Свобода как важнейшее определение человека, экзистенциал личности. Свобода как способность социального субъекта реализовать себя.

(по С.С.Алексееву) Свобода являет собой основополагающий элемент человеческого бытия. Свобода характеризует источник самого бытия и восходящего развития человечества

По Канту, чело­век отличается от всей остальной окружающей нас действительности именно разумом. И именно благодаря разуму у человека наличествует «способность самопроизвольно на­чинать ряд событий».

Именно здесь с еще большими основаниями, чем при опоре на иные определения, может быть проведена строгая и четкая грань, отделяющая свободу в высоком "человече­ском" (и, значит, в высоком философском) значении от про­сто вседозволенности, не связанного ничем произвола, анархии, беспредела в поступках.

Суть природного предназначения свободы состоит в том, что свобода не просто некое благо вообще, не один лишь простор для самоудовлетворения, благостного жития, а пространство активности, развертывания природных задатков человека с целью восходящего развития всего человеческого рода.

И это качество свободы (выдающей "природную задум­ку") выражается в том, что именно в условиях свободы (по Канту — "величайшей свободы") получает простор со­стояние «постоянного антагонизма между всеми его чле­нами», то есть состояние конкуренции, соперничества, состязания — наиболее мощная, не имеющая альтернати­вы сила, способная как ничто другое развивать человече­скую активность, побуждать к "напряжению сил", — с тем, чтобы человек "окунулся в работу и трудности".

Главный эффект такой обстановки состоит не столь­ко в том, что сразу же открывается простор для созида­тельной человеческой активности, творчества, предприим­чивости, сколько в том, что возникает пространство для произвола, своеволия, анархического беспредела — страш­ная беда, грозящая катастрофой, самоистреблением людей.

Шеллинг: "принудительная сила закона не может направляться непосредственно про­тив свободы"; «это принуждение, — продолжал мыслитель, — может быть направлено только против исходящего от индивидууму и возвращающегося к нему эгоистического влечения». Т.о., закон не направлен против свободы как таковой, он направлен против произвола отдельных личностей, нарушающих свободу других.

По Канту, решение сложной проблемы, связанной с "величайшей свободой" и антагонизмами среди людей, состоит в определении и в сохранении границ свободы. Именно потому, что при широкой свободе возникает "постоянный антаго­низм" и потому еще, что свобода данного человека должна быть совмещена со свободой других, именно в силу этих двух оснований необходимы точное определение и сохранение границ свободы.

Определение же и сохранение границ свободы — это пре­жде всего ее установление в содержательных характеристи­ках, позитивное "положение", при котором обозначаются ее пределы, причем — так, что положительно определенная свобода получает надлежащее обеспечение.

Вот это положение — об "определении" и "сохранении границ" (которые в известных сторонах выражаются в ограничениях, "налагаемых разумом") - и является самой главной, решающей идеей, характеризующей философ­ские взгляды Канта по рассматриваемой проблеме. Ибо такое определение и сохранение границ свободы, о котором говорит Кант, может дать только позитивное право.

Широко известно «классическое» определение свободы Б. Спинозы, позже развитое Г. Гегелем и Ф. Энгельсом: «свобода есть познанная необходимость».

В этом определении указаны условия появления свободы — познание необходимости и действие в соответствии с нею, познание закономерностей существования жизненного мира для согласования своих действий с объективными законами природы и общества, однако отсутствует другое, не менее важное свойство свободы — быть способом существования человека, экзистенциалом его бытия; в нем нет ни самого человека, ни его деятельности, ни его взаимодействия с другими людьми.

Недостатки спинозовской трактовки свободы восполняются при другом аспекте рассмотрения — гуманистическом. В этом случае свобода предстает как одно из важнейших определений человека. Человек желает быть свободным, но вместе с тем желает и свободы других. Кант подчеркивал этот момент, утверждая, что «свобода желает самой себя и свободы других».

Если подходить к свободе как к внутренней жизненной потребности человека, а не как к некоему дару Бога, то тогда она есть выражение самоопределения человека в общении с другими людьми, в его отношениях с обществом. Такой точки зрения придерживался Ж.П. Сартр. В работе «Экзистенциализм — это гуманизм» он справедливо отмечает, что «человек не замкнут в себе, а всегда присутствует в человеческом мире». В такой гуманистической трактовке свобода выступает экзистенциалом личности, способом ее бытия, способностью человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на знание закономерностей, норм и правил жизненного мира. Свобода — это способность человека принимать решения и реализовывать свои цели со знанием дела. А реализовать себя, самоопределиться он может в соответствующих социоэкономических и социокультурных условиях, поэтому свобода всегда конкретно-исторична.

Еще Г. Гегель отмечал, что человек всегда выступает против своей несвободы, а самым гуманным средством превращения несвободы в свободу служит сама человеческая свобода как претворенная действительность — реализованная возможность. Она есть жизнь, в которой принимает участие человек как личность. Личность не может мириться с отчуждением себя от мира, общения, собственности, свободы. Другими словами, человеку необходимо реальное право на достойную во всех отношениях жизнь. Н.А. Бердяев подчеркивал, что человек начинается со свободы, следовательно, важны права, ее обеспечивающие, ибо в тоталитарном обществе человек лишен самого естественного для своего бытия — свободы.

Каковы признаки утраты свободы? Это отчужденность субъекта от объекта, элиминация неповторимо-индивидуального у личности, усреднение, стандартизация мнений и мыслей, уничтожение оригинальности человека. Понятно, что быть абсолютно свободным невозможно. Но через установленные социальные нормы человек расширяет границы своей свободы. И среди множества социальных норм ведущее место в обретении свободы занимают правовые нормы.

55. Право как равенство и справедливость. Справедливость: природа и сущность.

 

Построение общества на справедливых началах предполагает равенство. Именно поэтому право воспринимается человеком как справедливость через равенство. В истории общества понятие справедливость и равенство зачастую отождествляли.

Так, французский философ Пьер Жозеф Прудон считал справедливость основным понятием нравственности. События Великой французской революции подтолкнули его придать справедливости значение равноправия. Уже в раннем сочинении «Что такое собственность» Прудон отождествлял справедливость и равноправие, ссылаясь на определение древних мыслителей: «Justum aequale est, injustum inaequale» («справедливо то, что равно, несправедливо неравное»).

Образ права как справедливости через равенство нашел свое отражение в изображении Фемиды: повязка на глазах богини правосудия — символ беспристрастия, а весы — символ объективного суждения о справедливости.

В основу правового, справедливого равноправия положен принцип естественного права: то, что признается справедливым для себя, должно признаваться справедливым по отношению к другому лицу.

Понимание права как равенства (как общего масштаба и равной меры свободы людей) включает в себя с необходимостью и справедливость.

В контексте различения права и закона это означает, что справедливостъ входит в понятие права, что право по определению справедливо, а справедливость — внутреннее свойство и качество права, категория и характеристика правовая, а не внеправовая (не моральная, нравственная, религиозная и т. д.).

Только право - справедливо. Ведь справедливость потому собственно и справедлива, что воплощает собой и выражает общезначимую правильность, а это в своем рационализированном виде означает всеобщую правомерность, т. е. существо и начало права, смысл правового принципа всеобщего равенства и свободы. И по смыслу, и по этимологии справедливость (iustitia) восходит к праву (ius), обозначает наличие в социальном мире правового и выражает его правильность, императивность и необходимость. Латинское слово "юстиция" (iustitia), прочно вошедшее во многие языки, в том числе и в русский, переводится на русский язык то как "справедливость", то как "правосудие", хотя по существу речь идет об одном и том же понятии — о справедливости, включающей в себя и правосудие (и в исходном значении суждения по праву, и в производном значении судебного решения спора в соответствии с правом, справедливо).

Справедливо то, что выражает право, соответствует праву и следует праву. Действовать по справедливости.— значит действовать правомерно, соответственно всеобщим и равным требованиям права. Ульпиан: «…понятно, что то право, которое кто-либо считает справедливым применить к другому лицу, должно признаваться действительным и для самого себя...".

Другой, не менее важный, аспект единства справедливости и равенства как выражения соразмерности и эквивалента зафиксирован в традиционном естественноправовом определении справедливости как воздаяния равным за равное. В обобщенном виде можно сказать, что справедливость — это самосознание, самовыражение и самооценка права и потому вместе с тем — правовая оценка всего остального, внеправового. Какого-либо другого принципа, кроме правового, справедливость не имеет. Отрицание же правового характера и смысла справедливости неизбежно ведет к тому, что за справедливость начинают выдавать какое-нибудь неправовое начало — требования уравниловки или привилегий, те или иные моральные, нравственные, религиозные, мировоззренческие, эстетические, политические, социальные, национальные, экономические и тому подобные представления, интересы, требования.

С позиций правовой всеобщности (формально-определенной всеобщности правового равенства, свободы и справедливости), в равной мере значимой для всех, все эти внеправовые начала – лишь особенные сферы в общем пространстве бытия и действия права и правовой справедливости, специфические объекты, а не субъекты справедливой правовой регуляции. Право (и правовой закон) не игнорирует, конечно, все эти особенные интересы и притязания, и они должны найти в нем свое надлежащее (т. е. именно — справедливое) признание, удовлетворение и защиту. А это возможно только потому, что справедливость (и в целом право, правовой подход и принцип правовой регуляции) не сливается с самими этими притязаниями и не является нормативным выражением и генерализацией какого-либо одного из таких частных интересов. Напротив, справедливость, представляя всеобщее правовое начало, возвышается над всем этим партикуляризмом, "взвешивает" (на единых весах правовой регуляции и правосудия, посредством общего масштаба права) и оценивает их формально-равным, а потому и одинаково справедливым для всех правовым мерилом.

Отдавая каждому свое, правовая справедливость делает это единственно возможным, всеобщим и равным для всех правовым способом, отвергающим привилегии и утверждающим свободу.

Правовая справедливость выступает как фиксированный законом регулятор экономической, политической, религиозной, нравственной, социальной и других форм справедливости. Она выступает как средство обеспечения равных прав, исключает привилегии и неравенство людей перед законом.

В самом общем виде равенство — это философская категория, отражающая отношения между явлениями, объектами и субъектами, которое подразумевает их одинаковость, взаимное соответствие в данных условиях.

В обществе понятие равенство менялось от равного дележа материальных благ (уравниловка) до равенства в правах и обязанностях. Самое важное в равенстве это то, что должно быть справедливым — то, что есть право для одного, должно быть правом и для другого, и то, что есть обязанность для одного, должно быть обязанностью для другого.