Осознайте, что ничто не остается неизменным

Родители Стефана развелись, когда ему было одиннадцать, и его мама вернулась на работу. Она была так загружена работой, финансовыми заботами, эмоционально подавлена разводом, что Стефан решил, что должен ей помогать. Он старался держаться стоически и делал по дому все что мог. Он помогал с готовкой, уборкой, присматривал за шестилетним братом. Он даже утаивал от нее некоторые телефонные звонки в попытках защитить ее, когда кредитная компания звонила сообщить о просроченном платеже. К тому времени, когда Стефану исполнилось шестнадцать, его мама решила все финансовые проблемы, чувствовала себя уверенно на работе и была эмоционально уравновешена. И после того, как пять лет она позволяла Стефану играть роль отца, она сейчас, сама о том не подозревая, хотела вернуть его на прежнюю позицию маленького мальчика.

В пятницу вечером Стефан решил прогуляться и спросил маму, можно ли взять машину. "Но сначала ты уберешься в своей комнате",- сказал она.

Стефан взорвался. "Я убираюсь в своей комнате уже пять лет, и на кухне тоже. Мне не нужны были твои указания, чтобы присмотреть за братом, подстричь лужайку или купить продукты, и сейчас мне не нужны твои напоминания о том, что пора убираться в комнате. Ты не можешь вот так вдруг решить побыть моей мамочкой". Он взял ключи от машины и выбежал из дома.

Его мама заплакала, когда увидела правду в словах Стефана: она слишком много требовала от него во время развода. Сейчас она хотела вернуться в "нормальную" семью, но было слишком поздно. Суть в том, что родители всегда должны видеть и слышать мальчика, переживающего их развод. Его эмоции в момент развода могут отличаться от эмоций через шесть месяцев после. И, как у Стефана, они могут и дальше изменяться - порой непредсказуемо - годы спустя.

Создайте безопасное пространство и выделите "особое время"

Мы уже говорили о том, что мальчикам нужно безопасное место, где они будут чувствовать себя свободными от тендерных стереотипов и смогут говорить. Для мальчиков в разведенной семье может быть полезным "формализовать" это безопасное пространство, выделив особое время, в течение которого родитель всегда доступен и все его внимание принадлежит ребенку.

После того, как родители Филипа развелись, его отец, Джек, вскоре стал встречаться с другой женщиной. Всю рабочую неделю Филип жил со своей матерью, Арианой. А на выходных отправлялся к отцу и его новой подруге, Джойс, у которой была пятилетняя дочь, Шарлотта.

"В школе я скучал по папе. Я люблю маму, не подумайте чего, но ей не нравится делать кое-что, что нравится мне, например, играть в Нинтендо или помогать мне тренироваться с боксерской грушей. Но в выходные я скучал по маме. Папе хотелось быть с Джой, и он мог сказать мне, чтобы я пошел на улицу и поиграл. Еще и Шарлотта все время болталась под ногами".

Уже много лет у Филипа была средней тяжести астма. После нескольких месяцев поездок к отцу ситуация с астмой ухудшилась. Он начал задыхаться по 2-3 раза в неделю, настолько тяжело, что его отправили в школьной медсестре.

"Сначала я подумала, что у Филипа резкое ухудшение,- вспоминает Ариана,- я отпросилась с важного совещания на работе и бросилась в школу. Когда я приехала, он выглядел подозрительно здоровым. Я поняла, что медсестра решила подстраховаться и проинформировать меня, но я подозревала, что тут есть еще что-то кроме приступа астмы".

Ариана обратилась за помощью в группу подцержки для родителей, которую она посещала, и лидер группы предложил ей попробовать способ "особое время". Как мы уже говорили в этой книге, особое время - это временной промеясуток, когда родитель делает все, что бы ни захотел делать ребенок, если это не приносит никому вреда, при необходимости, в заранее оговоренных фанансовых рамках. Ариана и Филип выделили такое особое время по часу дважды в неделю.

"Сначала Филип вытаскивал меня на улицу играть в бейсбол или смотреть, как он катается на велосипеде,- то, что я не всегда хотела делать после долгого рабочего дня,- рассказала мне Ариана,- но я это делала, потому что должна была доказать ему, что действительно хочу играть по его правилам".

Через несколько недель Филип придумал новое занятие для особого времени - это игра, в которой он притворялся, что у него приступ астмы. "Я должна была взять его на руки, отнести в больницу и затем изображать встревоженного доктора с волшебными лекарствами".

Постепенно Ариана пришла к пониманию того, откуда взялась у Филипа идея этой игры и с чем были связаны приступы астмы в школе: он хотел убедиться, что Ариана всегда будет рядом, что она всегда придет на помощь, если ему понадобится. "Вскоре я усовершенствовала свою игру. Я была в ужасе от того, что он так болен. Я говорила ему, как сильно я его люблю. Я обещала, что всегда буду рядом, когда бы он ни позвал меня. Я даже придумала, что у меня есть особый пейджер, по которому он всегда может связаться со мной, даже если он проводит выходные у отца".

Филиппу так понравился воображаемый пейджер, что Ариана решила купить ему настоящий. Особое время и игра в астму помогли. Филип стал реже попадать в кабинет школьной медсестры, и наконец эти визиты совсем прекратились. "Я больше не задыхаюсь,- говорит Филип,- я чувствую себя намного лучше". Я спросил его, почему, по его мнению, астма прогрессировала. "Я думаю, мне просто не нравилось, что папа начал жить с Джойс",- ответил он.

Филип и Ариана продолжают устраивать особое время по меньшей мере раз в неделю. "Он придумал другое занятие,- говорит Ариана с улыбкой,- теперь я рискую своей головой, катаясь с ним на роликах".

В это особое время предмет разговора - это не всегда развод, и даже не чувства Филипа. Иногда мать и сын просто проводят время вместе, делают "что-нибудь". Нет необходимости подталкивать мальчика к беседе или "заставлять" его говорить - любая мама мальчика знает, что слишком большое количество прямых и наводящих вопросов - это лучший способ "выключить" мальчика из разговора. Но особое место дает мальчику понять, что, как только ему захочется поговорить, он найдет здесь внимательного собеседника. Порой это так же важно для мальчика, как слова.