Контрреформы Александра III. Противоречивый характер пореформенной модернизации России.

2 марта 1881 г. на российский престол вступил Александр III (1881–1894), второй сын императора Александра II. Наследником престола он стал после смерти в 1865 г. своего старшего брата Николая. В отечественной литературе сложилось неверное мнение об Александре III как о человеке ограниченном и малообразованном. В действительности он получил основательное образование, хотя с детства его готовили к военной карьере. Главным его воспитателем был генерал-адъютант В.А.Петровский, а образованием заведовал профессор Московского университета, известный экономист А.И.Чивилев. Академик Я.К.Грот преподавал Александру всемирную историю, географию, русский и немецкий языки, видный военный теоретик М.И.Драгомиров – тактику и военную историю, С.М.Соловьев – русскую историю. Особенно большое влияние на Александра оказал К.П.Победоносцев, преподававший ему законоведение.

Будучи наследником престола, Александр участвовал в заседаниях Государственного совета и Комитета министров, был канцлером Гельсингфорского университета, атаманом казачьих войск, командующим гвардейскими частями в Петербурге, в должности командующего Рущукским отрядом принимал участие в русско-турецкой войне. Он был одним из инициаторов создания Русского исторического общества и его председателем, занимался коллекционированием предметов старины и реставрацией памятников истории. Уже тогда у него сложились глубоко консервативные политические воззрения. В совещаниях последних лет царствования Александра II наследник престола высказывался за неприкосновенность ничем не ограниченного самодержавия и необходимость широких репрессивных мер против революционеров. Цареубийство 1 марта 1881 г. явилось для него сильнейшим потрясением. Поэтому главной задачей своего царствования Александр III считал подавление не только революционного, но и либерально-оппозиционного движения. Во внешнеполитических делах он старался избегать военных конфликтов, за что и получил прозвище "царя-миротворца". Вдохновителями реакционного политического курса самодержавия явились К.П.Победоносцев и М.Н.Катков, которые считали, что для процветания и блага России нужны три твердые позиции: неограниченное самодержавие, решительная русификация национальных окраин (вплоть до переименования географических названий), православная религия.

Новое время требовало перемен, однако Александр III не спешил проводить какие-либо преобразования. Одним из первых шагов его царствования стало обнародование 29 апреля 1881 г. написанного К.П. Победоносцевым и М.Н. Катковым "Манифеста о незыблемости самодержавия". В нем провозглашалось, что император "с верою в силу и истину самодержавной власти" будет ее "утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений". На следующий день в отставку были отправлены либеральные министры Александра II М.Т. Лорис-Меликов, Д.А. Милютин, А.А. Абаза и др.

Опорой самодержавия было консервативно настроенное дворянство, от которого император получал многочисленные записки и ходатайства с просьбами о возвращении ко временам твердого правления, что весьма импонировало правительству.

Первоначально реакционные меры затронули сферу печати и просвещения. В 1882 г. был введен новый цензурный закон, по которому высшей инстанцией в делах печати становился комитет четырех министров (внутренних дел, юстиции, просвещения и обер-прокурор Святейшего Синода). Устанавливался строгий административный надзор за газетами и журналами. Редакторам вменили в обязанность по требованию министра внутренних дел сообщать имена авторов статей, публиковавшихся под псевдонимами. Усилилась также "карательная цензура" – репрессивные меры против прогрессивной печати, в результате чего был закрыт ряд радикальных и либеральных периодических изданий.

Главной целью правительственного курса в области просвещения было вернуть образование на всех его ступенях от начального до высшего к сословным началам. В 1887 г. был опубликован циркуляр о "кухаркиных детях", запрещавший принимать в гимназии "детей кучеров, лакеев, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей". Реальные училища были преобразованы в технические школы, окончание которых не давало права на поступление в вузы. В 1884 г. был введен новый университетский устав, по которому фактически ликвидировалась автономия университетов и усиливалась их зависимость от администрации: отменялась выборность ректора и деканов, студентам предписывалось ношение формы, повышалась плата за обучение, вводилась инспекция с полицейскими функциями, поступающие в университет должны были предъявлять свидетельство о политической благонадежности. Реакционные меры в сфере высшего образования вызвали серию студенческих волнений в 1887–1893 гг.

Как правило, понятие "контрреформы" связывают с тремя законодательными актами: "Положением о земских участковых начальниках" (1889), "Положением о губернских и уездных земских учреждениях" (1890) и "Городовым положением" (1892). Однако всю намеченную программу контрреформ правительству провести не удалось, было лишь несколько ограничено действие земской, судебной, городской и других реформ за счет созданных после 1861 г. учреждениях. Так, земские участковые начальники, назначаемые сверху из среды дворян, получали судебные функции и контроль над крестьянами. Под административный контроль были поставлены органы местного самоуправления – земства и городские думы.

Вместе с тем правительство не могло не считаться с реальным положением дел в деревне и с развитием новых капиталистических отношений в экономике.

В целом внутренняя политика самодержавия 80 – начала 90-х гг. XIX вв. отличалась противоречивостью. Ее общее направление выражалось в откате к реакции путем "пересмотра" и исправления" реформ Александра II. Однако это было временное отступление, поскольку, как уже отмечалось выше, консервативным силам не удалось в полном объеме осуществить программу контрреформ. Например, не была воплощена в жизнь судебная контрреформа, проект которой был одобрен императором, а также не удалось осуществить пересмотр общего законодательства о крестьянах (этот вопрос был поставлен на обсуждение в высших правительственных органах в 1892 г.). В самих "верхах" в то время не было единства: наряду с консервативным направлением, требовавшим решительного пересмотра реформ 60 – 70-х гг., существовало и оппозиционное, выступавшее за "уступки духу времени". Даже наиболее дальновидные представители консерваторов понимали невозможность восстановления старых порядков. Само же правительство считалось с этим и параллельно с курсом контрреформ принимало меры по развитию экономики страны, делало уступки в крестьянском вопросе, завершало реформы в армии.

Имперская модель модернизации в России обладала определенной рациональностью, что позволило ей продержаться длительный период. Используя долготерпение собственного народа, царский режим концентрировал ресурсы в нужных ему направлениях, укрепляя собственный аппарат власти и расширяя свои владения вовне. Однако имперская модель содержала неустранимое противоречие – несоответствие между технико-организационными и социально-политическими аспектами модернизации. Заимствование европейского опыта не было органичным, поскольку осуществлялось лишь в нескольких областях и вовсе не европейскими методами. Поэтому с запозданием повторяя технологические фазы европейского развития, в социальном и политическом плане Россия двигалась как бы наоборот. Стимулируя развитие капиталистических отношений в России, самодержавно-бюрократический аппарат одновременно всячески тормозил их, что особенно ярко проявилось во внутренней политике Александра III. В деятельности режима явственно проступала консервативная ориентация. Особенно заметно она проявлялась в политической сфере, в которой российское самодержавие обнаружило особое упорство в неприятии даже ограниченных конституционных начал. В целом же в пореформенный период второй половины XIX в. можно констатировать постепенное угасание творческих потенций самодержавия.

Краткие выводы по теме.

История России XIX в. разделяется на два крупных периода: до и после отмены крепостного права. Первая половина столетия сопровождалась кризисом феодально-крепостнической системы, который привел к необходимости серьезных перемен во внутренней политике самодержавия, осуществление которых в конечном итоге поставило страну на грань революций. Промышленный переворот в России имел целый ряд необратимых социально-экономических последствий: увеличилось число городов, выросла численность городского населения, разрушилась сословная организация общества, появились новые классы – буржуазия и пролетариат. Активную политическую позицию заняла разночинная интеллигенция, стало развиваться рабочее движение, и появилась первая политическая партия пролетариата – РСДРП. Постепенно в российском обществе стало формироваться понимание необходимости борьбы за политические права и свободы. Уже на исходе XIX в. в Россию переместился центр мирового рабочего революционного движения. К этому времени страна успела пройти два полных оборота от утверждения буржуазных реформ до ужесточения правительственного курса и контрреформ. Один виток совершили Александр I и Николай I, а второй – Александр II и Александр III. Этого оказалось достаточно, чтобы расшатать устои самодержавной власти и облегчить победу революции.

Ключевой фигурой столетия стал император Александр II, который наиболее последовательно попытался осуществить модернизацию России. Однако масштабность проводимых им преобразований в условиях контрастной российской действительности неизбежно приводила к серьезным просчетам и неудачам. Реформы 60 – 70-х гг. XIX в. расчистили дорогу развития страны по капиталистическому пути, но в целом перестройка жизни привела к неожиданному для властей общественно-политическому эффекту. Вместо примирения и сотрудничества власть и общество вступили в состояние конфронтации и открытой войны, первой жертвой которой стал сам Александр II Освободитель. Таков был итог демократизации страны по европейскому образцу. Поэтому его преемники – Александр III и Николай II – в целях самосохранения были вынуждены взять курс на сохранение и укрепление самодержавия и увеличение дворянских привилегий, проводя его даже в тех условиях, когда это обрекало монархию на уничтожение.