Эрос и Логос в философии Платона.
Практикум.
1) Природа любви. Платоновская антропология, как известно, мифологична. Об этом свидетельствует мифологический сюжет о существовании андрогинов, после рассечения которых на две половинки и возникает любовь между человеческими существами. Любовь предстает в качестве влечения, соединяющего половинки этих существ в одно целое и исцеляющего тем самым человеческую природу.
Человек не является сам для себя достаточным. О том, что человеку чего-то недостает, свидетельствует существование у него беспокойства, тоски, желаний и стремлений. Действительно, у самодостаточного существа не должно быть вожделений и связанных с ними состояний беспокойства. «Не достает же, — по словам Платона, — того, что отнято». Что же, спрашивается, отнято у человека? А отнято у него существенное для его природы, а именно, внутреннее единство самой человеческой сущности, ее целостность.
Однако существование у человека влечения означает не только желание собственного восполнения, но и преодоление своего Я, выход за свои собственные пределы, для чего человеку и нужна «экспансивная сила любви».
Любовь как одержимость стремлением «слиться, сплавиться с возлюбленным в единое существо» укоренена в самой природе человека, изначально имеющей целостный характер. Исток этого влечения теряется в тайной глубине человеческой души. «Ясно, — говорит Платона, — что душа каждого хочет чего-то другого, чего именно, она не может сказать. И лишь догадывается о своих желаниях, лишь туманно намекает о них». "Любовь есть стремление к вечному обладанию благом".
Любовь у Платона предстает в виде силы, не только не совпадающей с рассудком и разумом, но противостоящей им, выступающей как нечто чуждое, властвующее над ними и даже уничтожающее их. Эрос, по Платону, — это то, что, «заполняя душу страстным началом, мутит рассудок безумием».
В системе платоновских взглядов на любовь неистовство эроса трактуется не как негативное, а, скорее, как благоприятное для человека явление. Именно с помощью неистовства, явно противостоящего здравому рассудку, по мнению Платона, осуществляются необходимые людям и обществу прорицания, предсказания, исцеления от болезней, творчество. Приводя подобного рода примеры и доказательства «прекрасного действия неистовства», Платон делает выводы о превосходстве этого состояния («неистовство, которое у людей от бога, прекраснее рассудительности, свойства человеческого»), о его значимости в творческом процессе («творения здравомыслящих затмятся творениями неистовых»), в конечном итоге — о его предназначении («неистовство боги даруют для величайшего счастья»).
Эрос в такой трактовке превосходит не только рассудок, но и разум в привычном понимании, ибо он понимается чаще всего как созерцание своего объекта и в этом смысле как ограниченная способность. Любовь же — это не только устремление, влечение, т.е. не только нечто потенциальное, но и деятельность, точнее деятельность порождения.
Почему именно рождение, а не иные виды человеческой деятельности, завершает эротическое влечение? Дело в том, что, во-первых, рождение, телесное или духовное, является всегда творчеством. Творчество же трактуется как «все, что вызывает переход из небытия в бытие». Рождение как творчество, во-вторых, — это способ преодоления смертности, временности, переход к бессмертию, погружение в вечное, слияние с вечным.
Итак, если душа в своей разумной ипостаси созерцательна, то в своей эротической ипостаси она активна, действенна.
Эротическое отношение человека к Красоте и Благу одновременно является и познавательным отношением. В любви происходит познание как объекта вожделения, так и самого себя. Справедливо и обратное: в познание включено эротическое влечение. Поскольку эрос сливается с познанием, постольку требует признания и единство философии любви с философией познания — «синтез гносеологии с Эросом».
Они сопоставимы прежде всего по объектам, которые относятся либо к низшему, либо к высшему уровню. К низшему уровню объектов познания относятся зримые образы (изображения, тела), а эроса — красивые тела и красивые души. К высшему уровню объектов познания относятся умопостигаемое (математические образы, идеи), а эроса — прекрасное (идея прекрасного). Эрос и познание сопоставимы также и по способам их осуществления, опять-таки низшим и высшим. К низшим способам познания относятся мнение, вера, предположение, а к низшим формам эроса — то, что названо эротикой, т.е. созерцание и порождение с целью обретения бессмертия в телесном. К высшим способам познания относятся мышление, достоверное знание, а к высшим формам эроса — высшее созерцание и порождение духовного, истинной добродетели, а не ее призраков.
Однако дело не только во внешнем сравнении познания и эроса, но и в осознании их органической взаимосвязи, выражающейся во взаимном влиянии друг на друга, во взаимном порождении друг друга. К этому подводит платоновская философия, основную мысль которой философ С.Н. Булгаков резюмировал следующим образом: «Истина открывается только любви, эротическому безумию, экстазу».
По И.Г. Гребенщиковой. «Эрос, разум, познание в философии Платона»
Вопросы для размышления:
Как сформулировать определение любви по Платону? Совпадает ли оно с расхожим пониманием «платонической любви»?
