Установка — один из жизненных выборов

Счастливый человек — это не человек в определенных обстоятельствах, а, скорее, человек с определенным набором установок.

Хью Даунс

В декабре мы с женой Тией купили новый автомобиль. И хотя у нас были билеты на рейс из Калифорнии до Хьюстона — мы должны были навестить родных жены, — мы решили поехать в Техас на машине, чтобы обкатать новый автомобиль. Погрузив вещи, мы отправились в путь, предвкушая чудесную неделю, которую проведем с бабушкой.

Мы прекрасно провели время, до последнего оттягивая расставание с бабушкой. На обратном пути нам нужно было спешить, поэтому мы ехали без остановок — пока один вел машину, другой спал. Проехав под проливным дождем несколько часов, мы добрались до дома поздно ночью. Мы устали и мечтали о горячем душе и мягкой постели. Мне не терпелось, несмотря ни на какую усталость, разгрузить машину, но Тия хотела в душ и в постель, поэтому мы решили подождать до утра.

В семь утра мы встали свежие и готовые разгрузить машину. Когда же мы открыли парадную дверь, на подъездной дорожке автомобиля не было! Мы переглянулись, посмотрели на дорожку, снова переглянулись... Наконец Тия задала чудесный вопрос:

— А где ты оставил машину?

Я со смехом ответил, что на дорожке. Но мы все равно вышли, надеясь, что, может, наша машина волшебным образом съехала с дорожки и припарковалась на обочине, но ее там не было.

Потрясенные, мы позвонили в полицию и заполнили заявление, которое якобы приводило в действие нашу высокотехнологичную поисковую систему. Для верности я также позвонил в компанию этой поисковой системы. Они заверили, что в течение двух часов они рассчитывают на 98 процентов успеха. Я позвонил через два часа и спросил:

— Где моя машина?

— Мы еще ее не нашли, мистер Харрис, но теперь рассчитываем на 94 процента успеха в течение четырех часов.

Прошли еще два часа, я снова позвонил с тем же вопросом. И мне снова ответили:

— Мы еще не нашли вашу машину, теперь процент успеха — 90 в течение восьми часов.

На это я сказал:

— Ваши проценты ни о чем мне не говорят, поэтому позвоните, когда найдете.

Позднее в тот день по телевизору показывали рекламу, где производитель автомобилей спрашивал:

— Хотите такой автомобиль на своей подъездной дорожке?

Я ответил:

— Конечно! Вчера у меня уже был один.

День шел, а Тия все больше приходила в уныние, вспоминая все новые и новые вещи, которые были в машине, — наш свадебный альбом, невосполнимые семейные фотографии прошлых поколений, одежду, фотокамеру, мой бумажник, ее чековую книжку, и это далеко не все. Для нашего выживания эти предметы почти ничего не значили, но в тот момент казались вещами огромной важности.

Озабоченная и расстроенная, Тия спрашивала меня:

— Как ты можешь шутить по этому поводу, когда наша новенькая машина и все эти вещи пропали?

Я ответил так:

— Милая, мы можем огорчаться, оставшись без машины, а можем чувствовать себя счастливыми, лишившись ее. Машину у нас украли в любом случае. Я искренне верю, что наши установки и настроения — это наш выбор, и в настоящий момент мой выбор — быть счастливым.

Через пять дней машину нам вернули, без вещей и с повреждениями на 3000 долларов. Я отправил ее в ремонт и был рад услышать, что ее вернут через неделю.

В конце той недели, сдав взятый напрокат автомобиль, я получил наш и, радостный и довольный, поехал домой. К сожалению, эти чувства продлились недолго. По дороге домой, на съезде с нашего шоссе, я стукнул в задний бампер другую машину. Та машина не пострадала, а вот нашей был причинен ущерб — опять на 3000 долларов и опять надо обращаться в страховую компанию. Мне удалось добраться до дома, но когда я вышел, чтобы оценить повреждения, то обнаружил, что спустила передняя левая шина.

Пока я вот так стоял на подъездной дорожке, глядя на машину и прикидывая, что снова придется брать напрокат автомобиль, домой вернулась Тия. Подойдя, она окинула взглядом эту картину и сказала, обняв меня:

— Дорогой, мы можем огорчаться, повредив машину, а можем чувствовать себя счастливыми, повредив ее. Так или иначе машина у нас повреждена, поэтому давай будем счастливы.

В ответ я от души расхохотался, и мы чудесно закончили этот день.

Боб Харрис

Об учениках и учителях

Через сто лет не будет иметь никакого значения, какой автомобиль вы водите, в каком доме живете, сколько у вас на банковском счете или как выглядит ваша одежда. Но мир может стать чуточку лучше, если вы сыграли важную роль в жизни какого-нибудь ребенка.

Маргарет Фишбэк Пауэре

Волшебные камешки

Привычка ограничивает нашу жизнь. Она влияет на нас больше, чем самые личные социальные связи. На нашу жизнь влияют не столько наши ближайшие друзья, сколько наши мысли.

Дж. У. Тил

— Почему мы должны учить всю эту никому не нужную ерунду?

Именно этот вопрос чаще всего задавали мне ученики за годы моего преподавания. В ответ я рассказываю им следующую легенду.

Как-то вечером группа паломников готовилась остановиться на ночлег, когда внезапно вокруг них засиял небывалый свет. Они поняли, что к ним снизошло небесное существо. С трепетом ждали они важного божественного послания, которое было предназначено, как они считали, именно для них.

Наконец раздался голос: «Соберите как можно больше камешков. Положите их во вьючные мешки. Путешествуйте в течение дня, и к следующему вечеру вы обретете радость и печаль».

Покинув место стоянки, кочевники выражали разочарование и злились друг на друга. Они ожидали откровения, касающегося великой вселенской истины, которая поможет им принести в мир богатство, здоровье и смысл существования. Но вместо этого им дали какое-то незначительное задание, в котором они не видели никакого смысла. Однако, памятуя о сиянии, исходившем от посетившего их существа, каждый из них, недовольно ворча, положил по нескольку камешков в свой мешок.

Они проехали целый день и вечером, разбивая лагерь, заглянули в свои вьюки и обнаружили, что камешки превратились в алмазы. Люди обрадовались, что у них появились алмазы. И опечалились, что не взяли больше камешков.

Случай, произошедший с одним из моих учеников по имени Алан, проиллюстрировал для меня истинность этой легенды.

Когда Алан учился в восьмом классе, он очень преуспел в разного рода неприятностях. Он учился хулиганить и получал наивысшие оценки по воровству.

Каждый день мои ученики должны были запоминать какое-нибудь высказывание выдающегося мыслителя. Устраивая перекличку, я по очереди называл учеников, начинал цитату, а ученик должен был ее закончить, чтобы подтвердить свое присутствие.

— Элис Адаме... Самая большая ошибка...

—...Это отступать при первой же неудаче. Я здесь, мистер Шлаттер.

Таким образом, к концу года ученик запоминал 150 великих сентенций.

— Думайте, что вы можете, думайте, что вы не можете, — в любом случае вы правы!

— Если вы видите препятствия, значит, вы отвлеклись от цели.

— Циник — это тот, кто всему знает цену, но ничего не ценит.

И разумеется, высказывание Наполеона Хилла:

— Если вы можете задумать это и верить в это, значит, вы можете этого достичь.

Никто не жаловался на эту перекличку больше Алана — до того дня, когда его исключили. И с тех пор я на пять лет потерял с ним связь. Затем он вдруг позвонил мне. Он только что вышел на поруки и учился по специальной программе в одном из соседних колледжей.

Он рассказал, что за свои выходки докатился до тюрьмы и в какой-то момент настолько опротивел сам себе, что вскрыл вены.

— И знаете, мистер Шлаттер, я лежал, и жизнь вытекала из меня, и вдруг я вспомнил одну дурацкую цитату, которую вы однажды заставили меня написать двадцать раз: «Самая большая ошибка — это отступать при первой же неудаче». И я словно очнулся. Пока я жив, я ничего не потерял, но как только я позволю себе умереть, я умру неудачником. Поэтому, собрав оставшиеся силы, я позвал на помощь и начал новую жизнь.

В тот момент, когда он впервые услышал эту фразу, она была для него камешком. Когда же она пришла к нему в критической ситуации, то превратилась в алмаз. Поэтому я и говорю вам: собирайте все камешки, какие можете, и со временем они превратятся для вас в алмазы.

Джон Узйн Шлаттер

Мы отсталые

В первый день преподавания во всех классах у меня все шло хорошо. И я решила, что учительский хлеб дается мне легко. А затем пошла на седьмой урок, последний в тот день.

Подходя к классу, я услышала треск мебели. Войдя, я увидела, что один мальчик повалил другого на пол и сидит на нем верхом.

— Слушай, ты, отсталый! — говорил лежавший. — Мне плевать на твою сестру!

— Держись от нее подальше, ты понял? — угрожал сидевший на нем.

Напустив на себя строгий вид, я велела им прекратить драку. Внезапно ко мне повернулись 14 пар глаз. Я поняла, что вид у меня не слишком уверенный. Сердито поглядев друг на друга и на меня, мальчики заняли свои места. В этот момент из класса напротив выглянул учитель и закричал на моих учеников, велев им сесть по местам, молчать и слушаться меня. Я почувствовала свою полную беспомощность.

Я пыталась объяснить материал, который подготовила, но на меня были обращены настороженные лица. По окончании урока мальчик, который начал драку, назовем его Марк, сказал мне:

— Леди, не тратьте попусту время, мы отсталые. — И вышел из класса.

Потрясенная, я опустилась на стул, пытаясь понять, зачем я стала учителем. И как справиться с этой проблемой — сбежать? Я сказала себе, что потерплю год, а следующим летом выйду замуж и займусь чем-нибудь более благодарным.

— Досталось вам от них, да? — Это был мой коллега из класса напротив. Я кивнула.

— Не переживайте, — сказал он. — Я учил большинство из них в летней школе. Их всего четырнадцать, и большинство все равно не окончит школу. Не тратьте время на этих детей.

— Что вы имеете в виду?

— Это дети сезонных рабочих. Они живут в хибарах в поле. Ходят в школу, когда им хочется. Старайтесь, чтобы они всегда были при деле и сидели тихо. Если что, посылайте их ко мне.

Собираясь домой, я не могла забыть лица Марка, когда он говорил: «Мы отсталые». Отсталые. Это слово не давало мне покоя. Я поняла, что должна сделать что-то из ряда вон выходящее.

Назавтра я попросила того коллегу больше не заходить ко мне в класс. Я должна была сама справиться с детьми. Войдя в класс, я посмотрела в глаза каждому ученику, а потом написала на доске СИНЙЕЖД:

— Это мое имя, — сказала я. — Вы можете его назвать? Они сказали, что оно «странное», что никогда такого раньше не видели. Тогда я написала на доске: ДЖЕЙ-НИС. Некоторые произнесли его вслух и удивленно на меня посмотрели.

— Вы правы, меня зовут Джейнис, — сказала я. — Я не способна к учению, это называется дислексия. Когда я пошла в школу, то не могла правильно написать свое имя. Я не могла запомнить порядок букв, и цифры путались у меня голове. Меня назвали отсталой. Все верно... я была отсталой. До сих пор я слышу эти ужасные голоса и чувствую стыд.

— А как же вы стали учительницей? — спросил кто-то.

— Потому что я ненавижу ярлыки, я не тупая и люблю учиться. И таким будет и этот класс. Кому нравится ярлык «отсталый», тому лучше перейти в другой класс. А в этой комнате отсталых нет.

— Поблажек вам от меня не будет, — продолжала я. — Мы собираемся много работать, пока вы не нагоните материал. Вы закончите школу, и я надеюсь, что кто-то из вас пойдет в колледж. Это не шутка... это обещание. И я никогда больше не желаю слышать в этом классе слово «отсталый». Вы поняли?

Они как будто слегка выпрямились на своих стульях.

Нам действительно пришлось много работать, и результаты не замедлили сказаться. Особенно выделялся Марк. Я слышала, как он говорил какому-то мальчику в коридоре: «Это очень хорошая книга. Мы больше не читаем книжки для малышей». Он держал в руках «Убить пересмешника».

Шли месяцы, дети делали удивительные успехи. Потом однажды Марк сказал: «Но люди все равно считают нас глупыми, потому что мы неправильно говорим». Я ждала этого момента. Теперь мы могли приступить к глубокому изучению грамматики, потому что они сами этого хотели.

Мне было жаль, что приближается июнь, — им так хотелось учиться. Все мои ученики знали, что я собираюсь замуж и уеду из этого штата. Однако учащиеся из класса «седьмого урока» приходили в явное возбуждение, когда я об этом говорила. Мне было приятно, что они меня полюбили, но в чем тут дело? Неужели они злились, что я оставлю эту школу?

В последний день занятий у входа в школу меня встретил директор.

— Прошу вас, пройдемте со мной, — напряженно произнес он. — В вашем классе проблемы.

«Что могло случиться?» — мысленно удивилась я.

Ничего подобного я никогда в жизни не видела! Во всех углах комнаты стояли цветы, букеты на партах, на шкафах, ковер цветов устилал мой стол. Как им это удалось? Большинство из них были настолько бедны, что получали теплую одежду и нормальное питание только за счет специальной школьной программы.

Я расплакалась, они заплакали тоже.

Позже я узнала, как они заполучили столько цветов. Марк, который по выходным работал в местном цветочном магазине, увидел заказы от нескольких других моих классов. Он сказал об этом одноклассникам. Слишком гордый, чтобы его заклеймили еще и ярлыком «бедный», Марк попросил у хозяина магазина разрешения забрать все вялые цветы. Затем он зашел в похоронное бюро и объяснил, что его классу нужны цветы для учительницы, которая уезжает. Там согласились отдать им букеты, оставшиеся от похорон.

Это был не единственный подарок, полученный от них. Два года спустя четыре ученика закончили среднюю школу, а шестеро получили стипендии на поступление в колледж.

Сейчас, через двадцать восемь лет, я преподаю в академически сильной школе недалеко от того места, где начиналась моя карьера. Я узнала, что Марк женился на девушке, которая нравилась ему в колледже, и теперь он преуспевающий бизнесмен. И кроме того, три года назад сын Марка с отличием закончил мой английский класс.

Иногда я со смехом вспоминаю окончание своего первого рабочего дня! Подумать только, я думала о том, чтобы заняться чем-нибудь другим, более благодарным!

Джейнис Андерсон Коннолли