Николай Робертович Эрдман 1902

Самоубийца - Пьеса (1928)

Действие пьесы происходит в Москве в 20-х гг. нашего века. Семен Семенович Подсекальников, безработный, ночью будит жену Марью Лукьяновну и жалуется ей на то, что он голоден. Марья Лукьяновна, возмущенная тем, что муж не дает ей спать, хотя она работает целыми днями «как лошадь какая-нибудь или муравей», тем не менее предлагает Семену Семеновичу ливерной колбасы, оставшейся от обеда, но Семен Семенович, обиженный словами жены, от колбасы отказывается и выходит из комнаты. Мария Лукьяновна и ее мама Серафима Ильинична, опасаясь, как бы выведенный из равновесия Семен Семенович не покончил с собой, ищут его по всей квартире и находят дверь в туалет запертой. Постучав к соседу Александру Петровичу Калабушкину, просят его выломать дверь. Однако выясняется, что в туалете был вовсе не Подсекальников, а старушка-соседка.

Семена Семеновича находят на кухне в тот момент, когда он засовывает что-то себе в рот, а увидев вошедших, прячет в карман. Марья Лукьяновна падает в обморок, а Калабушкин предлагает Подсекальникову отдать ему револьвер, и тут Семен Семенович с изумлением узнает, что он собирается стреляться. «Да где бы я мог достать револьвер?» — недоумевает Подсекальников и получает ответ: некий Панфилыч меняет револьвер на бритву. Окончательно выведенный из

себя Подсекальников выгоняет Калабушкина, вынимает из кармана ливерную колбасу, принятую всеми за револьвер, достает из стола отцовскую бритву и пишет предсмертную записку: «В смерти моей прошу никого не винить».

К Подсекальникову является Аристарх Доминикович Гранд-Скубик, видит лежащую на столе предсмертную записку и предлагает ему, если уж он все равно стреляется, оставить другую записку — от имени русской интеллигенции, которая молчит, потому что ее заставляют молчать, а мертвого молчать не заставишь. И тогда выстрел Подсекальникова разбудит всю Россию, его портрет поместят в газетах и устроят ему грандиозные похороны.

Следом за Гранд-Скубиком приходит Клеопатра Максимовна, которая предлагает Подсекальникову застрелиться из-за нее, потому что тогда Олег Леонидович бросит Раису Филипповну. Клеопатра Максимовна увозит Подсекальникова к себе писать новую записку, а в комнате появляются Александр Петрович, мясник Никифор Арсентьевич, писатель Виктор Викторович, священник отец Елпидий, Аристарх Доминикович и Раиса Филипповна. Они упрекают Александра Петровича в том, что он взял у каждого из них деньги, чтобы Подсекальников оставил предсмертную записку определенного содержания. Калабушкин демонстрирует множество разнообразных записок, которые будут предложены незабвенному покойнику, а уж какую он из них выберет — неизвестно. Получается, что одного покойника на всех мало. Виктор Викторович вспоминает Федю Питунина — «замечательный тип, но с какой-то грустнотцой — надо будет заронить в него червячка». Появившемуся Подсекальникову объявляют, что стреляться он должен завтра в двенадцать часов и ему устроят грандиозные проводы — закатят банкет.

В ресторане летнего сада — банкет: поют цыгане, пьют гости, Аристарх Доминикович произносит речь, прославляющую Подсекальникова, который постоянно спрашивает, который час, — время неуклонно приближается к двенадцати. Подсекальников пишет предсмертную записку, текст которой подготовлен Аристархом Доминиковичем.

Серафима Ильинична читает адресованное ей письмо от зятя, в котором он просит ее осторожно предупредить жену о том, что его уже нет в живых. Марья Лукьяновна рыдает, в это время в комнату входят участники банкета, которые начинают ее утешать. Пришедшая с ними портниха тут же снимает с нее мерку для пошива траурного платья, а модистка предлагает выбрать к этому платью шляпку. Гости уходят, а бедная Марья Лукьяновна восклицает: «Сеня был —

шляпы не было, шляпа стала — Сени нет! Господи! Почему же Ты сразу всего не даешь?» В это время двое неизвестных вносят безжизненное тело мертвецки пьяного Подсекальникова, который, придя в себя, воображает, что он на том свете. Через некоторое время с огромными венками является мальчик из бюро похоронных процессий, а затем приносят гроб. Подсекальников пытается застрелиться, но не может — смелости не хватает; услышав приближающиеся голоса, он прыгает в гроб. Входит толпа народу, отец Елпидий совершает отпевание.

На кладбище у свежевырытой могилы звучат надгробные речи. Каждый из присутствующих утверждает, что Подсекальников застрелился за то дело, которое он отстаивает: из-за того, что закрывают церкви (отец Елпидий) или магазины (мясник Никифор Арсентьевич), за идеалы интеллигенции (Гранд-Скубик) или искусства (писатель Виктор Викторович), а каждая из присутствующих дам — Раиса Филипповна и Клеопатра Максимовна — утверждает, что покойник стрелялся из-за нее. Растроганный их речами Подсекальников неожиданно для всех встает из гроба и объявляет, что очень хочет жить. Присутствующие недовольны таким решением Подсекальникова, однако он, вынув револьвер, предлагает любому занять его место. Желающих не находится. В эту минуту вбегает Виктор Викторович и сообщает, что Федя Питунин застрелился, оставив записку: «Подсекальников прав. Действительно жить не стоит*.

Н. В. Соболева

Гайто Газданов 1903-1971

Вечер у Клэр - Роман (1929)

Франция, конец 20-х гг. нашего века. Герой романа — молодой русский эмигрант, повествование ведется от его имени. Он влюблен в Клэр. Клэр — истая француженка, она то дразнит поклонника, то позволяет ему надеяться на свою благосклонность. Она больна, и герой просиживает у нее целые вечера. Затем она выздоравливает и требует, чтобы он сопровождал ее в кинематограф. После кинематографа и позднего сидения в кафе Клэр приглашает героя выпить чашку чая. У нее опять резкая смена настроения — теперь она раздражена. Когда герой, оправдываясь, говорит, что ждал этой встречи десять лет и ничего не просит у нее, глаза Клэр темнеют. Клэр обнимает его, говоря: «Как, вы не понимали?..» И ночью, лежа рядом с уснувшей Клэр, герой вспоминает свою жизнь и свою первую встречу с этой женщиной.

Детство. Семья часто переезжает. Отец, воспоминания о котором так дороги герою, лесничий. Он предан семье, поглощен «химическими опытами, географическими работами и общественными вопросами». На ночь отец рассказывает сыну бесконечную сказку: всей семьей они плывут на корабле, на котором капитан — сам мальчик, Коля. Мать, молчаливая, поглощенная чтением, глубоко чувствующая. Сестры. Мир и лад в семье. Но очень скоро все обрывается: Коле всего восемь лет, когда отец умирает. Мать от горя почти не разговаривает, лишь ходит по комнате. Вскоре, одна за другой, умирают и сестры.

Мальчик много читает, все без разбора. «Я думаю, что это время усиленного чтения и развития, бывшее эпохой моего совершенно бессознательного существования, я мог бы сравнить с глубочайшим душевным обмороком». Коля поступает в кадетский корпус, затем в гимназию. Он легко учится, сходится стоварищами, дерзит начальству. Эта жизнь тяжела для него и бесплодна. Мальчик поглощен собственным внутренним миром: «Мне всю жизнь казалось — даже когда я был ребенком, — что я знаю какую-то тайну, которой не знают другие <...> Очень редко, в самые напряженные минуты моей жизни, я испытывал какое-то мгновенное, почти физическое перерождение и тогда приближался к своему слепому знанию, неверному постижению чудесного».

Четырнадцати лет, летом 1917 г. на площадке гимнастического общества Николай впервые встречается с шестнадцатилетней Клэр. Отец Клэр, коммерсант, временно живет со всем своим семейством на Украине.

Герой влюбляется в Клэр, часто бывает у нее. Затем, обидевшись на ее мать, перестает приходить, но образ Клэр продолжает преследовать его. Однажды поздним зимним вечером он встречает Клэр, и она сообщает ему, что вышла замуж. Николай провожает ее. Но когда Клэр, сказав, что ни родителей ее, ни мужа нет в городе, приглашает его к себе, он отказывается. «Я хотел пойти за ней и не мог. Снег все шел по-прежнему и исчезал на лету, и в снегу клубилось и пропадало все, что я знал и любил до тех пор. И после этого я не спал две ночи». Следующая их встреча происходит лишь через десять лет.

Николай решает вступить в белую армию, считая, что правда на их стороне. Разговор с дядей Виталием показывает юноше, что в этой войне каждая из сторон считает себя правой, но его это не смущает. Он все-таки идет воевать за белых, «так как они побеждаемые». В то же время дядя Виталий, кадровый офицер, человек «с почти феодальными представлениями о чести и праве», полагает, что правда на стороне красных. Николай прощается с матерью со всей жестокостью своих шестнадцати лет и уходит воевать — «без убеждений, без энтузиазма, исключительно из желания вдруг увидеть и понять на войне такие новые вещи», которые, быть может, переродят его. Служба на бронепоезде, трусость и храбрость окружающих, тяжелый военный быт — все это окружает Николая до самого разгрома армии. Самого его от грозивших опасностей ограждает своеобразная глухота, неспособность немедленного душевного отклика на то, что с ним случается. Оказавшись на борту парохода и глядя на горящую Феодосию, Николай вспоминает о Клэр. И мысли о ней снова заполняют его воображение, тысячи воображаемых разговоров и положений роятся у него

в голове, сменяясь новыми. В этот вымышленный мир не доходят отзвуки и образы прежней его жизни, точно натыкаясь на незримую воздушную стену, «но столь же непреодолимую, как та огненная преграда, за которой лежали снега и звучали последние ночные сигналы России». Во время плавания по Черному морю Николаю мерещатся картины далеких японских гаваней, пляжи Борнео и Суматры — отзвуки рассказов отца. Под звуки корабельного колокола пароход приближается к Константинополю, а Николай полностью поглощен предвкушением будущей встречи с Клэр. «Мы плыли в морском тумане к невидимому городу; воздушные пропасти разверзались за нами; и во влажной тишине этого путешествия изредка звонил колокол — и звук, неизменно нас сопровождавший, только звук колокола соединял в медленной своей прозрачности огненные края и воду, отделявшие меня от России, с лепечущим и сбывающимся, с прекрасным сном о Клэр...»

В. С. Кулагина-Ярцева

Призрак Александра Вольфа - Роман (1947-1948)

Самое яркое и самое тягостное воспоминание героя романа (в дальнейшем мы так и будем именовать его — герой, потому что у рассказчика^ молодого журналиста, русского эмигранта в Париже, нет имени, роман написан от первого лица) — воспоминание о совершенном в годы гражданской войны убийстве. Как-то раз летом, на юге России, после окончания боя герой едет на вороной кобыле по пустынной дороге, и больше всего ему хочется спать. На одном из поворотов дороги лошадь тяжело и мгновенно падает на полном скаку. Поднявшись на ноги, герой видит приближающегося к нему всадника на огромном белом коне. Всадник вскидывает к плечу винтовку. У героя винтовки давно нет, зато есть револьвер, который он с трудом вытаскивает из новой и тугой кобуры, и стреляет. Всадник падает. Герой с трудом подходит к нему. Этот человек — белокурый, лет двадцати двух или двадцати трех — явно умирает, кровь пузырится у него на губах. Он открывает помутневшие глаза, не говорит ни слова и вновь закрывает их. Порыв ветра доносит до героя топот нескольких лошадей. Чувствуя опасность, он быстро уезжает на жеребце убитого. За несколько дней до того как покинуть Россию, герой продает жеребца, револьвер выбрасывает в море, и от всего эпизода у

него остается только тягостное воспоминание. Через несколько лет, когда он уже давно живет в Париже, ему попадается сборник рассказов одного английского автора, имя которого — Александр Вольф — было совершенно незнакомым. Рассказ «Приключение в степи» поражает героя. Начинается он с похвалы белому жеребцу («Он был настолько хорош, что мне хотелось бы его сравнить с одним из тех коней, о которых говорится в Апокалипсисе»). Дальше следует описание сцены, пережитой героем: невыносимо жаркий день, петляющая дорога, всадник на вороной кобыле, упавший вместе с нею. Белый жеребец продолжал идти к тому месту, где, как писал автор, с непонятной неподвижностью стоял человек с револьвером. Потом автор задержал стремительный ход коня и приложил винтовку к плечу, но вдруг почувствовал смертельную боль в теле и горячую тьму в глазах. В предсмертном бреду он почувствовал, что над ним кто-то стоит, он открыл глаза, чтобы увидеть свою смерть. К его удивлению, над ним склонился мальчик лет пятнадцати, с бледным, усталым лицом и далекими, возможно сонными, глазами. Затем мальчик отошел, а автор снова лишился чувств и пришел в себя лишь много дней спустя в госпитале. «То, что он попал в меня, — писал Александр Вольф, — было, скорее всего, случайно, но, конечно, я был бы последним человеком, который бы его в этом упрекнул».

Герой понимает, что автор книги, Александр Вольф, и есть человек, в которого он стрелял. Непонятным остается только, как он мог оказаться английским писателем. Герою хочется повидаться с Вольфом. Оказавшись в Лондоне, он приходит к директору издательства, выпустившего книгу, но оказывается, что Вольфа в Англии нет.

В Париже герой должен сделать репортаж о финале чемпионата мира по боксу. Незнакомая молодая женщина просит провести ее на матч, причем, замечает герой, такое обращение к чужому человеку не характерно для нее. Женщина оказывается соотечественницей героя. Их знакомство продолжается. Елена Николаевна — так зовут женщину — недавно овдовела, муж ее был американцем, сама она некоторое время жила в Лондоне.

Они становятся любовниками, чувство к Елене преображает для героя мир — «все показалось мне изменившимся и иным, как лес после дождя». Но что-то в Елене остается закрытым для героя, и он убежден, что на известный период ее жизни «легла какая-то тень». Однажды она рассказывает ему, как в Лондоне в гостях у друзей познакомилась с человеком, который вскоре стал ее любовником. Человек этот был умен, образован, он открыл ей целый мир, которого она не знала, и «на всем этом был налет холодного и спокойного отчаяния», которому она не переставала внутренне сопротивляться.

«Самые лучшие, самые прекрасные вещи теряли свою прелесть, как только он касался их». Но его притягательность была непреодолима. На длительном пути навстречу смерти его поддерживало употребление морфия. Он пытался приучить к морфию и Елену Николаевну, но это ему не удалось. Влияние этого человека на нее было огромно: то, что казалось ей важным и существенным, неудержимо и, как казалось ей, безвозвратно теряло свою ценность. Последним усилием воли она собрала вещи и уехала в Париж. Но до этого Елена сделала все, что могла, чтобы вернуть его к нормальной жизни. В последнем разговоре с ней он сказал, что она никогда уже не станет такой, как прежде, потому что это маловероятно и потому что он этого не допустит. Уехав от него, Елена убедилась, что он во многом был прав. Она была отравлена его близостью и только теперь начинает чувствовать, что, может быть, это не безвозвратно.

В русском ресторане герой застает своего знакомого, Владимира Петровича Вознесенского, который прежде рассказывал ему об Александре Вольфе (в частности, о том, что именно к Вольфу ушла его любовница, цыганка Марина). Вознесенский знакомит героя с сидящим рядом человеком; оказывается, что это — Александр Вольф. Герой, увидевшись с Вольфом на следующий день, рассказывает свою часть описанной в рассказе истории. Разговор прерывает приход Вознесенского, и Вольф с героем встречаются еще раз. Вольф упоминает о цели своего приезда в Париж — это «решение одной сложной психологической проблемы». Анализируя свои впечатления после встреч с Вольфом, герой понимает, что Вольф несет с собой смерть или идет навстречу ей, олицетворяя слепое движение.

Герой, написав статью о внезапной драматической гибели парижского грабителя, «курчавого Пьеро», с которым он был знаком, ощущает тоску и подавленность. Единственный человек, которого ему хочется увидеть, это Елена. И, не дожидаясь четырех часов, когда она обещала прийти к нему, он сам едет к ней, открывает дверь своим ключом и слышит из ее комнаты повышенные голоса. Затем раздается страшный крик Елены: «Никогда, ты слышишь, никогда!» — и слышится звон разбитого стекла и выстрел. Выхватывая револьвер, герой вбегает в комнату, видит Елену и человека с направленным на нее оружием и стреляет в него, не целясь. Видит кровь на белом платье Елены — она ранена в левое плечо. Затем наклоняется над упавшим человеком и — «время заклубилось и исчезло» — видит перед собой мертвые глаза Александра Вольфа.

В. С. Кулагина-Ярцева

Николай Робертович Эрдман 1902—1970