Гиперпространственная физика 17 страница

Причиной этих свойств на Земле является то, что практически невозможно удалить воду из стекла, поскольку оно делается при обычных земных условиях. Вода повсюду вокруг нас, даже в самых сухих пустынях. В земле она в жидком виде, твердая в замерзших арктических льдах и даже в воздухе вокруг нас в виде влажности. Все это служит причиной феномена, который называется «гидролитическим ослаблением» — если стекло производится на Земле, это означает, что на молекулярном уровне связи силикатов и кислорода в итоге ослабевают. Это дает прозрачный хрупкий материал, который мы в общем смысле называем «стеклом». Мы открыли, что произведенное в земных условиях стекло — очень полезный и привлекательный материал для различных вариантов использования, но только не для возведения конструкций.

Короче говоря, на Земле мы не строим стеклянные дома.

Но на Луне — совсем другое дело. На ней нет воздуха с влажностью, которая нарушает молекулярные связи силикатов, повсеместно встречающихся в структуре стекла. Холодный и жесткий вакуум усиливает прочность лунного стекла до такой степени, что оно почти в два раза тверже стали при определенных напряжениях. На самом деле в некоторых трудах в Гарварде и других университетах высказывалось, что лунное стекло является идеальным материалом для строительства куполовидной лунной базы⁷⁹.

Мы только предполагаем, что кому-то до нас уже пришла такая идея.

Если бы знаменитый мячик для гольфа, посланный (с низкой скоростью) на Луне Аланом Шепардом, на самом деле ударился об этот стеклянный материал, то он отскочил бы от него, как резиновый мяч от линкора. Только беспрестанный высокоскоростной «метеоритный дождь» за многие миллионы лет мог уменьшить некогда величественные постройки мега-инженерии до тех призрачныx руин, которые мы видим сегодня.

Представьте иронию — однажды вернуться на Луну только для того, чтобы, используя те же осколки стекла, восстановить лунный купол, который кто-то бесконечно давно возвел. Что называется, «коснуться лика бога...».

Что касается второго вопроса — вопроса о том, могли астронавты видеть или не видеть что-то на поверхности — об этой проблеме мы говорим с того самого времени, когда Хогленд выдвинул свою первую теорию о лунном куполе. Изначально Хогленд хотел поверить астронавтам на слово. В начале исследования в ходе дебатов с астронавтом «Аполлона-14» Эдгаром Митчеллом на станции Coast-to-Coast AM он старался думать, что далекие руины были слишком тусклыми и даже могли быть отфильтрованы золотыми солнцезащитными щитками, которые астронавты носили на поверхности. Щитки присоединялись к шлему якобы для того, чтобы защитить глаза астронавтов от вредного воздействия ультрафиолетового света. В ходе дискуссии Хогленду, тем не менее, потребовалось проверить специфические оптические свойства этих золотых щитков, когда они с Митчеллом обсуждали вопрос в эфире.

Учитывая, что большинство астронавтов вначале отрицали, что видели что-либо из того, что Хогленд нашел на лунных снимках, он сперва допустил, что щитки были «настроены» специально, чтобы не пропускать тип рассеянного света от лунного стекла, аркой возвышавшегося над ними. Возможно, думал Хогленд, космонавты буквально шли «в потемках» и не знали о находившихся на расстоянии лунных руинах. Если допустить такое, то экипажи «Аполлонов» могли получить задания сфотографировать что-либо, не зная, почему им нужно снимать то или иное место (например, панорамы), используя специальную пленку, которую затем можно надлежащим образом обработать и увеличить в фотолаборатории Центра пилотируемых космических полетов, чтобы в HACА увидели то, что, как им было известно, там было.

Но со временем Хогленд смог найти технические характеристики золотых щитков — они давали совершенно другую картину (рис. 4-45).

Они не только не отфильтровывали участки спектра, в котором стеклянные руины были наиболее заметны, они были настроены на усиление этой голубовато фиолетовой части спектра! Причем, более чем в двадцать раз ⁸⁰ (цветное фото 6).

 

Рис. 4-45. Спектральная кривая пропускания золоченых щитков, которые были на шлемах астронавтов на Луне. Щитки были специально отрегулированы так, чтобы усиливать чувствительность визуального спектра, который делал бы дальние лунные руины ясно различимыми.

Это означало, что астронавты никак не могли не увидеть массивные голубовато-фиолетовые стеклянные конструкции, находившиеся вокруг них. Может ли быть так, что они продолжают говорить лишь часть правды? Могли ли они при помощи этих необычных щитков-«усилителей» видеть настоящие руины… но почему-то забыть об этом?

В самом начале исследования лунных руин источник из НАСА (доктор медицины непосредственно задействованный в медицинских вопросах Программы…) подтвердил Хогленду и Джонстону, что во время «разбора полетов» в НАСА все астронавты были загипнотизированы — якобы для того, чтобы помочь им более четко вспомнить все происходившее во время их пребывания на Луне. На самом же деле кажется более вероятным, что эти сеансы использовались для того, чтобы заставить их забыть то, что они видели, что подтверждается поведением самих астронавтов после миссии. Нейл Армстронг, например, исчез из виду, превратившись в отшельника. Помимо примера с Аланом Бином, описанным в этой главе ранее, было еще как минимум два других случая, когда астронавты пытались восстановить свои воспоминания.

В своей второй автобиографической книге «Возвращение на Землю» Базз Олдрин рассказывает о том, что с ним произошло в начале 70-х. Во время выступления в местном клубе «Киванис» в Палмдейле, Калифорния (где расположена база ВВС «Эдвардз» и много фирм-подрядчиков НАСА) Олдрину задали простой вопрос: «На что похожи ощущения на Луне?» Почти сразу же на Олдрина накатила волна паники, и чем сильнее он пытался вспомнить, тем сильнее становилась паника. В итоге он был вынужден остановить выступление и покинуть сцену в сопровождении тогдашней жены Джоан. В аллее за клубом ему стало очень плохо физически.

Олдрин продолжал бороться с тем, что не мог вспомнить определенные части миссии «Аполлон», вплоть до последних лет. В 1999 году в интервью Salon.com он так рассказывал об этом:

«Я пытался ответить, — устало признавался он. — Я скажу, ощущение было прекрасным. Миссия проходила успешно, наша подготовка была превосходной, все было чрезвычайно хорошо».

Но потом его спросили подробнее: «Нет, а какие это были ощущения? На что это похоже на самом деле?» Он рассвирепел: «Бога ради, я не знаю! Я просто не знаю. Этот вопрос ставит меня в тупик с тех пор, как я покинул Луну»⁸¹.

Позднее он описывал, как просматривал видео своей собственной космической прогулки с Армстронгом, которое показывали на ТВ в то время, когда астронавты были на карантине.

«Во время просмотра, — тихо говорил Олдрин, — я помню, что повернулся к Нейлу и сказал: «Смотри, мы все пропустили».

Олдрин был не единственным астронавтом, кто пытался уточнить свои воспоминания о пребывании на Луне. Командир «Аполлона-12» Пит Конрад был настолько обескуражен своей неспособностью ответить на тот же вопрос, что всегда давал один и тот же банальный ответ: «Супер! Нам понравилось!» ⁸².

Эти истории очень похожи на глубокое гипнотическое внушение не помнить определенные вещи, которые они могли видеть там. Это подтверждается и историей, рассказанной другим астронавтом, с миссии «Аполлон-14», Эдгаром Митчеллом. Во время дебатов с Хоглендом Митчелл выступил со следующей небольшой, но ценной информацией: «По существу, когда меня спрашивали «На что похожи ощущения на Луне?», я, как убежденный рационалист и человек, имеющий ученую степень, полагал, что это не совсем корректный вопрос. Я полагал, что если бы меня спросили, что я делал на Луне или о чем я думал на Луне, я бы ответил. Но что я «чувствовал» на Луне? Я не знал. И я собрался, я стал думать над этим вопросом. Во-первых, это раздражало меня, поскольку ответа на этот вопрос у меня не было, и в конце концов я спросил себя: «Должен ли я знать, что я чувствовал на Луне?»

И я пошел к своему хорошему другу д-ру Джин Хьюстон и ее супругу Бобу Мастеру и попросил: «Помогите мне выяснить, что я чувствовал на Луне». Так в 1972 году началось исследование моих воспоминаний, поиск путей к пониманию воспоминаний и психического опыта, а также всех вопросов осознания, которые мы искали 25 лет».

В своей книге «Путь исследователя» Митчелл описывает такой же отчаянный поиск своих «настоящих ощущений» от прогулки по Луне — того отрезка времени, который должен неизгладимо отпечататься в его психике, в психике всех астронавтов — если не в устойчивых воспоминаниях — на всю оставшуюся жизнь.

Однако этого явно не произошло.

Это необычные воспоминания Митчелла, человека, который на оригинальном фото, на самом деле физически существующем (еще раз спасибо Кену Джонстону), стоит на Луне под колоссальным куполом из раздробленного темно-синего лунного стекла геометрической формы, возвышающимся над безвоздушным испещренным кратерами пространстве, человека, который явно ничего не может вспомнить о том, что мог чувствовать, просто с изумлением и техническим восхищением вглядываясь во «внушающий трепет объект, что аркой нависал сверху и тянулся по сторонам...» (цветное фото 5).

Здесь Митчелл дает особый источник для астронавтов, не помнящих ключевые детали своего уникального опыта пребывания на Луне. Митчелл так долго боролся с этой проблемой, что, в конце концов, обратился за помощью к профессиональным гипнотизерам и психологам, чтобы «раскодировать» себя!

Впрочем у него ничего не вышло.

По информации источника Хогленда, долгое время профессионально сотрудничавшего с Джин Хьюстон, когда Митчелл дошел до этой части своих (напомним, по его собственной инициативе заказанных) сеансов, на которых Хьюстон постоянно внушала ему: «теперь постарайтесь вспомнить, что вы чувствовали, когда шли по Луне...», Митчелл постоянно отклонял вопрос, говоря: «Это не важно... пойдем дальше».

На самом деле все эти астронавты могли вспомнить практически все задачи миссии «от А до Я», даже спустя несколько десятилетий после этих сложных задач — все технические детали вплоть до минуты — за одним маленьким исключением. Другими словами, «спланированная» часть их обязанностей по-прежнему кристально ясна, но более «широкие» ощущения, неизбежно сопутствующие наблюдениям и воспоминаниям и являющиеся неотъемлемой частью личности, странным образом (и весьма красноречиво) в их рассказах отсутствуют.

Итак, хотя мы знаем, что они не могли не увидеть Хрустальные Башни на Луне, возвышающиеся вокруг, нам не следует спешить называть самих астронавтов «лжецами». Поскольку, когда вы прочтете следующие страницы, становится ясно, что они борются за «воспоминания» — и за то, чтобы «как-то» сказать нам, опираясь на те же официальные фото НАСА, что то, что мы видим — совершенная правда, виденная ими, а потом почему-то «забытая»,

 

Глава пятая

Раскрытие заговора

 

«Само слово «секретность» неприемлемо в свободном и открытом обществе; а мы, народ, исторически и по сути своей выступающий против тайных обществ, даем клятвы о неразглашении и проводим секретные работы. Мы давно решили, что опасность чрезмерного и неоправданного сокрытия относящихся к делу фактов намного превосходит те опасности, на которые ссылаются в качестве его оправдания». — Президент Джон Ф. Кеннеди, 27 апреля 1961 г.

 

После проведения пресс-конференции и получения из НАСА новых лунных изображений для проверки от своих новых «друзей» в NSSDC у Хогленда появилось время обратить внимание на совершенно новый (и, вероятно, не предвещающий ничего хорошего) аспект исследования. Все больше и больше его занимал вопрос: что НАСА знало и когда впервые узнало это? Во время подготовки к конференции в Национальном пресс-клубе у Хогленда была возможность вернуться к фото первого поколения «Аполлона» из коллекции Кена Джонстона, снятому «с рук» на «Хассельблад». Когда они с Кеном листали страницы в большом фотоальбоме Джонстона, они натолкнулись на официальную эмблему миссии «Аполлон» первых дней программы (рис. 5-1). Глядя на эмблему, Хогленд был поражен, насколько она не соответствует заявленным задачам и мифологии официальной программы НАСА полета «Аполлона» на Луну.

На эмблеме изображены Земля и Луна, траектория полета прочерчена от Мыса Канаверал до места посадки на Луне. На лунный диск накладывается мифологическое божество — вероятно, Аполлон, в центре эмблемы есть заглавная буква «А». Весь рисунок эмблемы построен вокруг необычной детали — созвездия Ориона, его тремя характерными поясами звезд вокруг перекладины буквы «А».

В соответствии с традициями НАСА, директор по разработке космических полетов Эйб Сильверштейн намеренно ввел греко-римскую мифологию в название проектов «Аполлон», «Джемини» и «Меркурий». Наименования проектов были утверждены на конференции НАСА в июле 1960 г. При этом, если пристальнее всмотреться в мифологию, каждое из имен программы, вероятно, может получить альтернативную интерпретацию...

 

Рис. 5-1. Оригинал логотипа «Аполлона» Орион.

 

В мифологии Меркурий, вестник богов, вроде бы подходит для одноместной капсулы и ее быстрой миссии. При этом символ НАСА для проекта «Меркурий» — это изображения элемента меркурий, а не греческого бога Меркурия,и похож на стилизованный египетский крест с петлей (рис. 5-2).

Рис. 5-2. Логотип проекта «Меркурий», представляющий элемент меркурий, а не «вестника богов».

 

Алхимики представляли меркурий как «первый элемент», от которого происходят все остальные металлы. Так не было ли двойного, алхимического значения наименования проекта «Меркурий»?

«Gemini», что по-латыни означает «Близнецы», может иметь отношение не только к двухместной капсуле, но также и к процессу встречи и стыковки, которые на проекте «Gemini» совершенствовались и были очень важны для последующей миссии «Аполлон» на Луну. Имя «Близнецы» также часто употребляют как название созвездия, граничащего с Орионом, которое может похвастаться звездами-близнецами Кастором и Поллуксом как самой заметной характерной чертой; другой миф связывает Кастора и Поллукса с утренней и вечерней звездой (планета Венера).

Разумеется, во всех этих ассоциациях есть определенная «двойственность», которая хорошо подходит к наименованиям программы НАСА. Два астронавта, два корабля, встречающихся в космосе, звезды-близнецы Кастор и Поллукс.

Затем — Аполлон.

Полуофициальная книга о космической программе, опубликованная в 1985 г. и называвшаяся «Был ли полет на Луну», описывает символ Аполлона следующим образом: «Земля и Луна стоят по сторонам большой стилизованной буквы «А» на фоне звезд. Созвездие Ориона «Могучий Охотник» размещен так, что его три главных звезды, известные как пояс Ориона, создают перекладину буквы «А». Это звезды Минтака, Алнилам и Алнитак. Звезды над Луной — плечо Ориона, красная звезда Бетелыейзе, а его другое плечо на правой верхней стороне «А» — белая звезда Беллатрикс. Под правой стороной «А» — ступня Ориона, бело-синяя звезда Ригель, а под левой стороной — вторая ступня, сине-белая звезда Сайф. Ригель был одной из тридцати семи звезд для навигации астронавтов «Аполлона». Меч Ориона между линиями буквы «А», в центре меча — туманность Ориона...» «Всемирная энциклопедия» отмечает, что «Орион был могучим охотником в греческой мифологии. Он был сыном Посейдона (Нептуна) который дал ему свою силу ходить по поверхности морей.

Богиня Артемида (Диана) полюбила статного Ориона. Ее брату Аполлону это не понравилось, и он замыслил убить Ориона. Однажды, когда Орион купался, Аполлон с Артемидой прогуливались мимо. Аполлон вызвал Артемиду на соревнование, кто попадет в цель в воде. Артемида не знала, что это была голова ее возлюбленного, и поразила ее стрелой. Ее печаль была так велика, что она поместила Ориона на небо как созвездие.

Лицо на Луне — это легендарный бог (sic) Аполлон» ⁸³.

Даже это описание, где столько строк об Орионе, а Аполлон упоминается один раз, показывает, насколько Орион как символ важнее, чем Аполлон. Так почему же всю программу назвали «Аполлон»? И зачем называть программу именем вздорного «бога», который хитростью заставил сестру убить своего возлюбленного? Разве такой образ НАСА хотело для своего первого космического пионера, а не образ могучего охотника Ориона? Почему не назвать программу просто «Орион»? Как ни посмотри, греко-римское имя Аполлон просто не подходит такому важному и опасному мероприятию, как первое вторжение человека в другой мир.

Греческая интерпретация Ориона, по-видимому, не сочетается с мифологией космической программы, и Хогленд копнул глубже. Изучая древние религии и мифы, он узнал, что Орион приобрел важность в верованиях многих древних культур, особенно в Египте. Созвездие Ориона, по мнению знатоков египетской мифологии⁸⁴, было небесным образом центральной фигуры египетского пантеона богов, богом «воскресения», которого древние египтяне чтили как «Осириса». Несомненно, история Ориона/Осириса, его смерть от руки злого брата Сета/Тельца, его волшебное воскресение своей сестрой и женой Исидой (представленной звездой Сириус и иногда ассоциирующейся с Луной) и его месть рукой своего сына и наследника Гора/Лео является самым древним и священным из оригинальных египетских мифов. Не будет преувеличением назвать Ориона/Осириса «королем» египетского пантеона богов.

 

Исида, Осирис, Гор и Сет

 

В древних текстах Исида и Осирис — дети Нут, жены Ра, который правил Землей. Нут имела еще двоих детей, Сета и Нефтиду. Сет и Осирис были братьями и соперничали за трон отца, и после того, как Ра покинул Землю и вернулся на Небеса, Осирис и Сет вступили в состязание за право наследовать и править Землей. В конце концов, в борьбе одержал верх Осирис, он научил людей возделывать землю и выращивать злаки, дал им знания, музыку и поэзию. Он был очень любим и почитаем повсюду в Египетском царстве, что вызывало еще большую зависть у его брата. Затем Осирис отправился распространять мудрость Египта по всему миру.

Пока он отсутствовал, Сет захватил власть и устроил ловушку к его возвращению. Осирис был растерзан, и части его тела разбросаны по всему царству. Исида все же разыскала все части (которые сохранились) и воскресила Осириса, чтобы зачать от него. Затем Осирис вернулся на Небеса на Западе, где он стал правителем мертвых, и его сын Гор был рожден Исидой. Исида спрятала Гора от злого дяди в тростниках Нила.

Став мужчиной, Гор выступил против своего дяди Сета, который убил его отца и захватил царство. Во время этой войны Гор временно был ослеплен Сетом, но вернул себе зрение и потом победил Сета и возвратил царство отца. В текстах говорится, что в будущем Гор должен вернуться к борьбе с Сетом за владение людскими душами. В историях говорится, что Гор выиграет войну, и когда Сет будет уничтожен, Осирис в виде духа вернется на Землю и будет править новым «золотым веком». По верованиям египтян, Гор был первый «человек-бог», а фараоны были прямыми наследниками Гора.

Эта история полна астрономических ссылок, в том числе намеков на то (посредством ключевых «закодированных» в рассказе чисел), что египтянам была понятна концепция прецессии, лунные циклы и движение звезд. Также есть серьезные указания на то, что эти существа были не мифическими «богами», а реальными созданиями из плоти и крови из продвинутой цивилизации посетившей Землю в допотопные времена.

Египтяне создали звездную религию, которая пересказывает эту историю в различных формах. По этой религии, созвездие Ориона представляет Осириса, Телец — Сета, а Лев — Гора. Звезда Сириус была живым воплощением Исиды, богини жизни и природы, сестры и царственной супруги Осириса.

 

Что внизу, то и вверху

 

Хогленд долгое время изучал возможность связи между плато Гиза в Египте (места, где находятся Большие пирамиды и Сфинкс) и Марсианскими Пирамидами и Лицом (названным Марсианским Сфинксом русским исследовал Владимиром Авинским) в Сидонии. На презентации в ОНН в 1992 году были представлены возможные математические и геометрические связи, особым образом соединяющие местоположение этих двух мест, находящихся на большом расстоянии друг от друга, Хогленд заметил, что арктангенс пирамиды «Д и М» геодезической марсианской широты (40,87 северной) является таким же (до одной тысячной), как и земной широты Сфинкса. Хотя это может показаться незначительным, Хогленд нашел любопытным, что эти основные математические константы могут быть одинаковыми у таких ключевых объектов — и в двух совершенно разных мирах. Идентичность такой «общей» широты, в свою очередь, находит подтверждения во внутренней геометрии пирамиды «Д и М» на Марсе и в базовых углах наклона Большой пирамиды Гизы (взяв за основание шестидесятеричную систему счисления). На той же презентации в 1992 г. Хогленд продолжил демонстрацию дополнительных деталей этой возможной связи Земли с Марсом. Он показал, что правая половина Лица, если ее симметрично наложить на левую, представляется очень похожей на кошку. Символическая параллель с египетским Большим Сфинксом дополняет «связь с Землей» Сидонии — тот запоминающийся симбиоз человеческих и кошачьих черт Сфинкса, который так хорошо известен всем на Земле.

По мере дальнейшего изучения тайн плато Гиза Хогленд нашел несколько современных работ, которые на еще более глубоком уровне связывали пирамиды, Сфинкса и Нил с эпохой Ориона/Осириса в Древнем Египте. В 1994 году инженер-строитель Роберт Бюваль продемонстрировал удивительную геометрическую связь между соответствующим взаимным расположением трех главных пирамид Гиза и небесную геометрию звезд из пояса прекрасного созвездияОриона (рис. 5-3) — относительно самого Млечного Пути (представленного Нилом)⁸⁵.

Вот еще один сюрприз: реконструированная геометрия пирамиды Ориона совпадала с положением Млечного Пути (Нил) — но не в то время, когда, по мнению египтологов, пирамиды были построены, 2500 лет до н.э., а 10500 лет до н.э.

 

Рис. 5-3. Связь Гизы и Ориона, определенная Бювалем и Хэнкоком.

 

Из этого вытекает, что Пирамиды и, возможно, Сфинкс (возраст которого сейчас датируется 5000 годами геологом Робертом Шоком) были построены в те времена, когда то, что люди видели на небесах, отражалось на Земле. Если принцип египтян «как вверху, так и внизу» в самом деле применялся при строительстве чудес Гизы, тогда они несомненно должны быть гораздо старше, чем любая известная ныне человеческая цивилизация.

Предыдущие труды (Бадэуэй и Тримбл, 1965 г.), а также собственные уточения Бюваля в 1994 г. также продемонстрировали, что ключевые внутренние проходы в Большой пирамиде на самом деле указывали прямо на Осирис на небе — в направлении главных звезд пояса, когда они в зените.

Другие астрономические соответствия, рассчитанные Бювалем (и подтвержденные роботизиро-ванными измерениями в пирамиде в 1993 г.), также связывали монументы в Гизе, особенно пирамиду Хеопса и Сфинкс с другими звездами и важными созвездиями. Первая — это «собачья звезда», Сириус (в мифологии — Исида) в созвездии Большого Пса. Вторая — кошачье созвездие Лео, обычно связываемое с Гором, мстящим сыном Осириса.

Эти дополнительные соотношения со звездами наиболее заметны, если какая-либо из звезд появляется в центре неба (в зените) или когда встает или садится за горизонт. Они также сходились примерно 10 500 лет назад (рис. 5-4).

Очевидно, что Орион/Осирис, Сириус/Исида и Гор имели для древних египтян огромное значение. Однако, почему мифологическое египетское звездное божество представляет официальное американское правитель-ственное исследование Луны? И почему программа известна под именем греческого «бога солнца» Аполлона? Не «Дианы», к примеру, — греческой богини Луны?

Первый ответ вполне простой: «Аполлон» — это на самом деле «Гор», если тщательно исследовать греческую мифологическую литературу и ее происхождение из более ранней египетской⁸⁶. Гор, как и Аполлон, — это египетский «бог солнца» (что любопытно, также правивший Марсом). Таким образом, выясняется, что программа исследования Луны «Аполлон» НАСА стоимостью 20 миллиардов долларов фактически была ничем иным, как замаскированной «Программой полета на Луну Осирис/Гор», происходившей из Древнего Египта.

Все это не делает использование солнечной мифологии для представления лунной миссии менее загадочным, но, даже в этом случае, почему бы НАСА не назватьлунную программу более ранним египетским именем «Орион»? Зачем прятать египетскую персону под греческим именем — только для того, чтобы показать истинную идентичность в официальном логотипе программы?

Вполне вероятно (и Хогленд убежден в этом), что большая буква «А» в логотипе программы обозначает совсем не «Аполлон», а происходит от греческого «Аcap» — Ориона/Осириса.

Возможно, ответ кроется в самом логотипе, который имеет множество отсылок к более ранней мифологической эпохе, эре Осириса/Асара и его наследника Гора/Аполлона. Три звезды пояса, вероятно, представляют трех астронавтов как «сынов Осириса/Асара», но, поскольку Осирис был богом «воскресения», кажется странным, что первая попытка человека посетить Луну должна ассоциироваться с возрождением.

Возрождением чего?

Только когда Хогленд обратил внимание на название другого космического корабля — «Атлантида», фрагменты стали складываться в целостную картину. Что, если это был не первый раз, когда человек пролетел через космос и ступил на Луну? Что, если древнеегипетская эра «Зеп Тепи» (дословно — «Первые времена») была не мифом... а реальностью?

Исходя из этой очень важной, неоднократно повторяющейся связи Ориона/Льва/Сириуса со Сфинксом и Пирамидами в Гизе, Бюваль и его новый соавтор Грэм Хэнкок одновременно выдвинули новую интерпретацию ключевых глав «Текстов пирамид» пятой династии Древнего царства ⁸⁷. Эти древние записи (в основе которых лежат намного более древние доисторические устные предания) неоднократно упоминают Орион («Осирис») и окружающие его небесные районы («Дуат») как важный связующий символ не только строений на плато Гиза, но и других пирамид, построенных вдоль Нила, как воплощения в камне на Земле основных египетских религиозных и мифологических преданий о небе. Другие тексты подтверждают еще более прочную связь, указывающую на то, что «звездный лев», созвездие Льва (по Бювалю, точная небесная копия загадочного земного Сфинкса) также было частью этой обширной (и при этом очень загадочной) небесной мифологии.

В новой интерпретации Бюваля и Хэнкока также серьезно рассматриваются повторяющиеся подчеркнутые отсылки в тексте, связывающие цепочку Пирамиду/Орион/Сириус/Сфинкс с «Первыми временами». Отсылки к этой чрезвычайно древней таинственной цивилизации, вероятно, погибшей в катастрофе (около 10500 лет до н.э.), также содержатся в сохранившихся небесных указаниях на эти «ключевые» области неба (рис. 5-4).

Доегипетская, потенциально высокоразвитая общеземная цивилизация (с загадочными внеземными связями, о которых также говорится в текстах) являлась тем, что позднее в греческих преданиях — из египетских источников Платона — стало известно как «Атлантида».

Эти новые данные подкрепляют предыдущие интерпретации множества других интерпретаторов, по всему миру находящих все больше свидетельств существования доегипетской, очень сложной, на самом деле глобальной культуры — процветавшей задолго до того, как полагают современные археологи, и которая по какой-то причине прекратила существование около 12500 лет назад.

Тогда Хогленд задал себе вопрос: что, если причина скрытых египетских мотивов в миссии «Аполлона» — не просто «дань уважения» давно забытому мифу, а буквальное подтверждение того, что на «Аполлоне» дети Осириса возвращаются на свое место среди звезд? Возможно, именно в те миры, где Осирис и его последователи оставили строения и признаки своего предыдущего пребывания в Солнечной системе? Что, если НАСА поместило Осириса на эмблему не потому, что так захотело, а понимало, что должно так сделать? Какие еще могут быть признаки того, что «Проект «Осирис» занимал в истории человечества гораздо более важное место, чем заявлялось публично?

База в Море Спокойствия

 

Столкнувшись с этими серьезными вопросами, Хогленд стал искать ключи к разгадке в миссиях «Аполлона». Вскоре он нашел многочисленные отсылки к Ориону/Осирису в иносказаниях «Аполлона». Так, он обратил внимание, что лунный модуль «Аполлона-15» назывался «Фэлкон» — «Ястреб», по-видимому отсылка к эмблеме Военно-воздушной академии США. Поскольку командир миссии Дэвид Скотт был выпускником академии, наименование имело смысл — но, изучая египетские культы, Хогленд быстро выяснил, что ястреб также ассоциировался с Гором, мстящим сыном Осириса.