Государственно-правовые взгляды Владимира Мономаха.

Владимир Мономах (1053—1125) — знаковая фигура в истории русской политической идеологии, воплощающая собой идеал русского князя, самодержца, царя и одновременно идею преемственности царской власти на Руси от императорской власти в Византии. В этом своем качестве он намного пережил эпоху Киевской Руси.

С началом XVI в. персона Владимира Мономаха приобретает особое значение для русского самодержавия. Московские государи начинают смотреть на него как на своего родоначальника. В официальной политической идеологии утверждается концепция, согласно которой Московское государство является наследником Византийской империи ("Москва — Третий Рим"), Владимир Мономах рассматривается в рамках данной концепции в качестве лица, через которого московские государи получили от византийских императоров царский венец.*

* См. подробнее об этом § 2 гл. 8 "Политическая и правовая мысль Московского государства".

Основание для такого взгляда дало событие, произошедшее приблизительно в 1114—1116 гг., после того, как русские войска разбили византийскую армию во Фракии. Тогдашний византийский император Алексий I Комнин (1081—1118 гг.), желая помириться с великим князем Владимиром Мономахом, прислал ему в дар царский венец византийского императора Константина Мономаха ("шапку Мономаха") и другие драгоценные предметы, знаменующие царскую власть. Все это доставил русскому князю митрополит Эфесский Ниофит. Прибыв к Владимиру Мономаху в сопровождении византийских епископов и знатных сановников, он возложил на него венец и назвал царем. Свою мировоззренческую позицию и, в частности, взгляд на то, каким должен быть русский князь, как должны строиться его отношения с другими князьями и со своей администрацией, Владимир Мономах изложил в сочинении, вошедшем в историю русской литературы под названием "Поучение". Текст его дошел до нас в составе Лаврентьевской летописи. В нем явно выделяются три части, которые можно рассматривать в качестве отдельных произведений: это, во-первых, собственно "Поучение", во-вторых, автобиографические заметки и, в-третьих, письмо к князю Олегу Святославичу.

Несмотря на то, что в Лаврентьев скую летопись все три указанных произведения вставлены под 1096 г., написаны они в разное время. Названным годом может быть датировано только письмо к Олегу Святославичу. Собственно "Поучение" писалось, вероятнее всего, в 1099 г., а заметки о своей жизни Владимир Мономах окончил не ранее 1117 г.

В научных трудах, рассматривающих содержание "Поучения", доминирует мнение, что это произведение предназначалось для русских князей. Однако сам Владимир Мономах обращался с размышлениями и советами прежде всего к своим детям. "Да дтуги мои, или инъ кто, слышавъ ею грамотицю, не посм1зйтеся, но ему же люба дтугий моихъ (т.е. кому она люба из детей моих), а приметь е в сердце свое...",— просит он в начале своего "Поучения". "Поистин1з, дтуги моя, разум1зйте, како ти есть челов-Ьколюбець Бог милостивъ и премилостивъ", — говорит Владимир Мономах в ходе своих размышлений. Подобным обращением начинаются и его автобиографические заметки: "А се поведаю, д1зти моя, трудъ свой, оже ся есмь тружалъ, пути д1зя и ловы с 13 л1зт".

Содержание "Поучения" показывает, что Владимир Мономах обращался к своим детям прежде всего как к "христианским людям". Он обильно цитирует Псалтырь, призывает соблюдать "слово Господне". Его "Поучение" — это в первую очередь нравственная проповедь. "Научися, верный (т.е. верующий) челов1зче, быти благочестию делатель, — взывает Владимир Мономах, — научися, по евангельскому словеси, очима управленье, языку удержанье, уму смиренье, тблу порабощенье, гн1зву погубленье, помыслъ чист имтуги, понужаяся на добрая д1зла, Господа ради; лишаемъ — не мьсти, ненавидимъ — люби, гонимъ — терпи, хулим1з — моли, умертви гр1зхъ".

Однако формулируя для своих детей христианские нормы поведения, Владимир Мономах подразумевал, что они не простые "христианские люди", а русские князья. Собственно говоря, и непосредственным поводом к написанию "Поучения" явилось, как сам автор признавал, поведение его братьев-князей, которые прибыли к нему с предложением пойти совместно на князей Ростиславичей и отобрать у них их волость. Владимир Мономах ответил им, что не может пойти с ними и преступить крестоцелованье. Отпустив князей, взял он Псалтырь, в печали разогнул его и стал читать, размышляя при этом о том, что такое человек и как жить ему должно. Так возникло его "Поучение".

Подлинный смысл данного произведения становится ясным только в том случае, если его рассматривать в контексте той социально-политической обстановки, в которой оно писалось. Усиление самостоятельности удельных князей,* утверждение принципа "кождо да дер жить отчину свою" означало, что межкняжеские отношения принимали отныне сугубо договорный характер. Причем соблюдение договоров все больше зависело от доброй воли самих князей для принуждения кого-либо из них к выполнению договорных условий на практике не оставалось другого средства, кроме нравственной проповеди — взывания к его христианской совести.

* С развитием феодальных отношений усиливалась удельная раздроблённость Руси. Если в XII в. Русь делилась на 15 княжеств, то в XIII в. — уже на 50, а в XIV — на 250 обособленных княжеств.

В своем "Поучении" Владимир особо подчеркивал необходимость соблюдения договоров, заключение которых на Руси в ту пору скреплялось крестоцелованием. "Аще ли вы будете кресть целовати к братьи или г кому, а ли управивъше сердце свое, на нем же можете устояти, тоже ц1злуйте, и ц-бловавше блюдтуге, да не, приступни, погубите душЬ свое1з". То есть, если будете крест целовать, говорил Владимир Мономах своим детям, то, проверив сердце свое, целуйте на том, на чем можете устоять, а поцеловав, соблюдайте, а иначе, преступив, погубите свою душу.

Заслугой Владимира Мономаха явилось то, что он, пожалуй, раньше всех русских князей и яснее их всех осознал, что в новой социально-политической обстановке, сложившейся на Руси к концу XI в., нравственные качества властвующих приобретают важное политическое значение, что судьба Русского государства, его будущее стало в огромной мере зависеть от того, насколько нравственными окажутся в своем поведении люди, держащие в своих руках власть.

Как прекратить княжеские междоусобицы на Руси? В новых условиях ничего не оставалось, как взывать к соблюдению Христовых заповедей. И Владимир Мономах взывал: "Мы, челов1зци, гр1зшни суще и смертни, то оже ны зло створить, то хощемъ и пожрети и кровь его прольяти вскор1з; а Господь нашь, владея и животомъ и смертью, согр1зшенья наша выше главы нашея терпить, и пакы и до живота нашего. Яко отець, чадо свое любя, бья, и пакы привлачить е к соб1з, тако же и Господь нашь показал ны есть на врагы победу, 3-ми д1злы добрыми избыти его и поб1здити его: покаяньемъ, слезами и милостынею. Да то вы, д1зти мои, не тяжька заповедь Божья, оже теми д1злы 3-ми избыти гр1зховъ своихъ и царствия не лишитися". Не следует проливать кровь того, кто причинит нам зло, говорил Владимир Мономах, но тремя добрыми делами можно избавиться от врагов и победить их: покаянием, слезами и милостыней.

Любопытно, что в своем "Поучении", составленном из принципов религиозной христианской этики, наполненном словами о Боге, Владимир Мономах нигде не обмолвился о божественном происхождении власти. И это, думается, не случайно. Автор "Поучения" исходил из того, что власть — это не дар, возвышающий того, кто ее получает, над другими людьми, возлагая на них обязанность повиноваться властителю. Она не освобождает ее носителя от соблюдения правил общежития, предписанных христианством всем людям. Властитель должен быть прежде всего человеком. Ему надлежит помогать обездоленным, чтить старых, как отца, и молодых, как братьев, остерегаться лжи, пьянства и других пороков, не свирепствовать словом, не хулить в беседе, избегать суеты и т.д.

Обращаясь к своим детям-князьям, Владимир Мономах неоднократно призывал их не лениться. По его мнению, князь — это великий труженик. Он просил, в частности, своих детей самолично за всем наблюдать в своем доме, не полагаясь на тиуна. Советовал им, будучи на войне, не надеяться на воевод, самим наряжать сторожей, самим расставлять ночью стражу и спать среди воинов.

Князь, согласно представлению Владимира Мономаха, также милосердный судья. "Ни права, ни крива (ни правого, ни виновного) не убивайте, ни повелевайте убити его: аще будеть повиненъ смерти, а душа не погубляйте никакояже хрестьяны", — поучал он.

Честь себе князь приобретает не положением своим, а знанием, — такую мысль внушал Владимир Мономах, советуя своим детям учиться. Что умеете доброго, того не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь, писал он и при этом приводил в пример своего отца, мудрого и образованного князя Всеволода Ярославича, который знал пять языков и оттого и честь имел от

"иньхъ земль".

Творя добро, князь не должен лениться ни на что хорошее, и прежде всего к церкви, подчеркивал в своем "Поучении" Владимир Мономах. Он призывал чтить епископов, попов и игуменов, не устраняться от них, а с любовью принимать от них благословенье и по возможности заботиться о них.

Автобиографические заметки Владимира Мономаха, хотя и составляют отдельное произведение, тем не менее находятся в связке с "Поучением". Судя по всему, обратиться к описанию своей жизни Владимира Мономаха заставило желание подкрепить сказанное в "Поучении" собственным примером. В заключении данного жизнеописания автор прямо заявлял, что не хвалит он себя и не прославляет. Но хвалит и прославляет Бога, который его, грешного и худого, столько лет оберегал от разных смертных опасностей и создал на всякие человеческие дела годным. Прочитав эту грамотку, постарайтесь на всякие добрые дела, славя Бога со святыми его, говорил Владимир Мономах. "Смерти бо ся, д1зти, не боячи, ни от рати, ни от зв1зри, но мужьское д1зло творите, како вы Богь подасть. Оже бо язъ от рати, и от зв1зри, и от воды, от коня спадаяся, то никто же вас не можеть вредитися и убити, понеже не будет от Бога повелъно. А иже от Бога будеть смерть, то ни отець, ни мати, ни братья не могуть отьяти, но аче добро есть блюсти, Божие блюденье л1зпл1з1з есть челов1зчьскаго".

4. Концепция Филофея «Москва – третий Рим».

Автор теории, вошедшей в историю политической мысли под названием «Москва — третий Рим», был иосифлянином по своей идеологической направленности. Его учение развивало и уточняло главные иосифлянские идеи о природе царской вла сти, ее назначении, взаимоотношении с подданными и церков-ной организацией. О самом авторе, монахе (или, может быть, настоятеле) Псков ского Елиазарова монастыря Филофее, известно немногое. Сам о себе он пишет, пользуясь традиционной самоуничижительной формулой: «человек сельский, учился буквам, а еллинских бор- зостей не текох, а риторских не читал, ни с мудрыми философами в беседе не бывал». Сохранившаяся о нем заметка его современника сообщает, что Филофей постоянно жил в мо- настыре («той старец неисходен бе из монастыря») и был образо ванным человеком («премудрости словес знаем»). Неизвестный биограф отмечает также смелость Филофея и его нелицеприят ность, благодаря которой он «многа показал дерзновения к госу дарю... боярам и наместникам», бесстрашно обличая их злоупот ребления. Свою политическую теорию он сформулировал в письмах псковскому наместнику М. Г. Мунехину и великим князьям Василию Ивановичу и Ивану Васильевичу. Наиболее подробно у Филофея разработан вопрос о значе нии законной царской власти для всей русской земли. В Посла нии к великому князю Василию Ивановичу он возводит дина стическое родословие русских князей к византийским импера торам, указывая Василию III, что править ему следует по заповедям, начало которым было положено великими прадеда ми, в числе которых называются «великий Константин,.. Бла женный святой Владимир и великий и Богоизбранный Ярослав и прочие... их же корень до тебе». Много внимания он уделял теме о Божественном происхож дении царской власти. Царь «поставлен от Бога» и «сердце царе во в руце Божией, он слуга бо есть Божий». Ему поручено в си-лу Божественного Промысла «осуществлять наказание всем людям содеювающим неправду». Он — «высокостолпнейший государь и самодержец, Боговенчанный христианский царь, браздодержатель, всем христианским исполнением обладаю щий». Он и «веры срдержитель», и «соблюдатель всех христо- именитых людей». На нем лежит обязанность заботиться о сво их подданных, а для этого необходимо содержать свое «царст вие со страхом Божиим», к чему обязывает князя «скипетр в руке» и «венец на голове», и быть властелином над своими под властными, ибо «который царь не властвует над подвластны ми», тот «не избегнет суровой Божьей кары». Так, его государ ство может постичь «трус» или «море потопи» (затопление), или «земля пожре» (мор). Многократно обращается Филофей к описанию образа дер жателя верховной власти, разрешая его традиционно. Царь строг ко всем, кто отступает от «правды», но заботлив и спра ведлив в отношении всех своих подданных, в его обязанности входит утешать «плачущих и вопиющих... избавлять обидимых от руки обидящих». Высокое представление о царской власти подтверждается требованиями безоговорочного подчинения ей со стороны под- данных. По мысли Филофея, все подданные дают обет госуда рю волю его «творити и заповеди хранити во всем». Право на оказание сопротивления государю псковский старец отвергает.

Даже в том случае, если придется кому-либо пона прасну терпеть «царское великое наказание», то возможно вы разить свою печаль только «горьким стенанием и истинным покаянием». Не только действия против верховной власти недопустимы, но даже и «хулен помысел». В духе иосифлянских традиций Филофей защищал стяжа тельский статус всей церковной организации, грозя небесными карами тем, кто обидит церкви и монастыри покушением на их имущество. Если кто начнет «беззаконно отнимать села и вер тограды или неправедно суд творить... или монастырям данное насильственным граблением отнимать, то четверицей все от даст церкви». Даже если такой человек «саном высок, а Святых Отцов правилам не подчиняется, то наша власть повелевает та ких огнем пожещи, а дома их святым церквам отдать, которые они обидели». Власть должна также следить и за благочинением в самой церкви и если «игумены, попы и диаконы» дерзнут «за некую скверную плату... поставлять в священнический сан» или «кто от мирских продаст церковную власть», то такие люди будут не только прокляты по церковным правилам, но и «примут беду от мирских властей». Правовые взгляды Филофея типичны для русского мыслите ля XV—XVI вв. Правовые нормы государства (положительные законы) названы у него «грацкими законами» и по содержанию определяются им как «правда» с традиционным совмещением в этом термине юридических и нравственных характеристик. Лю бое действие, нарушающее норму положительного права, рас сматривается им как «неправда» («неправдовал кого в чем» — клеветал; «неправдою, что восхитил» — воровал и т. д.) и требу ет по своей природе возмездия, прежде всего от Бога, но и обя зательно от земных властей. Установление в стране правосудия, равно как и законная реализация власти, — высший долг великого князя перед Богом и людьми. Он, как и его предшественники, настаивает на необ ходимости законных форм реализации власти. Так, Ивану Ва-сильевичу он советует жить праведно и следить за тем, чтобы и подданные его жили по законам. В своих Посланиях Филофей поднялся до понимания исто рических перспектив политического развития России, видел и понимал значение объединительной политики и ее ближайших и отдаленных последствий. Анализ современных мыслителю исторических событий, определивших судьбу его родины в ост рополитической ситуации конца XV — начала XVI в., приводит автора к мысли, что именно сейчас и наступил тот момент, ко гда Россия стала объектом высшей провиденции. Ее судьба не может представляться религиозному мыслителю отдельно от судьбы православной христианской религии. Только верное православию государство может быть объектом Промысла Бо- жия, и в данный момент, считал Филофей, есть все доказатель ства, что им стала Россия: ныне «вся христианские царства по праны от неверных... придоша в конец и снидошася во едино царство нашего государя». И произошло это в осуществление древних пророчеств: «два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти». Сохранившая верность православию, Россия непобедима, она сбросила татарское иго, ныне успешно обороняет свои гра ницы и возвышается в глазах современников еще и благодаря успехам на дипломатическом поприще.

Величие и славу России Филофей сравнивает с величием и славой Рима, и особенно Византии, которая в глазах всех русских считалась великим го сударством. Ее блеск, слава и могущество не исчезли, а пере шли к стране, возглавляемой великим русским князем. Развитая Филофеем в политическую теорию формула «третьего Рима» была не нова для литературы XV—XVI столе тий. Сказания о наследовании той или иной страной религиоз но-политического величия были известны еще в Византии. Пе ро Филофея приблизило их к современным условиям полити ко-правовой жизни русского общества. 251 11. Федор Карпов Некоторые исследователи усматривали в идее провиденциа лизма элементы агрессии, выражение желания распростране ния влияния России, в той или иной форме, на другие страны. Подобное толкование доктрины Филофея неоправданно. Несо мненно, православие представлялось мыслителю единственной истинной верой, обеспечивающей человеку путь к спасению, а государству к процветанию. Именно поэтому он прочно связы вает с ним судьбу России, чем и объясняется призыв ко всем христианам видеть в лице Москвы оплот православия, а следо вательно, защиту и поддержку для каждого из них лично. Но в доктрине отсутствуют призывы к захвату других стран с целью их присоединения к Московскому государству. Нет в ней и ре чи о том, чтобы отдельные лица, не исповедующие правосла вие, перешли бы в эту религиозную конфессию. Современники так и восприняли теорию псковского старца. Никогда она не служила — ни во время жизни мыслителя, ни впоследствии — оправданием или обоснованием каких-либо агрессий. Политическая программа Филофея не исчерпывается только вопросами, касающимися организации и деятельности общерус ской государственной структуры под главенством единого вели кого князя (а затем и царя). Большое внимание уделялось Фило- феем и формам идеологического воздействия на население со стороны государственной власти, вопросам внутренней свободы православного христианина в государстве. Резко и категориче ски он выступил против свободы суждений и особенно против научных исследований. Видимый мир, по мнению Филофея, не только не следует преобразовывать, но грешно даже изучать. «Несовершенным (т. е. людям. — Н. 3.) Апостол выше силы не велел пытати». Здесь Филофей не признает никаких земных ав торитетов. Наука — запретный плод не только для простецов, но и для царей, и святителей, и всех вельмож, и прочих всех людей, ибо это опасное и вредное занятие. Всю дохристианскую культу ру автор Посланий отрицает. Своим согражданам он советует от ученых «бегати, яко кто бежит от змия», объявляя единственным источником всех знаний только «Слово Бога». Теория Филофея «Москва — третий Рим» получила большое распространение, она неоднократно воспроизводилась средст вами живописи, включалась в состав храмовых росписей и дру гих эпохальных живописных и литературных произведений и была усвоена русским общественным мнением. ее формулы воспроизведены в чине венчания Ивана IV на царст во, и в этом плане вполне возможно считать ее доктриной, по лучившей официальное признание.

5. Идея демократии на Руси. Новгородская и Псковские республики: общая характеристика.

Новгород - один из древнейших центров Руси. После образования Древнерусского государства новгородские земли управлялись обычно князем присылаемым из Киева. Однако примерно с начала XII в. управлении Новгородом приобретает своеобразный характер. Дальнейшее укрепление феодального землевладения, отсутствие княжеского домена, превращение Новгорода в центр торговли с Западной Европой сделали Новгородскую землю сильной, экономически не зависимой от Киева. Известно, что еще княживший в Новгороде в начале XI в Ярослав Мудрый пытался прекратить выплаты дани Киеву. Новгород добивается права избирать себе посадника (до этого посадник назначался князем) и архиепископа (ранее новгородский архиепископ назначался киевским митрополитом). В середине XII в. Новгород становится республикой. Европейскому феодализму была известна республиканская форма правления, но случай, когда республика по площади равнялась бы территории целой Франции, исключителен. Новгородская республика существо вала до 1478 г., когда Новгород окончательно вошел в состав Московской государства.
Поначалу земли Пскова входили в состав Новгородской республики, Псков считался пригородом Новгорода, т.е. зависимым от него городом, XOT! с XIII в. Псков имел отдельный княжеский стол. В следующем столетии Псковская республика получила самостоятельность, и Новгород с этим был вынужден смириться в обмен на военную помощь Пскова против шведов Псковская феодальная республика, хотя и отпочковалась от Новгородской не была точной ее копией. Близость агрессивных соседей обусловила более сильную власть князя, а скудость земельных угодий - отсутствие крупного боярского землевладения, что в свою очередь определило меньшую роль боярства в политической жизни Пскова. В 1510 г. земли Пскова были присоединены к Московскому государству.
Общественный строй. В Новгороде, как и в других русских землях существовали светские и духовные феодалы. К духовным относились монастыри и высшие церковные иерархи. Монастырское землевладение росло быстро. Монастыри редко отчуждали свои владения, исключалось и дробление церковных земель. Обширные земельные владения давали Новгородской епархии богатые доходы, которые пускались в торговый оборот. Как в Новгороде, так и в Пскове церковь объявила себя покровительницей торговли, хранительницей эталонов мер и весов, скрепляла международные торговые договоры. Все это делало церковь и высшее духовенство влиятельной силой в обеих феодальных республиках.
К светским феодалам принадлежали бояре, житьи (т.е. зажиточные) люди, а также своеземцы (земцы в Пскове). Особенностью Новгорода и Пскова было отсутствие княжеского и наличие городского землевладения.
Наиболее влиятельную группу феодалов составляли бояре - потомки родоплеменной знати. Первоначально бояре пользовались доходами от общественных земель Новгорода, выступавшего в качестве коллективного феодала. Индивидуальное землевладение боярства сложилось поздно - к XIV в. Кроме того, новгородские бояре занимались торговлей и ростовщичеством. Они ревностно охраняли свое исключительное право на занятие высших выборных должностей в республике - посадника, кончанского старосты. Житьим людям, даже если они имели большие состояния, путь к этим должностям был закрыт. Следует учитывать, однако, что в Пскове (в отличие от Новгорода) крупное боярское землевладение широкого распространения не получило.
Житьи люди упоминаются в Новгородской судной грамоте рядом с боярами. Они тоже имели земли, населенные крестьянами, оставаясь при этом так же, как и бояре, горожанами. Землевладение - главное, что определяло их статус, хотя они занимались и торговлей, и ростовщическими операциями. Тем не менее житьи люди имели ограниченные права по сравнению с боярством. Они не могли избираться на высшие государственные должности; до XIV в. из их числа избирали тысяцкого, но затем эта должность была узурпирована боярами.
Известна и такая категория землевладельцев, как своеземцы или земцы, которые владели мелкими вотчинами, порою соразмерными с крестьянскими наделами. Одни из них обрабатывали участки своим трудом, другие отдавали свои владения в пользование крестьянам. В сельскую общинную организацию они не входили, а пользовались привилегиями членов городской общины. Скорее всего это были измельчавшие бояре или житьи люди.
Характерной чертой землевладения в Новгородской и Псковской республиках являлось то, что основной землевладельческой группой здесь были горожане. Они имели исключительное право на приобретение вотчин из числа земель, тяготеющих к городу. Режим этих земель определяло вече. Запрещалась передача их иногородним, в том числе даже князю. Тем самым проявлялась особенность феодальных вотчин вечевого города: это было землевладение, свободное от отношений сюзеренитета-вассалитета.
Основным занятием купцов в Новгороде и Пскове была внутренняя и внешняя торговля, хотя они как горожане могли быть и землевладельцами. Купечество объединялось в корпорации, центрами которых обычно выступали церкви. Уставы таких корпораций устанавливали размер вступительного взноса, определяли порядок управления организацией. Поскольку купцы объединялись вокруг церкви, то, как и положено прихожанам, избирали старост, которые разрешали церковные дела, а также споры, возникающие между купцами различных корпораций. Высшие должностные лица в дела купеческих корпораций, как правило, не вмешивались.
В Новгороде существовали также и так называемые черные, "малодшие" люди, к которым относились мастера, ученики, ремесленники, наемные рабочие. Как члены городской общины, они пользовались некоторыми привилегиями, например, при покупке земли, принимали участие в местном самоуправлении, обладали податным иммунитетом.
Зависимое население республик включало крестьян, половников и холопов. Зависимые крестьяне в документах именуются смердами. Они должны были выполнять повинности в пользу государства, платить налоги. Беглого смерда надлежало возвращать "в свой погост".
Большое место в Псковской судной грамоте уделено половникам, т.е. людям, работающим из половины урожая. Среди них выделялись изорники (пахари, огородники), жившие на земле "государя" (хозяина), которые могли один раз в году, поздней осенью и при условии выплаты всех долгов сменить господина. Поземельная зависимость изорника не делала его лицом недееспособным. В литературе высказывалось мнение, что степень зависимости изорника от господина определялась тем, к какой группе феодалов принадлежал хозяин земли.
Были в Новгороде и Пскове и холопы. Новгородская судная грамота говорит об ответственности господина за своего холопа в случае совершения им преступления. Холопы использовались для обработки земли в феодальных вотчинах. Беглых холопов надлежало возвращать их хозяевам.