Глава 19. Волшебные премудрости 3 страница

— Зачем?

— Без понятия, — честно признался Гарри. — Где-то я читал, что такая форма обмена была своеобразным ограничителем, иначе особо ретивые волшебники, бесконтрольно орудуя сумасшедшими по мощности магическими энергиями, разворотили бы к чертям всю планету. В других источниках я читал, что это такой естественный круговорот магии в природе, потому что жизненная сила колдуна, проходя через его магическое тело, трансформируется обратно в магию и пополняет Магический Поток.

— Занятно.

— Не то слово, — фыркнул Поттер. — Сначала для сложных ритуалов требовалось участие нескольких волшебников, чтобы их общая энергия в совокупности дала нужный эффект. Потом, стали использовать посохи или волшебные палочки, в которых было заключено второе ядро с псевдо магической формулой. Сначала она служила как дополнительный резерв, а когда до магов дошло, что вспомогательные инструменты можно применять на постоянной основе и не платить за магию собственной жизненной силой, они слегка их доработали, привязав магическое тело к ядру волшебной палочки и необходимость в плотном взаимодействии с ним просто отпала. Таким образом, колдовать стало гораздо проще: пара правильных взмахов, минимум концентрации, а если совсем концентрироваться неохота, то еще и пара заученных слов, в которых зашифрован код заклинания, и магическая энергия в крови послушно приходит в движение. Импульс при этом требуется минимальный. Конечно, поддельное магическое ядро сильно ограничивало изначальные возможности магов, и делало их зависимыми от волшебных палочек, но и проблем было куда меньше. Из магического тела просто выкачивали все силы, а взамен отдавали ту фальшивку, что наполняла ядро волшебной палочки. И внезапно изящные нити, связывающие нас с магическим телом, превратились в цепи, плотно приковавшие к нам естественный источник магии, а прозрачная грань между телами стала глухой стеной.

— Палочка выбирает волшебника, — пробормотал Том, вспомнив слова Олливандера.

— Угу, — Гарри помрачнел. — Палочка выбирает магическое тело, с которым совпадет состав её ядра. Стоит тебе взять её в руки и взмахнуть, как образуется первая цепь, сковывающая Зверя, — он сердито фыркнул, вспомнив, в каком состоянии был его Зверь, когда Гарри случайно с ним познакомился. — Запертое в клетке нашего подсознания, магическое тело оказалось обездвиженным, лишенным воли и измученным. Мы не слышали его плача, не знали его страданий. Боль, голод и одиночество сделало Зверя диким и озлобленным, исчезла та связь, что позволяла нам в согласии сосуществовать с собственной магией. Мы использовали её, но больше не слышали и не понимали, когда она пыталась говорить. Именно поэтому до одиннадцати лет у детей такая подвижная магия, они, не осознавая этого, живут в согласии с магическим телом, а когда приходит время, их магию связывают и контролируют. С одной стороны, волшебники могут творить со своей магией что угодно, а с другой Министерство может отслеживать, что именно творят волшебники, потому что каждое произнесенное заклинание оседает в памяти магического ядра волшебной палочки. Как дополнительный бонус, яркое магическое тело оказывается упрятанным в маленькую темную коробочку, и вычислить обладателя волшебной силы становится сложновато. Во времена инквизиции это спасло немало жизней. И это всем выгодно.

— Кроме магического тела, — вздохнул Том.

— Да. И вот мы приходим ко мне, — Гарри запустил пальцы в волосы и на миг задумался. — Яд Шакала затронул головной мозг, и количество антител в крови начало падать. Из-за этого заряженные частицы магии активизировались и запустили в организме разрушительные процессы, остановить которые было практически невозможно. Подсознание — хитрая штука. Оно знало, что есть шанс наладить весь процесс, если «разбудить» магическое тело. И дальше начались эти кошмарные магические выбросы, когда проснувшийся Зверь пытался в ярости пробить стену, уничтожить носителя — физическое тело, вырваться на волю и вернуться в Магический Поток. Мне удалось с ним договориться. То, что Эрмелинда, да и я сам, называем «разрушение магической коры» по факту является уничтожением стены и цепей между мной и Зверем. Меня и правда спас юный возраст, и, возможно, наследие Заклинателя, потому что мне удалось разрушить лишь стену, а не тонкую грань, фильтрующую магический поток. Иначе, всё могло закончиться весьма печально.

— То есть по факту, ты не уничтожал эти антитела? — уточнил Том.

— Нет, — Поттер улыбнулся. — Им, конечно, серьёзно досталось, когда я в конце прошлого года разворотил половину Аберфелди, но освобожденный Зверь быстро возобновил все процессы, как только восстановились первые связующие нити. И вот мы сняли оковы, стерли стену, залечили раны и вроде бы даже научились слушать друг друга, но от естественного взаимодействия мы со Зверем отвыкли. Поначалу, магическое тело так чутко воспринимало любую мою мысль, по вновь обретенной связи, что это вылилось в постоянные неосознанные стихийные импульсы, которые буквально преследовали меня повсюду. Пришлось срочно учиться контролю. Благодаря нашим с тобой тренировкам и постоянным попыткам прислушаться к Зверю, я весьма в этом преуспел.

— Хорошо, это я понял, — Арчер уселся поудобнее, привалившись спиной к стоящему позади креслу и вытянув ноги. — Но ты так и не объяснил, что с тобой происходит сейчас.

— А, ну да, — уныло протянул Поттер. — Видишь ли, изголодавшийся Зверь приличными порциями поглощает мою жизненную энергию, чтобы восстановить собственные силы и наладить баланс. Приходится делиться, потому что иначе мирного сосуществования не выйдет. Помимо этого, я пока плохо осознаю, сколько расходую магии и иногда сильно перебарщиваю со своими силами. В итоге бывают такие приступы. И если это случается, я просто на сутки выпадаю из жизни. Плюс в том, что со временем это пройдет.

— А минус? — настороженно уточнил Том.

Гарри неловко поерзал на месте.

— А минус в том, что если я использую слишком много магии, а Зверь заберет слишком много жизненных сил, это может меня убить. Я как раз учусь чувствовать «порог», — поспешил успокоить помрачневшего друга Поттер.

— «Порог»?

— Ну, как бы ту черту, которую переступать не стоит. По факту, получилось, что у меня внезапно оказался разум трехлетнего ребенка, в плане взаимодействия с магией. Но у детей в три года магии не так много, поэтому истощение им не грозит, и колдуют они скорее стихийно, а не осознанно, — юноша досадливо фыркнул. — И даже в три года они на интуитивном уровне чувствуют «порог». У меня же пока с чувствительностью плоховато. Приходится срочно «взрослеть». Профессор Герхард говорит, что прогресс уже есть.

— О, — Том иронично изогнул бровь, — и сколько нам нынче годиков?

— По словам Эрмелинды, лет десять, — нехотя пробормотал Гарри, получив в ответ веселый взгляд друга.

Не желая развивать тему, он торопливо продолжил:

— Летом, как ты помнишь, Хельга переделала мою волшебную палочку, оставив ядро лишь как вспомогательный инструмент. То есть она теперь не заменяет магию, а просто помогает лучше её контролировать при произнесении заклинаний. Зверя это никак не трогает.

— И сколько же тебе ещё терпеть эти приступы? — полюбопытствовал Арчер.

— Зависит от того, как быстро наладится контакт со Зверем, — задумчиво протянул Гарри. — Но я думаю, это продлится не больше года. Главное, пока очень осторожно пользоваться магией и следить за своим состоянием.

— Ты? Следить за своим состоянием? В десять-то лет? — Арчер насмешливо фыркнул. — Вот это как раз почти невыполнимая задача.

Гарри смущенно отвел взгляд, взъерошив свою непокорную шевелюру.

— Я… работаю над этим.

 

* * *

Снова полетели дни, и к порогу Хогвартса вплотную подобрались пасхальные каникулы. Хельга пригласила друзей погостить у неё, но оба на этот раз вежливо отказались: Гарри был намерен во что бы то ни стало освоить полеты и вплотную заняться дневниками Слизерина, и в Хогвартсе это делать было сподручнее, а Том, услышав, что к Долоховой собралась Гермиона, проворчал что-то о том, что ему Грейнджер и школе хватает и созерцать её круглые сутки в крохотном магазинчике он желанием не горит.

За пару дней до начала каникул с Поттером связался Сириус, сообщив, что получил для Гарри разрешение на посещение Отдела тайн и готов сопроводить его в Министерство. Превозмогая страстное нежелание связываться с пророчеством, Гарри всё-таки договорился с Блэком на грядущий понедельник и, предупредив Снейпа, что собирается повидаться с крестным, благополучно забыл о предстоящем походе, благо у него была куча тем, которые могли отвлечь его от пророчества.

— Говорю тебе, это что-то значит! — с жаром воскликнул Гарри, когда они с Томом направлялись в пятницу вечером в общую спальню. — Не просто так там во всех дневниках распихана это бессмыслица! Слизерин был со странностями, конечно, но не сумасшедшим. Я думаю, это какой-то шифр с посланием и его нужно расположить в правильном порядке.

— О, Гарри, я тебя умоляю, — Том со стоном закатил глаза, — тебе не кажется, что ты это просто за уши притянул? Почему тебе в этих дневниках так мерещится двойное дно? По мне так ничего таинственного там нет.

— Это потому, что ты критикан и консерватор, — насмешливо фыркнул Поттер, толкнув ладонью дверь спальни. — Все, что тебя не устраивает, автоматически переходит в разряд скучного или бесполезного. Весьма печальное качество для парня, который собрался править миром.

— Это распространенное качество большинства англичан, — иронично бросил Арчер. — Мы сторонники традиционных ценностей.

— Ой, не смеши меня, — хохотнул Поттер, — ты-то? Сторонник традиций?

— А что плохого в традициях? — раздался веселый голос Забини.

Друзья с легким удивлением глянули на соседа по комнате, не ожидая, что в спальне окажется кто-нибудь из сокурсников в это время. Блэйз выглядывал из-за полога своей кровати, и на губах у него играла лукавая ухмылка.

— Наконец-то вы соизволили объявиться, Драко тут уже извелся весь, — объявил он. — Чуть без вас не начали.

— Начали что? — насторожился Арчер.

— Традицию, конечно, — просиял сокурсник, — идите-ка к нам сюда, э-э-э, Гарри, дверь прикрой.

Заинтригованный, Поттер послушно закрыл дверь и вместе с Томом подошел к кровати Забини, заглядывая за полог. Арчер присвистнул.

— Да вы тут разошлись совсем, я смотрю, — весело заметил он, разглядывая разложенные на серебристо-зеленом пледе сладости и сэндвичи.

— То ли еще будет, — Блэйз заговорщицки подмигнул, выуживая из-под подушки бутылку с какой-то темно-золотистой жидкостью.

— Спрячь, идиот, — зашипел на него из дальнего угла кровати Драко, дожевывая бутерброд.

— А смысл? Все равно сейчас открывать будем, — он взглянул на Гарри и Тома, которые так и стояли возле кровати. — Ну, что вы застыли-то? Забирайтесь, не будем же мы тут этой прелестью на всю спальню светить.

— Где ты достал огневиски? — поинтересовался Том, усаживаясь на кровать.

— В Хогсмиде, — пожал плечами Блейз.

— О, и кто же у нас продает в Хогсмиде алкоголь несовершеннолетним? — ехидно полюбопытствовал Арчер.

Забини самодовольно хмыкнул:

— Места знать надо.

Гарри забрался на кровать следом за лучшим другом, и Драко торопливо задернул полог кровати, накладывая на него разного рода защитные чары, чтобы никто их не обнаружил. Когда с мерами предосторожности было покончено, он кивнул приятелю, и тот тут же принялся разливать напиток по бокалам. Поттер взял в руки стакан и с любопытством засунул в него нос, принюхиваясь. Пах огневиски очень даже приятно: лимоном, корицей и карамелью, даже и не скажешь, что алкоголь. Том тоже принюхался и выразительно глянул на Забини:

— А ты уверен, что это не детский огневиски? — саркастично уточнил. — Знаешь, такой, со вкусом леденцов и полным отсутствием спиртного.

— Эх, деревня, — сочувственно вздохнул Драко. — Это же не примитивное маггловское пойло. Попробуй сначала, а потом критикуй.

— Ну что, ребятки, — Блэйз обвел сокурсников сияющим взглядом, — поздравляю всех с началом каникул!

Они подняли бокалы и поднесли к губам. Поскольку пах напиток хорошо, Гарри решил, что на вкус он тоже должен быть сладким, и тут же залпом осушил стакан. Рот наполнился густой приторной жидкостью, словно он глотнул растопленного меда, но уже через несколько мгновений по телу начало разливаться тепло, а горло и язык опалил жар. Гарри, не ожидавший, что эта дрянь окажется острее перцовой настойки, зажмурился, хватая ртом воздух и пытаясь пережить этот вкусовой пожар.

— Ну ты даешь, Поттер, — с уважением протянул Забини, во все глаза таращась на сокурсника. — Никогда не видел, чтобы огневиски залпом пили, суровый ты парень, — он участливо улыбнулся. — Как самочувствие?

— Воды, — задыхаясь, прохрипел «суровый парень», вытирая рукавом мантии выступившие на глазах слезы.

Том молча протянул другу бутылку сливочного пива, и тот тут же приложился к горлышку, жадно глотая прохладный сладкий напиток.

— Фуф, — выдохнул он, обводя сокурсников ошалелым взглядом, — ну и гадость.

— Сам ты гадость, — обиделся Драко, чинно потягивая огневиски маленькими глоточками. — Пить надо просто уметь, Поттер.

— Вот ты, можно подумать, с бокалом вина в руках родился, — съязвил Гарри.

— Это элементарные нормы поведения в обществе, — фыркнул Драко. — Ни один приличный человек не станет стаканами лакать прекрасный напиток. Ты где рос, в хлеву?

— В чулане, — бездумно огрызнулся тот.

Том, удивленно подняв брови, посмотрел на друга. Не в характере Гарри было делиться такими подробностями своей жизни с окружающими, тем более с Малфоем. Драко мгновение непонимающе разглядывал сокурсника.

— В каком еще чулане? — нахмурился он.

Поттер в ответ вдруг просиял совершенно счастливой улыбкой:

— Под лестницей. Для обуви. И для веников, — жизнерадостно известил он, закидывая в рот конфету. — Швабры не учат хорошим манерам, знаешь, Драко? И бо-ботинки не-не учат. Зато я классный омлет готовить умею, ха!

— Чего? — Малфой теперь выглядел откровенно растерянным, то и дело бросая вопрошающие взгляды на Арчера.

Том со вздохом прикрыл глаза. Он даже не знал, смеяться ему или плакать, а Гарри тем временем продолжал свои рассуждения.

— Омлет, понимаешь? Эта такая штука из муки, яиц и… а хотя откуда тебе знать… Драко, вот ты плиту вообще хоть раз в жизни видел?

— И это с одного бокала, — в полголоса прокомментировал Забини.

— Я даже знать не хочу, что бы с ним было после бутылки, — пробормотал Том.

— А давай посмотрим, — заулыбался Блэйз, потянувшись за бутылкой.

— Только попробуй, — с угрозой прошипел Арчер и повернулся к другу, который перешел от рассуждений о кулинарии к своей любимой теме:

— Ты вот умный такой, а знаешь, что ты ведь не знаешь, и никто ведь не знает вообще, что в магическом мире было раньше! А я знаю! Я весь министерский архив перерыл, ты вот даже не представляешь, кем Слизерин был! Вообще ни о чем вы понятия не имеете, неучи чистокровные. Даже обидно, что такую историю похоронили в веках и забыли! И темные маги, они не темные. В смысле, темные, но не в таком смысле темные. То есть, было два типа темных: те темные, которые реально темные, и те, которых, ну, типа обозвали темными светлые, которые были не светлые, а как бы партия такая. А вы тут со своим Волдемортом носитесь. Историю бы выучили. Белые, черные, злые, добрые,… — он досадливо поморщился, набрал в грудь побольше воздуха и с абсолютным отчаянием заявил: — Господи, какие же вы все идиоты.

И опрокинулся назад вместе со стаканом, скрывшись за пологом кровати. Послышался глухой удар бесчувственного тела о толстый ковер, и наступила тишина.

Том, Драко и Блэйз так и сидели на покрывале со своими бокалами постно глядя на то место, где мгновение назад разглагольствовал Гарри.

— По-моему, это был рекорд по скорости опьянения, — тихо прокомментировал Забини.

— Я официально заявляю, что Поттеру ничего крепче сливочного пива употреблять нельзя, — сухо сообщил Малфой.

— Я официально поддерживаю твое заявление, — вздохнул Том.

Драко с любопытством глянул на сумрачного сокурсника.

— А он что, правда жил в чулане? — не сдержавшись, спросил он.

— У него просто была очень маленькая спальня, — скривился Арчер и отправился собирать с пола то, что осталось от приятеля.

 

* * *

На следующий день Гарри проснулся, как ни в чем не бывало — свежим и полным сил, и всё утро раздражал лучшего друга и соседей по спальне своей неунывающей жизнерадостностью.

— Поттер, сжалься, — простонал Блэйз, накрывая голову подушкой. — Это ты вчера в десять спал как младенец, а мы только далеко за полночь легли. Суббота же…

— А никто вас не заставлял до утра пьянствовать, — пропел Гарри, с грохотом разгребая свою тумбочку и попутно поедая оставшиеся после ночного пиршества сладости, — да где же она…

— Во имя Мерлина, — зарычал Драко, высовывая недовольную, заспанную физиономию из-за полога, — что можно разыскивать с таким грохотом в девять утра?!

— Палочку потерял, — отрапортовал тот и снова наполовину скрылся в своей тумбочке.

— Под кроватью Блэйза посмотри, — мрачно посоветовал из-под одеяла Том. — Ты так лихо вчера с неё грохнулся, что не мудрено там половину своего барахла потерять.

— Ну спасибо большое тебе, Арчер, — прогундосил Забини, когда Гарри принялся с не меньшим шумом копошиться под его кроватью.

— Заглушающие чары ставить научись, гений, — ядовито посоветовал Том, задергивая полог.

— Нашел!!! — радостно завопил Поттер, демонстрируя угрюмым сокурсникам волшебную палочку.

Никто его радости не разделил: забаррикадировавшись от шумного соседа звуконепроницаемыми чарами, ребята мирно досматривали сны. Гарри досадливо почесал нос, покрутил головой из стороны в сторону и, убрав волшебную палочку в карман, коротким взмахом руки разом снял все защитные барьеры одноклассников:

— Хогвартс-Экспресс, кстати, отходит через сорок минут, — громогласно объявил он и глянул на свои часы. — А через десять минут, не обнаружив вас в гостиной, сюда заявится Снейп, учует алкогольные пары и всех вас переубивает. Всем сладких снов и хороших каникул.

С этими словами он выпорхнул из спальни, успев только услышать, как из кровати на пол с руганью скатился Блэйз. Малфой сел, отшвырнув одеяло, и, отодвинув в сторону полог, с яростью глянув вслед уходящему сокурснику.

— Напомни мне никогда больше не давать этому ненормальному огневиски, — процедил он сквозь зубы, обращаясь к Блэйзу.

Тот, пытаясь одновременно натянуть штаны и застегнуть мятую рубашку, только что-то невнятно промычал.

К полудню Хогвартс заметно опустел. Ученики разъехались по домам, а иностранные гости тихо сидели по своим временным пристанищам. Наслаждаясь царящим в школе умиротворением, Гарри позавтракал, выпил чаю с профессором Герхард, побродил по коридорам и покормил с Луной фестралов, которые вернулись на своё лесное стойбище после того, как организаторы Турнира вывезли драконов. Ближе к полднику соизволил проснуться Том, и, перекусив, друзья засели в библиотеке Слизерина, разгребая древние фолианты. Гарри завел себе блокнот и взялся записывать все выбивающиеся из контекста записи в дневниках Салазара. Он был почти уверен, что в них сокрыт некий смысл, возможно, шифр, и вычислить его можно будет, только если перечитать и сопоставить все эти странные высказывания, на которые он порой натыкался в дневниках и которые по-отдельности казались абсолютной бессмыслицей. Том бросил изучать магическое право, которое устарело на доброе столетие, и переключился на обряды, явно вознамерившись придать своему титулу некое более весомое доказательство, чем рисунок на фамильном древе.

В непрерывном чтении, тренировках и разговорах пролетело два дня и подошло к концу воскресенье. Прохладный апрельский вечер расчертил горизонт алой полосой угасающего солнца, медленно опуская на дремлющий замок темно-синее полотно ночного неба, ознаменовывая завершение дня.

Накануне предстоящего похода в Министерство за пророчеством Гарри совершенно не спалось. Он добрых два часа ворочался в кровати с боку на бок, гадая, что ждет его завтра утром в Отделе тайн. В итоге, душевные метания его окончательно извели, и, со вздохом отбросив край одеяла, он тихонько вылез из кровати, понимая, что ему срочно нужно отвлечься. Бросив вороватый взгляд на кровать друга, Гарри торопливо переоделся и, прихватив мантию-невидимку, выскользнул из спальни.

Услышав, как, скрипнув, закрылась дверь, в соседней кровати тяжело вздохнул Том.

— Вот и куда тебя понесло опять посреди ночи? — проворчал он.

Глава опубликована: 22.04.2016

Редактировать текст главы

Глава 20. Падение и взлет

Примечания автора

Первый эпизод с "Прыжком Веры" с Астрономической башни был написан под трек Hurt — Rapture. Собственно под этот трек он и родился в моём воображении.

Когда Гарри, покинув подземелья, отправился куда-то на верхние этажи, следящий за ним по карте Том, решил, что другу взбрело в голову очередное идиотское расследование, включающее в себя взлом и проникновение на чью-нибудь частную территорию. Но Гарри миновал шестой этаж и отправился в сторону Астрономической башни. Недоумевая, с чего вдруг Поттеру понадобилось лезть на самую высокую башню школы, Том ускорил шаг, не забывая следить за картой, чтобы не наткнуться случайно на патрулирующих коридоры профессоров или Филча. По счастью, на пути ему никто, кроме Пивза, не повстречался, а полтергейст был так занят, воруя пасхальные украшения со стен, что даже не заметил крадущегося мимо четверокурсника.

Продуваемая всеми ветрами холодная площадка Астрономической башни была любимым местом встреч влюбленных парочек, где они, любуясь ночным небом, легко находили повод прижаться поближе друг к другу. Эта же башня становилась прибежищем скорби разбитых сердец, когда влюбленные парочки распадались. Что тут забыл Гарри, Арчеру было совершенно непонятно. Поттер обычно либо страдал исключительно на публику, и, как правило, за этим всегда крылся некий коварный умысел, а не реальные переживания, либо, если дело было действительно серьезное, замыкался в себе и делал вид, что все отлично. Упиваться своим горем он вполне мог, сидя в тепле и комфорте в слизеринской гостиной. Возможно, сегодняшней ночью его туда привели мысли о походе в Министерство? Гарри не говорил прямо, но Том знал, как тот не хочет влезать во все эти истории с пророчествами. Но неужели Поттер дошел до такого отчаяния, что ему срочно потребовалось слечь с воспалением легких и тем самым избежать грядущего мероприятия?

Вопреки ожиданиям Арчера, тот встретил его вполне жизнерадостной улыбкой.

— Так и думал, что ты пойдешь за мной, — сообщил Гарри, сидя на подоконнике и беспечно болтая ногами над зияющей внизу пропастью.

Том остановился в центре небольшой площадки и вопросительно поднял брови.

— У тебя открылся дар предвидения?

— Я знал, что ты не спишь, — пожал плечами Поттер. — Ты же всегда читаешь до глубокой ночи.

Развивать тему Арчер не стал.

— Что ты тут делаешь? — полюбопытствовал он.

Гарри отвернулся, обратив взгляд на усыпанное звёздами ночное небо.

— Я думал, — неторопливо и как-то подозрительно умиротворено протянул он.

— Поделишься? — Том зябко передернул плечами, с сожалением вспомнив о чудесной теплой мантии в слизеринской спальне. Интересно, можно её сюда призвать? И насколько подозрительно для стороннего наблюдателя будет выглядеть летящая по коридорам Хогвартса бесхозная зимняя мантия? Он со вздохом применил согревающие чары и подошел ближе к Поттеру, привалившись спиной к стене по левую руку от друга.

Гарри какое-то время ничего не говорил, с отрешенным спокойствием разглядывая изломанные контуры холмов и черную гладь озера. Окна располагались с двух сторон башни: одно выходило на крутой скат крыши замка и бескрайние кущи Запретного леса, а из другого открывался вид на холмы, плавно переходившие в горные цепи и скалистый обрыв, на краю которого величественно замер древний замок, отражавшийся в тяжелых водах огромного озера. Ветер нещадно трепал и без того взъерошенную шевелюру Поттера, но тот этого, казалось, даже не замечал, погруженный в собственные мысли.

Наконец, он заговорил.

— Я думал, — снова сказал Гарри, — о том, что понял, в чем моя проблема.

— Карма? — иронично предположил Том, пока не очень понимая, о чем тот толкует.

Гарри бросил на него веселый взгляд.

— Безопасность и отсутствие риска не позволяют включиться инстинктам. Я слишком осторожен.

— Я не уверен, что твоё имя и понятия осторожности и безопасности вообще можно ставить в одно предложение, но продолжай, пожалуйста, — фыркнул Арчер, когда тот снова впал в задумчивое молчание.

— Ты знаешь, что некоторые птицы выталкивают своих птенцов из гнезда, чтобы они научились летать? — Поттер обратил на лучшего друга долгий взгляд, в котором изумрудным огнём горела решимость.

Том перестал улыбаться. Ему очень не понравилось то выражение, что он увидел на лице Гарри. В зеленых глазах царила уверенность, на губах играла легкая усмешка. Он был расслаблен и абсолютно спокоен. Подозрительно спокоен.

— Гарри…

— Нет, ну ты просто подумай, — перебил его Поттер, — как можно узнать полет, не зная падения?

— По-твоему, это достойный аргумент, чтобы сброситься с Астрономической башни? — сухо уточнил Арчер.

— Не сброситься! — жарко заспорил Гарри. — Только падая, можно понять, умеешь ли ты летать.

— Падая на скалы с немыслимой высоты, можно понять только то, что ты идиот, — отрезал Том. — Если у тебя хватит времени. Слезай с окна.

— И не подумаю, — Поттер широко усмехнулся. — Кто не рискует, тот никогда не взлетит.

— Гарри, — Арчер нахмурился, — слезь…

— Вот увидишь, я прав, — улыбнулся Поттер и, подавшись вперёд, исчез в черном провале окна.

Том не успел ни закричать, ни пошевелиться. Забыв, как дышать, он так и застыл возле стены, глядя на то место, где мгновение назад сидел Гарри. Живой, невредимый и полностью съехавший с катушек. Их разделяли всего какие-то пара футов. Арчер мог остановить его, стоило только сделать шаг вперед, протянуть руку, схватить за шиворот это безмозглое недоразумение, оттащить подальше от чёрной бездны внизу, а теперь… теперь было поздно.

Том знал, о чем думал Гарри, выбрав именно это окно. Он думал об озере. Думал, что если не сможет встать на крыло, то просто упадет в воду и это спасет ему жизнь. О чем Гарри не подумал, так это об уровне воды в озере, который, поднявшись после таяния снега, скрыл острые камни у подножья скал. Он не подумал о том, что даже если ему удастся каким-то чудом пережить падение с такой высоты и удар об воду, он разобьется об эти камни.

Секунды растянулись, превратившись в вечность. И всю эту невыносимую вечность Том не мог ни дышать, ни думать. Страх лишил его способности действовать и принимать решения. Он стоял на вершине Астрономической башни, с ужасом ожидая далекого всплеска воды, и не мог заставить себя шагнуть к окну и вглядеться в обсидиановую бездну, поглотившую Гарри мгновения назад.

Вечность спустя Арчер с шипением втянул воздух через плотно сжатые зубы и шагнул вперед, приказывая себе успокоиться. В тот же момент перед его глазами стремительно пронеслась сизая тень. Она взмыла вверх, поравнявшись с бледно-желтым диском Луны, на миг застыла, расправив крылья, и со свистом рассекая воздух, камнем рухнула вниз к Черному озеру.

У самой воды птица расправила крылья, чуть накренившись вправо, черкнула длинными перьями крыла по зеркальной глади и вновь устремилась вверх, издав пронзительный крик. В это мгновение Том был уверен, что будь у магов возможность сохранять речевые функции в анимагической форме, в небе над Хогвартсом раздавался бы восторженный смех лучшего друга. Чувствуя, как отступает леденящий ужас, Том рассмеялся, запустив пальцы в волосы, и обессиленно привалился плечом к стене, наблюдая, как далеко в выси наслаждается своим первым полетом молодой ястреб.

Вдоволь нарезвившись, птица влетела в окно башни, на ходу превращаясь в человека. Тёмные перья опали мягкими складками мантии и клочками серой дымки. Трансформация вышла бы весьма эффектной, но, не рассчитавший скорости Гарри, запнулся и полетел носом в пол. В последний момент он успел сгруппироваться, перекатился через голову и, проехавшись по холодным камням на пятой точке, остановился, так и оставшись сидеть на полу. Уже окончательно успокоившийся Том с молчаливым весельем наблюдал за «ослепительным» приземлением и, дождавшись пока Поттер повернётся к нему, криво усмехнулся:

— Ну как?

— Круто! — радостно объявил Поттер, поднимаясь на ноги и потирая поясницу.

— Ты в курсе, что ты псих? — буднично уточнил Арчер.

— Я знал, что делал, — самодовольно бросил Гарри, отряхивая мантию.

— К твоему сведению, падение в воду тебя бы, в случае неудачи, не спасло, — сообщил Том. — Под водой были…

— Камни, — с улыбкой закончил за него друг. — Я знаю.

— Знаешь?! — Арчер вмиг растерял всю свою благожелательность. — Знаешь, что при малейшей ошибке твои жалкие мозги пришлось бы вылавливать по всему озеру, и все равно прыгнул?!

— Я же сказал, нужен был риск, — пожал плечами Поттер.

— Риск? Риск?! Гарри, ты мог даже не успеть трансформироваться!

— Мог, — невозмутимо кивнул тот.