В настоящее время мусульманское право в том или ином объеме действует во многих странах от западной оконечности Африки до тихоокеанских островов. По разным подсчетам, в мире проживает до 1,6 млрд. человек, исповедующих ислам. Они составляют значительную часть населения более чем 50 государств.
Мусульманское право, тесно связанное с исламской цивилизацией, представляет собой самостоятельную правовую систему, достижения которой стали заметной частью мировой правовой культуры в дореволюционной России отдельные его элементы осуществлялись на практике и признавались законодательством. На Северном Кавказе такое положение сохранялось до конца 20-х годов. В настоящее время в ряде российских регионов традиционного распространения ислама предпринимаются шаги по возрождению отдельных сторон мусульманского права. В этой связи вопрос о перспективах использования мусульманско-правовой культуры при разработке российского законодательства приобретает особую актуальность.
Обращение к основам шариата и мусульманского права может иметь место только при соблюдении ряда взаимосвязанных условий. Главное из них — последовательно правовой подход при отборе и использовании исламского наследия. Поскольку речь идет о мирских делах и принятии некоторых достижений исламской цивилизации всем обществом, в том числе и немусульманами, перспективы ислама в России во многом зависят от того, будут ли его основополагающие ценности облечены в правовую форму, сориентированы на правовые критерии. Если у нас обоснованно ставится вопрос о возможности и необходимости использовать опыт других правовых систем, удачные решения которых активно осваиваются, то в принципе нельзя исключать перспективу обращения и к исламской правовой культуре, включения ее потенциала в правовое развитие России, прежде всего республик с преобладающим исламским населением в ее составе.
Конечно, Россия должна и будет идти своим путем, находя развязки сложных проблем, прежде всего в своих собственных истории, традициях и культуре. Взять в качестве готового образца чужой опыт и прямо перенести его к себе невозможно, но изучать и учитывать его вполне допустимо и даже полезно. Причем не только достижения так называемого цивилизованного мира, под которым обычно понимается Запад, но и тех цивилизованных исламских стран, чьи духовные традиции и правовые ценности близки миллионам россиян.
Для России, где мусульмане составляют конфессиональное меньшинство, а государство имеет светский характер, единственно приемлемым является освоение не шариата вообще, а именно мусульманского права. С учетом отделения религии от государства светская правовая система может воспринять лишь те элементы исламского образа жизни, которые в нее вписываются, а значит — напрямую не связаны с религией.
Другим условием освоения достижений мусульманско-правовой культуры является их совместимость с общими началами российской правовой системы, прежде всего — конституционными. При этом речь идет не только о соответствии положений мусульманского права указанным началам, но и о том, чтобы воспринимаемые принципы и нормы гармонично вписывались в правовую систему России по своим технико-юридическим, структурным характеристикам. Практика "современного" мусульманского права в ряде стран Востока подтверждает, что возможно успешное развитие правовой системы, построенной на сочетании и взаимодействии элементов, восходящих к различным правовым культурам — исламской и европейской (как континентальной, так и англо-саксонской). Для нашей страны этот момент имеет особое значение для преодоления искаженных представлений о мусульманском праве и обоснования его совместимости с европейской правовой культурой.
При соблюдении указанных условий мусульманско-правовая культура может оказаться полезной для России. Учет отдельных норм, принципов, институтов мусульманского права и включение их в правовую систему европейского образца — вполне вероятная перспектива развития законодательства ряда республик в составе Российской Федерации. В частности, большой потенциал у мусульманско-правовой культуры на Северном Кавказе. Следует четко осознавать, что у нее не просто есть будущее в этом регионе. Более того, правовое развитие здесь в перспективе вообще вряд ли возможно без обращения к правовым аспектам шариата.
Сказанное касается не только Чечни (здесь уже принимаются законы, основанные на предписаниях шариата), но и ряда других регионов Северного Кавказа со сходными культурными, религиозными и правовыми традициями, особенностями национальной психологии. В этой связи специального внимания заслуживает так называемый личный статус — отрасль мусульманского права, регулирующая важнейшую сторону правового положения мусульман. Предмет данной отрасли составляют отношения, касающиеся брака, семьи, наследования, взаимных обязанностей родственников, опеки, попечительства и некоторых других вопросов, которые должны регулироваться на исламской основе. Причем регулирование личного статуса по конфессиональному признаку характерно не только для современного исламского мира, но и для ряда других государств, например, для многих африканских стран, включая ЮАР, Израиля, Индии и даже Греции, где мусульмане, составляющие заметное меньшинство, в своих брачно-семейных отношениях придерживаются норм мусульманского права, что закрепляется специальным законодательством.
В России опосредованные правом отношения, входящие в круг вопросов личного статуса, не поставлены в зависимость от вероисповедания заинтересованных лиц. Но это не означает, что отдельные положения данной отрасли мусульманского права не могут использоваться. Российская Конституция в принципе такую возможность допускает, относя семейные вопросы к области совместного ведения Федерации и ее субъектов. Это позволяет республикам с преобладающим мусульманским населением принимать по указанным вопросам законодательство, учитывающее отдельные положения мусульманского права.
Перспективным представляется и обращение к опыту решения вопросов наследования, опеки, попечительства и благотворительности в мусульманском праве. Примечательно, что хотя они считаются институтами личного статуса, регулирующее их законодательство во многих арабских странах распространяется на всех граждан вне зависимости от конфессиональной принадлежности и не воспринимается как закрепление религиозных постулатов. Такой подход косвенно подтверждает правовой характер указанных институтов.
В гражданском и коммерческом законодательстве ряда республик в составе Российской Федерации могут найти свое место отдельные виды сделок, детально разработанные в мусульманском праве, в том числе относящиеся к банковской деятельности. В последние десятилетия исламские банки получили распространение не только в мусульманском мире, но даже в некоторых западных странах, например, в Великобритании и Люксембурге. Сделкам, осуществляемым исламскими банками, была придана форма, которая, с одной стороны, соответствует требованиям европейского банковского права, а с другой — не отходят от основополагающих принципов мусульманского права.
Необходимо иметь в виду и опасности, которые могут встретиться на пути применения мусульманско-правовых норм в российской практике. Недопустимо под видом возрождения шариата и мусульманско-правовой культуры вести дело к легализации обычаев и традиций, не имеющих с правом ничего общего. Так, многие местные обычаи (например, кровная месть) привычно воспринимаются общественным мнением как неотъемлемая часть шариата. На самом деле шариат решительно их осуждает. В этом смысле такие обычаи не могут быть легализованы не только потому, что они игнорируют правовые критерии, но и в силу их противоречия с мусульманским правом. [6]
Этот момент необходимо учитывать при разработке правовых решений в регионах России с преобладающим мусульманским населением. С этой целью при законодательных органах даже могут создаваться консультативные структуры для оценки готовящихся актов с мусульманско-правовых позиций.
Известно, что ислам в целом стоит на стороне законопослушания и лояльности по отношению к власти, готовой уважать разделяемые им ценности. Большинство из них созвучно современным правовым системам и не противоречит принципам российского права. Поэтому от признания достижений мусульманско-правовой культуры, включения некоторых из них в действующее законодательство выиграют не только мусульмане, но и иные конфессии, российское общество в целом. Трудно представить, чтобы в России эффективно действовал какой-либо крупный закон, если он не воспринимается всеми ведущими конфессиями с учетом их нравственно-правовых взглядов, в том числе мусульманскими, ориентирующими на высшие идеалы своей религии и принципы мусульманского права. Если наиболее влиятельные политические силы России в последнее время все настоятельнее подчеркивают необходимость общественного и гражданского согласия при разработке и принятии важнейших решений общегосударственного значения, в том числе и законодательных актов, то не менее актуально достижение и межконфессионального консенсуса по основным направлениям правовой политики, которая должна ориентироваться на использование всего позитивного, что накоплено различными правовыми культурами, включая и исламскую.
Заключение
При проведении данной работы были достигнуты следующие цели: изучение понятия и источников мусульманского права, рассмотрение сосуществования религии ислама и правовых систем мусульманских стран, а также приспособление норм мусульманского права в российском законодательстве.
Развитие мусульманского права прекратилось в Х веке нашей эры, когда отпала возможность толкования. У некоторых приверженцев ислама возникает сейчас вопрос, следует ли сохранять препятствия развитию мусульманского права, установленные в то время, во всей их строгости? Они обращают особое внимание на то, что лишь немногие нормы мусульманского права прямо основываются на божественном откровении, а большинство норм — это создание средневековых юристов, образ мыслей которых остался в далёком прошлом.
Стремление открыть сегодня 'дверь обновления' характерно для рационально мыслящих представителей мусульманского мира, не склонных подчиняться традиционной властной установке. Однако не так-то просто убедить в этом неподготовленную массу мусульман. Она не хочет отказаться от подхода, который как бесспорный существовал в течение веков. Если изменения допускаются, то лишь минимальные и всегда с крайней осторожностью.
Я согласна с французскими правоведами Рене Давидом и Камиллой Жоффре-Спинози в том, что опасность всякой попытки модернизации и рационализации мусульманского права очевидна.[7] Трудно представить, как будет сохранено в случае торжества данной тенденции мусульманское единство в мире, где общество верующих разделено на различные независимые государства. Поэтому для приспособления мусульманского общества к современной жизни, очевидно, будут предпочтены способы, находящиеся как бы вне мусульманского права (обычай, соглашение, регламенты), но не противоречащие ему. Такие способы имеют ряд преимуществ, в том числе возможность избежать обсуждения принципов, выдвинутых традицией, на которых основывается единство общины верующих.
По всем этим причинам интерес к изучению мусульманского права сохраняется и надолго сохранится и с точки зрения международной общественности, и в рамках изучения сравнительного права.
Данное исследование показывает как религия ислама и связанные с ней традиции влияют на развитие мусульманской правовой системы, какие при этом возникают сложности; а также заставляет задуматься об актуальности применения норм мусульманского права российской практике.
Список использованной литературы:
1. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1997.
2. Коран: пер. ак. Крачковского И. Ю. — М., 1990.
3. Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник для вузов М., 1998
4. Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. М., 1986.
5. http://www.centrlaw.ru
[1] Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. М., 1986.
[2] Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник для вузов М., 1998
[3] Коран: пер. ак. Крачковского И. Ю. — М., 1990
[4] Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. М., 1986.
[5] Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1997.
[6] http://www.centrlaw.ru
[7] Рене Давид, Камилла Жоффре-Спинози. Основные правовые системы современности: перевод с фр. — М.: Международные отношения, 1998
