На возникновение обоих поворотов в развитии теоретической социологии (по Ядову) заметное влияние оказала концепция, возможно, точнее, доктрина или даже парадигма постмодернизма. Постмодернизм выступает и как альтернатива модернизму, и как идеологическая позиция, и как теоретическая концепция. При этом во всех своих «ипостасях» постмодернизм не только противостоит модернизму, но, по существу, превращается в некое самостоятельное теоретико-идеологическое образование, оказывающее значительное воздействие на развитие уже имеющихся социологических теорий и появление новых.
Постмодернизм рассматривается как теоретическая инновация, которая охватывает», характеризует будущее общество, либо пришедшее (приходящее) на смену современному, либо готовящееся к этой смене. В соответствии утверждениями сторонников концепции постмодернизма, идет процесс складывания нового мирового сообществами нового сознания. В основе этого сообщества — рыночная экономика, либерально-демократические институты, культура с оттенком коммерциализации и др. Базирующаяся на них новая цивилизация стремительно расширяет свои границы. Это — глобальный пpoцecc, он обрел такой характер и стал особенно успешным после крушения общественного строя в СССР и странах социалистической системы.
Благодаря этому и другим процессам (например, создание Европейской союза, введение единой валюты для стран, входящих в него) рушатся всяческие границы (не только территориальные), государственность, в классическом смысле слова теряет свое значение, все национально-специфическое становится иллюзорным. Социальные изменения такого рода еще только недавно начались, однако у них очень большое будущее, и они являются непосредственной предпосылкой становления постмодернистского общества.
В связи с объединительными тенденциями в мире (к примеру, создавание единой Европы) отдельные государства уступают место новым структурам. Их особенностью является высокий уровень стабильности. Уровень жизни в создаваемом новом обществе весьма высок, но и требования к странам, желающим вступить в него, очень строги. Для таких стран необходимо «новое сознание», являющееся результатом полного отказа от прошлого, потому что в новой глобальной системе — постмодернистской обществе — не действуют старые категории.
В глобальной цивилизации, т.е. постмодернистском обществе, в отличии от теперешнего — модернистского — не будет гипертрофирования материального потребления, поскольку в наиболее развитых западных странах рубеж насыщения в этом отношении уже достигнут. Более того, как отмечал своем докладе на XIII Всемирном социологическом конгрессе в Билефельде в 1994 г. французский социолог А. Турен, современное европейское общество гораздо более материалистично, чем гуманистично. Пока оно продолжает оставаться в этом смысле весьма контрастным. Однако особенность постмодернизма в том и состоит, чтобы поставить вопрос о снятии этих контрастов равно как и контрастов прошлого и будущего, традиций и современности.
Это были, так сказать, общие очертания постмодернистского общества. Что касается сути его концепции, то она — в признании разнообразия векторов развития различных обществ и культур, в отказе от европоцентристской схемы, «предписывающей» некоторую общую для всех стран и народов траекторию социально-экономического и культурно-историчского процесса. Возникнув как антитеза, своеобразная теоретико-идеологическая оппозиция модернизму, опирающемуся на идею направленного прогрессирующего от этапа к этапу развития общества, постмодернизм базируется на ином убеждении. В его основе — утверждение о неопределенности направления социального развития, что, впрочем, вовсе не означает полного отрицания идеи социального прогресса. Признание последующего сочетается с тезисом о наличии поливариантности его путей. На самом деле ставятся под сомнение вопросы о том, что такое общественный прогресс и являются ли векторы, избранные различными странами для собственного развития, путями его достижения.
В социологии идут дискуссии о содержании постмодернизма и — особенно — о реальных возможностях воплощения в жизнь постмодернистских проектов, что является отражением определенной и теоретической, и практической ситуации. Во-первых, концепции постмодернизма достаточно новы и аморфны. Во-вторых, поскольку в них анализируется будущее человеческого общества и охватывается комплекс вопросов, касающихся взаимоотношений различных стран, неизбежной становится некоторая размытость границ и очертаний самих теорий. В-третьих, в конце XX в. положение в мире так быстро и динамично видоизменялось, что это не могло не сказаться на содержании и направленности самого постмодернизма.
Говоря о дискуссиях по поводу постмодернизма, приведем несколько точек зрения, принадлежащих крупным современным социологам. В рамках одной из них доказывается, что разговор о постмодернизме является преждевременным, поскольку сегодня требуется кардинальное переосмысление модернизма на путях его существенного обновления. Такая позиция может быть условно названа неомодернистской. Ее придерживаются Ю. Хабермас, Э. Гидденс, А. Турен и др.
Хабермас, например, считает, что хотя реалии человеческого бытия сейчас действительно не такие, как прежде, однако задачи, ими порождаемые, не изменились и нет оснований отказываться от их решения. Тот проект, который делал наш мир современным и давал ему право на это название, не доведен до конца. Поэтому задача «сильного» общества состо-1п в том, чтобы осуществить радикальное преобразование мира модерна, не уходя от него самого, его принципов и идеалов.
Гидденс, высказывая сходную точку зрения, находится в методологичесой оппозиции к постмодернизму, полагая, что общество модернистского типа далеко не реализовало свой потенциал. По его мнению, главной характерной особенностью этого потенциала является необыкновенный динамизм, который позволяет рассматривать модернистский мир как мир «отказавших тормозов». Современное же общество (рубеж XX-XXI вв.) английский социолог определяет как общество позднего модерна.
Оно характеризуется им с помощью четырех главных признаков: индустриализма (базируется на широком использовании самой современной техники и технологии); капитализма (его база — производство товаров на основе действия конкурентных рынков продукции и рабочей силы); институтов контроля и надзора (они демонстрируют наличие и влияние власти и организации); монопольного господства государства над средствами насилия (в границах своих стран). К названным признакам Гидденс затем добавляет характеристику общества постмодерна как «общества риска» (в со-знании людей понятие риска приходит на смену понятию судьбы). Наконец, что особенно важно отметить, в последних работах появляется еще одна, крайне значимая характеристика общества постмодерна — глобализация (подробнее о ней будет сказано чуть дальше).
В отличие от Хабермаса и Гидденса, английский социолог 3. Бауман, придерживаясь постмодернистской стратегии развития общества, основаной на идее его декомпозиции и «исчезновения социального», принимает тезис о завершении модерна, что, однако, не вызывает у него большого оптимизма. По мнению Баумана, «мы живем во времена не столько прогресса, сколько риска...». Отсюда возникает вопрос: возможны ли в принципе такие инновации, которые могли бы обеспечить созданием совершенного общества, «принесет ли наука, измыслившая Циклон-Б и атомную бомбу, неминуемое конечное освобождение»? Это же касается и культуры, но уже в другом ключе. Бауман точно замечает следующее важное обстоятельство: «Современная культура была культурой сомнения, критики и сопротивления. Свой оптимизм относительно будущего она подпитывала пессимизмом в отношении настоящего. Если она выражала энтузиазм по поводу намерения, то обязательно осуждала и порицала его очередные практические воплощения. Предметом критики оказывались все очередные свершения современной цивилизации — ни одно не выдерживало испытания культурой». Это привело к тому, что критика результатов стала переходить в критику намерений. Подобные рассуждения убеждают Баумана в том, что проект постмодернистского общества является очень противоречивым.
Обращает на себя внимание попытка некоторых (прежде всего американских) социологов, рассматривающих проблему перехода к постмодернистскому обществу, считать его наиболее целесообразной моделью современное и будущее американское общество. Не имеет смысла раскрывать здесь весьма противоречивые его характеристики (хотя бы для того, чтобы не идеализировать эту модель). Главное — в другом. Сам пафос концепции постмодернизма не допускает апологетики какого-то конкретного общества, какой-то одной страны. Глобальная лостмодернистская цивилизация — это некий симбиоз всего лучшего, что накопило человечество, это как бы равнодействующая параллелограмма сил, в качестве которых выступает опыт наиболее развитых стран.
