Про Мужское и Женское Достоинство
Часть 3
Попробуем немного разобраться с дамами слева от дерева, которые вовлечены в определённые процессы: есть взаимодействие дамы с птицей; есть дама, подтягивающая к себе ветку дерева; есть две дамы, складывающие в общую сумку «плод» Древа Жизни.
Здесь стоит отметить тот факт, что присутствие женщин рядом с описываемым Древом Жизни говорит о том, что они сами созрели для этого подобно плодам на его ветках – т. е. они прошли соответствующие возрастные инициации (инициации взросления), получили санкции на брак и продолжение Рода, а потому имеют право находится рядом, что также является своего рода инициатическим обрядом. Одновременно с этим сам мужской орган как Плод Древа выступает знаком зрелости женщин, которые «пришли» по воле судьбы к Древу Жизни, и в тоже время знаком возрастного статуса взрослого мужчины – его Души.
И здесь есть интересные параллели, которые «мы находим в источниках по традиционной культуре аборигенов Австралии», где содержатся «такие мифологические структуры, которые ещё не ”изуродованы историей”». Для начала «уточним значение слова «гуделка» на фоне австралийской культуры».
«Гуделки – небольших размеров деревянные дощечки с отверстием для крепления шнура, скрученного из человеческих волос или шерсти опоссума. Это своего рода однострунный инструмент. При вращении гуделка под воздействием центробежной силы натягивает, «дёргает» шнур, возникает вибрация, следствием которой и является особый, «ревущий» звук <…>. При сравнении Центральной и Юго – Восточной Австралии <…> Б. Спенсер и Ф. Гиллен отмечали существование, по крайней мере, двух технических решений этого примитивного музыкального инструмента: гуделок удлинённо – овальной и подтреугольной формы <…>.
В аборигенной Австралии гуделка – универсальная принадлежность обрядов возрастной инициации. <…> При этом очевидна тенденция к двойственному толкованию этого предмета. Если в системе вербальных образов – в мифах и традиционных рассказах – гуделка (в качестве тьюрунги) символизирует «зародыш» предка, то в обряде она выступает метафорой (близкой или отдалённой) мужского детородного органа. Повсеместно символика гуделок имеет либо явно выраженный фаллический смысл, либо слегка завуалированный мотивом любовной магии, который связан с представлениями о том, как звук гуделки «привлекает» женщин. <…>
В одном из эпизодов обрядов инициации аборигенов муринбата гуделка уподобляется пенису в состоянии эрекции, а по завершении этих обрядов, идеологически сосредоточенных на раскрытии «тайны гуделок», посвящаемые юноши возвращаются к родственникам как «имеющие пенис». В обрядовом цикле Кунапили (Арнемленд) гуделки также представляют гениталии. В некоторых случаях идея высвобождения жизненной, или мужской, силы передаётся «открытым текстом», без использования абстрактных символов. Так, в ритуалах аборигенов викмункан (п-ов Кейп Йорк) мужская сила патрона тотемного вида символизируется поднятием деревянного изображения фаллоса.
Идеи фаллического ряда могут выражаться и прямо, и косвенно (например, через различные формы указания на необходимость разделения полов в процессе рекреации [восстановление израсходованных в процессе труда и развитие физических и духовных сил человека – прим. из Интернета). В культуре аборигенов использование фаллического кода связано с идеей опосредования [управление поведением, регулирование – прим. из Интернета] мужского начала женским. Представляется, что наиболее чётко это проступает в мифах и обрядах аборигенов Арнемленда. Полое бревно убар является одновременно символом матки Великой Матери и пениса Змеи Радуги.
Другая форма такого опосредования – распространённые по всему австралийскому континенту мифологические сюжеты, связанные с преданием о том, что в мифические времена священными предметами фаллического характера владели женщины. В мифах аранда часто встречается мотив, в котором к столбам нуртунья и соответствующим церемониям первоначально имели отношение не мужчины, а женщины. У аборигенов коко-яо (п-ов Кейп Йорк) существует миф о том, как в незапамятные времена гуделка панмадда была «найдена» на острове девушками, которых туда принёс культурный герой Иван. Один из клановых мифов викмункан, имеющий, как пишет Урсула Макконел, «особое значение для всего племени», передаёт идею мифологического неравенства полов ещё более отчётливо. В нём рассказывается о гуделке моийя, «найденной» персонажем по имени Вантья-коман (букв. «взрослая девушка»). В мифе гуделка моийя является символом её зрелости, а в перекликающемся с этим мифом обряде инициации – символом возрастного статуса взрослого мужчины. После прохождения первой ступени инициации (утьянам) юноше вручают гуделку моийя («девушка-в-брачном-возрасте»), на втором этапе инициации (винтьянам) – гуделку моипака («муж-и-жена»). Ср.: по данным Г. Клаача, в Западной Австралии на некоторых гуделках (муда-муд) есть схематические изображения человеческих фигур с подчёркнуто выделенными признаками мужского пола», - из книги Н. Л. Белкова «МИФ И ТОТЕМ в традиционном обществе аборигенов Австралии», с. 17 - 18.
Деревянная (1) и каменная (2) чуринги (гуделки) из Центральной Австралии (взято с просторов Интернета).
Гуделка (с просторов Интернета)
Австралийские чуринги (гуделки) (взято с просторов Интернета).
А не так давно про лубочную сказку у нас говорили: «Старая погудка – на новый лад», где, как не сложно догадаться, слово «погудка» очень созвучно со словом «гуделка» у аборигенов Австралии. Какая удивительная и тонкая связь сохраняется в нашем языке с миром первобытных людей, с миром предков. А значит и сама сказка (и не только лубочная) и сам миф это есть прямая связь с миром предков, с их мифологическим пространством.
В связи с этим не удивительно, что «Кирилл Туровский, проповедник XII века, грозил посмертными муками тем, кто ворожит, гудит в гусли и сказывает сказки» (из книги В. Я. Проппа «Русская сказка», с. 57) – заметим, что именно гудит в гусли, а не играет. А «в указе Алексея Михайловича 1649 года строго запрещается колядовать, загадывать загадки и рассказывать сказки» (там же). Становится очевидным, что перечисленные действия, на которые налагались запреты, призывали предков, пробуждали родовую память, но соответствующим, явно враждебным нам силам, это не нравилось.
А если внимательно присмотреться к самим гуслям, к их форме, то можно увидеть прямые параллели с гуделками («чурингами», или «тьюрингами») аборигенов Австралии – также изготавливаются из дерева, имеют отверстия; верёвочки, но только уже в виде струн. А в общем и целом, как не сложно заметить, это значительно более совершенная «гуделка», которую, возможно, в очень - очень стародавние времена аборигены переосмыслили в более простой форме, не имея возможности и знаний повторить её в первоначальном виде, явно имеющем божественное происхождение - похоже, от наших белых первопредков – Северных Богов.
Гусли «Ведаю», 12 струн, материал - ель (из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
Гусли «Вещий Олег», материал – ель, бук(из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
Гусли шлемовидные «Искон», 21струна, материал - ель (из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
Гусли шлемовидные «Мироздание», 21струна, материал - ель (из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
Гусли «Скоморох», 7 струн, материал - ель(из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
Гусли «Русич», 9струн, материал - ель(из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
Гусли «Благовест», 9струн, материал - ель(из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
Гусли «Былина», 7 струн, материал - ель (из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
На корпусе инструмента вырезано имя гусляра «Словища» (Соловушко) (с просторов Интернета).
Ещё большее сходство с гуделкой аборигенов Австралии имеет удивительный русский народный инструмент под названием гудок (а далее его вид естественно напоминает и, возможно, развивается и в других известных нам струнных инструментах: в балалайке, скрипке, гитаре и т. д.).
Культурный центр «Новый Акрополь» в Великом Новгороде (с просторов Интернета).
Гудок – струнно – смычковый народный инструмент (с просторов Интернета).
Гудок новгородский.
Колчин Б. А. «Новгородские древности. Деревянные изделия». САИ. Вып. Е1-55. М., 1968 (из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
Гусли и гудок. Великий Новгород (с просторов Интернета).
«Сведения о гудке, которыми мы располагаем, наоборот достаточно подробные, хотя практика игры на этом инструменте также не сохранилась до нашего времени. Наиболее полное описание гудка и гудошной традиции дано Шелином. Это описание дополняют отдельные сведения о гудке, разбросанные по многочисленным источникам, а также данные археологических раскопок в Новгороде, что вполне позволяет восстановить его наиболее характерные признаки.
Гудок - смычковый инструмент с корпусом овальной формы без боковых выемок. Специального грифа на шейке инструмент не имеет. На верхней деке иногда встречаются резонансные отверстия в виде полукруглых скобок, однако на большинстве изображений они отсутствуют. Первоначально, как об этом свидетельствуют археологические экземпляры гудков, корпус инструмента выдалбливался из цельного куска дерева и имел сравнительно небольшие размеры (20-30 см). Позднее гудки стали изготавливать не только с долблёным, но и клееным корпусом.
Во время игры гудок держали в вертикальном положении, опирая его о колено, при игре сидя, или о корпус - при игре стоя.Для игры на гудке применялся, судя по изображениям, короткий, лукообразный смычок без колодки. Гудок использовался как инструмент, сопровождавший пение или пляску. Имеются упоминания о совместной игре нескольких гудошников, для чего уже в XVI-XVII вв., а возможно и раньше, инструменты изготавливались разных размеров и звукового диапазона: высокого (гудочек), среднего (гудок) и низкого (гудище).
Характер звучания инструмента гнусавый, скрипучий. Три его струны настраивались по квинтам. Плоская подставка позволяла извлекать звук смычком одновременно из всех струн, однако этим исполнение на гудке не ограничивалось. Техника игры была довольно простой, что не исключало, естественно, возможности искусной игры на инструменте. Как отметил Штелин, "играют на гудке общераспространённые мелодии, причём пальцами перебирают редко более одной струны, другие же две проводятся смычком впустую (по открытым струнам - А.Б.) и всегда сильно, так, что звучат скрипуче и назойливо, как на лире" (Штелин, 1935, с. 66). "На высокой крайней струне разыгрывается какой-нибудь народный мотив, а прочие две струны, настроенные квинтою вниз, служат аккомпанементом для сопровождения мелодии" [Статья "Гудок"//Энциклопедический лексикон, издаваемый Плюшаром. М., 1835. Т.XV]. «Прижимая большим пальцем левой руки две нижние струны, можно было менять звуковысотное положение выдержанного квинтового баса. Это позволяло изменять тональность исполняемого на верхней струне наигрыша» [Musikalische Conversations Lexicon bearbeitet und herausgegeben von Herman Mendel. Vierter Band, 1874, der Artikel "Gudok"].
Репертуар гудошников состоял из народных песен и плясок. Подлинные записи гудошных наигрышей сделаны не были. Некоторое представление о характере наигрышей, исполнявшихся на гудке, может дать дуэт рожка и гудка из водевиля С.И. Давыдова "Семик или гулянье в Марьиной роще", написанного в 1815 г., когда игра на гудке была ещё широко распространена (Ямпольский, 1951, с. 20).
Есть основания предполагать, что этот дуэт представляет собой запись, близкую к воспроизведению народного инструментального ансамблевого наигрыша. <…> По мнению Б.Ф. Смирнова, партия рожка в дуэте водевиля является "типичным рожечным народным наигрышем", а звучание гудка изложено в манере, характерной "для вторы скрипичного дуэта". Взаимодействие инструментальных голосов соответствует, по его мнению, также "подлинно народной традиции" (Смирнов, 1961, с. 4).
Гудок был русским народным инструментом, распространённым не только среди скоморохов. Об этом свидетельствует, в частности, то широкое отражение, которое нашёл этот инструмент в устном народно - поэтическом творчестве. Указание на широкое распространение гудка встречается в литературе вплоть до середины XIX в.: "Гудок... употребляется доныне в сельских пирушках и забавах" [Терещенко А. Быт русского народа. СПб., 1848, часть I, с. 485]. Попытки отыскать гудошника или гудок в глухих сельских окраинах, неоднократно предпринимавшиеся в последние 50-80 лет, практически не увенчались успехом.
Отметим поиски гудка, предпринятые по инициативе Н.И. Привалова. Он пишет, что одна старушка (сибирячка) сообщила ему, что в дни её молодости гудошники ходили играть по домам по нескольку человек с инструментами различной величины. В связи с этим Привалов поручает своему знакомому, служащему Путиловского завода, отправившемуся в 1897 г. в командировку в Сибирь, отыскать там следы гудка. На одной из станций около города Златоуста ему посчастливилось встретить гудошника - слепца, инструмент которого был чуть меньше виолончели и имел четыре струны. Звук гудка был дребезжащим, напоминавшим игру на балалайке, поскольку гудошник во время игры всё время тремолировал смычком. Во время короткой остановки поезда он успел сыграть "Камаринскую" и "Что пониже было города Саратова".
В 1937 г. следы гудошника в Брянской области обнаружил Л.В. Кулаковский, но собрать какие - либо сведения ему не удалось.
В 1958г. экспедиция Пушкинского дома записала в деревне Кильца Мезенского района Архангельской области пение частой лирической песни "Ох, Сибирь матка, Сибирь матка" под аккомпанемент самодельной трёхструнной скрипки (Приложение, № 1). Манера игры (исполнитель держал инструмент вертикально, упирая его в колено), количество струн и характер напева позволили Б.М. Добровольскому высказать предположение, что это - отголосок старинной гудошной традиции (Мезень, 1867, с. 339). В 1975 г. пермский фольклорист Н.С. Альбинский также обнаружил следы гудошной традиции (Альбинский, 1976, 1983).
Фотография И.М. Устинова, гудошника из Прикамья. с. Сива Пермской области. Фотография сделана дома, у профессора Альбинского В.А., Ульрихом Моргенштерном (из группы в Контакте «Лавка славянских товаров Горыныч»).
Параллельно с гудком на протяжении многих столетий существовали другие фрикционные инструменты - скрипка и колёсная лира, практика игры на которых в отличии от гудка сохранилась вплоть до наших дней <…>. Изучение имеющихся в нашем распоряжении данных показывает, что все разновидности фрикционного инструмента развивались не изолированно друг от друга, но в известной взаимосвязи, прослеживаемой в названиях инструментов, в общности звукоизвлечения, в характере игры, в музыкальной фактуре наигрышей, в способе держания и в форме инструмента. Вместе с тем, в наигрышах, исполняемых на гудке, скрипке и лире, имеются и существенные различия», - «Гудок». А.А. Банин "Русская инструментальная музыка фольклорной традиции". М. 1997. Статья полностью: https://vk.com/topic-26273150_33981286 (группа в Контакте «Гудок, Русская скрипка»).
Интересно и то, что гудок, если смотреть на него с разных сторон, ассоциируется, напоминает абсолютно разные объекты: если смотреть сверху, то формой схож с ящерицей или рыбой; если смотреть сбоку, то это явный корпус корабля; если смотреть на него в фас во время игры, то в своём вертикальном положении он вместе со смычком в целом напоминает лук со стрелой, где сам инструмент это стрела, а смычок соответственно лук.
Отмечу также и тот факт, что на гуделку в своём роде похожа и лестовка.
Лестовка из кожи – старинная (с просторов Интернета).
Поморская лестовка с лапостками, украшенными вышивкой и бисером (из свободной энциклопедии «Википедии»)
«Ле́стовка (уменьшительное от др.-рус. лествица, то есть «лестница») — разновидность чёток в дораскольной Руси, после раскола была вытеснена вервицей, больше всего используется у старообрядцев, но до сих пор используется многими православными. В отличие от чёток, лестовка внешне напоминает гибкую лестницу и символизирует в древнерусской традиции лестницу духовного восхождения с земли на Небо. <…> Лестовка замкнута в кольцо в знак непрестанной молитвы», - из свободной энциклопедии «Википедии».
Продолжение следует…
Автор: Оксана Морозова
