей на Парижс­кую мирную конференцию.

Одесский центр обратился также с официальным обращени­ем к главнокомандующему союзными войсками на юге России французскому генералу Бартеле, где просил помощи в формиро­вании на юге страны ядра «белорусских вооруженных сил». Фран­ция, согласно обращению, должна была оказать организацион­ное содействие формированию армии, предоставить денежные кредиты, поставить оружие, снаряжение и другие необходимые средства. Сформированные части планировалось затем перебро­сить в Белоруссию, где, по утверждению одесского центра, «40 тысяч человек готовы вступить в ее ряды». Базу для белорусских войск Франция должна была обеспечить на территории Польши.

Чтобы обеспечить формирующуюся армию людскими ресур­сами, белорусские политические группировки развернули идео­логическую обработку военнопленных белорусов в Германии. Их там находилось примерно 30 — 40 тысяч человек. Но желающих вступить в «белорусское войско» среди военнопленных белору­сов не нашлось.

Деятели Рады БНР с целью организации борьбы против Со­ветской власти в Белоруссии вели переговоры также с реакцион­ными кругами польской буржуазии и помещиков—пронемецкой Радой Регенцийной и Комитетом самообороны Литвы и Белорус­сии. Последний стремился объединить контрреволюционные силы всех проживающих здесь национальностей для борьбы против Красной Армии и приступить к формированию вооруженных от­рядов на территории Белоруссии и Литвы в тылу немецких войск. Немецкое командование боялось таких отрядов в своем тылу, но позже Обер-Ост согласился на организацию общей милиции под руководством представителя Рады БНР генерала Кондратовича. Но такое решение не удовлетворяло польскую сторону, так как главную роль в «самообороне» играли польские вооруженные отряды.

Руководитель вооруженных сил «самообороны» Литвы и Бе­лоруссии генерал Вейтко и генерал Кондратович пробовали ула­дить возникшие противоречия. На совещании в Минске, которое проходило во второй половине ноября 1918 года, было предложе­но, что главнокомандующим совместных вооруженных сил будет генерал Кондратович, а начальником штаба — польский полков­ник Кабардо. Но и эти предложения не удовлетворили польскую сторону. Ее представители решительно отказались сотрудничать на этих условиях. Во-первых, Польша не признавала БНР, во-вто­рых, у Рады БНР не было собственных вооруженных сил.

Но Рада БНР стремилась создать свои вооруженные силы. С этой целью в Минск были приглашены генералы Семашко, Короткевич, Пожарский, Алексеевский и другие, уроженцы Бело­руссии. Во всех городах Белоруссии велась интенсивная идеоло­гическая обработка и вербовка молодежи в «белорусское войско». Но из этого ничего не вышло. Не сформировав ни одной роты, генерал Кондратович вынужден был бежать из Минска в Вильно, где уже под фамилией Кондратавичюс поступил в распоряжение Литовской тарибы, заняв там должность вице-министра Краевой обороны. Но вскоре в Литве сменилось правительство, и незадач­ливый генерал оказался без должности и армии.

В связи с приближением частей Красной Армии сбежали из Минска члены Рады «правительства» БНР. Обосновавшись в Грод­но, которое находилось еще под немецкой оккупацией, они с но­вым рвением начали добиваться установления контактов с США, Англией и Францией. Президентам и правительствам этих стран посылались многочисленные «ноты» и «протесты» против захва­та белорусских земель поляками и большевиками и содержались просьбы «оказать помощь белорусскому народу в государствен­ном строительстве». Почти все министры «правительства» нахо­дились в разъездах. Одни из них обивали пороги дипломатичес­ких миссий различных стран в Париже, где уже проходила мирная конференция после окончания первой мировой войны, добива­ясь постановки на конференции «белорусского вопроса», дру­гие — в Берне, третьи — в Яссах, где намечалось проведение межсоюзнической конференции стран Антанты. Не забывали «бе­лорусские комивояжеры» и Берлин.

Но планы Рады БНР и ее ставка на страны Антанты оказа­лись несостоятельными. «Белорусский вопрос» был тесно связан с политикой стран Антанты по отношению к Польше и с русским белым движением, которые отрицательно относились к идее со­здания белорусской государственности. Поэтому они не реагиро­вали на усилия «белорусских дипломатов».

Неудачи в реализации планов создания белорусской государ­ственности с помощью немецких оккупантов и стран Антанты вынуждали сторонников «белорусского возрождения» лихорадоч­но искать другие пути для достижения своих целей. Многие из них «значительным фактором в белорусском возрождении» счи­тали буржуазную Литву, имея в виду создание совместного ли­товско-белорусского государства в рамках бывшего ВКЛ.

Литовская буржуазия, поддерживаемая Германией, стреми­лась к созданию «Великой Литвы» с включением в ее состав зна­чительной части территории Белоруссии. Литва претендовала на Виленскую, значительную часть Гродненской губернии и Новогрудский уезд Минской губернии. Поэтому предложения белорус­ских политических деятелей о создании совместного литовско-белорусского государства нашли понимание у правящих кругов Литвы. Это привело к тому, что в ноябре 1918 года между Вилен­ской Белорусской Радой и Литовской тарибой было заключено соглашение о включении Виленщины и Гродненщины в состав Литвы.

Совет Министров Литвы (кабинет Вальдемараса) в соответ­ствии с заключенным соглашением принял решение о создании Министерства белорусских дел. Было выделено также 6 мест в законодательном органе Литвы — тарибе для белорусских деяте­лей. Министром белорусских дел стал бывший председатель «На­родного секретариата» БНР И.Воронко.

Включение части белорусских земель в состав Литвы находи­лось в явном противоречии с заявлениями Рады БНР о неделимо­сти и территориальной целостности Белоруссии. Но на это не об­ращали внимания. Наоборот, все это подавалось народным массам как «творческая работа» по созданию «независимой Белоруссии», «возрождением старой литовско-белорусской державы» (имелось в виду ВКЛ). И это делали те, кто принимал преславутую «третью уставную грамоту» о «независимости» Белоруссии: И.Воронко, который председательствовал на заседании Рады БНР в ночь с 24 на 25 марта 1918 года, и К.Езовитов, который писал протокол «ис­торического заседания» Рады. Эти деятели сейчас помогали ли­товской буржуазии аннексировать белорусскую территорию.

И все это происходило в Гродно, куда в конце декабря 1918 года Министерство белорусских дел перебралось на постоянное местожительство, когда литовское правительство эвакуировалось из Вильно в Ковно. С этого времени Гродно стал центром «бело­русского движения». Здесь нашло приют и «правительство» БНР и другие группирующиеся вокруг него организации.

Обосновавшись в Гродно, Министерство белорусских дел пы­талось организовать власть на местах — в уездах, городах и мес­течках Гродненщины и Виленщины. Оно назначало городских и уездных комиссаров, других ответственных лиц и уполномочен­ных литовского правительства «белорусской части Литвы». Дол­жности комиссаров и уполномоченных предоставлялись «предан­ным белорусам», в основном активным деятелям БНР. После отхода немцев эти органы надеялись взять власть в свои руки. Появилась даже Центральная Белорусская Рада Гродненщины, в которую входили представители уездных крестьянских рад, Грод­ненского губернского правления, беженских организаций, бело­русских политических партий, союза учителей и других.

Под контролем министра Краевой обороны Литвы в Гродно формировался «белорусский» полк, которым командовал К.Езовитов. Он насчитывал около 30 офицеров и 200 солдат.

Министерство белорусских дел контролировало и культурно-просветительную работу. Открывались белорусские школы, в Грод­но выходили три белорусские газеты— «Беларусь», «Белорусский народ» и «Батьковщина».

Но среди белорусских деятелей не было единства. Между Гродненской белорусской радой и Гродненским белорусским ко­митетом шла борьба за право на власть. Комитет созвал в декаб­ре 1918 года в Гродно съезд, надеясь получить поддержку кресть­ян. Вместо белорусских управ он рекомендовал избирать волостные и сельские комитеты, создавать милицию, земельные и продовольственные комитеты, рекомендовал членам Гродненс­кой управы выйти из ее состава и присоединиться к комитету. Белорусские эсеры таким образом пытались отстранить своих партнеров от власти.

Но не было взаимопонимания и с Литвой. Белорусские деяте­ли добивались статуса национально-территориальной автономии для белорусских земель. Но литовское правительство подозритель­но относилось к этим устремлениям и пыталось ограничить дея­тельность Министерства белорусских дел, сокращая его финан­сирование. Такие отношения между деятелями Рады БНР и литовским правительством продолжались до оккупации Гроднен­щины польскими войсками.

 

ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ БССР И СОЗДАНИЕ ЛИТОВСКО-БЕЛОРУССКОЙ ССР

Октябрьская революция положила конец национально­му угнетению и предоставила право народам России на самооп­ределение вплоть до отделения и создание своей национальной государственности. Это право было зафиксировано уже в первых законодательных актах Советской власти. В обращении «К рабо­чим, солдатам и крестьянам!», написанном В.И.Лениным и утвер­жденном II Всероссийским съездом Советов, говорилось, что Со­ветская власть «... обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение». В «Декларации прав на­родов России», опубликованной 2 ноября 1917 года, были опреде­лены основные принципы национальной политики Советской вла­сти: равенство и суверенность народов, право народов на самоопределение вплоть до отделения и создание самостоятель­ных государств, отмена всех и всяких национальных и националь­но-религиозных привилегий, свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп. Эти принципы были зако­нодательно закреплены в «Декларации прав трудящегося и эксп­луатируемого народа», принятой III Всероссийским съездом Со­ветов 3 января 1918 года.

Право наций на самоопределение означало создание нацио­нальной государственности для всех народов России, в том числе и для белорусского. Но национальное самоопределение не явля­лось самоцелью. Оно было подчинено задаче укрепления Совет­ской власти, организации тесного сотрудничества трудящихся всех наций в борьбе за построение социализма. К тому же осуще­ствить самоопределение сразу же после победы революции не представлялось возможным. Для этого нужны были соответству­ющие условия. Во-первых, необходимо было, чтобы идея самооп­ределения и создания своей государственности стала близкой и понятной самим трудящимся. Во-вторых, необходимо было най­ти такую форму национальной государственности, которая обес­печила бы единство народов России, содействовала бы дальней­шему укреплению их дружбы и сотрудничества.

В период установления Советской власти, когда практически отсутствовал опыт национально-государственного строительства в стране, трудящиеся Белоруссии в подавляющем большинстве подозрительно относились к идее какого-либо обособления от Советской России. Они боялись, что это приведет к ослаблению связей с русским народом, с русским рабочим классом и, в конеч­ном итоге, к потере Советской власти. Хозяйственная разруха и голод, фронт, протянувшийся по всей территории Белоруссии с севера на юг, угроза наступления полчищ кайзеровской Герма­нии, лихорадочные попытки контрреволюционных сил свергнуть Советскую власть и, наконец, мятеж корпуса Довбор-Мусницкого также не создавали условий для того, чтобы рабочие и крестьяне Белоруссии в то время могли проникнуться идеей национальной государственности и приступить к немедленному ее осущест­влению.

Об отношении трудящихся Белоруссии к вопросу националь­ного самоопределения в этот период можно судить по материа­лам губернских съездов Советов, которые проходили в Минске, Могилеве и Витебске в ноябре 1917 — январе 1918 года. Ни один из этих съездов не высказался за самоопределение Белоруссии.

Позицию губернских съездов Советов разделяли руководите­ли партийных и советских органов Северо-Западной области и фронта. Они считали нецелесообразным проводить в этих усло­виях политику на самоопределение белорусского народа и про­пагандировали мысль, что белорусские губернии должны войти объединенной территориальной областью в состав РСФСР. В их представлении РСФСР должна была стать первоосновой всемир­ного братства народов. Эта мысль вытекала из их нацеленности на мировую революцию, а в ее условиях, как они считали, время национальных государств прошло и все должны стремиться к «наднациональному объединению демократии». К тому же партия большевиков никогда не выступала за разрушение сложившихся государственных организмов и создание мелких национальных республик. Эти взгляды на проблему национально-государствен­ного строительства руководители партийных и советских орга­нов Северо-Западной области и фронта высказали в редакцион­ной статье газеты «Революционная ставка» 9 декабря 1917 года.

Но их позиция расходилась с высказыванием В.И.Ленина, который еще в сентябре 1917 года в своей работе «Удержат ли большевики государственную власть?» заявил, что пролетарская государственная власть проведет безотлагательно восстановле­ние полной свободы Финляндии, Украины, Белоруссии, для му­сульман и так далее.

Такие расхождения были неслучайными. Дело в том, что в ноябре—декабре 1917 года партия большевиков и органы Совет­ской власти делали только первые шаги в определении конкрет­ных государственно-правовых форм сотрудничества народов. Только обобщив опыт первых месяцев существования Советской власти, большевики во главе с Лениным пришли к выводу о целе­сообразности и необходимости федеративного построения Совет­ского государства. Это нашло свое выражение в решениях III Все­российского съезда Советов и в принятой им «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа».

Признание федерации в качестве основы построения Совет­ского государства дало новый импульс развития национально-государственного строительства. Важным шагом в этом направ­лении было провозглашение Украинской Советской Республики, создание при Народном Комиссариате по делам национальностей национальных комиссариатов, в том числе и белорусского (Белнацкома), который был утвержден декретом СНК РСФСР 31 янва­ря 1918 года. В задачу комиссариата входило информирование центральных органов Советской власти о нуждах белорусского народа, а трудящихся Белоруссии — о всех действиях и меропри­ятиях Советской власти по национальному вопросу. Деятельность Белнацкома таким образом должна была содействовать пробуж­дению национального самосознания белорусского народа и под­готовить его к восприятию идеи национального самоопределения на советской основе.

Но планомерное осуществление национально-государствен­ного строительства в Белоруссии было прервано немецкой окку­пацией. Кайзеровская Германия, нарушив условия о перемирии, в феврале 1918 года оккупировала почти всю территорию Совет­ской Белоруссии. Свободными от оккупации остались только 6 уездов Могилевской и Витебской губерний. Южная часть Бело­руссии — Гомельский, Речицкий, Мозырский и Пинский уезды были переданы немецкими оккупантами гетманской Украине.

Жестокий оккупационный режим, установленный немецки­ми оккупантами на захваченной территории, происки лидеров белорусских политических партий и организаций, направленные на создание буржуазной государственности и отрыв Белоруссии от Советской России, ускорили пробуждение национального са­мосознания белорусского народа. Наиболее передовые слои ра­бочих и крестьян увидели в создании своей национальной госу­дарственности на советской основе средство обеспечения действительной свободы и независимости трудящихся Белорус­сии. Формы, в которых народ начал выражать свое стремление строить свою государственность, были различны. Они проявля­лись в решениях и резолюциях общественных и политических организаций, собраний и митингов трудящихся, съездов Советов и так далее.

В мае — августе 1918 года на неоккупированной территории Белоруссии трудящиеся решительно протестовали против терри­ториальных домогательств кайзеровской Германии на белорусские земли, осуждали политику Рады БНР, которая стремилась оторвать Белоруссию от Советской России, и требовали восстановления Советской власти на всей территории Белоруссии. В резолюции собрания крестьян Пустынской волости Сенненского уезда, при­нятой в июле 1918 года, подчеркивалось, что белорусы никогда не желали и не желают отделяться от Великороссии, признают только Советскую власть и готовы ее защищать от любых на нее поползновений «хищников империализма, как извне, так и из­нутри».

Такие резолюции принимались почти в каждой волости. В них подчеркивалось, что Рада БНР является выразительницей инте­ресов буржуазии и помещиков и не может представлять белорус­ский народ. Почти все постановления уездных, волостных и сель­ских собраний ставили вопрос о праве белорусского народа на самоопределение на советской основе. В противовес Раде БНР, которая придерживалась «государственной ориентации» на Гер­манию, в резолюциях высказывалась идея самоопределения Бе­лоруссии в союзе с Советской Россией. «Мы свою свободу и Со­ветскую власть, добытую кровью, защищать будем до последней капли крови и согласны быть в федерации с великой Российской Федеративной Советской Республикой», — говорилось в резолю­ции общего собрания жителей Куринской волости Витебского уез­да, принятой в августе 1918 года.

Аналогичное решение принял и Всебелорусский съезд бежен­цев, который проходил в Москве в июле 1918 года.

Стремление трудящихся к созданию белорусской советской государственности проявлялось и на оккупированной территории Белоруссии. Еще 3 декабря 1918 года Минский Совет рабочих депутатов, избранный подпольно до отхода немецких войск из города, в резолюции, принятой на своем первом заседании, зая­вил о необходимости установления тесного союза Белорусского края с Советской Россией.

После освобождения Минска от немецких оккупантов идею самоопределения Белоруссии поддержал и Минский губревком, который несколько раз настаивал на включении этого вопроса в порядок дня готовящейся тогда VI Северо-Западной конферен­ции РКП(б).

Так, за короткое время, под влиянием конкретного осуществ­ления ленинской национальной политики (создание Украинской ССР, провозглашение суверенитета прибалтийских советских рес­публик), под воздействием внешних факторов (домогательство немецких и польских интервентов на белорусские земли) и про­исков Рады БНР, направленных на свержение Советской власти и создание буржуазной государственности, у трудящихся Белорус­сии созрела идея необходимости создания национальной государ­ственности на советской основе.

Выражая настроения большинства населения Белоруссии, руководители белорусских секций РКП(б) и Белнацкома уже в сен­тябре 1918 года на III съезде Советов Западной области предло­жили переименовать ее в Литовско-Белорусскую коммуну, или автономную республику в составе РСФСР. Этот вопрос они реко­мендовали вынести на обсуждение съезда Советов после освобож­дения Белоруссии от немецких оккупантов.

Идею самоопределения Белоруссии поддержала также кон­ференция белорусских секций РКП(б), которая проходила в Мос­кве 21 — 23 декабря 1918 года. На ней присутствовали делегаты от Московской, Петроградской, Саратовской, Тамбовской, Минс­кой и Невельской секций. Они представляли почти тысячу ком­мунистов-белорусов. Конференция избрала исполнительный орган — Центральное бюро белорусских коммунистических сек­ций во главе с Д.Ф.Жилуновичем и высказала надежду, что Со­ветское правительство, «... проводя в жизнь принципы федера­тивного социалистического строительства, осуществит идею создания Советской Белоруссии». В связи с освобождением Бело­руссии от немецких оккупантов конференция признала необхо­димым создание белорусского советского правительства.

Другую позицию по проблеме национально-государственно­го строительства в это время занимали руководители Облисполкомзала и Северо-Западной областной организации РКП(б). Они, как и раньше, считали, что национальный вопрос в Белоруссии можно решить и в рамках Западной области, входящей как про-

стая административная единица в состав РСФСР. Их взгляды на­шли отражение в статье В.Г.Кнорина «Национальные республики Советов», опубликованной в газете «Западная коммуна» от 21 декабря 1918 года. В статье обосновывалась необходимость со­хранения области и нецелесообразность создания национальной советской республики.

Правильно подчеркивая» что интересы укрепления Советс­кой власти требуют интернационального сплочения трудящихся всех наций, автор статьи в то же время ошибочно трактовал ле­нинскую национальную политику. Он считал, что провозглаше­ние национальных республик (имелись в виду Эстонская и Лат­вийская советские республики) связано только с временными тактическими задачами, но на практике это не что иное, как игра в советские республики, ибо Советская власть ставит своей зада­чей не создание новых государственных границ, а ликвидацию старых, не создание национального обособления в рамках малень­ких национальных государств, а ликвидацию всех национальных рогаток и слияние пролетариата всех стран в единую социалис­тическую республику. Далее эта мысль конкретизировалась так: «Провозглашение Советской республики Беларусь не только не служила бы интересам борьбы с националистическими тенден­циями мелкой буржуазии, но содействовала бы развитию этих тен­денций. А это не в интересах социалистической революции. То, что мы признаем допустимым в одном месте в силу тактических соображений, не должно переноситься в другое место, где таких практических соображений нет и быть не может». Чем можно объяснить такую позицию? Негативное отношение к самоопределению наций среди не­которой части партийных и советских работников национальных районов в то время было явлением распространенным. Для этого было немало причин. В.С.Мицкявичюс-Капсукас, затрагивая в одной из своих статей вопрос об истории создания Литовской ССР, писал: «... На протяжении многих лет мы боролись против соци­ал-патриотизма, сепаратизма и независимости Литвы и отверга­ли как негодный лозунг право наций на самоопределение вплоть до отделения; поэтому мы не могли так легко решиться на про­возглашение революционного правительства независимой Литвы».

Когда встал вопрос о белорусской советской государственно­сти, областной центр в Смоленске также оказался неподготовлен­ным к его решению. Нет сомнений в том, что руководители За­падной области, являясь действительными коммунистами, стремились к тесному союзу трудящихся разных национальностей, к их единству в борьбе за укрепление Советской власти, были принципиальными противниками всего, что разъединяло наро­ды. Но они, как видим, ошибались в методах достижения этих целей. Создание национальных советских республик, связанных С РСФСР братским союзом, как раз и содействовало бы укрепле­нию дружбы между народами, сплачивало бы их в борьбе с внут­ренними и внешними врагами.

Такое понимание пришло к ним позже, а в декабре 1918 года они обратились за поддержкой во ВЦИК РСФСР. 23 декабря 1918 года ВЦИК по их ходатайству, поддержанном НКВД РСФСР, при­нял постановление об «областных объединениях», согласно кото­рым Западная область как территориально-административная единица РСФСР была утверждена в составе Смоленской, Могилевской, Минской, Витебской, Гродненской и части Виленской губернии. Ковенская и другая часть Виленской губернии были исключены из ее состава в связи с готовящимся провозглашени­ем Литовской ССР.

Ошибку исправил ЦК РКП(б). 24 декабря 1918 года, идя на­встречу предложениям конференции белорусских коммунисти­ческих секций и учитывая пожелания белорусского народа, он принял решение о создании Белорусской Советской Социалисти­ческой Республики.