Psychology of old age: peculiarities of personality development in latest adulthood 1 страница

L. I. Antsyferova

Dr. sci. (psychology), professor, chief res. ass., IP RAS, Moscow

The methodological and theoretical problems of gerontopsychology and peculiarities of personality in latest adulthood are discussed. It is postulated that personality develops during all life span of a human being. Development is multiform, multidimensional and multidirectional process consisting of positive new formations, psychological loss and compensatory mechanisms. The quality of aging and old age is the result of level of human being development considering a man as a subject of all life span. There are analyzed social and personal factors of successful aging and old age: safety of positive well-organized identity, social activity, self-reliance, ability to keep away from imposed opinions and attitudes, ability to self-reflection. The problems of psychology of wisdom and psychological ways to copy with difficulties of latest years of life are also discussed.

Key words: methodology of gerontopyschology, peculiarities of personality development in latest adulthood, psychological structure of wisdom, ways to copy with difficulties of latest years of life, mental operating with the past, present and future, compensation, distancing, positive significance of despair.

стр. 99

КОНЦЕПЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОЛА В КЛИНИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Автор: С. Н. Ениколопов, Н. В. Дворянчиков

C) 2001 г.

С. Н. Ениколопов ^*, Н. В. Дворянчиков ^**

^* Канд. психол. наук, зав. Отделом клинической психологии Научного центра психического здоровья РАМН, Москва

^** Канд. психол. наук, старший науч. сотр., там же

Представлен анализ современных подходов к проблеме влияния полоролевых качеств личности на процессы адаптации и саморегуляции. Обсуждаются возможности применения подходов к изучению полоролевой структуры личности для решения теоретических и практических задач в клинической психологии. Рассматриваются современные многофакторные и динамические модели адаптации в контексте Я-концепции, анализируются перспективы их применения при решения актуальных проблем психического здоровья.

Ключевые слова: психическое здоровье, адаптация, маскулинность, фемининность, андрогиния, половая роль, Я- концепция, половое самосознание, идентичность.

Психология пола приобретает важное значение в контексте решения различных задач во многих областях практики, требующих междисциплинарного подхода. Это направление исследования вызывает интерес в свете разработок многих теоретических и практических проблем.

Так, одной из основных является проблема полового диморфизма, разделения мужского и женского полов, благодаря которому происходит процесс естественного воспроизводства человеческого вида - наиболее существенная характеристика фило-, онто- и социогенетического развития. Изучению психических половых различий в поведении людей посвящено множество фундаментальных исследований [7, 11, 35, 94 и др.].

Специалисты, обсуждая проблему полового диморфизма на уровне личностных черт, в целом соглашаются с тем, что в этом случае практически невозможно говорить о наличии устойчивых полодифференцирующих качеств. Речь, скорее, может идти о нюансах, касающихся отдельных проявлений межполовых личностных различий [70]. В то же время исследователи обнаруживают наибольшую выраженность полового диморфизма в психических структурах, детерминированных в большей степени биологически, например темпераменте, способностях, тогда как в структурах, обусловленных культурально-социальными факторами, межполовые различия сглаживаются [35]. L.D. Conn [67], проанализировав результаты значительного массива исследований, показал, что личностные межполовые различия особенно выражены у подростков и учащихся старших классов (по показателям агрессивности, эмпатии наиболее стабильны в течение всего подросткового периода), существенно снижаются в студенческом возрасте и практически стираются у пожилых.

Другой важной областью исследований является проблема онтогенеза психологического пола: изучение полоролевой социализации в различных культурах [25, 31], дифференциации социальных ролей [1, 2], формирования самосознания личности [5, 22-24, 34, 84, 109].

В то же время все больше возрастает роль психологи пола при решении большого числа прикладных задач, возникающих перед специалистами. Например, при изучении лиц с расстройствами сексуального влечения [16], при решении экспертных вопросов в отношении несовершеннолетних жертв сексуального насилия [42], при анализе механизмов аномального сексуального поведения [18, 39], агрессивного сексуального [12], инцестуозного поведения [38], а также при психологическом исследовании транссексуалов [36].

Полоролевая идентичность, являясь одной из базовых структур самосознания, играет определяющую роль в процессах адаптации и саморегуляции. В литературе имеются прямые и косвенные свидетельства того, что дисбаланс полоролевой структуры личности признается патогенетическим или предиспозиционным фактором формирования неврозов, психосоматических расстройств, девиантного материнского поведения, а также криминального поведения [6, 13, 28, 29, 44, 46, 73, 76].

В настоящее время возрастает роль психологии пола при решении важных задач экспертной

стр. 100

и психокоррекционной практики в клинической психологии.

В судебной практике разработки по психологии пола могут находить применение в смене паспортного пола, усыновлении и т.д. (в гражданском процессе). В уголовном процессе, в свою очередь, актуальность этой темы проявляется в контексте решения задач, связанных с оценкой степени сохранности произвольного поведения, способности несовершеннолетних в полной мере воспринимать характер и значение действий насильника, а также тяжести последствий сексуального насилия [20, 26, 41].

В криминологии и виктимологии разработки по указанной теме имеют значение для понимания причин и способов преодоления и профилактики домашнего и семейного насилия.

Постановка психокоррекционных задач важна для решения вопросов супружеской дисгармонии [2, 27], проблем полового воспитания [21], оказания помощи жертвам сексуального насилия [19, 20], постоперациональной реадаптации лиц после хирургической коррекции пола [4, 10], коррекции девиантного сексуального поведения [8, 27].

Практика современной клинической психологии позволяет выделить следующие исследовательские области.

Участие полоролевых качеств в обеспечении адаптации. Исследователи психологии здоровья последнее время задаются вопросами о связи маскулинных и фемининных характеристик с психологической адаптацией, о зависимости этих черт адаптивности от пола индивидуума.

A. Heilbrun [77] приводит данные, согласно которым высокомаскулинные женщины характеризуются трудностями в установлении и поддержании межличностных контактов, особенно в гетеросексуальных отношениях, агрессивностью; низкомаскулиные - беспомощностью, пассивностью, пугливостью, изолированностью, одиночеством, склонностью к депрессии, низкой самооценкой, нерешительностью в вопросах карьеры; высокофемининные - тревожностью и низкой самоуверенностью; низкофемининные - трудностями в установлении и поддержании межличностных контактов, агрессивностью. Высокомаскулинные мужчины испытывают меньшее количество проблем по сравнению с низкомаскулинными, но отличаются обедненной коммуникацией, у них наблюдается снижение эмоциональных проявлений; низкомаскулинные характеризуются зависимостью, беспомощностью, пассивностью, пугливостью, изолированностью, одиночеством, склонностью к депрессии, низкой самооценкой, тревожностью, низким уровнем достижений, нерешительностью; высокофемининные - изолированностью, одиночеством, склонностью к депрессии, низкой самооценкой, тревожностью, низким уровнем достижений; низкофемининные мужчины испытывают трудности в установлении и поддержании межличностных контактов, нерешительность в профессиональной деятельности.

Этот же автор приводит данные, согласно которым в понятие "психическое здоровье/нездоровье" как мужчины, так и женщины вкладывают различные полоролевые качества. Испытуемым мужчинам и женщинам было предложено заполнить опросник на полоролевые качества как бы от лица "психологически адаптированного" человека, а впоследствии - "психологически дезадаптированного". В результате критическим аспектом дезадаптированности мужчины считали сниженность маскулинных и фемининных черт, а женщины - отсутствие фемининных качеств. Психически здоровая личность, по мнению мужчин, должна обладать выраженными маскулинными характеристиками, для женщин же важнейшим показателем психологически адаптированной личности является фемининность. Это свидетельствует о том, что фемининные черты не входят строго в стереотип психического здоровья как у женщин, так и мужчин, но их отсутствие составляет стержень стереотипа плохой психологической адаптации для обоих полов. Таким образом, маскулиность, по мнению женщин, имеет меньшее влияние на здоровье или болезнь, в то время как отсутствие фемининности - фактор слабого психического здоровья. Для мужчин присутствие или отсутствие маскуллинности является критическим аспектом картины адаптивности или дезадаптивности. Ограниченная фемининность - значимый показатель дезадаптированности для обоих полов.

Проблемы соматического здоровья. Большое количество соматических заболеваний связывалось с полоролевой идентичностью. Некоторые исследователи рассматривают преобладание алкоголизма, импотенции, стенокардии и других стрессовых расстройств у мужчин как следствия их природной инструментальности и подавления чувств нежности (см., например, [72, 102]).

По мнению Т.Л. Бессоновой [5], фрустрация потребности в аффилиации (отражающаяся на низком уровне развития фемининности) ведет к патологической зависимости, симбиотическим отношениям, трудностям контроля пищевого и полового поведения. Показано также, что нарушения полоролевой идентичности могут определить картину заболевания при психических и соматических расстройствах [22, 104].

А. С. Кочарян [28] предложил рассматривать невротические и соматические расстройства как соотношения маскулинной и фемининной (М/Ф) составляющих половой роли. Анализируя различные клинические модели (язвенная болезнь

стр. 101

желудка и 12-перстной кишки, ишемическая болезнь сердца) подростков с нарушенным жировым обменом, неврозами, ювенильными маточными кровотечениями (ЮМК), автор выделил в качестве важнейшего фактора искажения полоролевой структуры личности. Кроме того, он описал такую особенность М/Ф симптомокомплекса при неврозах, как "сцепленность" (неартикулированность) структуры, когда между конструктами ма-скуллинности/фемининности выявлена положительная связь. Обнаружена также другая черта этой структуры - дифференцированность, расщепленность. Невротическую полоролевую личность предлагается рассматривать как инфантильную с позиций полоролевой социализации [28].

Был отмечен дисбаланс полоролевой структуры лиц, страдающих язвенной болезнью желудка и 12-перстной кишки: больные имеют выраженные фемининные качества, которые они подавляют в себе, внешне демонстрируя гипермаскулинные черты [27].

Анализ полоролевых аспектов ишемической болезни сердца показал негативную значимую связь между маскулинностью и фемининностью, что, по мнению автора, свидетельствует об инфантилизме полоролевой структуры. Автор сравнивает эти данные с полоролевой структурой, характерной для подростков мужского пола 15-16 лет, которые не в состоянии принять (ассимилировать) собственную фемининность [28].

При исследовании подростков с нарушенным жировым обменом был обнаружен дисбаланс, выраженный во "внутренней мягкости", "женственности", и во внешней решительности, "мужественности" (гипермаскулинность в поведении таких больных сочетается с робостью, неуверенностью, нерешительностью, порождает внутриличностный конфликт, сопряженный с психоэмоциональным и мышечным напряжением) [43].

О.В. Московцева, А.С. Кочарян [32], рассматривая феномен ЮМК, выделяют "эпилептоидный" и "истерический" типы больных, отражающие различные психологические механизмы. По их мнению, у эпилептоидных девочек возникает конфликт между маскулинной полоролевой ориентацией и необходимостью принятия социально- нормативной женской половой роли, который и проявляется в форме ЮМК как соматическом "протесте" против принятия женской половой роли. В структуре истероидной личности имеется полоролевой дисбаланс: внешнее подчеркивание своей женской сущности (фемининности) при первичной маскулинности. Авторы предлагают рассматривать ЮМК как форму псевдоразрешения конфликта, заключающегося в противоречии между стремлением привлечь внимание отца и подавлением инцестуозных желаний и т.п.

Проблема сексуальных дисфункций. D.R. Matteson [95] сделал акцент на проблеме фиксированности полоролевых норм в семье, особенно если они ограничивают реализацию автономии и интимности в общении супругов и формировании андрогинного развития ребенка, учитывая, что неопределенное чувство идентичности приносит существенный вред женщине, принимающей стереотипизированные обязательства относительно замужества и рождения ребенка.

Исследователи обнаружили взаимосвязь полоролевых черт и супружеского благополучия, а именно - фемининные черты сильнее связаны с супружеской/брачной адаптацией, чем маскулинные [55]. Кроме того, было показано, что фемининные черты предсказывают лучшую адаптацию к таким важным событиям, каким является, например, рождение ребенка [89].

Приводятся данные комплексного исследования двух групп семейный пар, имеющих сексуальные расстройства, сопровождавшиеся деформацией ролей в семье. Определяли, существует ли связь между личностными характеристиками и особенностями межличностного взаимодействия, семейных ролей и Я-концепций (проявляющихся на фоне сексуальных отношений и переживаний). Согласно результатам исследования, Я-концепция пациентов, у которых возникновение сексуального расстройства объяснялось патологией, отличалась большей интегрированностью и гармоничностью, а также отсутствием характеристик, обусловливающих непринятие. В группе лиц, патология которых была следствием сексуального расстройства, в Я- концепции наблюдались дисгармония и несогласованность. Я- образ содержал черты, возникшие вследствие эмоциональных реакций отвержения, непринятия, ведущих к формированию межличностной дисгармонии [103].

Отмечается высокий процент сексуально-психологических дисгармоний и половых расстройств среди молодых семейных пар, где партнеры придерживались традиционных моделей женского и мужского поведения. Мужчины же с андрогинными личностными качествами имели наибольшие показатели психологического комфорта в сексуальных отношениях, чем высокомаскулинные. Женщины с высокой андрогинностью выступали более синтонно, усиливая слабые стороны своего партнера. Авторы делают вывод, что следование полоролевым стереотипам, которые разграничивают маскулиность и фемининность как две взаимопротивоположные модели полоролевого поведения, оказывает отрицательное влияние на адаптационные возможности психики и поведение мужчины и женщины, вызывает сексуальные дисфункции и дисгармонии. По их мнению, ограничение половых ролей стереотипизированными представлениями общества о

стр. 102

норме и отклонениях значительно сужает пути достижения межличностной гармонии, а также самооценку мужчины во всех сферах социального взаимодействия [9].

Проблемы нарушения полоролевого поведения. Многие исследователи отмечают важную роль психологического изучения транссексуализма (см., например, [9, 37]). Оно позволяет, с одной стороны, более точно ответить на вопросы, касающиеся сформированности полового самосознания пациента, установить факторы, обусловливающие дезадаптацию биологического пола, а с другой - определить для каждого пациента потенциальные возможности адаптации нового пола на разных уровнях (половое самосознание, межличностное общение, межпартнерское взаимодействие и т.д.).

Существует широкое направление исследования особенностей полового самосознания при транссексуализме. Авторы [71], изучая полоролевую идентичность с помощью опросника Бем (BSRI) (72 транссексуала, 55 м-ж, 17 ж-м), обнаружили преобладание фемининных качеств в группе транссексуалов-мужчин по сравнению с транссексуалами- женщинами и контрольной выборкой мужчин. K.W. Bash [53] также сравнивал ответы теста Роршаха у мужчин- транссексуалов и женщин-транссексуалов. Мужчины- транссексуалы давали значительно большее количество ответов по движению, оцениваемых как фемининные, чем транссексуалы-женщины.

В исследовании [78] поднимался вопрос о соотношении половой и сексуальной идентичности. Сравнивались выборки, состоящие из 43 транссексуалов, 78 гомосексуалов, 43 гетеросексуалов. Испытуемые транссексуалы обнаруживали более фемининное поведение в детстве (этот факт отмечали и некоторые гомосексуалы) и выраженный уровень фемининности на момент обследования. С группой гетеросексуалов их объединяли высокие показатели, связанные с религиозностью и "гомофобией". Авторы предполагают, что нарушения полоролевого поведения в детстве и негативное отношение к гомосексуализму в более позднем возрасте (обусловленные религиозными догмами) могут увеличивать вероятность возникновения транссексуализма. Е.А. McCauley, А.А. Ehrhardt [96] проводили сравнение 15 женщин-транссексуалов (female transsexuals) и 15 лесбиянок. Результаты показывают, что эти группы не отличаются по уровню интеллекта, хотя лесбиянки имеют более высокий показатель вербального IQ, чем транссексуалы. Различия обнаружились при выполнении методики "Рисунок человека" и шкалы андрогинности Бем (Bern Androgyny Scale). У группы транссексуалов доминировали ригидные стереотипы половой роли по сравнению с лесбиянками, чьи представления об этой роли оказались более андрогинными.

N. Buhrich, N. McConaghy [62] обследовали группу, состоящую из 64 пациентов, мужчин-транссексуалов и трансвеститов, по степени преобладания у них фемининной идентичности. Авторы отмечают эффективность применения Калифорнийского личностного опросника (California, Personality Inventory Femininity Scale) и методики "Рисунок человека", результаты которых по шкалам фемининности высоко коррелировали с уровнем "женской" идентичности, декларируемой испытуемыми.

D.D. Hunt, J.E. Carr, J.L. Hampson [80] исследовали выборку из 22 пациентов, стремящихся к хирургической смене пола (методики Векслера (WAIS) и MMPI). Согласно результатам, транссексуалы выполняли задания по Векслеру, следуя нормативам биологического пола, но не половой идентичности, в то время как когнитивные стратегии мышления соответствовали, скорее, их половой идентичности. Данные теста MMPI не показывали выраженности психопатологических проявлений.

Е.Т. Соколова [37] приводит результаты применения проективных методов для исследования искажений полового самосознания и образа физического "Я" у женщин- транссексуалов (методики: косвенное исследование самооценки (КИС), ТАТ, Дембо-Рубинштейн, "Рисунок человека"). Данные методики позволили автору диагностировать различные аспекты самосознания во взаимосвязи когнитивных, аффективных и поведенческих компонентов. По результатам исследования транссексуалов выражены: повышенная степень конфликтности в сфере сексуальных ориентации, высокий уровень притязаний, ориентированный на маскулинный эталон. Образ физического "Я" характеризуется крайне низкой когнитивной дифференцированностью, негативной эмоциональной оценкой своего телесного облика, неуверенностью в себе, трудностями самоконтроля телесных побуждений.

Исследования восприятия транссексуалами образа собственного тела проводили авторы работы [93]. Они обследовали 30 индивидуумов: 15 транссексуалов-мужчин (м- ж) и 15 - транссексуалов-женщин (ж-м). Была использована процедура, позволяющая измерять время восприятия субъектом конкретной части тела, а также интенсивность восприятия в рамках определенной модальности (визуальная/кинестестическая), - тест интегрированного восприятия образа тела (Sensory Integration Body Imagery Test [105]). В основе метода лежит предположение, что восприятие зон тела, на которые распространяются конфликтные переживания, определенные страхи и т.п., по времени и интенсивности будет отличать-

стр. 103

ся от восприятия других областей. Авторы установили увеличение времени восприятия у мужчин-транссексуалов (м- ж) верхней части тела по отношению к нижней, а у женщин- транссексуалов (ж-м) - снизу вверх. Показано, что у мужчин (м- ж) затруднено целостное восприятие собственного тела, что определяется увеличением времени восприятия всего тела. В группе ж-м время реакции уменьшалось, когда субъекта просили сосредоточиться на нижней части тела, и увеличивалось при обращении внимания на верхние его части. В первой группе (м-ж) авторы описали увеличение времени реакции на "все тело", поскольку наибольшие трудности для таких испытуемых вызывает необходимость интегрированного самознания всего тела. Это касается и восприятия "шеи", являющейся для м-ж важнейшим органом, напрямую связанным с голосом. Время реакции увеличено в этой группе также при восприятии гениталий, что может отражать ее высокую конфликтность. В группе ж-м обнаружено меньшее время реакции при восприятии гениталий и большее - в областях головы, груди, рук, предплечий и ног, которые, по мнению авторов, воспринимаются такими же существенными в строительстве психосексуальной идентичности, как гениталии. Часть тела, более интенсивно воспринимаемая визуально м-ж, - это "ноги", а ж-м - "руки и предплечья". Авторы предполагают, что величина времени переживания зависит от того, насколько часть тела видима, участвует в межличностных отношениях и встраивается в собственную идентичность. Иными словами, вполне закономерно, что видимые части тела (области груди, шеи, лица) являются знаками для определения пола собеседника. По мнению авторов, это может отражать значимость видимых областей тела в межличностных контактах и сексуальном поведении.

Следующее направление исследований касается изучения уровня адаптации и психического здоровья в группе транссексу алов. Так, О. Bodlund, К. Armelius [60] сравнивали транссексуалов, лиц с расстройствами половой идентичности нетранссексуального типа и контрольную группу. Транссексуалы и испытуемые контрольной группы отличалась позитивным самовосприятием, а у лиц с расстройствами идентичности был выражен негативный образ "Я" (негативное самоотношение). У всех пациентов негативный образ "Я" обнаружил корреляцию с низким уровнем социального функционирования. Кроме того, у транссексуалов наблюдалась низкая степень проявления психопатологии, что нашло подтверждение в исследовании D.D. Hunt, J.E. Can-, J.L. Hampson [80].

Предметом изучения R. Blanchard, L.H. Clemmensen, B.W. Steiner [59] стал анализ того, как связана хирургическая смена пола и психологическая и социальная адаптация в выборке транссексуалов-мужчин (м-ж). Были выделены три переменные, отражающие изменения пола: уровень женских гормонов, вагинопластия и социальная феминизация (отношение к принятию женской роли в семье и социальной жизни, к приобретению документов, указывающих женский пол). Данные три фактора с учетом возраста испытуемых рассматривались в совокупности со следующими переменными: это - уровень депрессии, напряженности, межличностные отношения с мужчиной-партнером, сексуальные отношения с ним, показатели шкалы лжи MMPI. Авторы получили статистически достоверную отрицательную корреляцию между социальной феминизацией и уровнем напряженности и депрессии, а также описали достоверную положительную корреляцию между сексуальными отношениями с мужчиной-партнером и вагинопластией. Эти результаты показывают, что успешность смены пола в большей степени определяется психологической и социальной адаптацией мужчин-транссексуалов в женской роли.

Для выяснения того, насколько развитие транссексуализма сопряжено с психопатологическими проявлениями, авторы исследования [65] сравнивали транссексуалов юношеского возраста с подростками-пациентами психиатрической клиники, а также с группой нормы. В рамках системы Роршаха рассматривались три основные сферы нарушения психологического функционирования: нарушения восприятия, расстройства мышления, негативный образ "Я". Было обнаружено, что группа транссексуалов занимает промежуточное положение между испытуемыми "нормы" и пациентами психиатрической клиники по показателям ошибок восприятия. Транссексуалы не отличаются существенно от группы нормы по показателям нарушения мышления и негативного образа "Я". Таким образом, исследование подтвердило гипотезу авторов о том, что для развития транссексуализма необязательно наличие психопатологических проявлений. Проведены исследования (например, [66]), согласно которым наиболее успешно адаптация в новом поле проходит после операции в период с 16 до 18 лет; в этом возрасте, по мнению авторов, наиболее удачно осуществляется гормональная терапия и пациенты лучше социально-психологически реабилитируются.

Результаты работы J. Barrett [52] подтверждают необходимость изучения роли психологической адаптации для лиц, направленных на операцию по смене пола. Сравнивались 23 транссексуала, рекомендованные на фаллопластию, с 40 пациентами, подвергшимися такой операции. Использовались методики: The General Health Questionnaire (GHQ) (опросник общего состояния здоровья). Symptom Checklist 90 (SCL-90), Bern Sex Role Inventory

стр. 104

(опросник половых ролей Бем), Social Role Performance Schedule (SRPS). Дополнительно проводилось анкетирование, позволяющее определять удовлетворенность косметическим видом, степень сексуальности и функцию мочеиспускания половых органов. Были выявлены существенные различия между группами. Пациенты, направленные на операцию, характеризовались высоким уровнем психического здоровья, в то время как постоперационная группа имела более выраженные показатели по шкале депрессии (GHQ). Баллами по маскуллинности обладали в равной степени испытуемые как первой, так и второй группы, а показатели по шкале фемининности оказались более выраженными у пациентов, прошедших операцию, что, по мнению автора, отражает улучшение уровня психологической адаптированности этой группы обследуемых (т.е. они становились андрогинными по показателям опросника Бем как самый адаптивный тип). В постоперационной группе явно преобладала удовлетворенность областью гениталий, но ее заметное снижение наблюдалось в отношениях с партнерами (что, однако, не достигало уровня значимости). Автор рекомендует знакомить партнеров пациентов, готовящихся к проводимой операции, с ее нередко непредсказуемыми последствиями.

Б.М. Ворник, Т.В. Говорун, Н.С. Кроль [10], изучая особенности полоролевого и сексуального поведения транссексуалов, использовали наряду с традиционными методиками (MMPI, Леонгард, Кеттел), опросник С. Бем [58], позволяющий определить специфику полоролевой идентичности индивидуума. По результатам исследования авторы заключают, что независимо от биологических факторов в раннем онтогенезе транссексуалов в той или иной степени наблюдалась патология полового воспитания или отсутствие адекватного образа полоролевого поведения. Чем сильнее ожидания окружающих блокируют личностную саморегуляцию индивида в желаемом поле, тем больше они являются стрессогенным фактором, обусловливающим возникновение акцентуаций личности. Таким образом, авторы проводят прямые параллели между особенностями половой идентичности и уровнем адаптации транссексуалов.

Проблемы механизмов криминального поведения и половых девиаций. В психологических исследованиях неоднократно подчеркивалась основополагающая роль процесса идентификации, Я-концепции в генезе различных форм девиантного поведения [3, 17, 50].

Многие авторы считают проблему половой идентичности самой важной для личности с девиантным сексуальным поведением. Существуют работы, в которых описывается неспособность выполнения сексуальными преступниками социальных ролей отца и мужа в собственных семьях [28, 73].

Однако в отношении нарушения структуры полоролевой идентичности у лиц с девиантным сексуальным поведением встречаются достаточно противоречивые данные. Так, Б.Л. Гульман [15] выявил у подавляющего числа сексуальных насильников-мужчин нарушение полоролевого поведения и выделил разные варианты полоролевой девиации: гипертрофированную половую роль ("гипермаскулиность") и полоролевую трансформацию ("фемининность").

По данным А. С. Кочаряна [28], на самооценочном уровне насильники не отличаются от нормы, а на "генобиологическом" (в рамках используемой автором терминологии парадигмы Сонди) они, скорее, более фемининны и менее маскулинны. В то же время он подчеркивает, что личность насильника в целом крайне инфантильна. В качестве примера приводится описанный J. Money [99] синдром Питера Пена, к первичным симптомам которого относятся "безответственность, тревога, ощущение одиночества, полоролевой конфликт", к вторичным - "нарциссизм и мужской шовинизм". На основании этих особенностей А.С. Кочарян высказывает предположение, что одним из механизмов изнасилования является "гиперкомпенсация через гипермаскулинизацию фемининной структуры личности".

N. Chodorow [64] в качестве факторов, влияющих на искажение полоролевого поведения, выделяет: а) отсутствие мужской идентификации (с отцом): без адекватной модели маскулинности мальчик вынужден утверждать себя в мужской половой роли, отклоняя черты "фемининности" и в то же время принимая культурные стереотипы маскулинности зачастую по гипермаскулинному типу; б) потребность в эмоциональной зависимости индивида, депривация которой приводит к тому, что у личности появляется страх, порождаемый близкими эмоциональными контактами, способствующий частой смене партнеров и препятствующий установлению длительных связей, основанных на чувствах. Этот фактор формирует эмоциональное безразличие, дезинтегрирует сексуальность и сферу чувств. Поскольку мужчина стремится соответствовать культурным эталонам маскулинности, он отклоняет в себе все то, что воспринимается им как их нарушение. Потребность отклонять и подавлять эти черты приводит его к представлению о "порочных и запретных" женщинах, потому что они видятся ему как воплощение отвергаемой "фемининности".