Канд. психол. наук, доцент, зав. кафедрой социальной психологии, декан факультета психологии Тверского государственного университета, Тверь.
Анализируются традиции изучения феномена коллективной памяти, рассматривается возможность его исследования через социальное представление. Обсуждаются результаты исследования социальных представлений о событиях Великой Отечественной войны, проводившегося в двух планах: кросскультурном (на выборках российских и французских респондентов) и в ходе сравнения поколений (участники войны и студенты). Сравнительный анализ содержания социальных представлений в избранных группах позволяет выявлять обыденные интерпретации исторических событий Второй мировой войны.
Ключевые слова: коллективная память, социальные представления, культурные трансформации, кросскультурные сравнения, социальное конструирование, обыденные интерпретации.
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ (СП) И КОЛЛЕКТИВНАЯ ПАМЯТЬ
В социально-психологической литературе последних лет, посвященной исследованиям повседневных форм коллективных воспоминаний о событиях истории, вновь появилось понятие "коллективная память", введенное Хальбваксом [8]. Была проделана большая работа по исследованию параметров и закономерностей феномена коллективной памяти (см. [15]). Авторы выявили ряд свойств коллективной памяти: поддержание групповой идентичности средствами "позитивного отклонения" в реконструкции событий в пользу своей группы; коупинг (поведение преодоления) в случае травмирующих группу воспоминаний; цикличность в актуализации "следов" памяти; преимущественное запечатление эпохальных, поворотных событий истории; более глубокое запечатление событий прошлого при активных попытках "стереть" их из памяти. Можно также выявить некоторые механизмы, формирующие содержание коллективной памяти: межличностное взаимодействие, масс-медиа, произведения искусства, в том числе памятники - монументы, мемориалы.
Между тем этот феномен, вначале казавшийся психологической основой традиции, "цементом", скрепляющим менталитет общества, по полученным специалистами результатам оказывается по многим положениям весьма вариативной субстанцией. В исследованиях коллективная память предстает как воспоминания, "забытые" события, празднования великих событий и ознаменование - печальных и травмирующих. Она иногда выступает памятью общества, чаще - памятью группы: возрастной, тендерной, расовой, политической, религиозной и т.п. Такая вариативность создает ощущение некоторой зыбкости, неопределенности самого феномена, что, в свою очередь, затрудняет его строгую операционализацию.
Если обратиться к наследию первопроходцев в этой области, в их работах можно обнаружить терминологию, которая обозначает феномены, называемые "памятью", но по содержанию скорее относящиеся к социальному мышлению. Так, Хальбвакс [8, 9], выделяя коллективную память как особый вид памяти, рассматривал ее именно как историческую память группы, дающую ориентиры индивидуальному сознанию. При этом он использовал понятия "коллективные воспоминания", "коллективная история", "образы прошлого", которые в содержательном смысле несут нагрузку знаний, представлений о прошлом.
У Бартлетта [5] мы находим понятие "схема" как активная организация прошлых реакций или прошлого опыта, способствующая сохранению культуры и дающая возможность трансформа-
* Выражаю глубокую признательность Дому наук о человеке (MSH), Международному центру стажеров и студентов (CIES) и лично профессору Сержу Московичи, любезно предоставившим мне возможность стажировок в Париже, в ходе которых была собрана французская часть данных этого исследования.
стр. 49
ции. Подобные схемы по своей сути - реконструкция прошлого. Основные процессы такой работы по Бартлетту: выравнивание, акцентуация, ассимиляция и конвенционализация, т.е. реконструирующая когнитивная работа с понятиями, образами. Последующая традиция оперирования категорией "схема" (Найссер, Румельхарт) развивает ее как систему представлений о предшествующем опыте.
Важной теоретической проблемой в этом смысле, на наш взгляд, является разведение ролей и содержания устной народной памяти и обыденного мышления, обращенного к историческим событиям. Соотношение памяти и знания в современной психологической литературе составляет особый предмет дискуссии. Из нее следует, что сейчас в психологии существуют две основные и противоположные тенденции: сведение памяти к знанию и наоборот, отражающие следующий психологический факт: память и знание тесно связаны в психической жизни как личности, так и социальной группы. Отсюда и постоянное смешение понятий, когда образы, представления, ассоциации, когниции в зависимости от содержания и целей исследования оказываются отнесенными к структурам то знания, то памяти. Такое дублирование затрудняет понимание феномена памяти и создает теоретическую путаницу, о которой говорит Жодлэ [10, с. 240].
Чтобы избежать смешения понятий, можно воспользоваться эвристической формулой Хальбвакса: "...одни и те же представления кажутся нам то воспоминаниями, то понятиями или обобщенными идеями" [8, с. 289]. Действительно, его утверждение об идентичности элементов памяти и социального мышления заставляет думать о том, что и в исследованиях нет смысла разделять психические факты памяти и знания и "раскалывать" изначально существующее единство психической субстанции. Изучая социальные представления о прошлом как обыденное знание об истории, можно понять, почему коллективные воспоминания актуализируются по-разному в различных социальных группах, поддерживая их положительный образ, почему в разных исторических условиях одни и те же события вспоминаются неодинаково, помогая справляться с кризисами и конфликтами.
Здесь коллективная память может быть понята как процесс либо актуализации СП о прошлом, либо их конструирования, трансформации или забывания. Объектом изучения во всех рассматриваемых случаях может быть социальная логика этих процессов, т.е. их связь с актуальной жизнью группы, ее потребностью в защите, социальной идентичности, в переживании возникающих на этой почве эмоций. Тем самым можно сосредоточить внимание на злободневном и креативном характере коллективной памяти в форме СП как атрибуте социальной группы. Так как память в ее процессуальном выражении возникает только при необходимости актуализировать какое-либо содержание исторических событий, ее черты детерминируются такой необходимостью.
Темы социального конструирования в коллективной памяти широко обсуждаются социологами и психологами [12]. Факт реконструкции информации в коллективной памяти под влиянием культурно-исторических факторов подтверждают данные эмпирических исследований [15]. По словам Г. М. Андреевой, "человек не просто "получает" социальную информацию, "перерабатывает" ее, но и "творит" мир" [1, с. 138]. Понятие СП способно объяснить процессы, происходящие с информацией в этом случае: "якорение" (закрепление СП в обыденном сознании групп), "персонификация" (ассоциирование объекта со значимыми личностями), образование "фигуративной схемы" (визуально репрезентируемой ментальной конструкции) и "натурализация" (оперирование в обыденном сознании элементами представления). Необходимость справляться с неопределенностью настоящего провоцирует конструирование социального представления. СП становится результатом коллективного коупинга группы (об этом см. подробнее [2, 16]). Сформированное таким образом СП об историческом событии обладает мощным эмоциональным зарядом, который содержится в его установочном компоненте и может способствовать укреплению групповой идентичности.
Это свойство коллективной памяти очевиднее всего проявляется в процессах воспоминания, ознаменования и забывания, всегда детерминированных групповыми интересами. В терминах СП можно сказать, что воспоминание определяется, с одной стороны, существующим у группы социальным представлением об историческом событии, а с другой - совокупностью социальных представлений о текущей политической, экономической, психологической и т.д. ситуации в обществе. Следовательно, воспоминание - это момент столкновения, даже конфликта, когда одна социальная мифология встречается с другой и возникает возможность изменения СП. Этот момент динамики очень важен для понимания культурных трансформаций, психологические механизмы которых имеют традицию изучения: в отечественной психологии Выготским и Лурией (исследование в Узбекистане), во французской - Хальбваксом (как передача опыта от дедов внукам), в британской - Бартлеттом (с помощью метода серийного воспроизведения текста) [5, 11].
В современной отечественной психологии динамика общественного сознания, культурные трансформации на ментальном уровне стали пер-
стр. 50
спективным направлением исследований [3, 4]. В данном исследовании (см. также [6, 7]) мы исходили из предположения, что коллективная память существует в форме социальных представлений об исторических событиях. Именно СП обладают способностью к реконструированию социальной информации, являются логичными в контексте групповой жизни объяснениями исторических событий, поддерживают групповую идентичность, выступают механизмом коллективного коупинга по отношению к конфликтным и травмирующим моментам жизни групп.
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
Наше исследование состояло из двух частей 1. Первая посвящена изучению кросскультурных аспектов СП о войне, а именно выявлению сходств и различий в СП у людей старшего поколения: русских во Франции (русские эмигранты первой волны) и граждан России того же поколения. Во второй части рассматривались сходства и различия в СП о войне у разных поколений россиян: старшего ("дедов") и юного ("внуков").
Вторая мировая война - событие всемирного значения, имеющее огромную важность и для российской истории. Память о Великой Отечественной войне, сформированная мемуарами очевидцев и современников, многочисленными произведениями литературы и искусства, дискурсом, работой масс-медиа, стала предметом нашего исследования. Начиная со второй половины 80-х гг. в российском обществе не угасает полемика об общественных и нравственных аспектах этой войны, о роли руководителей страны и армии в тот период. В частности, горячо обсуждаются вопросы: о неоправданно больших потерях солдат и младших офицеров Советской армии, о некомпетентности военного руководства в начальный период войны, приведшей к массовой гибели людей; о жестоких приказах командования армии (например, "Ни шагу назад"), за неисполнение которых солдат и офицеров расстреливали как дезертиров; об отношении к бывшим военнопленным, вернувшимся на родину (как известно, они подвергались репрессиям). Неоднозначны мнения о значении Сталина: одни приписывали ему ключевую роль в победе, другие обвиняли его во всех неудачах и потерях в войне. Эти проблемы не перестают будоражить российское общество и сегодня, порождая разговоры, дискуссии, публикации в прессе. Но, несмотря ни на что, люди самых разных убеждений до сих пор считают День Победы величайшим национальным праздником. Таким образом, СП о войне можно считать стабильным результатом коллективного дискурса. СП являются атрибутом социальных групп, они объективированы, "заякорены" и аффективно заряжены.
