Разумеется, речевые погрешности могут иметь объективный характер: слабый корректорский и редакторский контроль, недостаток времени для написания и обработки материала, масса нерешенных в отрасли проблем. Ко всему этому можно добавить причины субъективного свойства: некачественное авторедактирование, невнимательность, т. п.
Поставим перед собой нетрафаретную задачу: попробуем объяснить появление речевых недочетов в журналистском тексте. Посмотрим на ошибки автора как на языковые факты, которые демонстрируют особенности речевого поведения журналиста. Представим, что речевые детали свидетельствуют не только о небрежном отношении к речевой норме, что они информируют о внутренних желаниях и профессиональных «убеждениях» автора, о его речевых приоритетах и собственном видении темы. Вслед за В. И. Коньковым будем считать, что имеем дело с явлением индивидуальной речи, с бесконтрольным речевым поведением, по которому можем представить себе автора как неповторимую языковую личность[147]. Каковы же черты речевого портрета[148] Татьяны Козловой?
Нарушения норм литературного языка (лексических, грамматических) могут свидетельствовать о довольно слабой языковой подготовке, отсутствии привычки к самопроверке по кодифицированным источникам.
Автор принадлежит к «другой» по сравнению с героями материала социальной и профессиональной группе, но при этом настолько близок людям, с которыми ежедневно встречается, ведет производственные и бытовые разговоры, что постепенно рождается уверенность: земляки попросту не заметят речевых недочетов или «простят» ошибки.
Логические промахи сигнализируют о привычке журналистки делать искусственные связки между частями текста, о неумении контролировать развитие мысли и осуществлять дистантное редактирование.
Отступление от связности, нарушение цельности текстовой ткани может быть вызвано желанием автора рассказать в одном материале сразу обо всех проблемах отрасли, ответить на все вопросы селян.
Зыбкость жанровых границ материалов (то ли комментарий, то ли репортаж, то ли корреспонденция) говорит о том, что автор в первую очередь заботится о полноте содержания, а не о формальных рамках изложенного. Некоторые ошибки могли быть совершены по причине неосведомленности автора в нюансах темы (например, неверно организованный однородный ряд: Зерно… Возят на ферму и там, на мельнице… перерабатывают в концентраты, после чего скармливают скоту и свиньям), но эти же ошибки, скорее всего, имели цель создать или поддержать имидж человека сведущего, знакомого с отраслью. Этой же целью можно объяснить ошибки введения «чужой» речи в собственный текст: автор показывает, что может рассуждать о производственных процессах на профессиональном уровне («Ежедневно по девять мешков фуражного зерна смалываем… Сена в этом году запасли много, храним на мехтоку, отсюда возим на ферму». В конце мая будет зеленая подкормка, озимая рожь подошла).
Отсутствие необходимого читателю фактического материала объясняется стремлением сосредоточиться на основных, самых ярких, «кричащих» показателях, дающих представление о положении дел в отрасли. В то же время присутствие малоинформативных, лишних деталей в портретных и бытовых описаниях говорит о важности визуального контакта с окружающим миром, об эмоциональности и способности автора удивляться бытовым мелочам (Идем в свинарник… Встречает нас молодая женщина по имени Вика. Миловидное лицо украшают голубые с зеленью глаза. В свинарнике чистота и порядок). Искусственность композиционных приемов («кольцевая», «рамочная» композиция) выдает профессиональный схематизм, демонстрирует силу ремесленной журналистской выучки.
Стремление сохранить значимость печатного слова, поддержать имидж (типологическую привязку, тематическую направленность) издания, пишущего о важнейших проблемах села, придать социальный и административный вес поднятым вопросам вынуждает активно использовать официально-деловой стандарт, клишированные фразы, канцелярит. Реалистично и достоверно описывая происходящее, в прямой и косвенной речи Т. Козлова активно использует профессионализмы, термины, тем самым создает речевой имидж знающего, подготовленного автора.
При любом удобном случае она идет на контакт, на звучащий или внутренний диалог с читателем: использует модальные формы, придаточные изъяснительные предложения, восклицательные конструкции, слова речи и мысли.
Стремясь уйти от сухой официальности цифр, «оживить» материал, журналистка постоянно ломает внутритекстовую тональность. Эмоциональность ее речи идет от личных переживаний за судьбу хорошо знакомых людей, за успех дела, которому ежедневно служат селяне.
Автору свойственна определенная доля языковой наивности: Т. Козлова не замечает комического эффекта, возникающего в некоторых местах текста (Зерно…Возят на ферму и там, на мельнице … перерабатывают в концентраты, после чего скармливают скоту и свиньям. Людям, кто не все получил за труды свои по осени, тоже выписывают эту муку). Вместе с тем, языковая наивность журналистки может располагать читателя к автору, столь раскованно выражающему свои мысли.
При любом отношении тайшетцев и бирюсинцев к текстовым погрешностям автора, бесспорно, что этот читатель может считать себя менее «обделенным» по сравнению с читателем крупного центрального издания, как правило, жестко декларирующего законы стилевого оформления: речевая индивидуальность авторов городской и районной прессы делает издание пластичным, живым, пестрым, динамичным. В газете для читателя важно услышать ритм собственной речи, важно оценить «правду», безыскусность пишущего, почувствовать смену настроений журналиста, по серии материалов заметить рост его личностных качеств, изменение языкового вкуса.
Из совокупности мотиваций авторского употребления языковых единиц сложился неповторимый речевой облик пишущего. Но констатировать и истолковать языковые факты, объективно имеющие негативную оценку, это не значит «простить» речевые ошибки. Языковой «негатив» может быть лишь «оправдан», объяснен личностными желаниями и поисками. Однако такие поиски, как правило, не вызывают восхищения аудитории, поскольку в них нет сознательной опоры на речевую традицию, нет тонкого внимания к форме, к тому, как именно передан смысл. Подобная «неотточенная» речь мало чем отличается от обычной бытовой. Легкое пренебрежение адресанта нормами языка не вызвано существом материалов, оно не иллюстрирует оригинальную авторскую идею. Тексты не характеризуют человека как профессионала речи, носителя образцовой формы национального языка, специалиста в области языковой эстетики.
Вместе с тем нельзя упрекать Т. Козлову в полном невнимании к собственной речевой манере. Некоторые нюансы содержания и формы текстов могут свидетельствовать о том, что журналистка пытается выработать собственную стилистику, индивидуальную манеру общения. И здесь речь идет о сознательном, контролируемом использовании языковых единиц в соответствии с речевыми целями и намерениями. Например, пытаясь создать дружескую, доверительную тональность в общении с читателем (хотя жанр и характер материала этого не требуют!) в разговор о сельскохозяйственных проблемах журналистка вносит песенные цитаты, диалектные экспрессивы (Живо село. Не шибко опрятное по сравнению с соседом – Шелеховом), причем ставит их в самые выигрышные, ударные по смыслу части текста – в заголовок или финал. Другое дело, что это – только частные поиски речевых страт для придания яркости отдельным материалам. Эти стилевые пробы единичны и бессистемны, они не составляют продуманной концепции. Поэтому говорить об индивидуальном стиле автора как осознанной внутренней установке, комплексе постоянных поведенческих правил не приходится. Проанализированные выше речевые элементы ярче всего свидетельствуют о личности субъекта и не имеют отношения к стилевой концепции автора. Поиски собственной речевой манеры еще идут, единой стилевой концепции пока нет, соответственно, в текстах нет легкости и естественной простоты. То, как говорится, звучит отдельно от того, что нужно сказать, поэтому часто возникает ощущение имитации живой речи, имитации интереса к проблемам.
Таким образом, языковые и стилистические погрешности текста могут многое рассказать о сформировавшейся речевой личности. В нашем случае отрадно, что при лояльном отношении к использованию узуальных языковых единиц журналистка «Бирюсинской нови» стремится избавиться от консерватизма и ремесленности, найти собственную речевую манеру.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ К ГЛАВЕ 2
1. Как может быть представлена в тексте социальная составляющая адресанта («человек социальный»)?
2. Что такое частная составляющая личности публициста? Какие текстообразующие категории текста активизируются при выдвижении на первый план личности автора?
3. Какие типы специализации автора дают различные совмещения «личностной» и «социальной» составляющей адресанта? Возможно ли, основываясь на вашем опыте работы в СМИ, условно определить вашу авторскую специализацию?
4. Определите свое отношение к характеристике современного обобщенного автора, данной Г. Я. Солгаником.
5. Какова современная картина мира, написанная средствами медийного текста? Если возможно, представьте перспективы развития этой картины на ближайшее время.
ЛИТЕРАТУРА К ГЛАВЕ 2
1. Алексиевич С. Художнику долго оставаться на баррикадах опасно // Изв. – 2000. – 11 сент.
2. Куроедова М. А. Речевой портрет публициста (на примере очерков В. М. Пескова): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.01.10 / М. А. Куроедова. – СПб., 2001. – 57 с.
3. Солганик Г. Я. Категория пространства в публицистике // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. – 2003. – № 6. – С. 36–38.
4. Солганик Г. Я. О структуре и важнейших параметрах публицистической речи (языка СМИ) // Язык современной публицистики: сб. статей / сост. Г. Я. Солганик. – М., 2005. – С. 13–31.
5. Солганик Г. Я. Современная публицистическая картина мира // Публицистика и информация в современном обществе. – М., 2000. – С. 9–14.
6. Русская речь в средствах массовой информации: Речевые системы и речевые структуры / под ред. В. И. Конькова, А. Н. Потсар. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2010. – 272 с.
7. Троянская Е. С. Некоторые особенности функционирования грамматических моделей в стиле научной речи (на материале немецкого языка) // Стилистико-грамматические черты языка научной литературы. – М., 1970. – С. 65–112.
8. Тураева З. Я. Лингвистика текста и категория модальности // Вопросы языкознания. – 1994. – № 3. – С. 105–104.
ПРАКТИКА К ГЛАВЕ 2
1. Оцените содержание материала «Заслоняя собой белый свет»
А. Друзенко (Лит. газ. – 2005. – Март–февраль) с точки зрения содержания. Как Вы оцениваете степень необходимости авторского присутствия в сегодняшних текстах СМИ? Подберите текст из любого издания, иллюстрирующий неоправданно назойливое самовключение автора в материал.
Заслоняя собой белый свет
Кого же они напоминают?
Ну конечно! В каждой туристической группе находится такой любитель к истории присоединиться. Куда ни придут, тянет фотоаппарат, просит: снимите меня – на фоне …
Вернувшись, демонстрирует: это – я, а это – Колизей. Я и Акрополь, я и Ниагарский водопад, я и собор Парижской Богоматери.
Точно так и наши телевизионные ведущие.
По Первому каналу показали «Загадку убийства Кирова». Работа профессиональная, но… Как вы думаете, кто чаще всего появляется на экране? Киров? Сталин? Николаев? Не угадали. На первом плане – автор фильма Алексей Пиманов. Через кадр мелькает!
Еще куда ни шло, когда сам участвует в следственных экспериментах: идет по коридору Смольного, сидит за рулем грузовика. Но убей, не пойму, зачем нам показывают, как ведущий достает с архивных полок папки, как усаживается за стол, пьет из чашечки кофе, как задумчиво смотрит в окно, печатает на ноутбуке, стоит у светофора, переходит Невский проспект…
С нелегкой руки бывших первачей нашего телевидения – Киселева, Парфенова, Сванидзе – вошло в моду иллюстрировать исторические события собой, любимым. Передача о Суворове? Чего проще! Самолетом – в Швейцарию, автомобилем – к Чертову мосту. Крупный план. Автор в кадре. Моста не видать. Годовщина убийства Кеннеди? Немедленно в Даллас. Автор – за рулем. Вот и склад, откуда раздались выстрелы. Перебивка: то президент за секунду до гибели, то автор за рулем, то президент, то автор. В финале – Арлингтонское национальное кладбище в Вашингтоне. Президента уже нет. Один автор.
Юбилей Пушкина? А проследуем-ка за ним в ссылку – на юг. Некому сыграть главную роль? А ведущий? Он все может! Заслонит собой и весь белый свет, и солнце российской поэзии. Убогий этот ход стал эксплуатироваться назойливо и чрезмерно. Спору нет, он бывает оправдан.
Когда Михаил Кожухов, облачившись в халат продавца, торгует водой на марокканском базаре или, надев специальные варежки, тянет сети вместе с португальскими рыбаками – это понятно. Никаких возражений не вызывает. Павел Лобков, сажающий цветы и кустарники вместе со знаменитостями у них на дачах.
Но когда репортер, рассказывая о ГИБДД, ни с того ни с сего напяливает на себя шлем инспектора и усаживается за его мотоцикл, – это, пардон, обезьянничание. А вот на экране ведущий «Поля чудес». Примеривает очередной – пятый? Десятый? Сотый? – халат, подаренный участником замысловатой игры.
Интересно, с чьего бодуна привили эту традицию – тащить на нее в качестве подарков разносолы и прочие кулинарные, и не только, чудеса?
Так при царе Горохе крестьяне, отправляясь к лекарю или исправнику, брали с собой подношения – курочку, свежие яйца, сметанку. Еще, помнится, одаривали Отца и Учителя всех народов. Брежнева тож.
После вакханалии, разыгравшейся на экранах в новогоднюю ночь, невольно стали вспоминать старые «Голубые огоньки». Один из молодых телевизионных деятелей с иронией заметил, что в те времена полагалось приглашать на представления передового токаря или орденоносную доярку.
А что, собственно, в этом плохого? Почему в праздничную ночь мы должны слушать тосты исключительно от «шоу-герлз» и «шоуменов»? Почему не дать слово другим заслуженным людям?
Многие ведущие почему-то считают себя самодостаточными, полагая, что одного их присутствия достаточно зрителям для полного счастья. И, приглашая друг друга в передачи, кочуют по экранам вместе со звездами попсы.
В бесконечных ток-шоу приглашенная публика по команде режиссера аплодирует, подвизгивая, телевизионным ведущим. Может поехать крыша от такой ауры? Вполне. Не все способны устоять. Иной перед камерой ощущает себя небожителем, уверенный, что с таким же восторгом его воспринимает весь народ.
Оглушенный этой мыслью, он не слышит, как с той стороны экрана доносится: «Господи, до чего же вы все надоели!»
2. Охарактеризуйте выбранное вами для анализа издание с точки зрения требований языковой экологии. Сделайте вывод о мотивированности внутриязыковых заимствований и иностранных включений в авторскую речь.
3. Возьмите для анализа несколько публикаций одного автора, помещенных в различных номерах интересующего вас издания. Нарисуйте речевой портрет журналиста, используя сведения из его профессиональной биографии.
