Круговая” или цикличная линия времени

 

Каждый из этих способов восприятия времени вынуждает нас уделять различное внимание различному виду причин. К примеру, линия времени “сквозь время” требует рассмотрения предшествующих, или побудительных, причин. Перспектива “включен во время” делает акцент на сдерживающих причинах. Для циклической линии времени необходимы конечные и формальные причины.

Подобным же образом разные типы линий времени в различной степени пригодны для разных стадий процессов. К примеру, при подготовке к совершению каких-либо физических действий сподручнее использовать линию времени “включен во время”. Разработка плана действий или оценка собственных возможностей потребует более широкого взгляда на вещи, что позволяет линия времени “сквозь время”. Процессы, связанные с убеждениями и личностями, лучше всего представлять в виде циклов, поскольку они заключают в себе повторяющиеся во времени элементы чаще, чем одноразовые линейные события.

В нашем исследовании необходимо рассмотреть роль фактора времени во всех представленных перспективах. Линия времени “сквозь время” позволит нам выявить и описать особые и разграниченные последовательности действий. Линия времени “включен во время” облегчит нам задачу “побыть на месте” моделируемых нами гениев и увидеть их действия во временной последовательности так, как они представлялись им самим. Восприятие событий в “круге” или “цикле” времени выявит повторяющиеся элементы, поможет разглядеть процессы в их целостности и определить, как различные шаги соотносятся с “естественным движением” целого.

Оценка собственных посылок

Если при анализе мы будем исходить из различных причин, то это приведет нас к отличающимся выводам. В свою очередь, если рассматривать события, по-разному представляя время их совершения, то наше восприятие этих событий также будет меняться. Таким образом, необходим какой-то способ оценки выводов, полученных в результате исследований. Согласно Аристотелю, для обоснованности выводов о началах, между явлением и его свойствами или причинами, открытыми нами, должна существовать прочная “универсальная” взаимосвязь. Эту взаимосвязь Аристотель и назвал “посылкой” вывода.

 

“Всякая же посылка есть посылка или о том, что присуще, или о том, что необходимо присуще, или о том, что возможно присуще; и из них в соответствии с каждым способом высказывания одни утвердительные, другие отрицательные”. (Первая аналитика, I 2, 25 а 1—4)

 

В первом случае мы можем утверждать, чем нечто является или чем оно не является. Например, можно сказать, что человек есть живое существо и что человек не есть растение.

Что касается посылок второго вида, то мы можем утверждать, что человек должен обладать способностью владеть речью и что человек не должен иметь хвост.

В третьем виде посылок мы можем сказать, что некоторые люди могут ваять статуи, или что некоторые люди не могут говорить по-гречески.

Данные виды посылок являются двумя первыми терминами “силлогизма”: (А) общий класс вещей и (Б) “среднее” или причины и свойства, присущие общему классу вещей. Значимость этих двух терминов определяет значимость любого сделанного на их основе вывода.

Первая проверка всех этих посылок состоит в том, что Аристотель назвал “обратимостью”:

 

“Посылка о присущем, если она общеотрицательная, необходимо обратима в отношении своих терминов; например, если никакое удовольствие не есть благо, то и никакое благо не есть удовольствие. [Обще]утвердительная же посылка, хотя и необходимо обратима, однако не в общую, а в частную; например, если всякое удовольствие есть благо, то какое-нибудь благо есть удовольствие; из частных посылок утвердительная необходимо обратима в частную же (ибо если какое-либо удовольствие есть благо, то и какое-нибудь благо будет удовольствием), отрицательная же необходимо не обратима, ибо если некоторым живым существам не присуще быть человеком, то [отсюда не следует, что] какому-то человеку не присуще быть живым существом”. (Первая аналитика, I 2, 25 а 5—14)

 

С точки зрения Аристотеля, для оценки “первоначала” в таком случае неизбежно потребуется поиск “обратных примеров” или исключений из правила, что с помощью процесса “обращения” поставило бы под сомнение его “универсальность”.

Однако значимость обратимости должна быть подтверждена наблюдением. Аристотель был убежден, что единственным надежным “доказательством” любого “первоначала” может быть только “демонстрация”. Коль скоро начало было определено, оно должно быть использовано и оценено на практике. Другими словами, пригодность карты определяется тем, как хорошо она позволяет ориентироваться на местности. В своем трактате “О возникновении животных” Аристотель утверждал, что “ доверять следует прежде наблюдению, а затем уже теориям, а таковым лишь настолько, насколько они подтверждаются наблюденными фактами”.

Ценность процесса обращения состоит в том, что он подсказывает нам, где искать возможные обратные примеры. Так, если мы говорим: “У всех птиц есть крылья”, то это значит, что мы не найдем птиц, не имеющих крыльев. С другой стороны, мы можем обнаружить живые существа с крыльями, но не относящиеся к птицам. Если мы говорим: “Нет птиц, не покрытых перьями”, — то нам не удастся найти ни одного не покрытого перьями существа, которое было бы птицей.

Важным моментом в поиске обратных примеров на основе принципа обращения является выяснение силы зависимости, выраженной в посылке. К примеру, посылка может выглядеть следующим образом:

 

Все А имеют Б

или

А есть причина Б

 

Чтобы обнаружить обратный пример, нам прежде всего следует спросить:

 

Существует ли какое-нибудь А, не имеющее Б?

или

Существует ли какое-нибудь А, которое не есть причина Б?

 

Далее нам следует “обратить” термины и спросить:

 

Существует ли что-нибудь, что имеет Б и не есть А?

или

Существует ли какое-нибудь Б,причинойкоторого

не является А?

 

Для того чтобы свойство было действительно определяющим, не должно существовать никаких обратных примеров. Например, не все птицы умеют летать, но у всех птиц есть крылья. Тем не менее, не все существа имеющие крылья, — птицы. Насекомые и летучие мыши также имеют крылья. В прошлом крылья были и у летающих ящеров. Но если мы скажем, что все животные с крыльями и клювом — птицы, то вероятность найти обратные примеры значительно снижается.

Тот же самый процесс можно применить и в нашем исследовании. После выдвижения гипотезы, основанной на обнаруженных в ряде примеров “общих элементах” и сформулированной в виде посылки, следует найти какие-нибудь обратные примеры. Таким образом, полагая, что все гении ставили фундаментальные вопросы, следует поискать примеры гениев, которые такие вопросы не ставили. Ставил ли Моцарт фундаментальные вопросы? Если да, то какие именно? Нам следует также выяснить, существуют ли люди, которые ставят фундаментальные вопросы, но гениями при этом не являются? Чем меньше обнаруживается обратных примеров, тем более “универсально” качество или причина.

Если обратный пример обнаруживается, это еще не означает, что наша посылка “неверна”. Это значит, как правило, что исследуемая система или явление более сложно, чем мы предполагали, или мы еще не дошли до простейших элементов.

Аристотелева модель разума

Поиск универсальных причин или свойств предполагает, что нам известно, какие именно элементы следует искать в качестве возможных причин или свойств. В соответствии с предписаниями Аристотеля, мы должны искать “простейшие элементы”. Каковы же тогда простейшие элементы, образующие “причины” и “свойства” гения? Очевидно, что они имеют отношение к “разуму”. И хотя Аристотель ни строчки не посвятил гениальности, он уделил достаточно большое внимание природе разума.

Многие из принципов, лежащих в основе НЛП, бесспорно, принадлежат Аристотелю. Он был одним из первых, кто пытался исследовать и классифицировать различные аспекты “разума” и процесса мышления. В своем трактате “О душе” Аристотель определил, что живым, а следовательно, имеющим “душу”, или “psyche”, является то, что обладает ощущениями и способно к самостоятельному перемещению.

 

“...Душа отличается главным образом двумя признаками: во-первых, пространственным движением; во-вторых, мышлением, способностью различения и ощущением...” (О душе, III 3, 427 а 16—18)

 

То, что нечто обладает “душой”, определяется его способностью ощущать воздействия внешней среды, определять характер этих воздействий и приходить в движение в соответствии со своими ощущениями, обусловленными данными внешними воздействиями.

Данное определение хорошо согласуется с моделью обработки информации НЛП, где мозг рассматривается как микрокомпьютер, работающий по схеме ввод-вывод. Генерирование и координация двигательных актов осуществляется за счет функции распознавания поступающей информации.

В отличие от современных бихевиористов, Аристотель не считал данный процесс простым актом отражения. Как мы упоминали ранее, он утверждал, что “ и цель, ради которой [что-либо происходит], и начало исходят из определения и рассуждения... ” Таким образом, с точки зрения Аристотеля, весь психологический опыт организуется в направлении некой конечной цели. В результате ощущение и распознавание различий в ощущениях всегда происходит в соответствии с какой-либо целью. Всякое ощущение обретает значимость исходя из его отношения к “цели”. Говоря другими словами, “душа” для Аристотеля означает способность обладать целью, ощущать свою причастность к ней и изменять свое поведение для достижения этой цели.

Уильям Джеймс (американский психолог, считающийся отцом когнитивной психологии) дал сходное определение разуму как способности обладать устойчивой целью при весьма широком выборе путей ее достижения.

“Следование намеченным целям и обладание набором средств их достижения есть, таким образом, признак и показатель присутствия мыслительной способности в данном природном явлении”.

 

Говоря языком НЛП, как Аристотель, так и Уильям Джеймс привели описание процесса TOTE (Миллер и др., 1960), в котором утверждается, что осмысленное поведение является функцией произведения тестов и операций, ведущих в направлении к некой устойчивой цели — “конечной причине”. Как и SOAR, модель TOTE является основополагающей для процесса моделирования НЛП. Она также дополняет SOAR, определяя основные способы приведения в действие операторов. В частном случае TOTE обозначает конкретный проход через проблемное пространство. В этом смысле TOTE является базовой схемой индивидуальной макростратегии.

Модель TOTE

Аббревиатура TOTE является сокращением от “Test-Operate-Test-Exit” (“Тест-операция-тест-выход”) и представляет собой классическую цепь обратной связи, посредством которой мы систематически изменяем состояния. Согласно модели TOTE, мы, как правило, воздействуем на состояние, изменяя его в интересах достижения цели. Мы постоянно проверяем текущее состояние на основе какой-либо характеристики или критерия, определяя, достигнута ли цель. Дальнейшие свои действия мы корректируем в соответствии с полученным результатом. То есть, прежде всего мы проверяем собственное отношение к цели. Если цель еще не достигнута, реакцией будет какое-то изменение действий. Таким же образом мы проверяем полученный результат и, в случае успеха, переходим к следующему этапу. В противном случае действия вновь корректируются и процесс повторяется с самого начала.

Таким образом, в терминах модели TOTE всякое разумное поведение организуется вокруг способности определить следующее:

1) Ясно поставленную цель в будущем.

2) Эффективную обратную связь через сенсорные свидетельства о продвижении к цели (налаженную “обратную связь”).

3) Гибкость поведения, позволяющую варьировать действия так, чтобы достигать цели максимально легко и эффективно.