В литературе существует мнение о том, что с убийством Александра II линия правительственной политики, сущность которой заключалась в либеральных преобразованиях, оборвалась. Проведенный анализ источников показывает, что это не так. Новый царь, Александр III, долго колебался, прежде чем отверг конституционный проект Лорис-Меликова. И здесь, вероятно, сказался субъективный фактор. В окружении покойного Александра II, почти не осталось реформаторов, особенно первой волны, т.е. периода конца 50-60-х годов. Близкие же к новому императору люди были рьяными реакционерами (К.П. Победоносцев, М.Н. Катков). Давление со стороны реакционеров на нового царя постепенно перевесило мнение нескольких либералов-реформаторов, таких как М.Т. Лорис-Меликов, Д.А. Милютин и А.А. Абаза, но не сразу, а к лету 1882 г.
6 марта 1881 г. граф М.Т. Лорис-Меликов писал царю об острой необходимости учреждения законодательного органа, который позволил бы оздоровить систему государственного управления, перейдя, по словам Лорис-Меликова, от «мертвых донесений» о положении в стране к «живому обмену» информацией между властными структурами и обществом. В основу преобразований Лорис-Меликов настоятельно предлагал положить такие принципы как защита прав человека и гражданина, законность, самодержавие, неприкосновенность собственности и т.д.
Предложение Лорис-Меликова поначалу встретило поддержку, о чем свидетельствует сделанная Александром III надпись на проекте, гласящая: «Он составлен весьма хорошо». Следующее обсуждение конституционного проекта состоялось 8 марта 1881 г. На заседании граф С.Г. Строганов резко раскритиковал проект, заявив, что он приведет к принятию конституции. К.П. Победоносцев, в свою очередь, привел массу доводов против всего комплекса либеральных реформ 60-70-х годов и в частности против конституционного проекта Лорис-Меликова.
Но все же на совещании 8 марта 1881 г., несмотря на резкие нападки, конституционный проект М.Т. Лорис-Меликова не был отвергнут. Впоследствии он был передан для рассмотрения в Особую комиссию, которая так ни разу и не была созвана. 29 апреля 1881 г. был опубликован манифест «О незыблемости самодержавия» за авторством К.П. Победоносцева и М.Н. Каткова. В связи с этим М.Т. Лорис-Меликов вынужден был подать в отставку. Д.А. Милютин и А.А. Абаза также самоустранились с должностей военного министра и министра финансов соответственно. Великий князь Константин Николаевич также вышел в отставку и покинул Петербург. Деятели реформ из числа либеральной бюрократии постепенно сходили со сцены. Однако поворот к реакции, наметившийся в марте-апреле 1881 г. произошел не сразу, Александр Ш продолжал колебаться.
В целях стабилизации обстановки в стране (а проведению конституционных реформ мешали не столько реакционеры, сколько революционеры-террористы) принимались меры для обеспечения общественного спокойствия и государственного порядка. Вместе с тем вновь назначенный министр внутренних дел Н.П. Игнатьев продолжал политику либеральных реформ. 27 мая 1882 г. он представил проект, в котором предлагал к коронации Александра III в 1883 г. созвать Земский собор. Под давлением Победоносцева и Каткова этот проект был отвергнут. А 30 мая 1882 г. Н.П. Игнатьев получил отставку.
Таким образом, колебания Александра III закончились, мнение реакционеров победило. А в условиях самодержавного режима, как известно, решающее влияние на ход конституционно-политических процессов оказывает личность императора и его окружения, ибо демократических противовесов абсолютистской власти просто нет. То, чего так опасался Милютин еще на начальном этапе преобразований — утраты монархией инициативной роли в преобразованиях, — стало очевидным.
Заключение
В последующий период существовали, по нашему мнению, только две альтернативы — или конституционная реформа (вперед) или контрреформы (назад). К сожалению, в России победил не лучший вариант.
Проводя анализ официальных отечественных конституционных проектов XIX в., мы должны оговориться, что вопрос о критериях принадлежит к числу самых глобальных и нерешенных в общей форме вопросов юриспруденции. Классифицировать официальные проекты российских конституций достаточно сложно из-за отсутствия правоприменительной практики.
Но, характеризуя их, необходимо выделить следующие параметры.
Во-первых, анализируемые конституционные проекты содержали реально исполнимые нормы, а декларативные и фиктивные нормы в них отсутствовали, поэтому их следует классифицировать как реальные.
Во-вторых, с точки зрения способа принятия, конституционные проекты, по понятным причинам, принадлежали к классу октроированных.
В-третьих, по форме правления были монархическими.
В-четвертых, по форме государственного устройства, за исключением конституционных проектов Сперанского и Новосильцева, были унитарными.
В-пятых, механизм функционирования органов власти, используемый при разработке конституционных проектов, свидетельствует о том, что проекты представляли собой типичные формы дуалистической монархии.
В-шестых, политический режим, предполагаемый по конституционным проектам – либерального типа.
Официальные конституционные проекты XIX в. не были документами первичными, они базировались на различных европейских нормативных актах, таких как конституции германских государств, французские конституционные Хартии, а так же на трудах отечественных государственных деятелей М.М. Сперанского и Н.Н. Новосильцева
Важно сказать о том, что при разработке Основных государственных законов Российской империи в 1906 г. в качестве базовых моделей наряду с зарубежными конституциями, использовались отечественные конституционные проекты XIX в..
В заключение необходимо отметить, что именно остановка либеральных реформ и политика реакционизма, связанная с контрреформами Александра III, послужили причиной нарастания социально-политического напряжения в стране, и, в конце концов, привели к революционному взрыву 1905 г., а затем и к событиям 1917 г. Ярко выраженные социальные, экономические и политические проблемы, не решаемые путем парламентским, конституционным, не исчезают со временем, а имеют тенденцию накапливаться в умах народа, что в итоге приводит к прорыву в виде разнообразных экстремистских вспышек и революций.
Вариант 2:
В конце 70-х гг. ряд высших чиновников пришел к выводу, что «все наше государственное устройство требует коренной реформы снизу доверху». Таково было мнение О.А. Милютина. Сенатор П.А. Валуев в июле 1879 г. писал: «Чувствуется, что почва под ногами зыблется, зданию угрожает опасность, но обыватели как бы не замечают этого, и хозяева смутно чувствуют недоброе, но скрывают внутреннюю тревогу». О конституционных началах заговорил и Александр II, состоялось обсуждение записок П.А. Валуева и великого князя Константина Николаевича, в которых речь шла о возможности допустить к участию в управлении государством с законосовещательными функциями представителей общества. Однако император на решительные меры не пошел и, по мнению сторонников реформ, без потрясений более сильных, без нужды более крайней, чем нынешние потрясения и нужды, они приняты не будут. 
Толчком к более активным решениям послужило очередное покушение на Александра II в феврале 1880 г., когда прогремел подготовленный С.И. Халтуриным взрыв в резиденции императора - Зимнем дворце. Накануне М.Т. Лорис-Меликов, пока еще харьковский генерал-губернатор, докладывая царю о своей деятельности, подчеркнул, что главное, к чему он стремился, - это «строгое карание и преследование зла не только совершенного, но и злоумышленного» и проведение мер, которые способствовали бы успокоению благонадежных элементов в обществе и, охраняя законные их интересы, восстановили бы в них ослабевшее доверие и власть. На следующий день император объявил об образовании Верховной комиссии и назначил Лорис-Меликова ее начальником.
Уже в апреле он представил царю доклад, в котором доказывал необходимость «непоколебимой строгости к злоумышленникам... и тесного сотрудничества с людьми благополучными», чтобы убедить народ и образованную часть общества в дееспособности самодержавия и его готовности заботиться о народе. Начальник комиссии предлагал пересмотреть паспортную систему и облегчить переселение крестьян из малоземельных губерний, установить отношения нанимателей с рабочими, т.е. ввести рабочее законодательство, обеспечить надлежащее руководство печатью, преобразовать губернские административные учреждения.
Летом 1880 г., когда активно действовали народовольцы, Лорис-Меликов предупреждал царя, что «проявление вредных социальных учений в нашем отечестве достигло таких размеров, при которых дальнейшее их развитие могло возбудить основательные опасения относительно сохранения в будущем не только общественного спокойствия, но даже существования государства». Он добился отставки вызывавшего наибольшую неприязнь общества министра просвещения Д.А. Толстого и назначения товарищем министра финансов Н.Х. Бунге. Был поставлен вопрос об отмене выкупных платежей и подушной подати.
В основу программы Лорис-Меликова были положены две основные идеи. Во-первых, сотрудничество с либеральными кругами, перевод их из лагеря оппозиции в лагерь союзников по борьбе с революционным движением. Формой такого сотрудничества должно было стать общегосударственное представительство, причем об этом говорилось в очень осторожной форме. Автор программы настоятельно подчеркивал, что такая мера отнюдь не ведет к ослаблению самодержавия, а, наоборот, будет способствовать его укреплению. Подобные оговорки были вызваны тем, что несмотря на кризис в верхах, Александр II вовсе не стремился совершить крутой поворот в политике. Лорис-Меликов убеждал царя, и небезуспешно, в его необходимости. Во-вторых, облегчение положения крестьян, что должно было, с одной стороны, создать благоприятные условия для развития сельского хозяйства, а с другой - ослабить недовольство деревни и удержать крестьян от участия в массовых выступлениях.
В августе 1880 г. Верховная комиссия была распущена, а Лорис-Меликов назначен министром внутренних дел. Одновременно этим же указом императора было упразднено стяжавшую печальную славу III Отделение Собственной его императорского величества канцелярии, и корпус жандармов подчинен министру внутренних дел. Это означало, что в руках Лорис-Меликова оказалась сосредоточенной огромная власть, отчего это время современники и стали называть «диктатурой Лорис-Меликова». Заняв министерский пост, он опубликовал обращение к жителям столицы, в котором обещал «без малейшего послабления» наказывать за «преступные действия, позорившие общество» и «оградить законные интересы его здравомыслящей части». Министр заявил, что рассчитывает на поддержку общества как «главную силу, могущую содействовать власти».
Пригласив к себе редакторов либеральных изданий, Лорис-Меликов заверил их, что они получили возможность обсуждать мероприятия правительства, однако просил не волновать умы мечтаниями о каких-либо представительных собраниях, речь может идти лишь о том, что земства будут пользоваться правами, предоставленными им законом, и выяснять нужды и желания населения разных губерний. Результаты встречи не замедлили сказаться. Авторитет правительства Лорис-Меликова в глазах общества вырос.
Он имел основание утверждать в новом докладе Александру II, что политика в значительной мере «удовлетворяет внутреннее стремление благомысленной части общества и укрепляет временно поколебленное доверие населения к силе и прочности власти».
«Великие реформы» остались «отчасти незаконченными», писал докладчик и предлагал для их завершения организовать две комиссии - административно-хозяйственную и финансовую - для обсуждения законопроектов, которые затем будут рассматриваться обшей комиссией из выборных представителей земств и городов и лицами, назначенными правительством. Комиссия должна была собираться на срок не более двух месяцев, и затем одобренный ею законопроект передавался в Государственный совет, где уже лишних выборных представителей не было, а лишь приглашались 10-15 лиц, «обладавших особыми познаниями, опытностью и выдающимися способностями». Видное место в программе занимал закон о печати, для разработки которого создавалась специальная комиссия. Закон должен был устранить вызывавший особое недовольство цензурный произвол и ввести практику судебного разбирательства. Программа была рассчитана на 5-7 лет и должна была осуществляться при поддержке общества.
Проект Лорис-Меликова был обсужден на совещаниях у царя 3 и 13 февраля и утвержден Александром 17 февраля. Наконец, 28 февраля императору был представлен проект учреждения из «представителей ведомств и сведущих лиц двух представительных и общей комиссии». К 1 марта 1881 г. было подготовлено правительственное сообщение об их созыве и, обращаясь к великим князьям и наследникам, император заявил, что «сделан первый шаг к конституции». Но сделан он не был. Бомба, брошенная в императорскую карету 1 марта 1881 г., гибель Александра I и приход к власти Александра II круто повернули и курс государственной власти.
Уже 8 марта 1881 г. проект обращения был вынесен на заседание Совета министров. Оно началось с выступления графа С.Г. Строганова, заявившего, что предложения Лорис-Меликова приведут к передаче власти из рук самодержавной монархии. Его слова были подхвачены Александром III, бросившим реплику, что «и я тоже опасаюсь, что это шаг к конституции». Затем на проект обрушился Победоносцев. Политику реформ, которая угрожала России введением конституции «по типу французских генеральных штатов», он объявил несостоятельной. Реформы 60-70-х гг., по его словам, дали свободу крестьянам, не установив над ними власть; земство - это говорильня, в которой орудуют люди «негодные и безответственные»; суд присяжных - говорильня адвокатов, к говорильне привела свобода печати. Фактически то, о чем говорил обер-прокурор Святейшего синода, было программой контрреформ. Недаром О.А. Милютин заметил в своем дневнике: «Многие из нас не могли скрыть нервного вздрагивания от некоторых фраз этого реакционера». Несмотря на поддержку многих участников заседания, проект был отложен.
Однако Лорис-Меликов, пользуясь тем, что по императорской формуле проект не был отвергнут, а отложен, предпринял еще одну попытку претворить в жизнь свою программу. 12 апреля он представил царю «всеподданнейший доклад», в котором реформе управления было уделено особое внимание. Министр предлагал обеспечить «единство правительства и программы внутренней политики», иными словами, создать «однородное правительство» для обсуждения в Совете министров важнейших государственных вопросов и «привлечения общественных представителей к предварительной разработке и выполнению реформ». Этому коллегиальному правительству надлежало, по мнению автора, объединить полицейские и жандармские органы в губерниях и подчинить их губернаторам; пересмотреть вопрос о земском и городском самоуправлении, расширив права местных городских и земских учреждений; отменить подушную подать и ввести налоги на «всесословных», более справедливых основаниях. В целях совершенствования учебного процесса и развития грамотности предлагалось провести реформу высшей и средней школы, улучшить законодательство и печать.
