Преподобноисповедник Георгий (лавров)

Память 21 июня / 4 июля, 28 сентября / 11 октября в день обретения мощей, в Соборах новомучеников и исповедников Российских; Воронежских, Липецких и Московских святых

В миру Лавров Герасим Дмитриевич, родился 28 февраля / 13 марта 1868 года[55] деревне Касимовка Елецкого уезда Орловской губернии в благочестивой, состоятельной крестьянской семье. Герасим закончил всего три класса школы. Однажды, когда ему было 12 лет, он с родителями приехал на богомолье в Оптину пустынь и подошёл под благословение к старцу Амвросию. Старец обнял его за голову, благословил и сказал, что ему следует оставаться здесь.

Но только с 1898 года, после кончины отца, Герасим стал послушником Введенской Оптиной пустыни, где в 1899 году был пострижен с именем Георгий, и в 1902 году рукоположен в иеромонаха. Известно о его разногласиях в вопросах управления скитом со скитоначальником старцем Варсонофием (Плиханковым), что вызвало в Оптиной разделение в среде монахов — событие доселе там неслыханное.

С 1915 по 1918 годы отец Георгий был настоятелем Георгиевского монастыря в город Мещовск Калужской губернии.

Прписп. Георгий (Лавров). Средник иконы-триптиха. XXI век

После закрытия монастыря в декабре 1918 года, батюшка был обвинён в «тайном заговоре» и «хранении оружия». Из Мещовской тюрьмы батюшку вместе с группой арестованных повезли в тюрьму Калуги, где их должны были расстрелять. Перед этим отцу Георгию было чудесное видение, после которого он утешил всех арестованных, сказав, что они останутся живы. И, действительно, их вагон почему-то прицепили к другому поезду, идущему в Москву. По прибытии в Москву арестованных поместили в Таганскую тюрьму Москвы. Пока производилось дознание, в 1919 году вышла амнистия и расстрел был заменён пятью годами заключения.

До 1921 года батюшка находился в одиночной камере. В тюрьме он перенёс операции. Тюремный доктор Жижиленко (будущий тайный епископ Максим) обучил его медицинским навыкам и старец был поставлен на должность санитара, благодаря чему имел доступ к самым разным людям, в том числе и в камеры смертников. Батюшка исповедовал и причащал желающих, старался всех утешить и ободрить. Иногда он со слезами уговаривал умирающих исповедаться, если видел, что человек уходит из этой жизни озлобленным.

В Таганской тюрьме он получил благословение на старчество от митрополита Кирилла (Смирнова). Из тюрьмы отец Георгий был взят «на поруки» будущим священномучеником Феодором (Поздеевским), который предоставил ему возможность проживания и служения в возглавляемом им Свято-Даниловом монастыре. Там батюшка принимал множество людей в келье при входе в Покровскую церковь. Хотя он был малообразованным, к нему шла интеллигенция, молодёжь. «Золотце, золотой мой, деточка» — так он обращался к людям. Старец имел дар различать душевные и духовные болезни. У него часто бывал Тверской архиепископ Фаддей (Успенский).

Во время разногласий, возникших из-за декларации митрополита Сергия, отец Георгий убеждал братию не вносить новых разделений в Церковь и остался на стороне Заместителя Патриаршего Местоблюстителя.

В мае 1928 года батюшку арестовали во второй раз. Он был обвинён в том, что «играл роль старца в черносотенном монастыре, вёл антисоветскую пропаганду среди обслуживаемого контингента».

Батюшку приговорили к трём годам ссылки в посёлок Кара-Тюбе Уральской области (ныне Казахстан). Там

он жил в тяжёлых условиях, но утешался совершением Литургии в своей хижинке. В ссылке батюшка заболел раком гортани.

После освобождения старец поселился в Нижнем Новгороде. С трудом удалось духовным чадам найти для него комнатку.

4 июля 1932 года после причащения Святых Таин отец Георгий скончался и был погребён на местном Бугровском кладбище.

11 октября 2000 года были обретены святые мощи старца, которые перевезли в Свято-Данилов монастырь в Москве.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Тропарь, глас 2:

Издетска монашескую жизнь возжелал еси, / преподобне отче Георгие, / в нейже любовь Христову стяжав, / пастырь добрый многим людем был еси, / последи же и изгнание претерпев, / венцем исповедничества украсился еси. / И ныне, предстоя престолу Святыя Троицы, непрестанно моли // спасти и просветити души наша.