Четыре основных родительских ложных выпада 1 страница

1. Я запру тебя на всю оставшуюся жизнь!

2. Отправляйся в постель и больше никогда не появляйся!

3. Ты будешь сидеть здесь, пока не съешь всё до последнего кусочка!

4. Я никогда в жизни больше не _________________

(Заполните пропуск по своему усмотрению)

Определяйте меру последствий, только когда нахо­дитесь в зоне ясного видения. Спустя годы мы смеёмся над ложными выпадами своих родителей, но в детстве в такие моменты мы чувствуем себя глупыми и ни на что не годными. К тому же выполнить обещанное родителями бывает довольно трудно, ибо высказывания, прозвучавшие из зоны, где мысли нет места, не поддаются обоснованию. И дочь при­учается к тому, что в наших словах нет смысла.

У меня была ужасная привычка сначала действо­вать, а потом думать до тех пор, пока я не по­нял, что дочка не верит абсолютно ни одному мо­ему слову. Я угрожал ей дикими последствиями так долго, что она знала: я всё равно пойду на попятную и она выйдет сухой из воды! Наконец я сумел совладать со своим гневом и теперь могу сначала остыть, а потом уже накладывать на неё епитимью. Как-то раз я сказал Кэйти и её под­ружке, что, если они немедленно не соберут иг­рушки, я сам брошу их все в ящик и закрою в чулане на целый день. Случайно я услыхал, как Кэйти сказала подруге: «Давай соберём: он сде­лает, что сказал». Она помнила, как это было на прошлой неделе. Слава богу, что мы оба переме­нились!

Нед, одинокий отец девятилетней Кэйти

Удачно выбранный момент позволяет нам принять правильное решение. Устанавливая пределы допустимого и определяя меру последствий из зоны ясного видения, мы избегаем ненужной неловкости, конфликтов и тревог.

Ж: Когда я поняла, что совсем не обязательно сразу же реагировать на поведение дочери, у меня появилась возможность поразмыслить над тем, чем же оно обусловлено. Я смогла спокойно проанализировать, что нужно сде­лать для того, чтобы помочь ей научиться самой регулировать своё поведение. После того как улягутся страсти, я смогу пого­ворить с ней спокойнее, без упреков и не обвиняя ее за то, что она натворила. Конечно, когда она была совсем маленькой, ре­агировать нужно было быстрее, потому что долгое ожидание привело бы к усилению чувства тревоги у нее. Когда она под­росла, мы стали договариваться, что вернёмся к разрешению конфликта попозже, когда обе остынем.

Подавление эмоций и чувств — кратковременное их хранение

Конечно, кривая эмоций представляет картину движения эмо­циональной энергии человека сверхупрощённо. Эмоции со­всем не всегда нарастают и преобразуются в осмысленные чувства так гладко, как это выглядит на схеме. Просто по этой модели эмоции развиваются достаточно часто. Но если в поведении дочери мы замечаем что-то новое, то теряемся, не зная, что делать.

Жизнь чувств гораздо сложнее, чем предсказуемое нарас­тание и спад эмоции, потому что мы можем эмоцию выра­зить, подавить или вытеснить. Эмоции, которые поднимаются по эмоциональной кривой, попадая в зону ясного видения, становятся осознанными чувствами, то есть эмоциями, обра­ботанными мышлением. Они дают понять нам, что мы жи­вые, общающиеся, чувствующие. Они так хотят, чтобы мы знали, когда расстроены, влюблены или растеряны.

Очень часто эмоции нарастают и затихают в ситуациях, когда мы не можем их должным образом выразить или пре­образовать в чувства. Алисия, начальник планово-производ­ственного отдела компании, стонет: «Начальница просто до­вела меня: она урезала сроки на этот проект в два раза. Но сейчас мне надо сосредоточиться на последнем сроке. А уж потом я ей скажу, каково мне!» Каждый из нас бывал на месте Алисии. Что-то нас сильно расстраивало, но мы вы­нуждены были отложить в сторону свои эмоции и чувства, чтобы выполнить работу. Это состояние, когда мы на какое-то время должны отодвинуть свои эмоции и чувства, называ­ется подавлением.

Мы всё ещё сильно переживаем, мы знаем, что наши эмо­ции никуда не делись, они здесь, но мы сознательно помещаем их как бы на хранение, чтобы сосредоточиться на том, что должны сделать в первую очередь. Когда придёт время, мы сможем «вытащить эти подавленные эмоции из временного хранилища», обдумать их, излить, если захотим, или спра­виться с ними.

В то утро Шэрри, проснувшись, заныла, что она ненавидит школу и не хочет туда больше ходить. Я выяснила, что учительница сократила время свободных игр, поэтому то, чего Шэрри раньше ожидала с радостью, теперь её отпугивает. В шко­ле она очень старается сделать всё, как надо, но дома, когда она ощущает себя в безопасности, её чувства прорываются.

Карен, мать семилетней Шэрри

Шэрри не может выразить свои чувства в школе. Её внутренняя система управления подсказывает ей на каком-то уровне сознания, что нужно подождать, пока придёшь домой, а уж там выплеснуть свои эмоции. Такое умение вла­деть эмоциями бывает полезно, потому что далеко не всегда мы имеем возможность выплеснуть их непосредственно в тот момент, когда они возникли. Подавление позволяет де­тям как-то перетерпеть трудную ситуацию, дожить до того момента, когда они, наконец, будут дома, под прикрытием наших ласковых рук.

Итак, подавление представляет собой эмоциональную от­срочку. Эмоции или чувства сознательно откладываются во временное хранилище до того момента, когда появится воз­можность завершить развитие по кривой эмоций. После это­го может наступить состояние, когда проблемы или события будут видны отчетливо.

Откладывание эмоций или чувств имеет свои отрицательные стороны

На подавление эмоций и чувств мы расходуем очень много энергии. Посмотрите на тюбик с кремом для бритья. Попыт­ки остановить эмоцию или чувство подобны попыткам оста­новить крем, выползающий из тюбика: после того как мы нажали на него, крем, кажется, вылезает оттуда сам по себе. После усилий, которые нам приходится приложить, чтобы подавить эмоцию или чувство, мы ощущаем усталость, беспокойство, становимся возбудимыми. Если мы оставляем эмо­ции и чувства в холодном хранилище слишком надолго, то рискуем взорваться из-за какой-то мелочи или слишком остро отреагировать на нее. Иногда подавленные эмоции и чувства усиливаются и становятся до такой степени мучительными для нас, что мы бываем уже не в состоянии сосредоточиться на чём-нибудь.

Когда мы пытаемся проигнорировать «зверя» внутри себя, он выскакивает неожиданно во время спора или невин­ной беседы, а то и просто перед сном. Подавленные эмоции и чувства запускают свой таймер и остаются взаперти, толь­ко пока он не дойдёт до заданной отметки. Эмоции и чувства по самой своей природе требуют разрешения и осмысления. Хотим мы того или нет, но они обязательно вырвутся на белый свет и потребуют от нас внимания к себе. Хранить их можно только временно. И время это быстро истекает.

Способность подавлять эмоции и чувства развивается с возрастом. Девочка в возрасте до семи лет переживает свои эмоции не задумываясь; практически, она не может их отло­жить в сторону. Эмоции буквально рвутся из неё наружу. Когда двухлетнюю Дженни оставили в машине, она тут же разразилась бурными слезами, хотя мать всё время остава­лась у неё на виду. Через минуту мать вернулась в машину, но Дженни продолжала плакать. Эмоция страха или отвер­женности стремилась вверх по кривой чувств до тех пор, пока девочка не убедилась в том, что больше мать её не оставит. Только сильное, до шока, потрясение и испуг могут приостановить выражение эмоций у маленького ребёнка. Даже и в семь лет эмоции ещё проявляются самопроизвольно.

У девочек постарше проявление эмоции, если нужно при­способиться к трудной ситуации, может откладываться на какой-то срок. Они могут прекрасно себя вести и говорить, что прекрасно себя чувствуют, будучи не в состоянии пока высказать то, что у них на сердце. В таких случаях мы дол­жны быть особенно внимательны и вовремя обеспечить им возможность выразить отложенные эмоции или чувства. По­давление — реакция здорового человеческого существа, обус­ловленная необходимостью выжить, оно позволяет нашим девочкам гибко реагировать на ситуацию и держать под кон­тролем состояние своего сердца, этого кладезя чувств и эмо­ций. Если мы проявим себя как всё понимающие и доступные для общения родители, девочки со временем привыкнут нам доверять.

Как справиться с подавленными чувствами

Будьте готовы откликнуться на быстрые изменения эмоционального состояния дочери. Дни наших дочерей наполнены событиями, о которых мы зачастую ничего не зна­ем, и поэтому наша задача — вызвать доверие к нам, чтобы у девочки появилось желание делиться с нами своими не­приятностями. Большинство из нас сразу же видят, когда дочь чем-то расстроена, но её реакции меняются по мере того, как она растёт.

Ж: Когда моя дочка стала подростком, она вдруг начала испытывать затруднения в словесном выражении своих чувств. Вспомнив о том, что сама испытывала в этом возрасте, я смогла понять, как всё это трудно и неприятно для неё. Бывало, что какие-нибудь эмоции, противоречивые и часто бессмысленные, просто захлёстывали меня, а выразить это словами было выше моих сил. Обычно всё кончалось тем, что я кричала на мать, обвиняя её в неспособности понять меня. И это было правдой! Бедная моя мама. Много лет спустя она рас­сказала мне, что в минуты таких моих выпадов она просто ухо­дила к себе в спальню и плакала там.

Будьте для дочери примером того, как можно спра­виться со своими эмоциями и чувствами. Лучший спо­соб научиться одолевать свои эмоции и чувства — понаблю­дать за тем, как это делают наши родители. Сильные эмоции и чувства, связанные с серьёзными событиями, разрешают­ся поэтапно в соответствии с нашим внутренним эмоцио­нальным состоянием. Эмоции выплескиваются, когда мы к этому готовы, чувствуем себя в безопасности или дошли до предела. Наблюдение за тем, как окружающие выражают свои чувства, когда им этого захочется, даёт право девочке действовать согласно своему внутреннему порыву.

Д: Когда я, как психотерапевт, работал с девочками, у которых были какие-то тайны, я нередко говорил: «Не рассказывай мне о своей тайне (долгая пауза), пока ты не будешь к этому готова. Не бойся прервать меня. Просто вы­ложи всё одним залпом. Но, пока не будешь готова, не говори». Обычно к концу сеанса они всё рассказывали мне сами — они уже были готовы к этому.

 

Вытеснение эмоций и чувств — долговременное их хранение

Вытеснять

5. Психоанал. изгонять, вытеснять (мучительные или неприемлемые представления, воспоминания, чувства, порывы) из сознания.

Краткий словарь английского языка

В отличие от осознанных или сдержанных эмоций и чувств, вытесненные эмоции и чувства не подвластны разуму. Они загнаны глубоко в подсознание, где то, что пугало нас или наводило на нас ужас, остается вне досягаемости разума. У каждого из нас есть опыт вытеснения эмоций и чувств, вы­званных какими-то событиями в прошлом, вынести которые нам было бы не по силам. Мы были слишком малы или слиш­ком обременены чем-то и не смогли осмыслить эти эмоции.

Психика маленьких детей вытесняет сильный гнев и дру­гие эмоции, связанные с испугом, потому что они еще не настолько созрели, чтобы справиться с такой эмоциональной нагрузкой. Они подобны 60-ваттной лампочке, через кото­рую пустили ток 320 ватт. Поэтому им гораздо легче улыб­нуться и сделать вид, что ничего не случилось. Если родите­ли или другие взрослые не помогут ребёнку избавиться от накала эмоций, эти эмоции будут погребены заживо.

Вытеснение чувства страха или боли, появившегося при каких-то обстоятельствах после событий, приведших к серьёз­ной травме, позволяет нам справиться с ситуацией, с кото­рой иными средствами совладать невозможно. Эмоции и чувства лежат глубоко запрятанными, пока какое-нибудь событие, встряхнув, не разбудит их; тогда они всплывают на поверх­ность в виде обрывочных воспоминаний, а иногда и полнос­тью. Подобно аромату вина, букет которого спустя годы сохраняется в бутылке таким же, каким он был в день за­полнения, вытесненная эмоция страха или ужаса так же силь­на, как и в тот день, когда случилось событие, уже давно забытое, но глубоко спрятанное в нашем сознании на долго­временное хранение.

Многие из нас годами живут с вытесненными эмоциями и чувствами. И мы не понимаем того, что они оказывают вли­яние на нашу повседневную жизнь. Можно сказать, что мы живём, не осознавая, что внутри каждого из нас спрятался могущественный диктатор, который управляет нами, дёргая за верёвочку, как марионетками. Иногда нам и не хочется реагировать так, как мы реагируем, и в следующий раз мы собираемся поступить совсем по-другому, но наступает этот следующий раз, и мы опять ничего не можем с собой поделать.

Каждый раз, когда муж сердится, я дрожу и хочу убежать.

Викки, тридцати пяти лет

Всё хорошо, пока мужчина по-дружески обнимает меня, но как только он хочет лечь со мной в по­стель, я убегаю!

Синди, двадцати восьми лет

Если мой старший сын только тронет пальцем свою младшую сестру, я впадаю в такую ярость, что уже не могу отвечать за свои поступки.

Вера, сорока одного года

Если я выкажу своему мужу недовольство по по­воду того, как он что-то сделал, он становится неприступным.

Лорин, двадцати двух лет

Тридцатипятилетняя Викки пришла на психотерапию, чтобы ей помогли справиться с гневом, который был направ­лен на её четырёхлетнюю дочь. «Я прямо выхожу из себя из-за всякой мелочи, в которой повинна дочка, — признавалась Викки. — Если вижу на полу её одежду или игрушки, не убранные после того, как я её попросила об этом, я просто взрываюсь. Я кричу на неё и бываю близка к тому, чтобы побить. Потом меня всю трясёт, я часами не могу успоко­иться и чувствую себя виноватой перед ней. Самой мне с этим не совладать. Но что странно: когда муж сердится на меня, я чувствую себя так же, как, должно быть, чувствует себя дочка, — маленькой, беспомощной и... плохой».

В процессе психотерапии Викки удалось вскрыть свои вытесненные детские воспоминания. Её отец, расстроенный потерей работы и своей неспособностью нормально обеспе­чивать семью, часто разражался гневом на пятилетнюю Викки и её младшего брата. Каждый раз, когда Викки плакала и просила отца не кричать, он насмехался над её слабостью. Своими нападками он очень обижал ее; и это было так непо­хоже на всегда ласкового отца, к которому Викки привыкла, что она внутренне отрицала любые выпады против неё и вела себя так, как будто ничего неприятного не происходи­ло. Она натягивала на себя улыбку и старалась как можно лучше помогать по дому. Впоследствии она почти всё забыла из тех ранних лет и была по-настоящему озадачена своим поведением по отношению к дочери и своей реакцией на гнев мужа. Когда воспоминания всплыли на поверхность, она на­шла в себе сострадание к той маленькой девочке, какой она тогда была и которую так пугал гнев отца и его недовольство. Система внутреннего управления Викки была искажена этими вытесненными воспоминаниями и связанными с ними эмоциями и чувствами. Эмоции страха и беспокойства были слишком сильны, чтобы их можно было вынести, а отец не помог ей с ними справиться, поэтому они и оказались погре­бёнными на долговременное хранение.

 

Чемодан эмоций

Детские переживания Викки мы используем для того, чтобы проиллюстрировать понятие чемодан эмоций. Представь­те себе, что внутри каждого из нас есть какая-то коробка, ящик, чемодан. Эмоции и чувства размещаются либо внутри этого чемодана, либо снаружи. Те эмоции и чувства, кото­рые нам в детстве разрешалось испытывать, располагаются внутри нашего чемодана эмоций, и доступ к ним у нас сво­боден. Если по тем или иным причинам наши родители за­прещали выражать нам какие-то эмоции и чувства, то они выпали из нашего чемодана, и нам теперь трудно признать в себе эти эмоции и чувства. Страх, беспокойство, слабость в семье Викки считались недостойными, и, чтобы выжить, Викки прибегала к улыбке и к помощи по дому. Таким обра­зом, она познала две возможные реакции — стать полезной или рассердиться. «Я была либо жертвой, либо тираном, — смеётся она теперь. — Я съёживалась перед каждым, кто, как мне казалось, знал больше, чем я, но если кто-то был меньше или слабее меня, как, например, дочка, тут уж я не знала удержу». Чемодан с эмоциями у Викки выглядел сле­дующим образом:

 

 

 

«Психотерапия помогла мне понять, почему я не могу про­чувствовать свой страх или беспокойство. Теперь, когда я вдруг чересчур стараюсь быть полезной, я знаю: это значит, что я либо чем-то напугана, либо на кого-то сердита. Я могу перестать улыбаться и быть, наконец, самой собой». Когда Викки разобралась в своих вытесненных чувствах, её чемо­дан эмоций стал выглядеть так:

 

 

Учите девочек уважать гнев

 

Чувство гнева очень часто остаётся за пределами наших семейных чемоданов эмоций. Поскольку от девочек у нас тре­буется быть «приятными во всех отношениях», они особенно нуждаются в помощи, когда речь идёт об умении прислушаться к своему гневу и выказать его осмысленно. Биологические и психологические воздействия инстинктивно подталкивают девочек к строительству отношений, поэтому очень многие девочки, чтобы не нарушить налаженные связи, привыкают не выражать эмоции и чувства, которые могут вызвать конф­ликт или неловкость. Вместо того чтобы рассердиться, большинство девочек погружаются в уныние или становятся угодливыми, тем самым отрицая те важные внутренние сиг­налы, которые несёт в себе гнев. Гнев говорит: «Это для меня важно! Это имеет значение! Что-то здесь не так!» При­знание источника гнева даст девочке силы позаботиться о себе или обратиться за помощью к окружающим. Обучая девочку понимать и уважать сигналы гнева, мы помогаем ей формировать нормальную, здоровую внутреннюю систему управления.

К сожалению, пренебрежение сильными чувствами, при­мером которых является гнев, может привести, в лучшем случае, к таким физическим симптомам, как головные боли и боли в животе. У маленьких девочек иногда появляются из­быточное моргание глазами, привычка грызть ногти или в бо­лее серьёзных случаях — энурез. У девочек постарше гнев может проявляться в отказе от еды, в нарушении времени возвращения домой, в хронических заболеваниях и депрес­сивных состояниях. Эти симптомы не всегда предполагают наличие невысказанного гнева, но они обязательно указыва­ют на то, что у девочки есть какие-то чувства, которые она не решается высказать из страха, что её накажут, будут счи­тать плохой, что она кому-нибудь доставит неприятности.

Проще всего девочки учатся обращаться со своим гневом, если живут среди людей, которые могут служить примером здорового и прямого выражения чувств как эмоций, обрабо­танных мышлением. Если же девочки видят, что гнев про­является в жестокости или насмешках, они сами становятся жестокими или пытаются избежать насмешек, превращаясь в угодливых и послушных. Если же гнев рассматривается как нормальная эмоция, к которой нужно прислушаться и которую можно осторожно использовать, девочки учатся ува­жать его сигналы и действовать разумно в плане изменения и улучшения взаимоотношений или ситуации. Приводимые ниже рекомендации могут быть вам полезны, когда вы буде­те учить свою дочь обращаться с гневом:

Изучайте гнев. Поняв природу своего гнева, многие из нас могли бы понять гнев других людей. Ещё в детстве большинство из нас научились реагировать гневом на обиду. Гнев прикрывает нашу обиду и, обрушиваясь на окружаю­щих, дает нам возможность чувствовать себя менее уязви­мыми. Множество взрослых, выражая гнев, скрывают свою ранимость и уязвимость. Нам всем не мешало бы почитать о гневе, послушать лекции, а возможно, и исследовать своё чувство гнева в процессе психотерапии. Сознательно прак­тикуясь в умении прислушиваться к нашему собственному гневу и в том, как, где и когда можно его выразить, мы смо­жем стать для своих дочерей примером того, как справлять­ся с чувством гнева.

Постарайтесь определить, что неладно во взаимоотноше­ниях, вместо того чтобы выискивать недостатки в собствен­ной дочери. Фраза «Я сержусь, когда ты, обещая, что будешь убирать свои туфли, этого не делаешь» несёт совсем не ту информацию, которая заложена в вопросе «Сколько раз тебе говорить, чтобы ты уносила туфли к себе в комнату?» Пер­вое высказывание чётко формулирует проблему, возникшую в отношениях между нами и дочерью. Второе же подчёрки­вает, насколько она глупа, если не может сделать того, о чём её попросили. В обществе, которое до сих пор рассматрива­ет женщину как «низшее существо», девочка будет чувство­вать себя оскорблённой таким заявлением, хотя смысл его за­вуалирован. Использование высказываний типа «Я сержусь, когда ты ______» создаёт условия для открытого обмена чувствами и помогает девочке научиться чётко формулиро­вать причину своего гнева, говорить о нём прямо и спокой­но, когда не нужно ничего скрывать, нападать на других или защищаться самой.

Гнев не значит насилие. Многие из нас боятся гнева, потому что по опыту прошлого мы знаем, что гнев влечёт за собой насилие. Шлёпнув девочку за то, что она посмела вы­разить свой гнев, мы не приучим её к порядку, а лишь заста­вим её почувствовать себя маленькой и беспомощной перед взрослыми и научим ее драться, когда она сердится. Если же девочка видит, как родители начинают сердиться, а потом вместе выясняют причину гнева, то это служит ей примером проявления гнева без насилия. Особенно важно для девочек видеть, как умеет постоять за себя мать, заявив о своём гневе решительно и честно. Когда в любом случае человек прислушивается к своим чувствам — и положительным, и отрицательным, когда он ценит отношения и с уважением относится к людям, он, проявляя гнев, избегает обострения ситуации, лишает её ядовитого жала.

Создайте зону безопасности для гнева. Старинное выра­жение относительно гнева «реагирует, как бык на красное» очень хорошо описывает эмоцию гнева до её осмысления. Иногда эмоция заходит так далеко, что всё вокруг нам ка­жется красным, красным, красным! В таких случаях нам ну­жен белый флаг, тайм-аут или зона безопасности, куда мож­но удалиться, чтобы немножко остыть, досчитать до десяти, собраться с мыслями. Чтобы избежать эмоциональных травм или физического насилия, когда эмоции взвиваются до не­бес, было бы мудро выработать некоторые семейные нормы в отношении гнева. Если родители начинают сердиться, можно объявить перерыв в общении, сказав, что нам нужно передо­хнуть, или просто пойти прогуляться. Если начинает сер­диться дочь, мы можем помочь ей справиться с гневом, уст­роив спокойное местечко неподалеку от нас, но несколько в стороне, где она сможет остыть. Этим мы как бы скажем ей: «Нам всем нужен перерыв, но отношения между нами сохраня­ются». Она поймёт, что гнев приходит и уходит, что гнев — эмоция, которую надо уважать, но взаимоотношения долж­ны даже перед лицом гнева оставаться неприкосновенными.

Если нас что-то травмировало

«Жизнь трудна», — пишет доктор медицины М. Скотт Пекк, автор многих бестселлеров. В своей книге «Дорога, по кото­рой меньше ездят» он утверждает, что если трудности при­знать, то наша жизнь станет легче. В стремлении избежать боли и получить как можно больше удовольствия многие из нас со временем обнаруживают, что жизнь потеряла для них всякий смысл. Мы Чувствуем себя опустошёнными. Доктор Пекк считает, что признание трудностей и страданий — это не выбор между удовольствием и болью, а выбор между страда­нием бессмысленным и осознанным. Если мы уходим от той деятельности, которая для нас не имеет никакого смысла, и начинаем заниматься делом, которое для нас полно смысла и значения, наша жизнь вдруг становится целеустремлённей, о чем мы прежде даже и не помышляли.

Все мы хотим защитить своих дочерей от беды, но, оказы­вается, далеко не всегда можем облегчить их мучения. Горе­сти жизни неизбежно вторгаются в нашу жизнь, как бы тща­тельно мы ее ни планировали. Обучая дочерей преодолевать ухабы на жизненном пути, выбирать правильную дорогу, мы закладываем в них умение жить активно, а не только откли­каться на происходящее вокруг. Осмысленный выбор в жиз­ни нередко означает распад брака, потерю работы, смену школы и раскрытие тайн. Если мы научимся подходить к событиям, травмирующим нас, с открытым забралом, во все­оружии человеческих эмоций, то сможем отыскать смысл среди гнева, горя, потрясения, мучительных страданий. Если несчастье случится в жизни нашей дочери, то лучшее, что мы можем сделать, чтобы поддержать ее, — это помочь ей найти смысл в тяжких переживаниях.

 

Прислушивайтесь к её чувствам, чтобы узнать правду о случившемся.

Д: Когда я работал со школьниками после землетрясе­ния в Сан-Франциско в 1989 году, я понял, что чем боль­ше у них было возможностей высказаться, чем шире был круг их действий, чем скорее они могли обрисовать свои переживания, тем менее серьёзны были последствия. Те, кто по каким-либо причинам не мог рассказать о пережитом, страдали от типичных симптомов душевной травмы — ночных кошма­ров, расстройств сна и нарушений поведения дома и в школе.

Внутренняя сила крепнет в глубоких переживаниях. Развод, смерть возлюбленного, переход в новую школу, му­чительная болезнь, радикальная перемена образа жизни и тому подобное — всё это травмирующие события, от кото­рых нам хотелось бы уберечь своих дочерей. Однако лучшей защитой для них будет наша открытая поддержка и призна­ние той борьбы, которую они ведут в поисках смысла этих тягостных событий. Если мы предоставим девочкам возмож­ность излить свои чувства в творческом занятии, в игре или в беседе, если мы всегда готовы утешить и успокоить, то тем самым мы снижаем потребность в вытеснении чувств и по­вышаем вероятность нормального приспособления к новым условиям.

Степень вытеснения находится в прямой зависи­мости от возраста. Чем младше девочка, тем быстрее у неё вытесняются чувства и эмоции, связанные со страхом. Спа­сибо Господу за эту естественную защиту психики младен­цев. Их нервная система слишком чувствительна, чтобы пе­реработать миллиарды событий их маленькой жизни, причём большинство этих событий вовсе не кажутся нам травмиру­ющими, хотя являются таковыми для малышей. Малыши защищают себя от переживаний, засыпая, а когда выспятся, избавляются от травмирующего воздействия криком и дви­жениями.

Я не могла понять, почему Белинда каждый раз, когда я беру её с собой в универмаг, потом, по возвращении домой, кричит часами. Ей нравилось там, или мне так казалось. Она глядела на все широко раскрытыми глазами. А потом я прочи­тала «Воспитание сына», ту главу, где сказано об опасности гиперстимуляции и о необходимости оберегать детей от слишком яркого света, гром­ких звуков, кричащих красок, обилия людей, ма­шин и тому подобного, и тогда я поняла, почему Белинда плачет, когда мы возвращаемся домой. Ей нужно как-то совладать с этой сенсорной бом­бардировкой, расслабиться. Теперь, когда я иду за покупками, то оставляю её дома с папой. Нам обе­им стало гораздо легче.

Салли, тридцати одного года, мать шестимесячной Белинды

Когда у девочки развивается способность облекать свои чувства в слова, нам становится проще помочь ей пережить травмирующее событие. Она теперь уже может справиться с более серьезными переживаниями и не чувствует себя по­давленной шквалом событий, как это бывает с младенцами. Успокоить младенца можно, погуляв с ним, взяв на руки, покачав в колыбели. Дочерям постарше, хотя им по-прежне­му нужно, чтобы мы их обнимали и качали, принесёт успоко­ение наше внимание: их нужно выслушать и поддержать, помочь признать свои чувства нормальными. «Тебя напугала эта нехорошая безобразная собака!», «Тебе не нравится, когда учительница ставит тебя в неловкое положение перед всем классом», «Утрата первой любви ранит твоё сердце».

Сны, ночные видения и ночные кошмары

Вытесненные эмоции и чувства, подавленные эмоции и чувства и стрессы повседневной жизни — всё это оживает в девичьих снах. Сон — важная функция нашего подсознания, проявление невероятно сложного мира души (эмоций, чувств, интуиции). Сны являются частью нашей внутренней систе­мы управления, в них перерабатываются те эмоции, чувства и переживания, которые оказались не под силу нашему со­знанию, и оно не в состоянии с ними совладать. Сны умень­шают отрицательные последствия вторжения в нашу жизнь вытесненных воспоминаний, эмоций и чувств из прошлого. Нам приятно осознавать, что некоторая мудрая бессознатель­ная часть нашего Я работает по ночам ради того, чтобы зале­чить травмы, полученные нами во время бодрствования.

Если сон девочки нарушается слишком яркими сновидения­ми, это значит, что бессознательное посылает сигнал: слиш­ком многое накопилось в долговременном хранилище и мир снов в одиночку справиться с этим не в состоянии. Девочка может не помнить сновидения, которое её разбудило, но она боится заснуть снова. Ночные кошмары мучают ее, пугают ее при пробуждении, забываются утром, чтобы следующей ночью опять вернуться. Ночные страхи, ещё более ужасные, чем кошмары, не уходят с пробуждением, и родителям нуж­но набраться терпения, чтобы успокоить дочь и уговорить её снова заснуть. Расстройства сна, снохождение, ночные кош­мары и страхи очень часто бывают вызваны неразрешившимися, вытесненными эмоциями и чувствами.