Концептосфера, семантическое пространство языка, языковая картина мира 3 страница

Таким образом, значение и концепт соотносятся как коммуникативно релевантная часть и ментальное целое.

Однако психолингвистический анализ семантики слова усложняет анализируемую проблему. Дело в том, что значение, выявляемое психолингвистическими экспериментами, практически всегда оказывается объемнее и глубже, чем его представление в словарях, на которое обычно опираются лингвисты в анализе семантики единиц языка. Это позволяет говорить о разных объемах представления значения в разных исследовательских парадигмах.

Как известно, еще А.А.Потебня разграничивал общеизвестное, «народное», «ближайшее» значение слова и «дальнейшее», личное, включающее эмоциональные, чувственные, научно-познавательные признаки. А.А. Потебня настаивал на том, что языковеды должны изучать только ближайшее значение, что отражает лингвистические представления того времени: изучается то, что вербализовано (Карасик 2004, с.37). В языкознании это требование в основном соблюдалось на протяжении примерно столетия. Однако сформировавшиеся в конце XX века принцип глобализма и антропоцентрический подход к языку изменили и исследовательскую парадигму - распространение сферы интересов семасиологов и когнитивистов и на дальнейшее значение слова стало общераспространенным принципом анализа в языкознании и смежных науках. Дальнейшее значение неизмеримо ближе к концепту, чем ближайшее, и интерес к нему когнитологов и лингвокогнитологов понятен.

66

В связи с этим считаем необходимым терминологически разграничить два типа значений — значение, представленное в толковом словаре и значение, представленное в сознании носителя языка.

Значение, фиксируемое в словарях и именуемое в лингвистике системным, создается лексикографами в соответствии с принципом редукционизма, то есть минимизации признаков, включаемых в значение. Редукционизм выступает в данном случае в двух ипостасях - как логический и как описательный. Логический редукционизм связан с идеей о том, что значения (как и понятия) - это небольшой набор логически вычлененных признаков называемого явления, отражающий его (явления) сущность. Описательный редукционизм диктуется практическими соображениями - объемом словарной статьи, которая не может быть слишком большой, так как тогда объем словаря увеличится до беспредельности.

«Значение языкового знака должно выводиться из наблюдаемых фактов его употребления. Об этом писал Б.Рассел: «слово имеет значение (более или менее неопределенное), но это значение можно установить только через наблюдение над его употреблением, употребление дано первым и значение извлекается из него» (Russel В. An inquiry into meaning and truth. N.Y., 1940, p.256) (Пименова Монография 2004, c.8-9). Добавим, что из значения, сформулированного на базе наблюдений за его употреблением, должны быть исключены окказиональные, случайные, индивидуально-авторские семантические компоненты, которые могут быть выявлены в некоторых контекстах, и оставлено только повторяющееся, общеизвестное. Именно таким образом формулируются лексикографические значения слов.

Получаемое в результате применения принципа редукционизма при составлении словарной дефиниции значение мы называем лексикографическим, поскольку оно сформулировано (смоделировано) лексикографами специально для представления слова в словарях. Особо подчеркнем, что лексикографическое значение — это в любом случае искусственный конструкт лексикографов, некоторый субъективно определенный ими минимум признаков, который предлагается пользователям словаря как словарная дефиниция. При этом лексикограф фактически априори исходит из того, что именно в определенном лексикографами семантическом объеме употребляет и понимает данное слово основная часть носителей языка. Однако, как уже упоминалось, любые психолингвистические эксперименты, как и многочисленные наблюдения над текстовым употреблением слова, повседневная практика разговорного словоупотребления легко опровергают данное представление о значении.

Вызывает также многочисленные вопросы и идея о том, что включенные лексикографами в дефиницию слова признаки отражают существенные дифференциальные признаки называемых предметов и явлений. Как правило, это можно с определенной долей надежности

констатировать для дефиниций научных терминов; для большинства же общеупотребительных слов признаки, образующие лексикографическое описание значения, могут вообще не иметь отношения к категории существенности, поскольку для многих объектов (в особенности для натурфактов) это понятие просто неприменимо. Например, какие существенные признаки есть у зайца, собаки, яблока, березы, моркови, лужи, озера? Те признаки, которые можно выделить для этих предметов какк существенные, в действительности сплошь и рядом оказываются сущее гвенными не для зайца, яблока и т.д., а для людей, использующих эти предметы, и в силу этого существенность данных признаков весьма относительна.

Лексикографическое значение в большинстве случаев оказывается недостаточным для описания реального функционирования слова в речи, оно всегда оказывается по объему меньше реального значения, существующего в сознании носителей языка. Многие признаки реально функционирующего значения в лексикографическом значении не отражены, и, наоборот, — некоторые признаки, вошедшие в лексикогра­фическое описание, могут быть очень и очень периферийными, а их яркость в сознании носителей языка оказывается исчезающе мала.

Сказанное нисколько не умаляет достижений лексикографов, не ставит под сомнение необходимость толковых словарей - они соответствуют своему назначению «натолкнуть» читателя на узнавание слова (как отмечал С.И.Ожегов, никто не будет с толковым словарем в руках определять, какая птица пролетела), но свидетельствует о несводимости значения слова к его словарному толкованию.

Поскольку многие семантические признаки слова, не фиксируемые словарными дефинициями, регулярно проявляются в определенных контекстах употребления слова, (ср., к примеру, признаки «слабая», «капризная» и др. в значении слова «женщина»), постоянно обнаруживаются в художественных текстах, в метафорических переносах и т.д., лексикографам и лексикологам, работающим над словарными дефинициями, приходится идти на определенные уловки - признавать возможность наличия у слова дополнительных «оттенков значения», периферийных, потенциальных и т.д. семантических компонентов, не фиксируемых словарными определениями слов.

В связи с этим представляется целесообразным говорить о существовании еще одного типа значения - психологически реального (или психолингвистического) значения слова.

Психолингвистическое значение слова - это упорядоченное единство всех семантических компонентов, которые реально связаны с данной звуковой оболочкой в сознании носителей языка. Это тот объем семантических компонентов, который актуализирует изолированно взятое слово в сознании носителей языка, в единстве всех образующих его семантических признаков - более и менее ярких, ядерных и периферийных.

Психолингвистическое значение структурировано по полевому принципу, а образующие его компоненты образуют иерархию по яркости.

Психологически реальное значение теоретически может быть выявлено и описано в своих основных чертах в результате исчерпывающего анализа всех зафиксированных контекстов употребления слова (что, правда, мало вероятно технически; всегда остается возможность, что некоторые семантические компоненты в проанализированном массиве контекстов не нашли актуализации), а также оно может быть с достаточной эффективностью выявлено экспериментальным путем - комплексом психолингвистических экспериментов со словом.

Психолингвистическое значение гораздо шире и объемней, нежели его лексикографический вариант (который, естественно, целиком входит в психологически реальное значение).

Проблема описания лексикографического и психологически реального значения связана с проблемой разграничения значения и смысла, которое имеет давнюю психологическую и психолингвистическую традицию.

Значение представляет собой определенное отражение действительности, закрепленное языковым знаком. Значение, по А.Н.Леонтьеву, это то, что открывается в предмете или явлении объективно, в системе объективных связей, взаимодействия предмета с другими предметами. Значение благодаря тому, что оно обозначено знаком, приобретает устойчивость и входит в содержание общественного сознания (Леонтьев 1972, с.288-289), в значениях «представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых общественной практикой» (Леонтьев 1975, с. 140-141). «Значение есть та форма, в которой отдельный человек овладевает обобщенным и отраженным человеческим опытом» (Красных 2003, с.34).

Конкретная личность, овладевшая значениями, включает их в свою деятельность, возникают определенные отношения носителя языка к данному значению, и оно приобретает для данной личности смысл, который представляет собой факт индивидуального сознания. Смысл есть «отражение фрагмента действительности в сознании через призму того Mecta, которое этот фрагмент действительности занимает в деятельности данного субъекта» (Леонтьев Язык 1969, с.216), «отношение субъекта к осознаваемым объективным явлениям» (Красных 2003, с.35).

Смысл не содержится потенциально в значении и не может возникнуть в сознании из значения: он «порождается не значением, а жизнью» (Леонтьев 1947,с.27).

Как подчеркивает В.В.Красных, «смысл зависит не только от индивидуального опыта и конкретной ситуации. В значительной мере он связан с профессиональной, социальной и вообще групповой принадлежностью данного человека» (Красных 2003, с.35).

Е.Ф.Тарасов указывает, что учение А.Н.Леонтьева об образующих сознания (значение, смысл, чувственное содержание) позволяет

сформулировать положение о том, что «тело знака (означающее) связано в общественном сознании со значением (общественно закрепленным знанием), а в индивидуальном сознании - с чувственной тканью и смыслом» (Тарасов 1993, с. 11-12).

Разграничение значения, смысла и образа важно и принципиально для понимания процессов становления сознания, описания его структуры. Для экспериментального изучения языкового сознания противопо­ставление значения и смысла, а также значения и образа оказывается нерелевантным, поскольку экспериментальному исследованию подвергается индивидуальное сознание носителей языка, в котором образность, системное значение и индивидуальный смысл выступают нерасчлененно как психологически реальное содержание слова. Кроме того, в практике психолингвистического и традиционно-семантического исследования разграничение значения и смысла невозможно, поскольку, как отмечалось, многие семантические компоненты, как и значения в целом, имеют «групповую» привязку, носят групповой характер, что традиционно затрудняет лексикографическое описание значения в полноте его смыслового содержания как некоего общепринятого в обществе в целом семантического феномена.

Мы согласны с точкой зрения В.В.Красных, которая, развивая концепцию Л С.Выготского и А.Н.Леонтьева, приходит к выводу, что «значение должно изучаться именно как обобщение», а «адекватная характеристика обобщения заключается в раскрытии его строения» (Красных 2003, с.36).

Таким образом, экспериментальное изучение значения предполагает выделение и описание всех семантических признаков, образующих его структуру в индивидуальном сознании.

Применительно к значению как компоненту реального языкового сознания носителя языка (психолингвистическому значению) можно говорить лишь о ядерных и периферийных семантических компонентах и семемах.

Содержание же концепта шире как лексикографического, так и психолингвистического значения.

В содержание концепта входят не только актуально осознаваемые и используемые в общении смысловые компоненты, связанные со словом, но и признаки, которые отражают общую информационную базу человека, его энциклопедические знания о предмете или явлении, они могут и не обнаруживаться в его речи и не осознаваться немедленно при предъявлении соответствующего слова, но являются достоянием личного или коллективного опыта.

Для выявления многих концептуальных признаков нужна рефлексия носителя языка.

Знания, образующие концепт, представлены и упорядочены в виде поля.

70

Отдельные компоненты концепта могут быть названы в языке различными средствами, совокупность которых мы обозначили термином номинативное поле концепта.

Графически соотношение концепта и значения представлено на рис. 1 и 2.

На рис. 1 показан весь объем концепта и разные виды значения -психолингвистическое и лексикографическое - как части этого содержания.

Рис. 1. Типы значений в объеме концепта

На рис. 2 показано, что значения слов, номинирующих концепт, совпадают с некоторыми частями, фрагментами содержания концепта, но ни одно из них не покрывает содержание концепта целиком.

рис.2. Значения слов - номинантов концепта как части содержания _концепта

Можно следующим образом суммировать основные различия между разными видами значения и концептом.

 

Лексикографическое	Психолингвистическое	Концепт
значение	значение
Описывается	Описание значения	Описывается
интроспективными,	основано на обобщении	интроспективными,
контекстуальными,	результатов	логическими,
логическими	экспериментальных	контекстуальными,
методами,	исследований с учетом	культурологическими,
традиционными	только первой реакции	традиционными
методами семного	испытуемых	методами семного
анализа и не		анализа, а также
предполагает		экспериментальными
экспериментальной		приемами с учетом
проверки, обращения		нескольких реакций
к носителям языка		испытуемых

 

Формул иру ется	Выявляется семной и	Выявляется
логически как	семемной	когнитивной
перечисление	интерпретацией	интерпретацией
существенных	экспериментального	экспериментального
дифференциальных	языкового материала	языкового материала
признаков
Отдельные значения	Отдельные значения	Не делится на
вычленяются на	выявляются по	значения, имеет
основе различной	денотативной	целостный
денотативной	отнесенности групп	интегральный характер
отнесенности	выявленных
	семантических
	компонентов
Каждое значение	Каждое значение	Не предполагает
формулируется	формулируется связно, в	обязательной связной
связно, в форме	форме дефиниции	формулировки,
дефиниции		перечисляются
		составляющие концепт
		когнитивные признаки
		по убыванию яркости
Все семантические	Ядро и периферия	Ядро и периферия
компоненты,	выделяются в каждом	выделяются в
вошедшие в	значении отдельно	содержании концепта
дефиницию каждого		в целом
значения, априори
считаются ядерными
Содержит семемы и	Содержит семемы и	Содержит
семы	семы	когнитивные признаки
Семы	Семы упорядочиваются	Когнитивные признаки
упорядочиваются	семантическими	упорядочиваются
семантическими	признаками	когнитивными
признаками		классификационными
		признаками
Характеризует	Характеризует	Характеризует
смысловое	смысловое содержание	смысловое
содержание	конкретного слова,	содержание,
конкретного слова,	объективируемого	объективируемое
объективируемого	конкретной звуковой	группой языковых
конкретной звуковой	оболочкой	средств
оболочкой		(номинативным полем
		концепта)

 

"Включает	Включает	Включает как
компоненты,	семантические	актуально
приписанные	компоненты, актуально	осознаваемые, так и
значению	связываемые в данный	извлекаемые из
лексикографом	период развития языка с	долговременной
	данным словом в	памяти путем
	сознании испытуемых	рефлексии
		когнитивные признаки
Структурно	Структурно	Структурно
представляет собой	представляет собой	представляет собой
совокупность семем,	совокупность семем,	образ,
упорядоченных от	упорядоченных по	информационное
основного, главного к	полевому принципу -	содержание и
производным и	по убыванию яркости	интерпретационное
переносным	отдельных значений	поле; признаки данных
значениям		структурных
		компонентов концепта
		упорядочиваются по
		убыванию яркости в
		структуре концепта

Таким образом, значение слова как единицы языкового сознания может быть описано на двух уровнях - как лексикографическое (методами традиционной семасиологии) и психологически реальное значение (методами экспериментальной семасиологии и психолингвистики), а концепт описывается лингвистами как единица когнитивного сознания (концептосферы) народа (лингвокогнитивными методами).

Значение - единица семантического пространства языка, то есть элемент упорядоченной совокупности, системы значений конкретного языка. Значение включает сравнительно небольшое количество семантических признаков (сем), которые являются общеизвестными для данного социума и связаны с функционированием соответствующей звуковой оболочки (лексемы). Семантика слова обеспечивает взаимопонимание народа в процессе коммуникации.

Концепт - единица концептосферы, то есть организованной совокупности единиц мышления народа. Концепт включает все ментальные признаки того или иного явления, которые отражены сознанием народа на данном этапе его развития. Концепт обеспечивает осмысление действительности сознанием.

Лингвисты, изучающие языковые значения, изучают языковое сознан человека; когнитологи изучают когнитивное сознание; лингвокогнито изучают когнитивное сознание языковыми приемами и инструментами.

Описание значения как факта языкового сознания - задача семасиологии как отрасли языкознания; описание концепта через язык как единицы когнитивного сознания - задача лингвокогнитологии.

74 2.11. Структура концепта

Структурация концепта, его неоднородность стали очевидны исследователям с самого начала когнитивных исследований. Мнения об основных компонентах концептов высказывались различные.

Так, Ю.С.Степанов вычленяет в концепте обиходную, общеизвестную сущность, сущность, известную отдельным носителям языка и историческую, этимологическую информацию. Так, в концепте «8 марта» исследователь выделял информацию «женский день» (обиходная сущность», «день защиты прав женщин» (известно отдельным носителям языка) и «учрежден по предложению К.Цеткин» (историческая информация) (Степанов 1997).

С.Г.Воркачев выделяет в концепте понятийную составляющую (признаковая и дефиниционная структура), образную составляющую (когнитивные метафоры, поддерживающие концепт в сознании) и значимостную составляющую - этимологические, ассоциативные характе­ристики концепта, определяющие его место в лексико-грамматической системе языка (Воркачев 2004, с.7).

В.И.Карасик различает в структуре концепта образно-перецептивный компонент, понятийный (информационно-фактуальный) компонент и ценностную составляющую (оценка и поведенческие нормы) (Карасик 2004, с. 118).

Г.Г.Слышкин вычленяет в структуре концепта четыре зоны — основные (интразону, экстразону) и дополнительные - квазизону и квазиэкстразону (Слышкин Автореферат 2004, с.6,17-18). Интразона - это признаки концепта, отражающие собственные признаки денотата (медведь — любит мед, косолапый, сильный, куцый хвост, главенствует в лесу, его дрессируют и др.), в экстразону входят признаки, извлекаемые из паремий и переносных значений (ленив (силен медведь, да в болоте лежит), тяжелый (медведь - каток для укладки дороги), обилие шерсти (брови, что медведь лежат) и под.) Квазиинтразона и квазиэкстразона связаны с формальными ассоциациями, возникающими в результате созвучия имени концепта с другим словом, использованием эвфемизмов и др. (Слышкин Монография 2004, с.65-66)

М.В.Никитин вычленяет в концепте образ, понятие, когнитивный импликационал и прагматический импликационал (Никитин 2004, с.59-60).

Обращает на себя внимание, что большинство исследователей вычленяют в составе концепта образ, определенное информационно-понятийное ядро и некоторые дополнительные признаки, что свидетельствует о принципиальном сходстве в понимании структуры концепта в разных научных школах.

Опыт наших исследований и опыт исследований наших учеников позволяет нам говорить о трех базовых структурных компонентах

(элементах) концепта - образе, информационном содержании и интерпретационном поле. Поясним наше понимание структуры концепта.

Образ

Наличие в концепте образного компонента определяется самим нейролингвистическим характером универсального предметного кода: чувственный образ кодирует концепт, формируя единицу универсального предметного кода.

Чувственный образ обнаруживается и в лексикографическом значении многих слов (красный, кислый, теплый, прямоугольный и т.д. - подобные единицы метаязыка входят в словарные толкования многих слов), он может обнаруживаться и в психолингвистическом значении в ходе экспериментов, либо только в чисто когнитивной, невербализуемой составляющей концепта.

Экспериментальное исследование показало, что, например, наиболее яркие наглядные образы у носителей русского языка связаны с названиями астрономических тел, транспортных средств, предметов быта, времен года, месяцев, времени суток, наименований частей тела человека и животных, названий лиц по родственным отношениям, наименований растений, приборов и аппаратов, печатных изданий, частей ландшафта. Максимально яркие образы были выявлены для таких единиц как солнце, луна, кровь, автобус, стол, ночь, зуб, уголь, бабушка, мать, трава, парта, телефон, ключ, книга, лес, магазин, дождь, собака, яблоко, журнал, чай, очки, улица, газета, голубь

Интересно, что те или иные образы обнаружены и для абстрактной лексики - они тоже имеют чувственный характер, но более субъективны, резче различаются у разных испытуемых: религия - церковь, монахи, молящиеся люди, иконы, библия, свечи; молчание — люди со сжатыми губами и выразительными глазами, пустая комната, тишина; быт — мытье посуды на кухне, телевизор в доме, уборка квартиры; математика — цифры, формулы, графики, примеры в учебнике, в тетради или на доске, исписанная формулами доска и т.д. (Бебчук 1991, Розенфельд 2005).

Наличие образа в структуре концепта подтверждается т.н. прототипной семантикой, которая получила широкое развитие в современной лингвистике. Прототипы, пишет Д. Лакофф, - это наиболее четкие, яркие образы, способные представить класс концептов в целом (например, для класса птицы — это воробей). На основе важнейших признаков прототипа человек производит классификационную (таксономическую) деятельность, выполняет категоризацию знаний (КСКТ, с.54-56).

Э.Рош определяет прототип как единицу, проявляющую в наибольшей степени свойства, общие с другими единицами данной группы, а также как единицу, реализующую эти свойства в наиболее чистом виде и наиболее полно, без примеси иных свойств (Rosh 1978, р. 29).

Как отмечает В.И.Карасик, для многих прототипом слова фрукт является образ яблока, а прототипом слова экзамен - обобщенная картина беседы преподавателя со студентом за столом (Карасик 2004, с Л 27).

О наличии прототипных образов свидетельствуют многочисленные стандартные ассоциативные реакции - великий русский поэт - Пушкин, часть лица - нос, великая русская река — Волга, домашняя птица — курица ц т.д.

Образы могут быть сугубо индивидуальными - город - мой, муж -Леша и под., но если чувственный образ выявляется как групповой, совпадающий у группы испытуемых (ср., например, образы, выявляемые некоторыми частотными ассоциативными реакциями в ходе свободного ассоциативного эксперимента: береза - белая, пустыня - песок, цветок - ромашка, роза и т.д.), то этот образ уже можно рассматривать как факт концептосферы народа, как относительно стандартизованный образ, обработанный и «признанный» национальным сознанием.

Чувственный образ в структуре концепта неоднороден. Он образован: 1) перцептивными когнитивными признаками, формирующимися в сознании носителя языка в результате отражения им окружающей действительности при помощи органов чувств (перцептивный образ),

2) образными признаками, формируемыми метафорическим осмыслением соответствующего предмета или явления (т.н. когнитивной или концептуальной метафорой, см. Пименова Монография 2004, с. 14-15). Этот образ можно назвать метафорическим или когнитивным (поскольку подобная метафора называется когнитивной).

Перцептивный образ включает зрительные, тактильные, вкусовые, звуковые и обонятельные образы (роза красная, язык громкий, шершавый, церковь с куполами, нож острый, лимон кислый, апельсин оранжевый, котенок теплый, медведь бурый, белый и т.д.).

Когнитивный образ отсылает абстрактный концепт к материальному миру. Так, в работах М.В.Пименовой исчерпывающе продемонстрирована роль концептуальных метафор в формировании содержания абстрактных концептов внутреннего мира человека - душа, дух и их английских соответствий. Показано на примере художественного текста, что русский концепт душа концептуализируется через метафору дом: душу можно запереть на замок, душу может выдуть сквозняк, в чужую душу можно проникнуть как в чужой дом - влезть в душу, забраться в душу, можно войти в душу, в душу может проникнуть холод, но душу можно и согреть, в душе может погаснуть свет, в нее можно закрасться, в ней можно жить, она может быть стеснена, в ней может жить страх, ее можно очистить, в нее можно открыть дверь и ее можно закрыть перед кем-либо, она может быть открытой и закрытой и т.д. (Пименова Монография 2004, с.351-353). Эти метафоры формируют тот когнитивный чувственно-наглядный образ, который «приземляет» абстрактный концепт, наполняет его конкретным образным содержанием, позволяющим его закрепить в универсальном предметном коде мышления.