Глава 7. Для чего нужны друзья

Гарри раздраженно отшвырнул в сторону свитер. Почему, черт возьми, вся его одежда и постель пропахла проклятой хвоей?! У него уже складывалось ощущение, что он живет в еловом лесу.

— И долго ты будешь упорствовать? — подал голос Том, наблюдая, как его друг разбрасывает по комнате свои вещи. — Если тебя травят, нужно обратиться к Снейпу или директору… — он помолчал, — лучше даже к директору.

— И что предлагаешь ему сказать? — огрызнулся Поттер, этот спор длился уже не первый день и порядком надоел обоим. — Что у тебя паранойя, и ты думаешь, что меня кто-то пытается отравить?

— Я ведь тоже долго терпеть не собираюсь, — спокойно сообщил Том, — я никому не сказал, только чтобы дать тебе шанс принять решение самому, но ты продолжаешь упираться, словно тебе три года!

— Том, пожалуйста, прекрати, — взмолился Гарри, — никто меня не травит, я не болен, не при смерти, я…

— Просто устал, — перебил его Арчер и язвительно фыркнул, — мы слышим это уже, по крайней мере, две недели, в то время, как тебе становится все хуже и хуже! Ты вообще в курсе, что Флинт из-за тебя как с цепи сорвался, а ведь он просто думает, что ты болеешь! Я сказал ему, что ты обращался к мадам Помфри и лечишься, и только поэтому он ещё не оторвал твою тупую голову!

— Всё нормально, — угрюмо бросил Гарри, — со мной все нормально.

— Между прочим, МакГонагалл и Люпин уже завалили меня вопросами о тебе! Думаешь, мне нечем больше заняться, кроме как с ними болтать?

— И что ты сказал? — забеспокоился Поттер.

— Что ты, чёрт возьми, идиот! — рявкнул Арчер. — Что я мог сказать?! Гарри, ну почему ты не хочешь признать, что тебе нужна помощь? — он устало вздохнул.

— А не ты ли говорил, что просить помощи, значит показывать свою слабость? — резко бросил Гарри, поднимаясь на ноги. — Хочешь сказать, что я слабак?!

Некоторое время Арчер растерянно разглядывал друга.

— И ты действительно считаешь, что признать то, что тебя пытаются убить, это слабость? — тихо спросил Том. — Думаешь, что если ты попросишь помощи, то покажешься слабаком?

— А разве нет?

— Нет! Нет, ты, придурок! Своим поведением ты не показываешь свою силу, ты, черт возьми, показываешь своё тупоумие! Кто в здравом уме будет отрицать опасность?!

— Я буду, — хмуро ответил Гарри, направляясь к двери, — брось, Том, никакой опасности нет.

— Ошибаешься, Поттер, — на его пути неожиданно встал Малфой. — Тебя кто-то травит и мне кажется, что это тот же человек, что разорвал твою работу по зельям и, после, по трансфигурации и чарам.

— Кто-то из слизеринцев желает тебе зла, Гарри, — на его плечо легла рука Арчера, — и я готов спорить на свою волшебную палочку, что ты тоже это прекрасно знаешь.

— Оставьте меня в покое, — тихо сказал Поттер, — я во всем разберусь сам…

— Ну, вот он и прокололся, — хохотнул Забини, появляясь по левую руку от Драко.

— Я так и думал, что этот идиот собирается все решать сам, — вздохнул Том.

— Что и требовалось доказать, — Малфой пожал плечами. — Тебе, Поттер, надо было учиться на Гриффиндоре.

— Вот ещё, — фыркнул Арчер и ухмыльнулся, — Гарри прирожденный слизеринец, просто ты, Малфой, этого ещё не понял.

Гарри переводил растерянный взгляд с одного своего однокурсника на другого, не понимая, зачем им все это. Они явно всё планировали. Обсуждали его состояние, принимали решение… беспокоились? За него? Чушь какая-то.

— Какая вам-то разница? — не выдержал он.

— А? — хором спросили все трое.

— Какая вам разница, что меня пытаются отравить?! Какая разница, что кто-то каждый раз превращает мои домашние задания в кучу клочков пергамента, какая вам разница?! Это мои проблемы, не вмешивайтесь!

— Его проблемы, — Драко презрительно глянул на него, — нет, вы только послушайте, это ЕГО проблемы! То, что на нашем факультете есть кто-то готовый пойти на убийство, преследуя какие-то свои цели это ЕГО проблемы, ха! Это репутация факультета, Поттер, в первую очередь. Что о нас подумают, если ты прикажешь долго жить?

— К тому же ничего приятного в лицезрении твоей бледной физиономии нет, — хохотнул Забини, — если честно, это не прибавляет тебе обаяния.

— И если ты думаешь, что мне плевать на то, жив ты или мертв, — раздраженно процедил Арчер, — то лучше ещё раз хорошенько подумай, прежде чем делать подобные выводы.

— Но я…

— Заткнись, — спокойно предложил ему Том, — иначе мы позовем Флинта.

— Мы идём в Больничное крыло, — Малфой взял Гарри за руку чуть выше локтя, — потому что на тебя, Поттер, становится страшно смотреть. Ты позоришь факультет.

Гарри закрыл глаза, смиряясь с судьбой.

— Ладно, делайте что хотите, — пробубнил он, получив в ответ лишь три насмешливых взгляда.

 

* * *

— Мерлин всемогущий, — проговорила мадам Помфри, когда трое слизеринцев привели в её кабинет еле стоящего на ногах Гарри.

— Его пытались отравить, — быстро сказал Том, не скрывая беспокойства — по дороге к Больничному крылу, Гарри вдруг стало совсем плохо, казалось, каждый вдох дается ему с трудом, и Арчера охватила настоящая паника, когда он понял, что его лучший друг может просто не пережить этот день.

— Идите за мной, — колдомедик не стала задавать вопросов, а просто провела детей в одну из палат и помогла им уложить Гарри на кровать. — Сходите за профессором Снейпом! — велела она, осматривая Гарри. В её голосе звенело беспокойство. — Мистер Поттер! — позвала колдомедик. — Вы меня слышите?

Том, который вместе с Драко и Блэйзом уже направлялся к выходу, услышал слабый шепот друга.

— Я не… не вижу, — снова и снова повторял он, — ничего не вижу…

На этом Арчер перестал их слушать и со всех ног бросился в сторону подземелий на поиски профессора Снейпа. В его голове билась только одна мысль: «Что, если он умрет? Что я буду делать, если он умрет?» Именно сейчас, мчась по коридорам школы в паническом ужасе, Том в полной мере осознал, что за судьба уготована в этом мире его другу. Бороться или умереть. Его всегда будут пытаться убить, всегда в этом проклятом мире будут те, кому смерть Гарри будет на руку. Те, для кого убийство Поттера станет первоочередной целью.

«К черту всех вас, — задыхаясь, думал Том, — к черту судьбу и весь ваш проклятый мир! Что Я могу сделать?! Как МНЕ изменить это?!»

 

* * *

Снейп влетел в Больничное крыло и, не сбавляя шага, приблизился к мадам Помфри, выходящей из своего кабинета. Медсестра держала в руках поднос, уставленный флаконами с зельями. Заметив декана Слизерина, она раздраженно поджала губы и покачала головой. Северусу на её неодобрение было глубоко плевать.

— И каков вердикт?

— Яд, — тихо ответила волшебница, не теряя времени на выяснение отношений. — Но я не знаю какой, в крови его нет, почему — не знаю... Или он быстро растворяется, или это что-то особенное, я смогла обнаружить только остатки токсинов в легких, но определить яд невозможно. Северус, это катастрофа, — прошептала она, в её голосе звенел страх.

— Что с ним? — отрывисто спросил Снейп, избегая сейчас любых чувств и мыслей, это подождет, сейчас важнее было убедиться, что Поттер не сильно пострадал. Мадам Помфри, словно читая его мысли горько усмехнулась.

— Его нужно было госпитализировать ещё неделю назад, — напряженно сказала она. — Сейчас же… поражены желудок, печень, сердце, слуховые и зрительные органы, легкие просто в ужасном состоянии, зрение практически пропало, но все это поправимо, — медсестра сделала паузу, словно собиралась с силами, чтобы произнести вслух следующее предложение. — Самое ужасное в том, что повреждены клетки головного мозга, — без каких либо эмоций сказала она, — мальчик в коме.

— Что? — оба волшебника вздрогнули и обернулись. Оказалось, что всё это время в паре шагов от Снейпа стоял Томас Арчер, на которого до этого никто не обратил внимания. Мальчик был очень бледен, на его застывшем лице не читалось ни единой эмоции, и только в широко распахнутых чёрных глазах застыл ледяной ужас. — Что значит в коме? — тихо спросил он.— Вы хотите сказать, что Гарри больше не очнется?

— Нам нужно выяснить, что это был за яд, — вздохнула медсестра, — я ничего не смогу сделать пока не буду знать, каким образом бороться с токсином — есть риск, что мы можем навредить мистеру Поттеру, выбирая лекарства наугад.

— А Безоаровый камень? — продолжал настаивать Том, переводя отчаянный взгляд с профессора на медсестру. — Разве это не универсальное противоядие?

— От большинства ядов, да, — согласно кивнул Снейп, — и мы испробуем его. Но боюсь, здесь он бессилен.

— Но почему?!

— Если зелье, которым отравили мистера Поттера, мгновенно растворилось в крови, не оставив никаких следов, значит оно относится к разделу высших зелий и… может иметь необратимые последствия.

— О, — пугающе спокойно кивнул Арчер, — я понял, благодарю вас, сэр, я, пожалуй, пойду.

Он развернулся на каблуках и вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. Поппи покачала головой.

— Как бы его тоже не пришлось госпитализировать, Северус, — заметила она, — у мальчика, по-видимому, шок.

— Насколько серьезно поврежден мозг Поттера? — игнорируя её слова, спросил Снейп, за Арчером он присмотрит позже.

— Сложно сказать, в данном случае я могу только строить разнообразные догадки.

— Я понял, — Снейп кивнул, — я постараюсь выяснить, что это был за яд, а пока приготовлю несколько сильных противоядий и восстанавливающих зелий, сейчас нам нужно хотя бы не допустить дальнейшего ухудшения.

— Поторопись, Северус, мне кажется, счет уже идет на часы, — резко ответила медсестра, позволяя, наконец, вырваться своему негодованию, — я говорила вам, но…

— Поппи, давай оставим это хотя бы до завтра, — перебил её декан Слизерина и покинул лазарет. Ему нужно было о многом кое с кем поговорить.

 

* * *

Том осторожно закрыл дверь спальни и сел на свою кровать. Согнув ноги, он подтянул их к груди, уткнулся лбом в колени и крепко зажмурился. В голове хаотично метались мысли, но он даже не пытался к ним прислушаться. Тихо скрипнула дверь, и кто-то присел на его кровать.

— Что говорит мадам Помфри? — кажется, это был Забини.

— Они не знают, что это за яд, — глухо отозвался Арчер, не поднимая головы.

— Как Гарри?

— Плохо.

Он не заметил, как Блэйз вышел из комнаты, он даже не знал, сколько просидел в этой позе без единого движения, без единой здравой мысли. В груди поселился холод и странное отчуждение, ему казалось, будто из его души вырвали что-то очень важное, что-то, без чего больше не было ни тепла, ни чувств, ни смысла, вместо этого была только пустота и безжизненная ледяная пустыня. Ему было страшно, он замерз, ослеп, оглох, никогда в жизни Том ещё не чувствовал себя таким потерянным и одиноким. И он совершенно не представлял, что с этим делать. Да он и не хотел ничего делать. Сидеть так, не двигаясь, казалось просто прекрасным. Но чем больше проходило времени, тем выше поднималось в груди жуткое кипящее чувство, которому не было выхода и не было названия. Том лег на кровать, сделал глубокий вдох, уткнулся лицом в подушку и закричал.

 

* * *

Минерва сидела в кресле напротив директора, и Альбус готов был поклясться, что от нее исходят электрические разряды — она была очень зла.

— Объясните мне ещё раз, Альбус, — раздраженно сказала она, — почему мы уже вторую неделю наблюдаем за тем, как медленно умирает мистер Поттер и ничего не делаем?!

— Ты не хуже меня знаешь, что с того дня, как Северус сообщил о состоянии Гарри, мы не занимаемся ничем другим, — вздохнул Дамблдор.

— Мальчика нужно было отправить в Больничное крыло ещё в самом начале, Альбус! Ты видел его за завтраком? Он же похож на приведение! Сколько можно сидеть и смотреть, как он мучается?! Очевидно, что его прокляли или отравили.

— Мы несколько раз проверяли его организм на наличие яда, ты же сама не раз тайно использовала диагностическое заклинание и сама разводила руками в недоумении, — напомнил директор. — Если Гарри отравили, то это было что-то, что не добавлялось в еду.

— А ты уверен, что внимательно следил за тем, что ест мальчик?!

— Минерва, — Альбус оскорбленно посмотрел на профессора, — за Гарри на протяжении двух недель наблюдал я, мадам Помфри, ты, Ремус, Северус, два домовых эльфа, мистер Флинт, по просьбе своего декана, мистер Арчер и мисс Грейнджер, полагаю, хотя бы один наблюдающий мог заметить, что еда отравлена.

— Мистера Арчера и мисс Грейнджер никто не предупреждал о возможной попытке отравить мальчика! Если они и приглядывали за ним, то только из-за того, что беспокоились, вряд ли дети могли знать…

— Если не ошибаюсь, — мягко улыбнулся директор, — мисс Грейнджер всю последнюю неделю только и делала что читала об отравлениях и действиях различных ядов, а мистер Арчер изучал проклятья.

— Они дети, Альбус, ДЕТИ! Разве дети должны решать подобные проблемы?! Мы, профессора, обязаны были пресечь происходящее как только поняли, что с мистером Поттером происходит что-то неладное, вместо того, чтобы спокойно наблюдать…

— Если бы мы подняли тревогу, тот, кто пытался причинить вред Гарри, мог повести себя опрометчиво и напасть на мальчика…

— Можно подумать, мы не в силах защитить ребенка! Что это за опека, если мы не можем пресечь подобного?! Вы что ждали, что он сам все поймет? Он даже признаваться никому не хотел в том, что ему плохо, твердил, что с ним все в порядке! Не ищите отговорок, Дамблдор, зачем вы затеяли это?!

— Я надеялся, что…

Дверь в кабинет директора распахнулась, и в поле зрения Альбуса появился ещё один разъяренный профессор.

— Поттер в Больничном крыле, — коротко сообщил Снейп, — в коме. — Минерва в ужасе посмотрела на директора, Альбус молчал, ожидая пояснений. — В конце концов, это был яд. Как. Я. Вам. И. Говорил. Есть риск, что мальчишка, если и придет в себя, навсегда останется или слепым, или слабоумным, — непроницаемо черные глаза Снейпа обожгли директора плохо скрываемой яростью. — А теперь поясните ещё раз, Альбус, какого черта мы все это время играли в шпионов?!

— Что это был за яд? — спокойно спросил директор.

— Неизвестно, я проведу несколько экспериментов и постараюсь это выяснить. Пока мы не поймем, чем его отравили, вылечить Поттера будет невозможно, — Северус раздраженно фыркнул. — И вы не ответили, Альбус.

— Я… признаюсь, я просто не ожидал, — директор отвел взгляд и Северус понял, что сейчас последует невозможно идиотское объяснение, почему именно жизнь одиннадцатилетнего ребенка подверглась риску. — Гарри ожидает непростая судьба, — вздохнул Дамблдор, — и я надеялся, я полагал, что подобные ситуации разовьют у мальчика силу духа, научат бороться…

По тому, как переглянулись декан Гриффиндора и декан Слизерина, Альбус понял, что это объяснение, мягко сказать, их не устроило.

— То есть, — опасным шепотом начала Минерва, — вы устроили для ребенка игру на выживание, только чтобы укрепить его боевой дух?

В течение следующих десяти секунд тишины, от ярости, сотрясающей профессоров, чуть не пошли трещины по стенам. Снейп молчал, подбирая слова, МакГонагалл же взорвалась первой.

— Это ребенок! Мерлин, всемогущий, Альбус! Не воин, не боец, не бессмертный рыцарь! РЕБЕНОК! Вы обрекли мальчика на страдания, преследуя не его интересы, не прикидывайтесь, что думали о Гарри! Вы нарисовали у себя в голове план и пытались четко следовать ему, только вы забыли, директор, — в одном этом слове было больше яда, чем у Василиска, — Гарри одиннадцать лет, он всего лишь маленький мальчик, который пытается жить нормальной жизнью, — она задохнулась и замолчала, в карих глазах стояли злые слезы, которые она поспешно сморгнула. — Не отнимайте у него детство, Альбус, — тихо сказала Минерва, — мы и так слишком много у него отняли. Не совершайте одну и ту же ошибку дважды.

На этом она покинула кабинет, оставив директора наедине со Снейпом.

— Никогда не думал, что скажу это, — спокойно сообщил Северус, — но она права. Нам очень повезет, если теперь мальчишка сможет исполнить свою «судьбу», — он направился к двери, но на полпути развернулся и одарил директора разочарованным взглядом. — И впредь, Альбус, позвольте мне самому принимать решения относительно моих учеников, это был последний раз, когда я доверился вашему суждению. Во истину, когда дело доходит до Гарри Поттера, вы сходите с ума, директор.

За ним громко захлопнулась дверь. Альбус на мгновение прикрыл глаза, ссутулившись в кресле. Кто-то из портретов на стенах неодобрительно фыркнул.

— Много берешь на себя, Альбус.

Дамблдор потёр переносицу и, поднявшись с кресла, подошел к сидящему на жердочке фениксу. Птица повернула к нему точеную голову и щелкнула клювом, седовласый волшебник в задумчивости провел кончиками пальцев по перьям Фоукса.

— Кажется, я становлюсь слишком старым, мой друг, — признался директор.— По-видимому, достигая определенного возраста, жизненная мудрость начинает переходить в глупость.

Альбус вздохнул и безрадостно улыбнулся: "Как жаль, что люди не способны перерождаться, как фениксы".

 

* * *

Два дня прошли как в тумане. Том плохо спал, почти ничего не ел и перестал разговаривать с сокурсниками. Он не заметил, как проходил день, сменяясь ночью, не хотел выходить из комнаты, подниматься с кровати. Блэйз несколько раз пытался вытащить его на улицу или уговорить сходить в Больничное крыло, но Арчер его просто игнорировал. Он даже не слышал, что тот ему говорит. Ему просто было плевать.

Очередное утро Том встретил, глядя в потолок, и впервые за прошедшее время в его голове шевельнулась какая-то мысль, сначала он не обратил на неё внимания, потом попытался прислушаться и, наконец, произнёс вслух.

— Еловый лес, — хриплым шепотом сказал Том и нахмурился, — еловый лес, — он повернулся на бок, — еловый лес. Чушь какая-то.

Но мысль не оставляла его. У неё не было ни логического начала, ни завершения. Просто два слова, не дающие покоя. Дождавшись, пока он не останется в спальне один, Том встал с кровати и оделся, пока не совсем понимая, что он собирается делать. Побродив по комнате, он нехотя приблизился к кровати Поттера, медленно сел на тёмно-зеленый плед и долго рассматривал тонкий серебристый узор на ткани. Помедлив, он улегся на подушку Гарри и глубоко вдохнул. В нос ударил горьковатый запах хвои, и к горлу тут же подступила тошнота. Арчер вскочил с кровати и бросился в ванную, где его вырвало.

Прополоскав рот и умывшись, Том уставился на свое отражение в зеркале.

— Еловый лес, — из зеркала на него смотрел бледный миловидный мальчик со спутанными темными волосами и глазами, в глубине которых снова зарождалась жизнь,— и хвоя, — он склонил голову набок, отражение повторило движение за ним, в глазах все ярче разгорался огонь, — хвоей пахнет в еловом лесу. Здесь не еловый лес. Но здесь пахнет хвоей. Почему?

Он вернулся в спальню и снова остановился возле кровати друга, его разум работал все быстрее. Схватив со спинки стула свой серо-зеленый шарф, Арчер обмотал им нос и рот, натянул на руки перчатки той же расцветки и снял наволочку с подушки Гарри.

«Почему вся моя одежда пропахла проклятыми елками? — звенел в его памяти возмущенный голос Гарри, — такое чувство, что я живу в еловом лесу!»

 

* * *

Почти все утро Снейпа не покидало ощущение, что кто-то стоит у двери его кабинета. Сначала он даже прислушивался, ожидая стука, но его не последовало, и Снейп углубился в работу, перебирая в голове все возможное яды и составляя список наиболее вероятных, учитывая состояние Поттера. Его терпение лопнуло уже через полчаса и он, приблизившись к двери, рывком распахнул её. Напротив его кабинета, привалившись спиной к стене, стоял ученик, скорее всего слизеринец, учитывая цвет шарфа, которым была замотана половина его лица, и перчаток на руках. Мгновение спустя Северус узнал в нём лучшего друга Гарри Поттера.

— Арчер? — нахмурился Снейп, наблюдая за тем, как тот то складывает, то разворачивает белую ткань, которая при ближайшем рассмотрении оказалась обыкновенной наволочкой. — Что, позвольте узнать, вы делаете? — строго поинтересовался он, мысленно прикидывая, а не свихнулся ли на нервной почве Арчер.

— Скажите, сэр, — голос первокурсника из-за шарфа звучал глухо, — что пахнет хвоей?

— Вам прочитать курс по гербологии? — сухо отозвался Северус после минутного замешательства.

— Наверное, сосны, — словно не слыша его, предположил Том, — и пихты и… ели?

— Ели?

«Надо бы и его направить в Больничное крыло, — мысленно вздохнул Северус, — похоже, это серьезно».

— Как в еловом лесу, — Арчер поднял голову и взглянул в глаза Снейпа. Профессор вздрогнул — было в этом взгляде что-то очень знакомое, что-то невероятно пугающее.

— Арчер, вы в себе? — на всякий случай уточнил Северус.

— Почему наволочка Гарри пахнет хвоей? Или его свитер? И мантия? И почему, когда я вдохнул этот запах, мне стало плохо? Сэр.

Почти минуту декан Слизерина в молчаливом шоке смотрел на него. О нет, он в себе, понял Снейп, он очень даже в себе, просто до этого он никогда не видел, чтобы в глазах одиннадцатилетнего ребенка отражалась такая ярость. И ещё он никогда не думал, что у кого-то окажется такой извращенный разум, чтобы использовать яд Чёрной Ели.

— Фустернатрум, — прошептал Северус, Том вопросительно склонил голову набок, — хвоей пахнет Фустернатрум. Зелье Чёрной Ели. Дьявол! Идите за мной.

Он развернулся на каблуках и бросился в свой кабинет, остановившись у книжных полок, Арчер последовал за ним, тихо прикрыв за собой дверь. Снейп искал взглядом нужную книгу и одновременно задавался вопросом, как, во имя Мордреда, это проклятое зелье не угробило всех, кто находился в спальне вместе с Поттером.

— Атерум Фустерна, — заговорил Северус, размышляя вслух, — что переводится, как Черная Ель. Сильный яд, изготавливаемый на основе иголок Чёрной ели, ядовитого хвойного растения. В Англии она встречается крайне редко. В основном произрастает в северном полушарии и считается самым опасным ядовитым растением. Иголки выделяют токсичный яд, который при попадании в организм, быстро повреждает внутренние органы, вызывая внутреннее кровотечение. Недостаток Чёрной Ели в том, что как только иголки отделяют от веток, они теряют все свои ядовитые свойства, а вот собрать эти иголки невероятно сложно, не говоря уж о том, как это опасно.

Рука Снейпа замерла напротив одной из книг, и он проворно снял её с полки.

— Зелье не получило широкого распространения, так как для того, чтобы сделать его правильно, необходимо мастерство и немалый опыт, а отравить им можно только того, для кого оно изготавливается,... то есть яд узкого профиля, — он принялся листать страницы, продолжая рассуждать вслух. — Для изготовления Фустернатрума, в зелье добавляется от одной до шести иголок, которые в сочетании с другими компонентами создают тёмно-зеленый густой раствор, имеющий стойкий запах хвои. Наиболее эффективно зелье действует, если его вдохнуть... — Снейп резко замолчал, — дьявол!

Том удивленно моргнул, когда профессор повернулся к нему с совершенно обезумевшим выражением на лице.

— Арчер! — рявкнул он. — Немедленно отправляйтесь в Больничное крыло! Скажите мадам Помфри, чтобы она проветрила помещение и сменила постельное белье и пижаму Поттера! Скажите, что его отравили Фустенатрумом! Живо!

Если бы Снейп не знал, что в Хогвартсе это невозможно, он бы подумал, что мальчишка аппарировал, так быстро он вылетел из кабинета. Продолжая листать книгу в поисках нужной заметки, он, не глядя, бросил в камин горсть летучего пороха и гаркнул.

— Альбус Дамблдор!

 

* * *

Несмотря на тяжесть отравления и состояние мальчика, приготовленный Снейпом антидот довольно быстро вывел из организма остатки токсинов. Школьный колдомедик приступила к лечению, и уже через пару дней Гарри пришел в себя, правда был несколько рассеян и очень слаб. Поппи по нескольку раз в день проверяла умственные способности своего пациента, но все тесты показывали, что мозг функционирует нормально, без каких-либо отклонений. Это было хорошим признаком.

— Если бы у него имелись серьезные повреждения, — говорила она Снейпу и Дамблдору, — мы увидели бы это сразу. Полагаю, на этот раз все обошлось, — при этом она бросала на директора испепеляющий взгляд.

Снейп сварил для Гарри профилактическое зелье, защищающее от яда Чёрной Ели, опасаясь, что его снова могут отравить. Тем не менее, вопреки опасениям мадам Помфри и декана Слизерина, Поттер быстро шел на поправку и не высказывал никаких признаков повторного отравления. Ещё несколько дней мадам Помфри пристально наблюдала за ним, и, наконец, когда его состояние было оценено ей как стабильно улучшающееся, к Гарри допустили посетителей.

К удивлению Поттера, в первых рядах к нему примчался не Том, а Ремус Люпин, а за ним началась бесконечная череда гостей. К тому времени, когда Арчер соизволил появиться в Больничном крыле, у Гарри уже побывали все кому не лень: Драко, делающий вид, что случайно проходил мимо, Блэйз, который хотел протащить сладостей, но у него их отобрала медсестра, Гермиона, с миллионом лекций по занятиям и строгим выговором, профессор МакГонагалл, очень недовольная тем, что тот умолчал о своем состоянии, Флинт, грозящий придушить его, если такое повториться, и даже директор Дамблдор, который был очень печален и почему-то вел себя с Поттером очень осторожно, словно опасался, что тот предъявит ему какие-то обвинения. Впрочем, Гарри больше интересовало, где же его лучший друг, а Арчер, как всегда, явился в самый последний момент.

— Я смотрю, ты доволен, — заметил Том, сидя напротив друга с язвительной улыбкой.

Гарри, развалившись со всеми удобствами, насколько это вообще было возможно на больничной койке, с удивительным аппетитом поглощал обед, состоящий из тарелки весьма безвкусной на вид каши и стакана обезжиренного молока. На замечание друга он только пожал плечами.

— Я же не специально, — он усмехнулся, — просто оказалось, что если капать в глаза эти капли, что мне дала мадам Помфри, не два раза, как она сказала, а три, то зрение улучшится.

— Значит, очки тебе больше не нужны, — заключил Арчер.

— Вроде как нет, — Поттер радостно улыбнулся, — никогда в жизни не видел мир так чётко.

— Да, — друг выдержал недовольную паузу, — достойная цена за две недели медленной смерти.

— Ты преувеличиваешь, — он доел кашу и глянул на Тома, — я вовсе не собирался умирать.

— Ну да, а ты в курсе, как это смотрелось со стороны?

— Со стороны все всегда не так, как на самом деле, — легкомысленно бросил Гарри, сделал глоток молока и поморщился, — фу, ну зачем нужно было выливать туда это зелье?

— Какое зелье?

— Питательная добавка, — пояснил Поттер. — Мне сейчас нельзя ни жирного, ни сладкого, ни кислого, ни соленого, и мадам Помфри добавляет немного этого зелья мне в еду, чтобы в моём рационе было достаточно витаминов и прочей ерунды. Я, конечно, не против, но на вкус оно, как старые носки!

— Гадость какая, — признал Арчер.

Наступила тишина, Поттер выудил из-под подушки мешочек с леденцами, который Забини все-таки удалось протащить, невзирая на строгий запрет мадам Помфри, и принялся с шуршанием его открывать. Наконец Том потерял терпение.

— Ну и? Неужели ты даже не поинтересуешься, что я узнал, пока ты тут валялся?

— Хм? А ты что-то узнал? — Гарри забросил в рот леденец и вопросительно взглянул на друга.

— Ещё бы! Интересно же, кто пытался тебя отравить! — воскликнул Арчер.

— Ну и?

— Что «ну и»?

— Что ты узнал? — нетерпеливо уточнил Гарри.

— Не скажу, — Том злорадно улыбнулся, — вот лежи тут и изнывай от любопытства.

— Твоя жестокость не знает предела, — вздохнул мальчик-который-снова-выжил, — ладно, потом расскажешь.

И он снова обратил свое внимание на сладости. Том покачал головой, гадая, сколько фальши в этом спокойствии. Гарри порой было невероятно сложно понять, например это его равнодушие к собственной безопасности.

— И все-таки, — тихо сказал Арчер, — почему ты ничего не говорил? Если бы мы не поняли, что тебя отравили, ты мог погибнуть.

— Я... — Поттер пожал плечами, отводя глаза, — сам не знаю, просто это ведь касается только меня, так? — он с вызовом взглянул на друга. — Ведь опасность грозила только мне, зачем было втягивать в это кого-то ещё?

— Втягивать? — некоторое время Том пораженно молчал и вдруг рассмеялся, — черт, ну ты точно настоящий слизеринец, — сквозь смех заметил он, — только слизеринец обладает таким высокомерием и так зациклен на себе!

— Но…

— Гарри, я ценю твой благородный порыв защищать окружающих, — Том улыбнулся, — но для разнообразия позволяй мне хоть немного участвовать в твоей жизни, — Арчер насупился. — Мне неважно, что ты не сказал ничего учителям и старостам, мне обидно, что ты не говорил мне! Разве мы не клялись всегда защищать друг друга?

— Я пытался защитить тебя, — начал оправдываться Гарри, но Том только фыркнул.

— Вот уж глупость! Я вполне могу сам за себя постоять. Надеюсь, в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем держать меня в неведении!

— Ладно, — Поттер пожал плечами, — как скажешь.

Ещё некоторое время мальчишки провели, болтая на отвлеченные темы, пока мадам Помфри не выставила Арчера за дверь, и Гарри не остался наедине со своими раздумьями. Он не хотел показывать этого и признаваться в этом, но в глубине души его мучил страх. Только сейчас он в полной мере осознал, в какой опасности находится его жизнь, и совершенно не представлял, что ему с этим делать.

Раньше существовала только эфемерная угроза от колдуна, который пропал без вести и считался мертвым долгие годы, сейчас же Гарри столкнулся с реальной попыткой убийства. Единственное, что он знал наверняка, это то, что пока в этом мире есть один могущественный волшебник, желающий ему смерти, он никогда не сможет жить спокойно.

Но что он может сделать? Что делать в случае, если тебе грозит опасность? Прятаться? Убегать? Отвечать ударом на удар? Гарри совсем не был уверен в том, что сможет умышленно причинить кому-то вред. Да он даже Дадли не мог дать сдачи! И дело совсем не в том, что кузен был вдвое крупнее и сильнее его. Гарри просто не мог представить, как он может ударить или, что ещё хуже, убить кого-то. Пусть даже того, кто жаждет его смерти. Для этого нужно ненавидеть, но за всю свою жизнь Гарри Поттер ни разу не испытал этого чувства, даже по отношению к тому, кто убил его родителей. «Том бы назвал это пацифизмом, — с улыбкой подумал он, — или глупостью».

Прислушиваясь к себе, Гарри не раз задавался вопросом, что он испытывает, думая о Волдеморте. Страх? Презрение? Желание отомстить? Нет. Каждый раз, вспоминая о волшебнике, который принес в мир столько зла, Гарри не мог почувствовать к нему ничего, кроме равнодушной отчужденности. Словно это был всего лишь персонаж какой-то книжки, плод чьего-то воображения, не имеющий никакого отношения к реальной жизни. Как тогда всё было бы просто! Гарри хотелось, чтобы Волдеморта не существовало. Но возненавидеть его он не мог. Пусть даже этот человек лишил его семьи... Но, как бы странно это ни звучало, как можно ненавидеть того, кого ты даже не видел ни разу в жизни? О ком только слышал?

Гарри откинулся на подушки и закрыл глаза. Все эти мысли для него были слишком сложными и он просто выбросил их из головы.

«Мы перейдем этот мост, когда доберемся до него», — вспомнились ему слова из какой-то старой песни, и Поттер сонно улыбнулся, ему очень понравилась эта фраза(1).

Всю неделю, пока Гарри выздоравливал, он не знал, куда деть себя от скуки. Как следствие, он направил всю накопившуюся энергию на единственного человека, с которым постоянно контактировал. Этим человеком была неприступный колдомедик не особо расположенная к разговорам. Сначала он донимал её убеждениями, что он уже здоров, и его пора выписывать, но когда эта тема надоела и мадам Помфри и ему самому, Поттер решил сменить стратегию и принялся расспрашивать колдомедика о профессии целителей. Праздный интерес неожиданно перерос в искреннее любопытство. Мальчишке было интересно буквально все, и Поппи даже не заметила, как из односложных ответов её речи превратились в подробные рассказы.

За какие-то несколько дней Гарри умудрился так обаять школьную медсестру, что был допущен в святую святых — её личный кабинет, где хранились редкие лекарства, самые ценные книги и великое множество удивительных медицинских приспособлений. Гарри спросил про каждое и каждое внимательно рассмотрел. Волшебная медицина была совсем не похожа на маггловскую. Вместо иголок, скальпелей и резиновых трубок здесь были разнообразные пузырьки из тонкого стекла, травы, зелья, пурпурные сферы, измеряющие давление, золотые весы, часики с восьмью стрелками, которые указывали тяжесть заболевания и вроде как мерили температуру. Всё это казалось Гарри гораздо интереснее и не вызывало леденящего ужаса, который появлялся у него каждый раз когда он проходил школьный медосмотр у магглов.

— Это самая малость, — поясняла мадам Помфри, указывая на диковинные медицинские приспособления, — здесь в школе я не держу сложных приборов, потому что, как правило, не сталкиваюсь ни с чем серьезным, а вот в клинике святого Мунго находится лучшее оборудование, которое можно только вообразить.

— А что можно лечить в волшебной больнице, если волшебники не болеют? — спрашивал Гарри.

— Травмы, отравления, последствия проклятий, — начала отвечать Поппи, но потом махнула рукой, — да мне бы дня не хватило, чтобы перечислить тебе все виды магических болезней и лихорадок.

— О-о-о, — Гарри сидел в кресле у окна, болтая ногами и с шумом отхлебывая горячий чай с мятой. Мадам Помфри смерила его недовольным взглядом.

— Во-первых, сядь ровно, когда ешь, — недовольно поджала губы медсестра, гадая, когда это Гарри Поттер начал чувствовать себя в её кабинете, как у себя дома, — во-вторых, не пей чай так шумно, где тебя воспитывали?

Гарри послушно уселся ровнее, и на губах у него появилась озорная улыбка.

— Ну, мои родственники мало занимались моим воспитанием, мэм, — простодушно признался он, — наверное, им казалось, что я и такой сгожусь.

— Тогда мне стоит сообщить твоему декану о том, чтобы он проследил за твоим поведением, — серьезно заметила она, отбирая у Гарри полупустую чашку и сгоняя его с кресла, — А теперь, мистер Поттер, возвращайтесь-ка вы в свою кровать.

— А когда меня выпишут? — заныл Гарри, пока они шли в сторону его палаты. — Я уже хорошо себя чувствую!

— Тогда, когда я сочту нужным, — отрезала медсестра, наблюдая за тем, как он залезает под одеяло, — и никаких больше жалоб. В следующий раз будешь внимательней относиться к своему здоровью.

— Да, мэм, — грустно вздохнул он, вызвав у Поппи легкий смешок.

— Не унывай, думаю, к выходным можно будет тебя отпустить, — смилостивилась она.

— Правда?! — засиял Гарри.

— Только при условии, что я буду довольна твоим состоянием и твоим поведением, — с этими словами она вышла в коридор, качая головой. И когда только она успела проникнуться к нему такой симпатией?

Верная своему обещанию, мадам Помфри отпустила Гарри в конце недели, выдав донельзя счастливому ребенку огромный список инструкций и наказав приходить к ней на осмотр три раза в неделю. Поттер послушно кивал и улыбался не переставая. Медсестра вздохнула, и выражение профессиональной строгости на её лице сменилось искренним беспокойством.

— И, Гарри, я надеюсь, что впоследствии ты будешь относиться внимательнее к своему здоровью.

— Да, мэм! Спасибо, мэм! — клятвенно заверил её Поттер, поправил мантию, засунул в карман волшебную палочку и очки, которые в принципе были ему больше не нужны, и вышел в коридор, вдыхая запах свободы.

Глава опубликована: 22.11.2011

Редактировать текст главы

Глава 8. Войны и взрывы

В гостиной Слизерина было тихо и пусто. Гарри подумал, что все ещё на уроках, как-никак была середина пятницы. Учитывая образовавшееся затишье, он решил воспользоваться ситуацией и разобрать свои вещи, но открыв дверь спальни, замер на пороге, удивленно распахнув глаза. На его кровати сидело маленькое существо, сжимающее в руках пустой пузырек из-под зелья, и горько плакало. Гарри открывал и закрывал рот, не зная, бежать ему, атаковать или вступать в переговоры, но тут существо повернуло голову, и на него уставились огромные голубые глаза, наполненные ужасом. Увидев Гарри, оно пискнуло, поджало непропорционально большие уши и с тихим хлопком растворилось в воздухе.

Гарри в ступоре уставился на то место, где всего секунду назад сидел незваный гость, потом, помедлив, подошел ближе, рассматривая свою кровать так, словно это было опасное животное. Нападать на него никто не спешил, и он сделал ещё два нерешительных шага, наклонился к подушке и осторожно втянул носом воздух. Стойкий запах хвои заставил его отшатнуться, закрывая рукой нос и рот. Больше вопросов у него не осталось. Гарри поспешно покинул спальню, плотно прикрыв за собой дверь.

Теперь он был почти уверен, как именно зелье попадало на его одежду и постельное белье.

— А что потом? — Арчер жевал бутерброд и изредка косился на задумчивого друга.

— Ничего, — Гарри пожал плечами, — я спустился в гостиную и сидел тут до твоего прихода.

— Лучше бы попытался узнать, что это за штука была, — посетовал Том, доел бутерброд и зевнул, — ладно, попробуем выяснить, только я тут…

К друзьям подошел Флинт.

— Поттер, наконец-то тебя выписали, — прокомментировал он, окидывая того цепким взглядом, — по крайней мере, избавился от своих дурацких очков, — удовлетворенно заключил староста, — тебя Снейп звал.

— Но я…

— Сейчас.

Гарри и Том переглянулись.

— У нас впереди целые выходные, — заметил Арчер, — это куча времени.

Поттер вздохнул и поплелся к выходу. На самом деле, он очень не хотел сейчас общаться со своим деканом.

 

* * *

В дверь деликатно постучались. Снейп отложил перо и нахмурился, когда в образовавшийся проем просунулась лохматая голова Гарри Поттера.

— Вы вызывали меня, сэр? — переминаясь с ноги на ногу, уточнил он.

— Сядьте, — вместо ответа велел декан Слизерина, указав на стул напротив своего рабочего стола. — Итак, мистер Поттер, — он смерил притихшего ребенка раздраженным взглядом, — я надеюсь, вы в полной мере оценили всю прелесть своего идиотизма?

— Сэр? — брови мальчишки поползли вверх.

— Скажите, Поттер, чем вы руководствовались, умалчивая о своем состоянии? — напрямик спросил Снейп, придя к выводу, что мелкий паразит все же неадекватен.

— Я не умалчивал, — тут же заспорил Гарри, — я просто посчитал, что это моя проблема и решать её я тоже должен сам, зачем было вмешивать кого-то ещё?

— Вот именно об этом я и говорю Поттер, — фыркнул Снейп, — в данном конкретном случае вы проявили просто фантастическую глупость, настолько граничащую с кретинизмом, что теперь я серьезно задумываюсь, а адекватны ли вы вообще.

— Что?

— Я был лучшего мнения о ваших интеллектуальных способностях, — вкрадчиво сказал профессор, чувствуя, что напускная злость становится настоящей, — кто, по-вашему, вы такой?

— Я э-э-э…

— Вы, Поттер, ребенок... не спорьте! — рявкнул он, когда тот протестующе открыл рот, — да, вы ребенок, и я никогда не признаю, что вы взрослый человек, пока вы совершаете подобные глупости! Учась в Хогвартсе, вы находитесь под опекой профессоров, которые отвечают за вашу безопасность и подобные проявления безрассудства подвергают риску не только вашу жизнь, но и репутацию профессоров, вы это хоть понимаете?

— Простите, сэр…

— Вы могли погибнуть! И ваше гордое молчание в данном случае только сыграло на руку вашим врагам! Признать, что тебе нужна помощь — качество доступное мудрым людям, вьючные ослы, вроде вас, Поттер, тащат весь багаж на себе и всю жизнь плетутся в хвосте, запомните это!

— И что вы предлагаете? — вскинулся Гарри. — Ныть и жаловаться?

— Упаси вас Мерлин, — Северус презрительно скривился, — тогда я лично вас убью. Вы — слизеринец, Поттер, нравится вам это или нет, а слизеринцы никогда не делают ничего опрометчивого и необдуманного.

— Я привык сам справляться с трудностями, — запальчиво бросил Гарри.

— Отвыкайте, — Снейп пожал плечами, — иначе умрете идиотом.

Глядя на то, как поникли плечи мальчишки, Северус мысленно возликовал. Наконец-то он смог отыграться за все те недели, пока сходил с ума от беспокойства, и вот он, поверженный Поттер, сидит перед ним и выглядит очень несчастным. Это приносило такое удовольствие, что Северус чуть не улыбнулся, но тут сопляк поднял голову, и на декана Слизерина уставились печальные зеленые глаза.

— Простите, сэр, я просто не знал, что делать, — тихо сказал Гарри, — наверное, я просто… — он молчал, собираясь с мыслями, — боялся.

Счастливое чувство вдруг покинуло Снейпа, и вместо него на голову профессора обрушилась неподъемная вина. Мерлин всемогущий, он тут сидит и потешается над ребенком, который впервые в жизни столкнулся с подобной ситуацией и, надо сказать, несмотря на неправильно принятые решения, Гарри с достоинством встретил опасность, не сломался, не забился в дальний угол, не сбежал. Он продолжал идти вперед, несмотря ни на что, он пытался сражаться. Одиннадцатилетний ребенок.

Он, взрослый опытный волшебник, каждый день наблюдал за тем, как мучается мальчик, и ничего не сделал, а теперь он сидит и с самодовольным видом отчитывает ребенка, который, очевидно, просто не знал, что делать, как спастись, и даже ещё не поправился толком.

Снейп ещё раз оглядел паршивца. Ну, точно. Кожа да кости. Куда эта Помфри смотрит? Поймав себя на том, что его образ мыслей опасно напоминает мышление Молли Уизли, Северус прочистил горло и пододвинул к мальчишке небольшой лист пергамента.

— Возьмите Поттер, — велел он, пытаясь сохранить остатки достоинства, взгляд Гарри упал на пергамент и его брови вопросительно изогнулись. — Это список литературы, которая может понадобиться вам, чтобы нагнать школьную программу.

Поттер взял в руки пергамент и пробежал взглядом по названиям книг. На его лице заиграла слабая улыбка.

— Спасибо, сэр.

— И только попробуйте прийти ко мне на занятия неподготовленным, — пригрозил Снейп, недовольно глядя, как радостно закивал мальчишка, — если вы чего-то не поймете, можете подойти ко мне, — он даже не понял, как эта совершенно абсурдная мысль сорвалась с его языка. Он что, секунду назад предложил мальчишке помощь?! Он вперил в паршивца злой взгляд, гадая, успеет ли он отыграть все назад и понял, что уже не успеет. Оставался один вопрос. Что он теперь будет делать с этим абсолютным обожанием, которое излучают глаза Поттера?

— Спасибо, сэр, — повторил Гарри, — я вас не подведу! — с этим обещанием счастливый ребенок вскочил со стула и вдруг остановился на полпути к выходу. — Сэр?

— Что ещё? — устало вздохнул декан Слизерина.

— Мне кажется, моя подушка снова пахнет хвоей, — нехотя признался Поттер.

— Вот как? — Снейп задумчиво нахмурился. — Мы решим эту проблему, можете не беспокоиться.

— Спасибо, сэр.

— И ещё, Поттер, — Снейп помолчал, — каждое утро я буду выдавать вам антидот нейтрализующий действие яда и я требую, чтобы вы принимали его, как будет велено.

— Да, профессор, спасибо, — Гарри не знал, что это за антидот, но спорить на всякий случай не стал, ведь Снейп знает, что делает.

Поттер послушно кивнул и выпорхнул из кабинета, оставив Снейпа наедине с внезапно охватившими его неправильными чувствами вины, жалости и, Мерлин упаси, симпатии. Северус искренне пытался придушить в себе их все. Вскочив со стула, он принялся мерить свой кабинет широкими шагами, усиленно убеждая себя, что он ненавидит сына Джеймса Поттера всеми фибрами своей души. А душа у него такая холодная и черная, что он ну никак, никоим образом и ни при каких обстоятельствах не мог привязаться к ребенку. ОСОБЕННО к этому конкретному дурацкому ребенку.

А Гарри, вприпрыжку направляясь к гостиной Слизерина, весело думал, что это очень здорово, когда кто-то так о тебе заботиться.

 

* * *

Все выходные Гарри провел за учебниками, нагоняя пропущенный материал и выполняя домашнее задание, так что он так и не успел выяснить, что же за странное существо сидело на его кровати. И никому, кроме Арчера, о случившемся не рассказал. Он вообще об этом забыл. А его лучший друг, понимая, что Поттеру сейчас не до того, решил подождать с расследованием, пока Гарри не подтянет учебу, хотя ему и не терпелось поведать другу о том, что он успел выяснить.

Несмотря на все мрачные события, жизнь в Хогвартсе постепенно возвращалась в прежнее русло. Не было больше нападений, вторжений и прочих ужасов, Гарри и Том ходили на уроки, делали домашнее задание и с нетерпением ждали каникул, поэтому, когда на земли школы ступил снежный декабрь, Поттер и думать забыл о всяких расследованиях, тем более что в его жизни зарождался новый кризис.

Все началось с того, что профессор МакГонагалл решила смешать классы, и теперь на её уроках Гарри сидел рядом с Роном Уизли, со всех сторон окруженный гриффиндорцами. Удивительно, но трагедии не случилось. После двух совместных уроков, Поттер уже весело болтал с Уизли, словно и не было между ними трех месяцев молчаливой вражды. Рон явно был очень рад такой возможности начать общение, и Гарри подумал, что тот уже давно хотел возобновить дружбу, но из-за сложившихся обстоятельств не знал, как это сделать. Наконец, ему выпала такая возможность и незлобивый Поттер с радостью откликнулся на его предложение дружбы. Следом за Уизли, Поттер начал общаться с Дином Томасом, который оказался неплохим собеседником, к тому же у него было прекрасное чувство юмора, и Гарри даже сам не заметил, как простое соседство за партой переросло в неплохие приятельские отношения. После этого пошла цепная реакция, которую невозможно было остановить, и через каких-то две недели ученики Хогвартса с удивлением могли наблюдать, как слизеринец весело болтает в компании гриффиндорцев, что само по себе было феноменально. По школе медленно поползли разговоры, что не все слизеринцы такие уж и плохие. «Вот, например, этот Поттер…»

И все бы было замечательно, если бы в тот день, когда Гарри посадили за парту с Роном, МакГонагалл не допустила роковую ошибку, сделав соседями Арчера и Грейнджер. Гарри не знал, с чего все это началось и что послужило причиной, но с первой же секунды, как парочка оказалась рядом друг с другом между ними вспыхнула «холодная война». Теперь любой совместный урок Гриффиндора и Слизерина превращался в катастрофу для профессоров.

В отличие от Малфоя, который считал своим долгом полить грязью каждого, кто, по его мнению, был хуже, Том не сказал Гермионе ни слова оскорбления, по крайней мере открыто, ни разу не высмеял её происхождение или любовь к знаниям, он просто целеустремленно и методично пытался доказать, что он превосходит её во всем. Грейнджер вызов приняла, и теперь оба просто из кожи вон лезли на каждом уроке и если, не дай Мерлин, её ответ казался Тому лучше, тот начинал терроризировать преподавателя бесконечными вопросами и ответами, попутно тонко высмеивая узость мышления Грейнджер. Гарри никогда ещё не доводилось видеть собранную, спокойную Гермиону в такой ярости.

Слизеринцы думали, что дело в происхождении девочки, но Поттер знал, что Тому плевать, из какой она семьи, он видел в ней соперницу и, кажется, боялся, что Грейнджер может быть в чем-то лучше его. Для Тома это было катастрофой. Он просто не мог существовать в одном мире с человеком, который в чем-то его превосходил. К Гарри, что удивительно, это не относилось, хотя оба мальчика прекрасно знали, что по некоторым аспектам, таким как зелья, полеты и защита, он, несомненно, был лучше своего друга.

С Гермионой же все было иначе. Превзойти её во всем стало навязчивой идеей Арчера, и теперь каждый раз, когда они с гриффиндоркой видели друг друга, температура в помещении падала на несколько градусов. Поттер только молча вздыхал, наблюдая за баталиями двух своих друзей. В конце концов, было в этом что-то забавное, например, он раньше не замечал в своём отчужденно холодном друге такой эмоциональности, и никогда ещё Арчер не уделял учебе столько времени. Только профессора постоянно жаловались, что парочка срывает уроки.

— И чего вы не поделили? — в который раз спрашивал Поттер, насмешливо разглядывая Тома.

— Тебе не понять, — Арчер фыркнул, смерив друга недовольным взглядом, — и как ты только с ней дружишь? Она же может даже мертвого взбесить своей дотошностью!

— Том, — Гарри вздохнул, — вот правда, вы с ней два сапога пара, Гермиона тоже постоянно у меня интересуется, как я с тобой общаюсь, ведь ты такой надменный, — он ухмыльнулся. — Что вы грызетесь, как кошка с собакой?

— Она думает, что знает материал лучше меня, — пожаловался Арчер.

— А ты думаешь, что этот материал писали для малолеток, и он не стоит твоего внимания, — парировал тот, — так чего ты бесишься?

— Но она считает, что она лучше меня! — Арчер скривился.

— А ты считаешь, что ты стоишь на голову выше, чем все вокруг, включая профессоров и директора, — Поттер пожал плечами.

— Она заносчивая!

— А ты нет?

— Мнит о себе невесть что!

— А у тебя комплексы?

— Учит книжки наизусть и цитирует их, делая вид, что все знает!

— Это как-то тебя оскорбляет?

— У неё отвратительный характер!

— А ты ангел?

— Она считает, что понимает тебя лучше, чем я! — возмущенно заявил Том и понял, что сказал лишнее. Гарри смотрел на друга в веселом удивлении.

— Я? — выдавил он. — Все это из-за меня?

— Меня просто бесит, что она думает, что все про всех знает, — буркнул Арчер, скрестив руки на груди.

— И она сказала, что понимает меня... — уточнил Поттер, Арчер отвернулся, — лучше тебя?

— О, Мерлина ради! — поморщился друг, — прекрати так лыбиться!

— Но это смешно, — заспорил Поттер, — действительно смешно! Вы целый месяц грызетесь между собой, потому что… ой, не могу! — Гарри расхохотался, согнувшись пополам. Том сверлил его обиженным взглядом, потом фыркнул.

— Вот всегда знал, что ты идиот! — оскорбленно бросил он. — Причем здесь ты? Просто Грейнджер меня раздражает, вот и все, и ничего смешного тут нет, Гарри... Да хватит ржать!!!

— Прости, — отсмеялся тот, — просто мне и в голову не приходило, что мои друзья начнут лаяться между собой из-за такой ерунды, ведь любому понятно, что ты знаешь меня лучше всех, — он легкомысленно пожал плечами, — даже лучше меня самого. Гермиона просто дразнила тебя, а ты повелся, — он хихикнул, — вот уж не ожидал от тебя.

Том все ещё делал недовольный вид, но улыбку сдержать становилось все труднее, во-первых, Гарри очень заразительно смеялся, а, во-вторых, он и вправду переборщил... Хотя, впрочем, от этого Грейнджер ему больше нравиться не начала.

— И все же она зазнайка, — наконец усмехнулся он.

— А ты индюк, — продолжал смеяться Поттер, — чудесная пара!

Том покачал головой: ну что с него взять?

На второй неделе декабря, когда земли школы покрылись тонким слоем снега, а до экзаменов оставалось всего ничего, Том подсел к другу в библиотеке с таинственным видом; Гарри с любопытством склонил голову набок.

— Кстати, я кое-что узнал, — заявил Арчер, заговорщицки понизив голос, — но все забывал сказать тебе.

— И что же это?

— Ты знаешь, что такое домовой эльф?

— Что? — недоуменно переспросил он, явно ожидая какого-то другого разговора.

— Домовой эльф, — Арчер закатил глаза. — Мне было интересно, и я спросил у Блэйза, тот меня обсмеял и сказал, что домовой эльф это волшебное существо, прислуживающее волшебникам, а Малфой заявил, что они омерзительны, потому что любят готовить и убирать, но этого было мало, и я немного почитал о них.

Знаешь, домовики на самом деле очень странные штуки, я почти ничего про них не нашел, кроме упоминания о том, что как вид они были занесены в реестр магических существ ещё до основания Хогвартса, но никто не знает их историю. У них нет социальных групп, форм правления, письменности, религий или поселений. Образ мышления близок к примитивному, что, в целом, говорит о них, как о существах низшего ранга, но так как они умеют говорить и колдовать, волшебное сообщество решило перевести их из категории магических животных и обозвать магическими существами, что, оказывается, разные вещи. Кстати, домовыми эльфами их тоже назвали волшебники, так как ни культуры, ни понятия расовой принадлежности у них нет, как нет и понятия собственного «Я». Они служат волшебникам, беспрекословно им подчиняются и не мыслят своей жизни без рабского труда. Но их можно прогнать, подарив им какой-нибудь элемент одежды, и тогда эльф становится свободным… и по логике очень несчастным. Их жизнь длиннее, чем у волшебников раза в три, они низкорослые с темной или серой кожей, большими глазами и огромными ушами. — На этом Арчер сделал внушительную паузу, и Поттер, если и гадал, к чему друг затеял чтение лекции, теперь удивленно распахнул глаза.

— Домовой эльф! — закричал он и тут же осекся, глядя по сторонам: в библиотеке повышать голос было неположено. — В спальне! — зашептал он. — Тогда был домовой эльф! Это он опрыскивал ядом мои вещи!

— В точку, — Том самодовольно ухмыльнулся, — а что ты усвоил из моей лекции?

— Что домовики не способны принимать собственные решения…

— И это значит…

— Что это был чей-то домовой эльф, — заключил Гарри, — и по его приказу он меня травил, — он нахмурился, — но как мы узнаем, чей он?

— Насколько я понял, — протянул Арчер, — домовики, как правило, служат в богатых семьях. Скорее всего, наш неудавшийся убийца чистокровный волшебник.

— Под это описание подойдет весь Слизерин и добрая половина остальных факультетов, — нахмурился Поттер, — слишком много подозреваемых.

— Тогда вот тебе ещё наблюдение. Ты говорил, он исчез?

— Да…

— В Хогвартсе этого делать нельзя, — Арчер помолчал, — точнее невозможно, тут стоит какой-то барьер…

— Да, я тоже читал «Историю Хогвартса», — отмахнулся Гарри, — но как тогда эта штука вообще попала в школу?

— А это ещё один интересный нюанс, — Том самодовольно улыбнулся, наслаждаясь чувством собственной важности. — Малфой сказал, что в Хогвартсе этих эльфов полно, они выполняют всю черную работу и готовят на кухне. Скорее всего, чтобы домовики не путались под ногами, для них сняли эти чары, или они их как-то обходят, находясь в школе.

— Но если меня травил школьный эльф, значит это кто-то из персонала? — удивленно спросил Гарри, — но кто…

— Копай глубже, домовики здесь принадлежат не столько волшебнику, сколько зданию, а значит, подчиняются тому, кто в этом здании главный.

— Директор? — после минуты гробовой тишины выдохнул Гарри. — Думаешь, это был директор?

— Ну, вряд ли он сам, но подумай! Он же самый сильный волшебник в школе…

— С самой блистательной репутацией, — мрачно добавил Поттер, — он не мог…

— Ну, конечно! — оживился Арчер. — Это же естественно! Кто на него подумает? Он же великий волшебник, которого, если верить слухам, боялся даже Волдеморт.

— Но зачем ему меня убивать? — недоуменно спросил Гарри, — он же боролся с Волдемортом… вряд ли, — он с сомнением покачал головой, — думаю, ты ошибаешься…

— Да подумай, — зашипел Том, — если бы ты погиб, вину свалили бы на слизеринцев, и директор избавился бы от ненужных людей…

— Чушь…

— Хорошо, — Арчер кивнул, — но это же логично! Только директор мог подстроить такое. И почему никто из профессоров не забил тревогу, когда тебя травили? Почему все это замяли? Почему делали вид, что не замечают, как тебе плохо? Это подозрительно…

— О, так теперь у тебя вся школа в сговоре? — саркастично заметил Гарри, хотя последнее замечание друга засело у него в сознании. А действительно, почему?

— Ну, мало ли какая власть в руках Дамблдора, он мог приказать… или угрожать, — Арчер хмуро смотрел на друга. — Люди, наделенные властью, опасны, какими бы они хорошими ни казались.

— Не вижу мотива, — вздохнул Поттер, — как ни крути, директору не выгодно меня убивать.

— Тогда почему вместо того, чтобы забить тревогу, он замолчал случившееся с тобой?

— Так ничего же не случилось, — Гарри пожал плечами, хотя надоедливое «почему» так и крутилось в голове, — я же не умер…

Неожиданно Том хлопнул ладонью по столу.

— Ну, конечно! Он и не хотел твоей смерти, — шепотом сообщил Арчер, Гарри вздохнул, идеи сыпались из друга как из рога изобилия, — он пытался запугать тебя, возможно, он хочет подтолкнуть тебя к чему-то… или сделать так, чтобы ты подозревал своих сокурсников, чтобы ненавидел свой факультет! Точно! Он пытается настроить тебя против Слизерина, очевидно же, что директор хотел бы видеть тебя на Гриффиндоре, ведь, — Том поморщился, — все гриффиндорцы герои…

Гарри узнал интонации и улыбнулся.

— По-моему, Снейп говорит не так, — мягко заметил он и прочистил горло, придав своему голосу нотку надменного презрения. — Все гриффиндорцы — идиоты, — процитировал он, Том прыснул.

— Это одно и то же, — друзья обменялись веселыми взглядами.

— Итак, — бодро сказал Гарри, приосанившись, — у нас на руках есть один подозреваемый и море сообщников...

— Ну, вроде того, — Том пожал плечами. — Меня ещё заботит зелье, помнишь, я говорил, что готовить его сложно и опасно. Мало кто возьмется за такую работу, и то, правильно приготовить этот яд может только мастер зелий, а таких по пальцам пересчитать можно, — Том помрачнел, — но одного мы знаем.

— Профессор Снейп ни за что…

— Да я не об этом, — отмахнулся Арчер, — вдруг директор хочет подставить его? Начать расследование и доказать, что зелье варил Снейп! Дамблдор могущественный колдун, он может состряпать любое обвинение, вдруг все это сделано, чтобы избавиться от профессора?

Гарри хотел что-то сказать, но неожиданно звонкий девичий голос разбил приватную атмосферу тайного сговора.

— Какая же глупость! — на столешницу перед мальчиками обрушился толстенный фолиант, а сама обладательница книги уселась за стол напротив слизеринцев, — уже минут двадцать вас слушаю и всё гадаю, это шутка или вы действительно такие болваны?

— А тебе не говорили, что подслушивание чужих разговоров в некоторых случаях карается смертью, Грейнджер? — раздраженно поинтересовался Арчер, глядя на девочку. — И тебя никто не приглашал… — Гарри ощутимо толкнул друга локтем и повернулся к подруге.

— Прости, он не хотел тебя обидеть… — начал Поттер.

— Вообще-то хотел...— Арчер получил ещё один удар локтем в бок и насупился. — Да больно же!

— Хватит, — прошипел Поттер и улыбнулся Гермионе, — ты слышала наш разговор?

— С самого начала, — та высокомерно глянула на Арчера и снова обратила свое внимание на Гарри, — надо сказать, более абсурдной мысли в жизни не слышала, — она закатила глаза и снова покосилась на Тома, теперь с молчаливой насмешкой, — никакой логики.

— А ты просто кладезь логических заключений, да? — съязвил Арчер.

— Я, по крайней мере, адекватно оцениваю мысли, приходящие мне в голову, — огрызнулась Гермиона, — тебе никто не говорил, что домовики могут аппарировать куда угодно, гений? — ядовито поинтересовалась она у Тома. — Для них нет таких ограничений как у волшебников. Домовики обладают особенной магией, нам не подвластной.

Том погрузился в гневное молчание.

— Значит, это мог быть любой эльф? — вступил в беседу Поттер. — Не только школьный?

— Да, — она кивнула и снова воззрилась на Тома, послав ему сладкую улыбку, — и если вдруг тебе придет в голову обвинить профессора Дамблдора, почитай вот это, — она подтолкнула к нему древний фолиант. — Может, что-то новое узнаешь.

— А тебе не говорили, что не нужно верить всему, что пишут? — мурлыкнул в ответ Арчер. — Или ты только буквы можешь нормально воспринимать?

— Да хватит же! — прикрикнул на них Поттер. — Может, перенесем день взаимных оскорблений на другую дату? От вас с ума сойти можно!

— Но она…

— Том…

— Да он же…

— Гермиона! Хватит, — Гарри помассировал виски, от этой перепалки у него уже голова гудела, — давайте лучше поговорим об эльфах. Чей он мог быть?

— Да чей угодно, — Грейнджер скрестила руки на груди, — гадать можно до бесконечности…

— Но вот если его поймать и допросить… — хищно улыбаясь, начал Арчер и тут же напоролся на возмущенный взгляд гриффиндорки.

— Вот ещё! — фыркнула она. — Во-первых, как ты собрался его ловить, если он может аппарировать, куда ему вздумается?

— Оглушить. Это же элементарно, Грейнджер, — он самодовольно ухмыльнулся.

— Ты что, варвар? — девочка хмуро смотрела на слизеринца, — все решаешь по принципу "оглушить и допросить"?

— Ну, раз ты такая умная, предложи сама, — Том поднял руки ладонями вверх, словно признавая поражение, хотя взгляд, которым он наградил девочку, был более чем уничижительный.

— Мы сделаем ловушку, — спокойно сказала Гермиона, — расставим её вокруг кровати Гарри и подождем, пока он в неё попадется.

— И чем твоя идея отличается от моей? — удивленно спросил Том.

— Тем, что я пытаюсь избежать жестокости, — она закатила глаза, — это же живое существо!

— Это живое существо две недели хладнокровно травило Гарри, если ты не в курсе, — прошипел Арчер, заставляя Гермиону испуганно отклониться назад, — и если для того, чтобы узнать необходимую мне информацию, придется оторвать его чертову голову, я это сделаю.

Поттер удивленно смотрел на друга, ему, конечно, было приятно, что Том так беспокоится за него, но на какую-то долю секунды ему почудилось, что Арчер стал кем-то другим, совсем ему незнакомым. Гарри ещё никогда не видел такую холодную ярость в тёмных глазах своего друга.

— У тебя что, на все случаи жизни только одно решение? — раздраженно поинтересовалась Грейнджер. — Ты же сам говорил, что домовики беспрекословно подчиняются хозяину, так разве он виноват в том, что его хозяин чудовище?!

— А ответ «мне плевать» тебя устроит? — холодно бросил Том.

— Гарри, скажи же что-нибудь! — возмущенно потребовала Гермиона.

— А зачем? — скучающе спросил тот. — У вас и без меня вполне неплохой диалог получается.

Грейнджер обиженно надулась.

— Вообще-то, я хочу помочь.

— Да, но почему-то вместо этого грызешься с Томом, — спокойно заметил Поттер.

Та покачала головой.

— Даже удивительно, как вы с ним похожи, — пробормотала она.

— Что? — нахмурился Арчер.

— С первого взгляда кажется, будто у вас с Гарри нет ничего общего, но достаточно приглядеться и становится ясно, что вы совершенно одинаковые.

— Правда? — Поттер широко улыбнулся.

— А ты что, не знал? — вполголоса буркнул Том, хотя и сам с трудом сдерживал улыбку.

— Вообще-то, это был не комплимент, — сухо заметила Грейнджер, — итак, возвращаясь к разговору, Гарри, что ты думаешь?

— Думаю, что и ты, и Том правы, — Поттер подался вперед, заговорщицки понижая голос. — И я знаю, как всё это провернуть.

 

* * *

— Ты уверен, что это сработает так, как надо? — шепнул Гарри, когда они возвращались с ужина двумя днями позже, Том только пожал плечами, глядя прямо перед собой.

— Откуда я знаю? Твоя же идея была.

— Ой, ты что, до сих пор дуешься? — Поттер усмехнулся. — Ну, забудь ты уже.

— Да, но мой план был надежней, — огрызнулся Арчер.

— Да, расставить невидимые силки с антиаппарационным барьером, бьющие жертву током, если она пошевелится, что может быть проще и гуманней!

— Зато наверняка!

— А если мы его угробим? Что тогда?

— Выкинем где-нибудь, — Арчер пожал плечами, — подумаешь…

— Том…

— Ладно-ладно, посмотрим, как сработает твой гениальный план, — он закатил глаза и нырнул в гостиную Слизерина.

В это же мгновение где-то рядом раздался жуткий грохот, похожи